Текст книги "Чужая мама"

Глава 5

Руслан

Во-первых, Снежана в первые же дни после свадьбы при каждом удобном случае ныла моим родителям, что боится. Боится, что сейчас она растолстеет и станет не такой красавицей (хотя в принципе, ее и сейчас-то сложно таковой назвать), и я пойду налево.

– Каждое утро я боюсь отпускать Руслана на работу и каждый вечер с содроганием жду его возвращения, боясь увидеть на рубашке помаду чужой женщины, – надрывным голосом произносит Снежана, вытирая краешком бумажного платочка несуществующие слезы.

 Опустим, что по утрам она крепко спит, как медведь в зимней спячке, а вечером даже задницы не поднимает с дивана, чтобы меня встретить.

И как реагируют мои родители на все это? Отвечают, что сама пошла замуж и «видели глазоньки, что ручки выбирают» и что-то в этом духе?

Ага, хрена с два!

– Снежик, дорогая, не плачь! Слезы очень вредны для кожи вокруг глаз. Залягут темные круги, их потом ни одними патчами не уберешь, да и еще и добавят лет десять, – причитает мама, вытирая сухие глаза невестки.

А вот отец откидывается на спинке стула и внимательно меня осматривает. Словно прикидывает, правда ли то, что говорит моя жена.

Видимо, чтобы усилить эффект от сказанного, Снежана еще и за живот хватается.

– Ой-ей-ей! Больно…Кажется, у меня матка в тонусе…Боже, это же так вредно для ребенка!

– Может, тогда разведемся? – закатываю глаза,  желая скорее прекратить этот цирк шапито и сдерживая себя в руках только из уважения к родителям.

– Вот видите?! – вскакивает на ноги и кривится, как будто ее сейчас накроет истерикой. – Видите?! У него точно есть другая, и он ждет не дождется, чтобы избавиться от меня и убить нашего ребенка!

– Ну, хватит! – отец громко хлопает ладонью по столу, повышая голос. Спасибо, папа, я знал, что мужик мужика всегда поймет!

Мы все замираем и смотрим на главу семейства.

Но я недолго смотрю на женушку с превосходством. Чем больше отец говорит, тем сильнее вытягивается мое лицо.

– Есть у меня одна идея. Пойдешь, Руслан, ко мне в холдинг финансовым директором. Как раз должность вакантна. Все в плюсе: ты под моим чутким присмотром, и в семью денежка получше пойдет. Как никак дети – это очень большие траты.

Сказать, что я в шоке – ничего не сказать.

– Спасибо вам, Альберт Тимофеевич, вы такой чуткий и замечательный! Так заботитесь о нас!

– Спасибо, отец, но я откажусь от твоего щедрого предложения. Меня моя должность в моей фирме вполне устраивает, – отвечаю как можно тверже. Обычно это всегда срабатывало: отец пожимал плечами, бурчал что-то в духе «живи, как хочешь» и терял ко мне интерес. Но не в этот раз.

– Руслан, ты, конечно, можешь отказаться. Но тогда я выкуплю твою фирму, стану полноправным владельцем и уволю тебя. И ты будешь вынужден перейти на работу в мой холдинг. Так зачем все усложнять? Давай просто сделаем так, как я предлагаю. Все будут в плюсе.

– Чтоб я и в туалет ходил под надзором? Или не дай Бог со мной кто поздоровается из женского пола?! Что тогда?! Что вообще здесь происходит?! – ору во всю силу легких, что даже Снежана вздрагивает.

– Не волнуйся, милая, он просто нервничает от новости об отцовстве. Альберт еще и не так себя вел…, – воркует мама, поглаживая Снежану по руке.

Не знаю в какой момент я стал марионеткой в собственной жизни, но…в очередной раз поступаю так, как велят мне посторонние люди.

Нет, конечно же, я отказался и ушел, хлопнув дверью. Вот только на концерне, в котором я работаю, буквально через пару дней начинаются проблемы. Никто не может понять, с какой стороны дует ветер, но я-то знаю, что их автор – мой дорогой отец. Который впервые в жизни включил упрямство. Впервые интересуется мной. Хотя клал он на меня все двадцать восемь лет… Поэтому я пишу заявление по собственному и перехожу в холдинг отца.

И после этого Снежана успокаивается и становится самой собой. То есть ее интересуют только деньги, шоппинг и валяние на диване.

– Боже, как же я устала! У меня отекают ноги. Котик, разотрешь? – заводит она очередной ежевечерний концерт.

– А от чего у тебя устали ноги? От ничего неделания? Или от валяния на диване? – язвительно уточняю, игнорируя Снежану и проходя в сторону холодильника. Пустой. Как и всегда.

– Опять дома нет продуктов? – скорее не спрашиваю, а утверждаю.

– А я что, ломовая лошадь, чтобы таскать их?! Ты кажется, забываешься, милый, я бе-ре-мен-ная! И мне нельзя напрягаться! Не то что в магазин за продуктами ходить! – вопит возмущенная женушка, вскакивая с дивана.

– А что, у тебя ранний артрит, что ты не можешь набрать номер доставки?

Откровенно говоря, я начинаю закипать. Меня бесит такая «счастливая» семейная жизнь, когда дома срач, нечего жрать и мне выносят мозг абсолютно без повода. Хочется тишины. А не …вот это вот все.

– Да с какого перепугу я должна этим заниматься?! Нормальные мужья заводят домработниц, чтобы их жена не утруждала себя ничем и не погрязла в быте! – продолжает верещать Снежана, чем доводит меня почти до крайней точки.

– А потом эти самые мужья изменяют своим «любимым» женам в их супружеской постели с этими самыми трудолюбивыми домработницами, – коварно улыбаясь, спокойно произношу, отпивая минералки прямо из бутылки. – Так что, в принципе, я не против нанять помощницу по дому. Только кастинг я буду проводить сам. И обязательно с прохождением испытания от хозяина, – моя улыбка становится шире по мере того, как вытягивается лицо Снежи.

– Да ты…ты…Хам! Нахал! Козел! – вопит, кидаясь в меня диванными подушками и размазывая картинные слезы по щекам.

– А то ты не знала! Смею напомнить, дорогая жена, что ты в любой момент можешь подать на развод. Я даже госпошлину оплачу и взятку дам, только лишь бы нас развели в этот же день! Видишь, дорогая Снежана, все для тебя, все для тебя!

И с этими словами я иду в прихожую, не обращая внимания на летящие в спину проклятия.

Вот примерно так пролетел весь период каторги (зачеркнуто), беременности: я пахал, как проклятый, чтобы практически не появляться в квартире и не слушать стенания жены, а она продолжала шопиться, строить из себя великосветскую леди и заниматься любовью с моими мозгами.

Но самый тихий ужас начался, когда она родила. Девочку.

Глава 6

Руслан

Новость о том, что я стал отцом, получаю от тестя. Ровно в той манере, в какой общается его дочь.

– Свинья неблагодарная! Почему моя дочь мучается в роддоме, а ты шляешься непонятно где?! – орет ее папенька.

– Потому что я зарабатываю деньги, чтобы ваша доченька могла рожать вам внука вот в этой пафосной клинике, в которой вы сейчас находитесь, -спокойно отвечаю, дожевывая бутерброд и отодвигая от себя тарелку. Аппетит напрочь испорчен.

– Тебе дочь, – зло выплевывает тесть.

–Что? – переспрашиваю, не понимая, о чем это он.

– Снежана только что родила тебе, неблагодарной свинье, дочь.

– Поздравляю, – роняю сухо, сбрасываю вызов и как ни в чем не бывало, продолжаю работу. А что? Сейчас Снеже явно не до меня: ей надо повосторгаться новорожденной, выложить кучу селфи в инстаграм, принимать поздравления, я не знаю, может, какие процедуры пройти.

Но, признаться честно, я банально не хочу смотреть на маленького, сморщенного, вечно орущего, красного человечка. Не хочу. И боюсь. Чего? Не знаю.

Но приехать все же пришлось. И как странно: за все это время моя горячо любимая женушка ни разу не позвонила мне. Тишина. И я не знаю, чего боюсь больше: свою жену или пищащий комок.

Осторожно, крадучись, словно вор, вхожу в палату. И вижу дивную картину: в кувезе надрывается маленький комок, и судя по тому, что ее плач больше всего напоминает истерику, то давно. А ее мамаша (по-другому не назовешь) сидит на койке и, закрыв ладонями лицо, рыдает в голос.

– Снежана? – зову, тихонько тряся ее за плечо.

Она на миг отводит руки от лица, смотрит на меня глазками – щелками и ревет пуще прежнего.

– Что случилось, объясни?! –  медленно начинаю выходить из себя.

– У н-н-н-ас-с д-д-девочка! – заикаясь, сообщает похоронным голосом, Снежа.

– Я в курсе, твой отец уже звонил. Что дальше?

– А я хотела мальчика!

Какое-то время смотрю на нее, как на дуру. И, хоть убейте, не понимаю, что она имеет в виду.

– А чем девочка отличается от мальчика? Ну, кроме наличия…ну, ты меня поняла.

– Всеееем!! Мальчик – это гордость, наследник. А девчонка? Бракодел!

Вот так. Она хотела мальчика, а бракоделом оказался почему-то я.

Все же не выдерживаю этой истерики ребенка и подхожу к люльке.

Я пропадаю.

Отвечаю, когда она перестает плакать и смотрит на меня своими огромными, как блюдце глазками…меня как по голове ударяют.

Сильно. Мощно. И…навсегда.

Это любовь с первого взгляда. На всю жизнь. Сумасшедшая, сильная и непоколебимая, как скала.

Я понятия не имею, что произошло. Но ровно в эту секунду Руслан – чайлдфри умирает, и рождается Руслан – сумасшедший отец.

– Какая красотка…– выдыхаю, проводя пальцем по пухлой щечке.

– Не говори ерунды, – зло выдает сзади Снежана. – Красная, отекшая, толстая…

– Самая лучшая девочка на свете…

– Стоило промучиться в схватках столько часов, чтобы муж наконец меня заметил, – усмехается жена, обнимая меня со спины.

Аккуратно высвобождаюсь из ее захвата и, трясясь от страха, беру дочь на руки и прижимаю ее к себе. Боже, ради этого момента стоило жениться на стерве Снежане.

– Я не про тебя сейчас. А про мою малышку. Но и тебе спасибо, что родила ее. Подарок за мной.

– Надеюсь, ты не поскупишься ради любимой дочурки, Руслан, – обиженно шипит Снежана, плюхаясь на кровать.

Девочка на моих руках снова начинает жалобно хныкать, разрывая мое сердце на части.

– Не хочешь ее взять? Кажется, дочка хочет кушать, – я намеренно не произношу слово «наша», потому что Руслан – сумасшедший отец оказался еще плюс ко всему и страшным эгоистом.

– Неа, – отвечает Снежана, деловито подпиливая ногти.

– То есть?

– То есть не хочу, Гордеев. У меня молока нет. Мы заплатили кучу бабок этой клинике, вот пусть они и занимаются ребенком. Не знаю, попу помоют, покормят, что там еще надо маленьким детям?!

– Ты нормальная? Ребенок хочет есть, ей нужна забота, а ты так запросто кладешь на нее?! Ты же сама хотела этого ребенка!

– Я надеялась, что ты с рождением ребенка начнешь обращать на меня внимание, ценить!

– Начнем с того, что я вообще не хотел на тебе жениться!

– А сейчас передумал?

– Нет. Но дочь люблю. И в обиду ее не дам.

Снежана опять заходится плачем, чем пугает ребенка.

– Прекрати сейчас же! – шикаю на женушку, насколько вообще позволяет кряхтящая малышка на руках.

– За что ты так со мной? – завывает эта актриса, театрально заламывая руки. – Я же все для тебя…

Ага, особенно когда отправляла посреди ночи то за клубникой, то за арбузом, то…еще  в какие неведомые дали, когда я спрашивал, почему моя жена не удосужилась ужин хотя бы заказать, я молчу про «приготовить»!

Поэтому игнорирую ее стенания, пытаясь успокоить кряхтящую малышку. Нажимаю кнопку вызова медсестры, и она не заставляет себя ждать.

– Сейчас мы со всем разберемся, да, мой ангел? Точно! Вот на кого ты похожа! На ангела! Назовем тебя Ангелиной? А что, Гордеева Ангелина Руслановна звучит. Как думаешь?

Ангел что-то довольно кряхтит, соглашаясь.

– Тогда договорились, мой Ангел.

– Что-то случилось? – прерывает нас вошедшая медсестра.

– Да, можно ли покормить мою дочь? Наша мама …немного не в состоянии, – киваю головой в сторону размазывающей сопли неадекватной Снежаны.

– Конечно, можно, но лучше с первых минут жизни кормить ребенка материнским молоком. Тем более, чем чаще прикладываете, тем быстрее придет молоко.

– А я не могу!!!– вопит эта ненормальная. Господи, где были мои мозги и глаза, когда я ложился с ней в постель? Очевидно, где-то в другом месте…– Мне больно и неприятно, и вообще…

– Принесите смесь или детское молочко, что у вас там есть. Вы же видите, она не в себе.

– У вашей жены, наверно, послеродовая депрессия. Такое тоже часто бывает. Все наладится. Я сейчас принесу смесь.

На этих словах моя женушка даже перестает плакать.

А медсестра, сама того не подозревая, подожгла фитиль у бомбы…

Глава 7

Руслан

Через четыре дня мою жену и дочь выписывают из клиники. Привожу их домой, предполагаю, какой же фокус выкинет моя женушка. Но Снежана вполне ведет себя адекватно: льнет ко мне, обнимает, пару раз даже покормила Ангелину из бутылочки.

– Почему не кормишь грудью?

– Молока же нет, – пожимает плечами, не показывая на лице никакого раскаяния или отчаяния.

– Но если не прикладывать…

– Давно стал экспертом?! – рявкает резко меняющаяся в лице жена. – Думаешь, почитал пару статеек в интернете и самый умный?! Если сказала, нет молока, значит, нет молока!

Но я рано радовался, что наша семейная жизнь похожа на нормальную.

На следующий вечер, когда возвращаюсь домой, меня встречают…истошные вопли Ангелины.

Прямо в обуви вбегаю в гостиную и обнаруживаю там свою дочь на руках у посторонней женщины.

– Вы кто?! – рычу, теряя рассудок.

Подлетаю к женщине, выхватываю трясущуюся в крике дочь, качая ее на руках, пытаясь успокоить.

– Вообще-то я ее няня, – поджимает губы оскорбленная и обиженная женщина.

– А я вас не звал! Какого черта вы тут делаете?! – зверею, но стараюсь говорить ровным тоном, чтобы не напугать начавшую успокаиваться Ангелину.

– Ваша супруга договорилась со мной еще за месяц до родов!

– Ясно. Вы свободны.

Не обращая больше внимания на «чудо-няню», прохожу на кухню, одной рукой пытаясь приготовить смесь, как меня учили все четыре дня в клинике. Пока я смешиваю смесь и подогреваю бутылочку, Ангелина успокаивается и засыпает у меня на плече.

– Бедная моя малышка, ты просто испугалась, что тебя, такую крошку, на руки взяла чужая тетя, да? Не бойся, Ангел, папа всегда будет с тобой…

Вот так приговаривая, прохожу в детскую и тихонько кладу малышку в колыбель. Убедившись, что с дочерью все в порядке, широким шагом направляюсь в спальню, где и обнаруживаю Снежану, спокойно смотрящую телевизор и рассматривающую свой маникюр.

– Не потрудишься объяснить, что происходит?!

Женушка, как ни в чем не бывало, продолжает пилочкой подравнивать свои идеальные ногти.

– А что происходит?  – произносит она ровным тоном, даже не глядя в мою сторону.

– Что происходит?! Снежана, ты вообще нормальная?! Почему в нашем доме посторонние?! Ребенку нет еще и недели!

– Это не посторонние, это няня, – все тем же отстраненным голосом сообщает моя жена. Как будто просит меня сходить за хлебом.

– Какая, к черту няня, Снежана?! Почему ты со мной не согласовала этот момент?!

– Да потому что тебя никогда нет дома, Руслан! – взрывается женушка, сверкая на меня глазами.

– Логично, да, потому что я зарабатываю деньги! – не остаюсь в долгу, теряя терпение.

– А что мне делать?! Я устала, мне тяжело! У меня послеродовая депрессия! Она не спит, все время плачет!

– Не она, а Ангелина! – рычу, едва держа себя в руках. За дочь порву любого. Особенно ее никчемную мать. – И да, никаких нянь в своем доме я не потерплю. Ты – мать, Снежана, и сейчас главная твоя обязанность – заботиться о ребенке.

– Нет, Руслан, няня завтра придет, – с нажимом и с расстановкой произносит женушка.

– Не придет. Я ее уволил.

Устал, честно, устал. Не прошло и недели, как Снежана вернулась домой из клиники, а я хочу ее обратно отправить. Желательно, навсегда.

Не слушая ее вопли, несущиеся мне в спину, выхожу из спальни. Попутно заглядываю в детскую, проверить, все ли в порядке, не разбудили ли вопли родителей моего Ангелочка. Но она сопит себе довольно и действительно напоминает мне ангела.

Прохожу на кухню, чтобы выпить хотя бы чашку кофе, пока буду делать заказ из ресторана, как вижу упаковку таблеток. На автомате нажимаю на кофемашине кнопки, изучая при этом инструкцию.

– Предотвращение физиологической лактации после родов, – читаю вслух. – Какого черта?!

Буквально кипя от злости, несусь обратно в спальню. Убивать. Не иначе.

– Что это?! – рычу, швыряя лекарство в жену.

– Что ты себе позволяешь?! – визжит, мгновенно вскакивая на ноги.

– Снежана, не надо меня злить и делать из меня идиота. Отвечай, что это?!

– А ты что читать не умеешь?!

Да за какие грехи мне послали эту женщину?!

Присматриваюсь внимательнее к Снеже и замечаю складки футболки в районе груди. Лекарство для прекращения лактации. Складываю два и два…

– Ты перетянула грудь? И выпила эти таблетки?

Снежана гордо вздергивает подбородок.

– Да. И что ты мне сделаешь?

Мысленно я уже перебрал сотню вариантов, а на самом деле она останется безнаказанной. Потому что никто не имеет право заставить ее кормить нашу дочь грудью, если мать этого не хочет.

Зачем же ты тогда рожала и вообще вышла за меня замуж, если тебе так тяжело и плохо? Мазохистка?

– Зачем, Снежана?

Неожиданно мне стало так плевать. Я устал. За этот неполный год устал на две жизни вперед. Спросил только из чистого любопытства.

– Я, по-твоему, что, с коровьем выменем буду на Ибице?!

Ибица… Я тут переживаю, что дочь не получает материнской заботы, любви и элементарно питания, так необходимого для грудничков…А мать переживает о внешнем виде среди тусовщиков на острове…

– Можно подумать, сейчас твоя грудь от этого чем-то отличается! – бросаю и выхожу из спальни.

Вслед мне летят проклятия, угрозы и что-то еще, но я не обращаю внимания. Но когда Снежана не успокаивается и через десять минут, врываюсь в спальню и бросаю одно-единственное:

– Разбудишь Ангелину, обратно укладывать будешь сама!

И о, чудо, эти слова действуют на нее безотказно. Снежана затыкается и смотрит на меня с ненавистью. Как будто это я повесил на нее ребенка и стараюсь таким образом удержать.

Примерно так проходят все последующие дни в течение двух месяцев. С раннего утра я ухожу на работу, возвращаюсь, как можно раньше, и занимаюсь дочерью: купаю, кормлю, играю, болтаю и укладываю спать. Снежана делает вид, что меня вообще не существует. И плевать. Нет ничего важнее дочери.

И спустя два месяца бесконечного дня сурка в один из вечеров по возвращении домой меня ожидает сюрприз…

Как думаете, какой?)

Глава 8

Руслан

Еще вставляя ключ в замочную скважину, слышу плач Ангела. Да что же мамаша-то такая?! Буквально влетаю в гостиную, даже не снимая обуви и верхней картины и …обалдеваю. Прямо дежавю какое-то

Посреди гостиной, тряся мою дочь, стараясь, видимо, таким образом ее успокоить, стоит…та самая няня, которую я выгнал в прошлый раз взашей.

– Вы что тут делаете?! – рычу, в один шаг оказываясь рядом с женщиной и выхватывая с ее рук Ангела. – Я, кажется, ясно дал понять, что вы уволены еще тогда!

– Меня пригласила ваша жена, – в тон мне огрызается няня, поджимая губы. – Попросила о разовой услуге.

– Вы ее выполнили, можете быть свободны. А мы пойдем, посмотрим, чем так занята наша мама, что опять приглашает в дом посторонних. Да, мой Ангел?

– А вашей жены дома нет, – с какой-то долей ехидства и превосходства сообщает няня.

Останавливаюсь, как вкопанный. А вот это уже интересно.

– А не подскажете, где она? – интересуюсь елейным голоском, поглаживая дочь по спинке.

Женщина вздергивает подбородок и выдает с видом, словно представляет мне саму английскую королеву:

– Понятия не имею. Я же уволенная няня. Разовая акция. Кстати, ваша жена не заплатила мне за визит, – и постукивает так ножкой по паркету.

Одной рукой достаю из кармана мятую купюру крупного достоинства и впихиваю в руку этой женщины. Этого вполне будет достаточно, чтобы оплатить не только ее услуги, но и то, чтобы она больше никогда не появлялась на пороге моего дома.

И куда же ушла наша мама?..Ответ на этот вопрос находится сам собой. На кухне. На холодильной дверце.

«Я уехала, меня не ищи. Я не готова быть матерью. А с дочерью ты справишься: ее ты любишь больше, чем меня».

– Остались мы с тобой одни, мой Ангел, да? Ну, и ладно. За то ни мне, ни тебе никто нервы мотать не будет.

Так и началась моя жизнь отца-одиночки. И она оказалась ни черта непростой, как я себе представлял.

Так как Ангелина кушает по часам, мне пришлось поставить будильник на каждые три часа и вставать ночью, делать смесь. Кормить и менять подгузник, а потом снова укладывать спать. Хорошо, что моя женушка решила сделать ноги в пятницу, и у меня есть время привыкнуть.

Но я ни черта не привык! И во второй половине воскресенья остро стоит вопрос: что мне делать и с кем оставить Ангелину, пока я буду на работе? Попросить родителей или взять отпуск на работе – мысли на уровне фантастики. Остается одно – няня.

Хорошо, что отец вошел в мое положение и разрешил работать удаленно из дома, пока я не найду няню для Ангела. Отец, как и я, думал, что это вопрос пары, от силы трех-четырех дней. Ох, как мы ошибались…

Ни одна из них не проходит мой «фейсконтроль». А ведь я много не прошу: просто быть внимательной и любить детей. Да и Ангел – настоящий ангел: не капризничает без повода, спит и вообще идеально соблюдает режим.

Но одна из нянь чаще обращает внимание на телефон, другая считает, что ребенка нельзя баловать и бежать на каждый ее писк, а надо дать проораться, и только тогда идти к ребенку. Иначе обязательно вырастет эгоистом. Третья считает, что смесь – зло, и надо кормить ребенка манной кашей…

Я долго уговариваю отца, и тот неожиданно идет мне на уступки – днем я – финансовый директор, решающий все вопросы по телефону или через удаленный доступ, и отец параллельно. А ночью –  тот, кто исполняет все желания капризной принцессы. Просто ли мне? Ни черта. А в последние дни я сплю от силы три – четыре часа в сутки, и готов спать даже, прислонившись к косяку.

Но интересней, чем с нянями, обстоит ситуация…с мамочками других детей. Для них я – экзотическое существо. Как же, отец – одиночка, без кольца на пальце (снял его через пятнадцать минут после регистрации), с забитыми татуировками рукавами, высокий и раскачанный. Не каждый день, видимо, такого встретишь.

Некоторых из них не смущает наличие обручального кольца на ИХ пальце. Главное, что оно отсутствует на моем. Такие кадры начинают заискивающим голосом задавать тупые вопросы:

– А сколько вам месяцев?

– А сколько у вас зубов?

– А что вы умеете?

– Марку какой смеси употребляете?

– А где ваша мама? (Понятия не имею, но, надеюсь, очень далеко от нас!)

А потом, после того, как этап «близкого знакомства» пройден, сразу же переходят к главному:

– Каково вам быть отцом? – точно также, как и тебе матерью!

– А дадите номер телефона?

На мой резонный вопрос «Зачем?!», не моргнув глазом сообщают:

– А вдруг вам понадобится помощь или совет? А я живу неподалеку. Готова прибежать в любое время дня. И ночи.

Ну, в последнем я не сомневаюсь.

Серьезно? Эти дамочки, что, думают, я при их виде растекусь, как сироп, кину полмира к их ногам и побегу занимать очередь в ЗАГС?!

Черта с два, идите нафиг!  Я уже был женат (плевать, что фактически я все еще женат. Подам заявление на развод, как только это станет возможно по закону), и мне там ни черта не по кайфу.

Но что-то во мне внутри меняется, стоит встретить эту серьезную и строгую девушку с невероятно грустными глазами…