Текст книги "Баллада о Верхнем Свете. Мышонок в логове змея"

Да, это значит, что бежать точно придётся. Либо драться. Но вот один против четверых, так себе сопротивление. И Сухарик выбрал первое. Отчасти, потому что знал, что они его никогда не догонят – уж слишком они все неповоротливые и медленные. А от части потому, что они не любили долго бегать. Ну вот только Хвостоног мог с ним и посоперничать. Поэтому, прежде чем дать дёру, Сухарик выпалил обычное прозвище недругу.

– Как-как… Хвосторыл! – выкрикнул Сухарик, оттолкнул Крысандра в сторону так, что тот повалился на землю срывая несколько травинок.

«Сильный, зараза.» – подумал Сухарик и помчался ещё быстрее.

А следом разъярённый Хвостоног. Если бы нужно было покосить траву, что-то перегрузить или поднять тяжелое, то эти четверо работяг годились лучше всех. Вот только для более геройских поступков увы им мозгов не хватило, как сказала бы бабушка Луния. Поэтому, когда сухарик оглядывался назад, он видел, как Хвостоног и Хвосторог несутся за ним оставляя помятую высокую траву.

«Увы на ней больше не появится роса.» – успел подумать мышонок. А ещё, ему надо бы ускориться.

– Да, день уж явно выдался длинным, – пропыхтел Сухарик, стараясь не обращать внимание на преследователей.

Но спустя лишь несколько минут непрерывного бега он снова оказался перед колодцем. И тут же замер. Сердце его было готово выпрыгнуть от долгого бега и ему бы следовало спрятаться за ближайшим кустом, но не мог. Его словно заворожили.

На краю каменного колодца стояла Кирин и печально взглянула на Сухарика. Она плакала, а слёзы падали в колодец. Птичка даже не испугалась такого резкого появления мышонка.

– А ты, я смотрю, не любишь бестолку проводить время.

– Да уж…

– Стоять, паршивец!

На круглой полянке, перед колодцем появился Хвостоног и его друзья. Хвостоног хотел было схватить Сухарика за шёрстку, но тоже замер как вкопанный.

– Здрасте, – сказал запыхавшийся Мышель. – А мы тут… мышь гоняем.

Кирин взлетела над камином и посмотрела на Сухарика.

– Увидимся, мышонок, – сказала она и улетела прочь.

– Увидимся, – передразнил её Крысандр, Хвосторог и остальные засмеялись.

– Нашел себе пернатую подружку? – сказал зло Хвостоног и подошел вплотную к Сухарику.

– Да нет же, у него подружка Пимпа! – сказал Мышель, захлёбываясь от смеха.

Сухарик отступал к колодку и надеялся снова убежать. Но похоже бежать было уже некуда, потому что противники, зная все его ухищрения, обходили со всех сторон.

– Ты знаешь, что именно из-за твоих родителей мой батя потерял один глаз, а другой со временем совсем ослеп? – спросил Хвостоног.

Сухарик почувствовал своей спиной холодный камень колодца. Почему он всегда оставался холодным и днём и ночью? Мышонок совсем запутался в своих мыслях. Ему нужно было бежать, а не думать о колодце, Кирин и о том, почему Хвостоног говорит такие странные вещи.

– Да, да. Именно из-за твоих родичей. Они решили разбросать во все стороны палки из костра на той старой поляне. Именно они подожгли куст с сухим лавром, когда мой батя находился в нём.

Даже друзья Хвостонога переглянулись между собой, словно впервые слышали эту историю.

– Именно мне пришлось убирать по дому, готовить и делать всё остальное… – Хвостоног подошёл почти в плотную к Сухарику и их усы даже соприкоснулись. Было такое ощущение, что сейчас от этого соприкосновения полетят искры или даже молнии. Но ничего такого не произошло.

– Я рад что родители тебя бросили, – сказал Хвостоног шёпотом. – Они сейчас в Алаторе, я знаю, и уж лучше им не возвращаться в Мышиное полье.

Сухарик хотел заплакать. Он ринулся бежать и лишь пару раз оглянулся чтобы убедиться в отсутствии погони.

– А может тебе последовать их примеру? – крикнул Хвостоног в след Сухарику.

На этот раз его отпустили. А глаза словно пеленой обволокли солёные слёзы. Кое как он заставил себя успокоиться. Сухорис бесцельно шёл среди высокой травы, не различая тропок, не обращая внимания даже на то, что тропок становилось всё меньше, а трава становилась всё гуще и выше, чем в поселении.

Глава 4. Секрет Ведуньи

Сухарик бродил по полью, размышляя о произошедшем. Мама учила его, что всегда нужно выручать тех, кто попал в беду. Поэтому слова о том, что родители могли намеренно устроить пожар не сочетались со словами Хвостонога.

– Этого не может быть, – вновь повторил Сухарик.

Как же много всего за сегодня произошло. И к тому же это событие у колодца. Весь день насмарку. А просьба канарейки… Он бы и сам хотел помочь Эмме, но змеи… Как можно противостоять змею?

Мышонок в раздумьях не заметил, как дошел до края Мышиного полья. Словно лапки сами привели сюда, к Сухому дереву. Несколько лет назад яблоня медленно начала увядать. Однажды она не дала плодов. Через год, опали все листья. А еще через время дерево начало засыхать… Но до этого всего было ведь ещё одно событие. Пожар. Крики. Непрекращающийся звон склянки.

С тех пор мыши перестали к нему ходить и даже сторонились его. Сухарик и сам не любил сюда приходить. Находиться рядом с деревом было как-то жутковато. Мышонок развернулся в сторону своей норки, но заметил Ведунью, прямиком идущую к яблоне.

– Она простояла многие поколения. Давала сочные плоды, которых хватало не только нашему полью, – сказала Ведунья и посмотрела на Сухарика. – Подойди. Помоги мне сдвинуть камень.

Мышонок огляделся. Рядом больше никого не было. Он нерешительно подошёл к высокому Сухому дереву. Оно было похоже на древнего монстра, или даже на его кости. Всё что осталось от древнего чудовища. И, как и многое древнее, оно несёт себе тайны.

– Камень, бабушка Луния?

– Его нужно наконец-то убрать, – она указала на белый камень у основания ствола.

Обычная белая галька. Ни больше, ни меньше. Но что-то странное было в том, как он лежал. Словно его намеренно положили в том месте, рядом с корнями Старого дерева, выпирающими над поверхностью земли. Было заметно, что камень тут очень давно, толстый слой пыли и даже местами несколько колосьев травы проросло вокруг него.

– А что под ним?

– Что за ним, – Ведунья посмотрела на Сухарика. – За ним тайна, которую старое поколение Мышинополья решило хранить. Я была всегда против. Но теперь осталась совсем одна. И, надеюсь, вправе решать.

– Вы решили передвинуть камень? – неуверенно спросил мышонок. – Все мышки полья доверяют вам. Вы мудрая и честная. Что бы вы ни решили, все вас поддержат.

Но ведунья не ответила Сухарику и продолжало странно смотреть на камень. Словно представляла, что же за ним такое.

Потом Ведунья улыбнулась и нежно похлопала его по спине, вытряхивая пыль из шёрстки.

– Нет, Сахарочек. Я решила открыть тебе тайну о том, что случилось с твоими родителями.

Тайна? Сухорис оцепенел. Но ведь все говорят, что родители бросили его. И теперь живут в Высоком полье. Даже братья в это верят.

– Я знаю, что ты не веришь слухам. И порой нужно самому искать правду. К сожалению, её не всегда удаётся найти.

Тайна. Ходили слухи, что в тот день родителей забрали змеи, но мало кто в это верил… Он не всё понимал, о чём говорила Ведунья. Он хотел уйти, но его лапки словно приросли к земле, не давая пошевелиться.

– Я не понимаю, – у мышонка навернулись слёзы.

– Я знаю, Сухористик. Скоро я тебе всё объясню. Ведь я же видела, что тогда произошло.

Тайна о родителях. Неужели тайна, осторожно хранившаяся столько лет, должна была прозвучать именно сейчас? Мышонок подошёл и встал рядом с Ведуньей. Они некоторое время молча смотрели на белый камень.

– В тот день, твои родители, я и ещё некоторые взрослые, пололи землю вокруг яблони… Ах, какая же красивая была эта яблоня в те далёкие времена, – старая мышка дотронулась до жёсткого сухого ствола. – Была отличная солнечная погода для работы на свежем воздухе. Но… Никто ведь не думал, что змей, так полюбивший Громные болота, заберётся так далеко.

И опять названия из старых сказок. Зачем Ведунья повторяет все эти названия, словно они были частью истории. Стали частью реальной истории.

– Громные болота?

– После того, как Дреморода загнали обратно в озеро, оно уменьшилось. Там, где была вода, образовались болота. Высокие прозвали их Громными. Но озеро, хоть и стало меньше, никуда не делось, понимаешь? Оно всё ещё таит в себе опасность.

– Я думал это всё…

– Сказки? Когда-то я тоже так думала. Когда была маленькой, даже меньше, чем ты. И тоже слушала истории от своей бабки. И точно так же вглядывалась в Мышиную тропку. Так было, пока не увидела всё сама.

– Вы были на болотах? – удивился Сухарик разглядывая старую мышку.

– И видела озеро… – Ведунья нахмурилась о чём-то размышляя.

«Вот так и ломается виденье мира, – подумал мышонок. – Вначале тебе говорят, что монстра нет, а потом говорят, что монстр существует. И не где-нибудь, а вот совсем неподалёку. На севере под тенью Тучных гор. Или, даже намного ближе. На севере от Сухого дерева. В Диком лесу.»

– Сдвинь камень.

Мышонок осторожно подошёл к камню. Он был круглым и в два раза больше Сухарика. Он упёрся в него всем своим маленьким тельцем и надавил. Камень не шевелился, да и с чего вдруг? Он пролежал тут много лет. Но всё же камень поддался. Сместился на несколько сантиметров, а потом откатился на поляну выбивая из сухих корней едкую белую труху. А под стволом яблони, или то, что от неё осталось, обнажилась черная дыра. Если бы камня и не было, то из-за корней, скрывающую эту дыру, её можно было бы заметить. Особенно ночью.

– Когда наступил вечер, все собирались уходить по своим норкам, – продолжила свой рассказ Ведунья. – Все решили вернуться к своим детям. Сухарик представил себе обыденный день в Мышинополье.

***

Все трудятся ради блага своих соратников. Трава скошена, роса собрана ранним утром. Еда наготовлена. Детишки сытые и довольные, остались в своих домах играть друг с другом или просто лежать в люльке. Скорее всего Сухарик был в такой же крохотной кроватке, ведь ему даже годика тогда не исполнилось.

А братья, скорее всего, развлекались в чулане, как обычно, или во дворе. Никто из братьев ему так и не рассказал, где именно находился в ту коварную ночь, когда приполз змей.

Небольшая группа мышей, включая Лунию, тогда еще молоденькую и стройную, пололи землю вокруг высоченной яблони с крупными сочными плодами. Зелёная листва шумела на тёплом ветерке. Кто-то подносил работающим мышкам сосуд из жёлудя, чтобы напоить их прохладной росой.

Лаванда и Ристик тоже работали. Около костра убирали сухие ветки и опавшие листья лавра, и кидали их в кучи. Лаванда, такая молодая в синем платьице и белой ленточкой, повязанной на голове. И Ристик, тоже молодой, слишком молодой, и слишком смелый для своего возраста. В своём новеньком пиджачке и зелёных шортах. У них не было никаких шансов не встретиться двумя годами ранее.

Как обычно и бывает, великий день солнцестояния, праздник Мышиной тропки, два сердца соединяются вместе. Лаванда и Ристик встретились, станцевали один танец и сразу поняли, что должны жить вместе. Так и произошло. Спустя год появился Сухокрыс, чуть позже Сухогрыс. А затем и Сухорис.

Но никто не представлял, что счастье продлится намного меньше, чем горе и тоска после того, как появится зло.

Неожиданно земля затряслась, а потом и вовсе разверзлась под лапками маленьких мышек. Лунию отбросило так далеко от дерева, что она потеряла сознание.

Эрмор знал где находится. Знал куда ползёт. Первым делом он приметил Лаванду и хотел было броситься на неё. Но Ристик не растерялся, как остальные. Подбежал к склянке и звенел в неё так сильно, пока не привлёк внимание змея на этот грохочущий, раздражающий звон. И Эрмор пополз в сторону Ристика. Тем временем Луния успела разбросать горящие ветки в разные стороны, чтобы осветить поляну, как можно сильнее, и заодно отрезать путь монстру в Мышинополье.

Луния вскоре пришла в себя и увидела, что нижний ярус веток яблони горит. Горят кусты лавра и даже все собранные листья и сорная трава. Пламя словно окутало всю поляну. А Лаванда и Ристик стояли там, в центре, с факелами в руках, а перед ними монстр с золотыми глазами.

***

– Он знал куда ползет, – продолжала рассказывать свою историю Ведунья и Сухарик вернулся в реальность. – Потом они взяли по ветке из костра и двинулись на него. Заставили залезть обратно. Но они не могли остановиться на полпути, понимаешь?

Мышонок смотрел в чёрное отверстие в земле откуда доносился запах сырости, словно из старого колодца. Его шёрстка встала дыбом, но не мог отвести от неё взгляд.

– Мы думали, что они вскоре вернутся… Звали их. Ждали с факелами у лаза… Но их не было видно. Как и змея. Много, очень много пострадало тогда мышек, но, если бы не они, не твои родители, мы, возможно, вообще бы с тобой сейчас не стояли здесь и не разговаривали. А после, все взрослые мышки, включая и меня, решили хранить эту тайну, закрыв её камнем. Склянку сняли с яблони и перенесли поближе к поселению. Там она и висит по сей день. Но, как ты уже заметил, тайны хранить тяжело.

– Так и появились… все эти слухи, – всхлипнув, сказал мышонок.

Ведунья повернулась к Сухарику и схватила его за плечи.

– Твои родители прогнали змея, чтобы спасти полье! Сухарик, ты можешь и не узнать, что в итоге с ними случилось. Но ты можешь спуститься в змеиный лаз и помочь Эмме…

Глава 5. Пророчество

Как она могла все эти годы скрывать правду от него? Как она могла не говорить? Ведь знала, как ему было больно. А теперь просит о помощи? Сухарик не поверил своим ушам.

– Мои родители не пропали. Их не забрал змей! И они не умерли! – закричал мышонок на Ведунью. – Они живут у высоких и скоро вернутся!

Сухарик побежал прочь от этого места. Он остановился только в высокой траве. Вытер слёзы, прежде чем оглянуться на дерево. Тихий ветерок гулял между голыми ветками. Он вдруг вспомнил, как ещё совсем маленьким любил бегать к нему с братьями. Бегали вокруг, играли в догонялки. Катали упавшие спелые яблоки по всему полью, устраивая столкновения так, что сочные плоды лопались от ударов. И тогда они радовались ещё сильнее. Но вот вскарабкаться на яблоню у Сухориса никак не получалось. А старшие братья уже с лёгкостью забирались на самую верхушку.

– Сухотрус! – кричали ему братья, сидя на ветках и строя младшему брату рожицы.

Теперь он ненавидел его. Старое, сморщенное, скрюченное дерево. Он не понимал, как воспоминания об одном и том же дереве могли быть и настолько приятными, и настолько ужасными. И не мог отделаться от ощущения, что это дерево ещё сыграет свою роль в его жизни. Ведунья всё также стояла под яблоней и смотрела в чёрную дыру. Охраняла её словно привратник. Или даже была готова встретиться с кем-то из своего далёкого прошлого. Зачем он только сюда пришёл?

Сухарик не хотел, чтобы братья или кто-то ещё увидели его заплаканные глаза. Поэтому он незаметно прошёл по окраине поселения к колесу от повозки и залез под него. Тут самое место для горести и печали. Уж лучше быть здесь, где его никто не увидит. Далёкая скала Арон всё так же была недоступна и, всё же, одновременно так близка. Маленькая тень проплыла над полем перед скалой, и скрылась в её тени. Если бы мышонок забрался на колесо, то обязательно бы увидел это необычное зрелище. Он бы сразу понял, что это тот самый легендарный сокол Эргог парит рядом со скалой охраняя её территорию от всяких напастей. И Сухарик бы запомнил этот потрясающий момент с кем-нибудь из близких… а может быть и ни с кем. Вряд ли кто-нибудь поверил бы ему в то, что он видел Эргога, или хотя бы его тень.

Сидя в своём убежище, он следил за полем. Он очень хотел, чтобы пошёл дождь. Сильный, крупный, и чтобы он не прекращался. Но на улице стояла знойная жара и кузнечики стрекотали вместе с цикадами, радуясь такой погоде.

«Ну хоть кому-то везёт на этой земле.» – подумал мышонок, вытирая слёзы и прислушиваясь к пению насекомых.

Он снова взглянул на руны вырезанные на спице колеса. Ещё одна тайна, сокрытая от него. Но ему на это наплевать. Как сказала Ведунья, любую тайну хранить тяжело. Но только не те тайны, которые тебя абсолютно не касаются. Но, почему-то, мышонок сам в это не верил. Такое чувство, что сегодня он должен был узнать многое. Уже узнал.

«Какой же всё-таки долгий день.» – успел подумать Сухорис и тут же решил, что пусть этот день лучше не заканчивается. Пусть он идёт себе дальше, как идёт. И цикады с кузнечиками пусть дальше убаюкивают его.

Но одиночество Сухарика длилось недолго. Кто-то пришел к логову и постучал по бруску бриана. Раздался очень звонкий стук дерева, которого он не ожидал услышать от обычного бруска. Но, согласно легендам, это ведь необычный брусок.

– Кто здесь? – мышонок наскоро вытер слёзы. – Уходите! Это моё место! Тут уже занято!

– Так вот кто забирает лишнее сено, – входя в убежище сказала Ведунья, игнорируя причитания Сухарика.

Мышонок не знал, что ещё маленькой Луния частенько залазила на это колесо ночью. Пыталась услышать шёпот звезд, узнать все тайны, которыми владели эти яркие огоньки. Однажды она даже свалилась с колеса и сломала себе лапку. И после этого взрослые запретили сюда приходить мышкам. Но в Мышином полье, не считая яблони, самым высоким местом, считалось колесо от повозки. И она всё равно продолжала приходить, нарушая наказ родителей. Будь её воля она бы забралась и на скалу Арон, чтобы стать ближе к звёздам, чтобы наконец-то их услышать, как и её бабуля. Ведунья улыбнулась своим воспоминаниям.

– Мало что здесь изменилось, – сказала бабушка Луния. – Но стало действительно уютней.

– Почему вы пришли сюда? Вас сюда никто не звал! – выпалил мышонок и чуть было не заплакал снова.

Ведунья не ответила, лишь встала на пороге рассматривая ухоженные стены из камня, тщательно выложенные из гальки, которые были принесены, скорее всего, с реки Алат. Довольно тяжелый путь туда и обратно для одного маленько мышонка с камнем за спиной.

Но кроме всего этого и мягкого сена на полу и крыше, которую Луния заметила в первую очередь, Ведунья заметила ещё кое-что любопытное. Она подошла к странной надписи, сделанной древними рунами высоких, и улыбнулась.

– Это ты написал?

Ведунья провела пальцем по рунам, точь-в-точь, как Сухарик. Она была очень удивлена, словно увидела в рунах какой-то скрытый смысл или очередную тайну.

– Уходите и не приходите больше, – сказал Сухарик, но уже как-то наигранно, по-детски.

Но Ведунья продолжала игнорировать его замечания и причитания. Теперь она была поглощена надписью на спице колеса.

– Знаешь, как часто можно увидеть руны в Мышином полье?

– Нет.

– Ни одного. Знаешь, что тут написано?

– Нет.

– Я могу сказать.

С одной стороны, ему хотелось узнать, но с другой, он был обижен и зол на бабушку Лунию. И совсем не хотел с ней разговаривать. Он молчал, надеясь, что она всё же уйдет, но бабушка Луния решила наоборот. Она подошла к мышонку и села рядом с ним на прессованный кругляк сена.

– «Лаванда и Ристик вместе», – сказала Ведунья, а мышонок непонимающе посмотрел на старую мышку. – Там так написано.

«Чего-чего?» – подумал Сухарик, но не произнёс ни слова. Хотя, его глаза сами показали, насколько он был удивлён. Кто-то написал имена его родителей на старом колесе от повозки, которое пролежало тут многие годы. И про которые знал только он… Ну, выходит, что не только он. А еще и Ведунья и мало ли кто ещё. Но он приходил к этому колесу в разное время и почти каждый день! Если бы кто-то знал, кроме него, об это колесе и этот кто-то пришёл бы к колесу, то Сухарик бы с ним встретился в любой день…

– Я знаю о чём ты думаешь, Сухарик. Не волнуйся, я буду держать это место в тайне. Никто не узнает о том, что ты тут прячешься, как и я в своё время. И об этой надписи я тоже никому не расскажу.

Мышонок вдруг вспомнил, что бабушка Луния, как и подобает всем Ведуньям, умеет писать и читать руны высоких. И словно опять читая мысли мышонка, старая мышка встала и подошла к бруску бриана.

– Видишь, у бруска не хватает одной грани? Я однажды поделилась куском этого замечательного дерева со своим другом из Заречнополья. Правда он давно сюда не захаживал… – виденья задумалась на мгновение. – А видишь это?

Ведунья аккуратно провела пальцем там, где раньше была одна из четырех граней бруска. Она зацепила несколько щепок на бруске, но не побоялась получить занозу. И мышонок вдруг увидел маленькие завитушки, отдаленно напоминающие руны. Если на них не всматриваться, то никто, и никогда бы не понял, что это надписи.

– А это я написала данным давно. Тут написано «Луна». Моё имя происходит от этого названия.

– Но кто тогда написал их имена, да ещё и на древнем языке высоких? – буркнул Сухорис, указывая пальцем на руны с именами родителей. – И зачем?

Ведунья медленно поднялась на ноги, похрустывая своими старыми косточками, молча подошла к Сухорису и снова села рядом с ним.

– Может, они сами написали? В детстве я учила их рунному языку. Тебя тоже научу. – мышонок подозрительно посмотрел на старую мышь. – Если захочешь.

Сухарик много дней провёл, разглядывая руны, гадая, когда и кем они были написаны. И выходит, родители тоже знали о колесе? Если они были здесь, то в какое время? Если после того дня, когда прозвенела склянка, то почему не навестили? Почему сами не рассказали о том, что произошло? А если до, то почему родители ни разу не приводили сюда детей? Множество вопросов терзали мышонка. Лаванда и Ристик вместе… Как же ему их не хватает. А его братья вот так просто решили поверить слухам, и теперь, словно ни о чем не беспокоятся. Но Сухарик больше не мог жить в неведении.

– Я пойду, – сказал мышонок, вытирая лапкой слезы. – Я пойду и найду Скрипучий дом. Я спасу Эмму.

Ведунья довольно взглянула на мышонка, но в глазах её читалось удивление и даже облегчение.

– Не беспокойся, Кирин тебе подскажет, где находится дом. Она составит тебе компанию.

Ну конечно, канарейка. Он уже и забыл об этой встревоженной птичке. Сухарик подошёл к рунам и ещё раз провёл по ним пальцем.

– Разве она не улетела за помощью в Заречнополье?

– Как она и говорила, лететь так далеко не имеет никакого смысла. Мы ближе всех. Мы должны ей помочь. И выходит так, что поможешь ей в этом именно ты, Сухарик.

Мышонок закрыл глаза. Его пальцы замерли на шероховатой поверхности колеса.

– Но сначала, ты должен собраться в поход, – сказала бабушка Луния улыбаясь.

Они вернулись в поселение. Ведунья пошла разжечь костёр и собрать мышей полья. А Сухарик первым делом вернулся в нору и отыскал в кладовке свой походный мешок. Он был стареньким, и потертым, но сгодится ещё для одного похода. И, видимо, как раз для этого самого.

Взял сосуд из желудя и вылил в него росу из своего кувшина, а потом из кувшинов своих братьев. Крыс и Грыс, которые до этого спорили о том, кому из них вставать с утра пораньше для сбора старого сена у всего поселения полья, озадаченно переглянулись. Также в кладовой взял горсть зёрен пшеницы, завернул их в свежие листья лопуха, которые нарвал по пути домой и положил в мешок.

Если бы не Ведунья, он бы вообще не знал, что с собой нужно брать. А ещё она сказала, что в давние времена, когда звенела склянка, то её звон сообщал вовсе не о приближающейся опасности, а о том, что необходимо кому-либо взять на себя ответственность и отправиться в поход, чтобы обменять яблоки и ягоды на горсточки риса и сыра в Высокополье. Но те времена прошли, потому что яблоня уже не давала плодов, да и мышками решили больше не рисковать.

– Съезжаешь, Сухарик? – спросил удивленно Сухогрыс.

– Нам места больше достанется, – неуверенно пошутил Сухокрыс.

Раздался звон склянки. Братья повставали со своих мест, но не вышли на улицу, а снова переглянулись и уставились на младшего брата. Они вдруг поняли, почему младший так себя ведёт.

– Я ухожу в Дикий лес, – словно в подтверждение их мыслям сказал Сухарик и вышел из норки.

Когда в склянку прозвенели впервые, спустя многие годы, её звук вызвал тревогу у жителей полья. Но когда они услышали её звон второй раз за день, это стало действительно небывалым событием. Мыши собирались у костра, недовольно перешёптываясь. Следом прибежали Крыс и Грыс, по дороге всем рассказывая о решении Сухарика погеройствовать.

– Возомнил себя змееловом…

– А дорогу он знает?..

– Даже мешок где-то нарыл…

– Ещё нескольких усов не досчитаемся…

Для своих братьев, и для остальных жильцов полья, Сухарик слыл слабым и странным мышонком. Говорили про него всякие дурацкие слухи, что он якобы делал или не делал. Что он много плохого говорит про полье и их жильцов. Что он всех ненавидит и тому подобное. Но за всё время никто даже не подошёл и не спросил его, так ли это на самом деле. Говорил ли что-то плохое про того или про этого, а если и говорил, то такими словами или нет? Но увы, как и в Высокополье, существуют особи любящие наговаривать и опорочивать всех и вся лишь бы себе на выгоду. Увы, так и произошло с мышонком. Он это всё понимал, но даже не хотел всех переубедить, да и какой в этом смысл, ведь получилось бы так, что он якобы оправдывается. Но если бы хоть одна мышка попыталась вспомнить, что именно Сухарик сделал, или пытался сделать, плохого той или иной мышке, наговаривающей на неё, то, естественно, никто бы ничего и не вспомнил. А если бы и вспомнил, то только слухи, про того или про этого. В общем, видимо поэтому у маленького мышонка нет настоящих друзей.

И когда про мышонка снова плохо заговорили, да ещё и его братья, никто не удивился. Даже поддержали их стремление унизить Сухарика.

Как же так, Сухарик, тот самый никчёмный Сухорис, собрался в поход, а они, великие и отважные мыши, сачкуют?

– Нет, тут явно какой-то скрытый смысл.

– Да и не в поход он собрался, а явно куда-то в другую сторону.

– И совершенно не в Дикий лес.

– Сухарик и Дикий лес? Вот это умора!

Сухарик видел удивлённые и даже злые взгляды. Снова слышал плохие, ядовитые слова, которые говорили мышата разных возрастов, словно его, Сухарика, и нет рядом. Но он всё видел и слышал. И на его душе снова становилось тяжело и печально. Даже появилось желание бросить эту затею и действительно просто уйти куда глаза глядят, но только не в Дикий лес. Ведь он ничем и никому не обязан. Но он подошёл к полянке и звон склянки прекратился. Прекратились и перешёптывания среди мышей. Сухарик печально подумал про себя: «Почему я не такой, как бабушка Луния? Почему её все слушают и уважают?» А потом: «Хотя и про неё ходят всякие шутки, байки и очень много обидных слов.»

Ведунья в своих старых одеждах и в шапочке из перьев поджидала Сухарика у костра. Мышонок сел напротив неё, а сородичи стали вокруг. Старая мышка оглядела всех собравшихся, а такого количества мышей разом на поляне давненько видели её глаза. Даже когда она стала Ведуньей, то не видела, чтобы столько мышек слушали её легенды.

Луния закрыла глаза и кинула несколько недавно сорванных зелёных листьев лавра в огонь. Пламя заискрилось и зашипело. Вскоре над ними поднялся густой фиолетово-сизый дым.

Сухарик вдруг понял, что обратного пути у него нет. Он не сможет обмануть бабушку Лунию и уйти к высоким. Он не сможет обмануть самого себя. Он вызвался в поход. Мешок собран. Другого не дано. Он взглянул на собравшихся сородичей. Никто не смотрел на него, все смотрели на дым, уходящий в безоблачное небо. Ему показалось, что этого всего, на самом деле, ничего нет. Вдруг ему это всё снится? Если так, то пора бы и проснуться. Но эта реальность была настоящей – запах костра и, чего хуже, запах дыма от лавра, говорили ему, что реальность, даже реальнее повседневной реальности. Сердце мышонка бешено заколотилось, когда Ведунья, долго молчавшая перед жарким костром, вдруг произнесла:

Семена в воде не тонут,

Семена подарят жизнь.

А родители помогут,

За нимфею ты держись.

Яблоки спадают на земь.

Рядом Эрмор, мышь дрожит.

Кто пожертвует здесь всем,

Всем, чем дорожит?

Что сокрытое – не тронут.

Жизнь боится Эрмор змей.

Свет померкнет, словно в омут

С головой, чтоб быть чистей.

Мышки уже и позабыли, когда в последний раз Ведунья говорила не о погоде. А тут сразу выдала предсказание, да ещё и какое! Дети радостно захлопали. Взрослые от удивления разинули рты. А кто-то и вовсе упал в обморок.