Текст книги "Последняя Академия Элизабет Чарльстон"

В клетке раздалось грустное “мяу”. И вновь пара ярких глаз уставилась на меня так, будто я единственный спаситель. И нет, предложенное молоко альраун пить отказался, расплескав его лапой и тут же зарыв, будто самую гадкую в мире гадость.

Через полчаса я ушла из лаборатории. Усталая и задумчивая.

Очень хотелось прийти в комнату и сразу же рухнуть в подушки, чтобы уснуть, особенно памятуя, что в пять утра снова надо быть на ногах. С другой стороны – у меня еще не был написан доклад по травологии…

Ученье – свет? Может, и так, но основную массу знаний приходится впихивать в голову как раз в ночи.

В комнате никого не оказалось. Похоже, соседки также увлеклись учебой, поэтому компанию в написании доклада мне составляли лишь соптимусы. Я даже потрепала одного за листик… А еще был Лапушка. Но куклу я предусмотрительно трогать не стала, помня о хитро выдуманной защите от посягательств, поставленной Викторией. Нет уж, даже ядовитые хищные растения Хельги безопаснее.

Когда поставила последнюю точку в работе, устало откинулась на спинку стула и в этот момент поняла, как сильно хочу есть, ведь чаепитие у Вильсон не задалось. Взглянув на часы, на коих было уже порядка восьми вечера, с прискорбием поняла, что столовая уже не работает.

Выход оставался один – выйти за ворота в город и прикупить что-нибудь там. Благо в перемещениях студентов никто не ограничивал, главное было – соблюдать непреложное правило: вернуться в академию до десяти вечера.

Быстро собравшись, я покинула комнату и уже через десять минут шагала по городской брусчатке. Уходить далеко от академии я не собиралась, тем более что и не требовалось. На близлежащих улочках было предостаточно кафетериев для вечно голодных студентов, не все из которых предпочитали столовскую пищу.

Впрочем, было тут и несколько дорогих ресторанов, но к пафосу я не стремилась. Выбрав небольшую кондитерскую, которую любила посещать еще пять лет назад, я села за столик у окна и принялась ждать официантку. Кроме меня никого не было, потому и обслуживание оказалось быстрым. Мне принесли чай и вишнево-клубничный пирог и, пока я с аппетитом ковыряла угощение, в кафе зашел еще один посетитель. Это был мальчишка лет двенадцати в залихватской кепке и с кипой газет в руках. Он прямиком направился к стойке, где натирала стаканы хозяйка заведения.

– Миссис Нелли, доброго вечера.

– Привет, Том, – отозвалась она. – Что, уже закончил смену?

– Да, голоден как волк. Правда, выручка сегодня оставляет желать лучшего. Никого не интересуют пятничные новости перед большим субботним выпуском.

Хозяйка поставила перед мальчишкой тарелку с пирогом, при этом не требуя денег, из чего я сделала вывод, что этот ребенок ей явно знаком и небезразличен. В помещении царила тишина, и потому, даже не желая прислушиваться, я стала свидетельницей их разговора.

– Спасибо, миссис Нелли, – поблагодарил малец. – А как ваша дочь?

– В порядке. Помогает сейчас на кухне. Я стараюсь ее теперь не отпускать далеко от дома. Все эти страшные убийства девушек с рыжими волосами пугают. А она у меня такая солнечная…

– Люди говорят – это мафьяк, – с набитым ртом согласился мальчишка. – Сегодня вот еще одну девушку нашли. Бедняжка.

– Ах! – испуганно выдохнула хозяйка, хватаясь за сердце.

– Вон посмотрите, на первой странице фото, – продолжил стращать мальчонка.

Женщина подцепила из кипы верхнюю газету и уставилась во все глаза в статью. В этот момент не выдержала и я.

– Можно и мне взглянуть?

– С вас два медяка! – тут же выпалил оживившийся мальчишка и, получив деньги, выдал газету.

Я успела лишь развернуть передовицу. Хватило полувзгляда, чтобы опознать жертву – девушку из последнего видения. Красивая, даже будучи мертвой. Прикрыв глаза, я вспомнила обрывки увиденного. Она спешила к клиенту, которому не отказывали. И что-то подсказывало мне, был им Виктор Фенир.

Не доев заказанное, я сложила газету и поднялась, подзывая к себе мальчишку.

– Можно тебя на минуту? Том, так ведь?

– Так, мисс.

– Я хочу знать, что говорят про эти убийства на улице? У меня лучшая подруга рыженькая, и мне тревожно за нее.

– Пять медяков, и расскажу самые свежие сплетни, – шмыгнув носом, заявил горе-информатор.

– Четыре! – из принципа ответила я.

– Уговор. – Мне протянули чумазую ладошку.

Улов оказался небольшим. Итак, кто-то и правда убивал рыжих девушек. Но! Если в газетах писали о троих, то среди бродяг все знали – произошло уже как минимум пять подобных смертей. Причем вторая жертва была блондинкой и проживала на другом конце огромного города. Все погибшие зарабатывали на жизнь одним и тем же способом, хотя знакомы не были. Поговаривают также, что убивает их кто-то из богатых обезумевших клиентов, но полисмаги пока не спешат с официальными обвинениями. Вот и все.

В академию я вернулась в самом плохом настроении. Застав в комнате Хельгу, поделилась купленными с собой сладостями. Часть отложила для Виктории. Потом были очередь в душ и долгожданный сон.

А спустя пару часов меня разбудила Виктория.

– Лизи, эй! Лиз!

Я распахнула глаза и увидела испуганное лицо соседки.

– Тебе, должно быть, кошмар приснился, – сказала она. – Ты так стонала, аж мурашки по коже. Хочешь, дам воды?

– Хочу. И побольше. – Осторожно присев в постели, попросила я. – Чтоб можно было утопиться.

– Ого! – Вики хмыкнула. – Всего пара дней работы с профессором Фениром, и уже такие упаднические настроения. Это из-за него?

– Угу, – не стала придумывать иных причин я. Иногда лучше просто молчать и кивать, и люди сами придумают, как развивались события.

– Он тебя загонял. – Виктория покачала головой. – Я, признаюсь, сначала тебе позавидовала немного. Самую малость…

Она отвела взгляд, потом вздохнула и решительно приблизилась к моей кровати. Пошарив рукой у изголовья, шепнула что-то и… вытащила из стены длинную толстую иглу.

– Небольшая порча, – пояснила соседка в ответ на мой недоуменный взгляд. – А чего ты хотела? Я ведьма, у меня есть определенные обязанности. Вот даже не хочу мстить, а надо. Иначе какой же из меня специалист получится?

Я закрыла глаза рукой и медленно сползла в постель, бормоча:

– Уму непостижимо. Что за психушка?

– Не психушка, а магическая академия. Там просто психи, а здесь нам по итогу еще и дипломы дадут.

– Виктория, нельзя просто так наводить порчу на людей, – попыталась я вразумить соседку.

– Конечно нельзя, – согласилась она. – Либо за деньги надо, либо от личной обиды. У нас второй случай. Ты ведь знаешь, что у меня проект. Лапушка вот. Я ему сапоги новые сшила, лучше прежних.

– Но мне не нужен Виктор Фенир.

– Теперь я это вижу. И иглу вынула. Хотя снимать порчу безвозмездно – плохая примета для ведьмы. Ты на меня дурно влияешь.

– Прости.

– Ладно уж. Спи. Теперь кошмары не приснятся. Хотя… эффект от моего проклятья еще какое-то время может быть.

– Еще и проклятье?! – ужаснулась я.

– Небольшое совсем, – отмахнулась Виктория, укладываясь в свою постель, – в сердцах брякнула, сама даже не сразу поняла.

Я отвернулась на другой бок и укрылась одеялом до самого подбородка. И тут поняла, что Хельга лежит с открытыми глазами и смотрит на меня. В тот же миг дрожь прошла по телу.

– Ты чего? – тихо спросила я.

– Слушаю вас, – проговорила та, после чего зевнула и добавила: – Не бойся, спи. Я, если что, слежу за ней.

Не найдя, что ответить, я легла на спину и уставилась в потолок. Белый, с серыми, чуть колышущимися тенями от соптимусов, он пугал не меньше, чем мои соседки. И я бы могла пожаловаться на судьбу, громко спросив у богов, за что мне это?! Только… по здравом размышлении выходило, что девчонки в гораздо большей опасности рядом со мной, хотя выгляжу я самой милой и смирной из них. И я снова стонала во сне. Не от порчи или проклятия, что бы там ни думала Виктория… Ее заклинания не причинят мне вреда. Потому что я сама нечисть, да еще какая…

Прикрыв глаза, я сжала под одеялом кулаки и, чувствуя озноб от страха, стала вспоминать, что видела во сне до того, как меня разбудила соседка. Темный коридор и множество дверей по его сторонам. В одну из них входит мужчина в сером плаще. Лицо его испещрено мелкими морщинами, губы-ниточки плотно сжаты, уголки их опущены вниз. Глаза у мужчины темные и колючие, а волосы седые. И кажется, что он – глубокий старик. Однако как только мужчина начинает говорить, сразу понимаешь – все ошибка. Голос у него слишком сильный и уверенный, жесты быстры, а манера двигаться выдает хорошую физическую подготовку.

– Здравствуй, Альта, – говорит он, обращаясь к кому-то в таком же сером плаще с капюшоном, закрывающим лицо. – Я узнал, что ты просила. Действительно происходит нечто странное, ты не ошиблась. В академии то и дело наблюдаются всплески темных сил, и, возможно, ты была права насчет дохинай. Будь осторожна…

Вот и все.

Такое странное видение, очередная ниточка, ведущая к чему-то, непонятно для чего. И мне нельзя его игнорировать, иначе оно будет повторяться снова и снова.

Я вздохнула, перевернулась на живот и подумала, что совсем недавно слышала что-то про этих дохинай. На уроке Фенира. Снова он! Кажется, все пути ведут к профессору и его тайнам. Что ж, возможно, если их разгадать, я смогу вынести из этого что-то полезное и для себя?

* * *

Пять утра настало слишком быстро.

Кажется, я лишь моргнула, и снова пришло утро.

Кормление животных в лаборатории, повторение докладов, подготовка к занятиям, завтрак и учеба. Одна пара, вторая, третья… Я словно проживала один и тот же день, только сегодня решила внести небольшое отличие и… прогулять занятие. Решив, что теория магического права не так важна, тем более что весь материал по ней был в учебнике, сослалась на плохое самочувствие. Профессор Стивен Колериус, преподававший мне еще пять лет назад, сразу отпустил “бедняжку”, напоминая, что здоровье – наше все. Я согласилась с ним и пошла в библиотеку. Потому что мои здоровье и жизнь зависели от того, как быстро смогу понять суть новых видений.

– Дохинай? – удивилась пожилая библиотекарь, мисс Ола Пин. – Общие сведения есть в энциклопедии мироздания. Третий ряд слева, на букву…

– Нет, вы не поняли. Мне нужно не просто определение. Это будет доклад для профессора Фенира. – Я тоскливо вздохнула и жалостливо уставилась на женщину. – Он требовал подробностей, понимаете?

– Это материал пятого курса, – покачала головой библиотекарь. – К нему нужен допуск. Скажите профессору, что выполните его просьбу через три года. Тогда я выдам вам книгу по высшим формам нечисти.

– Боюсь, он не потерпит такого ответа. – Я закрыла лицо руками, всхлипнула, надеясь, что не переигрываю.

– Ну, будет вам, мисс Чарльстон. – Библиотекарь сменила гнев на милость. Обошла свой стол и приобняла меня за плечи. Пахнуло старостью и ванилью. – Все, что могу сделать для вас, это… Пойдемте. Дам вам одну книгу, почитаете в зале. Хорошо? Она для третьего курса и не очень востребована, потому как название непрезентабельное, а меж тем ее содержание может вам пригодиться. А профессор Фенир, конечно, заблуждается, давая подобные задания студентам. Я вынуждена буду доложить ректору!

– Полностью с вами согласна, – кивнула я. Пусть доложит. Может, его выгонят из академии и все прекратится само собой?

“Экспертное мнение и детализация магических тварей в условиях постоянного наблюдения в короткий временной промежуток”. Так назывался пыльный талмуд, который выдала мне библиотекарь.

– Кто дает книгам такие названия? – поразилась я, перечитав набор слов трижды.

– А вы посмотрите автора, – хмыкнула мисс Пин. – Кто-то мало того, что с людьми не умеет контактировать, так еще и учебные пособия пишет…

Она что-то еще бурчала уходя, а я уже шокированно смотрела на имя. Виктор Фенир. Снова он! Да что ж такое?..

“Дохинай – нечисть высшего порядка. Подлые твари, питающиеся очень сильными негативными эмоциями. Они приходят в мир людей по зову сильно обиженного, сломленного человека, мечтающего о мести.

Эксперимент номер пять тысяч тринадцать имел положительные результаты. Я нашел одинокого старика, за которым следовала дохинай. Датчики уловили присутствие нечисти, и я стал наблюдать за объектами, осторожно втираясь в доверие к «хозяину».

Подробный ход эксперимента был засекречен, однако отдельные выводы озвучить я могу.

Питаясь ненавистью, дохинай становится чем-то вроде злого двойника призвавшего его человека. Нечисть чувствует все, что чувствует «хозяин», постепенно отбирая его энергию и разжигая в нем еще большую злость на весь мир. Первоначально его невозможно заметить, и присутствие дохинай могут улавливать лишь самые чувствительные магические датчики. На второй стадии нечисть приобретает черты темного уплотнения, сотканного из черного тумана, преследуя либо «хозяина», либо неугодные ему объекты. Когда ненависть «хозяина» достигает своего пика, у тьмы появляется собственное лицо. Это третья стадия. Лицо похоже на «хозяина», но искажено маской вечной злобы. К сожалению, на четвертой стадии мне пришлось убить дохинай в связи с тем, что самочувствие испытуемого сильно ухудшилось, и он был доставлен в клинику святого Эмануэля с диагнозом «параноидальный психоз».

Не рекомендую вызывать дохинай, потому как вычислить и убить его чрезвычайно сложно. Возможны летальные исходы”.

Я закрыла талмуд и взволнованно огляделась. Дохинай! Вот что преследует самого Фенира. Но кто его “хозяин”? И, выходит, нечисть уже на второй стадии! Ведь я видела плотную темную дымку за его спиной…

Вернув книгу, я, погруженная в собственные мысли, отправилась на кухню, уже по привычке набирать мяса для гидреныша. Не сознавая, что делать дальше, я поняла простую истину: сам Фенир – единственный из знакомых и доступных для общения людей, кто может рассказать о призрачной нечисти больше. Но как заставить его сделать это, не раскрывая того, что я знаю? Ведь, быть может, он сам является “хозяином” дохинай!

Голова разрывалась от мыслей, и к моменту появления в лаборатории меня изрядно потряхивало. Негатива было столько, что хоть самой нечисть вызывай и делись…

Хотя зачем вызывать?

Я уставилась в лиловые глаза альрауна, глазевшего на меня из неудобной клетки. Малыш мявкнул, и у меня защемило сердце. А еще что-то щелкнуло в мозгу. Почему бы не попробовать?

Воровато оглядевшись, я осторожно открыла клетку и взяла котика на руки.

– Ну, привет, киса, – проворковала, поглаживая моментально разомлевшего альрауна. – Хочешь есть?

Он замер, посмотрел на меня слишком осмысленно для простого кота и… облизнулся. Глаза кисы сверкнули. Он прижался ко мне всей своей тушкой, затих. Я почувствовала, как сознания касается кто-то чужой. Осторожно, почти невесомо. И… злость начала утихать. Страх умолкал. Альраун забирал лишь плохое, тянул по чуть-чуть, чтобы не причинить мне неудобства, а я жмурилась от удовольствия. Он не черпал живой энергии, я четко это понимала. Потому что кто поймет нечисть лучше нечисти?

– Да ты же лучший в мире антидепрессант, – улыбнувшись, погладила котика.

Он муркнул и сыто облизнулся. Мы были довольны друг другом. Альраун еще немного понежился в моих объятиях, а потом вернулся в клетку. Без уговоров и просьб. Удобно свернувшись колечком, он облизнулся и уснул.

А я, прошедшая очищение котиком, вдруг четко поняла, что нужно делать дальше! Ну конечно, как же раньше не подумала об этом? Курсовой проект, который нужно защищать в конце года! Моей темой станет дохинай, и Фенир не сможет отвертеться от кураторства! Ведь это его тема, его предмет, и он сам развил нездоровое любопытство в голове милой студентки Чарльстон.

Мои губы медленно расползлись в коварной улыбке. Вот и план, будем работать!

Глава 7

Реализовывать задумку пришлось гораздо быстрее, чем я вообще успела осознать свою гениальность. Дверь в лабораторию распахнулась, являя мне и тварям вокруг нашего всеобщего командира и ненавистного начальника.

– Так! – рявкнул он, заметив меня у клетки с альрауном. – Попалась!

– Кто, я?

– Не знаю – не знаю… – Он поманил меня указательным пальцем, и я отступила к гидренышу.

– Что-то вы не в духе, – поделилась впечатлением. – Давайте встретимся завтра?

– Иди сюда, а не то я сам подойду.

Живность вокруг меня засуетилась, зашипела, расползлась по уголкам и норкам. Я бы тоже нырнула куда-нибудь с головой, но вокруг были лишь стены, а проход загораживал сам Фенир.

– Хорошо! – Я вскинула голову и сделала несколько осторожных шагов вперед. – Что вы хотели?

Здравый смысл монотонно вещал где-то в голове о том, что профессор ничего не сделает студентке академии. Ведь он – адекватный человек и сознает весь спектр неприятностей… Стоп. Но он же неадекватный!

Я замерла.

Виктор Фенир сам рванул навстречу, остановился рядом со мной и принюхался.

– Ага! – выдал он, глядя на меня так, будто узнал все грехи. – Я не ошибся!

– Поздравляю, – сказала, кося одним глазом в сторону выхода.

– Вы вообще в курсе, что сознательно ввели меня в заблуждение? – Профессор поджал губы. – Я ведь говорил о своем… небольшом недуге!

– И?

– И вы пахнете, как половина этой академии! Ненавязчивые оттенки цитрусов и шоколада, бергамота и кофе! Слишком сладко, как по мне!

Я нахмурилась, подняла руку и понюхала собственное запястье.

– По-моему, прекрасный аромат! – поделилась впечатлениями. – Это Карл Ларфуршуэль! Да будет вам известно, очень дорогие и популярные в Европии духи.

– Да что вы говорите?! Так вот! В академии еще как минимум одна девушка, обожающая моду Европии! – взвился Фенир с новой силой. – И я, как идиот, звал ее в лабораторию. Поговорить о наших питомцах! На глазах у ее ненормальных подруг.

– Зачем? – не сразу поняла я.

Виктор отступил на шаг, приложил указательный палец к виску и постучал им.

– Думайте, – предложил он. – Вы ведь как-то поступили сюда. Значит, в этой голове, – теперь он коснулся пальцем моего лба, – есть мозг! Должен быть!

Я обиженно засопела. Вот хам!

Однако в следующий миг меня действительно осенило:

– Вы спутали ее со мной? Только из-за духов? Этого быть не может.

Фенир фыркнул. Подошел почти вплотную и закрыл мои глаза ладонью. От него пахнуло корицей.

– Расскажите, как я выгляжу? – попросил профессор. – Вот так, не видя меня сейчас.

– Вы – брюнет, – начала я. – Высокий. У вас слишком длинная челка, вы ее все время смахиваете в сторону. Глаза карие, миндалевидные. Длинные темные ресницы. Нос длинный и прямой, с широкими крыльями. Когда вы раздражены, крылья “трепещут”, расширяются. Подбородок чуть выдается вперед, есть небольшой шрам на правом виске. И там же родинка. Рядом.

Он убрал руку.

Я подняла свою и ткнула пальцем в то самое место, что описывала последним.

– Вот здесь родинка.

– Вы что, маньячка? – ужаснулся профессор.

Я улыбнулась подобно ему: оскал вышел прекрасным.

– Просто хорошо запоминаю внешность людей, мастер Фенир. Поэтому для меня дико узнавать их по запаху.

Он насупился, как мальчишка, отошел от меня. Заложив руки за спину, прошелся по кабинету, глянул, как там гидреныш. Получил струйку огня от рорда.

– В общем так! – выдал, поворачиваясь: – Мне все равно, какая у вас память. Про мою вы знаете. И запах у вас должен быть индивидуальным!

– Предлагаете мне изобрести собственный парфюм?

– Предлагаю вам помочь мне найти в вас хоть что-то особенное, выделяющее среди остальных! – рявкнул он. – Или прощаемся.

А я подумала, что особенность во мне есть, но про нее я профессору не расскажу даже под страхом пыток.

– У меня есть серьги, – решила зайти с другой стороны. – Они выполнены в виде пчел – желтое золото с черными бриллиантами. Отец заказывал их для меня на окончание первого курса. В академии вторые такие вряд ли найдутся.

– Прекрасно! Вот умеете же думать, если захотите. При следующей встрече вы должны быть в них.

– Хорошо. А для чего вы меня искали? – вспомнила я.

– Искал? Ах да! Меня не будет этим вечером. И часть ночи. Вам придется самой покормить наших питомцев. После десяти должен быть в городе.

И только я хотела согласиться на все и сбежать, как Фенир шагнул к клетке с альрауном. Посмотрел задумчиво, склонив голову. Повернулся ко мне. Я сделала вид, будто родилась блондинкой, и уточнила:

– Что-то еще?

– Вы нашли способ его накормить. – Голос Фенира стал тихим, завораживающе-бархатистым. – Интересно. Чем? Что этот милый котик ел?

– Молочко. – Мои губы разъехались в идиотской улыбке. – Сначала не хотел, а потом…

– А потом захотел, – закончил профессор, и его губы тоже механически раздвинулись, являя белые ровные зубы. – Вы нашли к нему подход, Элизабет.

– Это моя работа, – проблеяла я.

– Точно. – Он выпрямился и махнул рукой в сторону двери: – Вы свободны. И, пожалуйста, не забудьте наш уговор. Серьги, Элизабет. Всего хорошего.

– И вам! – пискнула я, покидая лабораторию.

Следующие пару часов я честно пыталась найти себе место и спокойно продолжать дела, но Фенир упорно не желал выходить из моей головы. Куда он, интересно, собрался, если попросил меня покормить животных даже перед сном? Что, если он действительно убийца и сегодня ночью опять кто-то умрет?

Эти мысли, будто чесотка, засели в моем мозгу и теперь зудели-зудели… И я не выдержала.

В девять я отправилась в лабораторию, предварительно надев серьги с пчелами. Мало ли вдруг снова столкнусь с Фениром. Но не случилось. В зверинце покормила всех его обитателей на несколько часов раньше положенного, а после, вернувшись в комнату, принялась собираться.

Сменила платье на на более темное и теплое, выбрала длинный плащ с широким капюшоном, поменяла туфли на те, что без каблуков.

– Эй, красотка, ты куда собралась? – окликнула меня сидящая на кровати Виктория. – Уж не на свидание ли?

– Нет, – честно ответила я. – Просто хочу прогуляться по городу, подышать воздухом на набережной.

– Это в почти десять-то вечера? – усмехнулась соседка. – Ну-ну.

– А как ты планируешь возвращаться? – встряла в разговор Хельга. – Это ведь нарушение правил общежития!

Пришлось пожать плечами. Пять лет назад я знавала несколько лазеек в обход ворот, но остались ли они теперь? Ответ на этот вопрос я собиралась искать опытным путем.

Без пятнадцати десять я вышла за пределы академии, при этом заработав неприязненный взгляд от привратника ворот. Охранник, видимо, был уже опытным, частенько имел дело с барышнями, сбегающими в ночи в город, поэтому и выводы он делал какие-то свои, соответствующие. Я его не винила.

Отойдя буквально за соседней угол и выбрав удобную позицию для обзора, я принялась ждать Виктора Фенира. По моим расчетам, выйти в город он должен тоже был через центральные ворота.

Ждать пришлось долго, я уже потеряла надежду и решила, что мы с ним разминулись и преподаватель ускользнул раньше, чем вышла я, но как раз в этот момент калитка ворот открылась, являя профессора.

Он оглянулся по сторонам, достал часы на цепочке из кармана и, взглянув на них, зашагал в противоположном от меня направлении. Я двинулась следом, на всякий случай спрятав лицо под капюшоном.

Почему-то в этот момент подумалось, что профессор – идеальный объект для слежки, ведь он не запоминает лиц. Впрочем, Фенир явно и не думал, что за ним кто-то может следить. Он уверенно шел в сторону доков, ни разу не оборачиваясь, я же старалась держаться в тени от света фонарей (на всякий случай).

В доках Фенир долго петлял по переулкам, и я ненароком решила, что он заподозрил слежку и теперь специально путает следы, но ошиблась. В какой-то из моментов Виктор забрел в тупик, грязный и заброшенный. Тут стояло много ящиков, целых и сломанных, пахло плесенью и нечистотами, а самое главное – почти отсутствовал свет. Его единственным источником была луна. Я спряталась за ближайшими баками с мусором и притихла, Фенир же кого-то ждал.

Он вновь взглянул на часы, а после спрятал их в карман.

Время шло, мимо меня с писком несколько раз пронеслись крысы, и если бы не крепкие нервы, я бы обязательно завизжала от страха.

Неожиданно прозвучал чей-то незнакомый голос:

– Ты раньше, нежели мы договаривались.

Я вздрогнула и уставилась туда, откуда донеслись звуки. Из тени рядом с Виктором Фениром вышел силуэт в длинном плаще. Судя по всему, мужчина.

– Это ты опаздываешь, – парировал Фенир. – Показывай, что нашел?

– Немного. Сам понимаешь, вынести улики из участка непросто. Но я старался.

Незнакомец достал из-под плаща продолговатый темный предмет, но я не сумела разглядеть подробнее.

Фенир принял его в руки, но так как был ко мне спиной, я совершенно не понимала, что же там разглядывает профессор.

– Хм… неожиданно. Не думал, что вы зайдете так далеко. – Виктор спрятал нечто в карман. – И что еще известно полиции?

– На тебя копают. Все улики ведут к тебе, видимо, ты был неосторожен, – отозвался голос. – Даже орудие убийства… Ты должен понимать.

– Можешь не продолжать, – мрачно произнес Фенир и замолчал.

Я же забыла, как дышать. Господи, как мне было страшно! Сердце вот-вот грозило вылететь из груди.

Просто одно дело – подозревать, смотреть какие-то видения, а совершенно другое – своими ушами услышать подтверждение, что твой преподаватель убийца. Ведь кто бы ни был этот незнакомец, он принес Фениру какую-то улику по делу, чтобы прикрыть своего дружка.

Боже мой. Я должна была срочно уносить отсюда ноги и бежать в полицию, рассказать все, что только что тут произошло.

Пришлось медленно отползать подальше, тихо и стараясь не шуршать. И у меня получалось, Фенир даже не обернулся на меня. А когда я скрылась за углом, то еще некоторое время отступала на цыпочках. Лишь в соседнем проулке я сорвалась на бег. Неслась на выход из доков, чтобы побыстрее заложить своего преподавателя.

Чья-то грудь возникла передо мной неожиданно. Я буквально врезалась носом в потную мужскую матроску и тут же отскочила назад, понимая, что наткнулась на пьяного моряка.

– О, какая девочка! – хохотнул он, покачиваясь из стороны в сторону. – Ишь ты, иди сюда, ляля.

Я отшатнулась.

– Извините, – пробормотала я, пытаясь обойти пьяницу кругом. – Мне нужно спешить.

– Куда же? – изумился он, перегораживая путь. – Неужели тебе не хочется составить общество такому джентльмену, как я?

– Я опаздываю, – пискнула в ответ, чуя неладное.

– Ну и ничего страшного. Значит, и не спеши. – Моряк пьяно отрыгнул спиртягой и неожиданно кого-то позвал: – Мичман, веди сюда Тима и Джо. Тут такая цыпа, я даже поделюсь!

Душа ушла в пятки. Захотелось начать звать маму, но я точно знала, что она не придет. Вместо этого сделала единственное, что смогла. Бросилась наутек, на этот раз куда глаза глядят, не разбирая дороги.

Но как назло, будто само провидение от меня отвернулось, споткнулась через пару метров и больно упала коленями на грязную землю.

Чьи-то грубые руки тут же схватили за плечи и потащили обратно в подворотню.

Я завизжала. Что есть мочи заголосила. Впервые в жизни жалея, что мой обычный человеческий крик не имеет ничего общего с воплями во время видений. Где же был этот чертов дар, когда действительно нужен?

Мне зажали рот вонючей рукой, которую я пыталась укусить, а в это время уже подтягивали кверху юбки и хохотали. Боже, господи! Только не это!

Слезы потекли по лицу, и я вспоминала все молитвы, которые только знала.

– Кажется, девушка против! – раздался со стороны голос.

Один из насильников отвлекся и обернулся в сторону, бросив кому-то:

– Отвали. Не твое дело.

– Видимо, у вас проблемы со слухом, господа матросы. Девушка против, – только сейчас я узнала в говорящем Виктора Фенира.

И мое сердце, которое и без того почти получило инфаркт, и вовсе остановилось. Все стало еще хуже. Теперь вместо того, чтобы быть изнасилованной, меня еще и убить могут, если узнают.

Профессор читал какое-то заклинание, но я почти не слышала его. Лишь краем уха опознавала что-то из земляной магии. А вот моряки оказались трусоватее, чем думалось раньше.

– Это маг, – крикнул один из них. – Валим!

Чужие руки тут же исчезли с моего тела, но страх все еще не отпускал, потому что Виктор Фенир приближался ко мне. В его руках был длинный изогнутый нож, а взгляд казался взглядом сумасшедшего.

Фенир вглядывался в мое лицо, будто в самую душу, и когда до меня оставалось два шага, он увидел мои серьги.

– Элизабет? – узнал он, сжимая в руках нож сильнее.

– Только не убивайте, – просипела я, вжимаясь в холодную грязную кладку стены. – Я ничего никому не скажу. Буду молчать, обещаю. Только не убивайте.

Фенир склонил голову набок, нахмурился, так что меж бровями залегла глубокая складка, а в следующий миг он сделал еще один шаг мне навстречу.

Я завизжала.

– О господи, Чарльстон! – поморщился профессор, склоняясь ко мне и подавая свободную от ножа руку. – Избавьте меня от ваших визгов и поднимайтесь с земли немедленно. Что вы вообще тут делаете?!

Я умолкла, недоверчиво уставившись на мужскую ладонь.

Преподаватель нетерпеливо ею тряхнул и поторопил:

– Долго еще лежать собираетесь?

Его вопрос заставил меня опомниться и принять помощь. Через несколько мгновений я уже стояла на своих двоих, отряхивая платье и исподлобья косясь на преподавателя.

Нож из его рук уже куда-то исчез, зато весь вид Фенира теперь выражал куда большую опасность для меня, нежели холодное оружие. Преподаватель ожидал ответов и ничем не скрывал свое любопытство, надменно взирая на меня со стороны. Я попятилась, он по-хамски ухмыльнулся:

– Куда вы, Элизабет? Хотите еще немного погулять здесь в одиночестве? Понравилась компания местного контингента?

Я остановилась, потупилась.

– Так что вы тут делали, Чарльстон? – повторил он свой вопрос. – Во внеурочное время и более того, нарушив мой приказ – покормить животных перед сном.

Он достал знакомые часы из кармана и сверился со временем.

– Ну да, вот именно сейчас вы должны кормить гидру.

– Я… – запнулась сразу же, начиная придумывать варианты, как выкрутиться. – Была на свидании. С парнем.

Фенир прищурился.

– Это с каким же? Экстремал должно быть, назначать девушке встречу в столь странном месте.

– Обычный студент, – пожала плечами я.

– Нет, милое дитя, необычный! Он либо больной на голову, либо совсем вас не любит и как бы намекнул об этом, назначив встречу здесь…

Фенир демонстративно осмотрелся, громко вдохнул запах, в котором витали ароматы рыбы и нечистот.

– Романтика!

– Он… Я…

– И какое удивительное совпадение, – продолжил профессор, – что чисто случайно рядом оказался я. Бывает же такое… – Голос преподавателя сочился сарказмом. Я бы даже сказала: это был сарказмище. – Итак, леди Чарльстон, советую вам рассказать мне правду! Особенно подробно хочу знать причины вашего испуга, когда вы увидели меня. Кажется, моряки, собиравшиеся пустить вас по кругу, не так пугали… Я жду настоящих откровений и не советую пороть чушь.