Текст книги "Агломерат"

Глава 6

Канис выскочил на пригорок и стал, принюхиваясь, смотреть вдаль, навстречу наступающему рассвету. Чутье собаки никогда не подводило, десятки раз небольшая банда наживалась на беззащитных беженцах или переселенцах благодаря его исключительному нюху. Канисом его называли подчиненные, никто не знал настоящего имени своего главаря. Сейчас он чувствовал добычу – это было непередаваемое ощущение, самое потрясающее ощущение в жизни. Некое звериное состояние проснулось в его душе. Он улыбнулся ночи, да, сегодня он получит очередной подарок. Очнувшись от сладостного чувства предстоящей охоты, Канис резво двинулся к мерцающему огоньку метрах в тридцати от пригорка.

Двери в маленьком одноэтажном домике были открыты, на бетонном полу горел костер, вокруг которого сидели три человека. Раньше тут находился крохотный придорожный магазин, один из тех источников сигарет, чипсов, пива и водки, которые еще не так давно можно было встретить по всей территории нашей необъятной страны. Когда заявилась банда, магазинчик еще работал. Славная получилась добыча, очень, так сказать, живая и молодая. Тогда они здорово повеселились, теперь, после почти месяца простоя, у них будет новая работа.

Канис ворвался в магазинчик:

– Бинокль, быстро!

– На звезды решил посмотреть?! – заржал бородатый верзила, обнажая желтые зубы. – Да ты у нас романтик, Канис!

Через мгновение смех прекратился: горящая головня ударила бородатому прямо в лицо. Верзила страшно заорал, схватившись за лицо, и опрокинулся на спину. Канис бросил презрительный взгляд на катающегося на полу человека и язвительно вопросил:

– Еще есть шутники?

Остальные замотали головами, затем один из них, самый молодой, рванулся к рюкзаку и начал торопливо шариться в нем. После недолгого поиска он подобострастно протянул дешевенький бинокль:

– Держи, Канис.

Командир взял бинокль в руки:

– Собирайте барахло, скоро сорвемся. – Он перевел взгляд на скулящего в углу бородатого. – Чтобы к моему приходу он был на ногах. Если не сможет вести машину, то больше он нам не нужен. Ясно?

Канис вернулся на пригорок. Острое чувство наживы не покидало его, он не сомневался, что охота будет. Хорошо бы беженцы, а еще лучше – машина с семьей. Сейчас многие бегут в разные концы страны – кто-то в деревни в поисках хорошего пропитания, кто-то в города за защитой, но не все добираются. Благодаря таким, как Канис, эти маленькие группы пропадают бесследно. Редко когда у беженцев встречается серьезное оружие, максимум травмач или газовый. При воспоминании о травматическом пистолете у Каниса снова заныло предплечье. Яростная мамаша, в попытке защитить себя и своего сынка, начала стрелять по настигающим их хищникам, стрелять она толком не умела, но по руке все-таки единожды Каниса зацепило. А потом их догнали, и они ответили за все. И всем.

Канис приложил окуляры бинокля к глазам. Ночь отступала по всему фронту. Обзор у Каниса был прекрасный, дорога как на ладони, но он чувствовал, что добыча придет не оттуда. Бросив взгляд в сторону железной дороги, он заметил нечто странное. Тщательно протерев окуляры и объективы, хорошенько настроив бинокль еще раз, Канис стал присматриваться к обнаруженному им предмету. Далекая точка медленно, но неуклонно приближалась, превращаясь в линию. Канису еще несколько минут пришлось всматриваться, прежде чем он окончательно распознал объект. Когда же понял, что к ним приближается, то на миг похолодел и замер, затем быстро пригнулся и продолжил наблюдать за машиной на рельсах. Похоже, этот орешек нам не по зубам, кисло ухмыльнулся Канис. Огромная бронедрезина шла довольно шустро для своего класса, длинный ствол танковой пушки грозно смотрел вперед, несколько пулеметных башен постоянно вертели короткими спаренными стволами в поисках врага.

Главарь банды буквально вжался в землю, глядя на монстра. Кому-то скоро сильно не повезет, думал он. Бронедрезина двигалась со стороны Москвы, значит… Канис задумчиво почесал темя и выпятил нижнюю губу. Тут проходит Октябрьская железная дорога; если смотреть по карте, то их маленькое убежище находится на границе Тверского агломерата и Новгородской автономии. То, что это москвичи, у Каниса не возникало никаких сомнений, только они могли снарядить такую экспедицию… У тверских, этих верных собачек Москвы, духу бы не хватило отправить танк на рельсах к новгородцам. Автономы же совсем отмороженные, даже Канис их откровенно побаивался. Нет никого страшнее новгородских автономов, их дрезиной не возьмешь. Тут армия нужна, непонятно, на что москвичи рассчитывают. Да, у автономов серьезный раскол, это везде знают, но, чтобы одной бронедрезиной штурмовать… Нет, пожалуй, это просто авангард.

Через минуту Канис вновь приник к биноклю, и его подозрения подтвердились. На рельсах появилось еще несколько точек, одна за другой. Решив не терять ни минуты, бандит вскочил и побежал к своим людям.

Изворотливый ум отъявленного убийцы работал быстро, в считаные секунды он представил свою выгоду от этого дела. Главное – успеть, на границе с новгородцами они будут, скорее всего, через полтора часа, на машине Канис доберется до ближайшего блокпоста через час. Вот там-то его и ждет награда, автономы обещают огромный приз за помощь в борьбе с Центром. Если он предупредит их о нападении московских, то не прогадает.

Когда Канис забежал в свое логово, оба его бойца уже были готовы. Главарь бросил младшему ключи от машины и рыкнул:

– Теперь ты – водила. Врубай на полную катушку, у нас новое дело.

Молодой зарделся от гордости и побежал к автомобилю. Он не подведет, новый водитель будет намного лучше предыдущего, ответственней, быстрее, аккуратней, а главное, не будет шутить над шефом. Никогда. Результат неудачной шутки он уже видел.

Канис перевел взгляд на второго бандита:

– Как Бугай? Не оклемался?

– Мы его пытались поднять, – начал оправдываться тот, – только у него один глаз вытек и второй почти не видит, он от нас отмахиваться ножом стал. Сначала лежал, скулил, сейчас вроде притих. Может, уже и окочурился.

До этого безмолвно лежавший верзила вскочил и с диким криком рванулся вперед. Реакция Каниса была мгновенной: он быстро отклонился в сторону, и бородач провалился вперед. Он ударился лицом о железную стойку и свалился на пол. Второй бандит быстро отскочил в другой угол магазинчика и вопросительно посмотрел на командира. Канис приложил палец к губам и подошел к тлеющему костру; он выудил длинную горящую палку и направился к лежащему без движения водителю. Тот почуял его приближение, дернулся и стал подниматься, но Канис снова свалил его ударом тяжелого кулака, и горящая палка с шипением вошла во второй глаз. Бугай заорал еще сильнее, а главарь с садистским удовольствием наблюдал за страданиями раненого.

Затем он махнул рукой второму бандиту и выскочил на улицу. У входа уже стояла старая «семерка». Канис рванул дверь и уселся на переднее сиденье рядом с новым водителем. Второй кинул свои вещи в багажник и устроился на заднем сиденье. Машина сорвалась с места. Когда они отъехали на добрых два десятка метров, до их ушей донеслись леденящие душу вопли:

– Ка-ани-ис!!! Су-ука-а!!! Будь ты про-окля-а-а-ат!!! Про-о-окля-а-ат!!!

Молодой водитель вел немного неуверенно, но аккуратно. Несколько минут они на полной скорости неслись по полупустой дороге. Сидевший сзади робко спросил:

– Канис, а куда мы сорвались! Почему «калаш» в багажнике? Взяли бы в салон!

– Сопляк ты еще спорить! – осклабился главарь. – Если бы мы кого преследовали, тогда можно оружие доставать, но мы к серьезным людям едем, если успеем, то будет награда.

– К кому? – озадаченно спросил молодой водитель, вцепившись руками в руль. – К Марату, что ли?

– К какому еще Марату? – заржал Канис. – Это, по-твоему, серьезные люди? Ну вы и шныри! Мы к новгородским едем! – Канис дал молодому бандиту по шее. – Вопросов лишних не задавай, баранку лучше крути! Иначе за предыдущим отправишься! Усек?

Молодой водитель при упоминании о предшественнике пугливо глянул на главаря и вцепился в руль еще сильнее. Канис с довольным видом смотрел на убегающую вдаль побитую дорогу. Это его триумф, автономы будут очень благодарны, когда он им доложит об опасности… хотя… можно и не говорить. Москвичи снесут первый кордон за считаные минуты, а если Канис немного опоздает… Железнодорожные будут идти быстро, не задерживаясь на станциях и блокпостах, просто расстреляют издалека и проедут по трупам. Обыскивать тела и забирать трофеи, скорее всего, не будут, оружие и боеприпасы у них есть. А вот времени нет, то есть совсем нет. Канис сразу понял их план – молодцы, москвичи! Прокатиться с утра по головам сонных защитников слабых блокпостов – это весело. После раскола на блокпостах бойцов почти нет, все силы в основном против своих же направлены. И такого подарка автономы не ожидают. А если чуть-чуть опоздать, то можно будет неслабо поживиться.

Поток сладостных мыслей прервался после негромкого хлопка колеса. Сначала казалось, что ничего не произошло, и пару секунд машина ехала все так же прямо. Затем ее прилично болтануло, и она резко накренилась набок. Неопытный водитель не стал крутить руль, лишь крепко вцепился в него, даже не пытаясь хоть как-то предотвратить неизбежную аварию. Машина еще раз круто накренилась, на этот раз уже в другую сторону, и рухнула в залитую водой канаву у дороги. В этот миг, за сотую долю секунды, прежде чем крыша перевернувшейся машины коснулась жидкой поверхности, в голове Каниса пронеслось короткое слово – «смерть».

Удар был очень сильным, скрежет металла смешался с криками боли раненых людей. Затем воцарилась тишина.

В утреннем тумане со стороны одного из небольших заброшенных деревенских домиков, стоявших неподалеку от канавы, в которой лежала машина, показались несколько фигур в камуфляже. От группы отделились два человека и направились в сторону аварии. Оба облачены в серый камуфляж, больше похожий на форму уборщиков, но никаких сомнений в их боевом предназначении не возникало, поскольку у каждого поверх камуфляжа темнел бронежилет, на голове были черная маска и шлем, а в руках короткий полицейский АКМ. Кроме того, на плече желтела оригинальная нашивка в виде метлы на фоне карты России, под нашивкой – полукругом – надпись «Очищать и Охранять». Еще одна характерная особенность красовалась на носках высоких берцев – железные бляшки в виде головы собаки, веселые лучики поднимающегося солнца игриво отскакивали от оскаленных морд собак.

Это были чистильщики.

Бойцы подошли к перевернутой машине, один из них передернул затвор автомата и дал короткую очередь по корпусу наискосок. Похожий на рык звук послышался из глубины машины. Грязный человек с неимоверными усилиями выполз из автомобиля и, оставаясь на коленях, вытянул руки вверх.

– Пощадите, я молю вас! – прохрипел он. – Мой брат болен! Я вез его к вам! Мне не к кому больше обратиться! Я из Твери! Я не центральный!! Я не тот, кто вам нужен! Я помогу!

Мозг Каниса работал на пределе возможностей, он не понимал, кто и как подбил его машину, а главное – зачем. Люди в серой форме уборщиков просто стояли и смотрели на него, ничего не предпринимая. Автоматная очередь раздробила его левую ногу ниже колена, он держался из последних сил, но слабел с каждой секундой. А эти стоящие, как статуи, бойцы просто смотрели, потом один из них издал глухой смешок и направил дуло автомата на Каниса. Мгновенно похолодевший Канис заторопился:

– Не надо! Молю! Пожалуйста! К вам приближаются центровые! Они на железной дороге! Я хотел предупредить! Я сам…

Договорить он не успел, выстрел из автомата размозжил голову. Тело убийцы бросило назад, и оно свалилось в грязную жижу канавы.

На груди бойца зашуршал коммуникатор:

– Доложите обстановку.

– Объект ликвидирован. Возвращаемся.

Боец выпустил еще пару коротких очередей по салону и двинулся обратно к заброшенным домам; второй собрал противомашинную «колючку», которая стала причиной аварии, и устремился за ним. Группа уже собиралась выступать. Командир чистильщиков только спросил:

– Стукачи?

– Да, – кивнул боец с коммуникатором, – хотел блокпост предупредить.

– Ясно. – Командир взял поудобнее свой новенький автомат и приказал: – Выдвигаемся. Авангард дрезин приближается к первой станции. Через час начнется полномасштабное наступление.

Спустя несколько секунд группа уже была в пути.

Сотни бойцов Центра и союзников-новгородцев готовились к бою. Огромные силы должны были ворваться в независимую автономию и принести в регион новую власть. Союзники нанесут первый удар, за ним последует атака тысяч чистильщиков, а потом клином ворвется бронепоезд. Командование Центра прекрасно понимало, что утаить его практически невозможно. Огромный состав будет виден издалека, поэтому десятки групп чистильщиков заранее перекрывали дороги, чтобы хоть как-то оттянуть поступление противнику информации о нашествии. За ночь было вырезано около сотни маленьких групп и опорных постов, под звездным небом в кромешной тьме безжалостные отряды бойцов с нашивкой в виде метлы на плече уничтожали все живое, что попадалось им на пути.

…После группы, растворившейся в утреннем тумане, не осталось и следа, лишь перевернутая простреленная машина и три трупа были напоминанием о недавней акции.

Глава 7

Град снарядов из зенитной установки накрыл заградительный пост и практически уничтожил его полностью. Первые две дрезины уже час пробивали дорогу раскаленным железом, бронепоезд выходил к разрушенным укреплениям почти без сопротивления. Новгородцы были полностью не готовы к нападению: пулеметные гнезда, бронебойные орудия, заградительные ежи и неплохой запас боеприпасов оказались бессильны перед грамотной синхронной атакой объединенных сил. После артобстрела шли чистильщики, и, когда поезд приближался к очередной разрушенной станции, она, как правило, уже была пуста. По сути, мы двигались просто по трупам. Десятки солдат новгородской земли лежали на дымящихся развалинах. Лишь единожды бронепоезд был атакован небольшой моторизованной группой. Три БМП и два танка были, видимо, вдалеке от железнодорожного пути, поэтому добрались до нас с запозданием.

Из бойницы, оборудованной в десантном вагоне, я видел картину этого боя. Понятно, ни танки, ни БМП, ни тем более пехотинцы, вооруженные гранатометами старого образца, не могли нанести бронепоезду серьезного урона. В нашем восьмом вагоне было четыре пулеметных гнезда и около двух десятков бойниц. Тяжелая артиллерия находилась в третьем, шестом, седьмом, двенадцатом и восемнадцатом вагонах. Все, естественно, бронированы. Несколько попаданий из танковых пушек и гранатометов не оставили и следа, лишь после одного из выстрелов задымился третий вагон. Однако пожар распространиться не успел, шустрые безмолвные техники в черно-белой форме моментально все потушили. А потом единый залп из всех орудий «Красной стрелы» буквально стер с лица земли небольшой отряд новгородцев.

Миновав Мстинский мост, мы почти сразу же вошли на станцию Бургу. Ни на той, ни на другой не встретили сопротивления: как и на предыдущих оплотах, защитники были полностью вырезаны чистильщиками. Я с каким-то неведомым для себя чувством смотрел через бойницы на мертвую зону. Сопротивление было сломлено за несколько часов, раскол сделал свое дело: потеряв единство, автономы уже ничего не могли нам противопоставить. Блицкриг удался.

Появился сотник Сергеев и рыкнул чуть не в самое ухо:

– Вахмистр, ко мне.

Я оторвался от бойницы и пошел за сутулой фигурой сотника. Мы зашли в небольшой кубрик, там уже были два других вахмистра. Сотник оглянулся на стоящих возле бойниц казаков и прикрыл дверь. В кубрике было очень тесно, мы буквально прижимались друг к другу. Сотник обвел всех унтер-офицеров тяжелым взглядом и сказал:

– Другого места нет, приходится проводить совещание в этой кладовке, мать твою.

– У нас проблемы? – поднял брови вахмистр Иванов. – Пока чисто шли.

– Чисто шли, потому что перед нами дорожку чистили, – хмуро сказал Сергеев. – А вот со следующей станцией заминка вышла. Спецназ при штурме был полностью уничтожен, станция Малая Вишера оказалась сильнее, чем предполагалось. Там, по донесениям разведки и союзников, должен был быть совсем небольшой блокпост, бойцов пятьдесят, не больше, но вместо него обнаружился укрепленный бастион. Через тридцать минут мы будем подходить к цели. Десант приказано выбросить за пару километров до станции. Штурм ее продолжается до сих пор, нам отведена решающая партия. Если тут задержимся, то всех ждет смерть. Новгородцы уже подтягивают к железной дороге новые силы, по сути, дорога и является границей между двумя группировками. Все, кто по левую сторону, – наши, а все, кто стреляет справа, – враги.

– Задача? – коротко бросил третий вахмистр.

– Десантные сотни будут штурмовать оплот с правой стороны, отряды чистильщиков – с нами. Слева ударят союзники, по центру – орудия с поезда. Дорога в нескольких местах может быть взорвана, так что задержаться мы тут можем надолго.

Я решил уточнить до конца:

– Сотник, станция держится, несмотря на то что все силы отправлены на ее штурм?

– Это еще не самое плохое, – глянул на меня Сергеев. – К новгородцам скоро подойдут их танки.

…Танковый корпус мчался на максимальной скорости, но, похоже, спасти Малую Вишеру ему уже не успеть. Все станции на территории Новгородской автономии подверглись нападению отрядов диверсантов, лишь хорошо укрепленные Малая Вишера и Чудово смогли отбиться. Когда командование автономии опомнилось, было уже слишком поздно – все захваченные станции были укреплены почти мгновенно. Этим занимался бронепоезд. На каждую «точку» выбрасывался десант, с вагонов снимались портативные боевые установки, и за какой-то час станция обрастала новыми пулеметными гнездами, а несколько единиц бронетехники вместе с зенитными установками превращали ее в довольно хорошо укрепленный блокпост. За несколько часов движения поезда в тылу армии автономов создалась целая линия обороны. Автономы оказались в тяжелейшей ситуации: за спиной у них центровые, а впереди отряды новгородцев – союзников Центра.

Командир танкового корпуса пожевал травинку и оглянулся на столб пыли, поднимаемый его железными дьяволами. Хорошо, что командование догадалось его часть оставить в резерве. Теперь именно от них все будет зависеть, только бронетехника сможет остановить уничтожение сохранившихся станций. Маловишерцы и чудовцы своим упорным сопротивлением нарушили планы Центра по полному окружению и уничтожению основных сил автономов. Вишеру уже не спасти, но у Чудова оставалась надежда на подход подкрепления. Последняя линия обороны, преграждающая дорогу в Северный агломерат.

Вытянувшись длинной колонной, корпус прошел мимо стрелки с надписью «Малая Вишера» и двинулся к Чудову. Командир решил подготовить там московским хороший сюрприз. Самолеты они не используют, значит, с воздуха танки не засекут, и засада должна удаться. Главное – уничтожить поезд, без него вся система распадется, линия будет прорвана.

Командир еще раз подумал о дальновидности своей позиции насчет роли и значения танкового корпуса. Ему, майору Невзорову, пришлось битый час доказывать необходимость полной укомплектованности его части. К счастью, ситуацию удалось переломить, и командование отдало нужные приказы. Только поэтому тыл всей армии автономов оказался прикрыт.

Из второго люка высунулся радист:

– Товарищ майор! Эскадрилья Васильева будет прикрывать вишерцев! Командование требует, чтобы корпус шел к Малой Вишере!

– Передайте командованию, что Вишеру уже не спасти. Единственное, что мы можем сделать, это собрать силы для отпора у Чудова!

– Товарищ майор, – неуверенно обратился радист и, когда тяжелый взгляд майора уткнулся в него, медленно договорил: – За это вешают.

– Не страшно, – сказал майор, не отводя взгляда. – Я действую из сложившейся ситуации. Пускай меня потом повесят, но маршрут мы не поменяем.

Радист козырнул и вновь исчез внутри огромного командирского танка. Невзоров только ухмыльнулся, подумав об угрозе виселицы: напугали, блин! После того как вырезали почти все блокпосты на линии железной дороги, вешать нужно большую часть штаба. И дело не в ненужной переброске войск на границу с раскольниками и даже не во внезапности нападения – в произошедшем виноват сам Верховный Правитель Новгородской автономии. Майор еще раз бросил взгляд на свое соединение, поднимающее столбы пыли. Да уж, хорош танковый корпус! Постеснялись бы: сорок Т-90 плюс пару десятков устаревших Т-72 корпусом не назовешь; кроме того, в состав соединения входило еще несколько БМП-2, десяток грузовых машин с пехотой, восемь БТР и шесть тягачей. По своей сути, корпус был просто сбродом всей бронетехники тыла. Майор мог рассчитывать только на ударные Т-90, остальная техника либо была старого образца, либо просто не могла выполнять определенные задачи. Из БТР или БМП бронепоезд не подобьешь, а там ведь еще около шести дрезин.

Командир прикурил сигарету и выпустил сладкий дым в синее небо. До Чудова идти оставалось совсем немного.