Текст книги "Криминальные гастроли"

7

– Хороший он человек, этот наш Умереть – не встать! – посмеиваясь после ухода Берегового, сказал Гуров. – Вот мы с тобой, Станислав, сколько лет его уже знаем? Лет семнадцать-восемнадцать? И всегда Иван Станиславович за каждое свое дело как в первый раз берется! Всегда с энтузиазмом молодого и необстрелянного опера работает. Это сколько же в нем энергии и веры в свое дело! Веры в то, что пользу он всем людям приносит, что нужна его работа другим-то! Уважаю я таких людей, а значит, и помогать готов, когда во мне у них нужда есть.

– Согласен с тобой по всем статьям, Лев Иванович, – согласился Крячко с другом. – Хорошему человеку всегда помочь с удовольствием хочется. Так что стряхни с себя всю негу и посмотри все, что он там принес, а я за кофейком сгоняю.

– Какой кофеек в такую-то жару! – простонал Гуров. – Нет уж, уволь меня от такого садизма над организмом, Станислав Васильевич. Купи мне лучше минералочки холодной.

– Ну, минералочки так минералочки, – добродушно отозвался Крячко. – А я так кофейку попью. Чтобы бодрость в такую жару не утратить! – сказал он и вышел из кабинета.

Гуров отодвинул подальше свою ненавистную бумажную работу и с удовольствием принялся изучать принесенные Береговым документы. Читал и, качая головой, смеялся в особо смешных местах, дивясь человеческой глупости и наивности.

Крячко вернулся в кабинет буквально через десять минут. Без кофе, но с минералкой.

– Пей свою водичку, – сказал он, ставя перед Львом Ивановичем запотевшую бутылку. – И бросай береговские бумаги, нас с тобой наш любимый начальник к себе вызывает.

– А где ты его нашел? – удивился Гуров. – Мне он не звонил…

– Так у тебя опять, наверное, телефон разряжен, – фыркнул Крячко. – Из-за этого твоя Маша мне звонит даже чаще, чем тебе, и про твои дела спрашивает. А на мой вопрос, почему тебе…

– Все понял, – прервал товарища Лев Иванович. – Можешь дальше не причитать. Что у тебя за привычка из всякой мелочи трагедию устраивать? Ну, позвонила тебе Маша пару раз…

– Ладно, Лев Иванович, не ворчи, как дед старый, – сказал Крячко. – Пошли-ка к Петру Николаевичу. Мне Верочка позвонила и обрадовала. Сказала, чтоб в течение пятнадцати минут были у начальства…

* * *

Генерал Петр Николаевич Орлов принял их сдержанно и даже по-деловому, что давно с ним не случалось.

– Садитесь, Лев Иванович и Станислав Васильевич, не стойте на пороге – примета плохая.

– Давно ли ты в приметы начал верить, Петр Николаевич? – попробовал пошутить Крячко.

– С сегодняшнего дня, – буркнул Орлов. – Вот как только встал сегодня утром не с той ноги, так и начал. Когда тебе настроение еще с вечера портят дурацкими звонками, так и в черта лысого верить начнешь.

Гуров и Крячко переглянулись. Такая манера генерала – говорить с ними подобными эпитетами и интонациями – была для них непривычна и удивительна. Орлов был для них не просто начальником, но другом и товарищем, с которым они прошли и огонь, и воду, и медные трубы.

– Что случилось-то, Петр Николаевич? – нахмурился Гуров. – Говори уж прямо, в чем мы провинились, и дело с концом. Если ты про бумаги, так я над ними работаю, в порядок привожу…

– Да вы тут ни при чем вовсе, – с досадой махнул рукой генерал. – Тут дело в другом. Позвонил мне еще вчера вечером сын моего старого друга и товарища еще по школьным годам и рассказал очень некрасивую историю. Он, этот самый сын, – предприниматель, и, значит, затеял строительство большого магазина. Ну, или как там они сейчас называются – торгово-развлекательного центра. Фундамент, по его словам, уже заложили, и он захотел его освятить. Ну, сами знаете, все эти штуки церковные сейчас в моде. Все подряд освящают…

Орлов немного помолчал и поскреб в задумчивости чисто выбритый подбородок.

– Ну да ладно, это личное дело каждого. Так вот, у Анатолия, сына моего друга-сотоварища, есть хороший знакомый, он же управляющий стройкой этого центра. Его родной брат служит настоятелем в храме. Уж точно не скажу, в каком именно храме, это вы потом сами выясняйте. Так вот, договорились Анатолий и этот служитель Божий, что батюшка приедет и освятит фундамент будущего мегамаркета. Вроде бы как чин-чинарем договорились, только вот точный срок мероприятия не обговорили. А через пару дней после договоренности прибыл к Анатолию некий священник и заявил, что отец настоятель самолично прибыть не смогут, мол, приболели, а посему весь процесс освящения возьмет на себя он – помощник отца настоятеля. Толик человек неглупый, но наивный. Это я вам слова его отца привожу, чтобы вы знали, – пояснил генерал. – Я-то сам Анатолия мало знаю, поэтому судить о его характере не буду. Правда, слышал от других, что он мужик жуликоватый и ушлый, не в пример своему родителю. Ну, да это опять же с чужих слов.

– Петр Николаевич, – прервал рассуждения начальника нетерпеливый Крячко. – Я так понял, что поп этот, то есть священник, липовым оказался. И теперь денежки этого Анатолия тю-тю.

– Правильно понял, – подтвердил Орлов. – Я бы на такое дело и внимание ваше не стал бы обращать. Вы у меня в отделе не одни умные опера. Только вот кроме денег, что положены были священнику за его услуги, Анатолий на радостях и от щедрот своей души дополнительно отвалил… – генерал откашлялся. – Прошу прощения, неправильно выразился – пожертвовал на строительство очередной часовни в Москве или еще где-то там, не знаю, уж где у них нужда есть ее ставить. И деньги дал немалые – полмиллиона долларов. Так-то!

– Сколько?! – не поверили своим ушам Гуров и Крячко, потом переглянулись между собой, и Гуров сказал:

– Да уж, полмиллиона зеленых – это побольше нашего-то рублевого миллиона будет.

– Да-а-а… – протянул, соглашаясь с ним, Крячко.

– Вы к чему это сравнение тут привели? – подозрительно посмотрел на них начальник. – Знаю я вас! Просто так вы такие вещи вслух в моем кабинете не стали бы говорить, – погрозил он подчиненным пальцем. – Ну-ка, давайте выкладывайте все начистоту.

Гуров рассказал Орлову занимательную историю с метеоритом и о просьбе оперуполномоченного из Центрального района помочь ему с расследованием. Только вот Орлов ничего занимательного в этой истории не нашел. Нахмурившись и заложив руки за спину, он молча прошелся по кабинету, словно что-то обдумывая, а потом, повернувшись к Крячко и Гурову, сказал:

– Ну что, бравы ребятушки, значит, поступим так. Придется вам эти два дела о мошенничестве расследовать со всей серьезностью и скоростью, на какую вы только способны. Почему-то сдается мне, что таких дел вы можете еще не одно набрать к себе в производство.

– Почему это вы так думаете? – удивился Крячко, испугавшись, что Орлов может оказаться прав.

– А потому, что мой нюх сыщика мне это подсказывает, – безапелляционно заявил генерал. – И в той, и в другой истории работала пара жуликов – мужчина и женщина.

– Как пара? – усомнился Гуров. – Священник вроде один был!

– Это я вам просто еще не все подробности сообщил, – хмыкнул Орлов. – Со священником еще его матушка приехала. Она ему там и подпевала, и за рулем машины, в которой они приехали, сидела…

– Фьюить! – присвистнул Крячко.

– Не свисти в кабинете. Денег не будет, – хмуро одернул Станислава начальник.

– У кого-то их уже нет, – усмехнулся Гуров. – Досвистелись. Давайте сюда ваши подробности, Петр Николаевич. Будем думать, что с ними делать.

8

Всю дорогу до кабинета Крячко молчал и только таинственно ухмылялся. Гуров же, наблюдая за ним исподтишка и видя, что напарник пребывает в задумчивости, не мешал ему, но когда они вошли в кабинет, не выдержал и спросил:

– Ну и что ты по поводу всего этого думаешь, Станислав? Какие-то мысли и соображения по поводу направления и действий расследования имеются?

– Ты по поводу аферы с освящением? – покосился на Гурова Крячко, подходя к его столу и забирая с него папочку с бумагами, которые принес Береговой. – Я так думаю, Лев Иванович, что нужно нам с тобой разделиться. Я, чур, беру на себя миссию расследовать дело с метеоритом. Оно повеселее будет, чем с церковниками возиться.

– Да мне без разницы, – махнул Гуров рукой, – бери что хочешь. – Он подошел к небольшой карте города, которая висела на стене в их общем кабинете, и, глядя на нее, проговорил: – Я не к тому спросил. Понятное дело, что обе аферы – разные, а потому и разрабатывать их будем каждую отдельно. Но вот как ты думаешь – прав ли был Петр Николаевич, когда намекнул, что эти два дела могут быть как-то связаны между собой?

– Чего не знаю, того не знаю, – в задумчивости почесал в затылке Крячко. – Оснований не доверять интуиции нашего начальства у меня нет. Но я так думаю, что с выводами торопиться пока рановато. Информации не хватает. На основании двух дел такие серьезные выводы не строятся. Нужно будет еще покопаться. К тому же… – Крячко немного помолчал. – К тому же почерк, как мне кажется, у дел разный.

– Согласен, – кивнул Гуров. – Информации у нас пока что маловато. Единственное, что объединяет эти два дела – это то, что мошенники действовали в паре мужчина – женщина. Но так ведь таких пар на всю Москву может быть не один десяток. А посему…

– А посему начну-ка я с того, что изучу подробно все то, что нарыл Береговой. Ты, Лев Иванович, все прочел? – Крячко указал на папку с копиями.

– Не успел еще, – ответил Гуров, отходя от карты Москвы. – Теперь уж ты сам разбирайся, что наш друг Иван Станиславович наскреб за месяц. А я займусь звонками и первым делом вызову к себе потерпевшего-мецената, чтоб его… Ну вот что за люди, право слово! – Гуров с досадой хлопнул ладонью по столу. – Вот есть у тебя деньги, хочешь ты дело доброе сделать… Так ты переведи эти деньги с одного счета на другой и живи себе дальше спокойно. Нет, нужно было свои бабки снять и преподнести в виде наличности! Вот, мол, какой я крутой и какими деньжищами ворочаю! – Гуров махнул рукой. – Мало таких дураков учить. Их сажать пора. Без всякого сострадания и надолго. Иначе никак не поумнеют.

– Ну, это ты круто взял, Лев Иванович, – рассмеялся Крячко. – Эдак мы половину страны пересажаем, а другую половину их стеречь заставим. А кто на благо государства трудиться будет?

Гуров вздохнул и ничего не ответил. Он был погружен в свои мысли. И эти мысли были у него совсем невеселыми. «Оно, конечно же, все так, – рассуждал полковник. – И Крячко прав – всех дураков сажать нет смысла. Но ведь и жить с ними рядом как-то неловко».

Не то чтобы Льву Ивановичу не нравился щедрый жест Анатолия Семеновича Большова – пожертвовать на строительство храма, но у Гурова на этот счет было свое личное мнение. Он считал, что уж коли хочется тебе сделать доброе дело, так построй лучше какую-нибудь больницу за свои кровные, разбей парк в городе или отдай деньги в какой-нибудь центр по изучению рака и борьбы с ним. На худой конец – помоги вылечить ребенка от серьезной болезни. А отдавать вот так просто миллионы на строительство очередного храма… Их уже столько настроили, что ходить туда некому. Народу верующего на один квадратный метр меньше, чем на ту же территорию храмов и часовен понастроено.

Вот в таком угрюмо-задумчивом, можно сказать, настроении и пребывал Лев Иванович, когда набирал номер телефона Большова.

– Анатолий Семенович? Вас беспокоит старший оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска МВД России полковник Гуров. Как вы уже, наверно, поняли, Петр Николаевич Орлов поручил мне заняться расследованием вашего дела. Поэтому мне бы хотелось побеседовать с вами и узнать лично от вас все подробности произошедшего. Когда вы сможете подъехать ко мне для разговора?

Гуров внимательно выслушал то, что ему говорит собеседник, и ответил:

– Я, конечно же, мог бы и сам приехать к вам в офис. Но нужно будет выполнить некоторые формальности. Например, составить фоторобот преступника с ваших слов. А это могут сделать только специалисты из нашего отдела. Поэтому…

Гуров снова замолчал. По его лицу пробежала тень. По всей видимости, ему не очень нравилось то, что он слышал.

– Нет уж, – наконец с едва сдерживаемым раздражением произнес он в трубку. – Если вы хотите, чтобы ваше дело продвигалось быстро и мы нашли ваши деньги, вы должны не позднее завтрашнего утра быть у меня. Если вы что-то не понимаете, советую задать вопросы генералу Орлову, и он вам все доходчиво разъяснит. – Гуров снова немного помолчал и, кивнув, соглашаясь с невидимым собеседником, произнес: – Вот и замечательно, Анатолий Семенович. Значит, договорились. Завтра в девять ноль-ноль у меня в кабинете. Дежурный на входе вас проводит.

Гуров отключил связь и облегченно вздохнул.

– Представляешь, Станислав Васильевич, – сыщик хмыкнул и в недоумении покрутил головой. – Этот Большов только что вызывал меня к себе в кабинет. Не приглашал, а вызывал! Словно это я – потерпевший, а он – следователь. Вот ведь народ!

Крячко, увлеченный изучением документов, не ответил, и Гуров снова подошел к карте Москвы и стал в задумчивости на нее смотреть.

– Чего ты там интересного увидал, Лев Иванович? – поднял голову от бумаг Крячко.

– Да вот смотрю и думаю, – почесал подбородок Гуров. – Твой метеорит втюхали в Центральном округе на Пятницкой в мае месяце. То священнодейство, которое я расследую, произошло в Марьино в июне. Это, конечно же, ни о чем не говорит. У нас по всей Москве наверняка каждый день разные мошенничества случаются… Правда, я давно уже не слышал о таких крупных аферах… Знаешь, а съезжу-ка я в Главное управление внутренних дел Москвы, на Петровку. Туда вся информация по городу стекается. Хочу посмотреть, случались ли похожие на наши два случая аферы за последний год.

– Лев Иванович! – хмыкнул Крячко. – В Москве за последний год столько всяких афер было! Что ты имеешь в виду под словосочетанием «похожие на наши случаи»? Ты где-то видишь похожесть?

– Теперь вижу, – утвердительно кивнул Гуров. – Во-первых, оба жульничества были проведены в короткий срок – один-два дня, и дело сделано. Хотя ты можешь возразить, что в принципе все аферисты быстро стараются все свои дела обстряпать, но тут-то наличка присутствует, а не перевод денег со счета на счет, и суммы сняты очень даже не маленькие.

– Да, как я понял по отчетам Берегового, – Крячко ткнул пальцем в документы, которые изучал. – Эта Людочка-Люсенька не сразу им деньги-то передала за камушек, а только на следующий день.

– Да, жулики с ней два дня валандались, – согласился Гуров. – Сначала договорились, потом дали клиенту время созреть и снять деньги, а сами тем временем подготовили камень, придав ему надлежащий «товарный» вид. Тут как раз все более-менее понятно. Но вот откуда они узнали, что тот же Большов уже снял деньги и собирается отдать их отцу Викентию? Ну да ладно, это мы потом выясним.

– Так в чем схожесть-то? – насмешливо спросил Крячко. – Разве что в том, что в обоих случаях, как и указал наш генерал, работала пара. Нет, Лев Иванович, информации у нас все-таки еще маловато, чтобы говорить о какой-то схожести.

– И все-таки, все-таки! – решительно возразил Гуров. – Работать напрямую с клиентом вот так открыто – это для любого жулика весьма опасно. Это ведь тебе не по телефону голос изменить. А напрямую контактировать – это значит дать возможность лоху увидеть твою физиономию и описать ее полиции во всех подробностях. Тут не все так просто… Чую, не простые аферисты работают, а с подвохом. А раз с подвохом, то именно этот подвох и нужно искать. И притом искать по всем округам и районам. А насчет похожести – это уж я на месте определюсь.

– А давай-ка я с тобой поеду, – предложил Крячко. – Там в журналах записей тьма-тьмущая, и будешь ты с ними сидеть до морковкина заговенья один-то. Вдвоем сподручней. Выпишем более-менее подходящие случаи, а потом будем трясти подробности уже со следователей, в чьей разработке эти дела будут находиться.

– Ну что ж, поедем, – согласился Гуров. – Вдвоем и вправду быстрее получится.

Крячко собрал бумаги Берегового в папку, убрал ее в сейф и вместе с Гуровым отправился на Петровку, 38, где они и решили просидеть все оставшееся до конца смены время, изучая книги учета происшествий за последний год.

9

Какое-то время они сидели молча и сосредоточенно искали каждый в своей книге подходящую, по их мнению, аферу. Крячко взял себе книгу за прошлый год, а Гуров просматривал сводку происшествий с января нынешнего. Внезапно Станислав толкнул Льва Ивановича локтем в бок.

– Слушай, я тут про интересную аферу вычитал. Как ты думаешь, подходит она под наш случай или нет?

– Зачитывай, – дал добро Гуров.

– Некий молодой двадцатипятилетний предприниматель из Казахстана Карабедыев приехал в Москву по делам своей фирмы и решил снять местную проститутку…

– Постой, постой, – прервал Лев Иванович Крячко. – Дальше можешь не читать. Таких афер в Москве пруд пруди и карасей разводи. Не пойдет.

– Ну, вот ты прям так сразу и решил, что не пойдет, – с досадой проговорил Станислав. – Но чует мое сыщицкое нутро, что тут нужно покопать. Позвоню-ка я следователям и все узнаю.

Крячко вышел в коридор и вернулся довольный.

– Вижу, что поймал карасика, – взглянув на его довольную физиономию, констатировал Гуров. – Давай, выкладывай, что узнал.

– Если честно, то до сих пор не знаю, подойдет нам этот развод или нет, но выстроен он просто шикарно. Так вот, я тебе уже говорил, что приезжий Карабедыев В. А. захотел снять у нас в Москве девицу. А где их тут у нас обычно берут, он не знал и решил, что девушка по вызову будет самое «то» для него. Набрел на некий сайт в интернете, где ему предлагали не простой товар, а элитный. Он и решил оторваться по полной, благо деньги были. Выбранная кандидатка, пообщавшись с нашим казахским гостем по телефону, согласилась выехать к нему в гостиницу. Ну вот чем он думал, Лев Иванович! – с восхищением в голосе от такой глупости гражданина сопредельного государства прокомментировал Крячко. – Ведь есть же общие правила, что в гостиницах такие фривольности, как проститутки, в номер не допускаются!

– Наивный ты человек, – возразил Гуров. – Все будет зависеть от того, сколько ты заплатишь администратору, чтобы он не увидел, как девица поднимется в номер. Правила существуют для того, чтобы их нарушать. Разве ты не знал? – Гуров насмешливо посмотрел на напарника.

– Шутишь? – Станислав покосился на друга.

– Нисколько. Таких нарушений – целая куча, и не только по Москве. Да и ладно, читай, что там дальше было.

– А дальше, – Крячко снова уткнулся в толстую книгу учета, – дама запросила аванс, плюс гарантию своей безопасности в денежном эквиваленте, затем – на проезд в такси и, естественно, на взятку администратору, как ты и говорил.

– Ну вот, я опять оказался прав, – отозвался Гуров. – И что наш предприниматель? Сколько он им перевел?

– Двести тысяч рубликов как с куста. Но это ведь еще не весь концерт! Этот, кхм, потерпевший стал ждать дамочку и, так ее и не дождавшись, снова начал ей звонить. Но на этот раз ответил ему мужчина и заявил, что он якобы хозяин фирмы по оказанию эскорт-услуг и не понимает, чего клиент от него хочет. Потерпевший все ему рассказал, и мужчина сказал, что сейчас все выяснит и перезвонит.

– Не перезвонил?

– Да нет, перезвонил и сказал, что тот счет, на который были переведены деньги, оказался заблокированным. Но девушка об этом не знала и решила, что ее хотят кинуть. Поэтому и не приехала. Теперь, когда все выяснилось, она готова выехать, но для разблокировки счета нужно выслать на другой счет такую же сумму. Иначе клиенту, мол, своих денег не видать, а заодно не видать и самих услуг. Парень, недолго думая, отправил еще раз кругленькую сумму – на другой счет.

Гуров рассмеялся:

– Дай угадаю. Ни девицы, ни денег гражданин из Казахстана так и не дождался.

– Более того! – вторя Гурову, рассмеялся Крячко. – После того как деньги были отправлены, ему снова позвонил тот самый мужик и обрадовал, заявив, что его разыграли. А сам он, этот шутник, который его раскрутил на четыреста тысяч, сидит в исправительном учреждении, и ему все пофиг.

– Да, фантазия у некоторых жуликов, скажу я тебе… – заметил Станиславу Гуров. – Но только вряд ли эта афера нам подходит. Даже если шутник и не сиделец вовсе, а вольный орел.

– Аргументируй, Лев Иванович, – попросил Крячко. – Как по мне, так этот веселый розыгрыш нам вполне подходит. Действовали двое – мужчина и женщина, да и сумма в четыреста тысяч – немаленькая.

– Аргументировать? Запросто. Прямого контакта с клиентом не было. Весь развод осуществлялся по телефону, и перевод денег был по электронке, а не наличными. Так-то!

– Принято, – развел руками Крячко. – Но все равно – красиво они его…

– Красиво-то красиво, да вот только почему так часто случается, что большие деньги вертятся в руках глупых людей? Вроде бы как все наоборот должно быть, – посетовал Лев Иванович.

– Может, это вовсе не его деньги, – предположил Крячко, – а папенькины, который сынка пристроил в свой бизнес, чтоб тот не болтался без дела. Слишком уж молодой этот предприниматель. В двадцать пять лет такими-то деньжищами воротить – ум нужен и практика, – Станислав с сомнением покачал головой и снова уткнулся в свой «гроссбух».

Через час поисков Гуров радостно воскликнул:

– Ага, кажется, я на кое-что интересное наткнулся! Вот, смотри, – он подвинулся ближе к Крячко, и Станислав стал читать указанный другом абзац.

– Что ж, вполне может быть, – согласился Крячко с другом. – Тут тебе и прямой контакт, и деньги немалые – пятьсот тысяч. Когда это было?

– В марте, – ответил Гуров. – Я сейчас сводку за этот месяц вычитываю. А точнее, четырнадцатое марта, если судить по заявлению потерпевшего. Фальшивую картину гражданину Геркулесову А. П. впихнули двое. Женщина представилась вдовой коллекционера, которая распродает после смерти мужа его коллекцию, потому как собирается переезжать на жительство в Торонто, а там жить дорого – деньги нужны. Мужчина же представлен тут как оценщик, а заодно и юрист. Чтобы, значит, сделка была юридически оформлена. Все чин чинарем.

– В каком районе был развод? – поинтересовался Крячко.

– В Богородское. Это Восточный округ. Нашла эта вдовушка нашего потерпевшего в лавчонке, торговавшей старинным хламом. Кстати, – тоном знатока заметил Гуров, – именно в таких магазинчиках-старьевках, как я их называю, нередко встречаются настоящие раритеты и давно потерянные произведения искусств.

– Лев Иванович, ты-то откуда знаешь? – усмехнулся Крячко. – Ты ведь по таким местам не ходишь.

– А мне и ходить не надо, чтобы знать. У меня, брат, такая агентура в городе…

– Ну да, – согласился Станислав. – Агентура у тебя богатая! С такой агентурой можно диссертацию на любую тему написать.

– А то! – многозначительно протянул Лев.

– Так ты думаешь, что это мошенничество может быть совершено теми же лицами, что и в наших случаях?

– Я пока что ничего утверждать не хочу. Одни и те же это личности или разные шайки, будем выяснять по ходу дела. Пока же мы собираем информацию. У тебя там как дело движется? А то у меня апрель остался да май. Июнь только начался, поэтому думаю, что еще час, и я освобожусь.

– Движется дело, – кивнул Крячко, – но пока ничего интересного. Я сводку за половину года просмотрел, и ничего, кроме афер гадалок и разных предсказательниц, не обнаружил. Да еще та хохма с проституткой, которой с тобой поделился. А гадалки – это дело тухлое.

– Да, гадательницы-предсказательницы нам не подходят, – согласился с напарником Лев Иванович. – Они хотя и контактируют с клиентами напрямую и наличкой берут, но действуют все практически по одной схеме – без выдумки, задора, огонька. А у нас, согласись, мошенничества намного интересней. Многоплановые, надо сказать, мошенничества. Но ты ищи, вдруг что стоящее попадется.

Гуров и Крячко снова углубились в изучение книг. Лев Иванович пару раз молча куда-то выходил и молча возвращался, иногда делая какие-то записи. В общем, работа и у него, и у Станислава двигалась, хотя и медленно. Примерно в пять вечера Гуров потянулся, разминая затекшие суставы, и сказал:

– Все, Станислав, я закончил.

– Мне еще сводку происшествий за два месяца осталось просмотреть, – хмуро и устало заявил Крячко. – Ты еще что-нибудь нашел?

– Угу, – промычал Гуров. – Я даже выходил звонить и уточнял информацию по одной записи. Вот представь себе ситуацию. Один декан МГУ купил у какой-то собакозаводчицы щенка за двести пятьдесят тысяч. Родителей щенка ему показали породистых, а всучили дворнягу безродную. Он сам-то в собаках не разбирается, но добрые люди нашлись – подсказали. Оказывается, он на подарок щенка купил, ну а когда хозяйка поняла, что ей подсунули дешевку, то вернула подарок вместе с комментариями. И пошел наш декан в полицию писать заявление о том, как его надули собачники.

– А почему ты думаешь, что это наш с тобой случай? Вроде бы тут только одна женщина фигурирует…

– Да нет, там при даме и муж был, – развеял сомнения напарника Гуров. – Он-то собачку и вынес на продажу. Сумма, правда, на которую декана развели, не очень большая, что меня и смущает. Но тут очень интересная деталь в сообщении следователя промелькнула. Я за нее и зацепился.

– Деталь? – не понял Крячко.

– Ну да, – ответил Гуров. – Потерпевший, как это и положено, описал специалистам по составлению фоторобота и саму дамочку, и ее мужа. Так вот муж по его описанию очень уж смахивал на…

– На Ивана Тургенева? – усмехнулся Крячко.

– Какой ты, Станислав Васильевич, догадливый! – хмыкнул Гуров. – В самую точку попал. Они, значит, на свой лад трагедию с Муму там разыграли.

– Слушай, Лев Иванович, так у нас вроде бы как уже есть один эпизод с писателем. Так что эти два дела – с камнем и со щенком – связать уже точно можно.

– Ну а раз так, то ты его себе и забирай, – подвел итог Гуров.

– И где сей занимательный инцидент произошел на этот раз? – спросил Крячко.

– В Александровском саду. В самом, так сказать, центре столицы. Повезло тебе, Крячко. Два дела из одной конторы. Тебе осталось только у опера Карташова, который занимается расследованием этого преступления, узнать подробности дела и потянуть за веревочку, чтоб размотать клубочек.

– Так, может, мне уже ничего больше и не искать? – Станислав с тоской посмотрел на книгу записей. – Ты ведь, Лев Иванович, за январь – февраль этого года ничего особенного не нашел?

– Не нашел, – подтвердил Гуров. – У меня картина вырисовывается такая, что все эти приколы, как сейчас молодежь говорит, начались с марта месяца. В марте – афера с картиной, в апреле – со щенком, в мае – с метеоритом, а в июне – жульничество с освящением фундамента. Я, конечно же, могу ошибаться, и таких эпизодов существует больше, чем по одному в месяц, но, думаю, все эти мошенничества можно выделять в отдельную группу. Все они выполнены умно и с выдумкой. Может быть, это и разные аферисты парами действуют, но…

– Но два-то из этих жульничеств очень похожи по почерку.

– М-да, похожи, – согласился Гуров. – Итак, что у нас получается? А получается у нас такой расклад. Ты, Станислав Васильевич, берешь свои два похожих дела и потихоньку их раскручиваешь. А я буду проверять версии остальных двух афер и посмотрю, что там у меня с ними получится и есть ли в них что-то общее, а равно общее и с твоими делами.

– Отлично, – одобрил Крячко идею друга и коллеги. Ему явно хотелось двигаться дальше в их расследовании, а не сидеть в июньскую жару за фолиантом сводок происшествий.

Гуров посмотрел на часы и решительным тоном заявил:

– Я – домой. Мы с тобой, Станислав, сегодня не обедали – это раз, и хорошо потрудились – это два. К тому же на улице жарища несусветная – это три. Поэтому мы честно заработали и свой хлеб, и отдых, и прохладный душ. Как говорят мудрые священники, завтра будет день, будет и расследование.

– Ты что-то путаешь, Лев Иванович, – качнул головой Крячко. – Они вроде бы по-другому говорят.

– А ты, умник, знаешь, как они говорят? – усмехнулся полковник. – Ну, так скажи мне, и я буду знать тоже.

– Будет день – будет пища. Как-то так.

– А я как сказал? – хитро улыбнулся Гуров. – Я же так и говорю: будет день, будет и пища для нашего с тобой ума. Передавай привет супруге.

– Лев Иванович, ты только не забудь, что в воскресенье мы вас с Машей ждем у себя, – напомнил Крячко уже выходившему в двери Гурову.

– Даже если я и забуду, так на что мне ты? – Гуров остановился и оглянулся. – Друзья на то и нужны, чтобы напоминать о важных событиях в своей личной жизни. Да и супруга моя не даст мне сей факт забыть…

С этими словами Лев Иванович вышел за дверь. Крячко улыбнулся ему вслед и покачал головой. Теплые дружеские чувства, которые он испытывал все эти годы к своему напарнику, согревали его в счастливые моменты жизни и поддерживали в трудные минуты, снова нахлынули на него, и он, устало, но удовлетворенно вздохнув, отправился следом за Гуровым. То есть, конечно, не следом, а домой.