Текст книги "Ангел-хранитель"

Глава 3

Хотя Андреа Редли получила лицензию косметолога больше года назад, а у Мейбл проработала уже девять месяцев, она была отнюдь не лучшей парикмахершей салона. Андреа не только имела склонность брать «выходные» без предупреждения – обычно даже не удосужившись позвонить по телефону, – но даже в те дни, когда ей удавалось прийти на работу, редко приходила вовремя. Андреа не слишком затрудняла себя выполнением пожеланий клиентов. Несмотря на то, что некоторые из них приносили с собой фотографии или в мельчайших деталях сообщали о желаемой прическе, она стригла всех абсолютно одинаково. Впрочем, это не имело для нее особого значения. У Андреа хватало постоянных клиентов – главным образом мужчин.

Двадцатитрехлетняя длинноногая блондинка с постоянным загаром, благодаря которому окружающие считали, что она родом из солнечной Калифорнии, а не из крошечного городка под названием Бун, затерявшегося в горах Северной Каролины, Андреа следила за собой и независимо от погоды неизменно появлялась в салоне в мини-юбке. Всех клиентов она называла «милый» или «дорогой», отчаянно красилась и безостановочно жевала жевательную резинку. Джулия и Мейбл тайком посмеивались, наблюдая за мечтательными взглядами, которыми мужчины награждали ее отражение в зеркале. Казалось, отрежь Андреа случайно клиенту голову, и все равно тот будет снова и снова приходить в салон.

Несмотря на яркую, броскую внешность, Андреа была немного наивна в том, что касалось мужчин. Она полагала, что знает, чего хотят мужчины, и по большей части оказывалась совершенно права. Не понимала Андреа одного: как удержать мужчину после того, как он получил все, что хотел. В ее очаровательную пустую головку никогда не приходила мысль, что внешность привлекает особый тип мужчин. Андреа ничего не стоило получить приглашение от татуированных байкеров на «харлеях» или пьянчужек, околачивавшихся в «Паруснике», или парней, под честное слово освобожденных от тяжкой длани закона. Однако Андреа никогда не удавалось познакомиться с теми, у кого была постоянная работа. По крайней мере именно это она говорила, когда ей становилось жалко саму себя.

В течение трех последних месяцев Андреа встречалась с семью разными представителями сильного пола или, иначе говоря, с тридцатью одной татуировкой, шестью «Харлеями», двумя нарушениями освобождения под честное слово и полным отсутствием трудовой занятости. В данный момент Андреа пребывала в состоянии жалости к самой себе. В субботу ей пришлось заплатить за обед и билеты в кино, потому что у кавалера вообще не оказалось с собой денег. Думаете, он перезвонил ей на следующее утро? Конечно же, нет! Не позвонил и в понедельник. Те, с кем встречалась Андреа, никогда больше ей не звонили – если, конечно, не начинали испытывать нужду в деньгах.

А вот Ричард сегодня утром позвонил в салон и попросил пригласить Джулию. Самое ужасное заключалось в том, что Джулии, возможно, не придется угощать его обедом. Почему это она притягивает к себе таких классных парней? Не слишком-то она и хорошо одевается. По большей части Джулия выглядит очень скромно в джинсах, мешковатых свитерах и – давайте будем откровенны – уродливых туфлях. Она не особенно старается подчеркнуть достоинства фигуры, ногти у нее не наманикюрены, да и загара у Джулии нет, разве что летом, когда любой дурак загореть может. Почему же Ричард так ею увлекся? На прошлой неделе они обе были в салоне, когда Ричард зашел подстричься, они обе уже давно не встречались с мужчинами, обе подняли головы, когда он вошел, и одновременно поприветствовали его. Однако Ричард попросил именно Джулию подстричь его и в конечном итоге именно ее пригласил на свидание. Вспомнив об этом, Андреа нахмурилась.

– Ой!

Негодующий возглас вернул Андреа с небес на землю, заставив посмотреть на отражение клиента в зеркале. Это был адвокат лет тридцати с небольшим. Он почему-то тер голову.

Андреа опустила руки.

– Что случилось, милый?

– Вы мне голову оцарапали ножницами!

– Неужели?

– Точно. Причем больно!

Андреа захлопала ресницами.

– Прошу прощения, милый! Я вовсе не хотела сделать вам больно. Вы же не сердитесь на меня?

– Нет… вообще-то нет, – наконец ответил незадачливый клиент и опустил руку. – Вам не кажется, что вы меня криво подстригли?

– Где?

– Вот здесь, – указал он. – Виски неодинаково подстрижены, один короче другого.

Андреа дважды моргнула, затем наклонила набок голову, потом еще раз, на другой бок.

– Наверное, зеркало у нас немного кривое.

– Зеркало? – переспросил адвокат.

Девушка положила руку ему на плечо и улыбнулась.

– По-моему, вы прекрасно выглядите, милый.

– В самом деле?

Мейбл, сидевшая на другой стороне комнаты, возле окна, оторвалась от журнала и с любопытством посмотрела на Андреа и ее собеседника. Мужчина от комплимента едва ли не растекся по креслу. Мейбл покачала головой, видя, что Андреа снова взялась за ножницы. Мгновение спустя мужчина уселся немного ровнее.

– Послушайте, у меня есть билеты на «Фейт-Хилл» в Роли, – предложил он. – Не хотите составить мне компанию?

К несчастью, мысли Андреа снова вернулись к Ричарду и Джулии. Мейбл рассказала ей, что у них было свидание в «Слокум-Хаус». «Слокум-Хаус»! Хотя Андреа ни разу не бывала там, она знала, что это шикарный, просто сказочный ресторан, где на столах зажженные свечи. Там можно в специальной комнате оставить пальто, если в этом есть необходимость. А еще там очень красивые матерчатые скатерти, а не какие-нибудь дешевенькие пластиковые в красно-белую шахматную клетку. Кавалеры никогда не приглашали ее в такой замечательный ресторан. Им бы такое и в голову не пришло. Они и мест таких не знают.

– Извините, я не смогу, – автоматически ответила она.

Зная Ричарда – хотя, конечно же, Ричарда она совсем не знала, – можно с уверенностью предположить, что он прислал ей также и цветы. Может быть, розы. Красные розы!.. Андреа явственно представила себе эти красные розы. Ну почему Джулии достается все самое лучшее?

– О! – вскрикнул мужчина.

Его восклицание снова заставило Андреа вернуться из грез в реальный мир.

– Простите? Что вы сказали?

– Ничего. Машинально вырвалось.

Андреа никак не могла понять, о чем он говорит. «Когда провинилась, улыбайся», – подумала она. Так она и поступила. В следующее мгновение клиент снова поплыл от восторга.

Мейбл с трудом заставила себя удержаться от смеха.

Мейбл увидела, как следом за Сингером в салон вошла Джулия. Она собралась поздороваться, но ее опередила Андреа, заговорившая первой.

– Звонил Ричард, – сообщила девушка, даже не пытаясь скрыть раздражение, и принялась яростно подпиливать свои ярко наманикюренные ногти.

– Правда? – удивилась Джулия. – Что ему было нужно?

– Я не стала допытываться, – отрезала Андреа. – Я ведь не твоя секретарша!

Мейбл покачала головой, как будто пытаясь дать Джулии совет сохранять спокойствие.

В свои шестьдесят три года Мейбл была одной из лучших подруг Джулии. И дело не в том, что она приходилась теткой Джиму. Одиннадцать лет назад она дала Джулии работу и предоставила крышу над головой. Одиннадцать лет – достаточно долгий срок, чтобы понять: в лице Мейбл ей улыбнулась судьба.

Джулия вполне спокойно воспринимала некоторую эксцентричность тетки покойного мужа.

Впрочем, эксцентричность – достаточно мягкое определение. За время жизни в Суонсборо Джулия поняла, что практически все местные жители считают Мейбл именно эксцентричной особой. Более того, Мейбл отличалась Эксцентричностью с большой буквы. Мейбл была не похожа на окружающих и, так же как и они, прекрасно знала об этом. Несмотря на то что ей трижды в свое время делали предложения руки и сердца, она так и не вышла замуж. Но даже если оставить в стороне то, что Мейбл ездила в салон на мопеде, обожала одежду в горошек и считала свою коллекцию предметов с изображением Элвиса Пресли «высоким искусством», ее продолжали считать странной из-за того, что она совершила давным-давно – примерно четверть века назад.

Когда ей исполнилось тридцать шесть, Мейбл, прожив в Суонсборо всю свою жизнь, неожиданно уехала из города, никому не сказав, куда отправилась и вернется ли обратно. В течение последующих восьми лет родственники получали от нее открытки из самых разных частей света: Айерс-Рок в Австралии, гора Килиманджаро в Африке, фьорды Норвегии, Гонконг, Краков в Польше… Когда Мейбл наконец возвратилась в Суонсборо, появившись так же неожиданно, как и уехала, она заняла то же самое место в жизни, что и прежде, – вернулась в свой дом и парикмахерский салон. Причин ее отъезда не знал никто, как никому также не было ведомо, откуда Мейбл взяла деньги для путешествий или для покупки магазина год спустя после возвращения. На вопросы она никогда не отвечала, ограничиваясь коротким: «Секрет». При этом она загадочно подмигивала, что лишь усугубляло досужие домыслы и разговоры жителей Суонсборо о том, что подозрительно не только прошлое Мейбл, но и настоящее и, образно выражаясь, в ее семейном шкафу таится не один скелет.

Мейбл было безразлично, что о ней думают, и Джулия пришла к выводу, что это один из составных элементов ее обаяния. Мейбл одевалась так, как хотела; общалась с теми, с кем хотела; делала то, что хотела. Джулия не единожды задумывалась, настоящие ли это причуды, или она сознательно культивирует их, чтобы вызывать удивление окружающих. Как бы то ни было, Джулия обожала в Мейбл все. Даже ее чрезмерное любопытство.

– Как вы с Ричардом провели время? – поинтересовалась Мейбл.

– Честно говоря, я постоянно беспокоилась о тебе, – ответила Джулия. – Боялась, что ты растянешь мышцы шеи, когда ты выворачивала в нашу сторону голову, силясь услышать, о чем мы говорим.

– Об этом, пожалуйста, не тревожься, – успокоила ее Мейбл. – Несколько таблеток тайленола, и на следующий день я была свежа как огурчик. Но ты не уходи от темы. Так, значит, все нормально прошло?

– Все прошло великолепно, если принять во внимание то, что мы совсем недавно познакомились.

– С того места, где я сидела, мне казалось, что у него такой вид, будто он давно знаком с тобой.

– Почему?

– Не знаю. Что-то в выражении его лица, в том, как он весь вечер смотрел на тебя… На какой-то миг я подумала, что его взгляд прикован к тебе незримой волшебной цепью.

– Тебе не померещилось?

– Дорогая, он смотрел на тебя, как моряк, попавший в увольнение на берег, смотрит танцевальное ревю.

– Я, видно, сильно озадачила его, – рассмеялась Джулия.

– Похоже на то.

Что-то в тоне Мейбл заставило Джулию насторожиться.

– Что? Он тебе не понравился?

– Нет, дело не в этом. Я же никогда раньше его не видела, разве ты забыла? Меня ведь не было в тот момент, когда вы с ним познакомились. И в субботу ты нас не познакомила – была слишком занята, отвечая на его взгляды. – Мейбл заговорщически подмигнула. – Кроме того, в глубине души я неисправимый романтик. Пока мужчина тебя слушает и ему интересно, что ты говоришь, его внешность не имеет особого значения.

– Ты не считаешь, что он красив?

– Ну, я больше привыкла к тем парням, что приходят поглазеть на Андреа. Татуировки у них на руках смотрятся очень сексуально.

– Не дай Бог, Андреа услышит, – рассмеялась Джулия. – Она может обидеться.

– Нет, ни за что не обидится. Пока я не уточню особенности внешности, она не поймет, о ком мы говорим.

В следующую секунду дверь распахнулась, и в салон вошла женщина, первая клиентка Джулии на сегодняшний день. Затем появилась другая, которая заранее договорилась, что ею займется Мейбл.

– Так ты примешь его приглашение, если он снова захочет встретиться? – спросила Мейбл.

– Не уверена, что он пригласит… но, пожалуй, соглашусь.

– А сама ты хочешь с ним еще раз встретиться?

– Да, – призналась Джулия. – Думаю, да.

– Что скажет на это милашка Боб? Ты же разобьешь ему сердце.

– Если он еще раз позвонит, я скажу, что им заинтересовалась ты.

– Да, будь так добра, обязательно скажи, мне нужен кто-то, кто проконсультировал бы меня по вопросам налогообложения. Хотя я, наверное, покажусь ему авантюристкой. – Мейбл сделала паузу. – А как к этому отнесся Майк?

Джулия пожала плечами:

– Он славный парень.

– Верно.

Мейбл не стала продолжать, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет. Жаль, что отношения между Джулией и Майком никак не складываются. Мейбл полагала, что они могут стать отличной парой. Что бы там они сами ни думали на этот счет, Мейбл была уверена, что Джим ни за что не стал бы возражать.

Кому, как не ей, знать это. Ведь она, в конце концов, его родная тетка.

Когда утреннее солнце раскалило воздух, гаечный ключ Майка намертво застрял где-то в глубине двигателя. Майк слишком резко повернул его и ободрал кожу на тыльной стороне ладони. Продезинфицировав рану и перевязав руку бинтом, он предпринял вторую, тщетную попытку вытащить гаечный ключ. Затем, чертыхнувшись, отошел от автомобиля. Выражение его лица было спокойно-презрительным, как будто своим презрением он пытался заставить машину подчиниться его воле. Все утро Майк совершал одну ошибку за другой и вот теперь никак не может вытащить чертов ключ. Но это, конечно же, случилось вовсе не по его вине. «Если на то пошло, – подумал он, – то виновата Джулия. Как можно сосредоточиться на работе, когда из головы не идет ее свидание с Ричардом?»

Ее замечательное свидание.

«Да что, – думал Майк, – в нем было такого восхитительного? Что она имела в виду под «замечательным»?»

Майк знал, что есть только один способ выяснить это, но сама мысль о нем пугала его. Однако разве есть иной выбор? Он ведь не может вернуться в салон и спросить Мейбл, особенно когда там находится Джулия. Не остается ничего другого, как обратиться за советом к Генри.

Генри – добрый, славный старший брат.

«Все правильно», – подумал Майк.

Генри мог бы и раньше сказать ему, но нет, придется его расспрашивать. Генри прекрасно знал, что делает, когда оборвал разговор. Он хочет, чтобы Майк пришел к нему и стал умолять рассказать все. Вернее, не пришел, а приполз.

«Нет, братишка, не сейчас, на сей раз у тебя ничего не выйдет, – решил Майк. – Я тебя перехитрю. Так что даже не надейся, дружище».

Он снова засунул руку в нутро автомобиля и попытался извлечь злополучный ключ. Безрезультатно. Майк оглянулся через плечо и подумал, что, пожалуй, стоит попробовать подцепить ключ отверткой, воспользовавшись ею как рычагом. Он так и сделал, и тут отвертка выскользнула из его руки.

«Да, просто замечательно».

Майк протянул руку за отверткой, но она скользнула еще ниже и глубже, совсем как мячик в автомате для игры в пинбол. Майк еще ниже склонился над двигателем, однако, несмотря на то что знал все о его устройстве, вдруг понял, что абсолютно не представляет себе, куда могла попасть отвертка. От удивления Майк даже моргнул. «Здорово, – подумал он, – дожили». Гаечный ключ безнадежно застрял, отвертка ухнула в какую-то черную машинную дыру. А он до сих пор ничего толком так и не успел сделать. Если все и дальше пойдет в том же духе, придется отправлять новый заказ Блейну Саттеру, местному дилеру фирмы «Срочная доставка запчастей».

Нужно обязательно поговорить с Генри. Это единственный выход.

Черт побери!

Майк взял тряпку и направился к дверям мастерской, на ходу вытирая руки. Конечно, неприятно, что придется обратиться к Генри, следует придумать, как похитрее скрыть свои истинные намерения. Главное – не показать брату свой интерес к Джулии. Лучше всего, если возможно, дождаться момента, когда тема всплывет сама собой. Его брат обожает такие ситуации, он скорее всего все утро готовил свои ехидные замечания.

Еще немного поразмыслив, Майк заглянул в офис. Генри сидел за заваленным бумагами письменным столом и говорил по телефону. Прямо перед ним стояли пакет с пончиками и банка пепси-колы. У Генри в столе всегда было припрятано что-то съестное, помогавшее поддерживать бренную плоть после здоровых диетических блюд, которыми его упорно потчевала Эмма. Как только Генри положил трубку, Майк опустился на стоявший напротив стул.

– Я сейчас разговаривал с дилером из Джексонвилла, – пояснил Генри. – Они не смогут доставить нам на следующей неделе переключатель, который тебе нужен для «вольво». Напомни мне, чтобы я перезвонил Ивлину, договорились?

– Конечно, – ответил Майк.

– Ну, о чем задумался, братишка?

Генри, конечно же, понял о чем. Выражение лица Майка говорило об этом красноречивее всяких слов. Хотя Генри мог сразу рассказать брату о том, что ему поведала Мейбл, он предпочел воздержаться.

– Знаешь, Генри, – начал Майк, – я тут подумал…

– О чем же?

– Видишь ли, я подумал о том, что, может, стоит снова ходить вместе с вами в церковь.

Генри потер подбородок. «Оригинальное начало. Тебе оно не поможет, но действительно оригинально».

– В самом деле? – осведомился он, пряча улыбку.

– Я давно уже не был в церкви.

– М-м-м… пожалуй, ты прав, – кивнул Генри. – Встретимся там, или мне заехать за тобой?

– Я пока еще не решил и прежде хотел бы узнать у тебя, что представляет собой новый священник. То есть я имею в виду, что говорят о его проповедях? После службы прихожане обмениваются мнениями?

– Иногда.

– И наверняка обсуждают проповеди.

– Конечно. Вот сам и узнаешь в воскресенье. Мы будем там в девять часов.

– В девять. Отлично. Замечательно. – Майк кивнул, немного помолчал, а затем продолжил: – А вот, например, что говорили в минувшее воскресенье после службы?

– Ну-ка, ну-ка… – Генри на мгновение задумался. – Точно и не помню. После церковной службы я разговаривал с Мейбл.

Майк внутренне улыбнулся. Все идет, как он и запланировал. Он просто виртуоз обмана.

– С Мейбл?

Генри потянулся за пончиком. Откусив от него, откинулся на спинку стула и, жуя, заговорил:

– Именно. Обычно она бывает в церкви раньше, приходит на более раннюю службу, но в тот раз, видимо, опоздала. Мы с ней довольно долго болтали, и она мне рассказала много интересного. – На какое-то время он замолчал и, для пущего эффекта задрав голову, стал пересчитывать дырочки в потолочных плитках, затем принялся раскачиваться на стуле. – Но ты же ничего не хотел слышать об этом. Мы всего лишь поговорили о последнем свидании Джулии, а ты мне сам сказал, что тебе это неинтересно. Так за тобой заехать в воскресенье?

Поняв, что его замысел разбился вдребезги, Майк встал, тщетно пытаясь скрыть разочарование.

– Понимаешь… ну…

– Если ты, конечно, не передумал.

Майк побледнел.

– Вообще-то я…

Генри рассмеялся. Он повеселился от души, больше не стоит издеваться над братом.

– Ответь мне на один вопрос, Майк, – сказал он, подавшись вперед. – Почему ты продолжаешь притворяться, что тебе вовсе не хочется пригласить Джулию на свидание?

Майк непонимающе заморгал.

– Мы с ней просто друзья.

Генри пропустил его ответ мимо ушей.

– Ты из-за Джима так к этому относишься? – Видя, что Майк не хочет отвечать, он отложил пончик в сторону. – Джима давно нет в живых. Ты ведь не пытаешься увести у него жену.

– Так почему же, Генри, ты сам ведешь себя так, будто мне не следует встречаться с ней? Вспомни нашу прогулку на яхте прошлым летом.

– Потому что тогда это было совершенно неуместно, Майк. Понимаешь, Джулии требовалось время, чтобы боль улеглась. В прошлом году она еще не была готова встречаться с мужчинами, даже полгода назад не была готова. А вот сейчас время пришло.

Ответить что-либо Майк был не в состоянии. И откуда Генри все знает?

– Все не так легко, – наконец промолвил он.

– Конечно, нелегко. Думаешь, мне было легко в самый первый раз пригласить Эмму на свидание? Таких желающих у нее было хоть отбавляй, но я понял тогда, что самое худшее, что могло случиться со мной, – это услышать ее отказ.

– Как же, как же. Эмма сама мне рассказывала, что первая положила на тебя глаз, еще до того, как ты осмелился предложить встречаться. Вы с ней просто созданы друг для друга.

– Но я не знал этого. По крайней мере тогда не знал. Знал только, что должен попытаться завоевать ее.

Майк посмотрел брату в глаза.

– Она не была женой твоего лучшего друга.

– Нет, не была, – согласился Генри. – Но мы до того и не дружили с Эммой, как вы с Джулией.

– В этом-то и сложность. Что будет, если наши отношения изменятся, станут другими?

– Они уже изменились, братишка.

– Не совсем.

– Точно тебе говорю, – возразил Генри. – Иначе ты не стал бы выспрашивать меня о ее свидании, верно? Джулия сама бы все тебе сказала, оставайся у вас все по-прежнему. Она ведь рассказывала тебе о Бобе?

Майк не нашелся что ответить.