Текст книги "Сектор мутантов"

Убийство в Нейтралке – тяжкое преступление, карающееся смертью. Если у беглеца есть чем платить за проживание и еду, он мог оставаться здесь бесконечно долго. Совсем другая судьба ждала нищих – стражи порядка выставляли несчастных в первый же попавшийся квартал города.

Казнь наемников обязательно нарушит хрупкое равновесие. Завтра в связях с аланцами обвинят еще кого-нибудь, и начнется охота на ведьм, которая перерастет в междоусобную войну. А уж захватчики не упустят благоприятный момент для удара.

– Вы вошли в город через сектор гетер? – уточнил Юн.

– Да, – честно сказал Тино, прекрасно понимая, что этот секрет в Морсвиле известен всем.

– Я знаю, чем Тиун обязана землянам, – проговорил Флоун. – Но ведь долг оплачен? Почему Зенда согласилась провести людей с оружием через собственную территорию? Женщины упрямы и недоверчивы. Хотя их поступки не всегда поддаются логическому объяснению, мне кажется, вы заключили выгодную сделку…

– Именно так, – утвердительно кивнул головой японец.

– Ее условия? – требовательно спросил глава Конгресса.

– Не могу ответить, – спокойно вымолвил Аято. – Договор касается лишь нас одних.

– Я не удивлен, – грустно улыбнулся мужчина. Ему предстояло принять непростое решение и сделать это необходимо в очень короткий срок. Взбудораженная толпа ждет оглашения приговора, многие воины находятся под действием алкоголя и наркотиков и плохо контролируют себя. Устраивать побоище на площади правителю не хотелось.

Подняв руку в знак внимания, Юн торжественно произнес:

– Алан – наш извечный враг. Но мы живем в совершенно ином мире. Что бы ни произошло, в Морсвиле должен царствовать закон. Эти люди пришли в Нейтральный сектор и находятся под его защитой. И неважно кто они такие – граждане города, властелины пустыни или земляне. Здесь у всех одинаковые права. Мое решение окончательно! Если у кого-то есть личная неприязнь к чужакам, можете вызвать их на поединок.

– Я первый! – громко заорал воин из клана чертей.

– Хочу напомнить, – не обращая внимания на реплику бойца, проговорил Флоун, – что нельзя делать более трех вызовов в сутки. Временной промежуток между схватками определяет вызванная сторона. Стражи порядка будут строго следить за соблюдением правил.

Оливиец подошел вплотную к наемникам и очень тихо сказал:

– Вы хотели развлечься? Пожалуйста! Но я восхищен вашей смелостью. Вторжение Алана было неминуемо. А потому, желаю удачи!

Тут же раздался звон колокола, который оповещал морсвилцев о предстоящем поединке. Толпа двинулась к ристалищу. В сопровождении охраны туда же шли земляне. Теперь им совершенно ничего не угрожало – ни один тасконец не решится напасть на чужаков. Казнь за нарушение закона долгая и мучительная, в назидание остальным.

Вскоре впереди попалась свободная площадка. Ее размеры были достаточно велики – в длину около ста метров, авширинунеболее семидесяти. Место схваток ограничивалось частоколом высотой по пояс человека. Каждый шест украшался идеально отполированным черепом. Тут же на земле валялись десятки полуистлевших скелетов – без разрешения победителя хоронить тела погибших запрещалось. Вампиры и черти частенько оставляли тела гнить на виду у всего сектора. Чтобы трупный запах не отравлял воздух Морсвила, убитых бойцов посыпали специальным порошком, который полностью устранял вонь разлагающейся плоти.

– Очаровательное местечко, – мрачно заметил де Креньян. – Ваши рассказы не передают и десятой доли его привлекательности. Какая изящная простота смерти!

– Скоро ты ее познаешь на себе, – бесстрастно произнес Тино.

Стражи подвели группу к частоколу и, скрестив копья, замерли. Вскоре появился распорядитель боев. Толпа вокруг вновь зашумела. Желающих свести счеты с прихвостнями аланцев нашлось немало. Вооруженные кто чем, тасконцы продвигались в передовые ряды. Помимо желания показать себя и прославиться, многие были не прочь и обогатиться – новенькая одежда, хорошая обувь, мечи и кинжалы землян стоили в городе очень дорого, а по закону имущество убитого принадлежало победителю поединка.

На мгновение стих призывный колокол. Воспользовавшись паузой, один из стражей выкрикнул:

– Кто хочет вызвать чужаков на бой? Отвечайте немедленно!

– Я! – расталкивая зрителей, шагнул к охранникам все тот же воин с черной раскраской на теле. – Мне не терпится выпускать кишки мерзавцам!

– Кого ты выбираешь? – спросил служитель порядка.

– Вот того, узкоглазого, – черт указал пальцем на Аято.

По толпе прошел недовольный гул. Морсвилец выходил на поединок с самым низкорослым, и как казалось, наиболее слабым наемником. Впрочем, тасконец никак не отреагировал на неодобрительные крики соотечественников. Он терпеливо ждал решения распорядителя.

Наконец, воина пропустили к ристалищу.

– Есть еще желающие? – уточнил страж. Вперед выдвинул крепкий трехглазый мутант.

Без лишних слов оливиец махнул рукой в сторону Жака. Итак, две пары были уже известны. Оставалось лишь узнать противника Олеся, но к общему негодованию смельчаки не торопились. Морсвилцы хорошо помнили, чем закончился поединок Храброва с Эрошем, а вампир являлся грозой города и недаром носил прозвище – Непобедимый.

Ожидания затягивалось. Неожиданно тасконцы расступились. Держа в руках тяжелый топор, к русичу шел широкоплечий, коренастый мутант с отвратительными желтыми клыками. На обнаженной груди отчетливо виднелись восемь вытатуированных черепов, что означало количество выигранных схваток.

Толпа удивленно зашумела. В знак приветствия распорядитель кивнул головой и уважительно поинтересовался:

– Неужели глава сектора вампиров Ардок решил собственноручно убить чужака?

– А почему бы и нет, – процедил сквозь зубы воин. – Уменясэтим ублюдком свои счеты. Он нанес клану серьезное оскорбление и должен смыть его кровью!

Оливийцы взревели от восторга. Им предстояло увидеть великолепное зрелище. Тут же предприимчивые дельцы начали принимать ставки. Сегодня кто-то разорится, а кто-то сделает состояние – пари заключалось на гигантские суммы.

Вскоре первых двух бойцов пригласили на ристалище. Ритуал был отточен до мелочей и никогда не нарушался. Страж порядка поднял руку вверх, дождался тишины и, внимательно глядя на противников, отчетливо произнес:

– Пока схватка не началась, любой из вас может отказаться от поединка. Никто не имеет права заставить сражаться. Законы Нейтрального сектора выступают против любого убийства. Подумайте хорошенько над моим предложением.

– Он умрет! – размахивая изогнутым мечом, закричал воин с черной раскраской.

– Я тоже готов к бою, – спокойно пожал плечами самурай.

Взмах руки и схватка началась. Морсвилец тут же бросился в атаку. В росте он превосходил японца на целую голову. Крепкие бугристые мускулы, на теле своеобразный рисунок, узкие штаны плотно облегают ноги. Силой представителя клана чертей природа не обделила.

Удары сыпались на Тино один за другим, сверкающие в лучах Сириуса клинки то и дело со звоном скрещивались. Публика восторженно вопила, поддерживая тасконца. Воин действительно неплохо владел оружием, и самураю приходилось нелегко.

Однако в хитрости с Аято мало кто мог соперничать – выждав, когда соперник выдохнется, японец сделал ложный выпад в грудь и, когда оливиец попытался защититься, резко рубанул мечом по бедрам. Это был один из любимых приемов Тино, доведенный до совершенства.

Завопив от боли, черт рухнул на колени. Вторым движением самурай отсек морсвилцу голову. Мертвое тело покачнулось и повалилось набок, заливая кровью рыжий песок.

Вытерев лезвие о штаны тасконца, Аято без малейших эмоций на лице двинулся к друзьям. Толпа разочарованно стихла. Кто-то, проклиная неудачника, расплачивался с победителями спора. Тут же делались ставки на следующий поединок.

– Отличная работа, – похвалил француз Тино.

– Благодарю, – вымолвил японец, – Не затягивай поединок. Трехглазые парни – крепкие и выносливые. Постарайся раззадорить его, выведи из равновесия…

Между тем, распорядитель пригласил на арену новых бойцов. Предупредительная речь ничуть не отличалась от той, что услышал Аято. Морсвилцы вновь воодушевлено закричали. Должна же и им сегодня улыбнуться удача!

Жак повернулся к стражу и громко спросил:

– Здесь есть какие-нибудь правила или ограничения?

Зрители дружно захохотали. Такого глупца им еще не доводилось видеть – какие правила на ристалище?

В отличие от простых горожан, служитель порядка отнесся к словам наемника серьезно.

– Ограничений нет, – ответил воин. – С ристалища уходит только один – вот главное правило. А каким способом воин прикончит своего врага – неважно.

– Отлично, – легкомысленно улыбнулся маркиз.

Поединок начался. Трехглазый уверенно двинулся на де Креньяна. Взмах меча и, хрипя и обливаясь кровью, тасконец повалился на спину. Никто даже не заметил, как француз метнул кинжал. Клинок вошел в горло по самую рукоять. Оливиец еще бился в конвульсиях, и чтобы прекратить мучения бедняги, Жак пронзил ему сердце острием клинка.

Вытащив оружие из тела мутанта, маркиз элегантно раскланялся со зрителями, чем вызвал шквал негодования. Впрочем, в толпе послышались и восхищенные реплики.

– Ты меня удивил, – встретил де Креньяна самурай. – Отличный ход.

– Я старался, – проговорил француз, перелезая через частокол.

На площадку вызывалась последняя пара. Тино приблизился к Олесю и, похлопав товарища по плечу, тихо произнес:

– Будь осторожен. Этот Ардок опытный и умный боец. Ждать от него опрометчивых поступков бессмысленно. Он будет действовать наверняка.

Храбров кивнул головой и шагнул на арену. Параллельно с ним шел и вампир. Повернув голову к землянину, морсвилец оскалил зубы и сказал:

– Ты умрешь, несчастный! Я вырву твое сердце и съем прямо на ристалище, а из черепа сделаю чашу! В моем секторе есть отличные умельцы!

– Смотри, не обломай клыки, – откликнулся русич. – Из них получится хороший амулет.

Мутант зарычал от гнева – вампиры всегда болезненно реагируют на замечания относительно своей внешности. Бойцы с равнодушным видом выслушали стража порядка и двинулись навстречу друг другу.

Олесь был чуть повыше ростом противника, но значительно уступал ему в весе, а это – серьезное преимущество. Удары Ардока будут куда мощнее!

Тасконец продемонстрировал свою силу почти сразу, нанеся резкий удар – лезвие топора просвистело рядом с головой Храброва. Лишь в последнее мгновение юноша успел отпрыгнуть назад. Русич с трудом удержал выставленный в качестве защиты меч в руках.

Зрители радостно закричали. Наконец-то нашелся воин, который проучит наглецов! Между тем, мутант, не делая никаких резких движений, продолжал наступать на Олеся. Как правило, морсвилец работал оружием на уровне груди, не давая Храброву возможности сделать выпад. Длинная крепкая рукоять топора позволяла вампиру держать землянина на расстоянии.

Постепенно Ардок оттеснил русича к краю ристалища, а выходить за его пределы, было категорически запрещено.

По лицу Олеся текли струйки пота, одежда насквозь промокла, руки слегка подрагивали от напряжения. Лишив противника возможности, тасконец пошел в решительную атаку, намереваясь опрокинуть наемника.

Мощный удар сверху, юноша принял на лезвие меча с невероятным трудом. Пришлось держать клинок двумя руками. Хрипя и скаля клыки, мутант давил вниз. Топор завис над головой землянина. Брызгая слюной, вампир торжествующе прошипел:

– Тебе конец, ублюдок!

В тот же миг его кулак с силой врезался в лицо Олеся. На мгновение сознание юноши померкло. Не удержавшись на ногах, он упал на землю и откатился к частоколу.

Храбров все-таки успел подняться и посмотрел на врага – морсвилец заносил оружие для последнего удара. С трудом, соображая, русич крепко сжал рукоять меча и рубанул им наотмашь. Огромное лезвие топора рассекло отполированный ветром череп напополам и раскрошило шест…

Все ждали, что сейчас Ардок разогнется и добьет наемника. Но вместо этого, мутант опустился на колени и повалился набок. Только сейчас зрители увидели распоротый живот вампира. Покачиваясь, Олесь поднялся на ноги. Его нос и губы разбиты, волосы слиплись, одежда забрызгана кровью врага.

Голова Олеся до сих пор кружилась, удар у морсвилца получился отменный. Оливийцы смолкли и изумленно смотрели на победителя. Многие еще не верили, что могущественный глава сектора вампиров Ардок мертв. На площади воцарилась гнетущая тишина, был слышен даже свист ветра в пустых глазницах выбитых окон.

Устало вскинув руки Храбров отчетливо выкрикнул:

– Может еще кто-то хочет вызвать меня на поединок? Давайте, не стесняйтесь! Я готов драться прямо сейчас. Ну же, смелее!

Все прекрасно понимали – землянин не в себе. Но ключевая фраза была сказана и по закону страж порядка обязан допустить на ристалище нового бойца. В толпе взволнованно зашептались. Кто рискнет бросить вызов наемнику? Внешний вид и решимость русича пугали – скорее всего, он в состоянии прикончить кого угодно.

Самоубийц среди тасконцев больше не нашлось. Зрители начали понемногу расходиться, представление закончилось. Олесь убрал меч в ножны, перевернул ногой мертвое тело мутанта и взглянул ему в лицо. Само собой, выдирать клыки предводителя вампиров на амулет Храбров не собирался.

Землянин обернулся к распорядителю и сказал:

– Пусть вампиры похоронят своего вождя как полагается.

Друзья с нетерпением ждали русича. Стоило юноше перешагнуть через частокол, как он тотчас попал в объятия де Креньяна.

– Молодец! – радостно проговорил маркиз. – Признаться честно, мы уже думали, что тебе конец. – Зубы хоть целы? Удивительно, как ты вообще сумел подняться после такого удара!

Реакция Тино была куда более сдержанной. Покачав головой, японец с укоризной вымолвил:

– Ты слишком плохо движешься. Ты позволил Ардоку загнать тебя в угол. В следующий раз останешься лежать на арене. Подумай над моими замечаниями.

– Не слушай его! – воскликнул Жак. – Хорошо то, что хорошо кончается. Сейчас промочим горло вином, найдем девочек…

Словно в подтверждение слов француза из толпы выбежала юная стройная оливийка. На вид ей вряд ли исполнилось восемнадцать. Красивая изящная фигура, четкая линия бедер, полная грудь. Длинные темные волосы рассыпались по плечам, карие глаза раскраснелись, по щекам текли крупные слезы. Ни слова не говоря, девушка бросилась на шею Храброва. Ее тело вздрагивало от рыданий.

– Насколько я понимаю, это Веста, – оценивающее рассматривая тасконку, произнес маркиз. – Очень, очень недурна. Олесь, у тебя оказывается неплохой вкус.

– Заткнись, пошляк, – выругался русич, поглаживая оливийку по голове.

– Ну вот, дошли и до оскорблений, – изображая обиду вымолвил де Креньян. – А мне просто по-хорошему завидно. Я тоже хочу найти здесь такую красотку.

Площадь уже почти опустела. Сириус находился высоко над горизонтом, становилось очень жарко. В полуденные часы местные жители предпочитали прятаться от дневного зноя в тени зданий. В Нейтральном секторе было немало заведений, где за вполне умеренную плату тебе предложат скоротать время за стаканчиком холодного вина.

Как и следовало ожидать, друзья направились в «Грехи и пороки».

Это лучшая была гостиница для людей в Морсвиле – здесь хотя бы не готовили человечину и не грабили посетителей. Кроме того, сюда редко заходят мутанты, и стычки случаются нечасто.

Двери из прочного пластика мягко открылись внутрь, раздался дребезжащий перезвон колокольчиков.

Навстречу землянам вышел невысокий полноватый мужчина – хозяин «Грехов».

Внешний вид владельца заведения Нила Броуна не раз удивлял посетителей. На нем были белая, расстегнутая до пояса рубаха с короткими рукавами, широкие, до колен шорты, на ногах плетеные шлепанцы. И, конечно, неизменные большие темные очки в дорогой оправе.

– Сегодня ужасная жара, не правда ли? – иронично проговорил морсвилец, глядя на наемников.

– Пожалуй, – согласился Аято. – Авгороде так многолюдно и шумно.

После секундной паузы мужчины дружно рассмеялись. Они прекрасно понимали друг друга. Разведя руки в стороны, Нил с улыбкой произнес:

– Всегда рад видеть в «Грехах и пороках» столь дорогих гостей. Я знал, что вы обязательно вернетесь. И обрати внимание, Олесь, уплаченные за Весту деньги давно кончились, а она по-прежнему живет у меня и клиентов не обслуживает.

– Спасибо, – поблагодарил Храбров. – Мы рассчитаемся.

– Ничего не нужно, – молниеносно отреагировал Броун. – За все уже заплачено. Девушка свободна, а у вас неограниченный кредит. Пейте, ешьте, веселитесь… Буду рад выполнить любое желание доблестных воинов.

Понизив голос, тасконец тихо добавил:

– Наконец-то обнаглевших мутантов поставили на место. Я ничего против них не имею, но люди мне все– таки ближе…

– И кто же наш богатый покровитель? – уточнил француз.

– Скоро узнаете, – лукаво произнес хозяин заведения.

Земляне неторопливо вошли в зал. Он оказался заполнен до отказа. Недовольства появлением чужаков никто из присутствующих не выказывал. На словах многие оливийцы возмущались фактом высадки на планету аланцев, но на деле, большинству было на это наплевать – опасность, исходящая от вампиров и чертей куда реальнее и страшнее. Ни для кого не секрет, что представители агрессивных кланов физически сильнее человека и именно они главенствовали в Морсвиле. Чужаки сбили спесь с мутантов и теперь они поостерегутся вызывать на поединок всех подряд.

Словно из-под земли появился Элан, мальчишка-слуга Броуна. Юный морсвилец проводил гостей к лучшему столу, который уже украшали кружки с пивом, кувшины с вином, закуски и огромное блюдо с жареным мясом. Это означало, что владелец заведения не сомневался в победе наемников и ждал их у себя.

Тасконцы с восхищением посматривали на бойцов. То и дело мужчины указывали руками на русича. За последние полвека еще никому не удавалось победить на ристалище двух вампиров!

Сделав несколько глотков холодного пива, Олесь скривился от боли. Внутренняя поверхность губы представляла собой сплошную кровоточащую рану, нос безобразно распух. Веста тут же приступила к оказанию помощи землянину. Осторожно смачивая платок в миске с водой, девушка ласково и нежно протирала лицо русича. Неожиданно послышался низкий голос:

– Я рад, что вы живы и невредимы. А поединки были великолепны!

Друзья тотчас обернулись. Перед ними стоял невысокий пожилой морсвилец. Мужчине было около пятидесяти лет. Короткие темные волосы с обильной сединой аккуратно пострижены, на макушке блестящая лысина, маленькие хитрые глазки прищурены. Оливиец носил голубую рубашку, серые широкие штаны и точно такие же как у Броуна плетеные шлепанцы.

Даже не верилось, что это человек всего несколько месяцев назад валялся пьяным в куче грязных, вонючих тряпок в поганом заведении мерзавца Шона в секторе Чистых!

Сейчас тасконец выглядел, как богатый респектабельный представитель Нейтралки! Что с ним произошло, вот вопрос?

– Сфин! – сдержанно улыбнулся самурай. – Я почему-то сразу подумал о тебе, когда Нил сказал о неограниченном кредите. Но мы в состоянии и сами заплатить…

– Не надо меня обижать, – вымолвил морсвилец, садясь с Тино. – Кем был Сфин Орэл до вашего первого появления в городе? Жалким, вшивым бродягой! Рано или поздно его бы вышвырнули на съедение к вампирам или в качестве выкупа отдали властелинам пустыни. Чужаки прикончили подлеца Шона и в общей суматохе скитальцу-неудачнику удалось перетащить имущество предателя сюда. Я стал обеспеченным человеком. Схватка Олеся с Эрошом еще больше обогатила Сфина. Второй шанс начать жизнь заново редко кому выпадет, но мне повезло. Сегодняшние бои увеличили мое состояние почти в семь раз. Местные глупцы не видели прорыва землян через заслон Элана, а я наблюдал за ним воочию, и знаю истинную силу наемников Алана. Все ставили на мутантов, а Орэл на чужаков!

– Хитрец! – рассмеялся де Креньян. – Жаль, мы не можем воспользоваться его щедростью подольше. Два дня – слишком маленький срок для отдыха.

– Тогда не стоит терять время понапрасну, – проговорил оливиец.

Сфин встал, повернулся к стойке и махнул рукой. Вскоре к столу, призывно виляя бедрами, подошли две симпатичные длинноногие полуобнаженные брюнетки. Короткие юбки открывали красивые длинные ноги, маленький лиф с трудом удерживал грудь.

– Вот это мне уже нравится! – воскликнул француз, обнимая ближайшую женщину и усаживая ее к себе на колени. – Не зря я рисковал своей шкурой.

– Думаю, их общество радует вас куда больше, чем мое, – иронично заметил Орэл. – А потому я отправляюсь по делам. И помните – все оплачено. Долги надо отдавать.

– Отлично сказано, – произнес Жак, целуя оливийку в шею.

Утолив голод и жажду, друзья отправились в комнаты. Как и следовало ожидать, Броун предоставил гостям лучшие номера. Обнимая Весту, Храбров остановился у двери с цифрой четыреста десять. Он провел здесь с девушкой несколько незабываемых дней. Тогда наемники еще не знали, останутся ли они в живых. За группой постоянно следили властелины пустыни и бандиты Коуна, выход из города был надежно перекрыт. Им с Тино повезло, а Генрих Кайнц заплатил за тот прорыв жизнью.

Невольно в памяти всплыло лицо Олис Кроул, его мягкие черты, прямой, слегка заостренный носик, пылающие гневом серые глаза, плотно сжатые розовые губы, разбросанные по плечам русые волосы. Только что аланка увидела в постели русича юную тасконку. Ее бурная реакция удивила даже Линду Салан, еще одну спутницу землян. Но даже в ярости Олис чертовски хороша. Впрочем, это уже далекое прошлое. Кроул улетела на Алан и на дикую планету больше никогда не вернется.

Олесь толкнул дверь и вошел внутрь. Он имел две комнаты и ванную. Превосходные апартаменты! Розовые стены с изящным витиеватым рисунком, под ногами мягкие ковры, на окнах тонкие прозрачные занавески и массивные бордовые шторы, полностью поглощающие лучи Сириуса – в условиях постоянного испепеляющего зноя это имело немаловажное значение.

Храбров почувствовал, как нежные руки Весты сняли со спины ножны и расстегнули пояс. Девушка обвила шею русича и хотела поцеловать его в губы, но вовремя вспомнила о ране. Мило улыбаясь, оливийка провела своими ласковыми пальчиками по шершавому подбородку юноши.

– Ты мой, – едва слышно прошептала тасконка, сбрасывая с себя одежду.

Олесь не мог оторвать взгляда от упругой груди Весты. Огромные выпуклые соски буквально манили его. Рука невольно опустилась ниже талии девушки. Оливийка тотчас прижалась к землянину. На ее глазах вновь выступили слезы.

Гладя тасконку по голове, Храбров тихо проговорил:

– Успокойся. Все хорошо. Мы вместе, так как ты и хотела…

– Я счастлива, – слабо улыбнулась Веста. – Пойдем.

Взяв русича за кисть, девушка повела его к постели. Целуя тасконку, юноша уже не чувствовал боли. Два тела слились в едином порыве. Молодость не знает и не желает знать границ страсти. Время потеряло значение для землянина и тасконки.

* * *

Открыв глаза, Храбров приподнялся на локте. Весты рядом не было. Ее и его одежда в беспорядке лежала на полу. Левая половина лица распухла, щека ужасно ныла, хотя рана немного затянулась – рука у Ардока оказалась тяжелая.

Олесь откинул легкое покрывало, встал и подошел к окну. Отодвинув штору в сторону, русич взглянул на главную площадь Морсвила. Когда-то она являлась шедевром тасконского зодчества – огромные куполообразные здания, острые шпили, широкие лестницы и многочисленные колонны. Сколько городу лет? Этого никто точно не знал, все документы погибли во время ядерной катастрофы. Но судя по разнообразию стилей и древности некоторых построек, наверняка несколько тысяч. Ужасный финал славной истории!

Сириус уже давно прошел свою верхнюю точку, а значит, юноша спал не меньше пяти часов. Храбров повернулся и увидел оливийку.

Девушка стояла посреди комнаты и вытирала полотенцем мокрые волосы. Веста взглянула на Олеся и улыбнулась.

– Там целая ванна воды! – восторженно вымолвила тасконка. – Это настоящее чудо. Я никогда не испытывала такого блаженства. Сходи, окунись…

– С удовольствием, – произнес Олесь, обнимая девушку. – Неужели ты никогда не плавала в реке?

– Река? – удивленно спросила оливийка. – Что это?

– Когда-нибудь я покажу тебе ее, – с грустью проговорил землянин, понимая, что едва не обидел Весту. – Обязательно покажу.

Люди, живущие в Морсвиле, даже не могли себе представить подобное количество воды. Вода для них – величайшая драгоценность, добываемая из глубоких скважин.

Описания озер, морей и океанов местные жители считали сказкой. Обитатели пустыни не верили ни единому слову чужаков.

Храбров опустился в ванну, а Веста провела рукой по груди юноши и поцеловала его в шею.

– Веста, – тяжело вздохнув, сказал русич. – Ты очень добрая, ласковая. Мне хорошо с тобой. Но я не хочу тебя обманывать. Между нами…

Оливийка приложила палец к губам Олеся.

– Не надо, – покачала головой девушка. – Я люблю тебя, и мне не нужно никаких клятв и обещаний. Счастье так хрупко и ненадежно, не вспугни его…

После ужина, оставив женщин в «Грехах и пороках», земляне отправились на кладбище Нейтрального сектора. В Морсвиле редко хоронили людей по общепринятым законам. Куда чаще трупы выбрасывали в пустыню или оставляли гнить в заброшенных домах и подвалах, а то и прямо на улицах, но этот район являлся исключением.

Пройдя около полукилометра и обогнув пятиэтажный дом, наемники увидели ровные ряды обтесанных камней.

Когда-то здесь был парк, но ударная волна взрыва вырвала с корнем все деревья, а световое излучение иссушило пруд и каналы. Пустыня и палящие лучи белой звезды окончательно превратили это место в иссохшую равнину.

– Где могила? – поинтересовался Жак, оглядываясь по сторонам.

– В дальней части кладбища, – ответил Храбров. – Хоронят здесь редко…

В это время из соседнего дома вышло странное существо и неторопливо направилось к наемникам. Вскоре воины сумели разглядеть мутанта. У него были массивная квадратная челюсть, вместо носа две дыры, глаза на разной высоте, один зрачок узкий, звериный, губы разорваны, череп лысый с вмятинами и шрамами. Одна нога морсвилца была намного короче другой и потому, мужчина сильно хромал, непропорционально длинные руки свисали почти до земли. В то же время сразу чувствовалось, что тасконец обладает огромной физической силой.

– Что за образина? – не удержался от возгласа француз.

– Тихо! – прошипел русич. – Кошмарный Дол оказал нам немало услуг. Рискуя жизнью, он принес сюда Ридле и похоронил его по-человечески…

– Решили навестить своих друзей? – бесстрастно прохрипел оливиец. – Их могилы в отличном состоянии. Я приглядываю за ними. Идемте, покажу…

Наемники направились вслед за мутантом. Вскоре они замерли перед тремя скорбными камнями. Морсвилец начертал на них имена погибших землян. Ирония судьбы – воинов спасли на далекой планете, доставили сюда, и теперь отчаянные бойцы лежат на кладбище полуразрушенного города.

– Мы еще должны тебе денег? – уточнил Аято.

– За все заплачено на несколько лет вперед, – вымолвил Кошмарный Дол.

Постояв молча несколько минут у могил участников первой экспедиции, японец достал флягу с вином, сделал глоток и задумчиво проговорил:

– У меня из памяти никак не выходят последние слова Агадая. Мы действительно не наемники, а рабы. Стабилизатор держит нас прочнее любой цепи, как псов для травли диких зверей. Я не хочу всю оставшуюся жизнь пресмыкаться перед высокомерными, напыщенными болванами с Алана! Следует взять острый кинжал и вспороть себе живот на глазах у аланцев! Нет ничего дороже чести!

– В твоих словах есть доля истины, – согласился Олесь. – Но что и кому ты докажешь? Скоро на Таскону доставят новую партию землян. Устилая пустыню трупами, захватчики двинутся к оазисам. Смерть одного человека, даже ритуальная, ничего не изменит. Надо заставить командование и десантников уважать нас. Мы должны бороться. Свобода не дается легко. Если представится шанс, я его не упущу.

– Вот это правильно! – поддержал Храброва де Креньян. – Лучше наслаждаться жизнью, чем лежать на дне могилы. Покойнику все равно – раб он или нет. Давайте вернемся в заведение Броуна и от души помянем наших товарищей. Хочется напиться и забыть о проблемах. Аланцам не удастся превратить меня в рабочий скот.

Быстрым шагом друзья двинулись в обратный путь. Сириус уже коснулся горизонта, и дома на западе окрасились в желто-оранжевые цвета, зеленоватое небо приобрело густой синий оттенок.

Улицы Морсвила постепенно оживали. В городе наступало самое благодатное время. Удушающая жара спала, и жители с наслаждением вдыхали прохладный воздух. До наступления темноты есть еще несколько часов, и оливийцы торопились выполнить важные насущные дела.

В дальних кварталах сектора сохранилось несколько крытых оранжерей, где выращивались фрукты и овощи. При хорошем поливе урожаи получались довольно внушительными. Исходя из пояснений Нила, где-то на северо-западе тасконцы даже содержали в стойлах конов. Пастбищ в Морсвиле, разумеется, не было и траву приходилось заготавливать в крытых специальных сооружениях.

Жизнь в городе нелегка и держится на трудолюбии и упрямстве тасконцев. Ограниченные запасы воды и пищи поддерживают численность оливийцев в определенных границах. Многодетных семей здесь нет. Постоянные стычки и поединки уменьшают численность населения, но дети рождаются часто, хотя их судьба незавидна. Голод и болезни убьют четверть малышей до достижении юными морсвилцами пятнадцатилетнего возраста. Бывали случаи, когда матери продавали ребенка вампирам на съедение, чтобы хоть как-то накормить и спасти от гибели остальную семью…

Два дня пролетели, как одно мгновение. Наемникам настала пора возвращаться на космодром, время отдыха истекло. Веста провожала Олеся до выхода из города. Девушка являлась наполовину гетерой и имела беспрепятственный доступ в их сектор.

Само собой, землян встретила Тиун. Без нее чужаков из Морсвила никто не выпустит. Шествуя по улице, тасконка тихо заметила:

– Я рада, что здравый смысл восторжествовал. Юн Флоун – умный человек и принял единственно верное решение. Но в будущем будьте осторожны. Ваши поединки на арене не закончились. Непобедимых бойцов нет, а желающих свести счеты с наемниками здесь немало. Одна ошибка – и чья-то голова окажется на подносе у вампиров. Они обожают свежие человеческие мозги.

– Фу, какая гадость, – скорчил гримасу маркиз. – Давайте лучше поговорим о чем-нибудь более приятном. Например, о женщинах. Здесь столько красоток…

– И половина проткнет тебе брюхо стоит до них дотронутся, – с серьезным видом вымолвила Зенда. – Внешность обманчива. Попридержи лучше язык, а то можешь нарваться на схватку прямо сейчас. У моей соперницы Глен немало решительных бойцов и мы сейчас идем по территории воинственных гетер.