Текст книги "Дом с черной лентой"

– Да чего мне возражать? – Женщина пожала плечами. – Да и не мой он. Вы тогда вон туда по коридору идите, там дверь на участок.

– Пошли, капитан, – сказал Гуров. – Посмотрим, какой он, здешний приусадебный участок.

Глава 3

Они прошли по коридору, на который им указала Лена Крапивина, открыли дверь и оказались на сравнительно небольшом участке земли. Здесь росли яблони, груши, вишни, виднелись кусты малины и смородины, а вот посадок картофеля не наблюдалось.

– Ну, скажи мне, капитан, как же ты так облажался, что даже не спросил родственников, в каком состоянии они нашли дом? – спросил Гуров своего спутника.

Лицо у капитана стало пунцового цвета; он молчал, потому что ответить было нечего.

– А ведь они на твоих глазах заканчивали уборку, то есть фактически уничтожали следы пребывания убийцы в доме, – продолжал между тем сыщик. – Может быть, на каких-то вещах еще можно было найти его отпечатки пальцев… Хотя вряд ли: здесь он, скорее всего, тоже орудовал в перчатках. Но на будущее учти, капитан: таких оплошностей допускать нельзя. Ты в самом начале расследования должен установить все обстоятельства. А этот момент – что убийца явно что-то искал в домах своих жертв – очень важен.

– Мы проверим, Лев Иванович! – горячо заверил его Никитин. – Вы же знаете – отпечатки долго сохраняются. Если они есть, мы их найдем!

– Хорошо, – согласился сыщик. – А мы с тобой сейчас проверим участок. Может быть… Постой, а что тут делает лопата?

И он указал на лопату, прислоненную к стене возле двери.

– Как я понял, Егор Крапивин хозяйством не занимался, – объяснил Гуров свой интерес к этому инструменту. – Как ты видишь, здесь под деревьями ничего не вскопано. А еще ты мог заметить, что супруги Крапивины порядок любят, у них все на своих местах. Лопата не должна просто так стоять. Так кто ее здесь поставил?.. Когда будем уезжать – не забудь этот инструмент с собой прихватить. Может быть, эта лопата нам что-то расскажет. Ладно, сейчас пойдем все осмотрим. Начнем с правого угла.

Оперативники двинулись вдоль забора. Здесь в основном росла смородина. В дальнем углу обнаружилась выгребная яма – необходимая в деревенском быту вещь. Оттуда они пошли налево, вдоль дальней стороны участка. Когда-то здесь, вероятно, сажали какие-то огородные культуры – морковь или редиску, а сейчас ничего не росло, только торчало несколько кустов крыжовника.

– На примере этого участка видна разница между нашим Крапивиным и каким-нибудь столичным олигархом, – философски заметил капитан Никитин. – Ваш московский богач на таком пустом месте постелил бы ковер с газоном или бассейн устроил. Поставил бы беседку, пару кресел, столик, рядом мангал… А Егору Даниловичу такие излишества и в голову не приходили… Смотрите, а тут что-то рыли!

Действительно, ближе к дальнему углу участка виднелась куча свежевырытой земли. Оперативники подошли поближе и заглянули в яму. Она была сравнительно небольшой, в метр глубиной, и совершенно пустой.

– Вот он, объект, который я надеялся здесь увидеть, – удовлетворенно произнес Гуров. – Эта яма объясняет появление лопаты у дверей дома. Ясно, что эту яму вырыл убийца. Муж Светланы Крапивиной вряд ли стал бы что-то рыть. Остается два важных вопроса. Первый: что лежало в этой яме? И второй: нашел ли убийца спрятанную вещь или яма оказалась пуста? Осталось совсем немного: найти убийцу и задать ему эти вопросы.

– Значит, вы шутите! – воскликнул Никитин. – А я подумал, вы серьезно…

– Я как раз не шучу, – отвечал Гуров. – Эта яма многое объясняет в здешних убийствах. А еще она объединяет убийства Кармановых и Крапивина.

– Как же она может объединять эти два события, если на участке Кармановых никакой ямы не было?

Капитан задал вопрос и тут же прикусил язык: вспомнил, что участок Кармановых он так и не осмотрел. Впрочем, Гуров тоже заметил оговорку капитана, но смеяться над ним не стал. Вместо этого он объяснил:

– На земле Кармановых убийца ничего не рыл, потому что их участок слишком большой, в четыре раза больше этого. Он пытал Людмилу, чтобы она выдала место, где закопан клад. Что Люда Карманова сказала своему мучителю – мы не знаем. Но он узнал, что Кармановы как-то были связаны с главой сельской администрации. И тогда обратил внимание на Егора Крапивина…

– Пусть так, но вы забыли о третьем убийстве – генерала Дружкова, – напомнил капитан.

– Я о нем не забыл, – отвечал сыщик. – Сейчас поедем на квартиру к вашему Дружкову. Только не забудь прихватить с собой лопату, а еще позвони и вызови сюда бригаду криминалистов. Пусть осмотрят яму, поищут следы на дне. Может быть, смогут определить, что здесь лежало.

Оперативники сели в машину и отправились назад, в сторону города. Затем капитан свернул на объездную дорогу и по ней добрался до трассы, ведущей в Камыши. Дело уже близилось к вечеру, когда полицейская «Гранта» въехала в этот поселок. Гуров сразу обратил внимание на то, как Камыши отличаются от деревни, где жили Кармановы и Крапивин. Здесь, в Камышах, были только богатые дома. По обе стороны от дороги возвышались особняки в два, три, даже в четыре этажа.

Дом, перед которым Никитин остановил машину, отличался особой роскошью. Забор был сложен из дорогого камня, таким же камнем была выложена подъездная дорожка. Никитин нажал кнопку звонка, в воротах открылось окошко, выглянул охранник. Узнав капитана, он сразу открыл ворота, и машина въехала во двор.

Видимо, охранник успел сообщить о гостях, потому что в тот же момент дверь дома отворилась и во двор вышел представительный мужчина лет тридцати пяти.

– Ага, как я понимаю, вы сын Семена Павловича? – спросил его Никитин.

– Да, меня зовут Константин Семенович, – ответил тот. – Я два дня назад приехал из Москвы на похороны отца.

Было заметно, что он не испытывает перед гостями из полиции никакой робости. И причина такой смелости тут же объяснилась.

– Я работаю помощником прокурора в прокуратуре Московской области, – заявил Константин Дружков. – Я хотел бы узнать, почему нам до сих пор не отдают тело отца. Разве вы не закончили необходимые следственные действия?

Видно было, что помощник прокурора не боится капитана полиции. Однако Никитин, в свою очередь, показал, что тоже не боится влиятельного родственника убитого.

– У следствия еще остались вопросы, – сказал он. – Вот товарищ тоже из Москвы приехал, помогает нам в расследовании. Это полковник Гуров, он и будет решать вопрос о похоронах.

Гуров в первый раз слышал, что ему нужно отвечать на вопрос о возможности похорон. Но, естественно, не растерялся.

– Пожалуй, я скажу, что у следствия не осталось таких вопросов, которые не позволяют провести похороны жертв всех трех преступлений, – сказал он. – Ведь патологи выдали заключение в каждом случае?

– Да, выдали, Лев Иванович, – отвечал Никитин.

– В таком случае я даю разрешение на захоронение Кармановых, Крапивина и генерала Дружкова, – заключил Гуров.

– Я соглашусь с вашим решением, Лев Иванович, – отвечал Никитин.

– В таком случае, Константин Семенович, можете хоронить отца хоть завтра, – сказал Гуров. – И ты, капитан, передай остальным родственникам, что мы не препятствуем организации похорон.

После этого он вновь повернулся к сыну убитого генерала.

– Как видите, вопрос с похоронами мы решили, – сказал он. – Но остались другие вопросы, которые мы должны задать вам и вашей матери. Вы нас пригласите в дом? А то мы все что-то под открытым небом разговариваем…

Упоминание фамилии знаменитого сыщика произвело впечатление на Константина Дружкова. И на слова Гурова он отреагировал моментально.

– Да, конечно, прошу вас в дом, – произнес он самым любезным тоном. – Правда, мама не очень хорошо себя чувствует…

– Понимаю, понимаю… – кивнул Гуров, вслед за Дружковым входя в дом. – После такой трагедии… Но у меня всего несколько вопросов, и их необходимо задать.

Внутри дом отставного генерала МВД выглядел еще более роскошным, чем снаружи. В глаза бросались толстые ковры на полу, дорогая мебель, картины, скульптуры, висящие на стенах горшки с орхидеями. Константин провел гостей в гостиную, пригласил садиться и предложил кофе или чай. Тут Гуров сообразил, что, включившись в расследование, он совсем позабыл про распорядок дня. Получалось, что у него с утра крошки во рту не было, даже позавтракать не успел. Так что сейчас он бы не отказался и от чего-то более существенного, чем чай. Но просить что-то у чванливого Константина Дружкова Гуров, конечно, не хотел.

– Нет, спасибо, – ответил сыщик. – Нам нужно поговорить с вашей мамой, и мы поедем дальше.

– Сейчас я ее приглашу, – кивнул помощник прокурора.

Он ушел и спустя несколько минут вернулся с невысокой полноватой женщиной. Алла Аркадьевна Дружкова не выглядела как человек, убитый горем; скорее она казалась очень осторожной, словно боялась сказать что-то лишнее. Увидев ее, Гуров в одну минуту решил изменить весь план беседы. Считая вдову и правда больной, он хотел ограничиться несколькими общими вопросами, просто познакомиться. Теперь же сыщик понял, что особого горя Алла Дружкова не испытывает. А это означало, что нужно постараться узнать у нее как можно больше. Потом сын поможет ей составить «правильные» показания, и она всегда будет их придерживаться.

– Алла Аркадьевна, мой коллега, капитан Никитин, рассказал, что убийца смог открыть сейф вашего мужа, – начал Гуров. – Скажите, вы знали, что хранится в этом сейфе?

Вдова пожала плечами.

– Не могу сказать, что я знала все до последней бумажки. Нет, Семен не позволял мне разглядывать содержимое сейфа. Так, пару раз при мне открывал, чтобы достать нужный договор. Поэтому я знала, что там хранятся договоры и акции. Ну, и немного денег он там тоже держал – просто на карманные расходы.

– Немного – это сколько?

– Ну, пятьдесят, семьдесят тысяч… Вряд ли больше.

– Мне бы хотелось взглянуть на этот сейф, – твердо заявил Гуров. – Осмотреть его снаружи и внутри.

– Но какое это имеет отношение к расследованию убийства? – опередив мать, спросил сын погибшего.

– Это уж мне решать, какое отношение что к чему имеет в этом деле, – довольно резко сказал Гуров. – Покажите сейф.

Мать и сын переглянулись. Было очевидно, что в вопросах общения с полицией мать целиком полагалась на сына, работавшего в прокуратуре. А Константин Дружков в данную минуту не видел оснований, чтобы отказать полковнику Гурову в его требовании. Он кивнул и произнес:

– Хорошо, я вам его покажу. Сейф у отца в кабинете. Идемте на второй этаж.

Они поднялись по лестнице из красного дерева и прошли по коридору, стены которого были отделаны мореным дубом. Константин открыл дверь кабинета и провел гостей в угол помещения. Здесь стоял массивный шкаф с разного рода дорогими безделушками и сувенирами. Константин наклонился, провел рукой вдоль правой стороны шкафа. Раздался щелчок. После этого младший Дружков легко, словно коробок спичек, сдвинул массивный шкаф с места. Он отъехал, и в стене открылась стальная дверца. Константин набрал нужный код, после чего открыл дверь.

Гуров и Никитин подошли ближе и заглянули в сейф. На верхней полке лежало несколько папок с бумагами, нижняя была пуста.

– А что лежало на нижней полке? – спросил Гуров у Аллы Аркадьевны.

Женщина пожала плечами:

– Понятия не имею. Я же говорила, что сейф при мне открывали всего два раза, не больше. Так что мне неизвестно, что лежало на нижней полке.

– Может быть, вы знаете? – спросил сыщик у Константина.

– Нет, я не знаю, – последовал ответ.

– Хорошо, можете закрывать, – сказал Гуров, и Константин Дружков закрыл дверь сейфа и вернул на место шкаф.

Сыщик вновь повернулся к вдове.

– Вы рассказали полиции, что в доме было многое разбросано, – сказал он, – словно убийца что-то искал. Скажите, что-нибудь пропало? Может быть, документы, вещи?

– Нет, кажется, ничего не пропало, – отвечала вдова. – Я еще сама удивилась. Этот ворюга залез в дом, убил собаку, убил Семена – и ничего не взял. Не понимаю!

– Скажите, а на садовом участке никто не рыл землю?

На лицах Аллы Аркадьевны и Константина выразилось удивление.

– На участке? – сказала вдова. – Но у нас там негде рыть. Можете выйти посмотреть, и вы увидите, что там один только газон, бассейн да еще площадка для шашлыка. Негде там копать.

Гуров и Никитин воспользовались приглашением, вышли через заднюю дверь на участок – и убедились, что вдова не обманывала: на участке генерала Дружкова ничего не росло, там и землю не было видно. Не было заметно и каких-либо работ.

– Хорошо, пока у нас больше вопросов нет, – сказал Гуров сыну генерала.

Оперативники сели в машину, развернулись и покинули поселок Камыши.

– Ну, и куда теперь? – спросил Никитин. – Едем в Управление? Будете представляться генералу?

– Нет, не сейчас, – отказался Гуров. – А поедем мы с тобой куда-нибудь поедим. Я только сейчас, когда нам чаю предложили, сообразил, что с утра ничего не ел. И тебя без обеда оставил. Я думаю, ты местный общепит знаешь; сам реши, куда нам направиться. Только учти, что потом, после этого то ли обеда, то ли ужина, я бы снова хотел вернуться в Большие Копены.

– А что вы еще хотите там увидеть, в Копенах? – удивился Никитин. – Мы вроде все там осмотрели.

– Осмотреть, может, и осмотрели, а поговорили не со всеми, – ответил Гуров. – Я тебе потом объясню, чего хочу. А теперь давай о еде думать. Куда поедем?

– Да есть у меня на примете одна пельменная, – отвечал капитан. – И кормят там вкусно, и берут недорого, и готовят быстро, долго ждать не придется.

– Последний момент для нас особенно важен, – заметил сыщик. – Ведь я почему рестораны не люблю? Потому что там всегда ждать долго приходится. Так что я готов голосовать за твою пельменную. Поехали туда!

Глава 4

Когда машина оперативников остановилась возле пельменной, время уже близилось к пяти часам. Поскольку Гуров в этот день не завтракал, он набрал себе столько всего, что тарелки с трудом уместились на подносе. Впрочем, Никитин тоже не отставал от старшего товарища. Оперативники уставили блюдами весь стол и принялись за еду.

Когда первый голод был утолен, Никитин спросил:

– А зачем вы все-таки хотите вернуться в Копены? С кем хотите там разговаривать, что хотите увидеть?

Сыщик не стал спешить с ответом. Он доел последний пельмень, подвинул к себе тарелку с салатом и, прежде чем приступить к нему, произнес:

– Ты помнишь, с кем мы в Копенах встречались?

– Помню, конечно, – отвечал Никитин. – С Леной Крапивиной, невесткой главы администрации.

– Совершенно верно. А ты, когда рассказывал об убийствах, называл фамилии двух свидетелей. Один из них, Дмитрий Измайлов, вечером видел машину Крапивина на опушке леса, а рядом – другое авто. Мы предполагаем, что это была машина убийцы. Как ты думаешь, нужно провести беседу со свидетелем Измайловым?

– Да, вы правы, с Измайловым нужно поговорить, – согласился капитан.

– Да ты ешь, ешь, – обратился к нему сыщик. – Время у нас еще есть, успеем и наесться вдоволь, и до села доехать, и беседу провести.

Словно показывая капитану пример, Гуров принялся за салат. А доев его, придвинул к себе стакан с чаем. И тогда продолжил:

– Однако Измайлов – не единственный, с кем нужно переговорить в Копенах. У нас есть человек, который обнаружил тело погибшего главы, – фермер Приходько. Как же мы можем строить какие-то гипотезы, искать подозреваемых, если у нас главный свидетель еще не выслушан? Это пункт второй.

– А что, должен быть еще пункт третий? – удивился капитан. – У меня больше свидетелей нет…

– Это у тебя их нет, капитан, – заметил Гуров. – Но это не значит, что их нет вообще. Нужно походить по селу, поговорить с людьми. Может быть, найдется еще кто-то, кто что-то видел, или слышал, или знает. В деревне, как ты знаешь, развито «сарафанное радио». Иногда оно оказывается полезней интернета, даже полезней нашей полицейской базы данных. Это радио может принести очень ценные сведения. Вот за этими сведениями я и хочу поехать в Копены. Теперь понятно?

– Да, теперь все совершенно понятно, Лев Иванович, – отвечал Никитин. – Что ж, я готов ехать.

– Вот и я готов, – сказал сыщик. – Поехали!

И они снова отправились в Большие Копены. Остановились у первого же дома и спросили, где живет Дмитрий Измайлов.

– А это на другом конце, – ответила старушка, кормившая кур во дворе. – Там спросите.

– А Ивана Приходько знаете? – задал еще один вопрос капитан.

– А вот Иван тутошний, недалеко живет, – кивнула собеседница. – Езжайте прямо, там чуть левей возьмите и опять все прямо да прямо, вот и приедете!

Обоим оперативникам была слишком хорошо знакома эта манера некоторых людей объяснять дорогу: «Все прямо да прямо – и там будете». Им пришлось еще пару раз остановиться, спрашивать дорогу у других людей, пока наконец они не получили точные данные о местоположении домов Измайлова и Приходько.

Эти сведения оперативники получили у словоохотливого мужичка, чинившего покосившийся забор. Видимо, починка забора интересовала его меньше, чем возможность поговорить с городскими людьми. И, объяснив дорогу к Ивану Приходько, этот информатор сам, в свою очередь спросил капитана:

– А что вы их разыскиваете? Дело какое есть?

Никитин не хотел отвечать этому болтуну. Он буркнул в ответ что-то неразборчивое и уже хотел ехать дальше, но Гуров его остановил.

– Погоди, – сказал он капитану. – Дай с человеком поговорить.

Он вышел из машины, приблизился к мужичку и сказал:

– Да, есть у нас дело и к Измайлову, и к Ивану Приходько. Кстати, а как Ивана по отчеству звать?

– Николаич он, – отвечал мужик. – А я Алексей Леонидович. Так какое у вас дело к моему, можно сказать, другу Ивану Николаевичу Приходько?

– Мы из полиции, – объяснил Гуров. – Расследуем убийства, что у вас в селе случились. Слыхал ведь про них, Леонидыч?

– Конечно, слыхал, как не слыхать, – отвечал мужик.

Увидев, что имеет дело с серьезным собеседником, он окончательно бросил работу, отложил в сторону молоток и пачку гвоздей и весь сосредоточился на беседе с сыщиком.

– Слыхал, конечно, – повторил он. – Только какое отношение к этому убийству имеет Ванька Приходько?

– К убийству семьи Кармановых, наверное, никакого не имеет, – отвечал Гуров. – А вот к гибели вашего главы Егора Даниловича имеет, и самое прямое. Ведь это Приходько его первым нашел возле леса. Он разве тебе не рассказывал?

– А, вон оно в чем дело! – воскликнул общительный Алексей Леонидович. – Это вы, значит, делом Крапивина интересуетесь! Понятно… Конечно, человек видный, не последний на селе, его полиция должна защитить…

– А что, ты считаешь, что Крапивина не очень стоит защищать? – спросил Гуров, который расслышал в тоне мужика явное пренебрежение к убитому главе администрации.

– Почему не стоит? – возразил Алексей Леонидович. – Каждый человек достоин внимания и защиты. Только Данилыча у нас в селе не больно уважали. Раньше-то он лучше был, человек был. А как побыл лет пять или шесть на должности, опоганился, если правду сказать.

– А чем он тебе так нехорош? – продолжал допытываться Гуров. – Взятки брал? Подношений требовал? Или еще что?

– И взятки брал, и подношений требовал, – подтвердил словоохотливый Алексей, – но хуже всего было другое. В последние годы он главные деньги на участках получал.

– На каких участках? – заинтересовался капитан Никитин.

Видя, куда ведет разговор Гуров, капитан тоже вышел из машины и присоединился к собеседникам.

– На тех, которые люди в аренду сдают, – ответил Алексей Леонидович.

И, видя, что его собеседники ничего не понимают в деревенских делах, стал объяснять.

– У нас ведь не все свое хозяйство на земле ведут, – рассказывал Алексей. – Многие в город переехали, особенно молодежь, а землю в аренду сдают. Но сельская администрация может такую сделку аренды запретить: дескать, нарушает экологические нормы или задевает права соседей. В общем, многое придумать можно. А особенно это стало важно в последние годы, когда народ массово переключился с пшеницы на подсолнух. Подсолнух сажать – это же просто золотое дно! Масло сейчас в цене, за него большие деньги дают. И вот на этих разрешениях на аренду Егор Данилович в последние годы самые большие деньги заработал. Видели, какой особняк себе отгрохал? То-то. А вот спроси его: с каких таких денег этот особняк построен? Не ответит Данилыч. Правда, теперь он уже ни на какой вопрос не ответит…

– Так ты, значит, считаешь, что вашего главу убили из-за этих разрешений? – спросил Гуров.

– А тут и считать нечего, – убежденно произнес Алексей. – Кому-то он разрешение не выдал или сумму слишком большую запросил. Вот с ним и свели счеты.

– Объяснение понял, – сказал Гуров. – Значит, говоришь, к Приходько вот сюда ехать надо? Тогда мы поехали.

Оперативники снова сели в машину и отправились к человеку, который первым обнаружил тело убитого Крапивина. Ехать было относительно недалеко, поэтому поговорить полицейские не успели. Между тем капитану хотелось поделиться соображениями после разговора со словоохотливым Алексеем Леонидовичем. Впрочем, он решил, что успеет поговорить с Гуровым позже.

Приходько уже вернулся с поля, собирался ужинать. Чтобы не мешать жене фермера, которая как раз в этот момент накрывала на стол, и не привлекать внимания детей, носившихся по двору, Гуров предложил выйти на улицу и поговорить возле машины. Так они и сделали.

Сыщик спросил свидетеля, как он обнаружил тело, в каком положении оно было, не заметил ли Приходько следов другой машины рядом с автомобилем Крапивина. А затем сыщик повернул разговор в том направлении, в котором его вел словоохотливый Алексей.

– Мы тут слышали, что покойный охотно пользовался своим служебным положением, – сказал Гуров. – Деньги брал за выдачу разрешений на аренду и других документов. Как вы считаете, Иван Николаевич, это правда?

– Конечно, правда, – подтвердил Приходько. – Вот и я в то утро зачем к его машине завернул? Опять же, чтобы о выдаче разрешения поговорить. Я который год участок Самохваловых арендую. Казалось бы, в чем проблема, разрешение на это выдать? Нет, он все тянул, все откладывал. Я уже понимал, что он денег ждет, но у меня, как назло, свободных средств не было: все на новый комбайн потратил, в долги залез. Вот я в то утро и решил к нему подойти, попросить по-хорошему, чтобы вошел в положение. А деньги я бы ему позже заплатил, после выручки за урожай.

– Так, может быть, Егора Крапивина и убили из-за этих разрешений? – высказал догадку Никитин.

– Так оно и есть! – уверенно заявил Приходько. – Другой причины и искать не надо. Жадный он слишком был, Егор Данилыч. Так что у нас в селе горевать о нем никто не будет. И на похороны мало кто придет.

Напоследок Гуров задал вопрос, не видел ли Приходько в селе посторонних, которые искали Крапивина. Фермер отрицательно покачал головой: возле дома Крапивина он не видел ни чужаков, ни посторонних машин.

– Вообще-то у нас в селе посторонние часто появляются, – пояснил свидетель. – Город близко, да и трасса, по которой большегрузы ездят. Так что незнакомым людям у нас не удивляются. Но ведь вы интересуетесь таким человеком, который бы о Егоре расспрашивал, верно? Вот таких людей я не помню.

– А у дома Кармановых вы посторонних видели? – спросил сыщик.

– О Кармановых я вам ничего сказать не могу, – отвечал Приходько. – Я с ними незнаком. Все-таки село у нас большое: больше двух тысяч человек живет, всех знать трудно.

От Приходько оперативники направились на другой конец села, к дому Дмитрия Измайлова. Разговор с ним строился по той же схеме, что и беседа с Приходько: сначала оперативники задали вопросы о том, что случилось вечером 24 августа, а затем поговорили о личности погибшего главы администрации.

– Давай еще раз проясним вот какой момент, – проговорил Гуров. – Ты рассказал капитану, что проезжал вечером 24-го мимо опушки леса и увидел стоящий на обочине «Хендай» Крапивина. Почему ты решил, что это его машина? Ты видел номер?

– Нет, для этого слишком темно было, – отвечал Измайлов. – И ехал я быстро, некогда мне было номер разглядывать.

– Так почему ты решил, что это машина Крапивина? – повторил сыщик свой вопрос.

– Так ни у кого больше в деревне такой нет, – отвечал свидетель. – А еще у него наклейка заметная на заднем стекле есть, с танком и звездой. Так что я сразу понял, что это его авто.

– А вторая машина как выглядела?

– Вторая стояла дальше от дороги, ее было хуже видно. Я только и разглядел, что она большая и черная. В общем, тоже джип, как у Крапивина. Но не «Хендай».

– А какая марка? Может, «Мерседес»?

– Может быть. Или «Тойота», у них тоже здоровенные машины бывают.

– И номер у этой второй машины ты не разглядел?

– Нет, она ведь боком стояла. Надо было специально зайти и посмотреть, чтобы номер увидеть.

– А людей, хозяев этих машин, ты видел?

– Вроде бы различил два силуэта возле леса. Но я не уверен.

– А что делали эти два силуэта? Разговаривали?

– Да откуда я знаю? Их едва можно было различить.

– Скажи, а в селе такие машины у кого-то есть?

– Нет, что вы! «Хендай» Крапивина был самой дорогой машиной в деревне. В основном у людей отечественные авто – «Лады», «Волги»… У некоторых даже «Москвичи» еще бегают.

– Хорошо, а что ты можешь сказать о погибшем главе? – перевел Гуров разговор на другую тему.

– Ну, о мертвых вроде плохо не говорят… – уклончиво произнес Измайлов.

– Однако мы тут кое с кем поговорили, и никто доброго слова о Крапивине не сказал, – заметил капитан. – Все поминают его особняк, говорят, что ни один вопрос у него нельзя было решить просто так…

– Вот это верно, – подтвердил свидетель. – Пустым к нему не стоило заходить. Обязательно надо что-то принести. И с каждым годом расценки повышались.

– А еще говорят, что главные деньги он получал, когда распределял участки, которые люди хотели получить, чтобы подсолнечник сеять…

– Да, главные деньги он на подсолнухах набирал, – отвечал Измайлов. – С этими участками он ни за что не хотел расставаться. Даже норовил отобрать эти земли у тех людей, которые там давно хозяйствовали. На этой почве у него кое с кем конфликты случались…

– С кем же, интересно? – заинтересовался Гуров.

– Например, с Виктором Максимовым, – отвечал Измайлов. – Семья Виктора еще с совхозных времен владеет участком возле дальнего леса. И он, Виктор, первым стал сеять подсолнечник. И хорошие деньги на нем зарабатывал. Так Крапивин нанял каких-то крючкотворов, и те раздобыли документы, что вроде Максимов неправильно этой землей пользуется. У них большой конфликт был!

– А потом что? – спросил Никитин. – Чем все закончилось?

– А потом как-то все улеглось, – объяснил фермер. – Участок у Максимова остался, он и сейчас на нем подсолнух сеет. Наверное, он хорошие отступные Крапивину дал, и тот от него отстал.

– А ты не видел в селе в последнее время незнакомых людей, которые бы интересовались Крапивиным? – спросил Гуров.

– Что-то не припомню таких, – отвечал Измайлов. – И потом, я далеко от крапивинского дома живу. Здесь о нем никто спрашивать не станет.

Оперативники задали еще несколько вопросов, но было ясно, что свидетель высказал все, что знает. Напоследок Гуров спросил, где искать дом Виктора Максимова. Измайлов показал дорогу, но заметил, что Виктор Максимов «полуночничать не любит, сейчас уже спит». Так что Гурову пришлось отказаться от намерения продолжить беседы с жителями Больших Копен.

Обратно в город ехали уже в темноте. Теперь ничто не мешало Никитину высказать свои соображения по поводу суждений, услышанных от жителей села Большие Копены.

– Смотрите, что получается, – говорил капитан Гурову. – По сути, эти люди нам объяснили причину, по которой был убит Крапивин. Из-за денег его убили! Может быть, это сделал тот же Максимов, о котором нам сейчас рассказали. И теперь я понимаю, почему в доме Крапивина не было признаков ограбления: главу администрации убили вроде как из идейных побуждений. Жадный он был, Крапивин, тянул деньги из односельчан. Вот они его убили, а деньги, которые он скопил на поборах, забрали. Остальное не хотели брать. Как вам такая версия?

– В чем-то эта твоя версия совпадает с реальностью, – согласился Гуров. – Но только в отдельных моментах. Знаешь, в чем ее слабость? В том, что она не объясняет всех фактов. Вот хотя бы самый простой вопрос: кто этот киллер, который приехал на встречу с Крапивиным на дорогом джипе? Он кто – обиженный односельчанин? Думаешь, фермер Максимов разъезжает на джипе? Нет, нам же Измайлов сказал, что таких машин в селе ни у кого нет. Далее: при чем здесь убийство семьи Кармановых? Они-то точно не имели отношения ни к каким поборам. А генерал Дружков? Он вообще не жил в Больших Копенах. Нет, капитан, твоя версия не годится. Учесть этот фактор – борьбу за лучшие участки, – конечно, нужно. Но объяснить что-то с ее помощью мы пока не можем.

– Где же тогда искать объяснение? – спросил Никитин.

Было заметно, что он разочарован отношением Гурова к его «замечательной» версии.

– Пока не знаю, – признался сыщик. – Если еще раз хорошенько проанализировать факты, то у нас появятся правильные вопросы. И если мы найдем на них правильные ответы, то и объяснение всех убийств получим, и подозреваемые у нас появятся. Этим я и займусь прямо сегодня. А потом и завтра.

– Так вас сейчас в гостиницу отвезти? – уточнил капитан.

– Да, пожалуй, на сегодня я рабочий день закончу, – отвечал Гуров. – А завтра с утра явлюсь к вам в Управление, представляться вашему главе. К тому времени, я надеюсь, у меня сложится план действий на ближайшие дни. Будут вопросы, на которые я захочу получить ответ. Чтобы эти вопросы обдумать, надо хорошенько выспаться. Так что поехали в гостиницу.