Текст книги "Струна"

Струна
Николай Бербец

© Николай Бербец, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Струна

 
Надрывно плакала струна,
Но мне не жаль её надрыва.
Когда бывает молчалива,
Безмерно значимей она.
 
 
Предвижу в ней я дальний зов,
Гармоний зреющих истоки,
В её потенции глубокой,
Я слышу тысячи миров.
 
 
И открываются звеня,
Вселенские метаморфозы,
Я слышу смех, и слышу слёзы,
И грОмы жизни бьют меня.
 
 
И что земные чудеса? —
Душа уже другое знает,
Она безгрешно улетает
В разверзнутые небеса.
 

Смирился я
(По мотивам притчи)

 
Я жил монахом неустанным,
За годом год,
И ждал: в молитве непрестанной,
Вся жизнь пройдёт.
 
 
И верил твёрдо: искушений
Избегну я,
Но впала в странное затменье
Душа моя.
 
 
Не шёл бы я, когда б предвидел,
В мирской базар.
Ведь там я женщину увидел,
Глаза в глаза.
 
 
И умер я в глазах бездонных.
О, боль и страх!
Забыл в объятиях и стонах,
Что я монах…
 
 
Печальным было пробужденье
Души моей,
Бродил, как зверь, без утешенья,
Я много дней.
 
 
Едва мой ум не помутился —
Печали раб…
И всё ж я в келью возвратился,
И тих, и слаб.
 
 
Один монах явился тенью,
На мой порог,
И принял я без возмущенья,
Его плевок.
 
 
Другой монах, темно уж было /,
Пришёл спросить,
Откуда черпаю я силы,
Чтоб дальше жить.
 
 
Ему ответил, как умею,
И не тая:
Один секрет в душе имею —
Смирился я.
 

Вот и снова осень у порога

 
Вот и снова осень у порога,
Для того ли, чтоб напомнить мне,
Коротка, увы, моя дорога,
Угасает свет в моём окне.
 
 
Не гляжу, как листья опадают,
От красот осенних мне темно,
Все печали наизусть я знаю,
Все тревоги выучил давно.
 
 
Что мне осень новое откроет?!
Увяданья выучена роль.
Дождь идёт, но он, увы, не смоет,
Жизнью всей накопленную боль.
 

Так много проповедников…

 
Так много проповедников,
Желающих учить,
Но с Богом без посредников
Хочу я говорить.
 
 
Но давнее открытие
Преследует меня,
Что Бог всегда в развитии,
Безудержней, чем я.
 
 
Чем выше поднимается
Душа день ото дня,
Тем Бог все отдаляется
Быстрее от меня.
 

Он верил в Бога

 
Он верил в Бога. Чист и прост,
Он говорил о нем понятно,
Как будто это ягод горсть
Или рассвета говор внятный.
 
 
Он говорил и убеждал,
И весь пылал в благоговении.
И Бог его к себе прибрал
В одно из летних воскресений.
 
 
Над гробом голосила мать,
Хрипя от боли безысходной.
Сшептались бабки, чтоб сказать:
«Не плачь. Так Господу угодно».
 
 
Она взметнулась и в тоске
И в плаче что-то проронила.
Гремел состав невдалеке,
И жизнь по-прежнему бурлила.
 
 
И подошли его поднять
Немногословные мужчины.
Тянулись к церкви отпевать
Его процессиею длиной.
 
 
Отец-священник сам отпел,
И вкруг все в лоб поцеловали.
И на кладбищенский предел
Его с иконой провожали.
 
 
И летний день во всю звенел,
Не восприимчивый к печали,
И мир бестрепетно смотрел,
Как гроб землею засыпали.
 

Мы вдвоём

 
Сулил мне множество чудес,
Мой путь земной,
И всё манил, и обманул,
Но ты со мной.
 
 
От жизни я искал дары,
Обрёл лишь зной,
В полдневном солнечном краю,
Но ты со мной.
 
 
Молитву в слово я облёк,
Тревожным днём,
Мне хорошо, что мы в пути
Всегда вдвоём.
 
 
И вечер не заставил ждать,
В движении том,
Ни бриллиантов, ни дворца,
Но мы вдвоём.
 
 
К закату клонится Судьба,
Но мы идём,
И неизвестность впереди,
Но мы вдвоём.
 

Любовь имела продолженье…

 
Любовь имела продолженье,
И потрясенный видел я:
Из прежних светлых проявлений
Рождалась склока бытия.
 
 
Но, уходя от потрясений,
Душа, воспрянувшая вновь,
Искала новых поклонений,
Искала новую любовь.
 
 
И на границе перехода
Себя не в силах обмануть.
Она, в предчувствии исхода,
Уже испытывала грусть.
 
 
И в этом мире преходящем
Всегда улавливала весть
О том, что в жизни настоящей
Сокрыта завтрашняя смерть.
 
 
И все же в пламенном стремленье
Всегда идти куда-то вновь
Она искала поклонений,
Искала новую любовь.
 

Душа хотела прозревать…

 
Душа хотела прозревать,
Но не умела.
И приходили объяснять
Так неумело.
 
 
И был неловок жизни ход,
И речи бледны,
Усугубляя дней полет,
Уже над бездной.
 
 
И ты ступила за порог.
Не ожидал я.
Ты целовала в тихий лоб.
И все молчала.
 
 
Как бледный с розы лепесток:
Светло и нежно,
Так мир младенцем возле ног
Прилег прилежно.
 
 
И что-то снова объяснять
Являлся кто-то,
Но не хотела прозревать
Душа в полёте.
 
 
Ей, увлеченной красотой,
И безмятежной,
Так славно было над иной,
Но вновь над бездной.
 

Осень у порога

 
Осень у порога,
И знаком пейзаж:
Серая дорога,
Пожелтевший кряж.
 
 
И ничто не ново.
Но всегда чиста,
Удивляет снова
Жизни красота.
 

Я от камня и от ветра

 
Я от камня и от ветра,
И от тех колючих веток,
Что царапали мне тело,
От листвы, что облетела,
И от той, что будет снова,
От крутой, земной основы,
Переполненной соблазнов,
И от грязи непролазной,
От лучей дневного света,
От пьянящих красок лета,
От неисчислимых звуков,
От неистощимых трюков
Разума, что неустанно
В ухищрениях постоянных,
В этом изголяньи тленном
Ищет смысл сокровенный.
 

Трудны неспешные мгновения

 
Трудны неспешные мгновения,
Хоть вечер тих.
Начало бега полутеней.
Тревожный миг.
 
 
И может ночь ещё далёка,
А может – нет.
Не угадать немого срока,
Где гаснет свет.
 
 
Мир окружающий непрочен —
Мираж вдали.
Но избеги простых пророчеств
Душ от земли.
 
 
Им не дано понять значения
И высший смысл
Того начального движения,
Что дарит жизнь.
 
 
Им не понять предощущения
Иных миров.
Нам ночь дана для пробуждения,
А не для снов.
 
 
В преодолении, не в страхе
Нам уходить.
Когда б мы были просто прахом,
Зачем нам жить
 
 
В том устремлении неуёмном,
Что манит ввысь
И душу жаждою духовной
Терзать всю жизнь.
 

Я неустанный пилигрим

 
Я неустанный пилигрим,
И, как река, всегда в движении,
И в вечном нервном обнажении
Любым явлением уязвим.
 
 
Любым смятением вовне,
Любым волнением самым смутным,
Которое порой, по сути,
И не относится ко мне.
 
 
И я не лгу, когда себе
В движении том противоречу,
И обращаюсь с новой речью
По отношению к тебе.
 
 
Ведь то, что было в прошлый миг,
В тебе гармонией звучало —
Чему-то новому начало
И прежнего меняет лик.
 

Пустые отражения

 
Пустые отражения
В тебе порой ловлю,
Во внешних проявлениях
Тебя я не люблю.
 
 
Люблю тебя в мгновения,
Когда наедине
Ты в истинном значении
Являешься ко мне.
 
 
Когда без опасения
Без страха на укор
Ты в тихом откровении
Заводишь разговор.
 
 
Когда твои движения
Усталы и просты,
И звуки как моления,
До глубины чисты.
 
 
Когда, забыв смятение
Капризного ума,
Ты входишь, как Явление,
Как Истина сама.
 

Доля земная

 
И не легка,
И коротка
Доля земная.
Но глубока
Жизни река.
Не унываю.
 
 
И не ищу
И не хочу
Тихую долю.
И отгорю,
И отсвечу
В вольную волю.
 
 
И дотащу
Что по плечу
В жизни отрадной.
И отгорю,
И отсвечу
То-то и ладно.
 

Два камешка поднял я у реки

 
Два камешка поднял я у реки
Вот погляди: они не идентичны,
Как мы с тобой, они совсем различны,
Хотя условья внешние близки.
 
 
У них как будто одинаков вид,
Вода их так сравняла с прилежаньем,
Но в них совсем не схоже содержанье
Вот кварц один, другой из них гранит.
 
 
Так отчего бываешь ты сердит
Так иногда срываясь на злословие.
Хоть равнозначны, может быть, условия,
Но мир во мне не как в тебе звучит.
 

Я брел по берегу

 
Я брел по берегу. Во мне
Душа светлела от простора,
Свежо открывшегося взору,
В речной, желанной стороне.
 
 
Рассеивался мыслей спор
И тихо таяли печали,
И я любил речные дали,
И вод спокойный разговор.
 
 
И в говорливой той тиши
Входил в упругое теченье
И обретал успокоенье
Для утомившейся души.
 
 
И улетучивалась грусть
И исчезали все невзгоды,
И обнимающие воды,
Манили, звали в новый путь.
 

Ты говоришь о простоте

 
Ты говоришь о простоте,
Что годы, как снежинки тают,
Что мир и жизнь не усложняя,
Нам надо двигаться к мечте.
 
 
Быть может, выпадет билет
Идти счастливою дорогой,
А нет, дотянем понемногу
По этой жизни скромный след.
 
 
Ты говоришь, но страсти нет
Но в голосе звучит усталость,
И боль о том, что отмечталось,
И грусть о быстром беге лет.
 
 
Я слово нежное ищу
Тебя мне хочется утешить,
Но, как и ты, увы, я грешен,
О многом я и сам грущу.
 

И все прошло. И слава Богу

 
И все прошло. И слава Богу.
И больше не о чем жалеть.
И славно было б умереть
Или отправиться в дорогу.
 
 
По слякоти, невзрачной ранью,
Навстречу мороси, ветрам,
По малолюдным хуторам,
Перебиваясь подаяньем.
 
 
Умолкло все нескладным слогом.
Надеждам давним не гореть.
И славно было б умереть
Или теперь взмолиться к Богу.
 
 
Повесить скромную икону,
Шептать молитву горячо,
И все под тихою свечой
Бить неустанные поклоны.
 

Не то, чтобы любовь ушла

 
Не то, чтобы любовь ушла,
Скорее утомилась очень,
Она теперь уже, как осень,
Живет остатками тепла.
 
 
Она скорее лунный свет
Разбередит и растревожит,
Но опалить уже не сможет,
Ведь в ней огня былого нет.
 
 
Она скорее доброта
Еще не сон, уже не бденье,
Она последнего цветенья
Болезненная красота.
 

Так многим сочувствую я…

 
Так многим сочувствую я,
Погрязшим в бесчестии жутком.
Открой им, о, Господи, чуткий
Великую суть бытия.
 
 
Иль может ты избранных Бог?
А если не так, почему же
Так редко кого удосужил
Познанием вышних дорог.
 
 
Их истинный голос затих
Давно в фарисействе прилежном.
По-прежнему в чёрную бездну
Слепые уводят слепых.
 

Тем приметен жизни ход…

 
Тем приметен жизни ход,
Что изменчив он и гибок.
В осознании ошибок
Ум растет.
 
 
А душа найдет ответ
В осознании прегрешений.
Но шагнувшему из тени
Ярок свет.
 
 
И рывок из забытья
На границу острой боли —
Осознание краткой доли
Бытия.
 
 
Так и выгоришь дотла
В меру сил осветишь дали.
В осознании печали
Жизнь светла.
 

Знаешь ли ты ощущение исчезновения…

 
Знаешь ли ты ощущение исчезновения
Пространства и времени?
Знаешь ли ты, что слова не имеют значения?
Они отражения
Сущности той, что в тебе и во мне пребывает.
Что же тогда означает
Желание слов?
Непонимание.
Только не думай, что это была любовь.
 

Юность прошла

 
Юность прошла,
Не иссякли желания.
 
 
Зрелость пришла
Не иссякли желания.
 
 
Старость придёт
Не иссякнут желания.
 
 
Смерть постучит
Не иссякнут желания.
 

О, боль, о, страх, о, мука дня

 
О, боль, о, страх, о, мука дня.
О, неизбывность мрака ночи.
Сквозь мглу безрадостных пророчеств
Мерцанье дальнего огня.
 
 
Корнями ввергнутая в суть
Земных, уродливых явлений,
О, как ты тянешься к прозренью,
С тоской смотря на звёздный путь.
 
 
И коротка твоя судьба
Твои движенья суетливы.
Душа, в мучительных порывах
Ты унизительно слаба.
 
 
Но в мраке ночи, в боли дня
Бредя по миру жалкой тенью,
Душа, живёшь ты устремленьем
К далеким отблескам огня.
 

Август

 
Репей цветет по-над канавой,
И пчелы ластятся к нему,
И что-то там растёт чему,
Увы, названия не знаю.
 
 
Стрекочет кто, а кто поет —
У каждого своя работа —
И маленький, неспешный кто-то
Меня за друга признает.
 
 
И по ладони распростертой
Ползет неведомо куда.
Невдалеке шумит вода
Успокоительным аккордом,
 
 
И движется в разливах света
У ветра терпеливый нрав.
О, пряный запах теплых трав!
О, звуки ласкового лета!
 

Вот и все. И нет возврата

 
Вот и все. И нет возврата.
Нет обратного пути.
И мечтал уйти когда-то:
И свободен. И лети.
 
 
Что там? Славные победы
Ждут на новом рубеже?
Или же такие беды,
Что не выдержать уже?
 
 
Или же такие страсти,
Что спасенья не найти?
Но мечтал о новом счастье —
И свободен. И лети.
 

Металось, жглось ее дыханье…

 
Металось, жглось ее дыханье,
И не один десяток дней.
И замутненное сознанье
Все реже возвращалось к ней.
 
 
Я знал: надежде легкокрылой
Врачи отрезали пути.
Сказали: «Сердцу не под силу
На операцию идти.
 
 
И пусть живет, как Бог отмерит.
На то уже не наша власть».
И боль ее терзала зверем
И ею тешилася всласть.
 
 
И потемневшая от боли,
Глотая огненный комок,
Она шептала: «Здравствуй, Коля.
Спасибо, что пришел, внучок».
 
 
А я стоял над нею тенью,
И горькой думою своей
Желал ей скорых избавлений,
Желал ей быстротечных дней.
 
 
Но слышал я минутой позже —
Ее сухой и тонкий рот
Взмолился жадно: «Боже, Боже,
Дай мне пожить хотя бы год».
 
 
И замер я в оцепенении,
Не понимая этих слов.
Она молила о продлении
Ужасных мук и страшных снов.
 
 
Неужто жизнь так несравненно,
Так беспредельно хороша,
Что и в страданиях о смерти
Молить не думает душа.
 
 
И все надеется, что будет
Все ж выигран с судьбою спор,
И за чертою бледных будней
Иной откроется простор.
 

Как я невесел подчас

 
Как я невесел подчас,
Что ты не рядом сейчас,
Жизнь, разлучившая нас,
Снова шумит за окном.
 
 
Кто-то стучится в окно,
Но ведь не ты всё-равно,
Ты же, мой ангел, давно
Так от меня далеко.
 
 
Чем я тебе помогу?
Я на другом берегу
Отчий твой дом берегу.
Можешь вернуться ко мне.
 

Выйду с улицы Пушкина

 
Выйду с улицы Пушкина.
Направо, в полста шагов
Может, ты ждешь меня?
 
 
Но ни души… Парком пойду.
Осень – тревожное чудо
Тихо приветит меня.
 
 
Выйду неспешно к реке.
Там над шумливой водой
Буду читать стихи.
 
 
Милый мой ангел из прошлого
Буду тебя вспоминать.
 

Годы уходят в осень

 
Невыразимо очень
Сердцу не по себе,
Годы уходят в осень,
Тают в моей судьбе.
 
 
Льют неустанно холод
Дальние небеса,
Я еще сердцем молод,
Верую в чудеса.
 
 
Только боюсь возврата
Не было, как и нет,
Те, кто ушли когда-то,
Не отвечают мне.
 

Как будто и не было встречи

 
Как будто и не было встречи.
Ты вновь отправляешься в путь.
Уход твой никем не замечен,
И мир не встревожен ничуть.
 
 
Так будет, как было и ранее,
И кто-то не раз и не два,
Отправится в путь, на прощание
Роняя скупые слова.
 
 
Но с каждой разлукой сильнее,
Душа беспокойством полна,
И с каждым прощаньем скупее
Живет ожиданьем она.
 

Не грусти

 
Не грусти.
Солнце взойдёт.
И насытит мир яркими красками.
Будем идти навстречу Восходу Солнца.
Не грусти.
У нас много сил противостоять Полдню.
Не грусти.
Закат прекрасен.
Отдых ждёт!
 

Вот обрушилось небо на члены мои

 
Вот обрушилось небо на члены мои,
Каково размышлять мне о духе?
Мне бы справиться с болью хоть как,
Ну а там уж как будет.
 
 
Вот обрушилось небо на планы мои,
Каково размышлять мне о духе?
Мне б наладить хоть как-то свой быт,
Ну а там уж как будет.
 
 
Вот обрушилось небо на ближних моих,
Каково размышлять мне о духе?
Мне бы ближним хоть как-то помочь.
Ну а там уж как будет.
 
 
Вот обрушилось небо на душу мою…
Что ж теперь-то спасать её падшую?
 

Оживляю мир собою

 
Оживляю мир собою.
Или миром оживляюсь?
Оживлять и не пытаюсь,
Но все дышит, как живое.
 
 
Обнажаясь новой гранью,
Вижу: неживое тоже
Откликается как может
На мое переживанье.
 
 
Вдруг я бездну примечаю
В нем сознаний неприметных,
И внимаю каждой клеткой,
Каждым нервом отвечаю.
 

Цветок

 
Не жаждал подтверждения
Небесной красоты,
Он цвел без самомнения,
Отцвел без суеты.
 
 
Его пора цветения
Была чиста, нежна,
Свое предназначение
Он выполнил сполна.
 
 
Ему и дела нету
Любил ли кто его,
Что посетил планету,
Достаточно с него.
 

Дни в прошлое канут

 
– Дни в прошлое канут,
Года промелькнут,
Надежды обманут,
Мечты предадут.
 
 
– Ты прав лишь отчасти,
Надежды круша.
Заботой о счастье
Согрета душа.
 
 
И как без надежды,
И как без мечты?
Наверное, прежде
Мечтал ведь и ты?
 
 
– Я был окрыленный.
Теперь не смогу.
В душе опаленной
Я боль берегу.
 
 
– И все же признайся,
И все ж согласись:
Надеждой на счастье
Оправдана жизнь.
 
 
О чем же уныло
И долго молчишь?
– Что ты, легкокрылый,
Как я, отгоришь.
 

Еще сильнее, чем тебя…

 
Еще сильнее, чем тебя,
Любил я слов созвучия,
Жил звуков благозвучия
Без устали трубя.
 
 
Слова не выше красоты
Любви земной не выше,
За то и был наказан свыше
Молчаньем пустоты.
 
 
Чтобы принять в какой-то срок
Как нечто непреложное,
Любовь и Жизнь, и Смысл, и Бог,
Стихи лишь производное.
 

Эскиз

 
Листьев, встревоженных нервная дрожь.
Озеро ветром взрыхленное.
Первые капли… Неистовый дождь.
Мир, в пелену погруженный.
 
 
Мутных потоков шумливый разбег
Кипенье земли обнаженной.
И… утихающий, медленный бег
Струй истомленных.
 
 
Вымокшей рощи растерянный лик
Неторопливое неба светленье,
Капель с листвы опадающих всхлип,
Тихого вечера предощущенье.
 

Господи, уплыть, уехать…

 
Господи, уплыть, уехать,
Улететь на край земли,
И, в забвении, вдали
Начать жизнь иною вехой.
 
 
И душою прислонясь
К необузданным просторам,
Ощутить светло и гордо
С миром родственную связь.
 
 
И избыть, изжечь в себе,
Как слепое наважденье,
Это злое ощущенье
Одиночества в толпе.
 

И не ласковый, и не добрый…

 
И не ласковый, и не добрый,
Нервно-взвинченный до предела,
Не желающий ни участия, ни улыбки,
                                  ни сна, ни слова,
И уткнувшийся взглядом в землю,
Понимаю, что умирают
Горы, звезды, даже вселенные.
И возможны и объяснимы
Все материи превращения.
Но всегда лишь одно вне логики:
Сердце знает, что все погибло.
Если знает, зачем же помнит?
Нет, молю я не о забвении,
Только, жду если жить отпущено,
Пусть по высшей мерке отмерится,
И любовь будет вечной спутницей.
 

Из Тараса Шевченко

 
Не так враги,
Как добряки —
Жалея обкрадут,
И, плача, злой и строгий суд
Устроят над тобой.
И позовут, заманят в дом,
Тебя расспросят обо всем,
Все разузнают, чтоб потом
Смеяться над тобой.
Твоей распутав жизни нить,
Смеяться, чтоб тебя добить.
Укрыться можно от врагов.
От вездесущих добряков
Не утаишь свою судьбу —
Они отыщут и в гробу.
 

Я целовал распятие…

 
Я целовал распятие,
И на исходе дня
Не посылал проклятия
Отринувшим меня.
 
 
Не тосковал о прожитом
Печалью не грешил.
И снисхожденье Божие
Коснулося души.
 

Я не узнал тебя, прости

 
Я не узнал тебя, прости
Так много дней прошло
Как нас на разные пути
С тобою занесло.
 
 
Жизнь изменяла все вокруг
Не следуя мечтам,
И я не сразу и не вдруг
Все ж изменился сам.
 
 
Но все беспечно полагал,
Что будет жизнь мила
И оградит мой идеал
От горестей и зла,
 
 
От увяданья и утрат
И от ненастных дней.
Но с резвой скоростью летят
Мгновенья для людей.
 
 
Но в мире множество дорог
И как не берегись
Другими гранями в свой срок
Всё ж повернется жизнь.
 
 
И перемены ждут во всем,
И некого винить,
Что друг о друге прошлым днём
Привыкли мы судить.
 

Я обидел человека…

 
Я обидел человека, —
(Как-то так произошло).
Время шло за вехой веха,
Все промчалось, все прошло.
 
 
Что жалеть о днях далеких.
Были – сплыли. Где они?
Отслужили свои сроки
Эти прожитые дни.
 
 
И, наверное, забыли
Обо мне давным-давно
Те, с кем прежде и дружили,
И мечтали заодно.
 
 
В этом вихре, в этом беге,
В вечной суете сует,
Что там давние прорехи
И ошибки прошлых лет.
 
 
В продвижении суровом
И меня не раз, не два,
Били делом, били словом,
Аж кружилась голова.
 
 
Что жалеть в азарте бега
Неоправданную прыть?
Но обидел человека —
Ни отбросить, ни забыть.
 

Я верю в радостный исход

 
Я верю в радостный исход.
И в то, что жизни нет предела.
Да будет так, как ты хотела,
Как загадала наперёд.
 
 
И так, как шумный лес весной
Ростки рождает молодые,
Так мы в минуты золотые
Продлимся порослью иной.
 
 
И, завершив в урочный час
На свете все предначертанья
Уйдем в просторы мирозданья.
Уйдем, как все ушли до нас.
 
 
Предполагая некий смысл
И мудрость в этом продвижении.
Да будет вечным продолженье,
Да будет вечной наша жизнь!
 

Я знаю: все мы Гении…

 
Я знаю: все мы Гении.
Движенью нет границ.
Но не хватает времени
Для избранных страниц.
 
 
Я знаю: все Пророки,
Но изменив мечте,
Мы отживаем сроки
В извечной суете.
 
 
И по земной дороге
Идем, взметая муть.
Я знаю: все мы Боги,
Когда б не ложный путь.
 

Как хорошо, что все так разно…

 
Как хорошо, что все так разно,
Но жаль, все скверно, все не в лад:
Я напиваюсь до маразма
Уже который день подряд.
 
 
Когда все кончится – не знаю
Но, распластавшись на полу,
Я эту жизнь не проклинаю,
Я просто на нее плюю.
 
 
А кто-то шепчет за спиною
Все утешения слова,
Но я то знаю, что я стою,
И чем ещё душа жива.
 
 
И что там начинать сначала?
Еще немного отлежусь
И после нового скандала
Опять во что-нибудь втянусь.
 
 
И снова будет мир осмыслен,
И снова буду на плаву
И жить, и утешаться мыслью,
Что я живу.
 

Как все неоднозначно…

 
Как все неоднозначно.
Проходит время, и
Напиток все прозрачен,
Но яд уже внутри.
 
 
И что казалось истиной
Вдруг обернулось в ложь,
Как прошлогодних листьев
Утерянная дрожь.
 
 
И в этом дне простуженном
Я вижу: жизнь – она
Иллюзия, иллюзия,
Иллюзия одна.
 

Книги

 
Минуты слабости бывали —
Я с ложью жить хотел в ладу,
Они тогда напоминали,
Что разум мой попал в беду.
 
 
Случались горькие мгновенья
Я озлоблялся на людей, —
Они без крика и презренья
Учили мудрости своей.
 
 
Мой путь и радостный и долгий
Ежевечерний мой приют.
Мои друзья на книжной полке
Меня вовек не подведут.
 
 
И с благодарной, доброй думой
На них смотрю я каждый раз.
К ним возвращаюсь в час угрюмый,
Их навещаю в светлый час.
 

На свете ничто не возвратно

 
На свете ничто не возвратно.
И юность моя утекла.
Она не вернется обратно.
Она безвозвратно ушла.
 
 
Склонившись над книгою мудрой
Роняю я горестный вздох:
Прощай, мое светлое утро,
Привет, неизвестный денек.
 
 
И молодость тоже не вечна
Но я и в делах, и в мечтах
Всё верил в ее бесконечный,
В ее необъятный размах.
 
 
На свете ничто не возвратно
И жизнь – она тоже уйдет.
Зачем же так верю в прекрасный,
В ее беспредельный исход?
 

Немногим ранее принять…

 
Немногим ранее принять
И изменить… И предпринять,
Попытки ради,
Судьбу уладить.
 
 
Но жизнь не с чистого листа
И запоздала доброта,
И что в ней проку:
Минули сроки.
 
 
И жизнь исполнена сполна
Как и задумана она.
Не отрекаюсь.
Каюсь.
 

Не спится мне…

 
Не спится мне. Смежаю веки,
И восстают события дня.
И набегают человеки
Терзать усталого меня.
 
 
Галдят, кривляются без меры
Юродствуют. Им мало дня.
Они приходят, как химеры,
Терзать усталого меня.
 
 
Завариваю чай полночный
И пью его едва с огня,
И слышу, как они хохочут,
Как обвиняют и бранят.
 
 
Ложусь. Опять смежаю веки
И дрему жду в предверьи дня.
И набегают человеки
Терзать уснувшего меня.
 

Нет, мне не жаль, что отгорело лето…

 
Нет, мне не жаль, что отгорело лето
Что отошли веселые цветы.
Жаль красоты, ушедшей незаметно.
Жаль красоты.
 
 
Нет, мне не жаль той жизни отошедшей
Хоть были в ней и прелести свои.
Мне жаль любви, не понято ушедшей.
Мне жаль любви.
 
 
Нет, мне не жаль, что невозможно счастье
Что у него изменчивы черты.
Мне жаль мечты, сгоревшей в одночасье.
Мне жаль мечты.