Текст книги "Притчи-21"

Притчи-21
Никита Белугин

© Никита Белугин, 2024

ISBN 978-5-0056-7985-7 (т. 21)

ISBN 978-5-0055-4916-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Когда выпьешь – жить охота,
Когда трезвый – мерзко что-то.
Когда вспомнишь сколько было —
Хочешь лечь быстрей в могилу.
Как представишь сколько будет —
Хочется скорее в люди.
 
 
Чёрту жизнь и Богу – смерть,
Много есть чего хотеть,
Только всё ведь не успеть…
 

«Жизнь без смысла—…»

 
Жизнь без смысла—
Жизнь прокисла,
Нет ни лжы в ней, нет ни истин.
 
 
Нет покоя в этом Мире,
Ни в землянке, ни в квартире.
 

«Ты как хозяин с двумя псами…»

 
Ты как хозяин с двумя псами.
Один свирепый, злой, с клыками, —
Кидается, брызжет слюнями.
 
 
Второй послушный лабрадор,
Уступит всем, маша хвостом.
Позор для пса – таким быть добрым, —
Держит в уме второй пёс злобный.
 
 
Он доброго ни раз кусал,
А добрый сдачи не давал.
Хозяин, разведя руками,
Решил: «Пускай решают это сами,
Я ведь простой обычный парень.
Люблю и зло, люблю добро,
Мне если честно всё равно.»
 

Гнев

1

Молодой человек вместе со своим ровесником другом находился в гостях у своей подруги в её родительском доме. Родители этой девицы хорошо знали и её избранника и его друга, дом у них был на много комнат, так что те чувствовали себя в нём как у себя, ведь никто никому не мешал. Даже до того вальяжно они себя чувствовали в нём, что в тот момент, который мы сейчас опишем, один из них находился в зале и смотрел кино по телевизору, второй, тот что являлся «другом друга подруги», сидел на кухне и жевал пряник, запивая чаем. Девица же сама находилась в своей комнате и болтала с кем-то по телефону.

Парень, тот что смотрел телевизор, то есть её друг, был довольно ревнив и так как комната этой девицы находилась близко к залу, в котором он сидел на кресле, и так как дверь в её комнату была приоткрыта, то он вольно-невольно подслушивал. Слышно впрочем было довольно неразборчиво, о чём она говорит по телефону, поэтому тот в свою очередь убавил звук кинофильма и получил всю необходимую информацию для некоторого своего соображения.

Ребята сидели ещё долго, пока наконец ни собрались все втроём на прогулку. Девица сообщила ревнивцу, что погуляет с ними недолго, так как ей нужно будет вечером «съездить по одному делу к подруге». Что она и исполнила, сев на трамвай с определённым номером, который направлялся по определённому маршруту. После её отъезда, ревнивца парня как подменили. Он плохо реагировал на речи своего друга, смотрел больше в какие-то точки своими почерневшими зрачками. Так простояв минут десять, он объявил своему товарищу:

– Увидишь её если, завтра может, или после завтра, – скажи ей, что я больше не хочу её видеть, я сейчас занесу её номер в чёрный список в телефоне, и пусть отныне даже не пытается со мной связаться.

– А что такое? С чего ты так осерчал-то? Ты чего? – недоумевал друг.

– Она на Мостовую поехала… – с дрожью в голосе, хоть и едва уловимой, произнёс обижено парень.

Его друг кое-что стал соображать.

– Ты думаешь к нему опять? – спросил он, подумав каплю.

Парень гневно молчал, как бы и не утруждая себя ответом на такой очевидный вопрос. Но сообразив, что друг всё-таки не в курсе всего, то удостоил его-таки подробностью, освещающей до конца всю произошедшую только что несправедливость.

– Я слышал… Она по телефону разговаривала с ним… Она тон понизила…

У него неожиданно появился ком в горле и он замолчал не надолго.

– Опять к этому своему бывшему полетела! – вспыхнул он, – Но только на этот раз уж я её не прощу! – свирепо прорычал тут же он, продолжая, – Хватит, хватит уж… Начнёт опять сказки плести. Дешёвка *****!

Друг молчал, сочувствуя горю товарища, а заодно и боясь, что бы ему не досталось от разъярённого ревнивца, потому что ему было глубоко всё равно на их любовь, – он уважал их обоих одинаково и не хотел ссориться ни с ним, ни с ней.

Вскоре они разошлись по домам, а на следующий день ревнивец, как на иголках, не мог дождаться встречи с своим товарищем, чтобы тот передал ему о возможном разговоре его с изменницей.

– Ну что, говорил ты с ней?! – вместо приветствия произнёс он другу, когда они встретились.

Друг хотел задать вопрос «с кем?», но вовремя одумался и произнёс более простительное предложение:

– А? Не-ет ещё…

Увидев огненные глаза вопрошавшего, он тут же нашёлся и предложил:

– А давай я сейчас ей позвоню и скажу по телефону?

Ревнивцу пришлось уступить, хоть он и представлял свой разрыв более официальным, но терпения, а пуще надежды на совестливость своего товарища, у него не было; друг мог забыть или же просто побояться разговаривать и на следующий день, и может быть откладывал бы ещё неделю.

2

Он достал телефон, набрал её номер и через секунды та ответила. Он начал:

– Марин, привет. Это… Славка на тебя обиделся что-то.

Это глупое его начало взбесило ревнивца, как спичка брошеная в бензин. Девица видимо захотела осведомиться о причине обиды и тот продолжил:

– Я не знаю… Вернее как сказать, ты вчера на трамвае поехала в сторону Мостовой… И он решил, что ты к своему бывшему направилась.

Ревнивец был готов убить своего недотёпу друга. На том конце послышался из трубки её смех. Тут он не выдержал, выхватил телефон и быстро нажал кнопку отбой.

– Не будь ты мне другом, я бы разбил сейчас твою трубку вот об эту стену прямо, или забрал бы его себе в качестве штрафа.– прошипел ревнивец, – На! – отдал он телефон другу, – Больше не звони ей, а звонить будет – не бери трубку.

Друг молчал и по его страху в глазах было видно, что он выполнит приказание своего товарища. Тот, отдав телефон, отправился восвояси.

Таким образом в один день он расстался и с девицей и со своим приятелем. Бог знает, может и навсегда, – думал он про приятеля. Про девицу же он и не рассуждал. Хотя очень много подобных примеров, как «милые бранятся – только тешатся». Но это не мой случай, думал он.

И действительно, ему удалось продержаться уже два месяца. Ему пришлось сильно поработать над собой, он сменил все привычки и маршруты. В одиночестве ему было некомфортно, но и весёлая компания в его траурном ненавистном настроении ему претила. Не станем описывать всех новых его занятий, а упомянем всего одно: он увлёкся рыбалкой. Надо сказать, что и рыбалка-то не особо занимала его, а более нравился ему отдых и покой у тихо плещущейся воды на берегу. Он специально, хотя и не отдавая отчёта, выбирал такие часы и такие места, где соседство с каким-нибудь другим рыбаком было мало вероятным.

Так дальше жить нельзя, думал он и понимал, что одной рыбалкой и алкоголем, к которому несколько пристрастился за этот период, – одним этим утешить его гнев не выйдет. Он впрочем это только чувствовал, мучительно чувствовал, но на деле пытался продолжать жить как считает правильным, и бессмысленность и безрезультатность его стремлений лишь мучила его вдогонку тупостью, унижающей его.

В один из дней он так напился, что впервые почувствовал себя кем-то, кроме того, кем он привык себя чувствовать. Он напился один и под конец, когда уже сильно кружилась голова, какое-то одухотворение посетило его; он готов был даже смеяться, без причин и не стесняясь того, что находится один. Какой-то гнев, какая-то лава, злая лава залилась в его сердце. Конечно отчёт он не отдавал и этому, а лишь хватался как за соломинку, радуясь перемене в себе, хоть и негативной.

Но это была радость на часок. На следующий день он с самого утра и до самого вечера находился в ещё худшем положении духа, чем наконуне пьянки. Сказывалось конечно и похмелье, но он чувствовал, что если даже снова выпьет столько же, то ничего ровным счётом не изм

...

конец ознакомительного фрагмента