Текст книги "Золотые крылья"

Золотые крылья
Никита Дмитричев

© Никита Дмитричев, 2024

ISBN 978-5-0064-1271-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Скудной была не только прощальная церемония, но и место, в котором та проходила. Где-то на отшибе нейтральных земель, граничащих с Анспрандом, стояла неприметная и давно заброшенная избушка. В ней не было ни одного целого стекла, а сам сруб уже давно сгнил и иссох. Чуть правее от дома, ниже к замёрзшему ручью, низенькой оградкой было обведено маленькое даже для деревни кладбище. Здесь было совсем немного разных по сохранности могильных плит и свежее захоронение с отполированным камнем.

За оградой стояла всего одна табуретка, приставленная к потемневшему столику на железной ножке. На нём лежали идеальной формы блины в деревянной тарелке и какой-то ягодный компот. Молодая девушка, единственная свидетельница похорон, скромно проглотила поминальную еду и подошла ближе к могиле.

Погода не щадила планету и продолжала сковывать её морозами. Обильно идущий снег уже припорошил комья земли и каменный монолит. Он пока был без надписей. Присев возле него, дама протёрла переднюю часть от инея и, двигая пальцами в воздухе, словно пером по бумаге, вывела на плите имя усопшей: «графиня Фицилия Гил».

Глава I. Ворон

Очень много лет назад

Сорция проснулась от ужасно надоедливого птичьего щебетания. Разомкнув глаза, она, ослеплённая светом, тут же зажмурила их. Прямо перед её лицом сидела маленькая гинотора – волшебное творение Идеи пламени.

– Да что такое? Лети отсюда, – отмахнулась ведьма.

Однако птица лишь отпрыгнула в сторону и вскоре подбежала обратно. В конце концов, человек для них был не только редким гостем, но и единственным развлечением.

Со стороны моря подул сильный ветер, вышвырнув из сумки несколько особо лёгких свитков. Мурашки пробежали по телу девушки, и она съёжилась.

– Ладно, иди сюда, хоть согреешь.

Птичка радостно приняла приглашение и, встрепенувшись, подлетела на сложенные руки Сорции. Из-за своей божественной природы она была чистым огнём, но воплощала лишь его созидательную часть. Не опаливая и волоска или нитки, гинотора согревала девушку своим внутренним теплом и позволяла не замерзать даже в самые холодные ночи.

Она, как и волшебные птицы, была заложницей этого маленького острова. Но если их в большой мир не пускали высокие волны, бьющие со всех сторон, то девушка пряталась здесь от великой охоты на ведьм, инициированной Эфедралием и его новым марионеточным королём Рупида после поражения Королевы-ведьмы.

Она не знала, что происходило на континенте последние полгода, и не могла знать. Любой корабль, проходящий мимо, мог перевозить охотников, которые не дадут ей покоя до самой смерти. Неизвестно было и то, кому ещё удалось спастись. Что, если больше никому?

Много магов, способных чувствовать ауры друг друга, присягнули на верность новой власти, став сенсорами, особо эффективной частью корпуса охотников на ведьм, способной напрямую выслеживать любого носителя ведьмовской крови.

Пока первая и самая масштабная волна охоты не закончится, Сорция не собиралась покидать это место. Близость гинотор к Идеям позволяла им испускать ауры, похожие на ведьмовские, и потому на острове ведьма была в полной безопасности – из-за большого количества огненных созданий никто и подумать не мог, что одна из множества здешних аур принадлежит человеку.

Она не теряла здесь время и, наблюдая за поведением птиц, пыталась сблизиться с природой их богини. Если раньше управление огнём было привилегией только её матери, а ей самой доставались лишь слабые искорки, то теперь и Сорция потихоньку начинала постигать искусство, ранее казавшееся невозможным. К тому же, теперь она могла самостоятельно поджаривать рыбу, что вылавливала на побережье, а не держать её над недоумевающими божественными зверьми в надежде, что она достаточно прогреется.

В таком размеренном, но оттого не менее тревожном темпе прошёл год с тех пор, как Королева-ведьма была запечатана, а Оракул бесследно утерян. Именно за такой игрой слов Сорция старалась скрыть боль потери матери и родной младшей сестры. А сколько кроме них членов Ковена и её знакомых было истреблено картрадским царём?

Прятаться и ждать возмездия можно было вечно, однако наступало время, когда надо начинать всё заново. Мексция Век, её мать, не погибла в Ведьминой пустоши, она перенесла свою душу в чёрный камень. А это значит, что её можно оттуда и вернуть. Но стоило ли? Ответа не было. А знать его может только одна сущность.

Начать Сорция решила с малого: она отвязала свою лодку и начала собираться к материку, чтобы разузнать обстановку в родном Рупиде.

– Ну и чего ты? – снисходительно улыбнулась она маленькому птенцу гиноторы, что неуверенно топтался у берега и трусливо отбегал за камень при каждой волне.

Маленькие искры его осмысленных глаз были устремлены прямо на девушку. Он явно выражал своё желание отправиться вместе.

– Дальше только море, и его госпожа будет против твоего путешествия.

Но гинотора лишь стремительно выбежала из-за камней и в пару прыжков юркнула в лодку, не оставляя и тени сомнения в её целях.

– Тебе тоже надоело здесь? Могу представить.

Отгоняя от себя жестокие волны, пытающиеся накинуться на бедное пламенное создание, ведьма направилась вперёд.

Прибившись к ближайшему мысу, она впервые за долгое время босиком ступила на мокрую траву. После иссушенных камней и песка Птичьего острова та казалось самой нежной из перин, о которой можно только мечтать. Вскинув за спину мешок с уцелевшими книгами, она побрела к ближайшим фермам.

Маленький огонёк, плетущийся вслед за ней, не отставал, но и мог вызвать много вопросов, особенно в такое время.

Найдя полупустой сарай, девушка выудила из груды хлама грязную стеклянную лампу на масле. Запустив за мутное стекло птицу, она заполучила и клетку, и светильник, и отличную маскировку для своего необычного спутника.

К счастью, её проснувшееся чутьё магических аур не нашло в округе никого со способностями. Одно из зданий, где горел свет, выглядело вполне неплохо. Встретившие её люди были сконфужены нежданным гостем, но всё равно радушно приняли незнакомку, постелив ей в предбаннике.

Это были обычные крестьяне, зарабатывающие на жизнь продажей урожая.

– Вы так измотаны и, простите меня, так выглядите… Сколько же вы были в путешествии? – спросил глава семейства.

Девушка действительно выглядела ужасно. За всё время изгнания её платье практически почернело от грязи, а волосы из-за мытья солёной водой напоминали скорее сноп сена.

– Около трёх лет, – на всякий случай солгала она, – хотя, думала, вообще не вернусь.

– Что же с вами приключилось? – из-за угла вышла некая женщина, заинтересовавшаяся разговором.

Сорция уселась на скамью и выпила протянутый ей бокал домашнего пива.

– Я сама жила на ферме, похожей чем-то на вашу. С семьёй. Но после смерти дочери мой муж… его словно подменили. Он примкнул к какой-то бандитской шайке и ушёл от нас. А спустя много лет эти разбойники ворвались в наше хозяйство и… простите, – смахнула слезу девушка, – моя мама, моя сестра… их всех убили, а меня забрали к ним как пленницу. Они издевались надо мной, морили голодом и заставляли наводить порядок в их лагере. На той неделе мне чудом удалось сбежать от них. Летела с тех пор без остановки.

– Страсти какие, – осуждающе и возмущённо заговорила женщина, – вот правду говорят, что люди с ума сходят.

Мужчина же бросил быстрый взгляд на крупную сумку незнакомки, но, чтобы она не заметила, резко отвёл его в сторону.

– Как вас зовут? Может быть, у вас осталась дальняя родня? На старые развалины опасно возвращаться, особенно сейчас.

– Еница Касл. А что такого сейчас? – девушка обрадовалась, что наконец смогла найти повод ненавязчиво разузнать последние новости.

– Ох, с чего бы начать. Знаете же королеву?

– Конечно, как не знать.

– Она мертва. И её гнилой Ковен тоже. Наконец-то кто-то за это взялся. Нашим яиц не хватило, так хоть инородцы помогли. Картрад с год назад уничтожил её саму и всех её собак. За первые две недели двести казней провели! Давно бы так, тьфу.

Девушке было очень трудно сохранить самообладание и не выдать себя, когда ей пришлось слушать подобные вести. Конечно, она не тешила себя надеждами, но наконец узнать правду, когда год до этого лишь гадала, было тяжелее.

– Нас захватили? Неужели?

– Не, они потом обратно ушли восвояси. Вот так по-человечески помогли и исчезли. Ой, а вы же случайно не…? А то нам проблемы не нужны.

– Вы о чём?

– Ну… не из ведьмовских же? – волнительно спросил он.

– Ой, скажете тоже, – Сорция постучала по столу, словно ей рассказали самый смешной анекдот.

– Ладно, давайте расходиться, а то время позднее.

Семейная чета пошла в спальню, а девушка, расстелив пуховое одеяло на широкой скамье, улеглась возле двери. Все свечи и лучины в доме погасли, а девушка отвернулась к стене и постаралась уснуть. Однако через несколько минут она услышала какие-то шорохи возле себя. Обернувшись, она увидела, как рядом с ней мялся с ноги на ногу мужичок.

– О, не спите ещё.

– Пытаюсь.

– Вы не могли бы лампу свою затушить? А то нам прямо в лицо бьёт.

– Извините, я с детства боялась спать в полной темноте. Давайте я уберу её к себе.

– Уж пожалуйста.

Девушка подняла с пола гинотору и поставила на угол скамьи, облокотив на стену. Еле различимый силуэт птички слегка трепетал внутри.

Новый день начался с громкого хлопка дверью, от которого Сорция аж подпрыгнула. Вспомнив и осознав, что впервые за долгое время просыпается в цивилизации, она повернула голову в сторону шума.

В сенях стояла жена хозяина и как-то странно улыбалась, пытаясь сгладить неудобство.

– Вы уж извините. Не привыкла, что тут есть кто-то ещё. Да и время уже позднее – пора вставать! Я вот уже успела в город сходить – молоко продала. Будем похлёбку с кроликами варить.

Ферма оживилась. Откуда-то набежали двое детей, которые вчера уже спали, когда к ним пришла посетительница.

Все вместе они принялись готовить ингредиенты: плавить масло, обжаривать лук, потрошить тушки и прочее. Помогала им и Сорция, которая пыталась переложить свои алхимические навыки на крестьянскую готовку.

Когда почти всё было готово, женщина выпустила детей на улицу поиграть у соседей, а сама принялась варить бульон. Он был довольно пустым, а половину гущины давал размоченный хлеб, но даже таким блюдом она гордилась как родным сыном, поступившим на королевскую службу.

– Так, Еница, мы сейчас отойдём ненадолго. Нужно проверить курятник и поменять там солому. Скоро вернёмся. Ни в коем случае не прекращай мешать бульон, – она с нежностью передала деревянный черпак в её руки, даже не вынув его из кипящей жижи.

– Хорошо, поняла.

– Как только пойдут большие пузыри – закидывай морковку. Она вот тут.

Девушка провела в одиночестве не меньше половины часа. Когда морковь уже успела развариться, она убрала котелок с огня и огляделась по сторонам. Это было совсем простое мещанское убежище, в котором…

Внезапно раздался топот нескольких лошадей. Сорция сразу насторожилась и бросилась к двери, однако та уже с грохотом распахивалась.

В дом вошёл высокий мужчина, одетый в кожаную броню с нарисованной на груди эмблемой пёсьей головы. Взявшись за рукоятку меча, грубым голосом он начал:

– Еница Касл?

– Д-да.

– Имеете отношение к ведьмам?

– Что? Нет, конечно.

– Ложь будет расцениваться как преступление против Короны. Откуда у вас столько книг по колдовству?

Из-за спины мужчины выглядывала трясущаяся макушка хозяина фермы. По-видимому, не просто так он ночью отирался возле неё – уже успели донести.

– Простите меня. Да, это действительно мой мешок, но всё его содержимое… я украла это.

– Откуда?

– Какая-то заброшенная избушка. Я жила там несколько месяцев, потом нашла под полом тайник с ними. И хотела… продать их.

– Это очень серьёзное преступление. Подобные трактаты должны сжигаться на месте. Ещё хуже, если, признавшись в этом, вы хотите скрыть куда больший грех. Пройдёмте с нами. Вас досмотрят сенсоры. Любое сопротивление будет расцениваться как признание в ведьмовстве. Книги будут изъяты как вещественные доказательства.

Девушку вывели наружу. С болью в сердце она смотрела на неугасающую лампу, которую не могла взять с собой прямо сейчас. Кто бы мог подумать, что самым безопасным из исходов было оставить божественное создание у богохульников и предателей веры.

Ведьме связали руки и погрузили на одну из лошадей. Арестовавший её солдат и сопровождение двинулись в сторону столицы.

Что с ней будет? Очевидно, что ничего хорошего. Если раскроется её магия или, ещё хуже, родство с Королевой-ведьмой, на её уничтожение будут брошены все имеющиеся силы.

Вдруг тишину её размышлений прервал страж:

– Нет никаких Каслов.

– А?

– Это выдуманный род. Вы скрываете своё настоящее имя?

Даже в пути допрос продолжался, а за холмами уже виднелся мост в сторону Рупида. Сорции, конечно, хотелось бы узнать побольше об этих людях, но не при таких опасных обстоятельствах.

Закрыв глаза, она слилась с ритмичным цокотом копыт, и, настроившись, объединилась с разумом животного. Лошадь размеренно двигалась туда, куда её направляли. Однако пара манипуляций над простым мозгом, и вот уже пленитель и его жертва повалились на землю.

Быстро спалив верёвки, девушка отшагнула назад, чтобы поймать в обзор всех противников.

– Ведьма! Ведьма! – закричали они.

Век быстро сориентировалась и оттолкнула двоих ветром так, что они упали на землю. Оставшись против троих стражников и их предводителя, она призвала дикие корни, охватившие их ноги. У неё было время для побега, но мысль об оставленной гиноторе резко отрезвила её. Нужно было дать полноценный бой.

Она зажгла слабое пламя в своей руке и бросилась с ним прямо в обездвиженную толпу. Лицо ближайшего к ней врага было сожжено до мяса и характерного запаха жареных рёбрышек. Стоявший рядом глава махнул мечом, отгоняя ведьму, и ранил ей руку. Выбравшись из растительных пут, он встал в боевую стойку, выжидая, что ещё выкинет его противница.

Девушка же порывом воздуха подкинула к себе меч и схватила его двумя руками. Тут лошадь перед ней бешено заржала и задним копытом ударила своего бывшего наездника. От неожиданности и силы толчка он совершенно несобранно полетел вперёд, где его уже ждало фатальное острие.

Залечив порез, ведьма принялась расправляться и с остальными. Она жгла, отбрасывала и ломала своих врагов, пока через десять минут не осталась совершенно одна. Из-за постоянного захвата разума лошади та без страха дождалась, пока победительница не запрыгнет в седло.

Вернувшись на ферму в ещё более плохом виде, чем до этого, Сорция взглянула на ошарашенных хозяев. Они вооружились кто чем мог и прятались за столами и комодами. Поборов в себе жестокость матери, она молча взяла свой фонарь, который так и валялся там, где она его оставила, и вышла прочь, ускакав в неизвестном направлении.

Родная земля обернулась совсем чужой, раз первые попавшиеся подданные так обходятся с бывшей элитой королевства. Даже Рупид против неё. Был ли смысл продолжать? Нет, но она продолжала. Оракул не ограничен одним телом, а это значит, что шанс ещё есть. Это всего лишь испытание её веры и духа.

Обогнув столицу по периферии, Век отправилась далеко на север, за границы королевства. Ей было нужно создать надёжное убежище, опорный пункт, где, как минимум, можно будет спрятать книги.

В пути прошла неделя. Она уже покинула территорию Рупида, а впереди открывались непроходимые леса и болота нейтральных земель, которые почему-то теперь казались ей не дикостью и варварством, а скрытой от чуждых глаз мудростью. Очень часто лошадь начала спотыкаться о корни на дне, биться боками о столбы деревьев и быстро уставать. Ведьма поняла, что загнала беднягу, а потому, отдав той последний приказ вернуться домой, отпустила и отправилась дальше пешком.

В одну из холодных ночей она устроила себе привал, расположившись на осыпавшейся хвое засохшей ели. Её ноги сильно устали, а твёрдые мозоли полопались, не позволяя двигаться вперёд.

Обложив воткнутую в землю ветку камнями, она подожгла её, создав себе примитивный факел. Рядом бегал ещё один, но живой – юная гинотора, которую Сорция назвала Маюн. Птенец потихоньку взрослел и уже иногда встряхивал свои тоненькие крылья, на которых маленькими искорками светились только отросшие пёрышки.

На ведьму снова нахлынули воспоминания того, что случилось в Ведьминой пустоши. Ещё утром она сама помогала Эфедралию проработать план нападения на свой город, а уже вечером уносила ноги от его разъярённых солдат. Он явно не был готов смириться с тем, что упустил и силы Королевы-ведьмы, и дар Прорицания. Неудивительно, что он объявил настоящую охоту на выживших магов, ведь её главной целью была поимка именно Сорции и всего того, что она, быстро похватав из дворца, смогла с собой унести.

Чтобы отогнать от себя деструктивные мысли, она раскрыла мешок и взяла первую попавшуюся книгу. К сожалению, эту она уже за время изгнания успела прочитать до последней строчки. Запустив руку поглубже, она выудила какой-то новый трактат – она нашла его в покоях Мексции на особом месте. К тому же, он был не закончен – прародительница магии по совету младшей дочери работала над ним даже в день нападения.

– «Вынужденная ересь». Как это понять? М? – зачем-то обратилась она к Маюну.

Обложка книги была очень твёрдой, а сами страницы толстыми – такая бы выдержала не одно столетие беспрерывного чтения. Кря обложки были дополнительно украшены свинцовыми уголками, которые не только защищали самые уязвимые части, но и делали книгу похожей на какой-то сундук. А внутри сундуков обычно хранят свои ценности.

Она открыла и пролистала несколько первых страниц. Все они были исцарапаны следами пера, но пусты, а из корешка выкатился маленький кусок необычного красного стекла. Оглядев его, Сорция прикрыла один глаз и другим посмотрела на чистые страницы через стекло. Ключ щёлкнул, и замок раскрылся – все страницы были действительно испещрены ровными буквами – древний метод спрятать свои секреты.

На них её мать размышляла о природе Двуликой – обобщающем имени Идей жизни и смерти. Она признавала её фундаментальность для человека, но в словах её, к удивлению девушки, была какая-то неуверенность, словно она не решалась написать что-то, что по-настоящему хотела.

Наконец буквы заплясали более уверенно: слова становились смелее, а на полях появлялись маргиналии к своей же работе. В них Мексция давала более развёрнутые комментарии своим тезисам, а некоторые особо сложные определения сопровождала даже скромными рисунками.

Основной темой первой части стала смерть как таковая. Было очень странно начинать именно с неё, ведь обычной ей всё заканчивается, но Королева-ведьма иначе смотрела на многие вещи.

Например, она подняла крайне спорную тему: можно ли создать искусственную жизнь? И будет ли это жизнью в общем понимании? От одного толчка человеком качели не оживут, вечно бегущая река не заговорит, а кукла ничто без управляющего ей чревовещателя. Где-то упускается нечто, что делает живое живым. И даже в дереве, если сравнивать с человеком, не так легко распознать жизнь, а ведь она там есть.

Спустя ещё несколько страниц высоких размышлений Мексция перешла к экспериментальной части. Она предположила, что философский союз живого и мёртвого может породить концепцию более сложную, более возвышенную. Она захотела вырастить настоящего человека из природных материалов.

Усмехнувшись над оптимизмом матери, девушка отвлеклась от чтения и быстро приосанилась, почуяв что-то необычное. Сначала ей показалось, что кто-то по ней ползёт, но потом осознала – её магическая аура пересеклась с чьей-то ещё. Где-то поблизости была ведьмовская кровь.

Радостная, она быстро закрыла книгу и, захватив мешок, побежала в точку, где ощутила долгожданное чувство. Это была надежда.

Однако почему-то аура исчезла так же внезапно, как и появилась, как будто избегала её. Но почему? Примерно прикинув обстановку, она последовала туда, куда незнакомец мог скрыться.

В течение следующего часа она была похожа на хищника, который напрягал все свои органы чувств, чтобы отыскать жертву. Но она наоборот была крайне доброжелательной и не понимала, почему от неё бегут. Время от времени снова перекрывая зоны магии, она корректировала свой курс и продвигалась всё дальше.

Иногда её даже поджидали магические ловушки: некоторые ветви хватали её за волосы, а мхи заставляли скользить и терять равновесие.

– Я вам не враг! Почему вы от меня убегаете? Именем Ковена стойте уже!

Просьба подействовала как магический приказ, и некто действительно застыл на месте.

– Ушам своим не верю…

Мужской высокий голос тоже показался ей знакомым. Он точно был одним из приближённых Королевы-ведьмы. Выйдя под лунный свет, она увидела перед собой высокого статного мужчину с тёмными волосами и бородой. Сейчас он выглядел как безродный попрошайка, но она помнила, какой властью он обладал до войны.

– Тапт, ты ли это?

– Принцесса Век, – он низко ей поклонился.

– Боюсь, принцессе нечего наследовать. Теперь я просто Сорция.

– Так или иначе, для меня честь встретить вас. Пусть и при таких обстоятельствах.

– Почему ты убегал? Мы ведь должны держаться вместе в такое время.

– Я делал вылазку за продуктами и подумал, что на нейтральные земли тоже позарились сенсоры.

– Сенсоры? Эти жалкие предатели?

– Не все хотят умирать, госпожа. Некоторые из наших, а тем более их дети, примкнули к картрадскому порядку. Они вступили в корпус охотников на ведьм в качестве самых натасканных ищеек. За последний год их мастерство достигло небывалых высот. Вот и разбредаемся по миру, лишь бы подальше.

– Некоторое время назад на меня нажаловались одни фермеры, и за мной прибыл отряд. Без сенсора, к слову. Не захотели тратить столь ценный ресурс на крестьянские домыслы?

– Конечно. Уж не знаю, как сейчас там дела, но раньше ходили слухи, что после того, как всё закончится, они получат дворянские титулы. Ой, что мы всё на опушке стоим. Давайте я приглашу вас к нам?

– Вам?

– Да. В одиночку я бы тут уже свихнулся. Мы держимся вместе с самого захвата Рупида. Нас чуть меньше двадцати. И все, разумеется, будут рады увидеть нашу госпожу.

– В таком-то виде?

– Вам ли не знать, что материальное лишь тень мысленного? А мы знаем, как высоко устремлён ваш взор. Хотя бы одну ночь – поднять боевой дух, что Веки ещё живы. А потом вернётесь к себе.

– Ох… Не то чтобы мне было куда возвращаться. Я кочую с места на место в поисках убежища.

– Так вы искали нас!

Дорога к пристанищу магов заняла ещё какое-то время, но оно прошло совершенно незаметно в разговорах двух друзей. Когда-то давно Сорция преподавала зельеварение Тапту и многим другим детям, которые теперь сами уже стали родителями. Казалось, что ведьмовская кровь – это полевой цветок, который может пробиться к свету даже сквозь самые тяжёлые препятствия и грубую почву.

Девушку, которая из-за своих целительских навыков совсем не выглядела на свои сорок с лишним лет, радушно встретили в одном из последних магических приютов. Здесь были совсем разные люди: кто-то был ей знаком, а кого-то она впервые видела. Но чувство пересечения десятка аур было невероятно приятным. Конечно, из-за этого её силы резко просели, но она была рада ощущать рядом с собой целую толпу магов, а не одних безмолвных гинотор.

Приведя себя в порядок, она отлично провела вечер за небольшой пирушкой и душевными разговорами. Все наперебой расспрашивали её о том, что же на самом деле произошло в тот самый день, и откуда возле гавани Рупида вырос целый полуостров.

Она тщательно подбирала свои слова, чтобы не сказать чего-то лишнего. Она посчитала, что не стоит делиться тем, что картрадский царь тоже имел отношение к магическим искусствам и даже был учеником Мексции – когда это происходило, многие из них ещё даже не родились. Утаить она решила и тот факт, что Королева-ведьма на самом деле не умерла, а лишь запечатала свою душу в какой-то чёрный камень, который она с тех пор больше никогда не видела.

– А почему ваша сестра, Оракул, не предвидела всего этого? Разве ещё утром всё шло не по плану?

– Э-э-э… – всплыл ещё один неудобный факт, поставивший девушку в тупик. Она не хотела признаваться, что в тот день похитила Рофецию и предложила Эфедралию напасть на город с другой стороны, чтобы испортить все дальнейшие пророчества. И лишь потом Оракул раскрыла ей, что картрадский царь их всех предаст. Ей приходилось отвечать чуть ли не так же, как обо всём рассказывала «официальная» версия новых королей.

Ночь прошла спокойно и, что стало редкостью, комфортно. Все здесь спали вместе на одной куче из разных шкур, тканей и подушек, согреваясь друг об друга.

На следующий день воодушевлённые маги уже обступили свою принцессу и ждали распоряжений. Казалось, ещё немного, и они повалят её на пол – так близко они старались к ней быть.

– Мне нужно знать как можно больше. Всё, что было на момент вашего побега из Рупида.

– Картрадцы посадили на трон короля и королеву из новой династии Гир. Яро проверяли их родословную, чтобы никто из их предков точно не нёс в себе ведьмовскую кровь.

– Имена?

– Иода и Летис.

– Не припоминаю таких.

– Они нашли потомков тех, кто служил при династии Хонтов, из принципа. Сейчас они даже не были знатными. Всё, лишь бы реставрировать старые времена. Но эти двое ещё не самое страшное…

– Кого мне стоит опасаться?

– Некий Кфеат, картрадский посол в Рупиде. Говорят, что он просто остался для стабилизации дипломатических отношений с новыми монархами, но даже полгода назад уже многие шушукались, что это у него на самом деле реальная власть, а короли делают всё по указке из Ховерстада. И, конечно, главная боль – его ручная армия. Хоть корпус охотников на ведьм и полностью относится к местной армии, но, уверен, Кфеат и там имеет свои рычаги и отправляет убийц не только на наших братьев.

– Поняла. Спасибо большое, это очень ценно. Но моя главная цель – найти нового Оракула. Он точно знает, как лучше всего поступать. После гибели моей сестры им может оказаться любой маг. Вы слышали что-нибудь? Может, гадалки какие-то зазывали или что-то такое.

Все переглянулись, но по взглядам было ясно, что им было совсем невдомёк, что случилось с Прорицанием.

– Боюсь, нам нечего сказать.

– А если пробраться в город и поохотиться на слухи?

– Не выйдет. Там ведь толпа сенсоров.

– Так в этом и есть план. Если аур вокруг много, и они все мельтешат по округе, никто ведь и не догадается, что одна не их племени. Именно так я скрывалась на Птичьем острове.

В разговор вступил Тапт.

– Это хорошая идея, и она сработала бы. Но, как я вам говорил, сенсоры – это не просто маги, это натасканные псы. Им запрещено обучаться ведьмовству, но вот их уровень ощущения аур совсем на другом уровне. Как ослепшие начинают лучше слышать, так и они не просто чуют рядом ведьмовскую кровь, но и видят какой-то тонкий подуровень, словно индивидуальную магическую подпись. Поэтому от этих ублюдков и не скрыться в городе – если бы всё было так легко, мы бы не болтались на границе Анспранда.

– Что ж, понятно. Получается, путь в город заказан только для простых смертных и сенсоров. А что если…

– Нет, госпожа, – перебил он её, догадываясь, что она захочет предложить, – внедриться к ним для шпионажа невозможно. Да, уникальные показатели вашей ауры они ещё не знают, так как вы сбежали задолго до того, как они научились своим премудростям, но её размер… После гибели госпожи Мексции, упокой Двуликая её душу, вы – один из сильнейших магов Ковена. Не может у неизвестной и зелёной в магии девушки быть такая огромная даже для меня площадь ауры. И не бросив взгляда на вас, они сразу поймут, кто перед ними.

Сорции Век пришлось признать – сейчас ей нужно держаться подальше от Рупида. На одном оптимизме эту загадку не решить.

Она немного расслабилась и присела у окна. Оно выходило на скромный внутренний дворик, где росла совсем ещё юная дикая яблоня – скорее всего, это был её первый плодоносный год.

Возле тонкого ствола лежало маленькое сморщенное яблочко, покрытое пятнами и плесенью. Оно полностью сгнило, но из-под разложившейся кожуры торчало два маленьких салатовых листочка на стебле – начало новой жизни.

К сожалению для самой себя, ведьма отказалась от ночлега в нейтральных землях и подалась ещё дальше – в Анспранд. Она чувствовала ответственность за ячейку Тапта и не хотела, чтобы присутствие самого разыскиваемого человека подставило под удар их мирное поселение.

Вскоре нейтральные земли закончились. Конечно, тут не было какой-то каменной стены или постов – в конце концов, они потому так и назывались, что не представляли ни для кого стратегической ценности, однако по самой земле и начинающимся посевным полям было понятно, что дальше начинается цивилизация. Цивилизация, не охотящаяся на тебя.

Остановившись в первой попавшейся корчме, Сорция завалилась спать. Ей нечем было расплатиться, потому что золото – последнее, о чём она думала перед побегом из Рупида, да и вряд ли их монеты понравятся анспрандцам и соседним племенам. Однако добрый корчмарь разрешил ей пожить тут взамен на помощь по хозяйству – а с этим она прекрасно могла справиться своей магией.

– Ты так и не сказала, как тебя звать. А то лицо знакомое, уж не тётя Хульда?

– Скажешь тоже. Нет, не она. Меня звать Еница. Из Каслов. Слыхал о таких?

Парень смутился и нахмурил брови.

– Звучит знакомо. Но вроде бы и нет.

– Ну и ладно, а я пошла посуду мыть.

– Спасибо тебе, Еница.

На этом месте ей удалось прожить несколько недель, но когда парень стал подозрительно поглядывать на лампу – мол, не может масло столько гореть, и уж не подворовывает ли она его из хозяйства – Сорция быстро ретировалась. Лучше было прослыть испугавшейся воровкой, чем раскрыть истинную причину.

Путь к столице был не самым дальним – от Птичьего острова она находилась в разы дальше. Однако её как будто настигло проклятье корчмаря – на дальнейшем пути дорога оборвалась и начались дикие и холмистые степи, лишённые каких-либо построек. Ночевать приходилось снова на земле, как и весь прошедший год.

В одну из таких ночей она расположилась под звёздным небом и расслабилась. Она лежала неподвижно и смотрела в бесконечную темноту. Неужели каждую из этих звёзд создали Идеи? Получается, есть Идея звёзд? Что смог бы маг, покоривший эту силу? И неужели вокруг каждой такой звёздочки крутятся такие же планеты? Есть ли там свои местные Идеи планет? Любят ли их люди? И люди ли там вообще?