Текст книги "Притчи-9"

Притчи-9
Никита Белугин

© Никита Белугин, 2024

ISBN 978-5-0056-0121-6 (т. 9)

ISBN 978-5-0055-4916-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Религия ходит мечём меж людей.
Из них есть добряк и из них есть злодей.
Не удивительно – ходит молва,
Мол от религии так много зла.
Брат разоссорился с братом, отцом,
Чтобы не быть как они подлецом.
Любит своих он мать и сестру,
Ведь его с детства тянет к добру.
 
 
Войны земные все сплошь из-за денег,
Тот кто винит в этом церковь «не гений»…
 

«Хочешь слышать слово «здрасти…»

 
Хочешь слышать слово «здрасти»,
Хочешь видеть рот зубастый?
Отчего? – Простой ответ:
Потому что ты сосед.
 
 
Но ведь мы же не солдаты,
Мы ж свободные ребяты,
Что бы честь отдать любому,
Кто нам даже не знакомый.
 

«В четырнадцать лет какая любовь!..»

 
«В четырнадцать лет какая любовь!
Нет сердца, нет мозга у сих отрокОв.»
Так думают люди и спорить так будут,
Которые в жизнь никого не полюбят.
 

«Роман не терпит чтенья вслух…»

 
Роман не терпит чтенья вслух,
Кино для глаз не больше двух.
И музыку не навязать,
Сам слушаешь и сам будь рад.
 

«Кошки – ласковый народ…»

 
Кошки – ласковый народ,
Любят тех, кто их погладит,
Любят тех кто их не бьёт —
Кто не бьёт за то что гадят.
 
 
Схожи с женщиной они
Эти кошки и коты.
 
 
А мужчина он как пёс,
Он застенчив, хоть и взрос,
Любит службу, игры в мячик,
Он грубит, а в сердце мальчик.
 

«Почему из провинции «Новости» глупые?..»

 
Почему из провинции «Новости» глупые?
Всё очень просто, ведь смотрят на вас они, —
Всех репортёров кудесников слова,
Столичных строителей прессы основы.
 
 
Странно,
Но что же так неадекватно
Копируют вас с регионов ребята?
 

«Килограмм ваты – килограмм гвоздей…»

 
Килограмм ваты – килограмм гвоздей.
Вот так вот глупо парень увидел лёгкость в Ней.
Подумал он, что тяжесть, которая есть в нём
Облегчится той ватой и жизнь станет как сон.
 
 
И оба виноваты влюблённые ребята
И гвоздь в сношеньи с ватой ржавеет день за днём.
А вата в свою очередь «ни в чём не виновата»,
Но тяжесть тем не менее в себе приобретёт.
 
 
Килограмм ваты и килограмм гвоздей —
Вот так вот отличаются «принцесса» и  «злодей».
 

Добряк

Два подростка – подростки восемнадцати лет встретились, не долго быв в разлуке, чтобы обсудить и пересказать кто и что увидел и узнал нового. Один из них начал:

– Прикинь Машка-то с моего дома! вчера идёт с каким-то (…) и со мной не стала здороваться! Ха-ха-ха! Вот «зазноба»! «Опозориться» наверно не захотела, что такой сосед у неё! Ха-ха-ха!

Читатель не посетует на автора, что он передаёт только важные аргументы, а не описание «пурпурных пуговок»… Ибо до этой фразы и после, было много словесного мусора и даже брани. Если первый не рассказал ничего особенного, то второй выдал довольно любопытную повесть:

– Вчера мне прикинь один рассказал: они покурили с его старшим братом и тот попал в ад. Они прикинь вместе шли, сами не зная впрочем куда идут, и тот который попал в ад, шёл и плакал.

– Как он попал в ад и «шёл и плакал»?

– Не знаю, за что купил – за то продал. Короче он плакал, то что в своей жизни сделал хорошего на чайную ложечку, а плохого на тучу из которой идёт дождь, – так он это описывал…

– Ха-ха-ха! А кто такой-то?

– Да Калупан, ты знаешь его – нет?

– Да, слышал. Ха-ха-ха-ха!

Когда компания рассталась, то слушатель отправился по своим делам и мы опишем его мысли в вечернее время суток, когда он, лёжа на диване, листал «новости» в своём смартфоне и не понимал что он видит в нём. Какой-то ворох мыслей копошился в нём, впрочем как и обычно. и всё бы было как и обычно, если бы ему в ум не пришла одна особенная мысль. Он вдруг вспомнил, как днём встретил какого-то странного прохожего, который задал самый неуместный вопрос из тех которые только могут быть. Это был пожилой человек – и даже весьма пожилой – под восемьдесят лет. На нашем парне были одеты весьма модные и дорогие кроссовки, – автор не кичится «грамотностью» и не пишет «надеты», а всё потому что ведь никто по аналогии не говорит «набуты», а говорит «обуты» про обувь; а значит и к одежде придираться нечего. Так вот, на парне были набуты очень модные кроссовки и дед который его встретил, остановя его, спросил:

– Слушай, а правда что в американских кроссовках бегать удобнее?… Ну вроде как мягче или пружинит как-то? – спросил дед приоткрыв слюнявый свой рот.

И странное дело, – то есть самому парню оно показалось странным: он, по логике его привычных суждений и мыслей, должен был бы отделаться каким-нибудь лживым ответом вроде «правда» или «не знаю» или ещё что-нибудь. Но он, неожиданно даже и для себя, вдруг выдал, мгновенье подумав:

– Знаете, не стал бы так утверждать. Реклама она много чего врёт, лишь бы купили. Если верить рекламе, то в этих ботинках даже безногий побежит! Ха-ха-ха!

Старик был весьма удовлетворён ответом и заулыбался своей русской улыбкой во весь рот, и наверно бы тоже рассмеялся, но кажется был не в силах. Так и расстались. Парень, пошедши дале, задумался: «ну для чего этому старому (…) спрашивать про кроссовки, в которых он уже– сам знает– никогда не побежит?» И всё же радостное чувство было в нём от бессмысленного разговора по меркантильным меркам, да и просто логичным, что он будучи совсем молодым человеком поговорил со «старцем» как с равным.

Вечером же вспомнив это, он вспомнил и разговор с другом, его рассказ про наркоманов. Он вдруг усмехнулся: «Да ведь я же сегодня доброе дело сделал! Ведь мог же я послать его молча или соврать что-нибудь, вроде „да, в два раза скорость бега увеличивают“ или ещё что-нибудь… Ха-ха-ха!»

Любовь зла

Две девушки семнадцати и восемнадцати лет, сидя летним прекрасным днём на скамейке во дворе дома, мирно общались. Они были подругами. Одна «наводила справки» у второй о неком субъекте, имея на него особое чувство. Она с другой своей подругой недавно с ним познакомилась, точнее они познакомились со всей шумной компанией этого молодого, тоже восемнадцатилетнего юноши. И как оказалось он учился в том же самом училище, что и названная выше девушка на скамейке. И она теперь «докладывала» всё что о нём слышала и что видела и знает.

– Сразу хочу предупредить тебя, что он о-очень плохой пацан. – начала, припомнив неприятное ощущение страха, которое всегда испытывала при его виде, восемнадцатилетняя. – Я даже не знаю закончил он или нет училище, он по-моему приходил туда только чтобы на крыльце постоять с такими же как он уродами, да денег пострелять у младшекурсников. Я помню наша группа стояла гурьбой у входа в столовую, так как мы скоро должны были заходить, а его группа уже обедала и он видимо опоздал… Он мне кажется искал специально такие ситуации, чтобы побравадиться. Он ни слова не говоря, как таран вклинился в нашу толпу и, всех распихивая, пробрался ко входу, нагло и вызывающе при этом скалясь. Никто из наших пацанов и слова ему не сказал, потому что боялись, хоть он и ростом «метр с шапкой».

Другой раз он, тоже на перемене, когда все шли из кабинетов в кабинеты, то есть народу было очень много и все видели, как он плюнул проходящему тоже куда-то

...

конец ознакомительного фрагмента