Текст книги "Столицы России – пути России"

Николай Корольков, Евгения Цветкова
Столицы России – пути России

Введение

Между Москвой и Санкт-Петербургом издавна существует неофициальное соперничество. Оно исторически обусловлено: города попеременно, то один, то другой, становились столицами государства Российского. Планы передачи ряда столичных полномочий Петербургу достаточно эмоционально обсуждаются не только политиками, экспертами, журналистами, но и далекими от власти жителями наших городов. Однако практически никто не говорит о том, что перенос центра власти из Москвы в другой город может коренным образом поменять курс развития России. А ведь именно это особенно важно сейчас, в очень непростое для России и всего мира время.

Изучение петербургских и московских периодов жизни России невольно подталкивает к почти мистическому выводу о том, что место расположения столицы оказывает серьезное, если не решающее влияние на тенденции развития государства.

Перемещение столичных функций из Москвы в Петербург и обратно не ограничивалось обычным переездом органов власти. Как показывает история, периоды жизни России под началом каждой из 2-х столиц имеют собственные черты. Перевод центра власти из одного города в другой знаменовал кардинальную перемену тенденций развития нашей страны в целом. Конечно, возможно это простое совпадение. А если нет? В таком случае правильный выбор местоположения столицы – это реальная возможность дать мощный импульс созидательным процессам, столь необходимым сегодня России.

При написании данной книги мы намеренно использовали только признанные официальной историей факты и статистические данные. Наша задача – опираясь на общеизвестные истины показать не замеченный ранее уникальный исторический феномен.

Часть 1
Московские тайны

Два лица одной страны

Утверждение о том, что Россия – это особая цивилизация, представляющая собой сплав Европы с Азией, сегодня воспринимается подавляющим большинством граждан нашей страны как аксиома. На первый взгляд, она выглядит действительно незыблемой. И география, и история, казалось бы, подтверждают то, что у России два лица – европейское и азиатское. Но при внимательном рассмотрении оказывается, что эти лица никогда не проявлялись одновременно, а были разнесены. Нельзя говорить и о том, что одно лицо пряталось за другое. Не только внешне, но и по характеру внутренних процессов Россия представала миру либо европейской державой, либо восточным государством.

Случайно или нет, но в немосковские периоды наша страна преимущественно шла по европейскому пути развития. Что подразумевает этот путь?

Постепенное разделение власти и собственности. Европа традиционно уважает право собственника. показательна известная история, когда германский кайзер не смог даже через суд заставить крестьянина снести его мельницу, которая портила правителю вид из дворца. Эта мельница до сих пор стоит, олицетворяя непредвзятость немецкого правосудия. Как это отличается от азиатского подхода к собственности и собственникам! В соответствии с восточными традициями, право у того, у кого власть. правитель и его приближенные автоматически получают собственность и практически неограниченную возможность отбирать собственность у других.

Европейский путь – это активное развитие территорий, а не только центра. Придание провинциям все большей самостоятельности в решении местных проблем. Это все более светский характер государства; постепенное развитие гражданских институтов и все большее их влияние на государство.

История показывает, что именно в те периоды, когда центром становилась Москва, России были присущи признаки восточного государства, законы жизни которого являются прямой противоположностью европейского пути развития.

Со сменой эпох, безусловно, меняются и законы, по которым живет государство. Но практически во всех странах смена эпох логично вытекала из вектора их развития. Так, Европа прошла тот же путь, что и Россия от феодальной раздробленности до образования централизованных государств и далее либо через революции снизу, либо через уступки сверху к буржуазному обществу. Но все эти изменения вели именно к ускорению европейских тенденций развития. Смена эпох в азиатских государствах также не меняла их лица.

И только в России мы наблюдаем феномен изменения курса страны на прямо противоположный. Причем этот феномен проявлял себя только при смене столиц. Тогда, когда этого не происходило (после смутного времени, отмены крепостного права и распада СССР), смена эпох не меняла кардинально лица государства. Все это подталкивает к выводу о том, что Москва и Санкт-Петербург – это два мощных полюса, каждый из которых способен повести страну по своему пути развития. В чем кроются истоки данной силы?

Феномен восточного стиля правления Москвы (как в прошлом, так и в настоящем) можно понять, только показав несостоятельность ряда исторических мифов и стереотипов.

Русь домосковская

То, что Русь IX–XIV веков была европейским государством, не вызывает никаких сомнений. Уклад жизни русских не сильно отличался от уклада жизни, например, скандинавов, поляков. А в том, что это европейские народы, никто сегодня не сомневается.

Древняя Русь была не просто европейской страной, а одной из самых развитых стран Европы. Отношение к ней ведущих европейских дворов было не просто как к равной, а как к одной из лучших среди равных. Они считали за честь для себя заключить союз или породниться с русскими князьями. Так, например, Ярослав Мудрый был женат на шведской принцессе. Его дочери – замужем за французским, венгерским и норвежскими королями.

На Руси бурно создавались и развивались города. К началу XIII века возникло около 300 (!) городов. Недаром европейцы называли нашу страну Гардарикой – страной городов. Складывалось феодальное общество европейского типа. Киев был одним из крупнейших европейских городов, соперничающим с Константинополем. Митрополит Илларион писал о киевских князьях: «Не в плохой стране были они владыками, но в русской, которая ведома и слышима во всех концах земли».

Более того, в этот период своей истории наша страна на века опережала Европу в вопросах разделения власти и собственности и формировании демократических институтов. Именно на территории Руси было создано первое демократическое государство христианского мира, просуществовавшее до конца XV века, – Новгородская республика. Она занимала огромную территорию от Ледовитого океана до верховьев Волги, от Прибалтики до Урала. Карл Маркс (который, как известно, не был склонен льстить русским) называл Новгород великой русской республикой средневековья. Аналогичная республика в XIV в. сложилась в Пскове. примечательно, что институты гражданского общества современных стран Северной Европы зарождались на Новгородской земле. Законы, по которым жило государство, носили ярко выраженный светский, а не религиозный или догматичный характер.

Обнаруженные в Новгороде берестяные грамоты говорят о практически поголовной грамотности, как среди мужчин, так и среди женщин. Это доказывают многочисленные письмена самых разных назначений, вплоть до хозяйственно-бытовых записок и любовных посланий. В киевских школах при Ярославе Мудром обучались сотни детей. До наших дней дошли десятки книг того времени. Причем, в отличие от других европейских стран, где государственным языком была латынь, наши предки писали на родном языке. Кроме переводов религиозных текстов, создавались оригинальные сочинения древнерусских авторов. Развитие ремесел на Руси было поистине выдающимся: по подсчетам академика Б. А. Рыбакова, их было более 60 видов. Все это свидетельствует о расцвете общества.

Курс России начал меняться с середины XIV века, когда лидирующие позиции стала завоевывать Москва.

И все свалили на татар…

Большинство историков в качестве главной причины упадка русских городов и ремесел называют завоевание Руси Ордой. А необходимость сбросить ее иго привела, по их мнению, к централизации власти, концентрации всех ресурсов в центре и, как следствие, слиянию власти с собственностью. Однако при внимательном рассмотрении исторических фактов, на которые опираются историки, делая подобные выводы, нельзя не заметить серьезных нестыковок.

Безусловно, известные исторические документы не дают повода сомневаться в том, что часть русских земель была завоевана и опустошена во время нашествия степных народов. Этот разгром, как и попадание в зависимость от Орды, не могли не повлиять на жизнь населения покоренных территорий. Но завоевана была именно часть территорий, причем далеко не большая.

К 1237 году наиболее сильными и значимыми государствами, возникшими на территории бывшей Киевской Руси, были: Новгородская республика, Владимиро-Суздальская Русь, Смоленское и Галицко-Волынское княжества. Полному разгрому и опустошению подверглась лишь Владимиро-Суздальская Русь. Смоленского княжества и Новгородской республики нашествие Орды практически не коснулось. В целом сохранило свое население, своих ремесленных мастеров и боевую мощь и Галицко-Волынское княжество. Многие его карпатские крепости, ставшие укрытием для людей, татары так и не смогли взять.

Выходит, историки сильно лукавят, когда обвиняют татар и только татар в упадке русских городов и ремесел. Нашествие Орды не коснулось большей части территорий Руси. На не захваченных землях города были нетронуты и продолжали успешно развиваться. Самый яркий тому пример – Великий Новгород. В XIV–XV веках (то есть до конца ига) он являл собой крупный успешно развивающийся европейский купеческий центр с развитыми ремеслами.

Что являло собой то 300-летнее татаро-монгольское иго, которое представляют как главную причину отставания нашей страны от Европы? Начнем с того, что простое арифметическое действие показывает: Русь находилась в зависимости от Орды максимум 243 года: с 1237 по 1480 год, как свидетельствует официальная история. Причем в последние сто лет эта зависимость стремительно ослабевала, а под конец ига монголов на Руси надо было еще поискать. Получается, что продолжительность ига была сильно преувеличена. Как и его тяжесть для россиян в сравнении с тем, что испытывали в иные времена другие европейские народы. Зависимость Руси от Орды не идет ни в какое сравнение, например, с более поздним, почти 400-летним турецким владычеством на Балканах. Турки активно проводили насильственную ассимиляцию покоренных народов. Однако Османская империя не превратила греков, сербов, болгар, румын в азиатов и не помешала им впоследствии стать полноценными членами демократической европейской семьи.

Как признает официальная история, монголо-татары изначально отказались от создания на покоренных русских территориях своих административных органов власти. Русь сохранила свою государственность. Монголы обложили покоренные русские земли данью, но не вмешивались в уклад жизни нашего народа, не переделывали его под себя и не жили на нашей территории.

Причем, все свидетельствует о том, что в течение 243 лет это «300-летнее» иго неумолимо ослабевало. На то указывает и победа русских на Куликовом поле в 1380 г., за 100 лет до официального свержения ига. И разгром Золотой Орды Тамерланом в конце XIV в. И такой интересный факт, что Дмитрий Донской, победитель Куликовской битвы, передал в 1389 г. великое княжение своему сыну Василию по завещанию, не спрашивая права на ярлык в Орде.

Таким образом, роль татаро-монгол в упадке земли русской сильно преувеличена.

Тенденции к упадку городов и утрате ремесел на не захваченных татарами территориях стали проявляться только после присоединения этих территорий к Москве. Особенно интересно то, что города русских земель, вошедших в состав Польши и Великого княжества Литовского, благополучно развивались. Это свидетельствует о том, что корни упадка городов и отставания страны в развитии надо искать в политико-экономической практике Московской Руси.

В тот момент времени Первопрестольная отнюдь не была самым сильным и самым крупным русским городом. Великий Новгород, Тверь, Смоленск, Псков были гораздо лучше развиты. Не могла похвастаться Москва своим превосходством и над Нижним Новгородом, Рязанью, Суздалем и еще целым рядом городов. Но как только эти города стали переходить под контроль Москвы, их развитие не просто останавливалось, они начинали деградировать. Во время правления Ивана Грозного (а это пик могущества московской Руси) в России не было городов, население которых превышало бы 10 тысяч человек (в основном 3–8 тыс. чел.). Исключением была Москва, население которой за 200 лет возросло более чем на порядок и достигло 100 тысяч. Эти цифры ярко свидетельствуют о том, что развитие центра шло за счет угнетения провинций. К этому времени многие ранее развитые ремесла были полностью утрачены, что говорит о регрессе.

Для периода Московской Руси характерна все большая концентрация власти в центре и все большее слияние власти с собственностью. даже дворяне могли в одночасье лишиться собственности, которой они распоряжались.

Росла зависимость жизни людей либо от государства, либо от церкви. К концу московского периода эта зависимость стала практически полной. Еще одна особенность Московской Руси – слияние государства и церкви, когда власти духовные играли даже большую роль в жизни страны, чем власти светские.

Практически поголовную грамотность Древней Руси сменила практически поголовная безграмотность Московской Руси. Даже представители высших классов не могли похвастаться своим образованием. И это не случайно. Светское образование отсутствовало, а церковное отличалось однобокостью, и допускались к нему лишь избранные.

Неудивительно, что при таких тенденциях развития Московскую Русь в европейских странах воспринимали как нечто далекое, азиатское, чуждое их менталитету.

Но возможно, историки правы, утверждая, что сосредоточение всех ресурсов в центре, практически обескровившее периферию, – это та необходимая жертва, без которой невозможно было избавление от татаро-монгольского ига?

При всей правдоподобности данной версии, она имеет нестыковки фактов во времени. Иго даже формально было свергнуто в 1480 году после знаменитого стояния на реке угре. Но это всего лишь дата последней завершившейся ничем попытки ордынцев вернуть контроль над Московской Русью. В реальности Москва уже за несколько лет до этого перестала платить дань потерявшей силу Орде. Земли же Великого Новгорода были присоединены к Москве в 1478 году. В этот момент ига фактически уже не было, и обескровливать вновь приобретенные территории для борьбы с ним просто не было смысла. Земли же Твери (1485 г.), Пскова (1510 г.), Смоленска (1514 г.), Рязани (1521 г.), а также

Вятская земля (1489 г.), были присоединены вообще позже официальной даты окончательного свержения ига (1480 г.). Время присоединения этих территорий к Москве является неоспоримым доказательством несостоятельности официальных версий, утверждающих, что усиление центра за счет других городов было необходимо для избавления государства от внешней зависимости. Ее просто не было. Получается, что московские князья и цари обустраивали свое государство по восточному образцу отнюдь не для борьбы с Ордой, как это представляют большинство историков, а для собственного возвеличивания.

Власть ценой предательства, или История о том, как захолустный городок стал столицей России

Мы уже отмечали одну особенность формирования Московского централизованного государства. Большинство русских земель категорически противилось вхождению в него. Значительная их часть добровольно примкнула к другим государствам. Так, в состав Великого княжества Литовского вошли: Волынское, Витебское, Турово-Полоцкое, Киевское, Чернигово-Северское и другие русские княжества. Причем, русские феодалы пошли на это даже при условии, что они находились в приниженном положении по сравнению с польскими и литовскими. О масштабах исхода русских из Руси в вассальную зависимость к западным государям говорит хотя бы тот факт, что в качестве государственного языка в Великом княжестве Литовском употреблялся русский. А «Русская Правда» служила основой законодательства. Те же земли, которые, как Новгородская республика, не успели или не захотели уйти к литовцам, отчаянно сопротивлялись Москве.

Такое поведение нельзя списать только на нежелание жить в централизованном государстве. ибо оно показывает, что русские города и княжества бежали не от централизации вообще, а конкретно от московского князя.

Что же такого страшного было в Москве, что многие русские княжества предпочли пожертвовать своей национальной идентичностью, лишь бы не попасть под ее опеку?

Ответ на этот вопрос дает любопытная история того, как захудалый еще в конце XIII – начале XIV веков городок стал столицей. Историки объясняют этот феномен исключительно благоприятным географическим положением Москвы. Мол, оказалась на перекрестке торговых путей, да еще и была хорошо прикрыта от ордынских вторжений труднопроходимыми для монгольской конницы лесами. и не первая на пути ордынцев стояла. Однако любой человек, мало-мальски знакомый с географией, увидит, что от Волжского торгового пути крюк по Оке и Москве-реке надо делать, чтобы в Москву попасть. А уж от волоков между Волгой и Днепром она вообще далеко расположена. Города, стоящие прямо на Волге или Днепре, в гораздо более выгодном положении находятся. и особенно те, которые расположены рядом с волоком. Тверь на Волге и Смоленск на Днепре как раз к таким городам и относились и не случайно были крупными торговыми центрами. Да и монголам подойти к ним было гораздо труднее, чем к Москве.

Не случайно, что именно вокруг Твери, а не Москвы, стали объединяться русские земли во второй половине XIII – первой четверти XIV веков. Большинство русских княжеств признавало право Твери на великокняжеский стол и было готово к более тесному объединению. Все это создавало хорошие предпосылки для формирования централизованного государства. Да, недовольные возвышением Твери были, но их было немного. И никто из них не пошел на предательство. Никто, кроме московских князей. Последние прекрасно знали, что решение о том, кому давать великокняжеский ярлык, принимают в Орде. Обычно это решение носило формальный характер, и утверждался тот, кого выбирали русские князья. Но последнее слово все же было за Ордой. Она могла проигнорировать мнение покоренных и сама назначить великого князя.

Именно на это и сделали ставку московские правители. Они пошли на беспрецедентное сближение с ордынцами и стали для них своими. Настолько своими, что монголы именно московскому князю доверили свои войска для проведения карательной экспедиции против Твери, восставшей в 1327 году в момент сбора дани. Именно за это Иван Данилович, по прозвищу Калита, получил от Орды ярлык на великое княжение. Более того, доверие ордынцев к московскому князю было таково, что они дали ему право сбора дани с русских княжеств и доставки ее в Орду. Причем это право перешло и к его наследникам.

Имея в своем распоряжении монгольские войска, московские князья не преминули их использовать для расширения своих владений за счет других русских земель. В этом и заключалась «целенаправленная гибкая политика» московских князей. Фактически Москва стала для русских земель олицетворением Орды. И даже худшим злом, чем она. Орда приходила, облагала данью и уходила, а Москва оставалась.

О степени сближения с ордынцами москвичей свидетельствует их поведение во время осады Москвы Тохтамышем в 1382 году. Московский Кремль был хорошо укреплен, фактически неприступен, имел сильный гарнизон. Русские недавно одержали победу на Куликовом поле, что давало им моральное превосходство. Все знали, что скоро подойдет князь с сильным войском. Но москвичи не стали сражаться за свой город. Они открыли татарам ворота. Историки утверждали, что ордынцы обманули горожан, пообещав не трогать город. Но ни в каком другом русском городе жители в принципе не поверили бы в то, что монголы, войдя в него, его не разграбят, а население не вырежут. А москвичи поверили! Это подтверждает то, что ордынцы для них были своими людьми.

Кстати, то же самое подтверждают и последние исторические изыскания. Так, есть версия, что Куликовское сражение – это не битва русских против татар, а борьба татарских кланов, каждый из которых был поддержан и русскими князьями. А москвичи, открывшие ворота города Тохтамышу, встречали не врага, а сюзерена.

История того, как Москва стала столицей, снимает все вопросы о том, почему Московская Русь была государством ярко выраженного восточного типа. Москва, являясь наместницей Орды, практически полностью впитала ее дух и стиль управления покоренными территориями. А таковыми для московского князя были все завоеванные русские земли.

Не устояла московская власть перед «обаянием Востока». Слишком заманчивыми оказались для нее прелести жизни восточных правителей. Слишком выгодной была возможность «объединения» русских земель при помощи любезно предоставленных ордой татарских войск. Слишком естественно после сближения с ордынцами было копирование московской знатью азиатского стиля управления подданными. Этот стиль подразумевает выкачивание ресурсов ради собственного обогащения. И именно это стало главной причиной упадка русских городов.

Такой стиль управления накладывает неизгладимый отпечаток на менталитет столичных жителей. С одной стороны, стягивание ресурсов в центр порождает иждивенческие настроения: «нам обязаны». С другой стороны, желание воспользоваться более высокими возможностями, которые дает такой центр, привлекает в него тех, кто наименее готов (не способен или не хочет) противостоять невзгодам. Сильные остаются и борются, слабые бегут туда, где легче. Плюс у них вырабатывается привычка к лучшей жизни, обеспечивать и защищать которую – удел провинций. В то время как главная забота жителя столицы восточного государства – протиснуться поближе к власти. В результате стойкость в критических ситуациях у населения столицы такого государства оказывается значительно ниже, чем на периферии. И история Москвы это подтверждает. Почти всегда, когда противник подходил к ее стенам, он захватывал город и, как правило, не встречал упорного сопротивления со стороны жителей. Более того, несколько раз (даже не учитывая 1812 год и рассматривая его как особый случай) Москва сама без боя сдавалась врагам. Ее ворота были открыты не только Тохтамышу, но и польским интервентам.