Текст книги "Холодный туман прошлого"

– Вот и та самая Вика Короткова, – пояснил Крячко.

– Да я уже понял. А это, скорее всего, ее одногруппники, сокурсники, друзья и приятели.

– Верно. Распечатки фоток, кстати, с сайта их института. У их факультета есть раздел на странице, где бывшие выпускники могут выложить фотографии о студенческой жизни. Вот кто-то из их группы, скорее всего, и выложил.

– А это что?

Сыщик указал на одну из фотографий. Рядом с одной из девушек была нарисована слабо заметная, начерченная карандашом стрелочка.

– Ну-ка, – Станислав взял фото. – Надо же, а я и не заметил. Интересно, что за барышня?

– И почему Коля, ну или Семен, поставили тут стрелку, указывающую на эту студентку.

– Может, она причастна к истории с исчезновением? – предположил Стас.

– Возможно. Самый простой вариант.

– Но нередко оказывается самым верным. Нет, Лева, надо поднимать дело, выяснять, кто из ребят поехал в тот вечер в Любино. На сайте, конечно, есть список всех студентов их группы, но поди разбери, кто из них кто.

– Можно, в принципе, по соцсетям поискать, но не факт, что всех найдем.

– То-то и оно. Во-первых, как ты резонно заметил, не все в этих самых соцсетях сидят, а во-вторых, не факт, что там, на страницах, будут яркие опознавательные фото, по которым можно сказать, да, это вот – Петя Иванов, а это – Маша Сидорова. Конечно, можно попробовать, но времени на это уйдет не час и не два.

– Может, тогда разделимся? – предложил Лев Иванович. – Допустим, я займусь соцсетями, а ты отыщешь дело, где наверняка будут имена, фамилии и отчества всех героев той истории, и установишь, где они живут, по крайней мере. Ну или наоборот.

– Вариант, но я предлагаю съездить в Любино. Благо не так уж далеко от города.

– Можно, только когда?

– А вот это самый главный вопрос, – Стас встал с дивана и прошелся по комнате. – Оно хоть и недалеко, но полдня вынь да выложь в лучшем случае. Можно было бы завтра, но я дежурю. А в другие дни даже не знаю, получится ли. Орлов-то, конечно, отпустит, но…

– Если хочешь съездить, могу подменить. А ты за меня отдежуришь во вторник.

– Точно, Лева? Не передумаешь?

– Нет. Только Орлову надо позвонить, предупредить.

– Да это мелочи, позвоню, конечно. Тогда решили. Ты завтра на дежурство, а я рвану в Любино.

– Отлично. А я попробую покопаться на месте. Вдруг из отдела по «потеряшкам» Мишка Солнцев дежурит? Он мужик нормальный, с ним договориться можно на раз-два. Попрошу его посмотреть дело пропавшей Коротковой. Вдруг оно еще у них на балансе висит.

– Кстати, да. Ну вот, одну задачку почти решили. – Стас взял со столика мобильник. – Тогда сейчас отзвонюсь генералу.

Вопрос со сменой дежурств был улажен быстро. Как и со всем остальным. Крячко собрался в Любино, а Гуров – в управление. В связи с принятым решением Станислав направился на кухню, чтобы еще раз заварить чай.

– Увлеклись мы с тобой, Стас, – ни с того ни с сего вдруг бросил Лев Иванович.

– Увлеклись чем? – уточнил опер, заливая заварку кипятком.

– Делами давно минувших дней. И забыли о делах насущных.

– А поконкретней?

– Как думаешь, кто мог теоретически отравить Залевского и подсыпать снотворное Закутько?

– Да кто угодно, – пожал плечами Стас и присел на табуретку.

– Верно. Но, я не об этом.

– А о чем?

– Это мужчина или женщина?

Несколько секунд опер с некоторым недоумением смотрел на напарника, потом хмыкнул:

– «Шерше ля фам»?

– Да-да. Будешь смеяться, но эта мысль пришла мне в голову всего пару минут назад, когда мы вышли из комнаты.

– Тут не над чем смеяться, Лева. Если говорить о способе устранения, сиречь убийства, то да. Тут более изощренный и тонкий способ. Мужики в подобных ситуациях действуют более грубо или жестко. Если, конечно, не строят хитроумную интригу-многоходовочку. Хотя если брать конкретно случай с Закутько, то не очень надежный. Мы с тобой об этом уже говорили.

– Помню. Мы с тобой пока не видим всей картины, но, мне кажется, за всем этим стоит дама.

– Все возможно, – согласился Крячко. – Думаешь, она – организатор? Или исполнитель? Или и то и другое вместе?

– Пока не знаю. Возможно, как первое, так и второе, и третье. Вот когда мы разберемся с этой историей, тогда и узнаем.

– Так-то да. Вот, Лева, жертвуем своими выходными работы ради.

– А куда деваться?

– В том и дело, что некуда. Поэтому предлагаю попить чай и отдохнуть перед завтрашним днем. Что у тебя, что у меня он может выдаться насыщенным.

– Поддерживаю. Наливай чаек, он уже, наверное, заварился.

Станислав кивнул и разлил по чашкам горячий чай.

* * *

На следующий день Гуров уже был в управлении. Мысленно он, правда, пожалел, что подписался на смену дежурств с Крячко. Погодка немного подпортилась, и даже с утра проморосил мелкий дождик. Из-за этого даже настрой на работу заметно снизился. Но ничего не попишешь. Раз договорились, то надо делать. Супруга Мария, правда, была от этого не в восторге: она запланировала прогулку в парке. Но отнеслась с пониманием. А с учетом погоды так и вовсе поддержала мужа.

В выходной день в управлении было тихо. Сыщик даже находил в этом особую прелесть – не было того ажиотажа, суеты и беготни, присущей трудовым будням. Да и посетители чаще всего были немногочисленны.

Просидев пару часиков в кабинете, Лев Иванович выглянул в коридор. Пустота и тишина. Никакого намека на каких-либо визитеров. Немного потоптавшись на месте, он закрыл кабинет на ключ и отправился в отдел, занимавшийся пропавшими гражданами, который располагался двумя этажами выше. Поднявшись по широкой лестнице и пройдя по коридору, Гуров остановился у нужной двери и легонько постучал.

– Войдите! – донеслось изнутри.

Сыщик приоткрыл дверь и заглянул в кабинет.

– Не бойтесь, не гости, – шутливо заметил он.

– Лева, привет! – обрадовался сидящий за столом сотрудник.

Это и был Миша Солнцев – невысокий симпатичный мужчина в очках и со светлыми волосами с обильной сединой.

– Привет, Миша, – поздоровался Гуров, входя в небольшой уютный кабинетик. – Хорошо, что ты сегодня здесь. Я как раз по твою душу.

– Лучше уж ты, чем заявители, – усмехнулся Михаил. – Что у тебя?

– Да как сказать… Дела давно минувших дней.

– О, с этим вы, «убойщики», частенько ходите.

– Миш, ты у нас работаешь давно. Помнишь дело Виктории Коротковой?

– Виктории Коротковой? – переспросил Солнцев и наморщил лоб. – Напомни-ка.

– Четырнадцать лет назад в лесу у деревни Любино пропала девушка-студентка, та самая Короткова.

– А, точно, припоминаю. Ее папаша нам тогда все нервы вымотал. Но ее до сих пор не нашли. Или я чего-то не знаю? – прищурился Миша.

– Все знаешь, Миша. Просто у нас одно дельце на балансе, возможно, пересекается именно с этой историей.

– Понял. Надо посмотреть?

– Если можно. И если его в архив не сбагрили.

– Не факт. Ты ведь сам знаешь, что по «потеряшкам» сроки совсем другие. И сто лет искать могут. Я поищу, если что, тебя звякну, лады?

– Лады. Миш, только, если я тебе не сильно мешаю, в двух словах хотя бы поведай про это дело.

– Знаешь, эта история могла бы потянуть на какое-нибудь околомистическое расследование или стать сюжетом для передачи Игоря Прокопенко. А как по мне, так там все обыденно и стандартно.

– Это у тебя просто глаз замыленный. Или, как сейчас модно говорить, профессиональная деформация.

– Может быть, – не стал спорить Солнцев. – Но если кратко, то дело было так: шестеро ребят, студентов, поехали на природу на все выходные. Трое парней, три девчонки. В первый же вечер одна из девушек пропала с концами. Следов никаких не нашли, потому что там, по закону подлости, на следующее утро после исчезновения прошел дождь. Так что если что-то и было, то все смыло. Отец этой Коротковой бегал по всем инстанциям, подключал волонтеров и даже МЧС. Но, как ты сам понимаешь, безрезультатно. Свидетелей-то не было. Девушка как сквозь землю провалилась.

– Может, так оно и было?

– Да кто ж знает? Война до этой деревни не дошла, никаких немецких или партизанских схронов или потайных подземных ходов там не было. Потому что если бы были, тогда бы точно нашли.

– Археологи, поисковики?

– Да-да. Они же копают до сих пор вокруг Москвы и что-то даже находят.

– Да, в таком случае только весь лес перекопать, – скептически заметил сыщик. – А озеро, пруд или какой-нибудь водоем там был?

– Был там пруд, но далековато от теоретического места пропажи. Водолазы прочесали, но ничего не нашли.

– Действительно, как сквозь землю провалилась.

– Знаешь, уже когда шумиха малость поутихла, там нашли болота. Но лезть туда, сам понимаешь, не то что в водоем. По краям поискали, баграми потыкали, но тоже ничего. А вглубь этого болота не зайдешь, увязнешь через пару шагов.

– Профессор Стэплтон с тобой бы поспорил, – хмыкнул Лев Иванович.

– Ну, спецу по бабочкам и болотам виднее.

– То есть теоретически эта Короткова могла провалиться в болото и там утонуть.

– Теоретически – да. Но ни тела, ни доказательств нет, так что это все в теории. Хоть и очень вероятной, – развел руками Миша.

– А приятели ее, с которыми она поехала, что говорили?

– Сказали, что отошла носик попудрить и пропала. Мы их всех проверили, и не по одному разу, но они точно не при делах. Другая девчонка уединилась в лесочке с одним из парней, третья пошла прогуляться в другую сторону, потом вернулась на поляну. Остальные сидели у костра и пьянствовали. Отсутствие Вики они заметили только утром. Сначала ходили по лесу, искали ее, потом в деревню рванули к участковому. Ну а потом уже закрутилось, завертелось, папаша Коротков раздул дело…

– А в целом пошумели и забыли. И девчонку не нашли.

– Да, по сути, так и есть.

– Ладно, Миш, спасибо. Если найдешь дело, звони, я сегодня дежурю.

– Как и я. Ладно, Лева, позвоню. Постараюсь в течение дня.

Гуров вернулся к себе. История прояснилась, но ненамного. Просто открылась картина произошедшего. В чем-то Миша Солнцев, несомненно, прав: похожую схему имеют многие дела о пропавших людях. Интересно, что же там такого выудил Коля Залевский? Впрочем, ответ напрашивался сам собой: виновника исчезновения девушки. Интересно, кто же это? Со слов Солнцева, приятели Коротковой, которые с ней поехали, были не при делах. А действительно ли так? Может, кто-то из них все же ручонки приложил, а потом умело прикинулся шлангом, дескать, я тут ни при чем? Установить бы этих приятелей да потолковать с ними.

А Семен, похоже, все-таки ездил в Любино. Наверное, встречался с бывшим участковым, может, еще и с местными жителями. Кто знает, вдруг у загадочного исчезновения был хотя бы один свидетель (хотя в официальном деле это не всплыло). Но это сегодня должен выяснить Стас. Утром сыщик еще раз созвонился с напарником и обсудил детали. Договорились держать друг друга в курсе по телефону.

«Ладно, – сказал самому себе Лев Иванович, – допустим, Залевский действительно узнал, кто причастен к исчезновению Вики Коротковой. А вот каким образом он это узнал? У самого Николая, понятное дело, не спросишь, у его друга тем паче. Сомнительно, что покойные программист или охранник раззвонили об этом дельце направо и налево. У них, кроме друг друга, и друзей-то особо не было. Так, приятели, знакомые. Ну еще Даша. Но, судя по тому, что она толком не могла ничего рассказать (а Стас уверен, что она не в курсе этой истории), суть дела была тайной для двоих. Хотя нет, – усмехнулся Гуров, – не для двоих. Ибо, как гласит народная мудрость, что знают двое, знает и свинья. А свиньей в этом случае был как раз сам виновник трагедии. Интересная картинка вырисовывается. Коля узнал, кто виноват в исчезновении студентки четырнадцать лет назад, рассказал об этом другу… А дальше-то что?»

Сыщик невольно рассмеялся. Банальный ответ напросился сам собой: шантаж. Иначе бы точно оба друга были бы живы. Ну узнали они, кто за всем этим стоит. И что они должны с этой информацией делать? Тут возможно несколько вариантов, и шантаж на первом месте. Мол, заплатите нам энную сумму, а мы не обнародуем то, что накопали. Вариант второй: довести эту историю до ушей СМИ или сообщить в органы. Тоже правдоподобно, но, учитывая слова отца Николая, скорее, все-таки ребятишки решили слупить денежек. Да, все банально и просто. Хотя пока что теория, но Гуров не сомневался, что мыслит в правильном направлении. Были, конечно, и совсем фантастические теории, типа, Коля с Семой решили написать об этом мистический шедевр и издать его. Конечно, могла быть и еще такая ситуация, что виновник исчезновения Вики узнал о том, что два дружка обо всем пронюхали, и решил их устранить по-тихому, пока они не дали информации ход. Но сыщик все-таки больше склонялся к версии с шантажом. Это вполне вписывалось в картину, учитывая авантюрный дух Залевского. Ну а то, каким образом последний раскопал всю эту историю, можно будет узнать и от самого виновника.

Миша позвонил под конец дежурства. Лев Иванович уже подумывал позвонить Стасу, который тоже пока не объявлялся, но Солнцев опередил его намерение.

– Еще в строю? – поинтересовался он.

– До поры до времени, – ответил Гуров. – Чем порадуешь?

– Ну, не знаю, порадую ли… В общем, дело в архиве.

– Все-таки прекратили розыск?

– Похоже на то. У дел по «потеряшкам» свои нюансы есть, сам знаешь. Так что, уж извини, не смог помочь.

– Хватит тебе, Миш. Ты мне еще как помог. Все сам рассказал, а остальное уже – мелочи. Так что большое тебе ментовское спасибо.

– Всегда пожалуйста. Если что, звони.

Гуров повесил трубку, взял мобильник и набрал номер Крячко.

– На ловца и зверь бежит, – весело и вместе с тем немного устало отозвался опер. – Только сейчас хотел тебе звонить.

– Поздновато, – заметил сыщик.

– Дорога вымотала. Особенно обратная. Эта колымага сломалась прямо на трассе, и я часа полтора, наверное, потерял. Так что извини, старик, но подробности завтра.

– Как скажешь. Не зря хоть съездил?

– Не зря. А у тебя как?

– Так, кое-что. Ладно, Стас, по телефону все равно всего не расскажешь, отдыхай. А завтра обсудим.

– Идет. Тогда до завтра.

6

Поначалу Стас хотел ехать в Любино на своей машине, но, подумав, решил отправиться на автобусе. Для этого он с утра пораньше отправился на автовокзал, где купил билеты туда и обратно на рейсовый автобус. Накануне вечером он тщательно изучил предстоящий маршрут и выяснил, что в само Любино автобус не заезжает, но от остановки ведет прямая дорога в деревню, где-то с километр или чуть больше. «Не страшно, – подумал опер. – Всего-то километр, не десять». Уже с вокзала он отзвонился Гурову и присел на лавочку, ждать свой транспорт.

Прошедший с утра дождик нагнал на небо тучи. Поэтому Станислав сунул в свой походный рюкзак еще и зонтик на всякий случай. От ливня, конечно, не спасет, но при мелком дожде пригодится.

Дорога со всеми остановками заняла около часа. На остановке Крячко вышел один. Он огляделся. По ту стороны трассы красовались лесопосадки. На этой же раскинулось поле. Шагах в пяти от остановки начиналась разбитая асфальтовая дорога, которая исчезала за видневшимися вдалеке деревьями.

– Глушь, – произнес вслух Крячко. – И чего ребятишек сюда понесло четырнадцать лет назад?

И тут же сам усмехнулся глупости этого вопроса. Для отдыха на природе многие именно как раз в глушь и едут. Чтобы никто посторонний этому самому отдыху не помешал. Другой вопрос, почему именно это место. Глухомани-то везде полно. А впрочем, какая разница?

Стас бодро зашагал по дороге. Несмотря на то что солнце надежно спряталось за облаками и тучами, дождь не собирался, что не могло не радовать. Жаль, попутчиков нет, не с кем сейчас скоротать время в пути. Если бы не дежурство, они махнули бы сюда вдвоем с Гуровым. Как говорится, одна голова хорошо, а две – лучше. Но как сложилось, так сложилось. В глубине души опер надеялся, что эта поездка не окажется бесполезной и он не зря убьет время.

Крячко шел небыстро. Торопиться ему некуда, да и время всего-то около десяти. Хоть и выходной, но в деревне жизнь течет иначе, чем в городе. Здесь не принято валяться в кровати допоздна. Накормить и выгнать скотину (если коров уже в это время года гоняют на пастбище – Стас не был специалистом в таких нюансах), что-то сделать в подсобном хозяйстве. Первым пунктом его путешествия был визит к участковому. Ведь студенты-то при пропаже своей подруги первым делом бы ломанули в полицию. Точнее, в милицию – тогда еще было старое название. Побеседовать, так сказать, с коллегой, а потом уже действовать по обстоятельствам. В любом случае Станислав рассчитывал вернуться домой еще до вечера. У него и обратный билет как раз был на дневной автобус. А то вечером из этой глухомани хрен уедешь. Можно, конечно, в случае чего и такси вызвать, благо со всеми новыми технологиями и интернетом это не проблема, но это тоже удовольствие не из дешевых. Или пешком дойти – где-нибудь после полуночи как раз бы пришел. От таких мыслей Стас хмыкнул.

Дорога заняла у него меньше двадцати минут. На подъезде, а в случае опера, на подходе к деревне асфальт сменился не менее разбитой и ухабистой грунтовкой, еще сырой после дождя. Крячко убавил темп ходьбы. Не хватало еще увязнуть где-нибудь в грязи и заляпаться по уши. Поэтому он медленно и тщательно обходил лужи и участки с грязью, пока наконец не зашел в Любино.

Сама деревенька была небольшой – это сразу бросалось в глаза. Прямо при въезде шла улица, уходившая чуть под пригорок. Некоторые дома были старыми, порой даже совсем ветхими, но большинство – поновее. Судя по их внешнему виду, шибко богатых людей тут не водилось, но особой бедности не замечалось. Так, нечто среднее. Если верить карте, сама деревня состояла из двух параллельных улиц, не считая пары проулков, которые упирались в пруд. За прудом тоже находилась пара домов и клуб. Удивительно, что здесь вообще сделали участковый пункт. Станиславу пару-тройку раз доводилось бывать в подобных местах, но там никакой милицией сроду не пахло. Участковый если и появлялся, то, как правило, из соседнего села.

Опер не спеша пошел по улице, оглядываясь по сторонам. Людей на улице почти не было. Нет, они мелькали на своих участках, огороженных заборами из сетки-рабицы, чем-то занимались. Стас уже поймал на себе несколько любопытных взглядов. И спросить-то толком не у кого, где ему участкового найти. Не через забор же орать, хотя в деревнях часто только подобным образом и общаются.

Из проулка вышла крупная женщина средних лет в цветастой косынке, видавшем виды платье, поверх которого была накинута легкая кофточка, и галошах. Опер обрадовался и быстро подошел к ней.

– Здравствуйте, – поприветствовал он женщину.

– Здравствуйте, – кивнула сельчанка, с любопытством оглядывая опера.

– Не подскажете, где найти вашего участкового?

– А вы идите до конца улицы и там увидите. Серый домик, там еще большая береза рядом растет.

– Спасибо большое, – улыбнулся Станислав.

– А вам зачем? – поинтересовалась женщина.

– А, – весело махнул рукой Стас. – По работе. Долго и неинтересно.

– А может, я чем могу помочь? – Она тоже улыбнулась, и ее лицо, поначалу казавшееся обычным и даже слегка некрасивым, стало весьма миловидным.

– Может быть, – кивнул опер. – Но сначала все же вашего начальника повидаю.

– Если что, заходите. Вон мой дом, – женщина указала рукой на деревянный светло-синий забор и калитку с изображением лебедя.

– Хорошо. А кого спросить? Как вас зовут?

– Наталья.

– Очень приятно. А я – Станислав. Заскочу к вам, Наташа.

Крячко двинулся в указанном сельчанкой направлении и вскоре стоял перед выкрашенным светло-серой краской домом, рядом с которым росла высокая береза. О том, что это было казенное учреждение, а не жилой дом, можно было догадаться сразу, и даже не по висящей рядом с дверью табличке. Просто такие здания, типа почты, участкового или фельдшерского пункта, всегда отличаются внешним видом. От них и впрямь за версту веет именно казенностью. Опер вздохнул и открыл дверь.

Станислав думал, что участковым в Любино окажется крепкий усатый мужчина средних лет, похожий на киношного Анискина. Или на Грищенко из «Зеленого фургона». Но перед глазами Крячко предстал молодой и жилистый русоволосый парень лет двадцати пяти или чуть больше в полицейской форме.

– Здравствуйте, – поприветствовал его опер.

– Здравствуйте, – кивнул парень. – По какому вопросу?

– Из главного управления. – Крячко протянул удостоверение и представился по всей форме. – Вы – участковый?

– Да, лейтенант Игнатьев.

– А зовут вас…

– Виктор.

– Очень приятно. А я – Станислав Васильевич. Можно без официоза.

– Ладно, – кивнул Игнатьев. – Так чем могу помочь?

– Витя, вы здесь давно работаете участковым?

– Не очень. Второй год.

– Видите ли, я хотел узнать кое-что об истории, которая случилась рядом с Любино четырнадцать лет назад.

– А, ну это вам тогда к дяде Сереже. Это наш бывший участковый, который еще до меня был. Полтора года назад он на пенсию ушел, вот меня сюда поставили.

– Витя, а вы – местный?

– Можно и так сказать. Сначала мы с родителями тут жили, а когда мне двенадцать было, переехали в соседний поселок. Отцу там работу предложили.

– А может, вы помните историю, когда здесь пропала девушка-студентка из города?

– Девушка-студентка? – переспросил Виктор и призадумался. – Сколько вы сказали, четырнадцать лет назад?

– Да.

– Мы тогда уже здесь не жили, но я слышал. С ребятами-то общался. Они рассказывали. Но я говорю, вам лучше у дяди Сережи спросить. Он наверняка должен это помнить.

– А где мне его найти?

– На соседней улице, четвертый дом справа. Такой старенький дом, покрашенный в светло-оранжевый цвет. Только звоните в звонок на калитке, а то у него собака во дворе.

– Большая и злющая?

– Не то чтобы, но укусить может.

– Понятно. Спасибо большое, Витя.

– Пожалуйста. Если чем-то еще смогу помочь, обращайтесь.

Выйдя из участкового пункта, Стас свернул на соседнюю улицу. Здесь вид был чуть более презентабельным. Хотя бы потому, что на этой улице была асфальтовая дорога, по качеству, правда, мало чем отличающаяся от дороги, ведущей в саму деревню. Дом бывшего участкового он нашел не сразу. Во-первых, он располагался не справа, а слева, а во-вторых, его с трудом можно было разглядеть из-за деревянного забора и деревьев, закрывавших весь вид обильной листвой. Опер нажал на кнопку звонка рядом с калиткой. Из дома донесся противный звук звонка, а потом раздался собачий лай.

– Джульбарс, тихо! – донесся из-за забора мужской голос. Собака еще пару раз гавкнула и затихла.

Калитка приоткрылась, и Крячко увидел пожилого лысого мужчину с усами, облаченного в застиранную клетчатую рубаху и брюки, бог знает с каких времен.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Станислав.

– Здравствуйте, – кивнул мужчина. – Из милиции?

– Как догадались?

– Молодой человек, я в органах не один десяток лет прослужил. Думаете, не узнаю нашего брата?

– Рыбак рыбака узнает издалека, – вырвалось у Стаса.

– Вот именно. По какому делу?

– По давнему, Сергей…

– Егорович. Ермолаев Сергей Егорович. Бывший участковый этой деревеньки.

– Крячко Станислав Васильевич. – Опер полез за удостоверением, но старик его остановил.

– Да будет вам. И без «ксивы» вашей верю. И, раз уж по давнему делу, то проходите. Негоже в дверях дела обсуждать.

– А собачка ваша не укусит?

– Нет, Джульбарс у меня умный.

Стас прошел во двор. Джульбарсом оказалась большая лохматая дворняга с бело-серой шерстью. Пес внимательно оглядел неожиданного гостя и сделал пару шагов в его сторону.

– Джульбарс, смирно, – строго осадил пса Сергей Егорович. – Не бойтесь, не кинется.

Зверь и вправду оказался умным – хозяина слушался беспрекословно. Он не лаял и не пытался кинуться, лишь не сводил взгляда с Крячко.

– Проходите в дом, – предложил бывший участковый. – Разувайтесь, и на кухню, направо. Чайник недавно закипел, поговорим о вашем деле.

Опер вошел и сразу очутился в небольших сенях. Здесь он разулся и двинулся в указанном направлении. Внутри было чисто, хоть и заметно, что хозяин жил один. Этакий холостяцкий порядок. Кухонька тоже была небольшой – у окна приткнулся стол, покрытый старой клеенкой, перед ним стояла скамья, а по бокам – табуретки, в углу – газовая плита, рядом с ней раковина, у входа тумбочка и висящий над ней шкафчик. Мебель была старой, еще советской. С другой стороны была закрытая дверь, видимо, в комнату. Еще одна была напротив входа.

Старик вошел следом за Крячко.

– Присаживайтесь, – кивнул он на табуретку.

Опер примостился у окна. Старик достал из кухонного шкафчика две чашки и налил в них заварки. Потом долил кипятку из большого пузатого чайника, стоящего на плите. Ноздри Стаса уловили запах мяты. Ермолаев поставил на стол сахарницу и тарелку с сушками.

– Угощайтесь, – кивнул он и протянул Крячко чайную ложку.

– Спасибо.

По правде говоря, Стас подумал, что ему предложат выпить. Ради этого он даже сунул сегодня на дно рюкзака купленную накануне бутылку водки. Но, похоже, бывший участковый имел свои понятия о гостеприимстве. Поэтому опер достал из рюкзака пачку овсяного печенья.

– Вот вам тоже небольшое угощение, – сказал он.

– Спасибо. Ну, так о каком деле вы хотели поговорить? – спросил Сергей Егорович, накладывая сахар.

Станислав последовал его примеру.

– Четырнадцать лет назад около вашей деревни пропала девушка, студентка.

– Как же, помню, конечно. Такой шум тогда подняли.

– Кто?

– Да все, кому не лень. Даже папаша этой девчонки приезжал, всех на уши поднял. Спасатели тут всю округу прочесывали, добровольцы крутились. Но так и не нашли девку. Сгинула с концами. Не объявилась больше ни живая, ни мертвая.

– Сергей Егорович, а как все дело было? Точнее, с чего началось?

– Как сейчас помню, суббота тогда была. Где-то перед обедом ко мне постучался Андрюшка – сын соседки. Весь взъерошенный, говорит, мол, ребята городские пришли, подружка у них тут пропала. А я как раз дома был. Ну я оделся по форме, вышел, смотрю: три пацана, две девки, все тревожные, перепуганные. Отвел я их в участок, опросил, как все было, когда заметили, что подружка пропала, в общем, все, как положено. А мобильники-то тогда не у всех в деревне были, у меня в участке телефона тоже не было. Я на почту, позвонил в райцентр. Оттуда уже сообщили в город. Ребятишек этих тоже отправил по домам – объяснения их я записал. На всякий случай попросил у тракториста Коли мотоцикл, прокатился по лесу. Но никого не нашел. А потом уже пошло-поехало. И с райцентра милиция приезжала, и с города, и следователи. Ну и все остальные до кучи. Долго они ту девчонку искали. Месяца три, если не больше.

– Даже так?

– А вы как думали? Папаша у этой девки важной шишкой был. Какой-то то ли барыга, то ли депутат. Он подключал и добровольцев, и прочих. Наверняка и связи в наших кругах имел, в милицейских. Но без толку. В общем, потом поиски сами собой затихли, и история сошла на нет. Я у ребят из райцентра потом спрашивал, но они сказали, что не нашли пропавшую. Да и к нам больше никто не приезжал.

– Ясно.

Пока бывший участковый рассказывал, Стас успел выпить чай и сгрызть несколько сушек. Ермолаев тут же налил ему свежую порцию и спросил:

– А из-за чего вы-то интересуетесь?

– Да дело у нас одно, – Крячко решил не врать. Бывший участковый ему понравился – было в нем что-то располагающее. – Парень погиб, не своей смертью. Мы сейчас расследуем, и ниточки к этой старой пропаже потянулись.

– Вот оно как, – покачал головой старик. – Да, у нас любое дело может увязаться еще с двумя, а то и тремя.

– Ваша правда. И что, тогда даже свидетелей никаких не нашли?

– Нет, какие свидетели? – пожал плечами старик. – У нас даже самая отчаянная молодежь ночью по лесам не шастает. Если даже и зайдут, то недалеко. А эти-то ребятки забрались аж вглубь леса. Правда, Пашка, Наташки Лариной сынок, тогда обмолвился, мол, видел он, как ведьма тетеньку в болоте утопила. Но Пашка в детстве был большой любитель приврать, поэтому его слова не приняли всерьез. Я, конечно, его рассказ записал, в дело передал, но кто мальцу особо поверит? Да и ведьм у нас тут не имеется. Лет тридцать назад жила тут знахарка, тетя Рая, но ее уже давно в живых нет.

– Значит, Наташки Лариной сын, – повторил Станислав.

– Да, на соседней улице она живет. У нее еще лебедь на калитке.

Стало быть, это та самая женщина, у которой опер спрашивал дорогу в участок. Теперь точно надо будет к ней зайти. Изначально Стас планировал отмахнуться от ее приглашения. Но теперь есть о чем поговорить.

– Ох! – воскликнул ни с того ни с сего Ермолаев. – Вот, елки-палки, память уже подводить начинает.

– Что такое? – оживился Крячко.

– У нас ведь журналист не так давно был из города. Тоже спрашивал про эту историю. И ко мне приходил, и к Наташке.

– Что за журналист?

– Из газеты какой-то, там название мудреное, не наше. Сказал, что вроде открылись новые обстоятельства в этой истории. Мне не жалко, я рассказал все, как вот вам сейчас. Да и Наташка тоже.

– А как он выглядел, этот журналист?

– Такой высокий, худой, лохматый.

По описанию похоже на Закутько. Вот это уже интересно.

– А когда приезжал?

– В апреле. В конце вроде. У нас снег уже сошел, но зелень только начала пробиваться. Но приезжал не в выходной, а где-то среди недели.

Стало быть, Семен решил завершить начатое его другом дело. Интересно, может, по зиме здесь и Залевский объявлялся? Опер достал телефон, быстро нашел фотографию Закутько.

– Не этот приезжал? – спросил он, показывая старику фото.

– Он, – кивнул старик. – И можете не переспрашивать. Точно он.

– А больше никто не приезжал? Может, зимой или осенью.

– Нет, больше никто. Я бы точно запомнил. Да и дело такое, сами понимаете. Вот кроме этого, долговязого, никто больше не спрашивал. Значит, вот какие обстоятельства открылись?

– Сергей Егорович, я вам скажу честно: если бы не этот парень, то никто бы историю с пропавшей девчонкой и не вспомнил бы. Ну или вспомнили бы еще лет через десять-двадцать.

– Слушайте, а не этот ли журналист погиб? Фотографию которого вы мне показали.

– Он, – подтвердил Крячко, не став, правда, вдаваться в подробности, что никаким журналистом Семен не был. Не стоит пока говорить старику о том, что двое молодых ребят влезли в опасную авантюру, за что и поплатились. Если сам что-то скажет или спросит, тогда, конечно.

– Я так и подумал. И кстати, сомневаюсь, что он был журналистом.

– Почему?

– Я, молодой человек, хоть и проработал всю жизнь деревенским участковым, но с прессой встречаться доводилось, и не раз. И с местной, и со столичной. У журналиста, знаете, жилка должна быть. Которая ему позволяет вопросы задавать, в том числе и неудобные, вынюхивать. А этот паренек как будто чужое задание выполнял. Да, вопросы задавал, вроде бы даже с интересом. Я уже потом, после его ухода, подумал: нет, не сильно он похож на настоящего журналиста.