Текст книги "Оковы чести"

Глава 2

Поутру Трол нашел Нишапра в стойлах, отведенных для фламинго. Он был в простом восточном халате и кожаном фартуке. В этом одеянии имперский маг выглядел как мастеровой, пытающийся делать свое обычное дело.

Около него крутилась Меда, дочь коннозаводчицы Сибары. Она была в таком же фартуке, только накинула его поверх легкого горского тулупчика, которые местные девушки носили зимой. Ее глаза блестели, она получала удовольствие от работы с Нишапром. А тот что-то объяснял ей про птиц, про их повадки, про способности и дрессировку.

Трол сдержанно поздоровался. Нишапр кивнул, убрал со лба тыльной стороной грязноватой от работы руки волосы, выбившиеся из-под банданы, и посмотрел на Меду. Кажется, он понял все, что было или могло быть между Тролом и этой девушкой. Улыбнулся.

– Прекрасные птицы, Трол, – оповестил он. – Смотри, какие они уверенные, какие крепкие. Должен признать, что эта девушка, – он еще раз посмотрел на Меду, – отлично справилась со своим делом, хотя почти ничего о них не знала. Вот только она не давала им летать, и мускулы их крыльев чуть затекли жирком.

Трол посмотрел на фиолетовых фламинго. Их было три, две самки, как определила в свое время Сибара, и один самец, с яркими перьями у хвоста, мощный, с чуть более длинным клювом, с перебитым и неправильно сросшимся правым крылом. По этой причине летать он не мог, но как производителю это ему ничуть не мешало.

Птицы были больше и мощнее хорошего коня, с непропорционально тонкими и коротковатыми по сравнению с настоящими фламинго ногами, с длинными шеями, на которые погонщики у туловища перед крыльями пристегивали причудливые седла. Обычно они ели какую-то кашу, которую Сибара и Меда варили им из овса. Но в это варево не реже чем три раза в неделю приходилось кидать огромные куски полусырого мяса, либо изрядное количество рыбы, иначе у птиц начиналось что-то, что Сибара как-то определила «несварением».

– Я не умею их седлать, – призналась Меда. – И управлять ими в полете тоже побаиваюсь.

– Ничего страшного, – отозвался Нишапр. – Я научу тебя.

– Тебе придется всех нас научить, – сказал Трол. – Весной нам потребуются эти птицы.

Меда посмотрела на Трола чуть ли не с испугом. Ей очень не хотелось расставаться с ними, она каким-то образом успела свыкнуться с фламинго, может быть, даже привязалась к ним.

– До весны очень мало времени, – отозвался Нишапр. – Они не успеют снести яйца…

– Вот именно, – проговорил сзади Ибраил. Оказывается, этот разговор его тоже заинтересовал. Вот он и подошел, вероятно, проследив мысли Трола. – Поэтому я и думаю, Нишапр, что твоя затея выглядит не очень успешной.

Нишапр подошел к поилке, сполоснул руки, медленно стал вытирать их какой-то тряпочкой, какие всегда почему-то находились в конюшнях.

– Так, первый фактор, который вас тревожит, – это время, – он кивнул. – Согласен. Что еще?

– Я полагаю, – продолжил Ибраил, – здешний климат не подходит для того, чтобы разводить фламинго. Им нужна жара, им нужно болото, и они очень плохо реагируют на местную пищу, которую мы можем им предложить. – Потом Ибраил чуть нахмурился. – Вчера ты сказал, что у тебя в отношении этих птиц есть какой-то план. По-моему, пришла пора нам о нем узнать.

– Пожалуй, – согласился Нишапр и еще раз посмотрел на Меду. Это был взгляд, ищущий поддержки. Тролу он не очень понравился, но в свое время он попытался создать между собой и девушкой дистанцию, теперь, похоже, об этом было поздно сожалеть. – Итак, место, как ни странно, для разведения этих птиц найти возможно… даже в Новолунгмии.

– Где?

– Ибраил, в свое время ты неплохо знал старые легенды о Лотаре Желтоголовом. Да и ты, Трол, при желании можешь вспомнить, что тогда произошло с тобой… Вернее, в твоей прежней жизни. – Нишапр осмотрел петушка фламинго и вышел из стойла. За ним, как привязанная, пошла и Меда. К ним через замковый двор широко шагали Роват с Кроханом, а впереди всех внешне неторопливо, но не отставая, а даже опережая обоих воинов плыла Касла. – Выискивая демона Жалына, как известно, Лотар со своими друзьями высадился на Шонморе. А там его завлекли в магический переход, который привел… к Яйцу Несбывшегося.

– Это очень сильный артефакт, – медленно проговорил Ибраил. – Его потом долго искали, но… пробиться в измерение, в котором он находится, так и не смогли.

– Верно, – рассеянно кивнул Нишапр. Трола уже стала раздражать эта восточная привычка к кивкам, хотя он понимал, что сердиться тут глупо. – Теперь, насколько я понимаю, между Шонмором и Новолунгмией неподалеку от побережья пролегает один из постоянных и самых используемых в этой части света магических коридоров.

– Мы сами им воспользовались, когда пытались выиграть время, выискивая Гевста Рогатого, – вместо приветствия оповестил Крохан. Вся новоприбывшая троица уже стояла на снегу плечом к плечу с Тролом.

– Так вот, – продложил Нишапр, – я утверждаю, что это тот же самый магический переход, который ведет и к Яйцу, только он…

– Мы прошли по нему, как было сказано, – жестковато отозвался Ибраил. – Но никаких ответвлений в сторону измерения с Яйцом Несбывшегося не обнаружили.

От сдерживаемого волнения Нишапр сделал жест, словно хотел нагнать на всех присутствующих какое-нибудь из заклинаний убедительности.

– Слишком много переходов от Шонмора в остальной мир быть не может, значит, там есть ответвление. Его только надо найти.

– Хорошо, – проговорил Трол, – допустим. Что дальше?

– В измерении, где находится Яйцо, судя по старым описаниям, имеется все, что требуется фламинго. Там песок, жара и поблизости протекает река. Я убежден, если мы туда доберемся, вы и сами поймете, что лучшего места для фламинго не найти. К тому же туда и добраться никто из… нежелательных субъектов не сможет. Тщетные поиски самого Яйца это уже доказали.

– Как мы сможем контролировать этот переход? – спросил практичный Роват.

– Очень просто. – Нишапр на всякий случай с запозданием поклонился владетельной Верхних земель Новолунгмии и продолжил: – На месте выхода из этого перехода мы построим башню или небольшой курган… Насколько я понимаю, выход выше естественного уровня земли в том месте. Но не намного, иначе бы повозки разваливались, кони падали и ломали ноги… А этого не происходит. Зато хорошо известно, что некий господин на Шонморе охотно использует переход, за немалую плату давая купцам возможность возвращаться в Новолунгмию именно этим путем.

– Мы с ним познакомились, – сдержанно согласился Трол.

– Этот переход знают многие купцы, – подтвердил и Крохан. – И повозки действительно не разваливаются, а кони остаются вполне здоровыми.

– Построив курган, как было сказано, – продолжил Нишапр, – мы завладеем выходом из коридора. И сможем контролировать вход в измерение Яйца по праву.

– Ну, не совсем, – отозвалась Касла. – Это место традиционно относится к Нижним землям Новолунгмии… Пожалуй, придется устроить небольшую войну, чтобы отбить его. Либо… выкупить, разумеется, не разглашая, что мы хотим там устроить и как собираемся его использовать.

– Полагаю, владетельная, тебе и придется этим заняться. – Снова поклон Нишапра в сторону Каслы. Потом имперский маг посмотрел на Трола в упор. – Остается только сходить туда и убедиться, что игра стоит свеч и что фламинго там понравится.

– Нет, остается самая главная проблема, Нишапр, – ответил Трол. – Время. Поллыр и Сварта не ждут, и нам следует готовить…

Он едва не проговорился, что собирался сделать. Но все-таки сумел даже в своем сознании не показать то, чего не хотел показывать никому. По крайней мере, сейчас.

– Да, – кивнул Нишапр, – время. Время – это проблема. Но все можно уладить при некоторой… решимости. – Он посмотрел на утреннее зимнее небо, словно именно там искал подходящие слова. – Во время того же путешествия Жалын пытался привлечь внимание мага Сухмета стеклянными линзами, по сути – небольшими моделями так называемого Дракона Времени. Это артефакт, способный изменять вектор времени… по заданию мага, который изучит и использует такую возможность.

– Эти линзы описаны в некоторых справочниках, – ворчливо отозвался Ибраил. – Они не действуют.

– Они не могут действовать, потому что в описаниях и руководствах по их устройству что-то пропущено. Сознательно либо по незнанию… Но в данном случае я вообще говорю не о модели, скроенной согласно этим справочникам, а о машине, которую изготовил две тысячи лет назад сам Жалын, демон, повелевающий временем с такой уверенностью, с какой это больше никому не удавалось… Честное слово, иногда я даже жалею, что Лотар уничтожил его с дочерью, которой этот демон передавал свое мастерство… может быть, много столетий.

– По книгам, – вставил Роват, – он учил ее драться и сделал неплохим бойцом, а не демоницей времени.

– Это не важно, – ответил Нишапр. – Важно, что Жалын не мог напортачить с этой машиной настолько, чтобы она была недействующей, – он действительно был возбужден, а если принять во внимание правила восточного этикета, то – сверх меры.

– И ты хочешь использовать этот артефакт? – скептически спросил Ибраил.

– Я сумею его использовать. И сделаю так, что за несколько месяцев, которые пройдут тут, там, в том мире… В мире, где я хочу поэкспериментировать с фламинго, пройдет не один год. Может быть, даже десятилетие.

– Это возможно, если бы у нас была хотя бы копия Дракона Времени, – задумчиво согласился Ибраил. – Но вот ведь незадача, где его найти? Многие пытались, но…

– Согласно тем же хроникам, одна из линз, до которой отряд Желтоголового, правда, не добрался, должна находиться где-то тут, в Верхних землях Новолунгмии, – отозвался Нишапр. Он оглядел всех собравшихся и особенно долго смотрел на Меду. – Она еще должна быть тут, иначе мы бы узнали о находке такого древнего… и необычного магического инструмента. – Он помолчал, потом с уверенностью проговорил: – Вы должны мне помочь. Попробуйте сообразить, что произошло тут с вами такого, чего вы почти не заметили, но что все-таки… произошло?

Трол безо всякого стеснения вчитался в сознание имперского мага и вдруг с удивлением осознал, что Нишапр ничуть не протестует против этого. Он лишь поморщился от неприятных ощущений, какие вызвало это вторжение, но остался спокойным, если не сказать благодушным. И тогда Трол понял, что он имеет в виду.

– Согласно хроникам, Жалын прятал свои линзы в пещерах, – сказал Трол.

– Искать пещеру, которая, может быть, обвалилась много столетий назад… – Крохан покачал головой. – На это уйдет не один год, а не несколько месяцев, которые, как говорит Трол, имеются в нашем распоряжении.

Он определенно полагал, что возня с фламинго не имеет смысла. Он думал только о том, чтобы вернуться домой, в Зимногорье, и принять участие в войне против Империи. Но Трол стал перечислять:

– Мы уничтожили капище Шаэтана, потом один из наших помощников сжег кубический храм д'Авола… Помнишь, Роват, там еще был этот великан по имени Табир?

– Как же я мог его забыть? – буркнул Роват.

– Великан? Охранник, который уничтожал всех, кто приближался к этому храму? – Нишапр пожевал губы. – А что там, собственно, было построено?

– Прямоугольный храм, вечные факелы, жертвенные подношения, – начал перечислять Крохан. – Да, еще там был алтарь в виде звезды. Пятиконечной, кажется, но я не уверен.

– Пятиконечной? – Нишапр улыбнулся. – Вот в алтаре и следует искать эту линзу. Ни в какой не пещере, ни в каком потайном схроне, а в камне.

– Ты знаешь что-то, чего не знаем мы? – спросил его Ибраил. – Откуда такая уверенность?

– Просто я немного занимался временем, Ибраил, – ответил Нишапр. – И выяснил, что линзы были настроены на передачу очень сильного сигнала. Считается, что сигналом управлял Жалын, и когда он погиб, сигнал должен был прерваться… На самом деле такой мощный артефакт, да еще за две тысячи лет должен был и сам давать всплески энергии. А ведь его место было приблизительно известно, его искали и… довольно ретиво, причем умелые люди. Но не нашли. – Нишапр снова повернулся к Меде, словно именно для нее говорил, словно только ей и объяснял свою догадку. – А это значит, что каким-то образом он рассеивал свою энергию до уровня естественного фона. А звезда…

Теперь и сам Ибраил вдруг кивнул, он понял идею имперца. И договорил вместо него:

– Звезда всегда считалась наиболее эффективной формой для рассредоточения любой энергии. В этом ее магическая предназначенность.

– Правильно, – выдохнул Нишапр.

– Логично, – согласился Ибраил. – Только одно… Если все так просто, почему до этого не додумался никто другой? Ведь ты сам признал, что линзу искали, и довольно умело…

– Это легко проверить, – прервал Трол спор магов. – Следует отправиться к этому месту и изучить то, что осталось от алтаря. – Он чуть заметно улыбнулся Нишапру. – Видишь ли, мы взорвали там вечные факелы, и несколько суток там горело пламя, которое сравнимо с огнем звезд. Там мало что осталось.

– Ну, если алтарь был сделан добросовестно, линза могла и уцелеть, – ответил Нишапр. – Горные минералы весьма устойчивы к огню… На воду, кажется, они реагируют хуже. Тем более что несколько дней – не такой уж большой срок.

– Хорошо, – согласился Трол. – Уговорил. Вернее, это действительно нетрудно проверить.

– Точно, – поддержал его Крохан. – Заняться-то все равно пока нечем.

– Когда отправимся? – спросил Нишапр. И сам же ответил, оглянувшись на конюшню, где стояли фламинго. – Кстати, если это не очень далеко, можно и птиц проветрить, а то они толком и не летали последнее время.

Глава 3

Остаток дня ушел на то, что Нишапр обучал Трола управлять фламинго. Дело это оказалось не самым простым.

Трудность заключалась не только в том, что седло было двухместным, но и в том, что стремена, как оказалось, управляли высотой. То есть, если нужно было снизиться, следовало упираться ногами изо всех сил. А для того чтобы подняться, следовало вывести стремена вперед, отвалиться всем корпусом назад и ослабить на них давление ног. При этом голова птицы немного поднималась, и она начинала взмывать вверх. Но задняя лука седла упиралась в копчик и очень мешала.

Как и в поединке на мечах, очень многое зависело от ощущения равновесия. Правильный удар, не говоря уж о легком и эффективном движении, тоже нельзя нанести без хорошей постановки ног, без того почти мистического чувства тела, когда начинало казаться, что даже не тело двигается, выполняя какую-то работу, а мысль, воля и реакция на действия противника сливаются воедино, направляя меч в нужное место в единственно подходящий момент.

Но с этим как раз у Трола все было в порядке, и еще до наступления темноты он научился не только поднимать фламинго в воздух, но и в целом довольно правильно выбирать направление полета. Нишапр, глядя на экзерсисы Трола, довольно скоро перестал покачивать головой, и лишь попытки Ровата с Кроханом вызывали у него сдержанные комментарии. Вечером за столом, уставленным ужином, Нишапр оповестил всех, что, по его мнению, для не очень дальнего путешествия все готово.

– Чего недоучили сегодня, поймете позже, когда придется совершать действительно долгие перелеты.

– А сколько такая птица может находиться в воздухе? – спросила Касла, которая весь день не отходила от Трола и Колы.

– Ну, если нужно лететь на дальнее расстояние, тогда, пожалуй, сотня миль с двумя седоками в полном вооружении для обоих наших фламинго будет подходящей. Только бы, – Нишапр, запихивая кусочки кровяной колбасы в рот, стрельнул глазами в Трола, – седоки выдержали. – Он прожевал. – Если бы птицы были лучше тренированны и если бы их правильно кормили, тогда мы могли бы пролетать за день сотни полторы миль. Для сильных петушков это вполне приемлемо. Равно как и для самок, которые несут одного седока, пусть даже и с небольшим перегрузом.

– А если птиц не щадить? – спросил Роват. Судя по всему, ему тоже очень понравилось летать на фламинго, только он не хотел это демонстрировать.

– Тогда можно будет пролететь миль двести. Даже чуть больше, но на следующий день птица откажется подняться в воздух и будет все время есть.

– А если попытаться ее загнать? – спросил Крохан.

– Я знаю, что птицы падали, пролетев миль триста, но чтобы им удавалось пролететь больше – не слышал. Наверное, это предел. Впрочем, нашим продержаться хотя бы сотню… Тем более в горах, где очень странно ведет себя ветер. – Нишапр отпил сидра, повернулся к Ибраилу. – Сколько до сожженного вами капища д'Авола?

– Если по прямой, думаю, миль восемьдесят, – отозвался маг.

– За день не обернемся, но послезавтра к вечеру, – подсчитал Крохан, – должны вернуться.

– Мы еще не решили, кто из нас полетит, – ровным голосом сказал Трол. – Думаю, стоит отправиться мне, Нишапру, который утверждает, что справится с камнем, в котором, по его догадке, должна находиться линза, и…

– Я тоже полечу, – сказал Кола. – Я легче всех, кроме Трола, который сегодня научился совершать посадку.

Кстати, с посадкой у принца не все выходило гладко. То он слишком сильно ударял птицу о землю, то парил над самой поверхностью на протяжении сотни ярдов, тщетно заставляя ее выставить ноги и коснуться земли. А один раз даже вовсе перевернулся с ней через голову, Трол даже решил, что оба серьезно разбились. Но выручил снег, и потому, кроме нескольких синяков, Кола и птица при этой неудаче ничего больше не заработали.

– Я думаю, – заговорил Ибраил, – следует лететь Тролу, мне вторым его седоком, Нишапру, который действительно лучше всех нас сможет расколоть камень… И все. – Он уткнулся в тарелку и почти неслышно договорил: – Если наша добыча будет немалого веса, тогда для второй птицы хватит и того, что она потащит линзу.

– В книгах сказано, что линзы были не очень большими. Всего-то в несколько десятков фунтов, – сказал Нишапр.

– Вот об этом я и говорю, – ответил Ибраил. – Линза может быть довольно крупной, и ее придется транспортировать аккуратно. Лучше, если на второй птице будет только Нишапр, самый опытный из нас наездник.

– Да, мало у нас птиц, – сказал Крохан и поскреб в затруднении щеку со свежей щетиной. – А может, тогда на конях?

– На конях по тем осыпям, по которым мы к капищу проехали весной, сейчас не проберешься, – твердо произнес Роват. – Жаль, конечно, но скорее всего, Ибраил прав, на второй птице пусть летит один Нишапр.

Все умолкли. У всех в голове кружила одна идея. Нишапр, конечно, высказал неплохие предложения, научил Трола и остальных держаться в седле фламинго и управлять их полетом, но доверия, настоящего и неограниченного, он пока не заслуживал.

Могло ведь и так быть, что он получил приказ затесаться в эту компанию и при первой же возможности вывести из строя фламинго, и если получится, свалить Трола с высоты в несколько сот футов на скалы – более верный способ убийства трудно придумать… И этот полет представлял собой идеальную возможность. То, что Трол, едва научившийся сидеть в птичьем седле, сумеет дать опытному в таких полетах магу достойный отпор, вызывало большое сомнение. К тому же Нишапр и птицу себе выбрал для одиночного полета, это значило, что он будет гораздо маневреннее, к тому же и догнать его, если он вздумает удрать после своего нападения, будет не на чем, потому как птиц всего две.

– Хорошо, – согласился Ибраил и посмотрел на Трола.

Этот взгляд означал, что он проверил сознание Нишапра и ничего подозрительного не обнаружил. Хотя, разумеется, маг такой квалификации, как Нишапр, умел маскировать свои мысли. Ибраил мог и ошибиться. Но Трол решил рискнуть.

Доужинав, почти не обсуждая завтрашние дела за сидром, все разошлись спать. А поутру, едва только над горами затеплился восход, Трол, Ибраил, Нишапр, да и все остальные, уже собрались у конюшни, в которой находились фламинго. Меда покормила их досыта, так, что они даже не выхватывали самые аппетитные куски в корытцах друг у друга, и вынесла на улицу седла.

Затягивая на фламинго сложную систему подпруг, ремней безопасности, предназначенных для погонщиков, и седельных сумок, Трол присматривался к Нишапру. Но имперец был спокоен, только чуть раздражался тем, что мороз стал еще сильнее, а значит, в воздухе будет совсем неуютно. Попрощавшись с остающими в замке друзьями, Трол уселся на переднее седло, укутанный в тулуп и с кожаной маской на лице, защищающей глаза. За спину к нему взобрался Ибраил. Он немного запутался в ремнях, стягивающих его пояс и плечи, но Меда помогла ему, и Трол направил свою птицу за той, на которую взгромоздился Нишапр.

Неторопливо, словно не совсем проснувшись, фламинго вышли по опущенному мосту за пределы замка, потом потоптались, прислушиваясь к ветру и звукам деревни, которая тоже стала просыпаться, а потом… Разбежавшись по дороге, с низким, похожим на негромкое рычание клекотом, птица Нишапра подпрыгнула, поджала ноги и несколькими резкими взмахами взвилась сразу чуть не на высоту главной наблюдательной башни Дотимера. Это был классный взлет, такого Трол не сумел бы добиться при всем старании.

Поэтому он просто заставил своего фламинго пробежаться, медленно поднял ему голову, и тогда птица пошла низко, над самой деревней, взметая позади себя на снегу продольные вихри. Совершив пару кругов, Трол сумел взобраться на высоту, на которой уже полностью освоился Нишапр.

Вчера Трол не сумел толком разглядеть ни долину, ни деревню, ни замок. Лишь сегодня, внутренне приготовившись к долгому полету, осмотрелся, стараясь не сбить равновесие птицы в воздухе. Деревня выглядела беспорядочным нагромождением домиков и сараюшек, зато замок, наоборот, был плотно сбитой массой каменных стен и башен. Чтобы разобраться в нем, нужно было бы облететь его несколько раз, но Нишапр уже ложился на оговоренное еще вчера направление. Делать было нечего, Трол последовал за ним.

Его более нагруженная птица держалась за своей подругой в хвост и изо всех сил пыталась не отстать. Но то ли Трол делал что-то неправильно, то ли Нишапр слишком уж положился на силу своего фламинго, но он все время улетал вперед. Сначала немного, на три-четыре сотни ярдов, потом между ним и Тролом расстояние увеличилось до мили. Трол даже стал его иногда терять в низких, плотных и серых тучах, окутывающих горы. Когда расстояние стало вовсе неопределимым, его птица принялась кричать, и почти тотчас откуда-то сверху и чуть сбоку отозвалась птица Нишапра.

Она вынырнула из тумана на удивление близко, чуть не в десятке туазов, и едва не врезалась во фламинго Трола, заложив крутой и на удивление легкий вираж. Имперский маг восседал в седле своего летуна с победоносным видом, его спина была выпрямлена, словно он не боялся ледяного воздуха, который бил ему в лицо и грудь, и он улыбался. Потом Нишапр полуобернулся, подхватил поводья в один кулак и помахал рукой. Трол только кивнул, летать, удерживая поводья одной рукой, он еще не умел. И пробовать почему-то не хотел.

Потом тучи чуть поднялись над складками гор, которые отсюда, с высоты, казались не очень опасными и даже вполне проходимыми… Хотя Трол был уверен, что на коне они бы пробивались через эти заносы, поднимались по обледенелым осыпям и склонам не одну неделю.

А потом появились заснеженные кустарники, и порывы ветра стали чуть тише. Трол сумел даже выпрямиться, копируя горделивую посадку имперца. Они летели уже часа три, когда Ибраил наклонился к нему и, чуть пристукивая от холода зубами, поинтересовался:

– Никак не пойму, почему ты с таким энтузиазмом воспринял это предложение Нишапра?

– Имперская армия весной будет готова, – отозвался Трол, как и маг немного маскируя свое сознание, чтобы Нишапр, который был неспособен услышать их разговор, не подхватил бы его на ментальном уровне. – Я думаю, если у нас будут птицы, мы сумеем совершить налет, вы меня высадите, я перебью их командиров… Хорошо бы это оказались Поллыр со Свартой, на них, похоже, в этой войне многое будет завязано. И тогда, может быть, удастся выиграть время для организации обороны, привлечения союзников… Ну, и для прочих стратегических приемов.

– Трол, – спустя чуть не десять минут поинтересовался Ибраил, – как ты себе представляешь бой в окружении имперцев с Поллыром и Свартой?

– Вы кружитесь над нами, готовые подобрать меня, если у меня что-нибудь не получится, а я…

– Это самоубийство, – отозвался Ибраил. – И даже, может быть, кое-что похуже самоубийства. Потому что они даже убивать тебя не станут. Просто захватят в плен и сотворят с тобой такое… Не знаю, что именно, но смерть по сравнению с тем, что они умеют делать, действительно может показаться наградой.

– Я еще ничего не решил, – сказал Трол. – Просто ворочаю мысли в голове… чтобы найти наилучшее решение.

– Хорошо, если так. А то я чуть из седла не выпал от твоих ворочающихся мыслей.

– И все-таки что-то делать нужно, – сказал Трол, повернув к своему пассажиру голову.

– Но только не это, – твердо сказал Ибраил. – В лагере имперцев тебе не поможет никто, даже я. И от количества фламинго, то есть от способности перебросить сколь угодно большой отряд, это не зависит. Лучше сразу выбрасывайся из седла птицы, и дело с концом.

– Предложи что-нибудь получше, – сказал Трол и надолго умолк.

Уже к полудню, когда у птиц упал темп, особенно у той, на которой сидел Трол, Ибраил прокричал ему в ухо:

– И предложу, только нужно с книгой Ублы посоветоваться.

Потом птицы окончательно стали клониться к земле. Да еще и ветер сделался сильнее и порывистей. Но до долины, окруженной с трех сторон неприступными горами, было уже совсем недалеко. Трол прикинул время, расстояние по карте и решил, что они отмахали миль восемьдесят. Следовательно, чтобы завтра птицы были снова способны к полету, нужно было думать о приземлении.

Но Нишапр все летел и летел впереди, он даже оглядываться стал реже. Видимо, что-то различал в тумане. А потом все разом завершилось.

Нимало не смущаясь плотной и, как показалось Тролу, толстой ватой низких туч, имперец стал спускаться, а еще через десяток минут полета вдруг, вынырнув из последней тучи, чуть не на месте заложил поворот. Трол догнал его и тогда различил внизу какие-то развалины… Вернее, это была груда обгоревших, местами даже оплавившихся камней. Точность, с которой Нишапр вышел на место, где они убили Табира и уничтожили капище д'Авола, просто поражала.

Пролетев над развалинами строения на высоте футов двадцати, Нишапр поднял свою птицу до высоты, на которой ее удерживал Трол, и прокричал, пытаясь преодолеть свист ветра в ушах:

– Кажется, это то самое место.

Трол тоже осторожно, словно шел по тонкому, хрупкому льду, снизился, полетал над оплавленными камнями, потом уверенно повел свою птицу на посадку. Она плюхнулась в глубокий, человеку по пояс будет, снег чуть не с криком облегчения. И несколько раньше, чем хотелось бы Тролу. Сползая с нее, Трол оценил свою посадку как весьма неудачную, потому что теперь до капища необходимо было топать на своих двоих почти три фарлонга, не меньше.

Когда он с Ибраилом, который не пожелал вылезать из седла и спускаться в снег, все-таки добрел до камней, некогда бывших стенами прямоугольного храма, Нишапр уже был там и даже начал кормить свою птицу. Фламинго Трола тоже набросился на еду, словно голодал неделю. Но сейчас это было хорошо, потому что птицы предоставили людям возможность заняться тем, ради чего они сюда добрались.

Первым делом Нишапр обошел алтарь, над которым обвалился каменный свод, и тщательно измерил его. Результат своих умозаключений он огласил чуть прерывающимся от волнения голосом:

– Или линза куда больше, чем мы думали, или…

– Но в камне хоть что-то есть? – спросил его Трол.

– Есть, – уверенно ответил Ибраил. – Теперь и я чувствую. – Он помолчал, закрыв глаза, сосредоточиваясь на своих ощущениях. – Даже удивительно, как я прошлый раз ничего не почувствовал. Наверное, магическая пелена д'Авола была слишком плотной… Но это не объяснение, все равно должен был почувствовать.

Отведя птиц и Трола с Ибраилом на сотню шагов в сторону, чтобы не было никаких неприятных неожиданностей, Нишапр принялся колдовать. Глядя на его работу, Трол отчетливо понял, что никогда не сможет стать магом даже средней руки. Уж очень это дело было сложным, слишком много силы и умения для этого требовалось, а может быть, даже что-то еще, например, талант.

Нишапр ходил вокруг развалин, поднимал руки, выкрикивал заклинания на неизвестном языке, лишь иногда прерываемом фойскими и вендийскими фразами, и работал на ментальном уровне так, что даже Ибраил иногда тряс от изумления головой. Осознать во всей глубине магическую технику Нишапра он порой даже не пытался. Только произнес:

– Никогда не понимал принципы магии минералов… Трудное искусство.

Когда Нишапр прочитал как минимум половину заклинания, камни стали реагировать на его воздействие. Сначала самые легкие из них покатились в сторону, освобождая главный алтарь капища. Потом какой-то блок раскололся, и его обломки тоже отползли в стороны, обнажая сам алтарь. То же произошло и с другим блоком, который, как показалось Тролу, ничуть бы им не помешал… Но, видимо, это были издержки заклинания Нишапра, он просто не сумел действовать точнее, хотя ошибку следовало признать простительной.

А потом вдруг алтарь обнажился и сразу подставил свои оплавившиеся бока уже слабеющему свету зимнего дня. Нишапр на время перестал колдовать. Он еще раз обошел, вернее, облазил этот камень, в котором от первоначальной формы уже почти ничего не осталось. Его поверхность поблескивала, как мутное стекло, а острые, вырубленные зубилом и долотом углы оплыли, словно весенний снег.

Побродив, Нишапр весело оглянулся на Ибраила.

– Ну что, начинаем финальную фазу? Только не подходите ближе, а не то не ровен час…

Он снова стал отчитывать новое заклинание. Теперь он не кричал, говорил в четверть голоса. Но эффект от этого был не меньше, чем вначале. Только немного другой.

Сначала камень, словно бы приподнявшись, выдернулся из мерзлого грунта, в который был помещен. Потом снова осел и… стал размягчаться. А потом от него стали откалываться слоистые, похожие на черепки от разбитого кувшина, чешуи. По краям они были такими острыми, что ими можно было резать, как ножом.

И вдруг под одним из отвалившихся кусков камня блеснуло что-то зеленое, сверкающее глубиной моря и, вместе с тем, переливами высокого неба, каким оно иногда становится на закате. Отпал еще один кусок, еще… И теперь из камня выступала сложная, похожая на застывшее разноцветное пламя стеклянная форма. Иногда она причудливо составлялась из серебряных нитей, бронзовых и золотых пластин. Иногда горный хрусталь перетекал без видимой границы в какой-то другой камень – гранит, хризолит, полированную яшму или даже едва обработанные рубины. Ничего более странного и вместе с тем прекрасного Трол не видел в жизни. Представить, как работает эта магическая машина, если это действительно она, было невозможно.