Текст книги "Иной мир. Часть третья"

Глава 1. Фрагмент 17

Подняли мы громадину-полковника и посадили у каменной стеночки. Постанывает, жмурится, но глаза не открывает. Подъём век не дал положительного результата. Камушек хоть и крупный, но голову не разбил. Только шишку солидную оставил. На моей голове такая же, но в два раза меньшего размера. Сотрясение у Стрелкова вряд ли будет. Такую башню нужно экскаватором расшатывать.

Шлёп! Шлёп!

Пара смачных пощёчин от Андрюхи дала положительный результат – полковник захлопал глазами. Не знали мы, что он дал своим строгий наказ не вмешиваться, и это сыграло на руку. Можно было нехило выхватить, если бы другие федералы вмешались. Но они не стали и смогли приструнить наших. Дерутся трое в другой стороне зала, да и пусть дерутся. Приказ старшего по званию должен быть выполнен, и он будет выполнен.

К моменту, когда в глазах полковника появилась осмысленность, он был лишён имеющегося оружия. Пистолет Глок 17 припрятали за одним из булыжников, чтобы, как недавно выразился полковник, не было эксцессов.

Веса в Стрелкове почти полтора центнера. Росту немного до пары метров не хватает. Плечи широченные. Кулаки – кувалды. Даже не задумывался о размере полковника, пока дело до драки не дошло. Как, спрашивается, нам валить его?

Повезло, что объектом нападение бычара-фээсбэшник выбрал Андрюху. С несвойственным для него проворством он вскочил и бросился на моего товарища, обещая расплющить первым же ударом.

Андрюха не стал ждать уничтожения и бросился навстречу с криком:

– Кишка тонка со мной тягаться!

Видимо, Стрелков услышал и даже понял сказанное, потому что было заметно некое замешательство, длившееся кратчайший миг. За этот миг Боков успел прыгнуть в ноги полковника и подсечь его, но притом избежав участи быть придавленным.

Фээсбэшник ещё падал, а я уже летел на него с одной целью – втащить как можно сильнее. И мой удар нашёл цель – нога врезалась чётко в лицо.

Вырубить Стрелкова не получилось, но я и не надеялся. Вдвоём, совсем не жалея, мы принялись пинать дальнего родственника гориллы-альбиноса. По рёбрам, голове и спине. Захотел драки – получай. И по хрен на правило не бить лежачего. Если встанет, то второй попытки свалить может и не быть. Сами ляжем.

Рука, выброшенная полковником, встретилась с моим ботинком. Ощущение, что пнул бетон. Андрюха, я не успел понять, как, грохнулся. Вот и проигрыш рядом.

Полковник встал слишком быстро. Плевать он хотел на все нанесённые удары. Андрюха тоже встал и пнул Стрелкова двумя ногами в спину, но при этом опять упал.

Полковник не упал, но резко подался на меня. Я успел прыгнуть и выбросить правое колено, которое очень удачно встретилось с челюстью фээсбэшника. Хрустнуло будь здоров, и стоит надеяться, что это не моя коленная чашечка развалилась.

Драка остановилась на секунду. Я замер по причине адской боли в колене и нечувствительности ноги ниже него. Полковник Стрелков получил нокдаун, но остался на ногах. Покачивается и готов упасть, если совсем немного добавить. Андрюха только встал и думает, как ударить. Верю в него.

Вертушка была исполнена красиво. Прыжок в высоту и немного вперёд. Быстрый разворот корпуса и нога Бокова с высокой скоростью врезалась в скулу Стрелкова. Оба упали, но только один сумел встать.

– Готов… – на выдохе сказал я и позволил себе сесть.

– Ух ты, сколько зрителей. – Андрюха почесал подбородок и показал на другую сторону зала. Крикнул: – Чего не хлопаем-то?

До оваций не дошло. Лейн что-то сказал и все вернулись к работе. Удивительно, потому что ожидали вмешательства федералов. Не знаем ведь о наказе полковника.

Не прошло и полминуты, как полковник подал признаки жизни. Замычав, начал вставать. Андрюха, тут же вставший в стойку, зарычал:

– Только рыпнись, Боря, и я точно что-нибудь сломаю тебе!

– Знакомы, что ли? – спросил я, ничуть не удивившись.

– Знакомы… – с трудом сказал полковник.

– Знакомы, – подтвердил Андрюха. – Вот только когда я последний раз видел эту Годзиллу, погоны были капитанскими. Не херово ты поднялся, Стрелков. Подлизнул кому надо, да?

– Поговорим? – фээсбэшник, сумев встать, протянул Андрюхе руку.

– Не буду я тебе руку жать, Боря. – Боков показал полковнику средний палец. – Иди лучше на реку и помойся. Рожа разбита, если ты не заметил.

– Помоюсь, а затем поговорим. – Стрелков без труда выбрал нужное направление, которое ведёт к единственному выходу из зала, и, покачиваясь, пошёл. Что-то пробормотал, но мы не разобрали, что.

– Колено болит… – пожаловался я. – Дойти поможешь?

– Куда я денусь, – ответил Андрюха.

Бодров и Мусин сказали, что драка была зрелищной. Федералы промолчали и, самое главное, даже косых взглядов бросать не стали. Полковник ведь сам начал. Сам и получил.

Клещин Андрей, медик федералов, осмотрел моё колено и сказал, что ушиб имеется, но беспокоиться не стоит. Три-пять дней, и всё пройдёт. Успокоил. А вот очнувшаяся Маша дала пищу для раздумий: стоило мне приблизиться и сказать «привет», моя щека тут же почувствовала прелесть пощёчины. Больно не было. На вопрос «за что?» девушка не ответила. Перешла в режим игнора. Медик Андрей пожал плечами – мол, я не в курсе. Булат и Саня от хохота и подколов не удержались. Пропустил всё мимо ушей.

Пока я пытался понять поведение Маши, каким-то чудом в себя пришёл Старый. Открыл глаза и стал звать меня. Громко кричать «Ермаков!» раз за разом. Андрей, жаль, конечно, тут же поставил ему укол. К моменту, когда я подбежал к Старому, тот уже готов был снова отрубиться. Сказал он только одно, и это мне не понравилось. Громко сказал, и это все услышали. Объявил, что Маша беременна, и папа, как ни странно, я. Тишина повисла гробовая. Нарушил её вернувшийся с реки полковник Стрелков:

– Всё верно, Ермаков. Ты скоро папашей станешь. Это одна из причин, почему мы оказались здесь. Но не главная. Главную я в приватной беседе поведаю…

Ошарашила меня новость похлеще удара битой по голове. Ноги стали ватными и отказались держать. Сделав шаг, я уселся на сделанную из подручных средств койку. Прямо на ногу раненого бойца сел, благо тот не в сознании. Пришёл в себя от мелькающей перед глазами ладони Андрюхи. Что-то говорит, но не понимаю, что. Мозг думает только об одном – я могу быть отцом ребёнка, которого вынашивает Маша. Но готов ли я к такой ответственности? И в такой ситуации… Сложно… Очень сложно!

– Пошли, кофейку выпьешь. Голова прояснится.

Наконец-то услышал, о чём талдычит Андрюха. Встал и пошёл за ним. Кофе, увы, голову не прояснит. Сука, да чего на меня все смотрят-то? Я что, на клоуна похож? Нет, не похож. Взгляд другой. Осуждающий. Даже Булат с Саней прикалываться перестали.

Ошарашенность новостью прошла. Её место заняла тревога, которая тут же переросла в страх. Маша беременна. Я отец. Ребёнок родится не скоро, но он родится, и его нужно будет защитить. Способен ли я его защитить? Себя защитить не могу, а тут… Сука!

Не знаю, правильно ли это было, но я решил сделать именно так. Не обращая внимания на множественные взгляды, подошёл к Маше и обнял. Незначительное сопротивление длилось секунду, а затем она разревелась и обняла в ответ. Только минут через пять решился спросить:

– Я стану отцом?

– Да, Никита.

– Это отличная новость. Лучшая, что я слышал с последней нашей встречи. Тогда, если помнишь, звал тебя с собой. Рад, что ты решилась…

Диалог был тихим, но все его услышали. Мне было плевать. Появился ещё один смысл выиграть эту войну. Жаль, что я даже не знаю, насколько силён наш противник. И кто он, тоже не знаю. Но это пока. Скоро станет известно намного больше…

Глава 1. Фрагмент 18

Местом для беседы выбрали яхту. Разговаривать полковник Стрелков согласился только со мной и Боковым. Со мной по причине того, что являюсь виновником случившегося. С Андрюхой – потому что знаком давно. Всё просто. Лишних ушей федерал старательно избегает. На то, что все свои, он плевать хотел. Свои ведь тоже не совсем своими оказаться могут.

– Я, как вы уже поняли, командую отрядом спецназа. – Стрелков, посмотрев на меня, усмехнулся. – Отряд специального назначения «Ермак». Весело, да, «Ермак»?

Я покачал головой:

– Не до веселья, полковник.

ОСН «Ермак», как я помню, относится к МВД. Впрочем, кто его знает, может и у ФСБ есть аналогичное подразделение. Либо отношение к МВД всего лишь маскировка. ФСБ не любит светиться. Мне известно, что ОСН «Ермак» относится к городу Новосибирску. Большего не известно.

– Ты как в Новосибе оказался, Стрелков? – спросил Андрюха. – Раньше в Москве тёрся. Перевели?

Полковник кивнул:

– Угадал. Я сам с Новосибирска и переводу был только рад. Пять лет как полковник и пять лет как домой вернулся. Теперь, сами видите, о доме можно забыть. А у меня ведь семья и д…

– Ты на жалость не дави, полковник. – Андрюха всем видом дал понять, что прошлое Стрелкова его не волнует. Переместившись в этот мир, на прежней жизни можно смело ставить крест и начинать новую. – Все мы что-то потеряли и что-то приобрели, Боря. Судьба у нас такая. Лучше продолжай рассказывать по делу. Без отступлений желательно.

– Мои парни – остаток подразделения, – продолжил федерал. – Потрепало, сами видите. Видимо, я не слишком хороший командир. Пожалуй, начну с самого начала. А начало – звонок полковника Владимира Росса, известного Никите как Старый. Было это три дня назад, и с того времени случилось столько всего, что до сих пор в голове не укладывается. Если двумя словами – большая жопа. Матом так вообще одним словом можно обойтись.

Я решил уточнить:

– Старый – федерал?

Стрелков, пересилив себя, кивнул. Не хочет разглашать информацию, но приходится. Нравится, что после получения люлей он стал на порядок спокойнее. Этакий добряк-здоровяк. Понимает, что нуждается в нас. Поболее, чем мы в нём.

– Росс… – Андрюха задумался. – Знакомая фамилия. Не подскажешь, где она светилась? Антитеррор вроде… Я мог с ним пересекаться?

– Исключено, потому что ты моложе. – Стрелков сунул руку в карман и вытащил пачку сигарет. Закуривать не стал. – Владимир Росс долгое время был внедрён… Нет, я не буду говорить, кто он. Сам скажет, если захочет. Я знаком с Россом только потому, что однажды он помог мне. И должен ему до конца жизни.

– Ладно, чёрт с Россом. – Андрюха всмотрелся в лицо Стрелкова. – Не знал, что слово «честь» тебе знакомо. Был другого мнения. Впрочем, ты вряд ли сильно изменился. Постарел только. И, самую малость, поздоровел.

– Меня не обсуждай, – отрезал федерал. – Лучше слушай. Росс позвонил и попросил о помощи. Я помог. Положил хороших ребят, но помог. Цель была одна – не дать захватить Росса. Девушка Маша, как выяснилось позже, для агрессивных парней, с которыми мы бились, была истинной целью. Впрочем, это мало что изменило.

– Что было до этого, они не рассказали? – спросил я.

Стрелков медленно качнул головой и ответил:

– Мне известно, что за ними объявила охоту некая организация под названием «Феникс». Кто они и откуда взялись – не знаю. Но уверенно скажу: это не бандформирование, а самая настоящая независимая армия, ряды которой пополняются легко и просто. Только благодаря удаче и тому, что Марию и Росса нужно было брать живыми, мы смогли прорваться. Изменись приказ на уничтожить, и нас бы тут не было.

– В своих стреляли? – угадал я.

Стрелков огорчённо кивнул:

– Вербовка у «Феникса» не знает границ. Даже до моих ребят их наглые руки добрались. Пятерых, сволочи, купили. – Полковник, сплюнув под ноги, дрожащими руками вытащил сигарету и закурил. – Суки, что я могу сказать. Покупали всех и вся. Даже гражданских. Чёртовы охотники и рыболовы… Три дня, пока Росс ждал открытия портала, в нас стреляли все кому не лень. Понимаете, через что мы прошли?

– Понимаем, – спокойно ответил Андрюха. – Увы, Боря, то, через что вы прошли, были цветочки. Ягодки растут в этом мире, и тебе они не понравятся. Тут не легче, чем там. Тут сложнее. На порядок.

– По этой причине вы отсиживаетесь в пещере? – усмехнулся Стрелков.

– Одноногого видел? – вопросом ответил я. Получив утвердительный кивок, пояснил: – Ногу Адриан Лейн потерял совсем недавно и при очень неприятных обстоятельствах. Нас ловила целая армия, но, как сам видишь, поймать не смогла.

Андрюха, жестом попросив меня помолчать, обратился к полковнику:

– «Феникс», если полагаться на сказанное тобой, покупал людей среди своих же. Ментов и прочих, верно? Верно. И ещё гражданских покупал. Почему не купил тебя, Боря? Мало дали?

– Давали прилично, – не стал уходить от ответа федерал. – Потом начали угрожать, что доберутся до семьи. Я испугался, но не мог поступить иначе. Я и моя семья живы благодаря Россу. Хорошим человеком меня не назвать, но долг, как говорится, платежом красен. Росс получил помощь и остался жив. Надеюсь, что…

– Твою семью не станут трогать, потому что тебя фактически нет, – успокоил Андрюха. – Расслабься, Боря. Выбор, возможно, единственный раз в жизни, ты сделал правильно. Как на него посмотрели твои парни? Они знают, что обратного пути нет?

Окурок упал на пол и был раздавлен ботинком минимум сорок седьмого размера. Устало вздохнув, Боря пробормотал:

– Парни не знают. Они у меня хорошие. Закалённые. Жаль, что осталось их совсем немного…

– Что с Машей и Старым? – спросил я. Хочется пить. Надо было прихватить с собой чайник и кружки.

Боря, словно угадавший мои мысли, вытащил из внутреннего кармана куртки золотистую флажку. Открыв её, буркнул «у них и спросишь» и приложился к тонкому горлышку.

– Коньяк? – с интересом спросил Андрюха.

– Спирт. – Стрелков даже не поморщился. Протянув фляжку нам, предложил: – Присоединитесь?

– Присоединились бы, но только при наличии коньяка, – ответил я. – Спирт пить не хочется.

– Это точно, – поддержал Андрюха. – Может, у тебя, Боря, есть бутылочка в загашнике?

– У Росса точно есть. – Стрелков сделал ещё один глоток. – И не одна. Но пить будем позже. Мне бы ребят схоронить. Больше десятка их, сами видели…

* * *

Хоронить погибших решили в другом зале, который находится ниже по течению пещерной реки. Перетаскать тела было самой простой задачей. Вырыть могилу в камне – задача нерешаемая. Все, кто способен работать, четыре часа собирали камни и землю. Стрелков успокоился только тогда, когда вокруг его мёртвых бойцов вырос солидный курган. Затем пришёл черёд коньяка и водки. Того, что имелось, на двадцать человек оказалось мало, но и цель напиться в зюзю не преследовалась. Помянули, и хватит.

По возвращении было небольшое собрание, в котором участвовали я, Андрюха, Лейн, Булат, Саня и полковник Стрелков. Решались дальнейшие действия. Итог: ждём ещё двое суток, а затем начинаем поиски выхода из подземной пещеры. О иерихонских ищейках, рыскающих повсюду, не забываем. Про них Стрелкову рассказали. Про медведей нет. И зря. Ночью, если так можно сказать, вернётся Угрх. Федералы, дежурящие у реки, применят оружие. По незнанию, конечно. Но до ночи пока далеко, и о возвращении медведя мне ничего не известно. Сплю в палатке с Машей в обнимку…

Глава 1. Фрагмент 19

Спать мне оставалось минут двадцать. Потом предстояло отправиться на дежурство в пещеру.

Увы, но будильником стал не Саша Бодров, а грохот выстрелов. Минимум трое начали стрелять длинными очередями. Лагерь, спавший мгновение назад, ожил и стал похож на разворошённое осиное гнездо.

Я оказался в первой пятёрке, спешащей в пещеру на помощь своим. В компании с Андрюхой, Мусиным, Бодровым и Стрелковым. Стрельба, длившаяся секунд пятнадцать, сменилась тишиной. Либо противник повержен, либо наш дозор больше не существует.

Трое федералов выглядят живыми, но биться не смогут ещё долго. Огромный и похожий на железную статую берсерк стоит над ними и ждёт. Ещё трое берсерков ждут чуть дальше. Компанию им составляют пять медведей, среди которых есть наш старый знакомый Угрх. Так, стоп! Двое медведей не слишком высокие ростом. Всего метра два с небольшим. И какие-то полноватые. Неужели медведицы?

– Это кто? – тихо спросил Стрелков и начал медленно поднимать оружие.

Андрюха тут же перехватил ствол АК и сказал:

– Это свои, Боря. Представители местного разумного вида. Знакомься.

В глазах полковника проснулась холодная ярость. Глядит на поверженных парней и явно желает реванша. Грозный вид берсерков его ничуть не пугает. А ведь это не те берсерки, что встречались нам прежде. Этих можно назвать элитой. Стрелять в них – только патроны попусту тратить. Брони столь много, и она так идеально сидит, что найти уязвимое место просто невозможно. А ещё у каждого берсерка имеется щит. Накрой таким человека – не встанет без посторонней помощи. Щитом берсерки могут защищаться от крупного калибра. Представляю, какими будут рикошеты, вздумай кто-нибудь пострелять по щитам из чего-нибудь мощного, калибра 12.7. Калибр 14.5 щиты вряд ли выдержат. Хотя кто знает, из какого металла они сделаны.

– Что с моими парнями? – полковник сделал неуверенный шаг к берсерку. Тот, понятное дело, не двинулся. На матово-серебристой поверхности шлема имеются незначительные царапины. Федералы стреляли берсерку в голову. Оставшиеся трое берсерков прикрывали незащищённых бронёй сородичей при помощи щитов. Хорошую помощь, однако, привёл Угрх. Не соврал.

– Бычий хрен, да успокойся ты! – не выдержал Андрюха. – Всё нормально с твоими дурачками. Надо было думать, а затем стрелять. Но мы тоже хороши – могли и предупредить!

Берсерк двинулся к нам. Пластины брони зашевелились, но при этом не издали ни единого звука. Ох и красив мишка! А как огромен-то! Три с лишним метра ростом. Пусть и хвостик после тройки небольшой, всего-то сантиметров двадцать, но даже в сравнении с сородичами он играет немалую роль. Но самое выдающееся – это ширина плеч. За спиной берсерка могут легко укрыться три крупных мужика. Мы, люди, для медведя мелковаты. Как трёхлетние малыши рядом со взрослым.

– Мама дорогая! – полковнику пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на то, что находится у берсерка выше груди. – Это ведь невозможно…

Похлопав Стрелкова по плечу, я спокойно сказал:

– Возможно, Боря. В этом мире и не такие гиганты водятся. Доживёшь – увидишь.

Осознание, оно у всех разное. Я вот удивлялся, когда только прибыл, но старался не показывать виду. Тем более моё прибытие было пусть с незначительно, но подготовкой. Брошюры и фотки. Не верил до конца, но видел же. Федерал ничего не видел. Прибыл без подготовки. Берсерк стал первой диковинной этого мира, увиденной воочию. Ступор стал последствием осознания увиденного. Махали и звали – без толку. Другие федералы, подоспевшие на кипиш следом, тоже частично испытали ступор. Кто-то трёт глаза, а кто-то не переставая курит. Парняга лет тридцати, коренастый блондин, то и дело крестится, не забывая выдавать тихий, но понятный мат.

Угрх, спасибо ему, подошёл и разрядил обстановку. Просто сказал:

– Это если полагаться на вашу иерархию, генерал. Он берсерк, как вы уже заметили. Зовут его Харрор. Прошу любить и жаловать. Эти бойцы, если так можно выразиться, – лёгкий наклон головы в сторону трёх берсерков, – подчиняются только ему. Стрелять в нас запрещаем. Последствия могут быть различными, но все они приведут к одному – смерти. Всем всё понятно?

Большинство закивало. Я, усмехнувшись, сказал:

– Раньше ты казался мне гигантом, Угрх. Но рядом с Харрором ты так же мелок, как свинья перед быком. Как переводится имя берсерка на наш язык, не подскажешь?

Мишка, показав клыки, ответил:

– Непобедимый.

– Всё, хватит лясы точить. – Андрюха сделал приглашающий жест. – Гости, мы рады будем приютить вас в нашем скромном жилище. Все за мной.

– Парням помогите, – тихо сказал я одному из федералов, прежде чем отправиться за уже двинувшейся процессией…

* * *

Берсерки расположились обособленно ото всех. Даже родичи, обычные медведи, к ним не присоединились. Большинство так и боится бронированных гигантов и старается не смотреть в их сторону. У меня страха нет. Если бы берсерки хотели убить нас – мы бы уже были мертвы. Причём вряд ли нам светило узнать об этом. Не сомневаюсь, что тихо убивать мишки тоже способны. Снять дозоры, а затем прийти в спящий лагерь, и всё. Чирк когтём по горлу. Либо просто наступить на голову. Вместе с бронёй и оружием один берсерк точно не меньше полтонны весит. Ошибся, но не узнаю об этом. Вес Харрора со всем, что на нём навешено, равняется шестьсот восьмидесяти трём килограммам. Думаю, что триста сорок два грамма не так важны, чтобы о них уточнять.

Угрх и его четверо сородичей обществом людей брезговать не стали. Устроились у костра, по сути, перекрыв к нему доступ. В том, что двое медведей самки, я не ошибся. Медведицы, если говорить правильно. С людьми пока никто, кроме нашего старого знакомого, не заговорил. Чего-то ждут?

Оказывается, ждали, когда Угрх представит их. И он представил. Зовут медведей Ущхам, Отхр, унк-Урхана и унк-Жума.

Ущхам – самый крупный из простых и, кажется, лидер. Почти незаметно Угрх получает от него команды-жесты. Умеют без звуков общаться, если нужно. Ростом Ущхам сантиметров на десять выше Угрха. Седины в шерсти навалом. Шрамы имеются, но не слишком много. Один глаз постоянно прищурен. То ли давняя травма, то ли привычка.

Отхр – суперширокий карлик-медведь. Самый мелкий из всех медведей, что встречались мне. Впрочем, было их всего четверо. Дальние родственники Угрх и Урх, а также берсерки Хорг и Орх. Теперь список увеличился ещё на восемь мишек. Но вернусь к медведю Отхру. Сложные у них имена. Язык сломаешь. Проще по местоимениям обращаться. Отхр, видимо, не доедал в детстве и его рост остановился на отметке два и два метра. Взгляд имеет злой. Смотрит на всех людей с нескрываемым превосходством. Возможно, он просто молод. Кто ж их знает, этих разумных мишек.

Унк-Урхана и унк-Жума похожи так, что и не отличишь. Ростом они чуть выше полковника Стрелкова. Приставка «унк» в имени особей женского пола, или, если проще, медведиц, должна использоваться всегда. Что она значит, Угрх не сказал, но посоветовал не забывать об том. При обращении к медведице посредством местоимения так же нужно добавлять приставку. Дурацкие, блин, правила. И зачем Угрх привёл к нам самок? К нам они, кстати, относятся как к мебели. Ну есть вокруг людишки. Пусть будут. Главное, чтобы не докучали.

Знакомство, собственно, закончилось на озвучивании имён медведей. Наши имена им не интересны. После того как Угрх замолчал, заговорил Ущхам. По-русски заговорил. Так, словно родился в России и жил там до сегодняшнего дня. То, что некоторые могут не знать русского языка, медведя не смутило. Впрочем, не знают его только несколько человек, и веса они почти не имеют. Бойцы Аньки и Лили это.

– Мы, медведи, живём в этом мире давно. Люди здесь гости, но они считают себя полноправными хозяевами. Наша раса давно на грани истребления. Теперь эта грань как никогда близко. Наше присутствие здесь – это результат действий сородича. Угрх позвал, и мы пришли. Вы поможете нам. Мы поможем вам. Сейчас у людей творится неладное, и мы это видим. Много, очень много их пребывает каждый день. Люди затеяли плохое. Этого мы не видим, но чувствуем. Можете верить нам. Люди, не такие как вы, желают полного истребления нашей расы. Плохо, что уже случившееся и грядущее – результат необдуманных действий двух существ. Оба косвенных виновника находятся здесь. Не стоило рушить хрупкий баланс. Но он нарушен, и его возврата можно не ждать. Мы…

Покряхтев, Андрюха тихо перебил мишку:

– Не хочу показаться наглым и прошу извинить меня за нетерпение, но можем ли мы узнать имена существ, нарушивших баланс? Или это тайная информация?

– Это он и он! – грозно взревел Отхр. Видимо, я не ошибся, когда характеризовал его. Молодой, наглый и злой. Проблема, увы, не в этом. Проблема в том, что коготь левой лапы медведя по имени Отхр указывает на сородича, которым является Угрх, а вот коготь правой лапы смотрит прямо на меня. И когда толпа, стоящая рядом со мной, успела разойтись?

Шаг влево, и лапа медведя дёрнулась. Точно я, не ошибся он. Эх, а так надеялся.

– Меня что, теперь все винить будут? – возмутился я. – Вчера Стрелков, сегодня медведи.

– Тебя никто не обвиняет. – Угрх встал. – И моей вины в случившемся нет. Ты и я – всего лишь рычаги. Это должно было случиться. Это случилось.

Угрх сел. Народ забормотал. Я начал чесать подбородок, потому что ничего не понял. Какие рычаги? Угрх точно в своём уме?

– Я объясню. – На этот раз встал Ущхам. Тыкать лапами не стал, и на этом спасибо. Просто рассказал: – Пращуры дали нам строгий наказ – не помогать людям просто так. Никогда. Мы не помогали. Торговали и продавали услуги, но никогда не помогали просто так. Угрх нарушил давнее правило. Он сам не знает, почему помог человеку. Его вела неведомая сила. И продолжает вести. Теперь эта сила переключилась на нас. Зов, который послал Угрх, коснулся каждого из нас. Нам, медведям, не нужны технологии, чтобы общаться между собой. Мы не люди.

Медведь замолчал. Секунд десять стояла тишина, а затем её нарушил Андрюха. Ткнув меня кулаком в плечо, он воскликнул:

– А Никитос-то у нас избранный! И Угрх! Во дают, блин!

Мне до шуток Андрюхи дела не было. Все обдумывали сказанное в мой адрес, а я обдумывал кое-что другое. Медведь Ущхам сказал то, что никто из медведей до этого не говорил. Он, возможно, невзначай, а возможно, намеренно, поведал о завете пращуров. Не помогать людям – так звучит тот завет. Из этой фразы можно извлечь немалую информацию. Мы, люди и медведи, давно в том мире. И мы были знакомы. Нужно уточнить.

– Сколько ты живёшь, Ущхам? – тихо спросил я.

Медведь, продолжающий стоять, ответил:

– Шестьсот семьдесят один раз планета обогнула светило. Столько я живу.

– А пращуры, как давно жили они?

– Столь давно, что память смешалась на фоне поколений. Мне не вспомнить этого, человек.

– Значит, это было много тысячелетий назад? – кажется, я подошёл к разгадке наших миров слишком близко. Протяни руку, и она будет в ладони. – Это так, Ущхам?

– Это так, человек.

– Человек был здесь всегда. Верно?

– Верно, человек. Так говорит память пращуров.

– Спасибо, Ущхам. Я многое понял. Жаль, что без лжи не обошлось. Ранее мне говорили другое, и судя по тому, что сказал ты, это было неправдой.

Медведь, посмотрев на медведиц, попросил:

– Напомните ему, унк-Урхана и унк-Жума. Если он тот, о ком я говорил, то сможет вспомнить. Другого выхода у нас просто нет…

Почему никто из друзей не остановил медведей? Угрх, с поразительной скоростью оказавшийся за моей спиной, скрутил мои руки. Недовольные возгласы – всё, что услышал. Наверное, друзья просто не успели понять происходящего. Медведица, не знаю, которая из двух, что-то налила в мой рот, а затем надавила куда-то под челюсть. Непроизвольный глотательный рефлекс, и ужасно кислая жидкость провалилась в желудок. Секунды, и пространство поплыло. Последнее, о чём успел подумать, был обычный мат. Этакое мысленное недовольство. Знал бы, что ждёт, в жизнь бы не согласился…