Текст книги "Рецепт красивой смерти (сборник)"

– Браво, браво, браво! – Гуров иронично поаплодировал и изобразил жест, как бы смахивая слезу. – Очень, очень впечатляет. Но в большей степени хотелось бы услышать что-то по нашему делу. Что-то стоящее узнать удалось?

– Ну, конечно, на твердую пятерку эта информация не потянет, но как минимум тройку с плюсом заслуживает. В общем, получилось так…

Прибыв в Болотово – вполне благоустроенный коттеджный поселок, где реального болота не наблюдалось и близко, Стас начал искать улицу Кирпичную. И тут ему сразу повезло. Увидев женщину, которая занималась клумбами в палисаднике у одного из домов, он спросил у нее, как бы ему найти Кирпичную, двадцать. Та, недоуменно взглянув на Крячко, ответила вопросом на вопрос:

– Что, еще один двоюродный брат Сеньки Лобуха объявился?!

– Простите, а до меня их сколько приезжало? – поспешил уточнить Стас.

– Двое. Один больше часа назад был на «бэхе» – морда как воробьями поклеванная, другой – азиат какой-то, минут двадцать назад на «Ниве-Шевроле» приезжал. Ага! И оба – Сенькины «братья»…

– А если не секрет, о чем они расспрашивали?

– Да просто спросили, как найти Арсения и дома ли он сейчас. Ну, адрес я им назвала, но сказала, что вроде бы он пропал без вести. И один, и другой: «Ой-ей-ей!» – и куда-то укатили, так же, как и приехали, – один за другим. Вы-то ему каким братом доводитесь?

– Нет, я не брат Арсения, я из уголовного розыска, – показал Стас удостоверение.

– О как! Ну, наконец-то им занялись! А то торгуют в его магазине всякой дрянью, на нашем здоровье деньги делают. Да! Люди говорили, что по московским магазинам он по дешевке скупает просрочку, подделывает срок годности и пускает в продажу.

– Ну да, насчет этого я и хотел бы с ним разобраться, – подтвердил Крячко. – Так как бы мне его найти?

– Да Кирпичная – вон она, там начинается… – указала женщина на следующий перекресток. – Только, говорят, его дома нет. Еще дня два назад куда-то уехал, и с концами. Эти двое, что братьями назвались, все допытывались – не знаю ли, куда он ездит? Ну, а я им и сказала: а я его что, пасу, что ль? Он может свалить куда угодно. Может застрять у какой-нибудь из своих любовниц. Их у нас тут в поселке сразу три. Да еще по соседним поселкам – воз и маленькая тележка.

– Досадно… – изобразил огорчение Крячко. – Ну, а дома-то у него сейчас кто-нибудь есть? Какие-нибудь домочадцы?

– Жена его, Верка, должна быть дома. Тоже еще та гусыня лапчатая. Но уж хоть о доме заботится, хоть свой бизнес делает без обмана.

– У нее есть свой бизнес? – заинтересовался Стас.

– Да, на дому делает всякие украшения из бисера, стразов… Насчет этого она и в самом деле мастерица – ее работу разбирают в момент. Тапочки, там, расшитые бисером, браслетики со стразами…

Поблагодарив женщину, Крячко продолжил свой путь и вскоре увидел окруженный зеленью просторный двухэтажный коттедж за высоким кирпичным ограждением. Нажав на кнопку звонка, Стас позвонил, и тут же на пороге возникла приятной наружности особа между тридцатью и сорока, которая с непонятным интересом воззрилась на нежданного визитера. Представившись, Станислав поинтересовался, как бы ему увидеть «гражданина Лобуха», на что та, назвавшись Верой, сообщила, что ее супруг в данный момент отсутствует, поскольку еще позавчера куда-то отправился, вроде бы за товаром, но до сих пор не вернулся. На вопрос о зеленом «Ситроене», она подтвердила, что эта машина у Арсения уже несколько лет. На ней он обычно ездил по каким-то своим делам, о чем ей никогда не рассказывал.

– Да и вообще, – поморщившись, дополнила Вера, – у каждого из нас своя личная жизнь, свой личный бизнес. Мы просто живем на одной жилплощади. О! Гляньте-ка, уже из-за каждого забора торчат любопытные морды. Как же всем интересно-то, кто и зачем сюда приехал?! Идемте, что ли, в дом, выпьем там чаю и поговорим без надзора этих «вертухаев-надомников»…

В доме, обставленном весьма небедно, их разговор продолжился. Отвечая на вопросы своего гостя, Вера сообщила, что к ней сегодня никто не приезжал и про Арсения не спрашивал. Это Стасу показалось странным – получалось так, что самоназванные «братья» ей почему-то показаться не пожелали. Уж не собираются ли они с какими-то нехорошими целями навестить этот дом, например, ночной порой? На его предупреждение хозяйка дома лишь беспечно улыбнулась:

– Мне бояться нечего. Ночью двор охраняет хорошо обученная немецкая овчарка, а я сама кандидат в мастера по пулевой стрельбе из пистолета. «Травмат» себе уже давно купила. Так что пусть только сунутся!

Узнав о том, что вчера машина Арсения была обнаружена в лесистой балке, в стороне Истры, причем пустая, Вера каких-либо особых эмоций не проявила. Не разрыдалась и услышав о том, что невдалеке от «Ситроена» был найден дотла сгоревший «Форд» с двумя обгоревшими трупами в салоне.

– Ну, я ему уже не раз говорила, что не надо искать на свою жопу приключений. А он прямо-таки маниакально их искал. Вот и нашел. Сенька постоянно занимался какими-то темными делами. В прошлом году связался с какими-то «деловыми». Чем они промышляют – не знаю, это он скрывал. Но как-то раз я от него услышала, что еще года два, и он себе построит дворец с золотыми ванной и унитазом.

На вопрос Крячко о некой «Дю», назначившей «котику» встречу, Вера лишь пренебрежительно рассмеялась:

– Знаю я эту «Дю»… Это Валька Жугр, с Кленовой, эдакая травести, которой только мальчиков играть в детских спектаклях. Ей уже под тридцать, а она лет на четырнадцать выглядит – ни сисек, ни попы. Вот он и прозвал ее «Дюймовочкой», или, покороче, «Дю». Да я его к ней и не ревную, так же, как и ко всем остальным. Особенно если считать, что один из сгоревших Сенька и есть, то… ревновать тем более нелепо. Слушай, – резко переходя на «ты», неожиданно предложила Вера, – а давай помянем этих обгоревших бедолаг? А?

Подумав, Стас согласился, поскольку пилюли «Протрезвина» – спецсредства, позволяющего в кратчайшие сроки выйти из состояния опьянения, он всегда возил с собой. Выпили коньячку, закусили. Потом еще и еще… Темы разговора как-то сразу начали сворачивать на всякую лирику, с каждой рюмкой становясь все «горячее и горячее». И когда меж собеседниками уже вполне ощутимо начала витать тема «А не почудить ли нам немного?» – вдруг раздался звонок Гурова. Само собой разумеется, желание «оторваться по полной» у Стаса тут же пропало безвозвратно.

Попрощавшись с донельзя разочарованной Верой, Крячко отправился на Кленовую, чтобы разыскать там Валентину Жугр. «Дюймовочка» была дома и крайне удивилась появлению сотрудника угрозыска. Впрочем, несколько был удивлен и Станислав. Дю оказалась куда привлекательнее, чем он себе представлял заочно со слов Веры. Большеглазая и хрупкая, она и в самом деле напоминала мультяшную Дюймовочку. Валентина рассказала, что последний раз видела Арсения два дня назад. Он заехал к ней уже после обеда, причем ненадолго, всего на полчасика. Заранее ожидая визита любовника, Валентина приготовила его любимый яблочный пирог, но Лобух ничего есть не стал, он хотел одну лишь свою Дю…

Затем Валентина припомнила, о чем они разговаривали с Арсением. Лобух человеком был довольно скрытным, поэтому никогда не рассказывал ей о своих делах. Но в этот раз он оказался весьма разговорчивым. Не углубляясь в детали, сообщил, что ему должны привезти новый, весьма необычный товар, который поможет ему стать невероятно богатым. В частности, объявил, что в течение всего пары лет надеется войти в список «Форбс».

Успел Стас побывать и в Истре. Он снова разыскал участкового Николая, с которым съездил к сожительнице Жандармова, в местных истринских бомж-кругах именовавшейся Хиллари, хотя на самом деле ее звали Антониной. Та оказалась особой достаточно отзывчивой и, несмотря на мучивший ее похмельный синдром, пообщаться с визитерами согласилась. Ну, а после того, как Крячко купленным в соседнем магазине «фугасом» пива резко облегчил ее состояние, она не только ответила на все его вопросы, но и рассказала много чего дополнительно.

По словам Хиллари-Антонины, про Данилеева от Жандармова она была наслышана. Грибник-автомеханик и грибник-полубомж познакомились случайно года три назад. Жандармов, в очередной раз обходя свои грибные угодья, внезапно обнаружил какого-то постороннего типа, который вторгся в его владения и нахально вырезал грибопоголовье, в связи с чем высказал чужаку свои претензии. Тот, оказавшись человеком не скандальным, извинился перед завсегдатаем истринских лесов и даже изъявил желание отдать Прохору все, что уже успел найти.

Жандармов, пораженный его реакцией, в момент проникся к незнакомцу самым искренним дружелюбием и не только не взял у него грибов, но даже еще и показал несколько своих «коронных» мест, где можно было найти и подосиновик, и дубовик, и даже боровик… Виделись они редко, и только в лесу. Приезжая по грибы, Данилеев звонил Жандармову, что, мол, я прибыл, если что – присоединяйся. К слову сказать, Алексей, всякий раз отправляясь по грибы, обязательно брал с собой бутылку «беленькой» и хорошую закуску для угощения коллеги по грибной охоте. Случалось и наоборот. Обнаружив богатый урожай грибов, Прохор звонил своему новому приятелю – приезжай, грибов – хоть косой коси.

Понятное дело, для Данилеева не осталось секретом и умение Жандармова с ходу оценивать качество алмазов. Ну, а он (как тут же про себя предположил Крячко) запросто мог об этом рассказать Лобуху. О смерти Данилеева этой весной Прохор узнал случайно. Позвонив ему, чтобы пригласить на сбор сморчков-строчков, он в телефоне услышал грустный женский голос, который сообщил ему, что Алексей умер из-за укуса клеща.

– Ой, как Проша из-за этого переживал! Даже плакал… – сокрушенно покачала головой Антонина. – Говорил мне: я же его предупреждал! Леша, говорил ему, остерегайся этой нечисти – весной клещи аж исходят этой своей заразой! Этим проклятым… Как его? Цефалитом, что ль? Вот… А он только отмахивался. Меня, говорил, клещи за версту обходят. Ну, видно, какой-то заразный все же присосался, а он и не заметил. Надо было к врачам, а тот Леха, поди, подумал, что простуда у него или еще что-то… Вот и нет человека. А теперь и моего Проши нет…

Рассказывая о последних днях жизни своего сожителя, Хиллари-Антонина припомнила, что за несколько дней до того, как Прохора сбила машина, к нему из Москвы приезжал на какой-то (женщина не разбиралась в названиях машин) зеленой иномарке крепкого вида мужик, который дотошно выяснял, насколько быстро и правильно Жандармов может определить качество алмаза. О чем они еще говорили – Антонина не знала, но тем днем, когда он ушел и уже не вернулся, Прохор за завтраком не удержался и похвастался, что скоро они заживут «как люди».

– Он так мне и сказал: Тонька, осваивай культурные манеры – скоро жить будем в большом доме, одеваться от всяких там Версаче и ездить на черной «бэхе» по крутяцким ресторанам. Ой, думаю, как бы вышло не наоборот… Так и получилось – завтра надо ехать, забирать его из морга. Спасибо, соседи согласились помочь. Все ж таки он им по всякой части помогал. Вот! Совсем забыла! Прохору дня за три до смерти его друг Леха приснился. Да-а-а! Идем, говорит, мы с ним по лесу, а он зовет с собой – мол, пошли туда, где я сейчас. Там грибов, говорит, бессчетно. А куда именно идти – не сказал. А я, говорит Проша, согласился – идем, да тут же и проснулся. Вот тот Леха к себе его и забрал…

Когда Крячко закончил свой рассказ, в кабинете пару мгновений царило молчание. Неожиданно Лев категорично произнес:

– Все ясно! Алмазы завозились в Россию, а не наоборот – это уже однозначно, и Лобух был их покупателем. Но, думаю, не основным, а посредником – не по его карману миллионы баксов, которых стоила та куча алмазов, пусть и синтетических.

– Согласен… – откликнулся Орлов. – Лобух пригласил на место купли-продажи Жандармова, поскольку продавцу до конца не доверял. Тот пришел, но в этот момент началась перестрелка. Поняв, что на поляне все убиты, он подбежал к машине и увидел раскрытый кейс с алмазами и, схватив горсть камней, кинулся наутек. Но вот вопрос: не он ли навел налетчиков? Надо было бы уточнить у этой самой Хиллари.

– Уточнял… – лаконично обронил Стас. – Она сказала, что с тамошней криминальной «общественностью» Жандармов никаких дел иметь не желал. Ему, когда он еще только начал заниматься экспертными делами по дорогим украшениям, несколько раз предлагали за хорошее бабло объявить синтетику или стразы настоящими бриллиантами, но он отказался, сказав, что не хочет, чтобы его живьем зарыли.

– А его разговор с Лобухом никто подслушать не мог? Например, установив «жучок» в салоне «Ситроена»? – предположил Гуров, окинув взглядом своих собеседников.

– Вот она и разгадка! – вскинул вверх указательный палец Орлов. – Скорее всего налетчики прослушивали все разговоры Лобуха, как в момент его разговора с Жандармовым, так и в момент его встречи с продавцом. Только кто и как мог установить подслушивающее устройство?

– Кто? Странный вопрос! – от души рассмеялся Лев. – Одна из случайных пассий Лобуха. Он же кидался на каждую юбку. Допустим, посадил он «случайно» подвернувшуюся красотку, чтобы ее подвезти, а она в пути намекнула, что не против интима на заднем диване. Ну и… пока он утопал в эндорфиновом кайфе, она незаметненько куда-то запрятала «жучок». Скорее всего устройство установлено где-то в пределах заднего дивана.

– Хм-м-м… – с сомнением протянул Орлов. – Но ведь эксперты «Ситроен» осматривали! Однако ни про какое подслушивающее устройство ими не упоминается.

– Так это смотря что искать! – саркастично хмыкнул Станислав. – Криминалисты обычно ищут что? Оружие, наркотики, следы крови, отпечатки пальцев, ну, и так далее. А подслушивающие устройства иной раз и со специальным детектором не найдешь. Их ведь делают неприметными, и с каждым годом они все миниатюрнее и миниатюрнее… Попробуй найди, если специально на это не «заточен»!

– Хорошо! – решительно махнул рукой генерал. – Сейчас же дам команду экспертам, чтобы еще раз как следует обшарили «Ситроен» на спецпарковке. Только возникает еще один вопрос: как вообще банда налетчиков могла изначально узнать о том, что может состояться подобная сделка? Если согласиться с тем, что и продавцы, и покупатели алмазов – представители крупного криминала, как теперь уже стало ясно, действующего по обе стороны российской границы, то такие структуры свои дела обстряпывают в обстановке глубочайшей секретности. Но тогда каким образом некая третья группировка могла узнать об этом? Сработал «крот»?

– Да, скорее всего. Как говорится, вор у вора дубинку украл, – чуть усмехнувшись, пояснил Гуров. – Что такое криминал? Это социальные паразиты. Так почему бы у самих этих паразитов не завестись паразитам второго порядка, которые паразитируют на своих же уголовных «брателлах»? Ведь если взять во внимание конкретно наше дело, то именно так все и обстоит: паразиты второго порядка заслали к паразитам первого порядка своего «крота», который снабдил их нужной информацией, и они совершили разбой в отношении нелегальных торговцев, чья деятельность тоже квалифицируется как криминал.

– Кстати, с чем-то похожим мы уже сталкивались! – вклинился в разговор Стас. – Помните расследование по банде Гриля? Он к своим конкурентам – в банду Паши Евро – заслал человечка, а чтобы те ему поверили, «грилевцы» даже одним своим корешем пожертвовали. Обставили дело так, будто кто-то из «грилевских» решил грохнуть самого Еврика. Грилевский «крот» в момент нападения замочил якобы киллера. Паша после этого его чуть ли не на руках носил. И про то, что у них работал «крот» конкурентов, «евровские» узнали только тогда, когда мы взяли обе банды.

– Да, это было году в две тысячи четвертом, – подтвердил Гуров. – В те времена наш Петро уже стал начальником Главка. Только не «грилевские» заслали «крота» к «евровским», а наоборот – «евровские» к «грилевским».

– Кстати, а кто-нибудь в курсе, где сейчас Гриль и Паша Евро? – поинтересовался Стас.

– О-о-о! – иронично рассмеялся Орлов. – Они оба уже в своем воровском раю. Гриль года через три отсидки вышел по УДО. И лучше бы не выходил! Года не прошло, как его нашли в недрах железобетонного фундаментного блока. С кем и что именно он не поделил – осталось тайной. А Пашка Евро на зоне застудился, у него начался рак легких. Сгорел за два года.

– Представляю себе, каким может выглядеть воровской рай: кругом – сплошные притоны и «малины», где играют в карты, подают чифир, «баяны» с «герой», косячки с анашой… – Станислав мечтательно причмокнул. – По улицам ходят и ездят на трамваях лохи-фраера с золотыми часами на руке и торчащими из карманов портмоне, набитыми крупными купюрами. Кругом – богато обставленные квартиры и шикарные магазины с открытыми окнами и хлипкими дверными замками – простым гвоздем откроешь. На каждом углу – скупщики краденого, исполнители шансона и бесплатные адвокаты. А вот полиции, суда и прокуратуры – ноль…

– Какая богатая фантазия! – воскликнул Орлов. – Ты бы лучше нафантазировал, каким может быть наш, оперский рай!

– Да запросто!.. – воодушевленно ответил Стас, но Гуров его перебил:

– Не надо, не надо! Однажды сами увидим – гарантирую на все сто! Да и домой уже пора.

– Да, время уже – шестой час, – взглянув на часы, кивнул генерал. – Что у вас на завтра намечено?

– Завтра мне должны сделать распечатку телефонных контактов основных фигурантов этой истории, прежде всего Лобуха, и собрать о нем подробную информацию, – ответил Лев. Теперь он у нас главный «гвоздь», на котором держатся все наши версии. Если мы найдем его деловые контакты по части циркуляции алмазов, то получим шанс выйти на криминальную структуру, которая является реальным покупателем ввезенных к нам контрабандой синтетических алмазов. А взяв ее, выйдем и на каналы поставки, на производителей. Но, думаю, скорых результатов ждать не стоит. Боюсь, набегаемся до колик в животе. Вот такие перспективы. Кстати! Про то, что мы знаем о ввозе алмазов – никому ни слова! Хорошо? Для публики, даже начальственной, – пусть их или крадут с наших предприятий, или стряпают наши умельцы, которые набили руку на их производстве в своих гаражах.

– Само собой! – устало вздохнул Орлов. – Полчаса назад мне опять звонил Фанфуров. Как же он надоел своей тупой демагогией! Все докапывался – когда же я передам «алмазное» расследование «более достойным» операм. Ну, я, мужики, назвал не только Наливаева, но и Дорохова, чем Фанфурова очень порадовал, – а вы уж как хотите, так и воспринимайте.

– Да ладно, черт с ним! – Гуров чуть конфузливо поморщился. – Дорохов так Дорохов… Знаешь, похоже, мы со Стасом давеча малость перегнули. Так что перевернем-ка эту страницу и… работаем дальше.

– Точно! – Стас лучезарно улыбнулся. – Мы друзьями были, есть и будем!

– Конечно, будем! Иначе и быть не может! – тряхнул крепко сжатым кулаком генерал.

Следующим утром, прибыв на работу, Лев, как и обычно, первым делом включил компьютер и проверил электронную почту. Ничего такого, что для него представляло бы интерес, в ней не оказалось. Поэтому он набрал в поисковой системе запрос: «Самодеятельные умельцы, изготавливающие искусственные алмазы» – и получил целую россыпь материалов, каким-то краем касающихся этой темы. Но вот конкретно про каких-либо реальных умельцев, нашедших способы изготовления алмазов, ни одной статьи не оказалось. Это Гурова отчасти огорчило, отчасти обрадовало. Огорчило тем, что весьма искусные в тех или иных сферах и областях и наши, и не наши рукодельники по части изготовления кристаллизованного углерода не смогли явить свои таланты. А обрадовало сужением поля поиска человека, в одиночку нашедшего способ кристаллизации элемента номер «шесть».

Тем не менее кое-что о кустарном производстве алмазов все же нашлось, и с учетом того, что рабочий день по-настоящему еще не начался, Лев просмотрел выданные Интернетом статьи. Автор одной из них, непринужденно упоминая о необходимом для синтеза алмазов давлении более чем в сотню тысяч атмосфер и температурах почти в две тысячи градусов, расписал вполне доступный вариант, как обычный графитовый грифель карандаша превратить в алмаз. Для этого, оказывается, нужно было концы грифеля присоединить к источнику высокого напряжения и опустить его в сосуд Дьюара с жидким азотом. Когда грифель промерзал до температуры минус сто девяносто пять градусов по Цельсию, его нужно было вынуть и тут же дать мощный, высоковольтный разряд. Как уверял автор, графит грифеля при этом мгновенно превратится в алмаз…

«Ну, юморист! – невольно рассмеялся Гуров. – За такой способ Шнобелевская премия автору гарантирована. Во всяком случае, этому «псевдокулибину» я бы ее присудил!»

Просмотрев еще пару материалов, он нашел достаточно убедительную статью о настоящем «кулибине» с Урала, и в самом деле создавшем установку для производства искусственных алмазов, в которой роль пресса, сжимающего графитовую заготовку до колоссальных величин, выполняла замерзающая вода. Согласно материалу, автор идеи уже получил на своей опытной установке микроалмаз, которым удалось поцарапать твердейший материал победит (карбид вольфрама), и теперь изобретатель намерен построить промышленную установку, но на это у него пока нет средств.

«А вот это уже интересно! – мысленно отметил Лев, еще раз пробегая глазами статью. – Действительно, вода при замерзании расширяется с такой силой, что рвет даже толстенные стальные трубы. Только вопрос – как нагреть заготовку из графита до температуры плавления платины, чтобы при этом не растопить ледяной пресс, который сжимает графит? Проблемка, как ни верти!..»

Его изыскания в сфере информации прервало появление Стаса. Поздоровавшись, Крячко указал взглядом на компьютер Гурова и спросил:

– Что-то интересное нашел?

Лев вкратце рассказал о только что прочитанном, добавив от себя, что методику уральца считает вполне заслуживающей внимания нашей науки и технического сообщества. Станислав с этим полностью согласился, заодно осудив публикацию идеи в открытом доступе:

– Ну вот на хрена о таких вещах звонить «по секрету – всему свету»? Я больше чем уверен, что америкосы эту идею уже слямзили. Денег у них – как у дурака махорки. Оглянуться не успеем, как они это дело доработают и объявят своим изобретением. Уже сколько раз такое было!..

В этот момент раздалось тирликанье телефона внутренней связи. Гуров снял трубку и услышал голос Орлова:

– Лева, привет! Стас уже пришел? Оба ко мне зайдите!

– Что там такое? – скороговоркой спросил Крячко, вопросительно взглянув на Льва.

– Чую, что-то где-то случилось… – издав озадаченное «хм-м-м…», ответил Гуров.

И не ошибся. Когда они со Стасом вошли в кабинет генерала, тот, указав им на кресла, без особых предисловий сообщил:

– Сегодня ночью в Белоруссии нашими коллегами был задержан житель Гомеля, который на своем автомобиле вернулся домой из поездки в Россию. С собой он вез пять синтетических алмазов, массой от двадцати до тридцати каратов каждый, которые были обнаружены в специально оборудованном тайнике.

– Лихо! – не удержавшись, воскликнул Крячко. – И что это может значить?

– Скорее всего, это значит то, что факт контрабандного ввоза алмазов в Россию стоит подвергнуть сомнению! – суховато произнес Орлов.

– Нет, не стоит! – возразил Гуров. – Это лишь подтверждает выводы, сделанные нами ранее. Случившееся в Белоруссии – операция прикрытия, организованная все теми же криминальными структурами. В мафии ведь не идиоты! Они прекрасно понимают, что попали нам в поле зрения, что мы историю с перестрелкой в лесу уже начали раскручивать и поэтому можем выйти на них. Что им остается делать? Элементарно: навести тень на плетень и пустить нас по ложному следу. Вот только сразу же возникает вопрос: этот, что попался, он сознательно пошел на риск – дело-то пахнет сроком, и не маленьким, или его использовали «втемную»? Белорусские-то коллеги что говорят? Контрабандист свою вину признал или отказывается от этого груза наотрез?

С кисловатой миной Орлов неопределенно двинул плечами:

– Ну, понятное дело, отпирается! Любой задержанный старается отказаться от инкриминируемых ему фактов преступления. Я, конечно, тоже испытываю некоторые сомнения. Но вот в министерстве думают иначе!

– А вот в этом я и секунды не сомневаюсь! – иронично усмехнулся Лев. – Из кое-каких думских кабинетов туда поступают звонки, а кое-какие господа генералы на них соответственно реагируют и «капают» сюда. Я прав? Друже наш Петро, как ни прискорбно это констатировать, но нас ты и на йоту не убедил в реальности контрверсии, а посему мы продолжим тот же курс расследования, который избрали изначально. Но для наших «доброжелателей» мы, конечно же, начали отрабатывать их фейковый вброс. Лады?

– Лады, лады… – побарабанив пальцами по столу, согласился Орлов.

– За-ме-ча-тель-но! – хлопнул Лев ладонями по коленкам. – Наша беседа закончена? Ну, мы тогда пошли. Нас ждут великие дела!

– Стоп! – неожиданно вскочил со своего места Станислав. – Вспомнил! Петро, вчера ты обещал направить криминалистов на спецстоянку, чтобы поискали в «Ситроене» подслушивающее устройство. Посылал?

– А! Кстати! Что-то я про это совсем забыл. Да, да, да! Было. Ну и как? – подхватил Гуров. – Что-нибудь нашли?

– Черт! С этим сообщением из Белоруссии совсем забыл… – досадливо развел руками генерал. – Да, экспертов я посылал, машину они обследовали. Ну, что сказать? Вы оказались правы – под задним диваном обнаружился «жучок». Судя по всему, установлен он был пару недель назад. Сейчас эксперты пытаются установить, чьего он производства и кто мог его установить.

– Было бы неплохо! Но даже эти результаты дают пищу для размышлений. Ладно, нам пора, – кивнул Лев, поднимаясь с кресла.

В этот момент зазвонил его сотовый. Прозвучавший в трубке женский голос он узнал сразу – это была Люся, с которой он вчера общался в НИИ «Алмаз». И если вчера ее голос был исполнен лукавого кокетства, то теперь в нем преобладали нотки нешуточной тревоги:

– Лев Иванович, нам надо срочно встретиться! У нас тут такое творится… Ой! Сюда идут! – осеклась она и после секундной заминки заговорила нарочито игривым тоном: – Хорошо, Коленька, давай встретимся. Через час жду тебя в кафе «Ромашка». Целую!

В телефоне раздались короткие гудки. Лев сунул телефон в карман и, взглянув на Орлова, который озадаченно смотрел в его сторону, пояснил:

– В НИИ «Алмаз» начались какие-то непонятные передряги. Туда надо срочно ехать. Чую, это имеет прямое отношение к нашему расследованию. Судя по всему, кто-то запаниковал и пытается нанести упреждающий удар. Стас, тебе надо бы встретиться с бывшим мужем Валерии. Ну что? Как говорится, «погнали наши городских»?

Кафе «Ромашка» обнаружилось в квартале от НИИ. Войдя в просторное помещение, где лишь за некоторыми столиками сидели посетители, Гуров заказал себе фруктовый сок и, поглядывая в сторону входной стеклянной двери, стал размышлять. Он уже понял, что именно его вчерашний визит в НИИ и стал причиной ему пока совершенно неизвестных процессов, начавшихся в стенах «Алмаза». Интересно, что же там такое экстраординарное могло приключиться?

Минут через десять он увидел вбежавшую в зал лаборантку НИИ. Окинув быстрым взглядом столики, она тяжело вздохнула и быстро направилась к нему. Заказав себе и ей кофе и пирожные, Гуров сказал:

– Надо, чтобы наша встреча выглядела пусть и деловой, но не связанной с чем-то излишне драматичным – это меньше привлекает внимания. Так что там у вас произошло?

А со вчерашнего дня в «Алмазе» и в самом деле произошло много чего нерядового и отчасти даже шокирующего. Началось с того, что из Египта сразу после полуночи внезапно вернулся директор НИИ Бунцагин. Невзирая на более чем поздний час, он прямо из аэропорта на такси примчался на Сахалинскую и вызвал к себе в кабинет заспанных кадровика, главбуха и свою секретаршу. Тут же был подготовлен приказ по институту, согласно которому с утра завтрашнего дня объявлялся освобожденным от должности и уволенным с отправкой на пенсию Калмыков Виталий Андреевич. Робкое замечание кадровика о том, что без Калмыкова рухнет вся работа института, было пресечено весьма грубым окриком директора.

Заодно была уволена и Фаина Людвиговна. Для того чтобы без проволочек уволить одну из лучших лаборанток НИИ, главбуху, под нажимом Бунцагина, пришлось написать липовую докладную, что якобы лаборантка Чистюхина халатно относится к своим обязанностям, своевременно не подавая отчеты по расходованию особо ценных и токсичных реактивов группы «А». Нынешним утром обоих уволенных даже не впустили внутрь здания. Им прямо на пороге вручили копии приказа, отдали трудовые и полный расчет.

– Для Виталия Андреевича это стало таким ударом, что у него даже схватило сердце, и пришлось вызывать «Скорую». Я ее и вызывала. Это безобразие от начала до конца происходило на моих глазах. Гляжу – у входа стоят Виталий Андреевич и Фаина Людвиговна, их не пускают внутрь. Тут вышла наша кассирша, сунула им в руки копии приказа, их трудовые и конверты с расчетом. Виталий Андреевич схватился за грудь и начал валиться на крыльцо. Мы его с Людвиговной подхватили под руки, нам еще охранник помог, посадили на лавочку. Я позвонила «ноль-три», и его увезли в кардиологию. Господи! Ведь на профессоре Калмыкове держится весь наш институт… Что теперь будет?!

– То есть, я так понимаю, директор вашего НИИ, как научный работник, сравниться с Калмыковым не может и близко? – Гуров внимательно взглянул на свою собеседницу.

Та, сокрушенно помотав головой, горько усмехнулась:

– Лев Иванович, он не то что близко, но даже и отдаленно не может сравниться с Виталием Андреевичем уже потому, что он не научный работник, а торгаш с Черкизона. Да, да, да! Обычный, хамоватый и хапужистый торгаш, не имеющий даже полного среднего образования.

Ошарашенный услышанным, Лев осторожно уточнил:

– Он даже не имеет законченного среднего образования?!! Ну и ну! А кто же этого недоучку поставил во главе НИИ? Это что за бред?

– Лев Иванович, разве он один такой? Господи! У нас, если помните, обороной всей страны командовал торговец мебелью. Того-то кто поставил? И чего он натворил на этом посту?! Чуть не остались без армии… Вот и этот ловчила к нам попал по блату. Он то ли родной, то ли двоюродный брат какой-то «шишки» из министерства по недрам и полезным ископаемым. Когда Черкизовский рынок закрыли, Бунцагин оказался в большом пролете. Как позже выяснилось, перед этим он набрал уйму кредитов, а тут – такой форсмажор… И его родственник отправил на пенсию профессора Соловьева – замечательный, кстати, был руководитель – и поставил черт знает кого. Ой, чего он только ни вытворял! Сколько из-за него ушло грамотных, перспективных специалистов! А сколько казенных денег улетело неведомо куда! Зато он менее чем за первый год работы погасил все свои кредиты и уже разъезжает на «Ламборджини». Вор и самодур – только это о нем и могу сказать.