Текст книги "День закрытых дверей"

– И с Игорем Владимировичем никаких конфликтов не имели?

– Нет, что вы! Какие конфликты? – По выражению лица старшего охранника было понятно, что он совершенно искренне считает эту мысль абсурдной. – Наоборот, они, можно сказать, даже дружили. Общались очень доброжелательно, Игорь Владимирович приглашал их смотреть коллекцию. Да и супруга его хорошо относилась к Марии Денисовне. Они часто встречались, обсуждали разные новости.

– Мария Денисовна – это жена вашего соседа?

– Да, она. Сам он бизнесмен, целыми днями не бывает дома. Почти так же, как Игорь Владимирович. А дамам скучно в одиночку сидеть, вот они и навещали друг друга. Очень доброжелательно общались, – повторил Борис.

– А Игоря Владимировича часто не бывало дома, – ухватившись за нужное слово, сменил тему Гуров.

– В общем, да. Правда, четкого расписания у него не было, каждый день «ходить на работу» не приходилось. Но были разные другие дела, так что иногда он тоже пропадал с утра до вечера. Или вообще уезжал на несколько дней.

– Тогда «за главного» дома оставалась супруга?

– Да, она.

– А случалось так, что в коттедже вообще никого не было? Например, оба они уезжали на отдых или куда-то еще?

– Конечно, случалось, и даже довольно часто. И на длительные периоды, и на короткие. Например, Игорь Владимирович уезжает по делам, а Тамара Максимовна – в магазины. Кстати, она и сейчас в отъезде. Как раз на отдыхе. Даже не знаю, как сообщить ей о трагедии. Думаю, она будет просто в шоке. Все это – как гром среди ясного неба.

– У Игоря Владимировича не было врагов?

– Ну, дел его я не знаю, – осторожно ответил Борис. – Но в целом он человек неконфликтный, и такого, чтобы открыто предъявлял к кому-то претензии, злился, такого я не замечал. Хотя, может быть, он просто не показывал при посторонних.

– Хорошо, вернемся к тому, что ты знаешь наверняка, к системам охраны. Как охранялся дом, когда хозяев не было? Там тоже кто-то дежурил?

– Нет. В доме Игорь Владимирович не терпел посторонних. Он был очень щепетильным в таких вопросах. Не любил, когда нарушают его личное пространство. В коттедже установлена особая сигнализация, которую включал и отключал только сам хозяин. Пойдемте, я покажу вам.

По тропинке, мощенной природным камнем, Борис подвел Гурова к дверям коттеджа.

– Большинство комнат опечатано. Полицейские, которые приезжали сегодня утром, сказали, что нельзя ничего трогать. Мы и не трогаем. Это хозяйка пускай разбирается. Но ключи от входных дверей у меня. И код на сейф пока я сам поставил. Ведь хозяина теперь нет, а следить за сохранностью имущества кто-то должен, пока не приедет Тамара Максимовна.

– Тебе, как старшему охраннику, и карты в руки, – заметил Гуров.

– Да, пришлось мне.

Борис вставил ключ в замочную скважину и беззвучно отвел в сторону массивную дубовую панель, пропуская Гурова в дом.

Войдя, Лев попал в небольшой коридорчик и справа от себя увидел укрепленный на стене железный короб. Передняя стенка его представляла собой дверцу с ручкой и двумя рядами кнопок, на которых были изображены цифры и несколько букв латинского алфавита.

– Это сейф, – пояснил Борис. – Или, по-другому, щит. Там внутри – переключатели, которые регулируют всю систему. Сейчас все включено, поэтому, если мы попытаемся пройти в следующую дверь, сработает звуковая сигнализация. Там такая сирена… как перед воздушной атакой просто.

– Чтобы она не сработала, нужно открыть этот сейф и все отключить? Это всегда делал только сам хозяин?

– Да. Даже Тамара Максимовна не знала код.

– Даже так? – изумленно вскинул брови Гуров. – То есть если она приходила в отсутствие супруга, то и домой не могла попасть? Или проходила в эту дверь под аккомпанемент сирены?

– Нет, если так получалось, она звонила Игорю Владимировичу, и тот сообщал ей код. Ведь если супруга вернулась, это означало, что в доме будет кто-то находиться. То есть уже можно было не опасаться, что туда кто-то проникнет незамеченным. Но после подобных случаев Игорь Владимирович обязательно менял код. Да он и вообще довольно часто его менял. Тоже из соображений безопасности.

– Да, тут у вас, похоже, все серьезно.

– Более чем. Для воров, кстати, есть и еще один сюрприз. Как я уже сказал, чтобы отключить сигнализацию, нужно открыть сейф. Для этого необходимо знать код. Но, в принципе, сама эта дверца открывается и так. Если вы повернете ручку, задвижка отойдет, и дверь откроется.

– Но снова завоет сирена? – догадался Лев.

– Точно. То есть код как таковой, в сущности, отключает дополнительную сигнализацию, а не открывает замок. Теперь же я должен попросить вас отвернуться. Мне нужно открыть сейф, а код должен знать только один человек. Таковы правила.

Смирившись с неизбежным, Гуров отвернулся, и уже через минуту до его слуха донесся легкий скрип металлических петель, свидетельствующий, что сейф благополучно открыт. Противовоздушная сирена на этот раз, к счастью, не сработала.

– Теперь мы можем пройти в дом? – разворачиваясь, спросил он.

– Да, теперь звуковая сигнализация не сработает. Видите вот этот рычажок? Это переключатель. Сейчас он в неактивном режиме.

– А для чего эти кнопки? – поинтересовался Лев, внимательно изучая замысловатый «пульт управления», находившийся внутри «сейфа».

– Это для активации и настройки видеосистемы. Практически всю территорию дома контролируют видеокамеры, и здесь можно включить или отключить какой-то из секторов. Сейчас все они в активном режиме, и, если вы не против, я их так и оставлю.

– Отчего же, я совершенно не против. Но когда в доме находились сами хозяева, такой тотальный контроль, наверное, не требовался?

– Разумеется, нет. Игорь Владимирович обычно отключал все комнаты, кроме тех, в которых находилась коллекция. Там видеокамеры работали всегда. Днем он отключал только звуковую сигнализацию, для этих помещений установлена своя система. Но ночью обязательно активировали ее и видеокамеры в соседних комнатах.

– Чтобы узнать, откуда может подкрасться потенциальный вор? – чуть усмехнувшись, предположил Гуров.

– Да, наверное, – серьезно произнес Борис. – Игорь Владимирович очень серьезно относился к безопасности коллекции.

«Однако это не помешало кому-то увести ее прямо у него из-под носа», – саркастически подумал Лев, а вслух спросил:

– Изображение со всех этих камер тоже передавалось на ваши мониторы?

– Нет. Внутреннюю ситуацию отслеживал сам Игорь Владимирович. Мониторы, куда передается сигнал, находятся в небольшой комнате рядом с его кабинетом. Если хотите, мы можем пройти туда.

– Да, разумеется. И вообще, я хотел бы полностью осмотреть дом. Нужно определить, как смог проникнуть сюда убийца.

– Это совершенно непонятно, – заметил Борис. – То, что он мог войти в главную дверь, совершенно исключено, боковой вход также круглосуточно контролируется извне, а каким еще способом можно проникнуть внутрь дома – это… загадка. На окнах первого этажа решетки, они не повреждены. На втором этаже решеток нет, но оконные рамы были закрыты все до единой. Это проверяли и приезжавшие полицейские, и потом еще дополнительно перепроверил я сам. Даже если предположить, что случилось чудо и кто-то сумел подняться на эту высоту, через окна он не смог бы проникнуть. А дверей на втором этаже, как вы сами понимаете, нет.

– А балконы?

– Нет, они тоже отсутствуют. Это предусматривалось специально еще при разработке проекта этого дома. На втором этаже Игорь Владимирович планировал разместить коллекцию, поэтому доступ туда он стремился максимально ограничить.

– Но решеток на окнах все-таки нет?

– Это не играет определяющей роли. В комнатах с коллекционными экспонатами окон вообще нет, так что, как сами понимаете, совершенно не важно, есть ли на них решетки. Проникнуть туда можно только из соседних помещений, которые, как я уже сказал, большую часть суток контролируются видеокамерами.

– Только оттуда? – для верности переспросил Гуров.

– Ну… можно, конечно, еще разобрать стену… – впервые за все время разговора улыбнулся Борис. – Но сделать это незаметно и бесшумно уж точно не получится.

– То есть дверей как таковых в доме, если я правильно понял, две?

– Да, всего две. Это тоже из соображений безопасности. На первом этаже есть еще большая терраса, это вместо балкона. Она выходит в сад, мы с вами потом пройдем туда. Но на нее нельзя попасть прямо из дома. Либо нужно обойти его, либо пройти через боковой вход. Он там ближе.

– Хорошо, немного позже я обязательно осмотрю эту террасу, а сейчас хотел бы взглянуть на комнату, где произошло убийство, и… на помещения, где хранилась коллекция.

– Почему же «хранилась»? – Гурову показалось, что в голосе охранника прозвучала обида. – Там и сейчас хранятся… некоторые экспонаты.

– После недавнего ограбления Игорь Владимирович не предпринял никаких дополнительных мер? Не захотел пересмотреть систему охраны или вообще переместить экспонаты в какое-то другое место?

– Насколько я знаю, нет. Да ведь и времени прошло еще не так много. Ему нужно было оправиться от шока, все обдумать. Кто же мог предположить, что на этом несчастья не закончатся.

Ответ старшего охранника выглядел вполне логично, но тем не менее что-то в нем насторожило опытного полковника. И, поднимаясь вместе с Борисом на второй этаж, где находилась спальня Развалова, он мысленно анализировал ситуацию, пытаясь найти в ней нестыковку, помимо воли отмеченную подсознанием.

Глава 2

Коллекционер со стажем, человек, большую часть жизни посвятивший своему дорогостоящему «хобби» и, несомненно, очень дороживший имевшимися у него экспонатами, Развалов просто по определению не мог относиться к вопросам безопасности легкомысленно. Он и не относился к ним так, об этом красноречиво свидетельствовал весь его дом, напичканный всевозможным «спецоборудованием».

И вот произошло событие, показавшее, что это оборудование не способно должным образом защитить его бесценные экземпляры.

Что же делает коллекционер? Срочно начинает паковать оставшиеся картины и переправляет их в подземный бункер? Спешит арендовать помещение в хранилищах крупного банка и переносит коллекцию туда? Нет! Он целую неделю сидит сложа руки и «оправляется от шока».

При сопоставлении такого поведения со всеми предыдущими действиями Развалова в отношении коллекции оно выглядело по меньшей мере странным. Заказать специальный проект дома, именно с учетом того, что в нем предполагалось хранить ценные экспонаты, вложить огромные деньги в сложную и многоступенчатую систему сигнализации, платить охранникам, которые круглосуточно контролировали все подходы к дому, и рядом с этим – не принять абсолютно никаких мер после того, как часть коллекции была украдена.

«Как минимум охранников следовало бы уволить, – думал Гуров, косясь на идущего чуть впереди Бориса. – Ведь, как бы там ни было, а с задачей своей они не справились. Картины сперли реальные люди, а не бесплотные духи, и если они смогли незаметно проникнуть в дом, значит, здесь недоработка и охраны тоже, а не только „недогляд“ видеокамер. Ведь не из подземного хода вползли они в этот коттедж. И не с неба упали. Наверняка нашли лазейку где-то на территории участка. В зарослях этих, о которых говорил Борис, или еще где. А потом по проторенной дорожке вслед за ними пришел и убийца».

Эти размышления навели Льва на идею самому попробовать поискать эту «дорожку». Понятно, что с главного фасада постороннему в дом не зайти, а с тыла «прикрывают» соседи, у которых «кто-то постоянно находится дома».

Но, с другой стороны, и убийство, и ограбление произошли ночью, возможно, в это время суток подходы к дому имеют некую брешь, которую и использовали преступники.

– Вот здесь спальня Игоря Владимировича, – указал Борис на солидную дубовую дверь.

Поднявшись по лестнице, он и Гуров оказались в небольшом коридорчике. В спокойном и неярком свете невидимых ламп перед взорами представали обшитые дубовыми панелями стены и персидские ковры. Кроме этой двери, Лев заметил еще две.

– А эти куда ведут? – спросил он.

– Справа – дверь в спальню супруги, слева – в помещение с экспонатами. Мы между собой называем его «музей». Там две комнаты, вход из общего коридора.

– В который ведет вот эта самая дверь? – уточнил Гуров.

– Да, именно так.

– А мы сможем сейчас зайти туда?

– Для этого сначала нужно будет отключить звуковую сигнализацию, иначе мы тут всю округу перепугаем, – ответил Борис.

– Хорошо, тогда сначала пройдем в спальню.

Лев подошел к массивной двери и, повернув ручку, приоткрыл ее. Солидный и качественный дверной замок привлек его внимание.

– Ваш хозяин запирался у себя в комнате, когда ночевал один?

Вопрос вызвал у Бориса явное замешательство, и он с минуту размышлял, прежде чем дать ответ.

– Боюсь, что не смогу сказать вам, – наконец проговорил он. – Наша задача – контроль внешней территории, в доме мы бываем очень редко, и, в сущности, повседневные привычки хозяина нам неизвестны. Когда уходит, когда приходит, кто бывает в гостях – вот практически вся информация, которую мы имеем о жизни хозяев. Разные «тонкости» нам недоступны. Так что не смогу вам сказать. Возможно, запирался, а возможно, и нет. В конце концов, он у себя дома. Во дворе охрана, здесь кругом камеры.

– Ты сейчас упомянул о гостях. Часто они приходили сюда?

– Вообще-то нет, – немного подумав, ответил Борис. – Игорь Владимирович не любил шумных сборищ. Когда дома была его супруга, к ней, как я уже говорил, могла зайти соседка, а в остальном… нет, гости бывали нечасто. В основном деловые партнеры и те, кому Игорь Владимирович хотел показать коллекцию.

– Он часто приобретал новые экспонаты?

– Этого я не знаю. Иногда что-то привозили, но единственно, что можем видеть мы, – это коробки и упаковки. Распечатывали вещи, как сами понимаете, в доме, поэтому мне трудно сказать, когда это были экспонаты для коллекции, а когда обычные бытовые покупки.

– Понятно. А кроме гостей и деловых партнеров, кто еще бывал в доме?

– Технический персонал: горничные, повара, мойщики окон. С ними занималась супруга Игоря Владимировича.

– Повара тоже были приходящие?

– Да. Я ведь уже говорил, хозяин не терпел в доме посторонних. Обслуживающий персонал мог работать в доме только в присутствии хозяев.

– И при включенных видеокамерах? – с некоторым сарказмом уточнил Гуров.

– Разумеется, – без всякой иронии ответил Борис. – Игорь Владимирович очень трепетно относился к вопросам безопасности.

– С какой периодичностью обычно появлялся здесь этот самый обслуживающий персонал, о котором ты упомянул?

– Горничные приходили три раза в неделю – понедельник, среда и суббота. Поваров вызывала Тамара Максимовна по мере надобности. Здесь какой-то четкой системы не было, все определялось планами хозяйки. Иногда привозили уже готовые блюда из ресторана, легкий завтрак Тамара Максимовна предпочитала готовить сама.

– Понятно. Кто там еще у нас остался? Кажется, мойщики окон. А они как часто здесь появлялись?

– Приблизительно раз в месяц. Чтобы вам было понятнее – речь идет не только о помывке окон, а обо всем внешнем виде дома. Периодически приезжала специальная бригада, они чистили крышу, фасады, устраняли мелкие повреждения в отделке и прочее в таком духе. На чердаке есть слуховые окна, рамы там не открываются, это просто элемент декора. Но, сами понимаете, если этот элемент будет загрязнен, вид у дома будет уже совсем не тот.

– Правильно, какой же это декор, если кругом одна грязь, – чуть усмехнувшись, согласился Лев.

– Вот именно. Поэтому время от времени приезжали эти вот самые чистильщики. Приборкой дома занимались, как правило, женщины, а в этой бригаде работали только мужчины. У них было специальное снаряжение, чтобы работать на высоте, лестницы и все прочее, что нужно.

Слушая рассказ Бориса, Гуров обходил спальню со знакомой по фотографиям огромной кроватью. Он хотел изучить расположение комнаты и возможности проникновения в нее извне. Возможностей таких было две – окно и входная дверь. Добротная деревянная рама, если верить утверждениям охранника, была закрыта изнутри, а чтобы войти в дверь, даже если она не была заперта, пришлось бы сначала как-то проникнуть в дом и пройти всеми замысловатыми коридорами, которые только что миновали Гуров и Борис.

Логическая цепочка снова приводила в тупик.

– В этой комнате тоже есть камеры? – поинтересовался Лев, обводя взглядом пространство.

– Да, разумеется. Видеонаблюдение установлено во всех помещениях дома. Камеры можно отключить в любой комнате по желанию, и, когда хозяева дома, в спальнях они, по всей видимости, отключены. Но когда коттедж стоит пустой, видеосистема активирована полностью.

– Что ж, можно только похвалить такую тщательную заботу о безопасности. Только что-то я здесь ничего не нахожу, – заметил Гуров, продолжая тщетно осматривать комнату и действительно не замечая нигде никаких «технических средств».

– В жилых помещениях камеры скрыты, – чуть улыбнувшись, произнес Борис. – Посетителям необязательно знать, что за ними наблюдают. Кроме того, есть люди, которых это не на шутку нервирует.

– Понятно. А когда выяснилось, что ваш хозяин мертв, какие из камер были отключены? И вообще, как все это произошло? Как вы узнали о трагедии, если, как ты сам сказал, были не вхожи во «внутренние покои»?

– Игорь Владимирович утром собирался ехать по делам, я знал об этом. Он должен был выехать в девять, чтоб к десяти успеть на встречу. Однако не появился ни в девять, ни в десять. Дима, его водитель, давно уже пришел, мы все ждали, что он вот-вот появится, но так и не дождались. В двенадцать я решил позвонить ему, хотя, честно говоря, и тогда еще сомневался, стоит ли.

– Боялся получить нагоняй? – улыбнулся Лев.

– Да, Игорь Владимирович не любил, когда вмешиваются в его дела. Но слишком уж долго его не было, и, учитывая, что на этот день была назначена встреча, все выглядело довольно… странно.

– Он был обязательным человеком? На встречи не опаздывал?

– Да, в этом отношении Игорь Владимировичи был очень дисциплинированным. Так вот, я рискнул позвонить и услышал в ответ только гудки.

– Хозяин не брал трубку?

– Да. Тут уж мы не на шутку забеспокоились и решили нарушить правила и войти в дом. Запасные ключи от дома хранятся у нас в специальном… месте. Я взял их, и мы с Павликом вошли внутрь.

– Кто это, Павлик?

– Один из моих ребят.

– Когда вы вошли, «противовоздушная сирена» не сработала?

– Нет. Я ведь говорил вам, когда хозяева дома, звуковую сигнализацию отключают. Мы поднялись в спальню и увидели, что хозяин лежит в кровати. За все время работы здесь я даже не могу припомнить случая, чтобы он спал так долго. В недоумении мы подошли поближе, чтобы разбудить его, и…

– Увидели пулевое отверстие? – закончил трудную фразу Гуров.

– Да, – с явным усилием выдавил Борис.

– Что было дальше?

– Ничего особенного. Мы сообщили остальным, вызвали полицейских. Где-то через полчаса приехала бригада, они начали все здесь осматривать, проводить допросы. Потом вызвали машину, чтобы увезти труп. Потом уехали сами. Потом приехали вы.

– Понятно. Действительно ничего особенного. Так что там с камерами? Что было включено, а что отключено сегодняшним утром?

– Практически то же, что и всегда, когда дома находился кто-то из хозяев, – ответил Борис. – Полностью включена вся система в «музее», то есть и видеонаблюдение, и звуковая сигнализация, и… да, собственно, и все. Еще Игорь Владимирович обычно включает видеокамеру в том небольшом коридорчике, где мы только что с вами были. Но сегодня она почему-то была отключена.

– Такое уже случалось?

– Мне трудно сказать. – На утомленном лице охранника ясно читалось: «Ну, сколько уже тебе повторять». – Мы не можем контролировать действия хозяев. Игорь Владимирович говорил мне, что считает нужным включать эту камеру, так как она дополнительно контролирует подходы к «музею». Но делал ли он это всегда и обязательно, я не знаю.

– Хорошо, – решив больше не мучить бедного охранника сложностями, произнес Лев. – Спасибо, Борис, в любом случае информация, которую ты сообщаешь, очень ценна и полезна. Мы говорили об обслуживающем персонале, – вернулся он к предыдущей теме. – Кроме поваров, горничных и мойщиков окон, в доме больше никто не работал?

– Есть еще садовник, но он в основном следит за участком. В доме практически не бывает, только если хозяева хотят выдать ему какие-то специальные указания.

– Он тоже приходящий?

– Нет, дядя Коля живет здесь постоянно. Он одинокий, дети давно живут своей жизнью, жена умерла. Вот он и попросился присматривать за территорией. Вначале, когда участок только обустраивали, сажали здесь все эти лиственницы, хозяева специально нанимали ландшафтных дизайнеров. Те привозили свою бригаду. А теперь, когда все это уже разрослось и пришло в нужную «кондицию», уход за садом не требует больших усилий. Дядя Коля справляется.

– Значит, еще садовник, – отметил Гуров. – Это все?

– В целом да. Бывают еще, так сказать, «косметические специалисты», их приглашает Тамара Максимовна. Спа-процедуры, массаж. В цокольном этаже дома имеется сауна. Но они приходят редко. Хозяйка предпочитает посещать салоны, а не приглашать специалистов домой.

– Отчасти, наверное, учитывая желания хозяина? – тонко улыбнулся Лев.

– Возможно, – сдержанно ответил Борис.

– Что ж, со спальней мне в целом понятно, – еще раз окидывая взглядом помещение, сказал Гуров. – Давай посмотрим, что там в других комнатах. Ты говорил, что где-то здесь есть помещение с мониторами, на которые транслируется изображение со всех этих камер. Можем мы пройти туда?

– Это рядом с кабинетом Игоря Владимировича, – ответил Борис. – Пойдемте.

Кабинет Развалова тоже находился на втором этаже, но, чтобы добраться до него, пришлось несколько минут петлять по лабиринтам. Поднявшись по лестнице, Гуров и Борис оказались в очередном небольшом коридорчике, откуда вело всего две двери.

– Вот здесь кабинет Игоря Владимировича, – сказал старший охранник, указывая на одну из них. – А вот это – техническая комната.

Говоря это, Борис открыл дверь, и Гуров оказался в небольшом помещении, сплошь уставленном аппаратурой. Несколько мониторов, экраны которых были разбиты на секции, позволяли получить представление о том, что происходит в данный момент в любой из комнат коттеджа. – Изображение записывается и сохраняется в памяти, – комментировал Борис. – Вот, пожалуйста… – Он подошел к столу, где находилось несколько клавиатур, и пощелкал кнопками на одной из них. Экран ближайшего «телевизора» сначала погас, а потом на нем возникло изображение спальни, в которой находились два человека. – Вот так работает видеосистема. Можно отсмотреть все, что происходило в любой из комнат дома в любой момент времени.

– Но как же тогда ворам удалось вынести коллекцию?! – в неподдельном изумлении воскликнул Гуров, не устававший дивиться всем этим чудесам техники.

– Неизвестно, – печально произнес Борис. – Единственное, что мы знаем, это то, что им удалось отключить систему. Хотя как они умудрились это сделать, для меня загадка просто неразрешимая. Включение и отключение возможно только из дома, а любое внешнее проникновение в дом как минимум фиксируется на камеры, не говоря уже о том, что может сработать звуковая сигнализация.

– Да, дела, – растерянно покачивая головой, проговорил Лев. – А отсюда можно отключить камеры?

– Разумеется. В сущности, главный «пункт управления» здесь, рычаги в коридоре, – это уже, так сказать, параллельный уровень. Для удобства, ну, и для дополнительного контроля, разумеется. Звуковая сигнализация должна срабатывать при открытии входных дверей, значит, там и должен находиться пульт, с которого можно ее активировать или отключить.

– Логично. Значит, и сирену тоже можно отключить отсюда?

– Конечно.

– Как хорошо ты разбираешься во всем этом, – подозрительно взглянув на Бориса, произнес Гуров. – Такое ощущение, что ты сам все это здесь налаживал.

– Да нет, – улыбнулся охранник. – Просто для контроля внешней территории установлена такая же система, и у нас в домике стоят такие же мониторы. С той только разницей, что «сирены» там нет и заходить можно в любое время суток.

– Правильно. Все-таки криминал в нашей стране не достиг еще такого беспредела, чтобы и охранников нужно было охранять.

– Нет, нас охранять точно не нужно, – хмыкнул Борис. – Мы уже большие мальчики.

Осмотрев кабинет и другие комнаты, которые находились на втором этаже, Гуров спустился на первый, а затем осмотрел и цоколь. Под руководством своего опытного провожатого он преодолевал лабиринты коридоров, не уставая дивиться изощренности фантазии неведомого архитектора.

– Это ж надо было такого наворотить, – спускаясь по очередной лестнице, говорил он. – Сюда неопытного человека запустить, так он всю оставшуюся жизнь блуждать будет.

– Да нет, что вы, – продолжал улыбаться Борис. – Это только поначалу кажется, что сложно. А на самом деле внутренняя схема дома не такая уж замысловатая, нужно только общий принцип уловить. Я тоже сначала путался, а потом Игорь Владимирович дал мне посмотреть чертежи, и я разу понял, в чем главная идея. Здесь просто каждый этаж на дополнительные уровни разделен. Вы обратили внимание, какие лесенки маленькие? Где в пять ступенек, где в три. А в сущности, все это – небольшие перепады в пределах одного этажа. Общая высота потолков на каждом этаже – четыре метра, так что пространство для маневра имеется.

Борис описывал все эти нюансы охотно и даже с удовольствием, однако Гуров, в отличие от своего молодого собеседника, не испытывал особого оптимизма. Чем дальше продвигался осмотр дома, тем больше крепло у него убеждение, что незаметно пробраться сюда невозможно в принципе.

Осмотрев сауну, кухню, мини-спортзал и несколько технических помещений, находившихся в цокольном этаже, он следом за Борисом оказался на тесной площадке с винтовой лестницей, уходившей вверх.

– Поскольку вы сказали, что хотите осмотреть все, я решил провести вас и сюда, – сказал старший охранник. – Но это, как сами видите, всего лишь вспомогательная лестница. Используется исключительно для технических нужд. К тому же очень редко. Думаю, о ней даже не все знают.

– Куда она ведет?

– На чердак.

– Здесь есть видеокамеры?

– Нет, но… здесь они, возможно, и не нужны. Попасть на эту лестницу можно только из цоколя, а нижний этаж контролируется видеосистемой так же подробно, как и два верхних. Кроме того, весь подъем – это монолитный «глухой» колодец, никак не сообщающийся с остальным домом. «Пункт прибытия» – чердачное помещение, которое, опять же, с комнатами никак не сообщается. Я не думаю, что…

– Я хотел бы подняться туда.

– Как скажете, – с явным недоумением согласился на этот непонятный «каприз» охранник.

Преодолев двенадцатиметровый подъем, Гуров понял причину его недоумения. На небольшой, но, несомненно, очень крепкой железной дверце, ведущей на чердак, красовался огромный навесной замок.

– Теперь видите, что проникнуть сюда извне невозможно? – произнес Борис.

– Да, теперь вижу, – кивнул Лев. – Даже если это будет Человек-Паук и ему удастся пробраться на чердак ползком по внешней стене, внутрь ему все равно не попасть.

– Вот именно. Дверь заперта изнутри и заперта, как видите, вполне надежно. Если кто-то попытается сломать ее, это будет такой шум, что не понадобится даже никакой дополнительной сигнализации.

– Ключи, я так полагаю, тоже в «специальном месте»?

– Разумеется.

– Что ж, Боря, убедил, – смирился с неизбежным Лев. – Этот дом – просто неприступная крепость. Но факт остается фактом – кто-то сумел пробить эту круговую оборону. Причем даже не один раз. Сначала твоего хозяина ограбили, а теперь…

– Я не знаю, как это могло произойти, – угрюмо пробормотал старший охранник. – Просто не представляю себе.

Спустившись с чердака, Гуров сказал, что Борис свободен и может приступить к исполнению своих прямых повседневных обязанностей, а сам он займется осмотром участка.

– Хочу прогуляться, осмотреться здесь. Потом покажешь мне кино, которое запишут твои камеры.

– Как скажете, – чуть улыбнувшись, ответил Борис.

Зеленая зона участка была оформлена в свободном стиле. Деревья и кустарники росли в художественном беспорядке, не было прямых, как стрела, аллей и четких линий. Именно эта особенность была причиной того, что камеры, укрепленные по периметру ограды, не могли полностью контролировать территорию с насаждениями.

Роскошные пушистые туи, живописные «островки» из хвойных и лиственных деревьев, посаженных почти вплотную друг к другу, арки, оплетенные вьющимися растениями, все это перегораживало пространство и мешало объективам видеокамер «простреливать» его насквозь.

Дойдя до противоположного края участка, Гуров увидел уже знакомый забор из кирпича, точно такой же, как тот, что отделял участок от улицы, только пониже. Из-за ограды доносились громкие детские голоса, время от времени сменявшиеся неспешной и спокойной речью кого-то из взрослых.

На изгороди, разделявшей два соседних участка, камер действительно не было. Возможно, Развалов был твердо уверен, что с этой стороны опасность не придет ни при каких обстоятельствах, или просто считал, что камер, укрепленных на боковых частях изгороди, вполне хватает.

«Когда здесь внедрялись все эти технические навороты, парк, наверное, не был таким густым, – подумал Лев. – Камеры на противоположных сторонах забора, „смотревшие“ друг на друга, наверняка отлично контролировали территорию. Потом все эти деревья разрослись, зона обзора уменьшилась, но, поскольку никаких экстренных случаев не происходило и проникнуть на территорию участка никто не пытался, Развалов никаких действий не предпринимал. Разве что охранников заставил совершать дополнительные пешие обходы. В целом это понятно. Непонятно, почему он ничего не предпринял после того, как экстренный случай все-таки произошел».

Раздумывая над этой загадкой, он направился обратно к дому, умышленно выбирая путь там, где растительность была наиболее густой, а выйдя на свободное пространство перед коттеджем, подошел к домику, где «квартировали» охранники.

– Можно к вам на огонек? – заглянув в открытую дверь, спросил Лев.

В небольшом помещении стоял стол с мониторами и сидело несколько человек в черной униформе.

– Да, конечно. Проходите, – отозвался Борис.

– Хотел узнать, как там с моим видеофильмом. Получился?

– Думаю, да. Вы ведь специально прятались за деревьями на обратном пути, правильно? Я угадал? Могу поздравить – у вас отлично получилось.

– Правда? Что ж, я старался. Давай-ка посмотрим, что вы там записали.

Так же, как и в прошлый раз, Борис бойко пощелкал кнопками, и вскоре на одном из мониторов Гуров увидел себя, уходящего в глубь участка. По пути к забору, отгораживающему участок Развалова от соседей, он находился в поле зрения камер почти все время. Лишь пару раз густые древесные кущи полностью делали его невидимым.