Текст книги "Жанна"

Жанна
Никита Белугин

© Никита Белугин, 2022

ISBN 978-5-0059-2688-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда Ивич был уже взрослым подростком, то есть юношей, отроком, «молодым человеком» – как его называли незнакомые дамы, – а не «мальчиком», как называли его такие же дамы еще за несколько лет до настоящего, описываемого момента. Так вот, когда Ивич был молодым человеком, он к этому времени ещё не успел утратить привычку собираться компанией на улице с своими друзьями, ну и друзья его, ровесники, тоже ещё не стали такими деловыми, что бы им некогда было побездельничать в кругу таких же бездельников. Компания их состояла в основном из молодых людей мужского пола, но была и пара-тройка девчонок.

Надо сказать, хоть друзья Ивича и не стали ещё деловыми, но какое-то стремление в них уже к этому зародилось. Многие из них уже где-то подрабатывали, а самое главное, что они вдруг как-то стали подыскивать себе подруг, понимая, что их привычные три подруги ни на что не годятся в плане эротических отношений. То есть они конечно были не уродины, но они были так привычны, почти что родственницы, – хотя мыслей на их счёт ни один из них не исключал…

Девушки конечно тоже симпатизировали некоторым из парней, хотя и тоже чувствовали более дружбу, чем любовь. Девушки конечно скромнее парней и никогда не намекали на своё стремление сблизиться с избранным тем или иным юношей. «В тихом омуте черти водятся» говорят, и кто знает, может быть это был их лукавенький план – привести в свою привычную компанию новую девицу… Они незадолго, может быть даже за месяц, стали предвосхищать парней, что хотят познакомить их с своей, неизвестной им, подругой. Ведь как и было сказано, вся компания взрослела и у всех появлялись какие-то тайные пути, знакомства, заработки…

Все с нетерпением ожидали эту девушку, все рисовали в своём воображение некую принцессу, беря в расчёт ещё то, что девушка эта носила довольно оригинальное и красивое имя Жанна. Сложно описать тот шок, который испытали все, в большей или меньшей степени, когда Жанна наконец одарила своим посещением привычное место досуга компании. Она пришла вместе с двумя (из трёх) подружками; ребята уставились на неё…

Насколько сложно описать впечатления ребят, настолько же сложно описать и саму Жанну, так как двоякое мнение возникает на её счёт, – с одной стороны её жалко, с другой она настолько отвратительна, что отвращение ожесточает сердце и как бы нейтрализует всё к ней сочувствие. Одета она была в розовую маячку, ниже она была в джинсах и не то в туфлях – не то в кроссовках, такая странная обувь. Словом, она была не из бедных, хотя кто его знает, может быть сносная одежда её была куплена на последние деньги. Но вот что касалось того, что находилось под этой одеждой, то есть, что касалось самой Жанны, то тут всё резко контрастировало…

И бывают же такие уроды на Земле, – видимо девочки и привели её с тою хитрой целью, дескать, посмотрите, парни, кто мы… Жанна была очень худощава, кажется если бы у ней на джинсах вдруг расстегнулся ремень, то они тут же бы слетели, потому что выпуклости со стороны спины она в принципе почти не имела. Груди разумеется под розовой маечкой тоже не существовало. Но читатель уже успел посетовать, дескать, мало ли таких «худосочных» девиц, не уродки же они!

Жанна была косоглаза, левый глаз её сильно смотрел на горбатый тоненький нос, – да и в целом всё лицо её было под стать – худощавое. На спине, между тоненьких лямок её розового летнего откровенного топика торчал возле шеи небольшой горб. Казалось бы, при такой внешности, это должно быть ни бог весть какое забитое существо, но первое, что услышала компания из её уст, было:

– Здорова, ё*** в рот! – весело произнесла она.

Ребята опешили, некоторые заулыбались. Не известно, что больше поразило их, её уродство внешнее или внутреннее. Они, пусть и не слишком резко, с первого взгляда можно сказать, объявили ей бойкот. То есть они конечно что-то промычали, вроде «здоровей видали», но общаться с ней не захотел никто. Жанна впрочем не навязывалась и тут же отошла с своими подружками о чём-то шушукаться, – впрочем из этого шушуканья доносился то и дело разнообразный мат, озвучиваемый её голосом.

Казалось бы, ну куда уж уродливее и хуже может быть, чем состояние души и тела Жанны? Ан нет, плюсом ко всему выше перечисленному была неизлечимая болезнь – эпилепсия. Жанна с того дня знакомства стала нередко навещать свою новую компанию и ребята в ней стали как-то потихоньку к ней привыкать. Им было стыдно самим себе признаться, что под этой личиной почти инвалидки жила такая же девица, как и все другие, красивые. Естественно они ни за что бы не стали рассматривать в ней красоту (которой в ней, как мы знаем, почти не было), но всё же общаться они с ней начали; она тоже с ними стала вести себя более дружелюбно, чем в первое знакомство. Не будем передавать все черты её характера, не потому что не умеем или не знаем их, а лишь потому, что, как и было замечено, ничем особенным она не отличалась от других девочек-подростков, то есть такая же наивная, грубая.