Текст книги "Потрошитель человеческих душ"

Глава 2

Подполковник Гончаренко встретил Гурова в своем кабинете. Он восседал с типичным начальственным лицом в глубоком кожаном кресле с высокой спинкой. Создалось впечатление, что этот невысокий лысеющий человек специально забрался так глубоко в кресло, чтобы потом ему было сложно выбираться оттуда и бросаться навстречу полковнику из Москвы. Именно так, чтобы этими потугами показать, как рад, как он ждал этого гостя и на что ради него готов.

Гуров дождался, пока Гончаренко выпутается из мебели и подбежит к нему с протянутой рукой, позволил усадить себя в кресло у приставного стола, молча выждал, пока подполковник закажет кофе и выставит початую бутылочку хорошего коньяка.

– Может, делом займемся, Олег Сергеевич? – сухо поинтересовался он. – Оставьте кофе и коньяки в покое. Меня интересует сводка за последний месяц, о которой я вас предупреждал два дня назад.

– Да, конечно. – Промакивая лысинку носовым платком, Гончаренко кинулся к селектору и приказал секретарше вызвать к нему какого-то Матурина.

Гуров, чтобы не сидеть истуканом и не смотреть этому неприятному подполковнику в глаза, поднялся и, потягиваясь, прошелся по кабинету.

– Мне будет нужна группа, – сказал он наконец.

– Простите, не понял вас?

– Группа оперативников в мое личное подчинение на все время командировки. В Следственном управлении кто занимается наркотиками?

– Там… разные следователи…

– То есть вы не знаете специализации. Ладно, разберемся…

Дверь громко хлопнула, и четкие шаги прошли к столу.

– Вот! Вы просили вам подготовить, – с вызовом прозвучал голос с легкой хрипотцой.

Гуров удивился. Значит, кто-то еще недолюбливает этого Гончаренко? Интересно, за что? Он обернулся и увидел молодого мужчину в светлых мятых брюках, мятой льняной рубашке и с красными глазами. Если бы не светлые волосы, мужчина выглядел бы страшно небритым. Любопытно, у них тут неряшество в моде или этому диву есть причины?

– А здороваться с представителями московского Главка у вас не принято? – поинтересовался Лев и стал ждать реакции визитера.

– Виноват, – сухо ответил Матурин, – по этой части у нас начальство, а я больше по оперативной работе.

– Ты… это, – хмуро попытался поставить подчиненного на место подполковник, – давай-ка тут без гонора. Ишь…

Что ишь, Гуров так и не услышал, но опытным глазом безошибочно угадал в этом небритом и невыспавшемся человеке настоящего оперативника. Наверняка после тяжелого ночного дежурства, поэтому и на взводе. Ему бы бумаги дописать, начальнику передать да поспать часика четыре. А он должен какие-то папки срочно носить да прогибаться перед московским чиновником. И не зря именно его Гончаренко с папкой вызвал.

– Разрешите идти, – по-военному отчеканил Матурин, но в струнку не вытянулся.

– Иди давай, – махнул рукой подполковник.

– Матурин! – окликнул сыщика Гуров, когда тот уже взялся за дверную ручку. – Вы сколько еще намерены пробыть в управлении?

– Примерно час! А потом, если позволите, я бы поспал немного после «ночи».

– Поспите. Но я попрошу вас все же дождаться меня в вашем кабинете. Надолго я вас не задержу.

Матурин кивнул и молча вышел.

– Чего это вы его? – не понял Гончаренко. – Хороший работник, но только… того. Если бы не его исключительные деловые качества, давно бы в участковые загнал. А так приходится терпеть. Воспитываешь его, воспитываешь! Опять пришлось звание задержать. Ему бы уже года два, как в майорах ходить. Сам виноват!

– Слушайте, Олег Сергеевич, а почему вы попросили принести вам сводку именно этого офицера?

– Ну-у, он ее готовил. Он же у нас по наркотикам работает…

– Хорошо, сводку я возьму с собой и посмотрю потом. Сейчас назовите мне номер кабинета, в котором работает Матурин.

– Хотите с ним лично поговорить? 24-й. Так я его сейчас сюда вызову!

– Отставить! – рявкнул Гуров. – Если мне будет нужна ваша помощь, я вам скажу. Группу я сформирую сам.

Гончаренко попытался что-то там пояснить ему в спину по поводу кадров, которые он знает лучше, но Лев ждать не стал. Он деловито прошел приемную, поймал за локоть какого-то лейтенантика, который посоветовал ему спуститься этажом ниже, где находится 24-й кабинет и капитан Матурин.

Гуров толкнул дверь и увидел три пары глаз, недовольно уставившихся на него. Матурин смотрел с некоторой обреченностью, а его двое коллег помоложе, которые не совсем были в курсе визита, явно готовы были нахамить. Полковник решил сразу расставить все точки над «i».

– Гуров Лев Иванович, – представился он, глядя на молодых сыщиков, – Главное Управление уголовного розыска МВД России. Мне нужно пообщаться с капитаном Матуриным, так что, парни, оставьте нас минут на двадцать. Если не трудно.

Опера поперхнулись, и их как ветром сдуло. Лев покачал головой: начальства никто не любит. Он повернул свободный стул и уселся на него, положив ногу на ногу.

– Как вас зовут, Матурин?

– Игорь Васильевич! А что привело вас в наше скромное учреждение, если не секрет?

– Я понимаю, что вы вымотались за время дежурства, но все же не стоит нарушать субординации. Как говорил Мюллер Штирлицу, я старше вас по возрасту и по званию. Поэтому не надо зарываться.

– Извините, – вяло ответил Матурин.

– Вот так-то лучше. Мне пояснили, что вы один из лучших сыщиков вашего управления и занимаетесь как раз теми вопросами, ради которых я сюда приехал. И этот отчет, – Гуров бросил на стол капитана папку, – тоже составляли вы. Так?

– Насчет отчета – так, а насчет остального не знаю, – рассмеялся Матурин.

– Значит, так, я уверен, что данная сводка или отчет составлены на скорую руку и для отписки начальству, – заявил Гуров, наблюдая, как лицо капитана наливается недовольством и даже злостью. – Я бы на вашем месте так же поступил. Поэтому! С сегодняшнего дня вы переходите в мое прямое подчинение. С текущими делами решим завтра утром. Мне нужны вы и еще один молодой сообразительный и энергичный сотрудник, желательно с хорошей физической подготовкой. Назовите мне этого кандидата и можете отправляться спать, скажем, до шести часов вечера.

– Вот это подарок! – восхитился капитан и посмотрел на московского полковника уже с интересом. – Ладно, тогда с меня ответный презент. Есть у нас один лейтенант. Молодой, да из ранних. У него два недостатка: он патологически честен, что ставит на его карьере большой жирный крест, и слишком увлекается спортом. То и другое с возрастом пройдет, но я боюсь, что он успеет испортить себе самые цветущие годы.

– И?

– Леша Нефедов! Отличник учебы и заядлый каратист. Могу позвать прямо сейчас.

– Звоните, – кивнул Гуров на телефонный аппарат.

Через три минуты перед ним вырос очень миловидный юноша с пушком на верхней губе. Он представился, блистая еще курсантской выучкой, и замер, выжидательно поглядывая то на Матурина, то на грозного московского полковника.

– Поступим следующим образом, ребята, – предложил Гуров. – Ты, Нефедов, сейчас пойдешь со мной. Потолкуем за пределами казенных стен. А ты, Матурин, уж не обессудь, поднимись к Гончаренко и передай мой следующий приказ. Вы двое поступаете в мое распоряжение. С вашим начальником пусть решает сам, но освободит от всех текущих дел с завтрашнего утра. Завтра мне будет нужна служебная машина без полицейских опознавательных знаков и опытный аттестованный водитель. Вопросы есть?

– Вопросов нет, – с удивленной улыбкой покачал головой Матурин.

– Никак нет! – отрапортовал Нефедов и посторонился, пропуская полковника к двери.

Они молча вышли из здания, и Гуров повел своего молодого помощника в сторону виденного недавно кафе. И только за столиком, когда официантка ушла за заказом, наконец серьезно заговорил с ним. Коротко изложил ему информацию о цели своего приезда в Рязань, о причинах, по которым в помощники взял именно капитана Матурина и Нефедова.

– Блин! – то ли обрадовался, то ли восхитился Нефедов. – Вы просто спасли Игоря. Он бьется, бьется как рыба об лед. Вы не представляете, как его и по рукам хлещут, и одновременно результатов требуют. Как он все еще выдерживает и не бросает эту тягомотину? Его уже несколько раз пытались сманить из органов в коммерческие структуры. Он же опер от бога!

Гуров усмехнулся и попросил рассказать, кто из руководства что собой представляет. Картина была обычная. В каких-то областях она выглядела лучше, в каких-то хуже, но в среднем все везде примерно так. Начальник управления уголовного розыска – ставленник, удобный руководству местного ГУВД, человек, который хорошо ориентируется в пожеланиях генералов. Начальник ГУВД и его замы – все, в той или иной степени, замараны, и их больше всего беспокоит, чтобы не всплыло что-то из их прошлых или настоящих грехов. Наверняка кто-то и с криминалом был связан, кто-то с экономическими преступлениями, но просто их не взять. Гуров и не намеревался кого-то тут брать, понимая, что свалить начальника можно только убойным компроматом, доказательствами и свидетелями. А если ничего этого нет, то и воду мутить не стоит, иначе и миссию свою провалишь, ради которой и приехал.

– Значит, хороший он опер? – спросил Лев.

– Настоящий!

– А ты?

– Я! Я зеленый еще, – откровенно выдал Нефедов и засмеялся. – Ну, это так обо мне говорят. Вообще-то, учился я хорошо, теорию знаю, а вот практики не хватает. А помимо того, чему нас учили, есть еще опыт и индивидуальные хитрости матерых сыщиков. Таких, как вы, например.

– Ты меня знаешь?

– Ага, про вас рассказывали на лекциях.

– Хм, – поморщился Гуров, хотя в душе ему было приятно. – Ладно, давай к делу. Догадался, почему я тебя из стен управления на улицу вывел? Чтобы тебя со мной поменьше народу видело. Работа у нас секретная, помешать нам будут стараться не только преступники без формы, но и кое-кто в этом здании. Надеюсь, ты не питаешь иллюзий, лейтенант, что честность и порядочность в человеке определяет наличие у него погон на плечах? Не питаешь, хорошо! Так вот. Есть у меня информация, что неподалеку имеется центр по выращиванию и сбыту наркотиков. Судя по тому, что работа вашего управления в этом направлении буксует уже не один месяц, я делаю вывод, что кому-то это выгодно.

– И мы втроем их накроем? – загорелся Нефедов.

– Накроем, обязательно накроем, – пообещал Гуров. – А теперь тебе задание…

В седьмом часу вечера Гуров подъезжал на такси к дому своего одноклассника. Это было очень здорово, что Калинин жил в коттедже. Выйдя из машины, Лев сразу ощутил приятную ауру коттеджного поселка.

Пользуясь ориентирами, которые дал ему Юрка, он прошел мимо трансформатора на столбе, затем мимо грузовика без колес, а потом увидел светло-коричневую крышу нужного дома. Благодать! Сейчас сядет солнце и прохлада густой зелени накроет все вокруг. Наверное, запоет иволга, наверное, налетят комары. Последнее нежелательно, но оно как-то к душе. В Москве Гуров уже и забыл, что такое комары, а на даче, куда он выбирается очень редко, работает фумигатор.

– Гостей принимаете? – зычно крикнул Лев, открывая металлическую калитку и быстро бегая глазами по отдаленным уголкам двора.

– Заходи! Собаки нет! – как будто понял его опасения Калинин, появляясь на веранде в широких цветных штанах. – Вероника, Татьяна, встречайте гостя!

Первой выбежала стройная девушка с короткими темными волосами. Улыбалась она так, словно ждала гостя много лет, и вот наконец он появился. Есть такие люди, которых природа одарила вот такими щедрыми улыбками.

– Таня, – немного надтреснутым, но не лишенным приятности голосом представилась она. – Проходите, Лев Иванович, папа про вас уже все рассказал.

– Успел уже! – пошутил Гуров. – Только рассказывать-то нечего. Столько лет прошло после школы, я уж и фамилии одноклассников стал забывать. Только имена и прозвища.

– Здравствуйте, – раздался за спиной еще один женский голос.

Гуров резко повернулся. Женщина была под стать Юрке, но все же не так высока. Что-то болезненное проскальзывало в ее облике. Или это просто от того, что она давно перестала ухаживать за лицом, за фигурой. Даже осанка какая-то болезненная.

– Здравствуйте, – постарался выразить максимум приветливости Лев. – Вот, решили с Юрой, что не стесню вас, если поживу несколько дней.

– Живите, конечно, – кивнула Вероника, улыбнувшись одними губами.

Дальше все пошло по стандартной программе. Стол был уже наполовину накрыт, закуски и выпивка расставлены. Сели, хватили по одной, с удовольствием закусили, завели разговоры ни о чем. Потом по второй, и Вероника заспешила на кухню за горячим. Следом ушла все это время тихо улыбавшаяся Татьяна.

– Давай еще по одной, – сморщился как от зубной боли Калинин.

Гуров охотно кивнул и потянулся за бутылкой. Он потихоньку начинал жалеть, что остановился у Юрки. Слишком тягостной была обстановка, какой-то нездоровой, как незримое присутствие инфекции или раковой опухоли. Лев поймал себя на гаденькой мысли: что же это ты, полковник, живешь сытой жизнью, с любящей женой и работой, которая тебе приносит удовлетворение, а как окунулся в чужую неудовлетворенность, даже откровенную беду, так и нос воротишь! Не комфортно тебе? Когда пацанами были и одинаковыми во всем, то было комфортно, а теперь с высоты положения министерского работника уже не то?

Он посмотрел в глаза Юрке, ободряюще улыбнулся и опрокинул в рот рюмку. Появилась Татьяна с тарелками. Она что-то ставила, передвигала на столе, освобождая место под второе блюдо, а Гуров все смотрел на одноклассника.

– Ты, Юрок, не раскисай, – наконец сказал он.

Калинин поднял лицо, посмотрел вслед дочери, ушедшей за женой на кухню, и пробормотал:

– Как тут… Ты же видишь, что нет у них отношений, каждая в своем коконе варится. Это они сейчас перед тобой демонстрируют, а уйдешь завтра на работу, и опять стена. Танька еще ничего, жалеет меня, а Вероничку как подменили. Как чужой человек в доме.

Жена так и не вернулась к столу. Юрка уловил ее голос, вышел на кухню, вернулся с постным лицом и уселся на свое место.

– Прилегла она, – произнес он в пространство. – Нездоровится. Так что посидим втроем. Да, Танюшка?

– Ага, – улыбнувшись, задорно кивнула головой девушка.

Гуров посмотрел на нее и невольно тоже улыбнулся. Говорили о многом, но больше всего вспоминали школьные годы. Татьяна хохотала в голос и махала руками на мужчин. Кажется, Юрка был доволен тем, что у дочери такое настроение. А может, уже давно не слышал ее смеха. Это ведь, наверное, очень страшно – жить бок о бок с человеком и не слышать годами его смеха!

– Вот, Таня, видишь, как ты отцу угодила, – смеялся Гуров, – что разрешила своим ноутбуком воспользоваться и в «Одноклассниках» зарегистрироваться. Так бы и не встретились.

– Это не мне, это ему спасибо, – тихо ответила девушка. – Он же мне его подарил.

Ее улыбка стала какой-то затравленной. Опять перед Гуровым сидел другой человек.

Потом Юрка повел его в дальнюю комнату, где ему уже постелили. Кровать была удобная, деревянная, односпальная. Гуров сидел, расстегивая рубашку на груди, а Юрка куда-то вышел и снова вернулся.

– Вот, смотри, – сказал он, протягивая Льву небольшую фотографию. – Вот он, рядом с ней.

– Кто, вот этот высокий парень?

– Да. Это они куда-то на пикник ездили, на природу. Вот она и хранит. Наверное, все еще любит его. Я уж подумывать стал, а не выбросить ли мне эту фотку? Вроде потерялась и никто ничего не знает.

– Чтобы не мучить ее, чтобы забыла скорее? – Гуров отрицательно покачал головой. – Можешь только хуже сделать. А если у нее истерика случится на этой почве, если она на последних остатках самообладания держится из-за этой неразделенной любви? При ее состоянии и такой стресс. Нет уж, пусть лежит. Уверен, что придет время, и она сама удивится, что столько времени вздыхала и заламывала руки. Возьмет она ее в один прекрасный момент и ничего к нему не почувствует. Перегорело все!

– Хорошо ты говоришь, складно, – невесело усмехнулся Юрка, забирая фотографию. – Тебе бы романы писать.

– Протоколы я пишу, забыл? А еще у меня жена актриса. Тоже забыл? А парень ничего, мужественный, красивый. Ты так и не в курсе, почему они расстались? Может, из-за наркотиков он ее бросил? Он сам по виду не наркоман.

– Кто же их знает? Расспрашивать-то я боюсь. Ладно, спи, товарищ полковник.

– Не товарищ полковник, а просто полковник. Не люблю этого словосочетания. Кому я друг, тому друг, а товарищ – это что-то абстрактное, поддельное, неискреннее. Люди далеко не братья друг другу по своей натуре. Скорее, наоборот.

– А ты, смотрю, тоже не оптимист!

– Избитый ответ, но я все же скажу, ибо это чистейшая правда. Люди друг другу по натуре волки. В основной своей массе, конечно, а не сплошь. Души у них стало маловато, не всякий готов руку протянуть упавшему.

– А ты? – вдруг остановился в дверях Юрка. – Ты при своей работе часто протягиваешь людям руку?

– Юр, ты себе не представляешь даже, как часто, – заверил Гуров. – Я только этим и занимаюсь. Даже преступника поймать и под суд отдать – благо. И благо не для потерпевших и его других потенциальных жертв, которые могли бы быть в дальнейшем. Это благо даже для него. Чем меньше он совершил, тем меньше срок. А там, куда их отправляют, между прочим, все же происходит иногда перерождение, они решают завязать с преступным миром и начать новую жизнь. А кто его туда посадил, кто его подтолкнул к этому решению?

– А ты философ, Лева.

– В моей профессии нельзя иначе, а то с ума можно сойти, если общаться только с преступниками.

Гончаренко ждал Гурова на улице перед входом в здание ГУВД.

– Здравия желаю, Лев Иванович! Вот вам водитель… ты не сутулься, Кикин, не сутулься. В ваше распоряжение и Кикина, и мою служебную машину. Она без опознавательных надписей.

– Хорошо, – кивнул Гуров и внимательно посмотрел на водителя. – Какой стаж за рулем, Кикин?

– Н… не знаю, лет шесть, наверное. Армия, потом полиция. Ни одной аварии, между прочим.

– Не попадал или умудрялся в критической ситуации избегать аварии?

– Да всякое бывало, – с интересом посмотрел на Гурова Кикин.

– Бегом переодеваться! – приказал Лев. – Через час без формы с машиной здесь. Вопросы есть?

– Есть, – тут же ответил Кикин, шевельнув складками наголо обритого черепа. – Бензина маловато, если вы собираетесь много ездить.

Гуров с крайним изумлением посмотрел на Гончаренко, а тот, в свою очередь, озабоченно и с некоторым неудовольствием уставился на своего водителя и пробормотал:

– А… ну, решим, конечно. Ты чего же, Кикин, мне сразу не сказал, что у тебя бензин на нуле?

– А он не на нуле. Просто, если по оперативным делам мотаться, в самый неподходящий момент кончиться может.

Теперь настал черед Гурова с некоторым изумлением посмотреть на молодого водителя. Парень оказался сообразительным.

Через полтора часа Кикин, переодетый в джинсы и футболку, привез Гурова с помощниками на улицу Семашко к Центральному парку культуры и отдыха «Рюминская роща». Серая «Хонда» плавно остановилась перед самым знаком «Остановка запрещена». Кикин опять проявил сообразительность. Еще пять метров и пришлось бы «козырять» удостоверениями, когда нагрянет кто-то из сотрудников ГИБДД.

– Пошли, ребята, – вылезая из машины, сказал Лев, – а ты, Кикин, сторожи технику.

В сопровождении Матурина и Нефедова он вошел на территорию парка и неторопливо двинулся в сторону скандально знаменитого Рюминского пруда.

– Начинаем работать головой. Что с моим заданием, Леша?

– Карту я составил, – озабоченно ответил Нефедов, – только она в машине осталась. Вы же не сказали. Сбегать?

– Зачем? Раз ты ее составлял, то должен на память помнить все.

– Что за карта? – поинтересовался Матурин.

– Докладывай, Алексей, докладывай! – приказал Гуров, заложив руки за спину и наклонив голову.

– Так, карта, – начал Нефедов, поглядывая на капитана. – Значит, я собрал все сведения о задержаниях и изъятии наркотиков объемом больше одной дозы по городу и пригородам и нанес на крупномасштабную карту. А еще я нанес на нее точки распространения и маршруты наркоканалов. Два межобластных и восемь внутриобластных. Это все, что мне было доступно. Кое-кто со мной серьезно разговаривать не захотел, но я помню, что вы мне, Лев Иванович, советовали, и не настаивал.

– Правильно, не надо пока привлекать к себе внимания особо рьяным поведением. Теперь ты, Игорь. Послушай, что Леша перечислит, и сделай свои замечания и уточнения. На память.

Гуров специально устроил этот «мозговой штурм». С одной стороны, он хотел лишний раз проверить, а не ошибся ли в профессионализме и талантах своих помощников, а во-вторых, хорошо знал по себе, что такая разминка ума активизирует мозг лучше любого допинга.

Нефедов перечислил все точки, нанесенные на карту, и, судя по тому, что Матурин его ни разу не перебил, он практически ни разу не ошибся. Ни в датах, ни в объемах, ни в фамилиях и кличках задержанных. С памятью у лейтенанта было все в порядке.

Матурин добавил лишь несколько уточнений и четыре задержания, о которых Нефедов не упомянул. О них лейтенант просто не знал. А потом Матурин добавил информацию, которую почерпнул от своей агентуры. По его мнению, наркоту выращивали где-то совсем недалеко от города и в большом количестве. Этого он своему начальству еще не докладывал.

Гуров перечислил несколько пригородных районов Рязани, где, по его мнению, могли выращивать коноплю. Теперь пришло время удивляться оперативникам.

– Когда это вы успели? – спросил Матурин. – И с географией познакомиться, и выводы сделать?

– А с географией и выводами я сюда приехал, впечатление составил еще в Москве. Собственно, поэтому и приехал, что от вашего начальства ждать активных действий почему-то не приходится. Не знаете почему?

Оперативники усмехнулись, неопределенно дернули плечами и стали смотреть в разные стороны.

– Правильно, – похвалил Гуров. – Сор из избы выносить не стоит. Полковник из Москвы приехал, полковник уедет назад, а вам тут работать. И кто его знает, этого полковника, а вдруг он снюхался с вашим начальством!

– Зачем вы так, Лев Иванович? – недовольно возразил Матурин.

– Нормально все, Игорь. Я не жалобы принимать приехал и не разбираться, кто и что собой представляет. Времени у меня на это нет и власти тоже. Я опер! И работать приехал как опер!

– Так давайте начнем работать, что ли, – предложил Матурин. – Идея ясна, фронт работы обозначен. Вперед? Только я предлагаю разделиться для большей эффективности. Каждый берет себе территорию и обследует ее…

– А я и не собирался вас катать всем гамузом, – проворчал Гуров.

Настроение у него никак не улучшалось, несмотря на то что помощники у него оказались толковыми специалистами и с ними можно было сделать многое. Неприятно было сознавать, что ты приехал сюда как представитель всемогущего министерства, на тебя, вольно или невольно, тоже смотрят как на всемогущего, а ты только и можешь, что организовать и подтолкнуть розыск. В то время как сытые морды тех, кто на тебя взирает здесь, на местах, кто должен был бы эту работу давно уже начать делать, усмехаются и приветливо машут тебе ручкой. Молодые же опера смотрят на тебя понимающе и снисходительно – конечно, что ты можешь сделать, коль ты такой же «попка», как и мы, только у себя в министерстве.

Сделать Гуров мог, и сделать многое, но для этого он должен приехать с официальной проверкой, с полномочиями проверяющего лица. Тогда он официально собрал бы массу материала, на основании которого полетели бы погоны нерадивых работников и откровенных преступников. А сейчас он был в положении человека, который все видит, все понимает, а сделать ничего не может. Любой его рапорт в министерстве расценили бы как результат того, что он занимался в Рязани не своим делом, сводит счеты с кем-то по своей инициативе или по просьбе кого-то другого. Тут и Орлов не поможет. Кстати, именно Орлова он в первую очередь и подставит своей «самодеятельностью».

Обсудив задачу на сегодняшний день, Гуров посадил помощников в машину и отправился по маршруту их высадки. Нефедова он высадил в районе поселка Октябрьский, где, помимо частного сектора, имелись три дачных кооператива, а капитана отправил обследовать пригородные и очень старые дачные участки на так называемой Лисьей горе. Обилие перелесков, дубовых рощ, березняков и сосняков, разбросанные дачные кооперативы, часть которых расплывалась по брошенным в постсоветское время полям, а часть уходила именно в лесочки и дубравы. Эти участки и товарищества образовались еще в 60-е годы, в самом начале кампании по выделению участков населению. Сюда ходил пригородный автобус, хотя по прямой от окраины города было всего километра два. А еще здесь имелся свой участковый пункт полиции.

Высадив помощников, Гуров отправился на машине на другую окраину города, туда, где новостройки надвигались на остатки некогда мощного плодоовощного совхоза имени Мичурина. Кикин довез его лихо, но аккуратно, поразив своей манерой езды. Ездил он быстро, ловко, но правил не нарушал и аварийных ситуаций не создавал. Редкостное качество: аккуратный лихач.

Не удержавшись, Гуров спросил сержанта, где тот так научился водить машину.

– Я же гонщик, – с довольной усмешкой пояснил Кикин. – Бывший, конечно.

– Да-а? И где же ты гонял?

– В армии, – засмеялся Кикин. – Ясное дело, что по возрасту я не могу быть членом сборной России. До армии автошколу окончил, а в части командир автослужбы оказался заядлым спортсменом, он и собрал команду. И во мне талант узрел. Говорил, что дар у меня – машину чувствую.

Гуров слушал рассуждения молодого сержанта о собственных талантах, а сам думал о своем. Что-то подсказывало, что выбранный им путь не принесет быстрого успеха. Обойти все удобные места для выращивания конопли в пригородах такого большого города, как Рязань, – дело не простое. А если он ошибается еще и в том, что выращивают ее непосредственно в пригородах, то работа окажется вообще напрасной. Стыдища! Как потом Петру в глаза смотреть? Доработался до… маразма.

И все-таки Лев чувствовал, что направление выбрано им правильно. Можно ошибиться в географии, но не в подходе в целом, не в идее, которую он взялся разрабатывать. Преступники где-то рядом, и в этой игре «горячо – холодно» у него как раз очень «тепло».

Позитива размышления добавили, но день, проведенный среди остатков бывшего крупного пригородного хозяйства, окончательно убил хорошее настроение. Очень трудно свыкнуться с мыслью, что в стране имеет место такое вот явление. Что у руля стоят люди, которые не только не умеют руководить, берутся за дело, в котором плохо соображают. И в результате – заброшенные теплицы, заросшие сорняком и подростом фруктовые сады, бесхозные поля. Какой дурак поставил на эти должности других дураков? Почему в наше время, когда столько деловых людей вокруг, когда в стране уверенно правит предпринимательство, все еще назначают на должности по блату, по знакомству? И ладно бы толковых назначали, но ставят-то бестолковых.

Вот и на этой территории тоже. Агрохозяйство, если судить по вывеске, закрытое акционерное общество. Это же коммерческая структура, которая ориентирована на одно – получение прибыли. Откуда же такая бесхозяйственность? Потом Гуров вспомнил других людей, с которыми его сводила судьба во время командировок. Бизнесмен в одном из областных центров, разворотливый мужик, а держит в помощницах бабу, все достоинства которой заключаются в ее связях. Она руководит в его бизнесе капитальным строительством, не имея строительного образования. В результате торговый комплекс принят с нарушениями, которые всплыли потом и накрыли бизнесмена на приличные дополнительные расходы. Потом этот комплекс год простоял без дела, хотя можно было уже сдавать в аренду торговые места. Гуров попытался прикинуть недополученную прибыль и ошалел. Вот это бизнес!

А баба, которая руководила салоном красоты, ни уха ни рыла не понимающая в бизнесе вообще и в салонном в частности. Но руководила она им потому, что салон входил в бизнес ее брата. Но он-то видел, понимал, не мог не понимать, что его сестра губит идею, губит салон, в который вложены просто огромнейшие деньги. Или не понимал? И это не единственные случаи, потому что таких никчемных людей Гуров встречал в региональных министерствах, комитетах. Этих людей тянули вверх, они плохо и неумело работали, но их держали, их переводили с места на место, но все равно держали при себе их высокие покровители. Почему, зачем? Только ли из-за послушания, из-за «управляемости». Только ли понимая, что умный человек на месте этого подчиненного станет умно руководить и подчеркнет глупость своего высокого шефа? Или тут имеет место иная дурь?

Нет, не дурь, в этом Гуров был уверен. Он стал вспоминать знакомых бизнесменов, чью историю жизни знал хорошо. Этот поднялся в 90-е годы. Резко поднялся, сразу с большими объемами. Другой был телохранителем крупного уголовного авторитета, которого убили. Еще один… отсидел в 90-е, вышел и сразу «замутил» хороший бизнес. Еще… поднялся в 90-е, и другой тоже, и еще один. А двое других во время приватизации, на ваучерах. И все они, как хорошо знал Гуров, имели очень и очень толковых наемных помощников, хотя каждый из собственников интеллектом особенно не блистал.

Блистали умом другие, тот, кто был вхож во властные круги, кто жирел возле них со своим скоропалительным бизнесом, кормился от них. Чтобы поднять бизнес, нужны три вещи. Во-первых, связи наверху, чтобы иметь гарантированные и большие заказы, чтобы быть, что называется, «в струе». Необязательно иметь госзаказы, можно кормиться вокруг инвесторов, которые все равно зависят от местных чиновников, можно урвать свой кусок от большого и долгого строительства, скажем, завода в вашем регионе. Пусть на каких-нибудь бетонных работах или электромонтажных работах. Во-вторых, нужно иметь вверху людей, которые будут у тебя без боязни брать «откаты». Это твой входной билет в этом бизнесе, твоя гарантия, твоя индульгенция. А третье, что нужно иметь, – это беспринципный характер. Нужно уметь перешагивать через людей, не видеть их, а видеть только свою прибыль, видеть экономию. Если тебе трудно уволить человека, если тебе стыдно глядеть ему в глаза, потому что ты его увольняешь по причине того, что ты не справляешься с бизнесом, то ты не бизнесмен. А вот если ты их десятками и сотнями увольняешь в трудные для тебя периоды, то ты далеко пойдешь. Если ты можешь годами держать хороших специалистов на низких зарплатах, кормя их обещаниями, если ты угрожаешь им «волчьим билетом», когда они грозятся уйти от себя, то ты далеко пойдешь.

Думать на эту тему надоело, потому что в этом направлении ничего сделать не удастся никому и никогда. По крайней мере, в обозримом будущем. Царь Петр пытался в свое время. У него была настоящая власть, он мог, не особенно опасаясь санкций со стороны, безвинным головы рубить. Но и тот ничего не смог сделать с воровством на Руси. Правда, говорят, что до него было еще хуже.