Текст книги "Путешествие с изумрудом"

– Заинька, – Андрей всё не догадывался, что она его просто подначивает, – я ведь утром тебе демонстрировал!

– Помню, помню, – засмеялась Настя, подбежав к Андрею и увлекая его на ещё не убранную постель, – всё помню, до сих пор не отошла от той демонстрации, – и накрыла его губы поцелуем.

До Андрея, наконец, дошло, что она над ним подтрунивает, приняв её игру, он подмял девушку под себя, и страшным голосом зарычал: – Я сейчас буду показывать тебе всю силу своей любви до тех пор, пока ты не запросишь пощады!

– Нет, я вовсе не это имела в виду, – запротестовала Настя, – ты мог бы пригласить меня в театр, ну, или, в крайнем случае, пообедать в ресторане.

– Приказывай, моя госпожа, какой пищи ты хотела бы вкусить сегодня: духовной или телесной? – молитвенно сложив руки у груди, дурачился Андрей.

– Пожалуй, я отведала бы утку по-пекински.

– Слушаю и повинуюсь, госпожа, – Андрей потянулся к телефону, но тот вдруг затренькал сам.

– Говорите, – произнёс он, поднеся трубку к уху.

Оттуда раздался до противного бодрый голос Кости Баринова:

– Есть разговор, старик, – коротко сказал он в трубку, – сможешь подъехать?

– Да мне, как бы и нечего сказать пока. Вот, добуду ещё пятьдесят тысяч и сразу у вас в банке объявлюсь.

– У меня для тебя новости. Нужно встретиться: есть одно выгодное предложение, тебе должно понравится. Подъезжай к двум к нам на Ленинградку. Пропуск я закажу.

Закончив разговор, Андрей повернулся к Насте:

– Котёнок, мне нужно будет к двум часам в банк заехать, какие-то новости у них есть. Говорят, хорошие. Так что я съезжу, а часиков в пять или пораньше вернусь. Правда, пообедать не получится, зато поужинать – пожалуйста. Столик я закажу.

– Ну ладно, ужин, так ужин. Это даже интереснее. А куда пойдём?

– "Золотой Дракон" на Каланчёвке подойдёт?

– Ну, хорошо, уговорил не без труда, – засмеялась Настя и чмокнула его в щёку.

От хрущёбы, в которой обитал Андрей после продажи своей квартиры, до банковского офиса на Ленинградском проспекте было не очень далеко: примерно на полчаса пути. Однако, добираться пришлось почти полтора часа: нескончаемые пробки запрудили все улицы. Машины перегревались на солнце, водители высовывали в окна головы, пытаясь рассмотреть, что там, впереди, и матерились вполголоса.

Старенькая "копейка", оставшаяся Андрею после смерти родителей, с трудом продвигалась вперёд. Все четыре окна её были опущены до упора, но это не спасало от полуденной жары.

– Как всё-таки быстро привыкает человек к хорошему, – думал он, закуривая (уже которую по счёту?) сигарету. – Когда ездил в мерседесе с кондиционером, любая пробка была нипочём: врубишь тихонько музычку и балдеешь в прохладе. Ну, ничего, поправлю дела – лучше прежнего куплю.

Пропуск для входа в банк не понадобился. Когда Андрей подъехал к банковскому офису на Ленинградском проспекте, Баринов уже ожидал его возле входа. Поздоровавшись, он взял Андрея за локоть и предложил: – пройдёмся по бульвару? И, не ожидая ответа, потащил его к пешеходному переходу.

На бульваре Костя остановился, закурил сигарету, постоянно вертя при этом головой, будто осматриваясь. Прохожих рядом не было, только на газоне резвился молодой лабрадор, пытаясь отнять у старичка-хозяина брезентовый поводок. Костя отошёл от них ещё метров на десять и лишь потом заговорил:

– Есть новости, старик. По мне – так очень хорошие. Появилась возможность твой долг погасить. Ты говорил, тебе пятидесяти тысяч не хватает? Так вот, есть работа как раз на полтинник. Интересно?

– Если по моему профилю, то да, интересно.

– Вот-вот, как раз по твоему профилю: импорт-экспорт.

– А что за товар и откуда-куда?

Баринов выбросил окурок на газон, полез за пачкой и достал ещё одну сигарету. Отвернувшись от ветра, нагнулся к зажигалке, прикуривая, а на самом деле ещё раз, проверяя, не слушает ли их разговор кто-либо поблизости. Убедившись, что никого подозрительного поблизости нет, снова повернулся к Андрею:

– А товар, старик, такой: – Костя сложил большой и указательный пальцы правой руки в баранку и показал Андрею.

– Нет, пожалуй, даже такой: – и он, посмотрев в получившееся отверстие, немного уменьшил диаметр круга.

– Что-то ты загадками говорить начал,– не понял его Андрей.

– Какие уж тут загадки, старичок, – зашептал ему на ухо Костя, хотя пешеходов поблизости не было. – Камешек один красивый в Таиланд нужно вывезти, вот и вся недолга. За полтинник денег – работы на пару дней. Ну, кто ещё тебе такое крутое предложение сделает, если не старый друг?

– Что же это за камешек такой? – заинтересовался Андрей.

Костя приблизил своё лицо к лицу Андрея и, как бы уговаривая, начал:

– Серьёзные люди, ты их не знаешь, изумруд решили продать. Камень красоты необыкновенной. Но красоту на хлеб… Впрочем, я не про то: нужно изумруд этот за кордон переправить. Здесь сейчас продать его некому, а там им денежку дадут. В Бангкоке миллионщиков – пруд пруди. А уж в изумрудах тамошние ювелиры толк знают. Свезёшь камешек, а люди те, серьёзные, долг твой перед банком погасят. Всем хорошо!

– А почему ты ко мне с этим предложением сунулся, у вас что, своих надёжных людей нет?

– Да потому, старик, что ты в этот Таиланд почти каждый месяц, если не чаще, мотаешься. И никогда проблем с таможней в Шереметьеве у тебя не возникало. Примелькался ты там, поди, и в лицо тебя таможенники знают. Ну и, самое главное, парень ты надёжный, честный. Так что, я думаю – ты самый надёжный вариант.

– Нет, Костя, не пойдёт: и на старуху бывает проруха. А вдруг прокол? Или таможенник новый? Нет, уж лучше я банку долг полностью выплачу, чем на лагерную пайку сяду. Тем более, время у меня ещё есть, почти три недели впереди. Да ещё ко всему я клиента на свою паттайскую квартиру почти нашёл. На выходные с ним стрелку забил. Так что, уверен: я ещё в этом месяце с вами расплачусь.

– Чудак человек! Не понимаю я, чего ты отказываешься? Такие предложения не каждый день делают. И, поверь, старик: не каждому, далеко не каждому.

– Нет, Костя. Не возьмусь. Зато могу дать бесплатный совет, – и, заметив, как заинтересованно слушает Баринов, зашептал ему на ухо: засунь этот камень себе в жопу и смело топай с ним сам через таможню.

– Ну, смотри, старик, шути пока. Но не прогадай. – Костя старался не показать, как задела его грубая шутка Андрея. – Моё дело предложить. Конечно, сам понимаешь, я ничего тебе не говорил, а ты – не слышал. Хотя жаль, конечно. Не опоздай с выплатой долга, я тебе помочь не сумею. Ну, будь здоров, – и он повернул назад, к банковскому офису.

– И тебе не кашлять, – раздосадовано пожелал ему вполголоса Андрей и, повернувшись, решительно зашагал к своему автомобилю.

– Отказался он, Иннокентий Владиславович, наотрез отказался, сука позорная, – докладывал Баринов Председателю через пару минут.

– Что, и на погашение долга не польстился? – Председатель поморщился, и было непонятно: то ли от Костиного жаргона, то ли отказ Русакова так его огорчил.

– Нет, он говорит, что по условиям соглашения с банком у него есть ещё почти три недели для оплаты, а он вот-вот будет готов погасить.

– Херово, – как и всякий генерал, хоть и в отставке, Иннокентий Владиславович никогда не стеснялся резких выражений. Причём, херово дважды: и что отказался, и что лишний человек теперь в курсе. Это вообще никуда не годится. Постой, ты мне когда его предлагал, говорил, он за близких своих может бояться! А кто у него?

– Насколько я знаю, почти жена. Во всяком случае, живут вместе в гражданском браке.

– Так возьми её в заложницы, девку эту, короче, что хочешь делай, но теперь он ДОЛЖЕН согласиться. Ты его рекомендовал, вот теперь сам и расхлёбывай. Помогать тебе надо?

– Есть у меня люди, справлюсь.

– Вот-вот, справься уж, а не то – головой ответишь. Ты ж понимаешь, что в этом деле интерес имеют люди не просто повыше меня, а с самого-самого верха? А такие не шутят. И ошибок не прощают. Уж если мы их пригласили в дело, обратной дороги нет. Или грудь в крестах, или голова в кустах. Ну, моя-то – не знаю. А вот твоя точно может там оказаться. Так что, исправляй ситуацию. Времени не теряй: его у нас и так в обрез, – предостерёг его шеф и коротко напутствовал: – А теперь иди. Удачи!

– Сделаю, Иннокентий Владиславович, – убеждённо произнёс Костя. – Будьте уверены.

Уже через пять минут Баринов, сидя в своём кабинете, говорил в трубку:

– Лёша? Привет, узнал меня? Есть у меня дело для твоих ребятишек… Да, довольно срочное… Оплачиваю, по отдельному тарифу… Нет, я сам к тебе заеду… Нет, не по телефону: дело серьёзное… Ну, пока, до встречи.

Квартира Лёши-Справочника, до которой предстояло ему добраться, находилась почти на самой окраине Москвы. Баринов нёсся туда на своём «фиате», пренебрегая запрещающими сигналами светофоров и нарушая все мыслимые правила дорожного движения.

Злость на Андрея, который, по его мнению, стал препятствием к достижению самой главной жизненной цели, переполняла всю его сущность и искала выхода. Как он мог отказаться от такого щедрого предложения? Это же надо быть полным, нет, просто клиническим идиотом! Ещё вчера за такие деньги Костя и сам считал бы за благо работать.

Всю свою сознательную жизнь Костя Баринов мечтал стать богатым. Прочитанный им ещё в шестом классе роман Ильфа и Петрова “Золотой телёнок”, только утвердил его в стремлении сколотить солидный капитал.

Мальчик умный, он уже тогда понимал, что добиться своей цели можно, только состоя при власти. А путь к ней всегда лежал только через лесть и предательство. Это он тоже успел понять. Но потенциальная возможность стать стукачём не останавливала юного школяра.

Искательно заглядывая в глаза классному руководителю и, как бы советуясь с учителем, он начал потихоньку "постукивать" на школьных товарищей. На классных собраниях гневно обличал двоечников и прогульщиков.

Эта его черта не осталась незамеченной старшими товарищами. По рекомендации райкома комсомола Баринов был назначен секретарём школьной комсомольской организации.

Теперь уже приходилось стучать на друзей кагэбешнику Порохову, курировавшему райком комсомола. Стучал на своих же товарищей, с которыми учился или ездил на комсомольские семинары и конференции. Обличал половую распущенность новых друзей и подруг, их любовь к западной музыке, заграничным шмоткам. И хотя сам он тоже любил одеться поприличнее, обосновывал это тем, что так легче прослыть "своим". Его информация достаточно часто бывала пустой, иногда, по неопытности, говорил лишнее и те, на кого он стучал, случалось, выясняли источник "стука" и бивали Костю довольно сильно.

Друзей особых у него не было, да и просто знакомые не очень стремились к тесному общению: слава про стукача неслась впереди него. Однако, носа Костя Баринов не вешал, потому что был уверен: дорога к Большой Цели стоит того, чтобы стать изгоем. Постепенно стали появляться и ощутимые блага. И первым из благ было освобождение от воинской службы в армии.

Его "благодетелю" из КГБ жаль было терять такого ценного кадра. Постепенно, с повышением в должности "благодетеля", повышался статус и самого Кости. Хозяин повсюду тянул его за собой, устраивая то тут, то там на разные тёпленькие местечки.

Последним местом службы для него стало место референта у хозяина, когда того со службы отправили в отставку, и посадили в кресло Председателя правления не самого последнего банка в стране.

Честно сказать, место не было таким уж хлебным, но исполняя зачастую особые поручения Председателя, Костя получал немало дополнительных благ. Неплохая квартирка в доме с консьержем и видеокамерами слежения по периметру. "Фиат" последней модели. Без особых наворотов, зато абсолютно новый.

Но всего этого было не то что мало, нет. Этого было совершенно недостаточно! Богатый человек, считал Костя, не будет думать, на какой заправке заправиться подешевле, но поедет на ту, что ближе. Отдыхать, наоборот, поедет подальше. И не как-нибудь, а исключительно первым классом.

И вот, когда до достижения Главной Цели оставались какие-то шаги, на пути к ней встаёт какая-то харя неумытая и грозит всё, проделанное до этого, пустить под откос! Совсем неудивительно, что Костя злился. В голове проносились поочерёдно то напутствие шефа, то мысли об Андрее:

– Вот, паскуда, такой куш из рук вот-вот уплывет, а он целку из себя строить начинает! Ну, ничего, как девку его к рукам приберём, мигом шелковым сделается. Нужно только побыстрее. Как говорится, куй железо, не отходя от кассы. Погоди, ещё в ногах поваляешься!

Злоба на Андрея за его отказ от такого заманчивого, на Костин взгляд, предложения, распаляла его всё сильнее. Не в силах дождаться лифта, застрявшего где-то наверху, взлетел по лестнице на четвёртый этаж и нажал кнопку звонка.

Хозяин открыл дверь после пристального изучения пришедшего через неприметный на чёрном фоне двери глазок. Росточка он был невысокого, сутул, спортивный костюм на хилом туловище болтался, как на вешалке. Весь его вид показывал, что перед вами стоит обычный человек, немало битый нашей нелёгкой жизнью, который уже смирился перед ударами судьбы.

И только глаза, цепко смотревшие из-под кустистых, по-брежневски, бровей, совершенно не соответствовали первоначальному впечатлению. Осмотрев гостя и внимательно глянув вверх – вниз по пролётам лестницы, хозяин, не заметив ничего подозрительного, слегка подвинулся в сторону и предложил, немного заикаясь:

– П-проходи, чего на лестнице с-стоять?

– Спасибо, – поблагодарил Костя и прошёл внутрь.

Обычная двухкомнатная квартира, в обычной московской хрущёвке, могла бы навести постороннего на мысль, что и хозяин её – обычный москвич. Однако, это было далеко не так.

Алексей Николаевич Долгих, более известный в определённых кругах, как Лёша-Справочник, на самом деле не был такой уж безобидной фигурой. В криминальном мире о его способности поставить на нож даже самого отпетого уголовника ходили легенды.

Никто, так как он, не мог поразить противника точно в глаз бритвенным лезвием, выбрасываемым щелчком с пальца. В самых сложных разборках и на воровских сходках Справочник неизменно сохранял рассудок и мог в мгновение ока поставить на место любого зарвавшегося.

Из своих почти сорока лет жизни, Лёша-Справочник провёл около двадцати в скитаниях по колониям и тюрьмам. В первую свою ходку он отправлялся, под кличкой Шкет, до того он был мал да худ.

Но уже в колонии для несовершеннолетних за отказ сотрудничать с администрацией, был бит по голове толстенным телефонным справочником. Чуть не забитый до смерти, Шкет потом долго валялся в тюремной больничке, откуда вышел с лёгким, но на всю жизнь оставшимся, заиканием и новым погонялом, в котором, из уважения к стойкости пацана, уже присутствовало и его имя: Лёша-Справочник.

Постепенно его кличка стала известна во многих пересыльных тюрьмах и лагерях. Твёрдость в вопросах соблюдения воровских законов приводила к тому, что он не мог подолгу уживаться в "сучьих зонах", там, где население зоны шло на поводу у администрации.

А в зонах, где вершили суд да расправу "правильные" паханы, он не просиживал и месяца, как случался какой-нибудь конфликт с местным "авторитетом". Несколько раз его пытались поставить на перо, но каждый раз он, каким-то звериным чутьём предугадывал опасность и жестоко наказывал своих обидчиков.

В результате, его оставили жить самого по себе. Никто теперь не посягал на его права или, не дай Бог, жизнь, к голосу Лёши-Справочника прислушивались. Но ни в зоне, ни на воле, ни к какой группировке он так и не примкнул. Так и жил он, как одинокий волк, работая по заказам и тихонько проворачивая свои дела с помощью нескольких верных подручных.

– П-п-присаживайся, в ногах п-правды н-нет, – предложил он Косте, едва они зашли в комнату.

Устроившись, Баринов осмотрелся. С момента последнего посещения здесь ничего не изменилось. Всё так же голо и пусто в квартире у Лёши. Лишь широкая до неправдоподобия тахта, продавленный диванчик да облупленное трюмо в углу. Как настоящий законник, тот не признавал излишеств, справедливо полагая, что если на воле что-то держит, то недолго и воровской идее изменить. А этого Лёша-Справочник позволить себе не мог.

В соседней комнате двое парней сражались в карты. Азартные возгласы: "бэла", "терц", "рост" – то и дело относилось оттуда. Заметив вопросительный взгляд Кости, обращённый в сторону парней, хозяин успокоительно мотнул головой, как бы говоря: – это свои, не беспокойся.

– Ну, в-выкладывай, ч-что у тебя з-за дело? – хозяин уселся в кресло напротив.

– Дело у меня, Лёша, не сложное: девку молодую нужно у одного клиента увести. И подержать в тихом месте дня четыре.

– Ч-ч-что, любовь з-заела? – усмехнулся хозяин. – А сам ч-что же?

– Какая любовь?! Дело горит, а мудак тот помочь не хочет.

– А бабки предложить ему, не проще будет?

– Да не берёт! Упёрся и всё тут. Короче: возьмёшься или нет?

– Ч-что ж не в-в-взяться, к-коли сговоримся? К-кто такой, откуда? К-крыша есть?

– Да нет у него никакой крыши! А даже если и есть, он к ней обращаться не станет. Говорю же тебе, если девку его придержать, он и пикнуть не посмеет. Ни в ментуру, ни в РУБОП не пойдёт, тут можешь не беспокоиться.

– Т-так все г-говорят: не бе-беспок-к-койся, а к-как до дела дойдёт, т-тут нам руки и к-к-крутят.

– Лёша, я когда-нибудь тебя подводил с информацией?

– И н-не д-д-дай тебе Бог меня п-по-одвести!

– Вот и сейчас обещаю: если девку возьмёте, никуда он не рыпнется, не бойся.

– Ба-ба-а-яться т-тебе нужно б-б-удет, если т-твой человек звон па-па-днимет.

– Короче, берёшься, или нет?

– Сы-сколько?

– Пять косых. – и, заметив недовольную мину хозяина, добавил: – А что, нормальная цена за такую работу.

– Парень, т-т-такой цены не су-существует. Риск ба-ба-альшой.

– За такую цену киллера можно нанять и клиента замочить, не то, что девку похитить! – Костя не собирался сдаваться и торговался отчаянно. – Ну, ещё пару косарей наброшу.

– Де-е-сятка. Па-па-следнее моё слово.

Может быть, и можно найти в Москве исполнителей подобного заказа, даже за меньшие деньги, но Баринов таких не знал. Если искать других, уйдёт время. А председатель чётко сказал: времени нет. Как ни жалко было Косте платить такие деньги, но пришлось согласиться.

– Хорошо, десятка, так десятка. Только условие такое: девку увести должны за сегодня – завтра. Больше времени нет. – И заметив на лице хозяина недовольство, заметил: – Я же на твои условия согласился.

– Хорошо, но за-за-даток вп-перёд.

– Понятное дело, но смотри: с девкой ничего не должно случиться. Чтобы и волос с головы не упал. А то я знаю твоих бойцов. Им мяска молоденького покажи, мигом голову потеряют. – Костя полез в карман за деньгами и, передавая их хозяину, спросил: – Держать её здесь будешь?

– Я ч-что, д-д-ду-урак какой, ч-чтобы з-здесь её ч-ч-алить? За-а городом посидит.

– Ну, ладно, тебе видней. Но я должен знать, где она находится, потому что в любой момент может понадобиться. Но, помни, что я сказал: девку пальцем не трогать, пока у тебя будет. Ты вот что мне ещё скажи: у твоих бойцов загранпаспорта имеются, так?

– К-конечно, они же н-на отстой ку-куда-то ездят. А з-за-ачем тебе?

– Я хотел ребятишек твоих, из тех, что посмышлёней, в Таиланд отправить. Но это, только если девку отнимут, и он согласится для меня работу сделать.

– Та-та-а-гда давай одно дело сделаем, па-а-том про другое г-г-оворить станем. Паша, поди-ка сюда!

Парни в соседней комнате прервали игру и в комнате появился такой же, как и хозяин парень, небольшой, сухощавый, с нервным, подёргивающимся лицом.

– Ра-а-сказывай ему про девку.

За пять минут Баринов ввёл Пашу в курс дела. На листке бумаги написал адрес Андрея, номера его мобильного и домашнего телефонов. На отдельной бумажке записал номер своего мобильника и приказал, на всякий случай, бумажки держать по отдельности.

– Как только дело сделаете, сразу же связывайтесь со мной. Но упаси вас Бог, что-нибудь сотворить с девкой. Должна быть накормлена, напоена и спать устроена не как заложница. Деньги я плачу только за её похищение, но уж никак не за ваше удовольствие. – Выдав жёсткие инструкции, Костя повернулся к хозяину.

– Ты за них ручаешься?

– Ка-ак за себя. Не боись, всё пу-утём будет.

Ещё до конца рабочего дня Баринов успел вернуться в офис. Секретарша Сонечка как всегда сидела за компьютером и играла в свои игры. Завидев входящего в приёмную Костю, кивнула головой в сторону двери в кабинет Председателя, как бы говоря: – у себя.

За последние несколько дней она уже успела привыкнуть к тому, что Баринов, явно связанный с Иннокентием Владиславовичем какими-то приватными делами, входил к нему почти без стука.

Так и сейчас: едва стукнув (для видимости) в председательскую дверь, Костя приоткрыл её, засунул голову в образовавшуюся щель, спросил: – Можно? – и, не дожидаясь ответа, проскользнул в кабинет.

Иннокентий Владиславович сидел в своём любимом кресле с ноутбуком на коленях и что-то печатал.

Наверняка, не для чужих глаз, иначе Сонечке бы поручил, – подумал Баринов и не ошибся.

– Присаживайся. Хотя нет, я пока письмо Карамышеву допишу, а ты Соню попроси нам чаю сделать. – Не отрывая глаз от дисплея сказал Председатель и продолжил стучать по клавишам.

– Сонечка, чайку нам не сварганите? – улыбнувшись секретарше, попросил он, выходя в приёмную.

– Подождите тут, или идите в кабинет, я принесу.

Уже за чаем Председатель, выслушав доклад Баринова, задумчиво пожевал солёных орешков, вздохнул, как бы что-то прикидывая и, глядя на Баринова в упор, произнёс:

– Народу в нашем деле всё прибавляется. Причём, половину из них я практически не знаю. Вся ответственность, поэтому, ложится исключительно на тебя. Я уже говорил тебе, что за люди стоят сверху нас.

Но не поленюсь и повторю ещё раз: ни в коем случае не выпускай ситуацию из-под личного контроля. Запомни: если что пойдёт не так – сбой какой или, не дай Бог, утечка случится, долго мы с тобой после этого не проживём. И защиты ни у кого не отыщем. Понятно вещаю?

– Иннокентий Владиславович, вы же знаете: я никогда вас не подводил и сейчас, гарантирую, всё будет в лучшем виде.

Кроме супа из акульих плавников Андрей заказал шарики из крабового и креветочного мяса, трепангов, весенние голубцы, понравившиеся ему своим названием «Красные хвостики», а если проще – особым образом приготовленные креветки и китайское вино «Мэй-Хуа».

Местом для ужина был выбран Морской зал ресторана "Золотой Дракон". Настя сначала огорчилась, когда узнала, что утку по-пекински в этом ресторане нужно было заказывать заранее, но потом смирилась, и даже не жалела об этом. Потому что блюда, заказанные Андреем, пришлись ей очень по вкусу.

Стены Морского зала были искусно задрапированы кусками сетей и расцвечены разноцветными лампочками, неяркий свет которых создавал в помещении приятный полумрак. В аквариумах, стоящих тут и там, плавали среди водорослей диковинные рыбы.

Андрей почти не пил, так как возвращаться домой им предстояло на его машине. В основном он налегал на свежайшие морепродукты, так вкусно приготовленные китайским кудесником-поваром.

– Вот-вот, поешь, милый, силы тебе сегодня ещё ой как пригодятся, – подшучивала над ним Настя, – совсем исхудал за прошлую ночь.

– Погоди, ещё пожалеешь, что смеялась, вот возьму, и спать завалюсь после такого плотного ужина, – отшучивался Андрей.

– Знаю я, как ты спать завалишься после акульего супчика, – парировала Настя.

Так, перешучиваясь и дурачась, разглядывая белых змееподобных рыб, неспешно плавающих в больших аквариумах, посетителей за соседними столиками, они почти закончили ужин. Когда им принесли десерт, внимание Андрея привлекла подсевшая за соседний столик компания из трёх гориллоподобных парней.

Новые посетители заказали лишь пару пива и бутылку минеральной воды. С принесшим заказ официантом рассчитались сразу.

– Не иначе, караулят кого, – подумал про себя Андрей, – Хорошо, что Настя сидит к ним спиной, а то бы вмиг хохотать перестала, завидев их рожи.

Покончив с десертом и расплатившись, они, наконец, направились к выходу. Официант, получивший чересчур щедрые чаевые, проводил их до дверей зала. Подойдя к зеркалу, Настя посмотрелась в отражение, поправила и без того идеальную причёску и обернулась к Андрею:

– Андрюш, подожди меня минутку: мне в дамскую комнату заскочить хочется.

– Конечно, иди, котёнок.

Когда дверь за девушкой закрылась, он потянулся в карман за сигаретами, но был остановлен вопросом подошедшего сзади метрдотеля:

– Простите, это вы господин Русаков?

– Я, а в чём, собственно, дело?

– Вас просят к телефону. Вы можете поговорить с аппарата в баре.

– А кто спрашивает?

– Какой-то мужчина, но он не назвался.

Это было довольно странно: Андрей никому из знакомых не говорил, что собирается провести вечер с Настей в "Золотом Драконе". Тем не менее, он направился вслед за метрдотелем к бару, на стойке которого стоял телефон.

Музыка в баре играла довольно громко, поэтому расслышать, что же говорили на том конце провода, он не мог. Прокричав несколько раз “аллё” в трубку и услышав в ответ лишь какие-то непонятные звуки, он, обернувшись к метрдотелю произнёс:

– Ничего не слышно, только сопение какое-то. Наверное, это из-за громкой музыки.

– Странно, – ответил метрдотель, – когда вас вызывали, голос слышался довольно отчётливо.

В груди у Андрея что-то кольнуло, рождая неясную тревогу. Он поблагодарил метрдотеля, положил трубку на аппарат и пошёл к выходу, где уже должна была дожидаться его Настя. Однако девушки нигде не было видно.

– Может быть, уже вышла на улицу в поисках меня, – подумал он и обратился к стоявшему у дверей швейцару: – Вы не видели, случайно, девушку, с которой я ужинал?

– Случайно видел. Она только что вышла. Наверное, с вашими друзьями? Во всяком случае, один из них обнимал её за плечи. – и, увидев, как вмиг переменилось лицо Андрея, встревожено спросил: – что-нибудь не так?

Но Андрей уже выбегал из ресторана. Чуть поодаль, в темноте, хлопнула закрывающаяся дверь автомобиля, и тотчас с места сорвался и понёсся в сторону Стромынки огромный "Lincoln Navigator"

– Это они, больше некому, – решил Андрей, кидаясь к своей "копейке".

Отлично отлаженный, хоть и старенький движок, завёлся с пол-оборота и взвыл обиженно: за всю трудную жизнь никто не гонял его на таких оборотах. Машина сорвалась с места и понеслась вслед за похитителями.

Но разве могла старенькая «копейка» угнаться за линкольном? Расстояние между машинами сокращалось на поворотах в переулки, когда Андрей на всём ходу бросал машину в вираж, и увеличивалось на прямых, где тяжёлая, но мощная машина похитителей уходила от Андрея, как от стоячего.

Резина визжала на поворотах, мотор натужно взвывал, когда Андрей менял передачи, но к джипу, несмотря на все его старания, он не приблизился ни на йоту. Машины летели в сторону Измайлова.

– Если не догоню их до начала Измайловского шоссе, уйдут, гады, – пронеслось у него в голове.

Педаль газа и без того была вдавлена в пол. Изношенный движок, казалось, и хотел бы помочь хозяину, да не мог выжать из себя большего. После Электрозаводского моста, когда джип с Настей вышел на прямую, расстояние стало стремительно увеличиваться.

И не было никакой надежды догнать похитителей. Редкие в этот поздний час машины испуганно шарахались к обочине от несущихся с бешеной скоростью автомобилей.

– Эх, жалко, мерс продал, – не к месту пронеслась в голове Андрея шальная мысль.

Когда он поравнялся с двадцатипятиэтажной башней, стоявшей в начале Измайловского шоссе, настигать стало уже некого: ни впереди, ни по сторонам, сколько хватал глаз, "линкольна" не было видно.

В надежде, что похитители отсиживаются в каком-нибудь дворе, Андрей поездил среди домов, расспрашивая о джипе редких собачников, но никто из них подобной машины не заметил. Радовало только, если в такие минуты можно говорить о радости, то, что он успел запомнить номер машины похитителей.

Внезапно, ожил мобильник, до этого весь вечер молчавший в кармане рубашки.

– Слушай сюда, гонщик, – раздался из трубки незнакомый голос, – Девка твоя у нас. Да не боись, ничего с ней не сделали. Никуда об этом не заявляй, иначе – худо ей будет. Сейчас езжай домой и жди, тебе позвонят когда надо.

– Дай мне с ней поговорить, скотина! – прокричал в трубку Андрей, но оттуда уже неслись только короткие гудки.

С тяжёлым сердцем он добрался до квартиры и приготовился к ожиданию звонка. Ещё не зная наверняка, Андрей, почему-то догадывался, что похищение каким-то образом связано с его долгом и сегодняшним отказом от предложения Кости. Но наверняка всё же не был уверен в этом. Он бродил по квартире, то тут, то там натыкаясь взглядом на Настины вещи. Изредка брал в руки то одну, то другую, как бы надеясь ощутить оставшееся в них тепло их хозяйки.

Сообщать о похищении девушки в милицию в этой ситуации было опасно. Он прекрасно знал, как топорно, порой, работает милиция. Слишком уж велик был риск потерять любимую навсегда. Нет, этот вариант уж точно отпадал. Кто знает, на что пойдут похитители в этом случае? Значит, что бы ни потребовали, вначале нужно соглашаться. На всё. А думать он будет потом.

– Только бы с ней ничего не сделали, только бы не причинили вреда, – проносились в голове мысли. – Если им нужен я, тогда почему похитили её? Надеются, что я пойду на сотрудничество? В таком случае ей пока ничего не грозит. По крайней мере, до тех пор, пока я не отвечу отказом… А что, если попробовать освободить её своими силами? Кто может помочь в этой ситуации? Рассмотрим-ка возможные варианты. Нет, лучше сделать это утром: утро вечера мудренее.

Четверг

Похитители больше так и не объявились. Ночь Андрей провёл практически без сна. Впрочем, какие-то минуты забытья всё же периодически наступали, но кончались они так быстро, что не стоило принимать их в расчёт. Едва забрезжил рассвет, он был уже на ногах, меряя широкими шагами комнгату из угла в угол. Сейчас было ещё слишком рано, чтобы начинать какие-то действия. А, значит, оставалось время подумать о тех, кто мог бы помочь ему вернуть Настю. Наконец, когда стрелки на часах показали семь, он подошёл к телефону и набрал номер.

Валера ответил не сразу. Понадобилось семь или восемь звонков, прежде чем он снял трубку:

– Слушай, задолбал ты меня со своей Светой, – проговорил он сонным голосом. – Что, не можешь правильно номер набрать?

– Я не со Светой, я с Настей, – ответил в тон ему Андрей. – Привет, это Андрей.

– А, Андрюша, привет. – Валерин голос несколько повеселел. – Знаешь, какой-то идиот всю ночь названивал, Свету свою искал. Я подумал, снова он. Что это ты так рано? Случилось что?