Текст книги "Знамение"

– Да, я подозреваю, что эта история весьма неординарная, что здесь и впрямь могут быть замешаны какие-то огромные ценности. – Орлов устало потер виски. – За это дело взяться надо. Понимаете? Надо.

– Ну, я бы взялся. – Лев отрешенно махнул рукой. – Но при условии, что хотя бы сегодня и завтра у нас выходные.

– Лева, уже и так потеряна уйма времени! – патетически воскликнул Орлов, всплеснув руками. – Ты же сам прекрасно знаешь – каждый час промедления означает упущенные следы и улики.

– Я так понял, послабления нам не будет… – Гуров хлопнул ладонями по коленям. – Ну, Петр, последний раз такое. Еще одна такая ситуация, и я тут же ухожу куда-нибудь в дворники. Лучше метлою подымать пыль, чем вот так мною будут затыкать всевозможные дыры. Ну а что касается конкретно этого дела, то в одиночку ни мне, ни Стасу не набегаться. Поэтому браться будем оба.

– Согласен! – вскинув руки, обрадованно объявил Орлов. – Я только за. С чего думаете начать?

– С выезда на место происшествия… – Гуров как перед схваткой размял кисти рук. – Но поедем туда порознь. Стас едет в Трофимовку как представитель главка и ведет там официальное расследование. А я поеду в их райцентр под видом богатого теневого скупщика антиквариата и всевозможных редкостей. Вдруг что с этой стороны обозначится? Поскольку времени и в самом деле упущено слишком много, нам придется искать не конец ниточки, а ее середину.

– Отличный ход. – Петр одобрительно кивнул. – Тогда за дело.

– Один момент! – Стас упреждающе поднял палец. – Прежде чем мы уйдем, давай-ка займемся небольшим диктантом. Возьми лист бумаги и напиши следующее: я, Орлов Петр Николаевич, обязуюсь, невзирая ни на какие обстоятельства, оперуполномоченным Гурову и Крячко по завершении дела об убийстве механизаторов предоставить по пять дней отгула. Что улыбаешься? Я не шучу. Пиши, уважаемый, пиши. Иначе с места не сдвинусь.

– Ты что, серьезно? – Брови Петра медленно поползли вверх. – Что, вот прямо так и написать? Это что-то новенькое… Ну, вы даете!

– А с тобой как иначе?! – Гуров тоже вставил свое лыко в строку. – Раз у тебя семь пятниц на неделе, что прикажешь делать? Стас прав: пиши, пиши, родной!..

– Черт знает что!.. – сердито проворчал Орлов, нервно выдернув из пачки лист бумаги и взяв авторучку. – Дожили, называется…

Он быстро набросал на листе несколько строчек и небрежно сдвинул его на край стола.

– Нате, возьмите… Совсем совесть потеряли!

– Что, что, что?! – Лев и Станислав с саркастическим смехом переглянулись. – Это кто тут совесть потерял? Мы?!

Гуров аккуратно сложил лист вчетверо и спрятал его в карман.

– Вот прямо сейчас подойди к зеркалу и, глядя в глаза своему отражению, попробуй, не покраснев и не засмеявшись, сказать три раза подряд: «Я самый совестливый», – без тени улыбки предложил он.

– Да ну вас, черти протокольные! – Не выдержав, Орлов громко фыркнул, лишь представив себе, как глупо он мог бы выглядеть, если бы и в самом деле согласился на этот детсадовский трюк.

– Ну вот, кажется, дошло, – удовлетворенно отметил Лев, направляясь к выходу.

– Пор-ра-а-а в путь-дорогу! В дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю пам-пам, трам-пам, трам-пам-пам-пам… – пропел Станислав, направляясь следом.

По-самолетному раскинув руки и издавая громкое «Б-ж-ж-ж-ж!..», он покинул кабинет. Петр, глядя ему вслед, лишь покачал головой.

Во второй половине этого же дня в заволжском райцентре Жуково появился загадочный джентльмен, внешне и по манерам очень похожий на одного из киношных Джеймсов Бондов. По причине отсутствия гостиницы приезжий поселился на съемной меблированной квартире, не торгуясь, уплатив за неделю вперед. Ближе к вечеру джентльмен вызвал по телефону на улицу Октябрьскую к подъезду дома номер шестнадцать частное такси. Выяснив у таксиста, есть ли в городке приличные заведения общепита, он приказал ехать в местный ресторан с громким названием «Хай форм», который, увы, при всех своих потугах на престижность заявленному в названии высшему классу никак не соответствовал.

В ресторане появление незнакомца было замечено всеми без исключения. Высокий, статный, физически явно очень сильный, с изрядной долей шарма и привлекательности, он мгновенно стал объектом шквальной «стрельбы» женских глаз. Сев за столик, указанный угодливо склонившимся метрдотелем, незнакомец небрежно, с легкой аристократической скукой сделал заказ официанту и, откинувшись на стуле, как бы рассеянно смотрел на окружающее.

Неожиданно за спиной «Джеймса Бонда» послышалось вкрадчивое покашливание. Осторожно присев напротив него, молодой человек неопределенной внешности негромко, чрезвычайно учтиво заговорил:

– Прошу простить за доставленное беспокойство, за мое, так сказать, вторжение… Меня зовут Викентий, я частный предприниматель… Вы, я так понял, в нашем городе впервые – таких солидных господ нельзя не заметить. Наша местная миролюбивая общественность приветствует вас и была бы рада оказаться вам полезной в осуществлении ваших дел и планов. Если не секрет, какую сферу деятельности вы представляете?

– Коммерция, – чуть холодновато, голливудски улыбнулся «Джеймс Бонд», окончательно сразив и без того тающие сердца провинциалок.

Достав из нагрудного кармана дорогого костюма отблескивающий глянцем прямоугольничек визитки, он, со все той же неподражаемой аристократичной небрежностью, протянул ее своему незваному собеседнику. Тот, осторожно взяв визитку кончиками пальцев, быстро пробежал по ней глазами. «Шувалов Андрей Тимофеевич. ООО «Феникс-XXI» – гласило золотое тиснение букв.

– Благодарю вас, Андрей Тимофеевич. – Викентий спрятал визитку в карман. – С вами было очень приятно пообщаться…

Он с вежливой улыбочкой откланялся и скрылся за спинами ресторанной публики. Почти сразу же у столика появился официант. Пытаясь изобразить столичный шик, он держал поднос с заказом на кончиках пальцев.

«Джеймс Бонд», вернее, неплохо вошедший в эту роль Лев Гуров, демонстрируя манеры завсегдатая элитных ресторанов, неспешно приступил к ужину. Величественно выступая, к столику приблизилась очень и очень недурная собой особа в строгом красивом черном платье, которое не столько прибавляло строгости своей обладательнице, сколько подчеркивало неоспоримые природные данные провинциальной «леди». Судя по всему, это была типичная ресторанная «очаровашка», еще не лишенная претензий на жизненный успех.

– У вас прикурить не будет?.. – доставая из сумочки длинную тонкую сигарету, спросила «леди», как бы вскользь окинув Гурова изучающим взглядом.

«Этого мне только не хватало…» Стараясь не терять величественно-суперменской мины, Лев молча достал из кармана дорогую зажигалку и, нажав на кнопку, протянул ей рдеющий огонек на верхушке платиново-белого крохотного параллелепипеда. Взяв на себя роль «богатенького Буратино», он как-то упустил из виду, что люди такого пошиба не чужды найму дамочек из, так сказать, «полусвета».

Прикурив, «очаровашка» поблагодарила Гурова многообещающей улыбкой и, как бы собираясь удалиться, поинтересовалась, где-то даже с долей сочувствия:

– Что ж такой интересный мужчина и совершенно один? Вам не скучно? Присесть позволите?

– Присядьте, – кивнул Лев, вновь голливудски улыбнувшись. – Вы что-нибудь будете?

– Если можно, кофе… – непринужденно пожала та мраморно-белыми плечами.

Поманив к себе пробегавшего мимо официанта, Гуров указал ему взглядом на «очаровашку».

– У девушки примите заказ, – негромко, но властно распорядился он.

– Слушаю-с… – угодливо кивнул тот, протянув «очаровашке» меню.

– Ну, если вы настаиваете… – Собеседница Льва тонкими пальчиками раскрыла темно-синюю обложку меню и, помедлив несколько секунд, как бы нехотя попросила: – Значит, Вася, сделай быстренько…

Заказав бутылку дорогого вина и кое-каких деликатесов, «очаровашка» лукаво улыбнулась Гурову.

– Я не слишком опустошила ваш бюджет? – пуская дым, поинтересовалась она.

– Для моего бюджета это даже не трата, а малозначащий пустяк, – уведомил Лев, изобразив великолепный жест. – А для меня это не убыток, а приобретение – я получил возможность пообщаться с очень интересной дамой.

Завязался дежурный ресторанный разговор – сразу обо всем и ни о чем конкретно. Официант, как и просила «очаровашка», назвавшаяся на французский манер Жюли, ее заказ доставил весьма оперативно.

– Давайте выпьем за наше знакомство, – подняв бокал с прозрачным содержимым солнечного оттенка, издающим тонкий винный аромат, предложила Жюли.

– Ну что ж, давайте, – согласился Лев.

Их бокалы соприкоснулись с вызывающим хрустальным звоном, который вызвал нервозную реакцию некоторых дам за соседними столиками. В сторону Жюли острыми бритвами полоснули завистливо-недовольные взгляды. («Везет же этой швабре – такого мэна оторвала!..») Опрокинув в рот чуть терпкую, хмельную влагу, Гуров с удивленным удовлетворением отметил, что это вовсе не подделка каких-нибудь «малоарнаутских умельцев». В такой глуши продегустировать не липовое, а настоящее марочное вино солидной выдержки для него оказалось неожиданностью.

Опорожнив свой бокал до половины, Жюли с победоносным видом поставила его на стол. Взгляды конкуренток ее ничуть не смущали. Казалось, она, напротив, упивалась их едким вниманием и откровенной неприязнью.

– Андрей Тимофеевич, – взяв вилку и одарив Гурова манящим взглядом, чуть кокетливо улыбнулась Жюли, – а вы к нам надолго?

– Все будет зависеть от обстоятельств… – Лев неопределенно пожал плечами. – Мне нужно уладить кое-какие дела, выяснить наличие интересующих меня объектов в вашей местности… В общем, как получится.

– Вы остановились у своих родственников? – мурлыкающим голосом продолжила расспросы «очаровашка», поддевая вилкой салат с ветчиной и креветками.

– Нет, я ангажировал съемную жилплощадь, – тоже орудуя вилкой, сообщил Лев, хорошо понимая, куда клонит его собеседница.

– О-о!.. Хотелось бы посмотреть, какие апартаменты снимают для себя столичные бизнесмены, – лучезарно улыбнулась Жюли, как бы ненароком задев под столом своей туфелькой ногу Гурова.

Судя по всему, опыт обольщения у «очаровашки» был солидный. Лев вдруг почувствовал, как внутри его что-то заходило, заколобродило. Ситуация начинала приобретать для его семейных устоев опасные обороты. Ведь теперь, следуя логике не сказанного вслух, он должен был пригласить ее к себе.

– Думаю, это не такая уж проблема, – придав своему голосу интригующую многозначительность, улыбнулся Лев, при этом на ходу изобретая способ, как развязаться с нежелательным ходом развития этого незапланированного рандеву. – А как вы догадались, что я из Москвы, а не из Питера, например?

– Москвичей можно узнать за версту, – чуть снисходительно улыбнулась Жюли. – Они в большинстве своем более резки, при понтах, с избытком крутизны… А вот питерцы, те больше напоминают финнов – тшутотчку самэдленные, интэллихэнтные каспада, – спародировала она финский акцент.

– А вам что, доводилось сталкиваться с финнами? – наполняя бокалы, спросил Гуров.

– И не только. – В глазах Жюли мелькнули непонятные холодные искорки, словно она вспомнила нечто болезненное. – Я ведь одно время училась в МГУ, – с долей ностальгии добавила она.

– Я так понял, это ваши не самые лучшие воспоминания, – проницательно заметил Лев.

– Не будем об этом! – взяв бокал, чуть наморщила свой точеный носик Жюли. – Это слишком скучно и неинтересно. За что выпьем?

После тоста Гурова «За прекрасных дам» следующим Жюли провозгласила встречный: «За настоящих джентльменов». В этот момент ресторанный оркестр, состоящий из синтезатора, электронной ударной установки и саксофона, заиграл что-то лирическое. Певица в длинном декольтированном платье запела «под Кадышеву», вероятнее всего, какой-то местный хит:

– …Любила я тебя, любила я тебя, любила я тебя, а ты ушел…

Из-за столиков поднялись пары. Дабы не выглядеть тупым, чванливым снобом, Льву надлежало пригласить свою даму на этот «медляк». Они вышли на свободное пространство между столиками и медленно закружились, вновь вызвав немало завистливых взглядов как с одной, так и с другой стороны. Придерживая свою партнершу за талию, Гуров ощущал ее тело, обоняние дразнил тонкий, изысканный запах духов. Чувствовалось, что на дорогую парфюмерию его новая знакомая не скупилась. Под музыку они говорили о каких-то пустяках, но слова здесь особой роли не играли. Гораздо важнее был язык движений, прикосновений, случайных взглядов.

«Кажется, пора исчезать…» – мысленно решил Лев, чувствуя, как против воли его внезапно захлестнула продиктованная мужской природой жажда обладания этой женщиной. Когда они, разгоряченные вином и танцем, вернулись к столику и вновь подняли бокалы, он, не допив, неожиданно похлопал себя по карману. Быстро достав телефон и, для видимости нажав кнопку включения связи, благодушно улыбаясь, Лев вальяжно обронил:

– Ну, что там у вас?

Несколько мгновений помолчав, он резко сменил выражение лица на озабоченно-свирепое.

– Ч-что?!! – Жестко сказав это, он даже привстал, изображая бурную реакцию на якобы услышанное неприятное известие. – Вы там что, с ума посходили? Сейчас же выезжаю! Немедленно! Без меня ничего не предпринимать.

Гуров сокрушенно развел руками и спрятал телефон в карман.

– Досадно… Очень жаль, – вздохнул он, вставая из-за стола. – Беда, если помощники без царя в голове.

– Вы меня покидаете? – поставив бокал, изменилась в лице Жюли.

– Ничего не поделаешь – бизнес превыше всего. – Доставая из бумажника несколько крупных купюр (существенно больше, нежели стоила сервировка), Лев с сожалеющей улыбкой пожал плечами. – Се ля ви… Вас не затруднит рассчитаться с официантом? – попросил он, положив купюры меж тарелок.

С выражением крайней спешки на лице он собрался уходить, но Жюли, торопливо раскрыв сумочку и быстро достав из нее крохотный блокнотик с авторучкой, остановила его:

– Андрей Тимофеевич! Секунду! Вот мой мобильный. Ваш можно?

Протянув визитку, Гуров забрал блокнотный листочек с каллиграфическими бисеринками цифр, помахал девушке кончиками пальцев и направился к выходу, сопровождаемый множеством любопытных взглядов. Он вдруг представил, как повел бы себя в этой ситуации Стас, вполне справедливо предположив, что тот вряд ли стал бы ломать комедию, в полной мере отдавшись естественному, разумеется с точки зрения Крячко, ходу событий.

Глава 2

Сев на заднее сиденье «Фольксвагена» с шашечками на оранжевом фонаре, Гуров опустил на переднее сиденье машины зеленовато-голубую бумажку и кратко распорядился ехать в областной центр.

– Есть, командир!.. – воодушевленный купюрой, бодро откликнулся таксист, лихо взяв с места.

Пролавировав по разбитым улицам захолустного городка, «Фольксваген», выйдя на более-менее приличную федералку, довольно резво помчался по шоссе, обставляя всех, кто шел в попутном направлении. Когда за поворотом скрылись дома райцентра, Гуров начал второй этап все того же «комедиантства». Он снова достал телефон и громко спросил:

– Что там у вас опять? Что? Сами довели до ума? А что, до этого мозгов не хватало? Блин! Только вечер мне испортили. – Спрятав телефон, он снова скомандовал: – Отбой! Едем назад.

– Гм… – Таксист вопросительно посмотрел на Льва через салонное зеркало.

– А-а… Гонорар? Твой! – Лев изобразил великодушный жест.

– Куда рулим? – обрадованно подмигнул шофер. – Прикажете в тот же кабак?

– Да нет, настроение уже не то… – Гуров отрицательно качнул головой. – К тому же возвращаться – плохая примета. Едем на Октябрьскую…

– Ребята сейчас болтали, к вам Юлька Супер клеилась? – неожиданно спросил таксист. – Смачная бабенка!.. – Он со знанием дела причмокнул.

– Она что, здешняя знаменитость? – Лев внутренне подивился оперативности распространения информации в местных шоферских кругах.

– Да, что-то в этом роде… – авторитетно кивнул таксист. – В Москве, говорят, училась в каком-то институте. Потом, правда, вылетела. Вроде за наркоту. Сериал смотрели «Сезон охоты на любовь»? Вот с тем, который играет главную роль, она в Москве встречалась. А он ее поматросил и бросил. И тогда она назло ему пошла на панель. Ну а там ее с клофелином подставили, чуть не села. Уехала сюда. Сейчас здесь промышляет.

– Да, незавидная судьба… – как бы в раздумье заметил Гуров.

– Да что незавидная? Она хоть и красивая, но дура. Этот-то, обалдуй киношный, опамятовался, сюда за ней приезжал, просил прощения, предлагал пожениться. Что б вы думали? Выставила за порог! Решила гордую из себя состроить… А вообще-то ей – смеяться будете – и здесь уже не раз предлагали выйти замуж! Да! Хотя все знают, чем занимается. Отказывает! – Таксист хохотнул с оттенком восхищенного удивления. – Я, говорит, выйду только за мужчину суперкласса. Ее, кстати, за это так и прозвали – Юлька Супер. Она и спит-то не с кем попало, а только с теми, кто ей пришелся по вкусу. Так что, раз она на вас запала, делайте выводы.

– Ну, если при таком ремесле быть слишком разборчивой, то можно и зубы на полку положить… – с сомнением заметил Лев.

– Да дурью она мается! Она же шьет – Армани отдыхает. К ней очередь на два месяца вперед расписана. А этим, что с мужиками за бабки спит, все еще мстит своему кинщику, никак не остановится. Ну вот, мы и прибыли. – Таксист аккуратно притормозил у длинной трехэтажки из красного кирпича. – Да, и еще… Краем уха слышал, местные деловые что-то насчет вас перетирали. Так что не расслабляйтесь.

Поблагодарив таксиста, Гуров направился к подъезду. Солнце уже ушло за горизонт, в темнеющем небе догорала заря. Поднимаясь по выщербленной лестнице, он размышлял об услышанном. То, что его здесь заметили, и входило в основной замысел – как следует соответствующим образом засветиться, привлечь к себе побольше внимания. Но это же несло в себе и серьезный риск оказаться в поле зрения случайных уголовников, которые не преследуют каких-то крупномасштабных целей, а довольствуются кошельком, вынутым из кармана убитого.

Днем они со Стасом уже созванивались и обсуждали текущие дела. Учитывая возможные риски, следовало бы созвониться еще раз, чтобы согласовать дальнейшие действия. Лев достал сотовый, но голос автоответчика уведомил его о том, что вызываемый им абонент в данный момент находится вне зоны связи. «Мать твою, техника хренова!» – мысленно выругался Гуров, вынув из кармана ключи от квартиры.

Войдя в темную прихожую, он интуитивно вдруг почувствовал, что в помещении есть кто-то еще. Гуров резко подался назад, но в этот момент ему на голову из-за занавески, скрывающей вешалку для верхней одежды, обрушился тяжелый удар. В глазах словно полыхнули миллионы лампочек, после чего он, не помня себя, ухнул в непроницаемо-черную бездну.

Очнулся он внезапно, с удивлением возвращаясь то ли в скверный сон, то ли в еще более скверную явь. По лбу, щекам, подбородку текла холодная вода, которой ему, вероятно, плеснули в лицо, чтобы привести в чувство. В голове стоял гул, в глазах все плыло и кружилось. Затем появилось ощущение своего тела. Оно было жестко примотано веревками к стулу – нельзя было даже пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Ну что, очухался? – послышался хрипловатый тенорок с характерными блатными интонациями.

Напротив Гурова, рассматривая визитку и вертя в руках взятый из его кобуры «штайр», на стул уселся незнакомый тип лет сорока с угловатым рябым лицом. За спиной рябого столбами стояли двое крупных парней с туповато-агрессивными физиономиями.

– Вы кто и чего вам нужно? – спросил Лев, превозмогая головную боль.

Его собственный голос казался чужим, доносящимся откуда-то со стороны.

– Здесь вопросы задаю только я. Понял? – Рябой по-волчьи ощерил крупные прокуренные зубы. – Поэтому колись, фраерок столичный, за каким хреном сюда притащился.

– За антиквариатом, – медленно проговорил Гуров, стараясь спрогнозировать дальнейший ход разговора, чтобы найти оптимальный вариант выхода из сложившегося положения.

– А кто тебе сказал, что тут можно чего-нибудь найти? – изучающе глядя на него, ядовито ухмыльнулся рябой.

– Знакомый… Он здесь уже бывал. Покупал старинную бронзу и фарфор.

– Что-то не больно на барыгу ты похож. – Рябой с сомнением покривился. – Никаких ксив ни при тебе, ни в вещах не нашли. Кто ты такой? Засыльный мент?

– Ксивы в гостинице, в соседнем городе. Я и подстраховался вот на такой случай… – Лев уже полностью пришел в себя и мог анализировать происходящее. – Теперь я все же хотел бы знать, кто вы и чего вам нужно.

– Кто мы такие – знать тебе необязательно. А чего нам нужно… Это я скажу. Жить хочешь? Значит, пусть за твою шкуру нам уплатят выкуп – «лимон» баксов.

– Это нереально… – Гуров покачал головой. – У меня оборотных средств меньше ста тысяч. Если и весь имеющийся товар реализовать, больше двухсот тысяч не наберется.

– Это твои проблемы, – зло уведомил рябой. – Ладно уж, пойдем навстречу московской бедноте. Мое последнее слово – пятьсот штук. И больше никакого торга! Бабки получаем – ты на свободе. Бабок нет – тебя по кускам будут собирать по всем свалкам. Я понятно объяснил? Вот и ладушки… Кому думаешь позвонить? Своей бабе, корешам?

– Компаньону. Он здесь у вас в областном центре. – Лев поморщился от боли, периодически пронизывающей темя. – Деньги может только он найти.

– Звони. Вот твоя мобила, – заметно повеселел рябой. – Ну-ка, где тут записная книжка?.. Ага, есть. Как он у тебя значится?

– Стас, – коротко ответил Гуров, быстро придумав, как, не вызывая подозрений бандитов, сообщить Крячко о случившемся с ним.

– Так, сразу предупреждаю: никаких намеков, где именно сейчас находишься. А дружку своему скажи, что, если свяжется с ментами, тебя не спасут никакие силы небесные. Ты это понял? Глотку перережу собственноручно. – Рябой достал из кармана пружинный нож, на что-то нажал, и из его кулака со щелчком выскочило острое, блестящее лезвие.

Затем он поманипулировал с кнопками сотового телефона и поднес его к уху Льва, а с другой стороны сам приник ухом, чтобы слышать, что будет говориться на другом конце связи. После череды длинных гудков в телефоне послышался бодрый, жизнерадостный голос Крячко:

– Лева, привет! Как ты там?

– Стас, слушай меня не перебивая… – Гуров говорил ровным голосом, но Станислав мгновенно понял: что-то произошло. – Не задавай никаких вопросов и без комментариев – время дорого. Сразу предупреждаю: никаких звонков ментам и вообще никому никакой информации.

– Понял, понял… – Голос Стаса звучал глухо и напряженно.

– Так вот, срочно собери пятьсот штук баксов. Любой ценой. Созвонись с родней, знакомыми, заложи мой загородный дом. Сто штук можешь взять в моем номере, в стенном сейфе. Сейчас скажу тебе код замка. Он компьютерный, набирается по-английски: оу, кей, ти, джей, эй, би, а-а-а, эс, кей, эй, джей, эй. Далее: эс, ти, а-а-а, и-и-и, и-и-и, ти. Цифровой код – день моего рождения, затем чертова дюжина, умноженная на два. Записал? Деньги на верхней полке. Сейчас тебе скажут, куда их доставить.

– Стасик, – поднеся к своему уху телефон, рябой говорил с нарочитыми, язвительно-глумливыми интонациями, – ты же умный мальчик и глупостей не наделаешь? Тебе же своего дружка живым увидеть хочется? Тогда запоминай: бабки привезешь на перекресток у поселка Луговской. Знаешь, где это место? Километров десять, не доезжая до Жукова. Бабки должны быть упакованы в сумку типа инкассаторской. На ходу из машины кинешь их в окно кирпичной будки – она там, рядом с дорогой. И сразу же сваливаешь. И не вздумай закосячить! Самого потом на лоскуты покромсаем. Бабло сколько времени думаешь собирать?

– Ну, часов пять, не меньше. Да на дорогу до Луговского уйдет около часа.

– Лады. Будешь выезжать с баблом – звякнешь по мобиле. Ждем до трех ночи. Не позвонишь – будет хреново и дружку, и тебе самому.

– Теперь мои условия, – неожиданно для рябого твердо заговорил, как представлял себе бандит, «хлипкий, склизкий фраерок». – Перед тем как брошу сумку с деньгами, я должен буду услышать голос своего друга. Понял?

– Тут я ставлю условия! Понял, чмо?! – разъяренный дерзостью «фраерка», рявкнул в телефон рябой. – Или до тебя это еще не дошло?

– Ты тоже кое-что должен усвоить. – В голосе Стаса звучало твердое спокойствие. – Ты хочешь бабок срубить? Ну, так не выеживайся, как вошь на гребешке. Бабки будут. Но и мне нужны гарантии, что ты нас не кинешь. Усек? И насчет того, что мне там чего-то сделаешь, – не свисти. Меня ты хрен найдешь. А вот тебя, случись чего, я сам потом найду – это куда вернее. Так что договоримся – играть втемную не будем. Деньги только в обмен на жизнь друга.

В телефоне зазвучали короткие гудки. Судя по растерянному взгляду рябого, тот был довольно-таки обескуражен. Зло бросив телефон на стол, главарь заходил по комнате.

– Ну чё, этого кончаем? – подходя к Гурову с удавкой в руках, спросил рябого один из его «быков». – Молись, чмо, молись!.. – юродливо хихикнул он в лицо Льву.

– Охренел, что ль? – зло пролаял рябой, по-зэковски «шикарно» цикнув слюной из-под языка. – Успеется! Его корефан хочет проверить, жив ли этот фраерок, перед тем как отдать бабки. Пусть пока поживет. Кагор, когда тот козел кинет в окно сумку с бабками, сразу же его замочишь вот из этой пушки. – Рябой кивнул на «штайр», положенный им на стол.

– Крутая пушка! – восхищенно прицокнул языком Кагор, взяв в руки пистолет. – Слышь, Колян, я себе ее потом возьму. Лады?

– Куда возьмешь? – Рябой пренебрежительно хмыкнул. – Баклан! Ее мы вложим в руку этому фраерку, которого замочим из другой пушки. Ту сунем в руку его корефану. Вот и получится, что они меж собой чего-то не поладили, друг друга положили. С кем надо в нашей ментовке раскурлыкаю, чтобы все состряпали по уму. Дошло?

«Ублюдки! Мразь! – наблюдая за ними, мысленно оценил Гуров. – Каленым железом выжигать этих гнид… Кстати, как же они сюда попали? Вскрыли замки отмычкой или у них есть свои ключи? И как они могли выйти на эту квартиру? Ладно бы, проследили за мной от ресторана. Но они забрались сюда заранее. Кто их мог проинформировать? А что, если хозяйка квартиры – их сообщница? Постой, а не родственница ли она этому рябому? «Фасады» у них очень уж схожие. Видимо, так и есть… Надо думать, я у них тут уже не первый и шайка это дело поставила на поток… Стас-то раскумекает ли, чего я ему там наморочил с английским? Он сейчас в Трофимовке. От села до Жукова езды около получаса, да пока найдет нужный адрес – еще уйдет время…»

– Что, фраерок, помирать страшновато? – закуривая и пуская дым в лицо Гурову, гоготнул рябой.

– Жить, конечно, хочется… – согласился Лев. – Но ты же в любом случае собираешься меня убить? Так что какой толк трястись? Жаль, не увижу, как ты сам будешь визжать и корчиться, когда тебя начнут резать на ленты. Ты что, себя самым крутым возомнил? Выше бога вознестись надумал? Зря… Ты себе даже не представляешь, на какие вилы напоролся.

Он специально завел этот разговор, чтобы выудить из этого самодовольного упырька побольше информации.

– Ты меня пугать собрался? – захорохорился тот. – Да я таких, как ты, дешевок уже больше десятка на помойке схоронил. И ты там будешь. И дружок твой. Понял? Мы следов не оставляем.

– Не зарекайся… – Гуров впервые за все это время чуть заметно улыбнулся. – Как ни пыжься, выше головы не прыгнешь. Судьбу не обманешь и от нее не уйдешь. Я не ясновидящий, но у тебя на лбу четко прописано, что кончишь ты очень плохо.

– Уж не ты ль меня думаешь кончить? – осатанело затрясся рябой. – Укороти язык, а то я прямо щас, не дожидаясь назначенного срока, начну тебя свежевать. Когда я тут потрошил таких, как ты, собаки по всей округе выли!

– Нет, кончу тебя не я. – Гуров пренебрежительно поморщился. – Это сделает другой. Кто? Трудно сказать, но интуиция меня еще никогда не подводила. У тебя семья-то есть? Жена, дети?

– Не твое собачье дело, лошара долбаный! Чё, надеешься на моей родне отыграться? – свирепо зашипел рябой.

– По себе судишь? – Лев коротко рассмеялся. – Я на женщин, детей и стариков руку не поднимаю. Я другое хотел сказать. Ты говоришь, замочил больше десятка человек. Ну и чего ты этим достиг? На бабки, которые отнял у убитых, кутил в кабаках? Шлюх снимал? И это все, ради чего ты жил? Хочешь сказать, у тебя красивая жизнь? Фуфло это дешевое, а не жизнь. Семьи у тебя, я так понял, не было и нет. Ты ж даже не знаешь, помянет ли тебя хоть кто-то добрым словом… У тебя друзья есть? Не подельники, не кореша, а настоящие друзья? Нету… А вот мой друг Стас, будь уверен, сейчас делает все возможное, чтобы я остался жив. Ну а уж если ты меня убьешь, то поверь на слово: пожалеешь, что на свет появился. Так что грош цена всему тому понту, который ты тут раздуваешь. Хреново твое дело, Колян!

– Заткнись! – истерически взвизгнул рябой. – Хорош проповеди читать! Ты мне действуешь на нервы. Еще одно слово, и тебе – звиздец!

Гуров вдруг явственно увидел, что рябой отчаянно струсил и всеми силами старается сохранить хоть какой-то кураж. И причины того были яснее ясного. Те, кого бандит со своими подручными убивал до этого, скорее всего, были предельно деморализованы и до последней минуты своей безжалостно оборванной жизни униженно молили о пощаде. А «московский фраерок» и его друг неожиданно явили непонятную твердость духа. Это страшило.

«Быки» тоже заметно поскучнели. Оказываясь вне поля зрения главаря, они обменивались быстрыми, многозначительными взглядами, как бы о чем-то сговариваясь. Было похоже на то, что своим шакальим нутром они вдруг почуяли реальную опасность, исходящую от этого непонятного пленника, и начали подумывать – а не дать ли тягу, пока не поздно?

Медленно тянулись минуты… «Быки» угрюмо бродили по квартире, шарили в холодильнике, что-то пили, не чокаясь, как на поминках, чем-то с громким чавканьем закусывали. Нервно кривя и морща лицо, рябой продолжал расхаживать взад-вперед. Взяв со стола визитку Гурова и еще раз пробежав ее глазами, он неожиданно хлопнул себя по лбу.

– Постой, постой!.. – В его совиных, желтых глазах загорелся недобрый огонек. – Ты тут значишься как Андрей. А твой корефан назвал тебя Левой. Это что же, ты фраерок с двойным дном? Слушай, так ты же легавый! Точно! Как пить дать – легавый! Колись, падло, если не хочешь, чтобы с тебя сейчас же заживо сняли шкуру!

– Прекрати истерику! – Лев выглядел совершенно спокойным. – Тебя интересует, почему так? Потому что я родился в начале августа, по знаку Зодиака – Лев. Вот друзья меня и зовут Львом в своем кругу.

– Кому ты уши трешь, мусор! Шкуру свою спасаешь?! – Рябой снова выхватил нож. – Ну, говори, падла, кто и зачем тебя сюда заслал? Считаю до трех. Если ты, сука, будешь отбрехиваться, я тебе выколю глаз. Потом – другой… Ну?! Один, два…