Текст книги "Фантомная сила"

– Что, неужели все так плохо и бесперспективно?!

– Ну есть там одна дамочка, – начал лейтенант, но внезапно осекся, – впрочем, я не могу обсуждать аспекты дела с посторонними гражданами.

– Понятно, – кивнул Лев. – Но если все действительно «глухо», может, наоборот, хорошо, что забирают?

– Возможно, – задумчиво протянул молодой человек и вдруг воскликнул: – Но мы ведь работали! Столько сил, столько времени ухлопали! Обидно это очень, понимаете?

– Понимаю, – сочувственно улыбнулся Гуров.

В это самое время собеседники дошли до кабинета Озерского, расположенного почти в самом тупике маленького, словно замаскированного коридорчика.

Молодой человек стукнул в дверь и сразу же ее толкнул:

– Шеф, тут к вам с визитом.

– Полковник Гуров Лев Иванович, – представился Гуров, переступая порог. Он понимал, что дежурный уже давно успел «маякнуть» капитану. – Та самая шишка из Главка. Тот, что за материалами дела о взрыве, – повернулся Лев к лейтенанту, который слегка растерялся и бегал глазами от своего начальника к полковнику в штатском.

– Так… – Капитан, начинающий полнеть круглолицый шатен, бросил короткий, но многозначительный взгляд на своего подчиненного. И добавил, глядя на Гурова: – Забираете, значит?

– Сначала я хотел бы ознакомиться с материалами, – спокойно произнес Лев, – побеседовать с людьми, что непосредственно вели расследование. – Но скорее всего, да, забираем. Тем более что, как я слышал, у вас все глухо как в танке.

– Ну-ка присядь, друг ситный, – кивнул капитан Саньку, норовившему незаметно выскользнуть за дверь, – поможешь ввести в курс дела товарища полковника. Вы тоже устраивайтесь, Лев Иванович, – махнул он рукой на один из стульев, стоящих вдоль стола. – Может, чайку? Сегодня довольно прохладное утро.

– Да, – вежливо кивнул Гуров, – похолодало в этом году рано. Спасибо, от чая не откажусь.

– Я сейчас, – сделал попытку вскочить Санек.

– Ты это, бери материалы да начинай рассказывать, – поднимаясь, распорядился капитан, – а с чаем я сам разберусь. У меня тут все есть.

Он подошел к тумбочке, стоящей в углу кабинета, внутри которой находились баночки с кофе, пакетики с чаем, вазочки с печеньем и сахаром. Пока капитан кипятил воду и возился с чашками, лейтенант начал рассказывать:

– Происшествие на крыше торгового центра произошло четырнадцатого ноября. Первый вызов в дежурную часть зафиксирован в двадцать ноль пять. Звонил охранник парковки, потом поступали еще звонки от множества свидетелей в дежурную и пожарную части.

– Лейтенант, – перебил его Гуров, – вас зовут Александр?

– Да, можно без отчества.

– Хорошо, Александр, я в общих чертах знаком с делом. Знаю, что в результате взрыва пострадал Сергей Петров. А его подопечная, Алина Соловьева, по счастливой случайности гибели избежала. И что у следствия практически в самом начале возникли сомнения, такая ли это случайность. Верно?

– А вы посудите сами, Лев Иванович! – в ажиотаже воскликнул лейтенант. – Такие совпадения только в кино случаются, а в жизни не дождешься! Она сама и рассказала нам все! Поднялись на крышу вместе с телохранителем. Собрались садиться в машину, тут она – раз! Неожиданно вспоминает, что якобы забыла сумочку в туалете! Спрашивается, а раньше о чем думала?! И возвращается, причем одна, без телохранителя! А им ведь не положено подопечных одних оставлять! То есть парень должен был воспротивиться и отправиться следом! Но она и тут выкрутилась! Говорит, велела ему машину прогреть, уже холодно было, не хотела озябнуть!

– Все это Алина Соловьева вам сама рассказала? Ну звучит довольно логично, почему вы стали сомневаться в словах женщины?

– Так сначала мы и не сомневались, – кивнул капитан, расставляя перед Гуровым сахар с печеньем и разливая чай в три чашки: для себя, гостя и подчиненного.

– Да, именно! Сначала она выглядела искренней, испуганной, взволнованной и очень расстроенной гибелью парня, – поддакнул лейтенант. – Это уже потом стало понятно, что Алина эта – редкостная актриса и все эти чувства просто изображала! А погибший паренек, похоже, пытался шантажировать свою подопечную, да и поплатился за этот опрометчивый шаг жизнью!

– Я так понимаю, что подозревать Алину вы начали лишь после того, как обнаружили снимки на компьютере?! – деловито уточнил Гуров.

– Компрометирующие снимки! Которые некто пытался уничтожить, между прочим, да не вышло! Но один этот факт говорит уже о многом!

– Понятно. Но, насколько я понимаю, мадам Соловьева этого сделать не могла физически. Ведь в это время она находилась на месте взрыва или отвечала на вопросы полиции. Что говорят специалисты? Вирус можно было внедрить удаленно? Или нет? И, поскольку вы совершенно уверены в ее вине, быть может, следы присутствия Соловьевой были обнаружены в квартире погибшего парня?

Правоохранители синхронно переглянулись:

– Мы и не искали никаких следов! Соловьева действительно была на месте взрыва, потом следователи опрос проводили, и ее, и подъехавшего позже мужа, – произнес капитан.

– А что сказали айтишники? Как вирус попал на компьютер Петрова?

– Они уверяют, что ничего подобного не встречали ранее, этот вирус – какая-то убойная штука. А вот уверенно ответить на вопрос, как именно вирус попал на компьютер парня, затрудняются.

– Ладно, – кивнул Лев, – может, наши специалисты с этим вопросом разберутся. База в Управлении гораздо лучше и оборудование новейшее.

– Может, они и фотки качественней, не знаю, как это, отретушируют? Резкость там наведут, что ли? – заметил лейтенант. – Наши-то спецы фото почти что случайно восстановили. И то рассмотреть что-то можно лишь на одном из них. Зато там четко просматривается лицо Алины в объятиях неизвестного мужчины. Вот распечатка, – протянул он листок Гурову, – а с жестким диском специалисты еще работают.

– А мужчину идентифицировать можно? – покрутил снимок Гуров, вглядываясь в размытое, словно специально покрытое кубиками пикселей изображение.

– Нет, рассмотреть нельзя. Кто он – непонятно и выяснить совершенно невозможно, – с сожалением покачал головой капитан.

– Тогда почему вы предположили, что это неизвестный, а не муж Алины, скажем? Или не сам Сергей, к примеру?

Капитан снова переглянулся со своим подчиненным.

– Этот мужик не может быть мужем, просто никак не может! – возразил лейтенант.

– Правильно, иначе зачем тогда Петрову это у себя в компьютере хранить? Уж точно не для шантажа! – поддержал его капитан. – Какой в этом может быть смысл?!

– И погибший Петров там вряд ли изображен. Разве что у парня сначала был роман с подопечной, а потом он вздумал денег стрясти с дамочки? А что, бывает же!

– Именно, в жизни бывает всякое! Только чтобы не гадать, как раз на эти вопросы и должно было ответить следствие. А также в ходе расследования необходимо выяснить личность мужчины. Без этого никак не обойтись. Только, похоже, это уже будет заданием наших специалистов.

– Да что там выяснять, дамочка эта богатенькая грохнула парня! – ввернул лейтенант.

– Правда?! – изобразил изумление Гуров.

– Да к гадалке не ходить! Он ее шантажировал – она его и рванула! Да еще сама жертву, случайно избежавшую смерти, изображать стала. Здорово придумано, если так посмотреть! Кто ее заподозрит? Никто, наоборот, станут сочувствовать да жалеть!

– Ладно. Если вы в этом так уверены, то почему тогда обвинение не выдвигаете?

– С этим, пожалуй, торопиться не нужно, – осторожно покачал головой капитан и отпил глоток горячего чаю. – Лейтенант у нас больно молод и прыток. А доказательства у следствия слабенькие, чего уж греха таить. У дамочки той муж, говорят, богатый, его адвокаты от наших доказательств камня на камне не оставят!

– И что за доказательства имеются у вас на сегодняшний день?

– Самое главное доказательство – это фотографии. Но снимок размытый и нечеткий получился. А потом, его ведь не просто с цифрового носителя извлекли или с той же пленки, к примеру. С материалами работали наши компьютерщики. Они восстанавливали файлы. Так что грамотный адвокат легко сможет внести ноту сомнения в надежность этой улики. Поставить вопрос о подлинности снимков, например. И нам самим придется доказывать, что изображение это не поддельное. Или вообще исключать эту улику из дела.

– Выходит, это все, что у вас имеется? И доказательства лишь косвенные?

– Косвенные, если не спорные! Тот, кто повредил данные на компьютере, хорошо знал, что и зачем делает. Все ведь уничтожено практически подчистую! Кто теперь может сказать, что там еще было?

– Да, но версия с шантажом богатой дамочки все равно многообещающая. Хоть и труднодоказуемая.

– И вы ее не бросайте, Лев Иванович!

Гуров испытующе посмотрел сначала на одного полицейского, потом на другого и спросил:

– Я так понимаю, что вы продолжили изыскания в этом направлении?

– Конечно, мы продолжили копать! А как же! – воскликнул лейтенант.

– Даже наружное наблюдение установили, – поддержал его капитан, – только оно ничего особого не дало.

– В подробности посвятите? Ну чтобы одну и ту же работу дважды не делать.

– Наружное наблюдение ничего подозрительного не выявило. И опросы ни к чему не привели. В сомнительных связях мадам Соловьева не замечена. Знакомые ее характеризуют как положительную женщину, хорошо образованную, натуру с тонким вкусом. Вежливую, тактичную и сострадательную. Подобные оценки скорее противоречат нашим выводам, – разочарованно покачал головой капитан.

– А еще дамочка довольно эрудированная и грамотная к тому же, – вставил лейтенант, – но технического образования она не получала. То есть изготовить взрывное устройство самостоятельно вряд ли смогла бы. Также, возможно, у нее не было времени на установку устройства. И она сама, и многочисленные свидетели уверяют, что Сергей Петров был весь вечер рядом с ней.

– Но если она сама не могла собрать и установить бомбу, то, вероятно, могла кого-то для этой цели нанять? – уточнил Гуров. – Ее финансы проверили?

– Обязательно! Но тут тоже полный тупик! Мы проверили все счета Алины Соловьевой. Крупных сумм она с них не снимала. Да и, если говорить объективно, крупных сумм там нет. На банковский счет поступает лишь ее зарплата, а она весьма скромная. И также скромны личные траты женщины. Все это мы проверили дважды и смело можем утверждать, что мадам Соловьева не располагает большими средствами. Ее траты на роскошные вещи, очевидно, покрывает богатый муж, а его средства мы отследить не можем, он не является нашим подозреваемым.

– Да и было бы совсем дико предполагать такое, – хмыкнул лейтенант. – Богатый мужик дает жене денег, чтобы она расправилась с шантажистом, который запечатлел на фото ее измену этому самому мужу! Это уже был бы какой-то заграничный водевиль, а не преступление!

– Да, звучит маловероятно, – сдержанно прокомментировал Гуров. – Что-нибудь еще? Может быть, какие-то улики? Или свидетели?

– Взрыв, конечно, видели и слышали многие. Но по существу никто ничего сообщить не смог. Тем более что нас интересовали свидетели, которые могли что-то заметить перед взрывом. А парковка там большая, но безлюдная. К тому же было прохладно в тот день, народ, оставляя машины, предпочитал на крыше не задерживаться, сразу к лифту направлялись.

– А охранник парковки? Он смог заметить что-нибудь любопытное?

– Нет, к сожалению. Он был далеко, в будке КПП. А парковка не слишком широкая, но длинная. Петров поставил машину чуть ли не в самом дальнем углу, будто специально. А охранник один и обходов днем не делает. Только вечером, перед тем как смену сдает.

– Там еще были камеры видеонаблюдения. Но некоторые из них, как назло, отключились. Словно по волшебству, перестали работать сразу после того, как Соловьева с охранником прибыли на парковку. Камеры не функционировали до самого взрыва и соответственно ничего не смогли записать. Но остальные записи мы просмотрели. И даже заметили на одной из камер неясную тень, то ли щуплого подростка, то ли худенькой молодой женщины в брюках и толстовке с капюшоном. Человек сутулится на пронизывающем ветру и чуть ли не вприпрыжку торопится покинуть парковку. Разумеется, опознать кого-то по столь размытым приметам не представляется возможным. Да и не ясно, по сути, имел ли этот человек отношение к взрыву и мог ли быть свидетелем? Камера та расположена довольно далеко от эпицентра взрыва.

– Свидетелей мы опросили. Никто этого подростка не видел.

– А почему камеры вообще отключились, выяснили? – заинтересовался Гуров.

– Охранник говорит, оборудование чувствительное, и так частенько бывает, когда на улице температура резко падает, – пожал плечами лейтенант. – А в тот день как раз похолодало до минуса, и тоже довольно быстро. Ну он позвонил в техническую службу, вызвал ремонтников. А потом, когда камеры сами заработали, вызов отменил.

– Понятно, – протянул Гуров, мысленно отметив, что проверкой камер тоже следует срочно заняться.

– Если подвести итог, товарищ полковник, – сказал Озерский, – то можно сделать вывод, что мои люди проделали большую работу. И не их вина, что преступники оказались больно ушлые и все доказательства уничтожили.

– Конечно, – кивнул Лев. – Если версия с шантажом подтвердится, я обязательно отмечу, что это наработка вашей группы, товарищ капитан.

– Спасибо. Материалы дела я собрал, акт передачи составил. Осталось только подписать. Потом лейтенант проводит вас в крыло, где обитают наши компьютерщики. Чтобы изъять жесткий диск. И еще детали взрывного устройства, они на складе вещдоков хранятся. Там мало что осталось, но взрывотехникам взглянуть надо бы. Наши в командировке, мы их возвращения ждали.

– Это ничего, наши специалисты посмотрят. Спасибо еще раз, и не держите зла, мужики.

– Да что уж там!

– И потом, может, ваши спецы действительно добудут доказательства из уцелевшего «железа». Такие, которых будет достаточно, чтобы прижать эту богатенькую дамочку! – азартно воскликнул лейтенант.

– Все возможно, – сдержанно ответил Гуров.

К обеду Гуров вернулся в Главк. Прежде чем приступить к расследованию, он планировал ознакомиться с материалами дела, чтобы составить личное представление о доказательствах и версиях, разработать свои предварительные версии и наметить план действий. Спокойно, без помех или давления коллег, которые, конечно, проделали немалую работу. Но по мнению Гурова, совершенно зря уперлись в одну версию и не стали проверять остальные.

Но не успел Лев пересмотреть все бумаги, как в дверь кабинета заглянул Крячко.

– Вернулся, пропажа? – радостно усмехнулся он. – А тебя шеф ищет! Велел зайти к нему в кабинет, как только появишься!

– По поводу? – изумленно выгнул бровь Гуров. – Что-то случилось?

– Ты что?! – ерничая, сделал вид, что крестится, Стас. – Бог миловал! Серьезных происшествий вроде нет! Все больше по мелочи.

– Тогда чего хотел Орлов?

– Ну даже не знаю, – выразительно пожал плечами Крячко, – может, по поводу этого нового дела нервничает?

– Нервничает? Почему? Мы же вчера вроде обсудили все.

– Не знаю. Велел прийти нам обоим, тебе и мне. Может, хочет, чтобы ты посвятил его в суть наработок коллег, обрисовал перспективы. Ну и чтобы я в курс дела вникал как можно быстрее.

– Понятно, – хмыкнул Лев, – конечно, конец года же скоро! Отчетность, сроки расследования, процент раскрываемости и все прочее!

– Именно, беспокоится наш генерал!

– Тогда ладно, пойдем в кабинет к начальству.

Особой нервозности или беспокойства Орлов вроде бы не проявлял. Но, судя по поведению секретарши в приемной, а также по жестам и репликам самого генерала, возвращения Гурова он действительно ждал с нетерпением.

– О, Лева! Наконец-то! – Орлов поправил ручки в органайзере, чуть сдвинул в сторону стопку бумаг для записей. – Присаживайтесь, господа офицеры. Мы тебя слушаем, Лев Иванович! Просвети нас, чего наработали коллеги и какие перспективы у этого дела?

– Опера из соседнего района проделали обширную работу, но, к сожалению, уперлись всего в одну версию и пытались доказать, что телохранитель намеревался шантажировать Алину Соловьеву. А она избавилась от шантажиста, подстроив взрыв. Что, на мой взгляд, узко и довольно бесперспективно.

– То есть ты полагаешь, что Соловьева не виновата?

– Судите сами. Делая выводы, коллеги опирались лишь на домыслы да на снимок, извлеченный из компьютера погибшего парня. А это не просто косвенные доказательства, они вообще весьма спорные. Кстати, они сами этот факт признают. С материалом работали айтишники. И вмешательство грамотного адвоката сведет такие доказательства на нет даже на предварительном слушании. Связать личность самой госпожи Соловьевой с этим преступлением тоже сложно. В технике она не разбирается, установить бомбу возможности не имела. Коллеги проверили состояние счетов Алины. Финансы женщины не позволяют предположить, что она могла кого-то для этой цели нанять. Как и опровергают, собственно, саму версию о шантаже. Крупных сумм Алина со своих счетов не снимала. Да и нет у нее на счетах непомерно больших средств. Тратит женщина обычно, не больше, чем зарабатывает. Даже по магазинам практически не ходит. То есть все предметы роскоши – украшения, меха и дизайнерскую одежду – ей обычно покупает муж. Виталий Егорович мне сам рассказывал, что ему нравится одаривать жену, несмотря на то что она обычно реагирует на его презенты весьма сдержанно и проявляет полное равнодушие ко всем предметам роскоши без исключения.

– Ну вот! – вклинился Стас. – Значит, она могла рассчитываться с шантажистом вовсе не деньгами. Соловьев ведь сам признался, что скупает для жены чуть ли не все подряд. Что же он, станет вести строгий учет подаркам? А какое-нибудь колечко с бриллиантами или браслетик – чем не оплата? И дорого, и отследить довольно сложно!

– Такой вариант возможен, – согласился Гуров. – Именно поэтому я пока не стал окончательно сбрасывать со счетов эту версию.

– Но в общем и целом коллеги все проверили и решили обвинения против Соловьевой пока не выдвигать? – потирая переносицу, подвел итог Орлов.

– Именно! Они оказались в тупике, потому что других версий, которые можно назвать перспективными, разрабатывать даже не начинали.

– Что предлагаешь сделать в первую очередь, Лева?

– Для начала необходимо продолжить исследование жесткого диска. Возможно, нашим специалистам удастся извлечь из него новую информацию. Или значительно улучшить качество тех снимков, что уже имеются.

– То есть версию о виновности Алины Соловьевой ты собираешься оставить в разработке? – деловито уточнил Крячко. – Кстати, вы хорошие знакомые с Соловьевым, и, например, где-нибудь за рубежом тебя могли снять с дела, сочтя пристрастным.

– Факт моего знакомства с Соловьевым никакого отношения к делу не имеет. И никак не может повлиять на мои выводы или пристрастия, – строго заявил Гуров явно резвящемуся напарнику. – Что же касается виновности Алины, она невиновна, пока не доказано обратное. Но мы, разумеется, будем рассматривать все версии. К примеру, ситуация может значительно проясниться, если получится установить, с кем именно запечатлена женщина на снимках.

– Хорошо, – кивнул Орлов, – твою позицию мы прояснили. Что еще планируешь?

– С деталями, оставшимися от взрывного устройства, коллеги даже не начинали работать. А взрывотехники, возможно, смогут ответить нам на ряд важных вопросов. Когда именно было установлено устройство? Какой механизм привел его в действие? Какая степень квалификации у человека, собравшего устройство? Легко ли было достать на черном рынке взрывчатку и детали? Отличаются ли они какими-то особенностями или важными приметами?

– Этим, пожалуй, я смог бы заняться – ввернул Крячко. – Отнесу специалистам для анализа, задам нужные вопросы и буду держать руку на пульсе, чтобы долго там не копались.

– И пусть еще сравнительный анализ устройства и остатков взрывчатого вещества проведут. Может, нечто подобное уже где-то раньше использовалось? Мы не имеем права упускать шанс выйти на преступника.

– Конечно, если следы остались, они их обязательно найдут, – кивнул Стас.

– В деле могла быть еще одна важная зацепка. Парковка офисного центра, на которой произошло убийство, оснащена видеокамерами. Следствием установлено, что после прибытия на парковку Алины Соловьевой с телохранителем некоторые камеры внезапно перестали работать. И возобновили свою работу только после взрыва.

– Как это – некоторые? – оживился генерал. – Какие именно? И почему сие вообще произошло?

– Писать прекратили непосредственно те камеры, в чьем обзоре находилась машина Соловьевых, а также подходы к ней. Следователи решили, что сбой в работе аппаратуры можно объяснить перепадом температур атмосферы и странным совпадением. Но я полагаю, что подобных совпадений просто не бывает или они крайне редки. Так что считаю необходимым проверить с помощью наших специалистов камеры видеонаблюдения, сервера, на которые отправляются записи, и всю технику, установленную на парковке. Возможно, им удастся извлечь полезные для следствия записи, а также установить, кто виноват в этом неожиданном сбое.

– Хорошо, – кивнул Орлов.

– Затем я планирую поговорить со свидетелями и с группой криминалистов посетить квартиру Сергея Петрова.

– С криминалистами? А это еще зачем, его ведь убили не дома, чего там искать собрался?

– Специалисты пока не дали однозначного ответа на вопрос: как попал вирус на компьютер погибшего Петрова.

– А какие там могут быть варианты?

– Удаленный ввод через Интернет в то время, когда техникой пользовался непосредственно хозяин. Или ввод вируса напрямую в компьютер, например с помощью флешки. А для этого злоумышленник должен был попасть в квартиру. Вот я и думал поискать там немного: следы обуви, отпечатки пальчиков посторонних людей и прочее. Вдруг повезет, и преступник бывал в квартире и проявил беспечность в расчете, что никто здесь ничего искать не станет?

– Да, в таком случае проверить все необходимо, – согласился генерал. – Только ты сам осмотрись, конечно, на месте, если любопытно, а группа криминалистов пусть под присмотром Стаса работает. Не трать время зря.

– Есть!

– Будет сделано! – почти одновременно отрапортовали офицеры.

– Да не резвитесь вы! – строго свел брови Орлов. – Радоваться-то пока особо нечему. Что еще наметил на первое время, Лева?

– Опрос всех свидетелей по делу проведу заново. Во-первых, коллеги могли что-то важное упустить. А я люблю сам общаться с фигурантами и свидетелями, чтобы составить о людях по их ответам на вопросы и реакциям свое собственное мнение. И обязательно прямо сегодня планирую пригласить на беседу чету Соловьевых.

– Ты же только вчера разговаривал с Виталием, как его отчество?

– Егоровичем.

– Да, с Виталием Егоровичем ты ведь общался?

– Совершенно верно. Только он сам не был непосредственным участником или свидетелем происшествия и знает все лишь со слов жены. А вот Алина Соловьева, пусть и не видела самого взрыва, была рядом. Может статься, женщина заметила нечто важное, только пока не отдает себе в том отчета. И со своим телохранителем она общалась большую часть времени. Составить собственное мнение о личности Сергея Петрова, а также о том, какие у них были отношения с женой шефа, мне тоже необходимо.

– Пожалуй, ты на верном пути, – одобрил Орлов. – Может, и с основными версиями уже определился?

– Дело попало ко мне в руки лишь сегодня, поэтому их, разумеется, пока немного. Основной версией по-прежнему остается причастность к взрыву Алины Соловьевой вследствие шантажа Сергея Петрова. Параллельно я планирую прорабатывать версию о покушении на мадам Соловьеву. Причин для этого может быть несколько.

– Несколько? Ты в этом уверен?

– Конечно. На Алину могли покушаться из-за ее профессиональной деятельности. У нее устоявшаяся репутация в сфере искусств, и к ее словам прислушиваются в профессиональных кругах. А еще Алина занимается не только устроением выставок, но и выступает в роли оценщика-эксперта перед аукционами. А это всегда было местом, где вращаются большие деньги и где бывают задействованы различные преступные схемы: уход от налогов, отмывание средств, теневая торговля произведениями искусства. Сейчас я не стану перечислять все варианты, их может быть великое множество. Алина могла, сама того не ведая, наткнуться на подобную схему. Или помешать преступникам в осуществлении их планов. Вот ее и попытались убрать способом быстрым, безотказным и практически не оставляющим следов.

– А ведь и правда версия перспективная! – присвистнул Стас. – Только если мы полезем в эти дебри – копать нам до скончания века. – После этих слов Крячко осторожно покосился на генерала, но тот промолчал.

– У Алины Соловьевой действительно может быть обширный круг деловых знакомств. И работу, возможно, придется проделать большую, – продолжил Лев. – Но проверить всех на самом деле гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. Во время беседы я попрошу ее составить два списка. Люди, с которыми она постоянно контактирует в связи с профессиональной деятельностью, особенно в последнее время, и люди, с которыми у нее были конфликты на почве оценки произведений искусства или даже конфликты по поводу проведения выставок. Проработаем оба списка, проверим по нашей полицейской базе. И если в них окажутся личности, как-либо связанные с криминалом или задействованные в преступных схемах, поработаем с ними вплотную. И так мы сможем выйти на возможных недоброжелателей Алины или на непосредственного заказчика взрыва.

– Понятно. Это все версии?

– Нет, – энергично покачал головой Гуров. – Виталий Соловьев имеет основания считать, что покушение на его жену связано непосредственно с ним и его профессиональной деятельностью. Своего врага или мстящего ему конкурента Соловьев назвать пока затрудняется.

– А почему он вообще об этом подумал? – удивился Стас.

– На одном из производств, которым владеет Соловьев, произошел несчастный случай, в результате которого погиб человек. Служба безопасности Соловьева все еще проводит расследование. Но, подводя предварительные итоги, можно сказать, что погибший был причастен к производственному шпионажу. И со слов Соловьева становится понятно, что следы этого шпионажа ведут прямиком к руководству предприятия. Виталий Егорович – человек неглупый и осторожный. Он уверяет, и наши общие знакомые это заверение подтверждают, что дела он ведет максимально прозрачно и честно. И серьезных конфликтов, связанных с бизнесом, у него не то что в последнее время – вообще никогда не было. Поэтому предположить, кто именно из конкурентов мог заказать шпионаж и устроить травлю, Соловьев затрудняется. Но уверяет, что все вокруг знают, как он любит свою жену и как ею гордится. Пережить ее гибель ему было бы очень тяжело. То есть удар по Алине может быть делом рук недоброжелателей или конкурентов самого Соловьева.

– Тоже довольно витиеватая версия, – протянул Орлов.

– Да, в этом случае расследование может увести нас довольно далеко. Но версия перспективная, так что я не стал бы сбрасывать ее со счетов. Тем более что ресурсов на ее проверку потребуется немного. Расследование несчастного случая проводит служба безопасности Соловьева. По крайней мере, до того времени, пока нет доказательств намеренной диверсии или вредительства.

– Служба безопасности – это, конечно, хорошо, – согласился генерал, – но попрошу тебя, Лева, держать процесс на личном контроле, чтобы мы не упустили момент, когда пора вмешаться в дело полиции, дабы не допустить разборок между конкурентами или, не дай бог, обмена взрывными устройствами, или чем-то подобным. Вдруг Соловьев первый все выяснит и решит мстить за попытку убийства любимой жены?

– Виталий Егорович – законопослушный гражданин, так что никаких криминальных действий совершать не станет. И он уже обещал держать меня в курсе всех подробностей расследования. Я же буду контролировать весь процесс.

– Полагаюсь на твой опыт, Лева, – кивнул Орлов.

– Остается последняя на сегодняшний день и самая невероятная версия, проверить которую тем не менее тоже нужно.

– Еще одна версия? – хмыкнул Стас. – Гуров, когда ты успел все продумать и таким количеством соображений обзавестись?

– Вчера вечером и сегодня, когда в пробках стоял, – ответил Лев. – Так вот. Алина Соловьева высказала предположение, что некто просто ошибся машиной при установке взрывного устройства.

– Ну это маловероятно, – протянул генерал.

– Точно! – поддакнул Крячко.

– Но в жизни всякое бывает. И проверить все же нужно. Опросить охранника парковки, может, он заметил похожие машины. Проверить записи с тех камер наблюдения, что работали. Кто заезжал-выезжал, посмотреть. А также заново опросить всех свидетелей и владельцев транспортных средств, что были припаркованы неподалеку. Благо коллеги все же проделали тщательную работу, запротоколировав описание и номерные знаки автомобилей, и взяли данные их владельцев.

– Хорошо, – кивнул Орлов. – Признаться честно, меня продолжали терзать сомнения, уж не берем ли мы на себя расследование потенциального «глухаря»? Отчетность по статистике раскрытия преступлений ведь еще никто не отменял!

– Это дело неординарное, но, вероятно, довольно перспективное, – нейтральным тоном ввернул Гуров.

– Возможно, – осторожно согласился Орлов. – Ты, Лева, грамотно подошел к разработке плана расследования. И, признаться, успокоил меня. Теперь я вижу, что тобой руководит именно интерес к непростому делу, а не слепое стремление помочь приятелю, попавшему в сложную ситуацию. Так что успехов вам, господа офицеры, приступайте к работе.

– Есть! – в унисон гаркнули Гуров и Крячко. Глаза обоих приятелей искрились смехом.

– Хорош резвиться, великовозрастные балбесы! – усмехнулся генерал, делая жест рукой, словно торопился отправить своих сотрудников восвояси.

Спустя пару часов напарники встретились в своем кабинете. Стас только что вернулся. Он посещал компьютерщиков, а также специалистов по взрывам и взрывным устройствам, и ему не терпелось поделиться с товарищем предварительными выводами спецов. Но в данный момент Гуров был занят, он разговаривал с кем-то по телефону. Из некоторых его реплик Стасу стало понятно, что беседует он с бизнесменом Соловьевым. И видимо, договаривается с ним о встрече.

– Хорошо, тогда жду вас у себя в кабинете через час. – Наконец Лев закончил разговор и положил трубку.

– Как прошли переговоры? – поинтересовался Крячко.

– Хотел пригласить их на беседу завтра с утра, но Соловьев заявил, что привезет жену сегодня, и будут они здесь уже через час.

– Торопится человек, – хмыкнул неунывающий Стас, – видно, хочет, чтобы неприятности поскорее миновали его. Или, возможно, продолжает опасаться за жизнь жены. Тогда некая торопливость очень даже понятна и вполне извинительна.