Электронная библиотека » Ника Муратова » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Мое чужое лицо"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 16:21


Автор книги: Ника Муратова


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 4

Профессор Булевский сидел в своем кабинете, в полной темноте, обхватив голову руками. Пальцы, тонкие гибкие пальцы хирурга, столь верно служившие профессору столько лет, вцепились в седые волосы, словно змей разума в свою жертву. Мозг напряженно работал, обрабатывая информацию. Многолетний опыт по пересадке кожного трансплантата практически подошел к концу. Булевский стоял на пороге мирового открытия. Он не просто стоял, он уже шагнул туда одной ногой, ощутив будоражившее кровь тепло прожекторов, но вот вторая застряла за порогом. Бессонные ночи, нервные клетки, невосполнимо утраченные при неудачах, разочарования, булыжниками усыпавшие его путь, тысяча смертей подопытных животных – все это поблекло и забылось в лучах победы. Разве это имело хоть какое-то значение, когда вот он – результат, в его руках, вот они – формулы, составы, расчеты, результаты клинических опытов, все, абсолютно все подтверждающее его правоту. Он сделал это! Он смог доказать возможность полного обновления внешности путем пересадки чужой кожи в неограниченных количествах. И его метод работал! Никому еще не удавалось достичь такого. Максимум, чего добивались его коллеги – это пересадки небольших кусочков, да и то чаще всего на время чужеродные куски либо отторгались, либо приживались уродливыми рубцами. Его же больные покидали клинику как «новенькие», словно и не было в их жизни никаких катастроф, и служили живым свидетельством его успеха.

Он довольно долго пробовал себя в разных сферах хирургии. Будучи экспериментатором по природе, он перепробовал многое, пока не возглавил ожоговый центр, где нашел себе широкое поле деятельности для работы с кожей. Вот тут-то он и задумал сосредоточиться на одном и изобрести нечто совершенно новое. И немало преуспел в этом. Пациенты и коллеги знали его способности, клиника его всегда была переполнена людьми, стремящихся к идеальной пластике. Деньги текли ручьем, больные не скупились ради своего здоровья и красоты. Центр процветал, как и он сам. Слава уже коснулась его кончиком луча, но еще не осветила настолько, чтобы удовлетворить его амбиции. Как актер, получивший Оскара за второстепенную роль, все равно мечтает о награде за главную, так и его прожорливому самомнению было мало достигнутого признания.

Профессор так долго шел к своей славе, что он не мог, просто был не в состоянии удовлетвориться стандартным представлением своих опытов. Кого впечатлит лоскут кожи на ноге? Никого. Даже если это спасло жизнь человеку после тяжелого ожога, даже если он теперь может жить без рубцов. Это не произведет желаемого фурора. Булевский был тщеславен. И он умел ждать. Он ждал СВОЕГО пациента. Пациента, который затащит его вторую ногу в свет прожекторов мировой известности. Все было готово для этого, он даже точно знал, КАКОЙ это должен быть пациент. Осталось только дождаться момента.

Пальцы сильнее обхватили голову стальным обручем, словно боль от нажима могла разрешить проблему. Где же ты ходишь, мой подопытный человечек? Ну, попади в мои руки, приди ко мне, и я сделаю для тебя всё… Не бойся, больно будет совсем недолго, совсем чуть-чуть….

Глава 5

Альбина Дормич ничего не видела, кроме кромешной тьмы. Она просто физически не могла раскрыть глаз, или, вернее, то, что от них осталось. Впрочем, она представления не имела, ЧТО от них осталось, и что вообще осталось от её лица. Боль была настолько жуткой, что даже сильнейшие болеутоляющие не могли унять её. Казалось, на все лицо надели раскаленный лист железа и оно продолжает прожигать кожу насквозь, пробираясь разъедающим жаром не только до костей, но и до самого мозга. Альбина находилась в таком состояние уже несколько дней, то приходя в сознание, то вновь проваливаясь в бездну. Врачи думали, что это проявления болевого шока, на самом же деле её организм, а вернее мозг, просто-напросто отказывался приходить в себя полностью. Разум отказывался воспринять реальность произошедшего, а уж тем более не было ни сил, ни желания смирится с последствиями.

Почему это произошло именно с ней? Она никогда не придавала значение чувствам других людей, и уж тем более не могла допустить мысль о том, что кто-либо способен её ненавидеть. Завидовать, соперничать, восхищаться, недолюбливать – да все что угодно, но не ненавидеть до такой степени, чтобы превратить её в чудовище! Жизнь изменилась раз и навсегда. Она сама изменилась. Теперь она верит во все темное и отвратительное, во все мерзостное и гадкое, на что только способен человек. Мир показал ей самую чудовищную из своих сторон, о которой она никогда не подозревала. Или то, что она так долго жила, обернутая в сладкую вату, являлось лишь прелюдией к страданию? Её приторную пилюлю жизни не разбавляли специально, заготовив всю горечь на последок? А как еще можно было объяснить то, что с ней случилось? Она снова впала в забытье, отключившись от реальности.


– Ну что, так и не приходила в себя? – этой пациентке перевязки делал исключительно сам профессор Булевский, по известным ему одному причинам не подпуская к ней никого. Он внимательно взглянул на пациентку, чье лицо было скрыто под многослойными повязками, пытаясь уловить её состояние.

– Нет, профессор, вроде бы датчики иногда показывают, что она реагирует на звуки и прикосновения, то есть в сознании, но при этом она не шевелится и не произносит ни звука. Странно как-то всё это. – медсестра Света привычными движениями раскладывала на перевязочном столике все необходимое. – Начнем?

Булевский кивнул, поправив резиновые перчатки. Затем осторожно снял пинцетом повязки, одну за другой, слой за слоем, обнажая обезображенное серной кислотой лицо. Остатки лица. Даже ему, видавшему с своей жизни немало обожженных тел, невероятно изуродованное, фактически уничтоженное лицо казалось страшным. Обнаженный череп с сохранившимися глазами и кусками расплавленного мяса.

Альбина слабо шевельнулась.

– Вы обезболивающее вкололи?

– Конечно, профессор, но она все равно реагирует, видимо, боль ужасная… – медсестра вздохнула. За свою жизнь она насмотрелась страданий и похуже, но никогда еще так не сопереживала. Про эту пациентку говорили абсолютно все. Конечно, будь она просто симпатичной девушкой, её бы тоже жалели, но не так. Дормич была известной ведущей передачи о моде, её фотографии украшали обложки глянцевых журналов, красовались на гигантских рекламных щитах вдоль улиц. Правильный овал лица, большие, неестественно фиолетовые глаза, обрамленные темными густыми ресницами, скулы и нос, словно вылепленные умелым скульптором, чувственные губы, каскад блестящих темно-каштановых волос. Образ женщины-искусительницы, так успешно используемый рекламщиками, неизменно имел успех. Такому лицу не требовалось много косметики, оно и так было настолько ярким и запоминающимся, что требовалось лишь мельком взглянуть на неё, чтобы уже никогда не забыть. Девушки, вроде Светы, отчаянно завидовали таким красавицам, думая о них, как о недосягаемых звездах, богинях, достичь уровня которых им никогда не светит. И вот надо же – такая трагедия…

В госпиталь то и дело заглядывали журналисты, вынюхивая информацию о её состоянии, даже у неё, Светы, взяли интервью. Всем перепало по кусочку внимания и тени от славы пострадавшей звезды. Но, казалось, саму жертву вся эта суета абсолютно не трогала… Она практически не двигалась и ничего не произносила. И только слабые стоны время от времени выдавали её боль.


Альбина равнодушно сносила боль от перевязки, слушая разговор медиков. Лишь изредка вздрагивали пальцы. Жалеют. А чтоб их всех… Пусть жалеют кого-нибудь другого. Она все равно не собирается жить. ТАК жить. Ни за что. Это она решила сразу же, как только осознала, что с ней произошло. Не надо было обладать большим воображением, чтобы представить, как она сейчас выглядит. Бинты скрывают не просто открытую рану, они заключили в свои объятия потерянное будущее, веру в себя, надежду на счастье. Эти лоскутки белой сетки скрывают от внешнего мира начало конца. Они призваны оберегать рану от инфекции, но разве инфекция – это просто бактерии, летающие в воздухе? Гораздо страшнее та инфекция, которая таится в безжалостном мире, неспособном на сочувствие проигравшим. Этот мир затопчет упавшего, и понесется дальше, усмехнувшись его слабости. Пока она в больнице, обмотанная бинтами, она в безопасности, но потом бинты снимут, и исчезнет и эта последняя тонкая защита. Зачем ждать? Альбина решила, что как только появится возможность, она первым делом перережет себе вены. Или ширнётся такой дозой, что отключит её навсегда…


Перед глазами проносилась одна и та же картина. Словно в замедленной киносъемке она вновь и вновь видела перед собой это мерзкое лицо с рыбьими глазами. Лицо безумца, ненавидящего её. С необъяснимым ужасом она смотрит в эти бесцветные глаза сквозь стекло своих солнцезащитных очков. В следующее мгновение он выплескивает на неё обжигающую жидкость. Все. Дальше – невыносимая боль, миллиардами иголок пронзившая лицо. И темнота под слипшимися веками, не отпускающая её с тех пор.

Её жизнь кончена. Кого волнует ходячая уродливая голова? Альбина, дитя своего мира, всегда жалела некрасивых людей, считая некрасивость своего рода убожеством. Она прекрасно осознавала, что её внешность является одной из главных составляющих успеха. Мозги у Альбины, конечно, тоже были на месте, но умных много, а вот умных красавиц намного меньше. Дочь известных людей, актрисы Руны и журналиста Бориса Дормич, она с раннего детства поняла, что свои данные надо использовать на все сто, чтобы как можно быстрее пробиться на вершины успеха. Уже в тринадцать лет она дефилировала на подиуме, демонстрируя модели самых известных российских модельеров. Конечно, родительские связи сыграли тут не последнюю роль, но без внешних данных связи в модельном бизнесе мало что значат. Поездив по миру, в девятнадцать лет она решила учиться журналистике. Мир моделей нравился ей поначалу, но, насмотревшись на судьбы тех, кто к тридцати годам уже не знал куда себя девать, она твердо решила, что обеспечит себе будущее заранее, и преуспела в этом. Легко получив место ведущей передачи о моде, она, наряду с этим, продолжала карьеру модели, но уже больше в качестве фотомодели, рекламируя известные марки косметики и парфюмерии. Её жизнь была образцом успеха и предметом зависти.

Никогда не знавшая ни в чем отказа, Альбина привыкла получать все по щелчку пальцев, она имела в этой жизни слишком много, пресыщаясь деньгами, славой, наркотиками, любовниками. Имея все и так легко, человек быстро теряет чувство реальности. Ему начинает казаться, что все в этом мире предназначено для него. В свои двадцать семь лет Альбина была твердо уверена, что человечество делиться на счастливцев и неудачников. Причем, неудачники рождены исключительно для того, чтобы обеспечивать комфорт таким, как она. В мире, в котором она выросла и жила, шагать по головам являлось привычным делом. Настолько привычным, что она и не замечала уже эти головы. Окружающие знали её, как законченную стерву и эгоистку, а она и не пыталась скрыть это. Она считала, что уж у неё-то для этого есть все основания. Успех и конкуренция – тяжелое бремя, любила повторять она, где нет места соплям и сантиментам. Насмешливое и надменное выражение лица менялось лишь перед камерой, где она профессионально надевала на себя то выражение, которое требовалось для данного снимка.

В тысячный раз вспоминала она тот ужасный день, все до мелочей, последний день её нормальной жизни. День не заладился с утра. Встав пораньше, она съездила в тренажерный зал, где выяснила, что её личный тренер Паша заболел. С другим тренером она заниматься категорически отказалась, испортив настроение администратору заявлением, что не потерпит такого отношения и что клиентов надо бы предупреждать об отсутствии тренера заранее.

Затем она вернулась домой и включила автоответчик. Звонил Веня, её продюсер, и просил срочно перезвонить ему.

– Что там у тебя? – недовольно спросила она, заваривая крепкий кофе. Домработница Валя опаздывала. Придется пригрозить увольнением. За такие деньги можно сделать усилие и появляться на работе вовремя.

– Альбиночка, солнышко, у нас тут небольшая проблемка нарисовалась! – заверещал Веня. По его взволнованному голосу можно было понять, что проблемка эта Дормич не понравится.

– Что еще? Не тяни резину, Веня, ты же знаешь, как я это не люблю.

– В одиннадцать Жданов просит нас подъехать на совещание.

– А съемки? Они что – отменили съемки программы? Они думают, что я потом ночами буду отрабатывать? – заорала Альбина. – Что они о себе вообразили?

– Не знаю, солнышко, ничего не знаю. За что купил, за то продаю. У них какие-то нововведения намечаются, как я понял.

– Что еще на нововведения? Вот, блин, только поставишь все на нужные рельсы, деньги идут, все счастливы, как какой-нибудь мудак решить креативность проявить!

– Альбина, за тобой заехать? – прервал её Веня, зная, что возмущения её могут продолжаться не одну минуту.

– Сама доеду, – буркнула она и швырнула телефонную трубку.

Ну, что за народ? Сколько раз она говорила им, ничего за её спиной не обсуждать, так нет, все не можется этому Жданову, директор канала, надо же показать, что он самый умный!

На встречу она опоздала. Когда она появилась в приемной Жданова, секретарша сообщила, что все уже собрались и ждут её одну. Альбина распахнула дверь кабинета шефа и, не торопясь, вошла, всем своим видом показывая свое отношение к совещанию.

– А, Альбина, проходи, мы уж заждались. – Жданов жестом хозяина указал на свободное кресло у стола. Оглядев собравшихся, Альбина заметила новое лицо в команде – женщину лет тридцати – тридцати пяти, подтянутую, ухоженную, с выражением лица хищницы. Длинные отманикюренные ногти, превосходный макияж, великолепный деловой костюм, сжатые губы и стальной взгляд – уверенная женщина, знающая себе цену. Она сидела, откинувшись на спинку стула, скрестив на груди руки, не выказывая никакого видимого дискомфорта от того, что находилась в новом для неё коллективе.

– Альбина, знакомься. – несколько устало сказал Жданов. – Это мой новый заместитель Алла Полякова.

Альбина удивленно вскинула брови. С каких пор назначения делаются так скоропалительно и втайне от сотрудников? Но говорить ничего не стала, с шефом не спорят. Но ведь её вызвали и отменили запланировали съемки не только ради представления новой Поляковой. Что еще приготовил Жданов?

– Очень приятно, – вслух сказала она. – Альбина Дормич.

– Ну, вам-то представляться нужды нет! – несколько снисходительно, с улыбкой, произнесла Алла. – Вас и так все знают.

Альбина улыбнулась одними губами на этот нехитрый ход.

– Ну, вот что. – Жданов привычным жестом затарабанил пальцами по столу. Он всегда тарабанил, когда нервничал. – Альбина здесь, можно и к делу приступить.

Веня при этом заерзал на кресле и упорно не смотрел в глаза Альбине. Она насторожилась. Что-то не так.

– Алла пришла к нам не с пустыми руками, а только что после стажировки в Штатах. – продолжал шеф. – откуда привезла пакет идей и предложений.

Дормич откинулась на спинку кресла и прищурилась. Ну, ну… Алла заметила её движение и, в свою очередь, наклонилась вперед, облокотившись о стол, словно приготовившись к атаке.

– Нам давно уже необходима свежая струя и новый подход, и это именно то, что предлагает Полякова. Мы пересмотрим многие программы и начали мы, как вы догадываетесь, с «Подиума». Я надеюсь, все члены команды продемонстрируют свою готовность к переменам и поддержат начинания Аллы. – При этом Жданов повернулся в сторону Альбины, кинув многозначительный взгляд.

– Ну, шеф, не стоит из нас закоренелых консерваторов тут делать! – улыбнулась Альбина. – Мы полны внимания, что за новые идеи вы решили применить к нашей программе, которая и так, прошу заметить, приносит немалые деньги и вся реклама по косметической продукции и одежде идет в первую очередь через наше эфирное время.

Жданов опять затарабанил пальцами по столу и кивнул Поляковой, давя ей слово.

– Именно поэтому мы и начали с «Подиума», – уверенным тоном начала она. – На пике популярности и надо ошеломлять зрителя переменами и новыми поворотами. Если же ждать, пока зрителю надоесть привычная форма, и рейтинг поползет вниз, то может оказаться поздно.

– А если ваши ..эээ… идеи окажутся провальными? Кто будет вытаскивать программу обратно из ямы? – Альбина скептически скривила губы. Приходит какая-то новенькая выскочка, пусть даже с супер образованием, и начитает с попыток показать всем, что она самая умная, а остальные, усилиями которых столько циклов программа держит высокий рейтинг, выходит, дураки.

– Альбина, не кипятись, – вмешался Жданов. – Ты же еще не выслушала предложение Аллы.

– Я не кипячусь, Алексей Палыч, просто хочу предупредить, что не хотела бы стать свидетельницей провала моей программы.

– Вы неизменно придете к этому, если не будете двигаться и меняться. На западе никто не будет держать одну и ту же передачу в неизменном виде столько времени!

Дормич поджала губы и метнула взгляд на Веню. Молчит, трус, боится испортить отношения с новой протеже шефа. Продюсер еще называется…

– Я считаю, – Полякова встала и начала марш вокруг стола. – что «Подиуму» необходимо сменить декорации. Пора выйти из студии и начать снимать передачу в разных модельных агентствах, за кулисами показов высокой моды, вовлекая модельеров и моделей в соведущие. Свежие лица, свежие идеи, свежие коллекции!

– Очень оригинальная идея! – воскликнула Дормич, невинно хлопая глазами. – Правда, слегка напоминает «Fashion TV», не находите? Нас в плагиате не обвинят?

– Нет, не обвинят. – со спокойствием удава отреагировала Полякова. – Мы ведь не живую трансляцию предлагаем, как у них, а лишь используем некоторые элементы этого. При ваших-то связях в мире моды, Альбина, я удивлена, как это вы раньше не пришли к этой идее.

Это уже удар ниже пояса. Прямым текстом обвинять её в тугодумии?

– А о стоимости ваших нововведений вы не подумали? – обратилась она к Жданову. – Это же поездки по всему свету, отели, билеты на шоу, оплата моделям и модельерам, они, знаете ли, люди избалованные.

– Знаем, – многозначительно парировала Алла, явно намекая на саму Дормич. – но это настолько повысит рейтинг передачи, что затраты окупятся.

– Ладно, народ, – Жданов почувствовал, что его миссия выполнена и теперь, пока девочки не разберутся между собой, вопрос решать бесполезно. – у меня нет больше времени тут оставаться, так что оставляю вас обсудить детали и жду вас завтра с готовым проектом. И никаких отмазок, ясно? – обвел он глазами всех сидящих. – Съемки придется делать ускоренными темпами. Если начнем завтра же после обеда, то успеем к субботе.

Альбина вышла вслед за ним, сославшись, что ей необходимо переговорить с Веней. Веня засеменил за ней, внутренне проклиная все на свете, зная, что ничего хорошего он сейчас не услышит.

– Почему ты мне заранее не сказал, что за бомбу они приготовили? – зашипела Дормич на одетого с иголочки, но все равно выглядевшего довольно тщедушно продюсера.

– А я сам узнал только что. Думаешь, они мне сказали? Я кто? Я – человек маленький. – заверещал он.

– Ты хоть понимаешь, что это значит? Да эта дура, похоже, нас вообще хочет выжить из программы со своими шизанутыми идеями! Я же знаю это «Fashion TV», там вообще нет ведущих, вот и она туда же клонит. Стерва!

– Да ну почему ты так решила? Да куда они без тебя, Альбина? Ты же лицо передачи, да «Подиум» без тебя умрет!

В голове же Вениамина Прохорова в это время вертелись совсем другие мысли. Если Дормич права, и они на самом деле по какой-либо причине решили избавиться от взбалмошной ведущей, то продюсер им все равно будет нужен, а значит надо держаться Поляковой. Король умер, да здравствует король! Вслух же он продолжал подмазывать разъяренную Дормич.

– Ты же звезда, это все знают, а она кто? Ну, побарахтается в нашем болоте, захлебнется и уйдет, а ты останешься!

– Если Жданов будет её так поддерживать, то я уйду на НТВ, мне давно уже предлагают там контракт на любых условиях. Посмотрю я тогда, как они тут за кулисами высокой моды проживут со своими модерновыми идеями! Ладно, пошли. Госпожа Полякова, поди, заждалась уже. – скривилась Альбина.

Остаток совещания Дормич провела за рассматриванием своих ногтей, предоставив вспотевшему от нервного напряжения Вене доводить «до ума» предложения Поляковой. Завтра с утра я зайду к Палычу, размышляла она, и поставлю вопрос ребром – или «Подиум» со мной, как был, или, как его видит Полякова, но без меня. У меня и другие источники доходов есть и предложений не меряно. И Влад поможет, если что. Так что пусть решает. А сегодня незачем тратить нервы на эту стерву, пусть сотрясает воздух своим бредом.

– Альбина, вы так и не хотите ничего нам сказать? – обратилась к ней Полякова, с трудом сдерживая нарастающее раздражение. Эта красотка начинала её выводить.

– Нет, я думаю, мой продюсер разбирается в вопросе не хуже меня. Я ему доверяю.

– Ну что же, тогда можем считать проект-предложение завершенным. Увидимся завтра у Жданова.

Алла собрала бумаги и вышла, кипя от злости. Она ожидала сопротивления со стороны Дормич и была готова к отстаиванию своих позиций, тем более шеф дал ей полный карт бланш, но полное игнорирование её предложений со стороны Альбины могло вывести из себя кого угодно.

Альбина даже толком не попрощалась с Веней, кинув лишь «увидимся», и направилась к машине. Поглядев на часы, она чертыхнулась. Сегодня еще встреча с Зиновьевым, наверное, станет уговаривать продлить контракт на рекламу часов фирмы его любовника. Ну, если повысит гонорар, можно и продлить, думала она, выруливая к зданию модельного агентства. С такими тенденциями на телевидении придется брать больше контрактов на рекламу.

– Привет, Венера, – кинула она на ходу секретарше в приемной. – Влад у себя?

– Доброе утро, Альбина. – широко и радужно улыбнулась Венера, словно увидела любимую подругу. – Да, Владимир Николаевич у себя, только подъехал.

Владимир Николаевич, он же Влад, был держателем акций этого агентства, но на деле не принимал никакого участия в его делах, спихнув управление на других. Заходил он сюда обычно только для того, чтобы подписать бумаги и расслабиться. Будучи человеком занятым, он находил здесь все для души и тела, без посторонних глаз, под прикрытием работы. Альбина тоже входила в программу расслабления, правда сама она на это смотрела по-другому, считая себя королевой, удостоившей вниманием мечту многих красавиц столицы. Их связь длилась около полугода, она сопровождала его на многие мероприятия и закрывала глаза на однодневные связи с другими девочками, считая себя выше этого. Он же помогал ей с карьерой и обеспечивал тыл. Иногда Альбина задумывалась о том, что Влад не испытывает к ней ничего, кроме желания потешить свое тщеславие, но так как сама она тоже никого не любила, её это пока вполне устраивало. Ты мне, я тебе – принцип сегодняшних дней. Он её никогда не подводил.

– Киса, рад тебя видеть, – встретил её Влад, не отрываясь от бумаг.

– Что-то не видно, – игриво ответила она и обошла кресло сзади, обхватив его за шею.

– Сейчас, сейчас, киса, вот только подпишу все и поедем пообедаем, я с утра ничего не ел.

– Может, ко мне заедем? Закажем что-нибудь и у меня пообедаем, заодно отдохнешь?

– Нет времени. Может, вечером заскочу.

– Жаль, что не сейчас… – вздохнула она.

– Что это ты такая ласковая сегодня? – взглянул он, наконец, на Альбине. – А у самой глазки так и сверкают, кто обидел мою кошечку?

– Скорее, тигрицу, а не кошечку, – засмеялась она. – Кто обидел, тому мало не покажется.

– Глядите, какие мы сегодня грозные! Что, весы показывают лишние сто грамм?

– Ой, слушай, вот еще твоих подколов мне сегодня не хватало! —огрызнулась она и убрала руки с его шеи. – Выпить есть?

– В баре, знаешь же.

Она налила себе джин с тоником и уселась на диване.

– Ты еще долго?

– Минут десять.

– Пойду, в порядок себя приведу. Куда пойдем обедать?

Он пожал плечами и ничего не ответил. В кабинете был отдельная ванная комната, куда она и направилась, прихватив сумочку. В сумочке находился заветный пакетик с белым порошком. Один вдох – и настроение в лучшем виде! Зайдя в туалет, она уселась на крышку унитаза и втянула носом свою дозу. Вот теперь можно и обедать идти, и с Владом спать, и вообще! Завернув пакетик в туалетную бумагу, она швырнула сверток в мусорное ведро. Взгляд упал на использованный презерватив. Затуманенный кокаином мозг не стал долго думать и через минуту она, пошатываясь, потрясала брезгливо зажатым между двумя пальцами «доказательством преступления».

– Ты что, совсем спятил? – заорала она. – Ты уже прямо здесь перепих устраиваешь, да? Зная, что я приду? А твоя секретарша мне лапшу вешает, что ты только приехал? И с кем это, интересно, так невтерпеж было?

– Киса, успокойся. С каких пор ты в мусорных ведрах ковыряешься? – засмеялся он.

– А с каких пор ты в такого кобеля превратился?

– Да давно уже. Разве ты не знала? Раньше тебя это устраивало. Какая муха сегодня укусила мою кису?

– Да иди ты! Плевать мне на тебя и твоих подстилок! Пошли вы все к черту!

– О-о-о, – присвистнул Влад, глядя в её поплывшие глаза, – я смотрю, наша киса в туалете время не теряла.

– Знаешь, что, шел бы ты куда подальше! – Альбина схватила сумку с ручки туалетной двери и вышвырнулась из кабинета, сопровождаемая взглядом изумленной Вероники. Будь Альбина в нормальном расположении духа, она бы нашла силы посмеяться над произошедшим, но утренняя стычка и кок обострили её восприятие и притупили чувство юмора. Она завела машину и поехала домой, в свою квартиру на Чистопрудном бульваре, где забралась в джакузи и закрыла глаза, отключившись от всего мира. Действия наркотика постепенно смягчалось и она уже пожалела о затеянном скандале. Влад, сто процентов, и не подумает позвонить. Придется тащиться к нему самой, хотя он уже так осточертел со своим выпендрёжем. Может, найти другого? Правда, сочетания хорошего секса, денег и связей не часто встретишь, вздохнула она. Значит, придется все же тащиться.

Со стороны казалось, что Альбина довольна жизнью. Настолько, насколько это возможно. Пожалуй, тщательно следуя имиджу успешной красавицы, добивающейся всего, чего хочет, она никогда никому не призналась бы, что живет двойной жизнью. Одна жизнь проходила наяву, её все видели знали, другая – ночью, после того, как голова касается мягкой подушки, мозги отключаются от повседневной реальности, мысли уносятся в другом направлении. Туда, где она видела себя обнаженной, с вывернутыми наизнанку мыслями и нутром. Самым удивительным было то, что в этих снах она словно заново проживала некоторые моменты своей жизни, но видела себя со стороны, как посторонний наблюдатель, наделенный способностью видеть насквозь. Сны эти по большей частью были мучительны, потому что в этом ирреальном (а, может быть, как раз реальном) мире у неё не было способности контролировать ни свои поступки, ни свои оценки.

Этого постороннего наблюдателя она называла своим вторым «я». Было довольно тяжело осознавать, что твое второе «я» буквально ненавидит тебя, вернее даже было бы сказать – презирает, потому что считает все твои поступки насквозь фальшивыми, продиктованными ложными представлениями типа «я должна быть такой». Альбина выросла в обстановке самых грандиозных ожиданий от неё – она должны быть самой красивой, самой модной, самой умной, самой успешной, самой заметной, самой-самой! Она довольно легко следовала этой нарисованной для неё дорожке, но путь в итоге привел к такому устоявшемуся поведению, что любой шаг за рамки сложившегося казался невозможным. Она сама поместила себя в эти рамки. Да и общество, в котором она выросла и прошла стадию формирования, ожидало от неё условной модели поведения. Будь звездой, требуй от всех вокруг поклонения, обожания, поддержки, не разбрасывайся на сентиментальные ерундовины, так как ты сильная, ты яркая, ты стерва, иначе ты никому неинтересна, никому не нужна. Любой шаг в сторону – и ты можешь ослабить интерес к себе, можешь сойти с пьедестала, можешь потерять звездность. А это равносильно смерти.

Второе «я» презрительно смеялось над реальной Дормич, высвечивая отвращение, с которым она общалась с людьми только по признаку нужности, злость, с которой она выслушивала снисходительные отзывы о ней «власть имущих», омерзение к собственному телу, когда она занималась любовью с мужчинами, не вызывавших в ней ни малейшего отклика. Особенно последнее. Мир секса она открыла для себя довольно рано, как часть познания мира вокруг. Поначалу ей это нравилось, она упивалась властью своей красоты над мужчинами, да и над женщинами тоже. Да, ради интереса она попробовала и женщин, не нашла в этом ничего неприятного для себя, но и никаких преимуществ перед сексом с мужчинами тоже не оказалось. Тогда еще её тело было живым, чувствовало энергию партнера, откликалось на неё, секс доставлял ей удовольствие, давал ощущение внутреннего взрыва.

Лет до двадцати она шла на поводу своих желаний, своих стремлений, полагалась на свои инстинкты. Она могла себе это позволить, потому что еще не маячила впереди долгосрочная карьера, потому что её молодость и красота еще открывали для неё все желаемые подиумы и модельные агентства без использования связей. А потом… Потом началась жестокая реальность судьбы модели, обнаруживающей, что кожа семнадцатилетней девушки значительно отличается на фотографии крупным планом от кожи двадцати двухлетней, что работодатели очень внимательно изучают дату твоего рождения прежде, чем смотрят на твое лицо.

Впрочем, сообразительная Альбина позаботилась об этом заранее, поступив на факультет журналистики и создав себе базу для будущего. Но этого оказалось мало. Какими бы звездными не были её родители, их связей оказалось недостаточно для запросов Альбины. Она не могла довольствоваться малым ни в журналистике, ни в мире моды. Так в первый раз она переспала с одним влиятельным дядечкой, от которого зависел её контракт. И вот тут-то Дормич обнаружила весьма приятную вещь – её тело, столь любимое и обожаемое до каждого миллиметра тело, имеет магическое влияние на мозги мужчин, не просто доставляет им наслаждение, но и имеет гипнотический эффект на их мысли, заставляя их делать то, что она хочет. Это было на самом деле открытием для Альбины, так как сама она никогда не хотела никого настолько, чтобы это занимало её разум, контролировало её поступки.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации