Текст книги "Полночная любовница"

Глава 5

– Ваша светлость, – произнес мистер Черчвард, – вы уверены, что поступаете правильно? – Судя по тону, он считал, что Гаррик совсем лишился рассудка и его место в сумасшедшем доме.

Они разговаривали в конторе «Черчвард и Черчвард», оказывающей юридические услуги аристократам, в Хай-Холбурн, сидя в святая святых, личном кабинете мистера Черчварда, за запертыми дверями. Неяркие солнечные лучи проникали в комнату и падали на солидный стол орехового дерева, ярко освещая лежащие на нем бумаги. Мистер Черчвард постучал по документам пальцами, безрадостно и нетерпеливо.

– Благодарю вас, мистер Черчвард. Я уверен, что поступаю правильно, – ответил Гаррик.

– Мне кажется, – продолжал настаивать Черчвард, – что вы отдаете… – он испустил глубокий вздох, – очень большую сумму… – отчеканил он, подчеркивая каждое слово, – и тем самым наносите ущерб вашему герцогству.

– Верно. Мне это известно, – согласился Гаррик.

– Сто тысяч фунтов, – сокрушенно выговорил мистер Черчвард. – И прекрасная собственность на землях Феннеров.

– Я уже объяснил, почему так поступаю, – спокойно сказал Гаррик. Это поместье было его позором, его анафемой. Оно не должно было оказаться в его владении. Он знал это с того момента, как взял в руки бумаги, которые теперь собирался вернуть Феннерам, вместе с суммой дохода, накопившейся за десять лет.

– Ваши принципы делают вам честь, ваша светлость, – произнес мистер Черчвард, яростно протирая свои очки, – но я не могу не задаваться вопросом, не пожалеете ли вы позже о своем великодушии.

– Очень в этом сомневаюсь, – отозвался Гаррик. – Я по-прежнему остаюсь неприлично богат и уж как-нибудь переживу, если вместо двадцати шести поместий у меня будет двадцать пять.

Мистер Черчвард покачал головой:

– Сантиментам нет места в бизнесе, ваша светлость. Ваш покойный отец это понимал.

– Я не собираюсь равняться на своего покойного отца, – жестко сказал Гаррик. – Ни в каких аспектах своей жизни, мистер Черчвард.

– Да, я думаю, не собираетесь. – Адвокат водрузил очки на нос. Его белесые глаза впились в Гаррика через толстые линзы. – Вашему покойному отцу недоставало сострадания, – признал он.

– Вы чрезвычайно склонны к преуменьшению, мистер Черчвард, – возразил Гаррик. – К моему отцу лучше всего подходит словосочетание «бесчувственный ублюдок». Я выразился фигурально, – добавил он, – не стоит опасаться, что кто-то может поставить под сомнение законность герцогства[5]5
  Bastard – ублюдок (англ.) означает не только ругательство, отрицательную характеристику, но и незаконнорожденного.


[Закрыть].

В этот момент раздался стук в дверь, и старший клерк просунул голову в комнату.

– Лорд и леди Грант, леди Дарент, леди Меррин Феннер, – объявил он чуть запыхавшись.

Гаррик встал. У него свело от напряжения плечи, заломило шею. Он незаметно потер ее. Он знал, что обязан присутствовать на данной процедуре. Едва ли можно ждать, что мистер Черчвард возьмет на себя всю ответственность. Но он также понимал, что леди Грант и леди Дарент будет неприятно оказаться лицом к лицу с человеком, который убил их брата. И он не сомневался в том, как отреагирует на это Меррин.

За дверью послышался гомон, и в кабинет торжественно вплыли леди Грант и леди Дарент. Гаррик понимал, почему клерки Черчварда вели себя, как цыплята в потревоженном курятнике. Обе женщины были необычайно красивы, хотя, может, не классической красотой. Одетые по последней моде, они излучали очарование и теплоту, озаряя комнату. Да так, что глаз не оторвать! Порознь их можно было считать несравненными, вместе они были поистине великолепны.

Вслед за сестрами вошла Меррин. Она встретилась глазами с Гарриком, и он осознал, что не может отвести от нее взгляда. Если Джоанна Грант и Тэсс Дарент сияли холодной красотой, то Меррин излучала пламя и страсть. Она застыла на пороге, и Тэсс Дарент, сделав шаг назад, чуть не натолкнулась на нее.

– Что, черт возьми, он здесь делает? – воскликнула Меррин.

Ее глаза горели неприкрытой ненавистью, а стройное тело дышало неприязнью. Гаррику показалось, что она сейчас развернется и уйдет.

– Вы должны были предупредить нас, мистер Черчвард, – произнесла Джоанна Грант с восхитительной, по мнению Гаррика, сдержанностью.

– А кроме того, нам вообще не стоило приезжать! – резко бросила Меррин.

Гаррик ей улыбнулся и получил в награду яростный взгляд. Он знал, что девушкой руководит не просто неприязнь, но и страх, ведь он мог во всеуслышание что-то упомянуть об их предыдущих встречах и тем самым поставить ее в очень трудное положение. Гаррик комически-удивленно поднял брови и увидел, как Меррин вспыхнула и сердито сжала губы. И сразу же отвернулась.

– Леди Меррин, – произнес он. – Приятно увидеть вас вновь.

Этим герцог заработал еще один сердитый взгляд васильковых глаз.

– Я и не знала, что ты встречалась с его светлостью в последнее время, – слегка удивилась Джоанна.

– Мы вчера виделись в библиотеке, – пояснила Меррин.

– И еще за несколько дней до этого, – вставил Гаррик, – у меня в…

– Банке![6]6
  Игра слов. Спальня – по английски bedroom – начинается с той же буквы, что и банк (bank).


[Закрыть] – громко сказала Меррин.

Все посмотрели на нее.

– В банке? – удивилась Джоанна.

– «Эйкр и К^о» на Стрэнде, – сказала Меррин. Долгую томительную минуту она и герцог с вызовом смотрели друг другу в глаза. – Я любовалась зданием. На редкость великолепная архитектура.

Тэсс зевнула, лениво прикрыв рукой ротик.

– Боже, Меррин, как это на тебя похоже, – заметила она.

Меррин улыбнулась. Гаррик заметил, как ее глаза сверкнули триумфом.

– Я пользуюсь услугами «Коутс и К^о», – спокойно объяснил он. – Это так, на будущее, леди Меррин.

– Тогда вы, видимо, тоже любовались тем зданием, – сладко пропела Меррин. Ее взгляд подзуживал его, приглашая попробовать разоблачить ее. В нем читалась непокорная воинственность. Гаррик видел, как бьется жилка у нее на шее. «Меррин Феннер нервничает, – подумал он. – Несмотря на всю свою дерзость».

– Кое-чем я, безусловно, любовался, – почти промурлыкал он. – Я нахожу нашу встречу очень тонизирующей.

Он опустил взгляд к ее губам. Меррин вспыхнула и прикусила губу, тем самым еще сильнее подчеркивая, какие они полные и сочные. Гаррик испытал совершенно неуместный в данной обстановке прилив желания.

Мистер Черчвард откашлялся.

– Леди, лорд Грант…

Он проводил их к креслам. Тэсс и Джоанна устроились с большим изяществом. Меррин вытянулась в струнку и подчеркнуто смотрела куда угодно, только не на Гаррика. Наступила гробовая тишина.

– С вашего позволения, я продолжу… – начал мистер Черчвард. – Хочу поблагодарить вас всех, что вы сумели выкроить время и собрались здесь в такой короткий срок. – Адвокат утвердил на носу дымчатые очки. – А также всех леди – за проявленное терпение. Я пригласил вас сегодня по причине того, что герцог Фарн… – в его голосе зазвучали нотки неодобрения, – хочет сделать вам одно предложение.

– Не брака, надеюсь? – коротко поинтересовалась Меррин.

– Нет, если не пожелаете иного, леди Меррин, – ровно ответил Гаррик.

– Да я скорее приму от вас чуму, – бросила та.

– Меррин. – Голос Джоанны звучал укоризненно, и Гаррик заметил, как Меррин скорчила гримасу, порозовела и замолчала.

– Не так быстро. – Тэсс выпрямилась в кресле, впервые за все время проявив какой-то интерес к происходящему. Она цепко оглядела Гаррика. – Думаю, я бы с радостью добавила герцога к своей коллекции.

– Не этого, Тэсс, – сухо возразила Джоанна. – Он выглядит слишком здоровым для тебя. Нет гарантий, что он умрет в первый же год после свадьбы.

– И очень жаль, – услышал Гаррик тихие слова Меррин.

– Кроме того, – еще более сухо добавила Джоанна, – он для тебя слишком мужественный.

Гаррик видел, как взгляд Меррин взлетел к его лицу, а щеки вспыхнули. Мгновение они смотрели друг на друга, охваченные пламенем понимания, потом Меррин снова отвернулась и опустила ресницы, скрывая всяческое выражение. Гаррик заметил, как она стиснула руки на коленях.

– Леди… – укоризненно произнес мистер Черчвард.

Гаррик подумал, что адвокат, должно быть, уже имел дело с возмутительным поведением сестер Феннер.

– Никто не предлагает ни на ком жениться, – серьезно заявил он и повернулся к Гаррику: – С вашего разрешения, ваша светлость?..

– Конечно, – ответил тот. – Пожалуйста, продолжайте.

И снова он почувствовал, что Меррин на него смотрит. На ее лице застыло непонятное выражение. Но на секунду она показалась Гаррику испуганной девочкой, и внутри у него заныло. Каково ей сейчас сидеть здесь, сражаясь с воспоминаниями и чувствами, которые она явно так и не пережила. Меррин вздернула подбородок, с презрением отвергая молчаливое сочувствие, которое он только что ей выразил. Девушка отказывалась принять от него любое утешение. Гаррику показалось, что ему дали пощечину.

– Дарственная в моих руках подписана одиннадцатого ноября тысяча восемьсот четырнадцатого года от Рождества Христова, – сообщил мистер Черчвард. – Сим документом его светлость Гаррик Чарльз Кристмас Фарн, девятнадцатый герцог Фарн…

– Кристмас?[7]7
  В переводе Рождество.


[Закрыть] – не удержалась от восклицания Меррин.

– Я родился двадцать пятого декабря, – с улыбкой пояснил Гаррик. – А моя мать очень набожна.

– Как неудачно для вас, – вежливо сказала она.

– Могло быть и хуже, – откликнулся Гаррик.

– Девятнадцатый герцог Фарн… – перебил их строгий голос мистера Черчварда, – безвозмездно передает дом и поместье в графстве Дорсет, а также сумму в сто тысяч фунтов, в одинаковых долях леди Джоанне Грант, леди Терезе Дарент и леди Меррин Феннер в собственность, с полным и безоговорочным правом распоряжаться, как они пожелают. Его светлость герцог Фарн отказывается от всех дальнейших претензий как на поместье, так и на доход от него. Поместье, – добавил адвокат, – находится в превосходном состоянии.

Наступила странная тишина, словно затишье перед бурей. Гаррик заметил, как Джоанна и Тэсс посмотрели друг на друга, потом Меррин с резким грохотом отодвинула свое кресло, и все вздрогнули.

– Почему? – требовательно спросила Меррин.

Гаррик видел, что девушка дрожит крупной дрожью, то ли от гнева, то ли от муки. Он чувствовал, что ее страсть и боль так сильны, что причиняют ей почти физические страдания, и, инстинктивно протянув к ней руку, желая утешить, увидел, как она отшатнулась.

– Поместье Феннер должно принадлежать вам. – Герцог обращался лично к Меррин, словно они были одни. – Я не знал, что мой отец приобрел его. Он не должен был этого делать. Оно всегда было вашим по праву. И я хочу вернуть его.

Меррин посмотрела ему прямо в глаза, ее горящий взгляд пронзил Гаррика до глубины души. Его потрясла прозрачность и чистота ее души. У Меррин Феннер не было ни грамма изворотливости, а это значило, что в такие минуты она беззащитна.

– Вы просто хотите облегчить свою совесть! – Меррин дрожащей рукой смела дарственную со стола. – Вы убили Стивена и теперь думаете, что эта бумажка все восполнит?

– Меррин. – Джоанна положила руку сестре на плечо, пытаясь успокоить. – Пожалуйста…

– Я не предполагаю, что этот документ что-то может восполнить, – возразил Гаррик. – Смерть вашего брата… – Он остановился, вспомнив о вчерашнем разговоре в библиотеке. Никакие слова не вернут сестрам Феннер то, что они потеряли. Существовало много причин, из-за которых стоило избавить мир от такого негодяя, как Стивен Феннер, но герцог не собирался их раскрывать. Это не принесло бы ничего хорошего. В чем бы ни состояла правда, Меррин все равно никогда не простит его. И если он раскроет рот, то риску подвергнутся люди, которых он поклялся защищать, и обнаружатся тайны, так тщательно захороненные двенадцать лет назад. Гаррик заговорил, осторожно подбирая слова.

– Я каждый божий день сожалею о его смерти, – сказал он. Это была правда, но Гаррик заметил, как на лице Меррин отразилось презрение, она ничуть ему не поверила. – Но поместье Феннер, – продолжал он, – вопрос отдельный. Оно не должно принадлежать моему герцогству. Это неправильно. Поэтому я его возвращаю.

В разговор впервые вступил Алекс Грант, до этого сидевший молча и неподвижно на своем месте.

– Это… очень великодушно с вашей стороны, Фарн, – проговорил он.

– Справедливо, – коротко исправил его Гаррик. – Он чувствовал, что проницательные серые глаза Гранта на нем задержались. Ему не нужно, чтобы его уважали за этот поступок. Он просто хочет избавиться от поместья.

– Сто тысяч на нас троих, – произнесла Тэсс. – Просто изумительно!

Меррин повернулась к ней.

– Но ты же не собираешься их принимать? – возмутилась она. – Ты же богата – эти тридцать тысяч тебе даже не нужны!

– Дорогая, мне всегда нужны лишние тридцать тысяч, – спокойно сказала Тэсс. – Как и любой здравомыслящей женщине. – Она сморщила носик. – Хотя дом ты можешь забрать себе. Я терпеть не могу деревню.

Гаррик видел, как на лице Меррин попеременно отражаются разные чувства: замешательство и отвращение, за которыми последовало отчаяние, когда девушка поняла, что сестры, куда более приземленные – и, возможно, менее принципиальные, чем она, – скорее всего, примут его предложение. Она показалась ему такой же одинокой, как тогда, когда убежала от него в библиотеке.

– Я ничего от вас не возьму! – Меррин снова повернулась к Гаррику, награждая его яростным взглядом.

– Вы не можете отказаться, – мягко ответил он. – Это подарок.

– Я все равно попытаюсь. – Она сбавила тон. – Я отдам его.

– Это ваше законное право.

Меррин облила его таким презрением, что Гаррика пробрало до глубины души.

– Будьте вы прокляты, – отчетливо произнесла она.

Гаррик подумал о Гарриет Найт. Уже не только она желает ему вечных мук. Интересно, что слова Гарриет ни капли его не задели. Они оставили его совершенно равнодушным. А вот презрение Меррин отозвалось в нем больнее, чем он мог ожидать. И ему это не понравилось. Он наклонил голову:

– Несомненно, леди Меррин.

– Полагаю, – вмешался Алекс, – что нам лучше обсудить это предложение наедине. – Он поднялся на ноги. – Мистер Черчвард. – Алекс пожал руку адвокату. – Мы с вами свяжемся. Спасибо, Фарн… – Он кивнул намного приветливей, чем в начале встречи.

– Вы от меня не откупитесь, – процедила Меррин сквозь зубы.

– Меррин, идем, – приказала Джоанна тоном гувернантки.

Сестры и Алекс вышли из кабинета. Гаррик слышал удаляющийся голос Тэсс: она обсуждала с Джоанной новомодные наряды, на которые она собирается потратить часть из своих тридцати тысяч. Он заметил, что мистер Черчвард тоже прислушивается к болтовне леди Дарент. Адвокат поморщился.

– Дочери покойного лорда Феннера совсем не похожи друг на друга, – пробормотал он.

Гаррик подумал, что из всех троих на Стивена сильнее всего походила Тэсс, Стивен тоже не мучился угрызениями совести, когда дела касалось денег. Джоанна, как Гаррик подозревал, была не так проста. Она производила впечатление легкомысленной светской женщины, но вряд ли смогла бы привлечь и удержать любовь такого человека, как Алекс Грант, если бы не имела чего-то более серьезного под внешней оболочкой. Что до Меррин… она прозрачна как слеза в своих помыслах, крайне честна и требует того же от всех, с кем сталкивается. Гаррик вздрогнул, вспоминая ее разочарование, когда она увидела реакцию Тэсс на его предложение. К идеалистам жизнь бывает очень жестока. В этом еще одна причина того, почему он не рассказал Меррин об истинной сущности ее брата. Это было бы очень жестоко по отношению к ней.

Гаррик встал и потянулся, чувствуя, как расслабляются его члены.

– Благодарю вас, мистер Черчвард. – Он пожал адвокату руку. – Я ценю вашу поддержку.

– Сто тысяч фунтов, – горестно ответил Черчвард. – Вы уверены, что не передумаете, ваша светлость?

Гаррик засмеялся:

– Слишком поздно. Не сомневаюсь, леди Дарент уже мысленно начала тратить свою долю. – Он вздохнул и выпрямился. – Пожалуйста, сообщите мне, когда леди Грант официально ответит на мое предложение, и подготовьте все бумаги, чтобы можно было без задержек их переслать. – Гаррик улыбнулся. – Спасибо, мистер Черчвард.

Он вышел на свежий воздух и почувствовал огромное облегчение. Герцог решил, что во второй половине дня совершит прогулку верхом. Герцогские обязанности могут чуть-чуть подождать. Ему необходимы пространство и скорость, чтобы обогнать своих призраков. Меррин Феннер заполняла его сознание своей жизненной энергией и обостренным восприятием, которое подтачивало каждую их встречу.

«Вы от меня не откупитесь».

Он и не собирался этого делать, хотя у него в голове и мелькнула мысль, что он мог бы попробовать.

– Можно вас на секунду, командир?

Просунувшаяся в дверь голова принадлежала Неду Хейтону, одному из агентов Тома, собиравших информацию в трущобах и кофейнях Лондона. Бывший армейский офицер ступил на плохую дорожку, за какой-то проступок попал под военный суд и с позором был уволен из армии. Том не вникал в подробности, но подозревал, что это было связано с алкоголем. Хейтон был не дурак заложить за воротник. Но потеря для армии стала выгодой для Тома. На Хейтона можно было положиться.

– В чем дело? – поинтересовался Том, когда старый вояка вошел в контору и закрыл за собой дверь.

– Там клиентка, говорит, ей назначено на шесть, – сказал Хейтон. – Красивая леди.

– Миссис Карстейрс, – пояснил Том. – Ее муж сбежал, и она хочет его найти.

Хейтон покачал головой:

– Лучше бы она оставила это дело. Он наверняка сбежал с какой-нибудь актриской.

– Или валяется на дне Темзы, – Том вытащил из ящика папку, – если судить по моей проверке его финансов. – Он поднял брови. – Но ты ведь не нанимался в мои секретари, а, Хейтон?

– Нет, сэр. – Хейтон почесал лоб. – Просто я подумал, что вы должны знать, сэр. Кое-кто задавал вопросы. О ее милости, сэр.

Том ждал продолжения. Хейтону всегда требовалось время, чтобы выдать информацию. Кроме того, у него были противоречивые отношения с Меррин, он считал, что она слишком высокородна для работы сыщиком. У Хейтона были очень строгие представления о социальной иерархии. Интересно, подумал Том. Несмотря на свое неодобрительное отношение, старый солдат сейчас, похоже, на стороне Меррин.

– Богатый парень, – наконец добавил Хейтон. – Наверное, и с титулом.

– Герцог Фарн, – тихо сказал Том. Да, Гаррик Фарн явно не теряет времени.

– В хорошей дорогой одежде, – пояснил Хейтон. – Но не из мягкотелых, сэр, точно не из них.

Хейтон клеймил «мягкотелыми» всякого рода модников и денди. Том подавил улыбку.

– Продолжай.

Хейтон вздохнул. Его взгляд стал печальным, как у мокнущей под дождем собаки.

– Он пошел к Хаммонду, – печально сказал он, напоминая Тому о более успешном конкуренте.

– Ну, Фарн и не должен был приходить к нам, – сказал Том, – если искал информацию насчет Меррин.

– Мог бы и прийти, – удивился Хейтон. – Он явно не из тех, кто ходит вокруг да около. По-моему, он опасен, сэр Джерри сказал, при нем был пистолет.

Джерри был одним из лучших информаторов Тома и крайне редко ошибался. Том вздохнул. Именно этого он и боялся. Меррин взбаламутила Фарна, он скоро все о ней узнает и, без сомнения, разрушит ее планы.

– Тебе известно, что за вопросы он о ней задавал? – усталым голосом спросил он.

Хейтон покачал головой:

– Джерри не смог узнать. Он только слышал имя ее милости – и звон монет. Их было много, – сказал Джерри.

– Хорошо, – отозвался Том. – Я предупрежу Меррин, чтобы она вела себя осторожней. Спасибо, Хейтон.

Но старый солдат, помолчав, снова заговорил:

– Есть еще кое-что, сэр.

Том поднял голову, услышав странные нотки в его голосе:

– Что именно?

– Тот богатый парень – герцог – справлялся и о вас, сэр.

Том медленно положил перо.

– Обо мне? – повторил он. Собственный голос показался ему чужим. Он чувствовал, как по спине поднимается ледяной ужас. – Он расспрашивал обо мне?

Хейтон тревожно посмотрел на него. Том быстро принял обычный вид.

– Я имею в виду, я ведь просто наниматель леди Меррин, – сказал он и, снова взявшись за перо, заметил, что у него дрожат руки. – Спасибо, Хейтон, – небрежно бросил он. – Я сейчас выйду к миссис Карстейрс.

Хейтон кивнул и вышел. Том с минуту подождал, потом поднялся на ноги и прошел через комнату к графинчику. Налил себе хереса и выдул одним глотком. За первым стаканчиком последовал второй.

Значит, Гаррик Фарн расспрашивал и о Меррин, и о нем самом. В лучшем случае это принесет некоторые неудобства, а в худшем может сказаться поистине разрушительно. Том вернулся за стол и побарабанил пальцами по груде бумаг. Он пытался все обдумать. Если Фарн обнаружил его связь со своим герцогством, все может пойти прахом. Том кое-что скрыл от Меррин с самого начала. Он использовал ее, специально подкидывал ей сведения о смерти брата, чтобы спровоцировать на безрассудные поиски. Она, естественно, не знала всех причин его интереса, и он не собирался ее просвещать. В то же время он не мог позволить Фарну узнать, какую цель преследует Меррин. Дело было очень тонким. И на кону стояло ни больше ни меньше чем герцогство.

Том провел рукой по волосам. Он уже просил Меррин проявлять осторожность. Девушка считала, что он беспокоится о ее безопасности. Однако на самом деле сыщик действовал исключительно из чувства самосохранения. К сожалению, хоть Меррин и поддавалась на его манипуляции, но контролировать ее было почти невозможно. Вдохновившись какой-то идеей, она отдавалась этому со всей страстью, и тогда все остальное – предусмотрительность, осторожность, благоразумие – шло по боку. Том уже видел, что бывало, когда она бралась за дела, где имели место ошибки правосудия. В данном случае дело касалось ее лично, а это значило, что ее эмоции сейчас в сто раз сильнее. Контролировать ее оказалось сложнее, чем он думал. Придется придумать, как остановить ее до того, как Фарн прижмет ее к стенке и она все разрушит. В худшем случае, подумал Том, он просто от нее избавится: сделает приманкой, чтобы отвлечь от себя внимание.

Сыщик вышел в приемную. Миссис Карстейрс терпеливо ждала, стискивая руки от волнения. Она подняла на Тома глаза, полные страха и надежды. Том вздохнул. На столе у него лежала толстая папка с ее делом, где подробно описывались растущие долги ее мужа и неприятности, в которые он попал, когда попытался занять денег у ростовщиков с очень плохой репутацией. Тома обычно не беспокоили страдания клиентов. Он повидал достаточно и делал очень разную работу – ловил сбежавших любовников, разоблачал двоеженство, находил потерянных наследников и даже уничтожал неудобные улики, если плата была достаточно высока. В нем не осталось ни капли сентиментальности. Его веселило, что Меррин на него работает, полагая, что тем самым способствует свершению правосудия. В некотором смысле Меррин Феннер очень наивна, подумал Том. Но она ему очень полезна. Обидно было бы ее потерять.

Сыщик надел на лицо сострадательное выражение и улыбнулся клиентке. Миссис Карстейрс хорошо платила. За это он мог оказать ей по меньшей мере персональное внимание и выразить сочувствие.

– Миссис Карстейрс, – обратился к ней Том, – мне очень жаль. Соберитесь с силами, у меня для вас плохие новости…