Текст книги "Вредина для мажора"

Глава 13

Остаток дня прошел тяжко. В какой-то момент я вытащила наушники и включила музыку на полную громкость. Дронова хоть и сидела рядом, но голоса по сторонам меня напрягали больше, чем возможность показаться грубой. Ира ничего не спросила, а потом тоже достала капельки.

Обо мне говорили так много и так часто, что уши и щеки не переставали гореть. Однако, к счастью, с Аней мы больше не пересекались. Но это только сегодня. Завтра у нас стояла совместная лекция первой парой. Где будет и Рома.

Конечно, я переживала. Свидетелей у нелепой выходки Филатова слишком много. А взять и сказать «мы пошутили» теперь тупо. Во-первых, Анна меня унизила целых два раза. А во-вторых, вряд ли Рома включит джентльмена. Поэтому с последствиями придется разбираться самостоятельно. И это пугало. Чертовски пугало.

После пар меня ждала работа до одиннадцати вечера. В другой раз я бы побурчала, но сегодня даже обрадовалась. Хоть смогу отвлечься. Проветрить голову, подумать, как быть дальше и что делать завтра.

Однако сюрпризы не могли закончиться так быстро. Потому что был еще один человек, о котором я забыла. И это была моя самая большая ошибка.

За полчаса до окончания смены начала наводить уборку. Протерла машинку, помыла мультиварку, тарелки, приборы. Вздохнула. Ноги гудели, хотя физическая усталость не давала пасть морально.

Плюнула на все и решила вызвать такси. Иногда можно позволить себе потратить сотку, когда руки опускаются, и хочется уткнуться лицом в подушку. Накрыться с головой одеялом и просидеть в комнате до следующего месяца. Чтобы все закончилось. Чтобы я снова стала невидимкой Катей Савельевой.

Когда вошла в подъезд, где-то внутри подкралось странное предчувствие. Недоброе предчувствие. А у дверей я вспомнила про Нинку. Как она горевала, как причитала насчет Фила. Наверняка обидится на меня, подумает, что я увела у нее любимого из-под носа. Надо было поговорить еще в универе, рассказать все, но я слишком зациклилась на своих проблемах. На людях вокруг, на голосах и Роме, которого хотелось придушить.

Что ж, видимо отдых придется отложить. Сначала разговор, подушка потом. С этими мыслями я вытащила ключ и попыталась открыть дверь. Однако замок не хотел поддаваться.

Странно.

Свет в окнах горел, так что девчонки не спят. Обсуждают, наверное. Не зря ж у меня уши горят. Сделав глубокий вдох, я нажала на звонок. Затем еще и еще. Открывать не спешили.

Странно.

Я хотела уже набрать Крис, но дверь неожиданно отворилась. На пороге стояла Нина. Глаза красные, веки опухшие. Ее будто выжали, оставили кожу да кости. Ни капли жизни.

– Нин, – испуганно спросила я. В голове сразу нехорошие картинки всплыли. Вдруг чего случилось.

– Вот, – она вытащила из-за спины чемодан. Черный, который мы дарили Крис на день рождения годом ранее.

– Что это?

– Твои вещи, и вот, – Зябликова кинула к моим ногам белый конверт. На порог она меня до сих пор не пустила. Мы продолжали стоять по разные стороны.

– Мои вещи? В смысле?

– Да без смысла, – заявила Нинка, кривя губами. Придвинула чемодан ближе, и потянула дверь на себя, явно не планируя меня пускать.

– Стой, – я ухватилась за ручку, сглотнув противный ком в горле. – Что это значит? Нин, что происходит?

– Я думала мы подруги. А ты… – она усмехнулась. Горько так, будто я совершила измену родине. – Иди раздвигай ноги перед Филом.

– Нин, это не то, что ты… – попыталась вставить хоть какой-то аргумент, но Зябликова была не настроена слушать.

– Проваливай! – крикнула она, в очередной раз, пытаясь закрыть дверь.

– Ты в своем уме? Время двенадцатый час! – воскликнула я, понимая, чем пахнет этот разговор. Они собрали мои вещи и решили выставить на улицу. Девочки, с кем я делила одну крышу и кого считала подругами. Сколько мы пережили вместе? Сколько помогали? Платьями делились, одну булочку на троих в тяжелые времена, писали друг другу конспекты. И все это выходит просто вычеркнули. Взяли и вычеркнули?!

– А ты в своем уме? – глаза Нинки округлились и сделались стеклянными.

– Что?

– Как ты могла, Кать? С Филом? Как? Убирайся!

– Нин, успокойся. Дай мне объясни…

– Шлюха ты, а не подруга! – кинула в меня куском грязи Зябликова, позабыв обо всем хорошем, что я сделала для нее. Нет, нас не связывала дружба на миллион лет и узы не разлей вода. Но мне казалось, мы близки. В какой-то степени близки. Она не раз приходила плакаться, не раз жаловалась на Кристинку и учителей. Но и поддерживала меня, говорила важные слова в нужный момент.

Я сглотнула. Не особо веря в реальность происходящего. Да такого быть не может. Хотя в ушах звенело «шлюха». Мы с Зябликовой смотрели друг на друга, и, кажется, больше никаких «мы» не было. Я открыла рот, однако на языке ни одного слова не осталось. То ли от шока, то ли от обиды, которая сковала горло. Да, ситуация та еще. Да, Нинка влюблена в Фила и я сейчас в ее глазах – предатель. Но разве почти три года можно перечеркнуть в одночасье? Разве можно отрезать веревки у моста, не дав ступить и шагу другому человеку.

С губ Зябликов слетел тяжелый вздох, а потом она захлопнула дверь. И плевать ей было, что я приехала из другого города, что мне элементарно некуда пойти.

У всего есть срок годности… а что-то изначально бывает просроченным. Как наша дружба, которой, видимо, никогда и не было.

13.2

Минуты две я переваривала услышанное. Потом пришло осознание, что ночевать придется в подъезде или в лучшем случае в каком – нибудь мотеле. Однако я была бы не я, если бы не попытала удачу достучаться до Нины и Крис. Снова позвонила в дверь, даже постучала. Написала в телеге, что надо поговорить, хотя это было унизительно.

Забликова заказала мне дорогу на панель, и слушать не стала. Плевать ей на мои чувства. Эгоизм чистой воды. Кто-то скажет, что все люди такие, их заботит только своя жизнь. Но я до последнего надеялась достучаться до зачатков разума девчонок.

Правда, минут через десять поняла – надежда умирает раньше, чем успевает зародиться. Никто мне не откроет. Им плевать. На меня, мои оправдания, правду. Важны только Нинкины чувства, ее обида и эмоции.

Я вздохнула, подняла с пола конверт с деньгами. Мы заплатили за два месяца вперед, но скидывались втроем. Так что сумма там была скромная, хоть и удвоенная. Везде просят залог и оплату за четыре недели, где мне взять столько? Куда податься?

И тут накатила волна злости. Сердце сжалось, в глазах покалывало, я едва сдерживалась, чтобы не разреветься напротив бывшего дома.

Я одна.

Никому не нужна.

Никому нет дела до меня.

Схватила чемодан и вылетела на улицу. Нужно было вдохнуть немного кислорода. Просто вдохнуть, тогда станет легче. Но легче не стало. Особенно когда смотришь на свет в окнах, где тепло и уютно, где горячий чай и твоя подушка.

Я вытащила телефон, и эмоции взяли вверх.

Пальцы сами набрали его номер. Придурок! Ненормальный! Это же убийство на живую! Больной! Псих! Да как он мог так со мной?!

– При… – послышалось на том конце, но я оборвала.

– Как же я тебя ненавижу! – закричала в трубку, прикрывая ладошкой рот. Слезы сорвались с глаз, и эти ужасные фразы, шушуканья, взгляды, полные презрения – все всплыло. Столько унижения за один день, столько грязи на мои хрупкие плечи.

– Чт… – опять попытался вставить Рома, но я не готова была его слушать.

– Ты больной на голову! Понял! Ты… где мне теперь жить? А? Весело тебе, Филатов? Очень круто! Поздравляю! – с губ сорвался всхлип. Я не хотела этого, не хотела, чтобы он узнал, что плачу. Поэтому скинула вызов.

Стало невыносимо грустно. А еще темно. На улице было очень темно, даже луны не видать на черном небе. Казалось, она пропала в бездне отчаяния вместе со мной.

Мобильный в руках завибрировал. На экране отразился номер Ромы. Но я не подняла. Сидела возле подъезда и плакала. Как дурочка. Слезы летели из самой глубины, болючие и горькие.

Телефон еще несколько раз отразил входящие от Фила, которые я не приняла. Толку от него и этих разговоров. Затем наступила тишина.

Мои всхлипы. Ночной осенний ветер. Убивающая тишина и свет в окнах нашей квартиры. Я понимала, что нужно решать проблему, а не убиваться жалостью к себе. В конце концов, никто кроме меня ничего не сделает. Сегодня поеду в гостиницу. Завтра будет новый день, что-нибудь придумаю. В общагу попробую записаться, а если нет, значит, вернусь домой. Заберу документы, и гори оно синим пламенем.

Я поднялась, вытирая рукавами зареванные щеки. Не сразу услышала шум от машины, въезжающей во двор. А потом фары ослепили мои и без того убитые горем глаза.

– Кать! – голос Ромы нельзя было спутать. Он будто вытащил меня из болота обиды и безнадеги.

– Кать, какого черта ты трубку не берешь? – крикнул Филатов, оказавшись напротив меня.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты плакала? Значит, не ослышался. Почему ты… с чемоданом? – явно не понял Фил, скользя наглыми и чертовски красивыми глазами.

– Не плакала, – соврала, отвернувшись.

– А с чемоданом почему? Что значит, тебе негде теперь жить? – не унимался он. В тишине двора слышался только мотор от двигателя его дорогой тачки, а темноту разбавляли включенные фары. Филатов даже дверь не закрыл за собой, так и оставил открытой, спешил видимо.

– Какая разница? Зачем ты приехал? Посмеяться? – прошептала я. Куда-то злость подевалась, на ее место пришла усталость. Уже полночь. Время, когда люди лежат под одеялом и готовятся ко сну. А я здесь, на улице, под открытым небом с чемоданом и мешком мыслей, которые не дают покоя.

– Тебя родители выгнали?

– Подруги, – зачем-то призналась. Хотя скрывать-то нечего.

– В нашем унике учатся? – уточнил Филатов, продолжая разглядывать мое зареванное лицо.

– Ага, – кивнула, вздыхая.

– Поехали, поздно уже, – сказал вдруг мягко Рома.

– Что? – не поняла я, поднимая голову. Почему – то ощущала себя маленькой девочкой на фоне этого высокого широкоплечего парня.

– Завтра все расскажешь, – кинул он. Схватил чемодан и потащил его в машину.

– Ром, ты…

– Поехали, Рина. Холодно.

Глава 14

Рома

Я крутил руль, изредка поглядывая в сторону Кати. Она вся сжалась, будто маленький колючий ежик. Смотрела в окно, не издавая ни звука. Злилась, вероятно.

Когда услышал ее надломленный голос в трубке сразу понял что-то не так. Обычно мне плевать на едва знакомых людей, но… сейчас почему – то было это самое «но», которое заставило меня приехать. Забрать чемодан и дать по газам в сторону своей квартиры. Катя особо не сопротивлялась, хотя и вопросов не задавала.

Глаза ее, красные и опухшие, меня окончательно добили. Я вдруг ощутил странный привкус. Привкус вины очевидно. Только за что, пока неясно. Забавно, конечно. Редко подобным страдаю.

– Куда мы едем? – неожиданно спросила Катерина, продолжая залипать в окно кроссовера. На часах уже стукнуло двенадцать, машин почти не было, а светофоры моргали горящим желтым.

– Ко мне. – Наверное, нужно было отправить ее в гостиницу. Все же я не таскаю домой девок, не проходной двор. Однако я был уверен, что у Рины не то финансовое положение для нормального номера. Отвозить в хлоповник тоже не вариант. А позволить заплатить за нее, вряд ли бы согласилась. Поэтому ничего не оставалось, кроме как дать газу в сторону хаты.

– Что? – Катя повернулась, но я смотрел исключительно на дорогу. Хотя совру, если скажу, что мне было не интересно увидеть выражение ее лица.

– Не боись, детка. Сегодня у меня уже не встанет. Слишком устал.

– Останови. Я… я в гостиницу поеду. – Запротестовала девчонка ожидаемо.

– Не остановлю, так что крепись.

– Что твои родители подумают? Я… я не собираюсь ночевать дома у парня.

– Ничего не подумают, мы живем отдельно. – Хотелось подколоть Рину на тему дома и парня, но решил промолчать. Она явно прибывает не в лучшем состоянии, куда уж оценить шутки и пошлый юмор.

– Это ты во всем виноват! – выдала Катя, обреченно выдыхая. Я остановился на красный, первый красный, который был на протяжении всей дороги. Перевел на нее взгляд и подумал, что моя дурацкая идея с подставными отношениями глубоко пустила корни. Сначала фразу ляпнул, потом поцеловал. А все Ник виноват. Его идея была, мол выручай девчонку. Назвал своей, бери ответственность. Вот и взял на свою голову.

– Твои подруги меня ненавидят? – осторожно спросил. Загорелся желтый и я дал по газам.

– Хуже, – буркнула она. Я подумал, что может быть хуже. Если только…

– Сделали мою куклу вуду и закололи ее иголками?

– Одна из них в тебя влюблена по уши. А ты… ты на спор с ней переспал! Слушай, – она резко повернулась половиной корпуса ко мне.

– Стой, я ни с кем не спал на спор, – категорично заявил. В голове ничего не было из похожих шалостей. Да за последнее время единственная девушка, с кем я постоянно контактировал, была Катерина.

– В клубе, Ром. Ты переспал с ней в туалете. Капец! Так мерзко. Какие вы парни… – она вздохнула.

– Я честно не помню, Кать. Если и так, без желания твоей подруги ничего не было бы. Я же не насильник.

– Вот именно, что ты не помнишь. Лучше бы помнил! – надула губки мисс злючка. Я повернул в сторону дворов, замечая впереди шлагбаум.

– У вас, женщин, очень странная логика.

– А у вас вообще ее нет, – буркнула Рина. Я завернул на свободное парковочное место, и заглушил двигатель.

– Приехали. Пошли.

– Не пойду, – Катя скрестила руки на груди. Она не выглядела роковой красоткой, а уж таких я поведал прилично. Но сейчас девчонка мне показалось жутко милой. Даже с черными кругами под глазами от потекшей туши.

– Пойдешь. В тачке ночевать не оставлю. Мало ли, завтра она не заведется. Ты ж черная кошка.

– Ты прав! – неожиданно переобулась Рина, задрав подбородок. – Кто виноват в моем горе, тот и расплачивается. Это будет справедливо. Пошли!

– Какая ты… – усмехнулся, выходя из машины. Катя тоже вышла. Подул холодный ветер, от чего девчонка вся сжалась. Ночи становились холодней.

Я вытащил чемодан из багажника, кликнул сигналку и пошел вперед, в сторону подъезда. У входа на сенсорном датчике ввел пароль и дверь открылась. Теплый воздух обдал тело, по спине пробежались мурашки от перемены температуры.

– Сколько у тебя комнат? – спросила Рина. Семенила у меня за спиной, разглядывая чистые белые стены в новой элитке. Хороший район, от уника недалеко, а еще людей пока мало здесь живет. Довольно тихо.

– Две.

– Давно один живешь?

– Не очень, а ты? – на втором этаже мы остановились. Я снова ввел код из шести цифр на датчике. Дверь отворилась, приглашая нас в темноту.

– С первого курса, – ответила Катя, переступая порог квартиры.

– Самостоятельная значит?

– Вроде того.

Включил свет, скинул обувь и прошел вглубь. Думал Рина последует за мной, но она смущенно топталась у входа. Такая вся правильная, аж необычно. Никогда таких не встречал.

– Долго будешь там стоять? Или особое приглашение нужно?

– Договоришься, что останусь у тебя на ПМЖ! – прикрикнула девчонка. Сняла обувь, и неуверенно подошла ближе ко мне.

– Да без проблем, – улыбнулся ей. – Так, тут кухня, – решил провести быстренько экскурсию по своим скромным хоромам. – Здесь туалет и ванная. А это моя спальня, на сегодня твоя будет. У нее дверь закрывается. В зале дверей нет.

– Понятно. Я могу и в зале… – робко произнесла Катя, опустив голову. Смутилась, кажется.

– Ну… – игриво ответил ей, блуждая глазами по невинным выпуклостям. – Базару нет. Только губы не дуй потом, что я тебя случайно в непристойном виде замечу.

– Дурак! – крикнула девчонка, заливаясь краской. Смущать ее было даже забавно. – Я выбираю спальню.

Глава 15

Катя

Роман выдал мне чистое белье, еще раз откинул пару шуточек, а потом удалился в свои покои на эту ночь. Я смущенно присела на край кровати, громко вздохнула, рассматривая большую светлую комнату. Раньше всегда казалось, что интерьер у парней должен быть другим – темным и много дерева. Однако спальня Ромы была уютной, в стиле минимализма. Мягкая кровать, пушистый коврик под ногами, шкаф с зеркалом, плазма на стене и прикроватные тумбы. Ничего лишнего.

Я плюхнулась на подушку, пытаясь осознать, на что подписалась, но осознание не приходило. Фил меня втянул в неприятности, из-за него я осталась на улице. Разве не будет справедливым переночевать здесь, в чужой квартире?! Разве он не обязан взять на себя ответственность за поступок?!

Наверное, такими аргументами я просто пыталась договориться с совестью. А ведь мне, в самом деле, было совестно оставаться у парня дома. Тем более у какого парня… это же Филатов. Мечта стольких девчонок. Уверена, кровать, на которой лежу, повидала приличное количество разбитых сердец.

Правильней было бы настоять на гостинице. В конце концов, в городе полно хостелов. Не померла бы. Только сперва меня подстегивала обида, а потом усталость. Хотелось лечь, закрыть глаза и позволить наступить завтрашнему дню.

Ладно! Убежать все равно уже не получится.

Я застелила чистое белье, а старое аккуратно сложила. Надо будет отнести его в стиралку. Вещи разбирать не стала, да и зачем. Завтра уезжать. Переоделась в пижаму, щелкнула выключатель и постаралась уснуть.

Удобный матрац, мягкие подушки, словно пушистые облака, теплота и приятный запах забрали меня в царство Морфея. Правда спала я недолго и некрепко. Просыпалась часто, видимо новое место давало о себе знать. К пяти утра окончательно сдалась. Встала, на носочках выскользнула в коридор. Хотелось принять душ, а еще кушать.

Ванная комната тоже удивила. Зеркало на всю стену, цветок около раковины, и душевая с прозрачными дверцами. Богатые живут красиво, не поспоришь.

Скинула одежду и шмыгнула под воду. Не сразу разобралась, как включается умное устройство, тыкала на кнопочки, в итоге плюнула и пробуждалась в прохладе. Волосы мыть не стала, а то еще заболею. Лучше в хостеле потом, там явно попроще будет ванна и подача кипятка.

Нанесла легкий макияж на убитое горем лицо, повязала хвост и натянула джинсы с водолазкой. В зеркале на меня смотрела блондинка, которая жаждала отдыха. От всех и всего. Эх…

К шести утра желудок напомнил о себе. Набравшись наглости, я все же заглянула на кухню, светлую и чистую. Будто здесь никто и никогда не готовил. Даже кружек возле раковины нет. Рома такой чистюля или не ест дома?.. Любопытство взяло вверх, и я сунула нос в холодильник. Удивительно, но еда там была. Много разной еды: творог, фрукты, мука – зачем-то в холоде – в контейнерах то ли салаты, то ли полуфабрикаты. Этот парень готовит? Да ну? Неожиданно, конечно.

С совестью опять пришлось договариваться. Филатов виноват в моих бедах. Так что могу ограбить его холодильник. Ладно. Приготовлю на двоих. Тогда точно смогу не подавиться трапезой.

Прикрываю дверь в кухню, чтобы не шуметь. Развожу тесто на блинчики, приходится повозиться. Не привыкла сбивать венчиком, а не миксером. Потом еще минут десять ищу сковородку. И о чудо! Нахожу как раз маленькую.

Быстро жарю десять блинов, начиняю их творогом. Пахнет вкусно, выглядит тоже. Хочется скорей закинуть в живот еду, однако решаю еще сделать омлет с ветчиной. Не себе, хозяину квартиры. Я с утра жареное стараюсь не кушать.

Так забываюсь в делах, что не слышу шагов. Ощущаю чужое присутствие только когда горячее дыхание обжигает мне шею, а знакомый голос ласково шепчет на ушко:

– Готовишь, женушка?

От неожиданности буквально теряюсь. Вилка падает из рук, и я едва не подпрыгиваю. Резко разворачиваюсь с желанием высказать все этому умнику, но его внешний вид обескураживает. У меня даже рот открывается. Потом я правда беру себя в руки, и отвожу взгляд в сторону.

– Ты всегда разгуливаешь без майки?

Да, Филатов в одних шортах. Зачем ему майка? Широкие плечи, литые мышцы, а на животе виднеются кубики пресса. От пупка вниз проходит узкая темная дорожка, скрываясь за резинкой одежды. Ладно, это ведь нормальная реакция? Залиться жаром от парня, который хорошо слажен. На моем месте любая бы смутилась. Это не потому, что Рома симпатичный. Просто…

– А ты всегда встаешь рано? – уголок его губ тянется вверх. В глазах так и бегают чертики.

– Нет, иногда встаю в десять, – зачем-то сообщаю. Делаю глубокий вдох, опускаюсь на корточки и поднимаю вилку. – Может, оденешься?

– Может и оденусь, – хмыкает этот умник.

– Это одолжение? – поднимаюсь, но не смотрю на него. Итак щеки горят знатно.

– Плата за… чем там вкусно пахнет? За это самое. Сейчас вернусь.

Филатов выходит с кухни, и я могу, наконец, выдохнуть. Однако смущение никуда не девается. Перед глазами так и стоит его величественное тело, будто созданное для искусства. Кручу головой, старательно выкидывая воспоминания прочь.

Только учеба. Никаких глупостей. Никаких симпатий.