Текст книги "Закрытый сектор. Курьер"

Дубровский позволил себе роскошь выбраться из кабины автомобиля, чтобы осмотреться по сторонам.

Смотреть особо было не на что: большая площадка с бетонным покрытием, сетчатый трехметровый забор по периметру, несколько десятков ларьков с уличной едой, вереница кабинок биотуалетов и пару будок с душевыми кабинами.

Вообще-то, машину можно было оставить на стоянке и отправиться спать в ближайший отель, тем более что стоянка охранялась и на ней было достаточно оставленных машин, но были и те, кто не решился бросить свое транспортное средство и решил ночевать в салоне. Дубровский подумал, что машину точно оставлять без присмотра на ночь нельзя, а вот пройтись, чтобы размять ноги и съесть чего-нибудь горячего, вполне можно себе позволить.

Машину Владимир поставил таким образом, чтобы ему была видна задняя сторона будки. Вытащив из будки полиэтиленовый пакет, в котором собрался мусор, аккумулированный в пути, Владимир бодро зашагал к ярко подсвеченным островкам стритфуда, по дороге он занес контролеру заполненную анкету, где честно указал все свои настоящие данные.

Выбор в пирожковых был весьма неплох, помимо обыденных для таких заведений гамбургеров, хот-догов, шаурмы и прочих чебуреков с котятами внутри, были еще первое, второе и компот.

Взяв себе наваристую, исходящую вкусным ароматом и паром солянку и картофельное пюре с поджаркой, Владимир разместился за пластиковым столом под широкополым зонтом. Уселся Дубровский таким образом, чтобы можно было держать в поле зрения свой «Форд».

Солянка оказалась вполне ничего, помимо положенных пяти сортов мяса и колбасы внутри оказались еще маслины и долька лимона. Пюре было немного «стеклянным», но зато мясо в поджарке было весьма хорошего качества – мало прожилок и жира и много плоти. На третье Дубровский взял себе большую чашку капучино.

Развалившись на стуле и сыто ковыряясь в зубах, Владимир прихлебывал капучино, осматриваясь вокруг.

Дубровского сейчас интересовал один момент. А чего тут так много народу? Больше всего накопительная площадка и окружающие постройки напоминали какой-то перевалочный пункт при большой транспортной развязке.

Куда едут все эти люди? Тоже бегут с проворовавшимися чиновниками из страны? Да ну на фиг! Ладно, у Дубровского машина и груз в ней исполняют роль прикрытия для перевозки крупной суммы денег, исчисляемой в кубических метрах, а вот для чего те бородатые дядьки весьма суровой наружности пригнали два трехосных КамАЗа, набитых разномастными тюками, мешками и ящиками? Да еще и сами машины больше напоминают траки из фильмов про зомби-апокалипсис: стекла прикрыты сетками, над крышей кабины гирлянды дополнительных фонарей, да еще и какие-то непонятные хреновины, очень сильно похожие на вертлюги для пулеметов, торчали над кабиной и с правой стороны кабины. Они что, тоже так свои машины упаковали для прикрытия перевозимых денежных средств? Непонятно.

И еще…

Ну не может же быть, чтобы столько народу бежало из России? Здесь же целый перевалочный комплекс с гостиницами, накопительной площадкой на несколько сотен машин и системой охраны. Хотя почему не может? Еще как может, на Руси издревле народ воровал. Как выбьются в чиновники и начальники, так сразу же гребут под себя все, до чего шаловливые ручонки дотянуться могут. Но вот интересно, неужели, что ли, все чиновники, которых поймали на воровстве, могут вот так взять и сбежать? Подозрительно?

Подождите? Стоп! А если…

Если в России в самое ближайшее время должен случиться какой-нибудь эпический замес, к примеру техногенная катастрофа, как в фильме «2012»? И все эти люди будут эвакуированы в безопасное место?

Точно! Возможно, именно на Северном Урале окажется безопасная зона, которую не затронет катастрофа? Или нет? Зачем тогда тащить с собой деньги, которые на самом деле не больше чем порезанная на прямоугольники бумага с защитными знаками? Если мир должен умереть, захлебнувшись в судорогах апокалипсиса, то правильнее было запастись консервами, оружием и средствами защиты, а не тащить в убежище кубометр баксов, которыми даже подтираться неудобно. Да и не надо было бы городить такой огород с преследованием по закону «полвторого». Или, наоборот, Скворцовых «гонят на номера» именно из-за разглашения государственной тайны, и за место в убежище, где можно укрыться от грядущей катастрофы, как раз и можно расплатиться кубометром американских долларов? Интересно, а этих денег хватит, чтобы и Владимир Дубровский присоседился на краешек полки в «последнем вагоне уходящего на юг поезда»? Помнится, в том же голливудском блокбастере «2012» одно посадочное место в спасательной «шлюпке» стоило один миллиард долларов. Надеюсь, что здесь расценки подешевле будут.

Хотя глядя на спокойно прогуливающихся по площадке людей, весело смеющихся и бегающих друг за дружкой детей, трудно представить, что они знают и готовятся сбежать от надвигающейся катастрофы. Может, тогда не будет никакого апокалипсиса? Тогда что?! Впрочем, есть же четкие инструкции Славика, где указаны населенные пункты, которые должен посетить Дубровский, добираясь до того места, где его ждут Скворцовы.

– Не помешаю? – раздался над ухом вежливый вопрос.

Дубровский посмотрел на спрашивающего. Невысокий, плотного телосложения мужичок, одетый в светлые брюки-карго, легкий свитер, поверх которого накинут жилет с множеством карманов.

– Присаживайтесь, – кивнул Владимир, – я уже закончил и ухожу.

– Подождите, – остановил его мужичок. – Я хотел перекинуться с вами парой слов.

Мужчина присел на соседний стул, поставил на стол перед собой высокий бумажный стакан с чаем, такую же бумажную тарелку с порцией чебуреков.

– О чем вы хотели поговорить? – поспешно спросил Владимир, всем своим видом показывая, что ему не до разговоров. – Я, честно говоря, спешу.

– Спешите? – удивился толстячок. – Куда? Переход откроют только утром, а может, и не откроют. Вчера и позавчера «рябь» шла, стабильности не было, так что могут не дать утром разрешение на проход.

– Я спешу лечь поспать, а то два дня и ночь без сна, – выкрутился Дубровский, совершенно не понимая, что хотел сказать незнакомец, употребляя термины «рябь», «переход» и «проход».

Может, здесь есть какая-то переправа через реку, аварийный мост или тоннель в горе? Расспрашивать незнакомца о том, что он имел в виду, Владимир не посчитал нужным, а то сейчас как зацепишься языками, а потом очнешься в канаве голый, без денег и ключей от машины.

Похоже, у Владимира начинала развиваться паранойя, ему в каждом незнакомце чудился враг, который только и мечтал о том, чтобы угнать «Форд», набитый деньгами.

– Тогда последний вопрос, и не смею задерживать, – всплеснул руками незнакомец. – Вы туда едете целенаправленно, к кому-то или просто наобум?

– Целенаправленно, – ответил Владимир, – а что?

– Нет, ничего, просто я здесь вроде агента по найму. Вот, возьмите проспектик, – толстячок протянул несколько флаеров. – Вдруг вас что-то заинтересует из предложенных специальностей. Там все контакты указаны, куда и к кому надо обратиться. Единственная просьба, если вдруг надумаете, то скажите, что буклеты вам дал Алексей Степашин. Договорились?

– Ага, – пожав на прощание руку, Владимир направился к своей машине. Буклеты он засунул в карман, выкидывать их на глазах у вербовщика Дубровский посчитал невежливым поступком.

От сытого ужина и внезапно накатившего ничегонеделанья Владимира разморило, и он жутко захотел спать, глаза буквально слипались. Можно было закинуть очередную порцию энергетика, но тогда к утру он был бы совершенно разбитым.

«Надо немного поспать», – решил про себя Дубровский.

Владимир завел машину, сдал задом к высокой мачте, которая стояла посреди площадки и на её вершине располагались осветительные прожектора. Прижавшись задней стенкой будки, он тем самым заблокировал её от проникновения снаружи. Запер двери кабины изнутри и провалился в сонное царство Морфея…

* * *

Проснулся Владимир рывком: раз! – и подскочил с сидений, на которых спал. От рывка ударился головой о руль. Кто-то кричал снаружи и стучал по лобовому стеклу.

– Вставай! Эй! – в лобовое стекло какой-то весельчак стучал кулаком. – Проспишь переход!

Владимир несколько раз удивленно моргнул, окончательно просыпаясь и приходя в себя. Сон был тяжелым и тревожным, выспаться не удалось, видимо, все-таки Дубровский переборщил с приемом стимуляторов.

Стучавший в лобовое стекло бородатый мужик в спецовке, увидев, что Дубровский проснулся, махнул ему рукой и побрел дальше по своим делам.

Так, что дальше?

В сообщении Славика было четко указано, что надо двигаться вслед за остальными машинами, добраться до населенного пункта под названием Сосновск, а оттуда в городок – Новая Москва, где на КПП его будут ждать, достаточно назвать свои настоящие имя и фамилию.

Сколько раз Владимир пробовал найти на карте населенные пункты с таким названием в той местности, где он сейчас находился, у него ничего не получилось. Наверное, и правда, что это некие секретные населенные пункты, где прячутся и отсиживаются, пересиживая лихие времена, проворовавшиеся российские чиновники и бюрократы.

На площадке царило оживление, люди суетились возле своих машин, перед гостиницей стояли три автобуса, в которые усаживались пассажиры с вещами.

– Поссать-то хоть успею? – спросил Дубровский у бородача в спецовке, который шел обратно.

– Успеешь, – сверяясь по часам, кивнул мужик. – Переход откроют не раньше чем через полчаса. Вон за тем зданием начинается дорога, – бородач указал рукой направление. – Лучше заранее туда подкатить, а то там пробки – обычное явление.

– Понял, спасибо, – кивнул Дубровский и в быстром темпе сделал все необходимые утренние процедуры.

Владимир сбегал к «синим кабинкам», потом вернулся к машине, где быстро умылся и почистил зубы. Перекусывать не стал, тут же погнал машину в указанном бородачом направлении.

Через десять километров дорога привела его к странной площадке идеально круглой формы. Здесь скопилось с десяток грузовых машин, столько же легковушек, и, как ни странно, было много «пешеходов» – около двух дюжин людей разного пола с рюкзаками и сумками.

Перед въездом на «блюдце» площадки машину Дубровского остановили, охранник сверился со своим журналом и прицепил на лобовое стекло «Форда» желтый стикер, где были написаны ф. и. о. Владимира, госномер его автомобиля и конечный пункт назначения – «Новая Москва».

Площадка была как будто выплавлена в скальной породе. Идеально ровная поверхность и такие же гладкие своды ограждения. В центре площадки большая черная лужа пролитого мазута или нефти.

Машины и люди растеклись по краям площадки и застыли в ожидании.

Ну вот и на кой ляд сгонять людей на еще одну площадку? Почему нельзя было на предыдущей стоянке подождать? Обычное русское раззвиздяйство. Гоняют по площадкам туда-сюда, проливают ГСМ, и никто его не убирает.

Владимир достал термос, наполненный кипятком, заварил в термокружке кофе «3 в 1», потом раскрыл пачку с печеньем и только было собрался позавтракать, как раздался предупреждающий визг ревуна сирены.

Все, что произошло дальше, Дубровский списал на выверты своего мозга, который последние два дня подвергался воздействию стимуляторов и энергетиков. Перед глазами поплыли круги, в ушах щелкнуло от перепада давления, а по телу пробежала короткая дрожь, как от статического разряда тока.

Рев сирены стих, мужик в спецовке принялся кричать в громкоговоритель, пытаясь перекричать вой тех немногих собак, которые были в ближайших машинах. К собакам присоединились еще и дети, они тоже принялись голосить на все лады.

Владимир несколько раз сильно зажмурился, надеясь, что наваждение пройдет; вроде полегчало, перед глазами перестали плавать разноцветные круги, да и дети с собаками вроде потише стали выть.

Воспользовавшись заминкой одного из водителей «КамАЗов», Владимир газанул с места и, вклинившись перед зазевавшимся «газоном», выехал со стоянки одним из первых. Перед ним шел всего один грузовик – тентовый «китаец».

Владимир так увлекся этими маневрами, что совершенно не обратил внимания на смену дорожного покрытия. И только по тому, как стало кидать машину, сообразил, что вместо асфальта теперь под колесами – мощенная булыжниками мостовая.

Впередиидущий «китаец» припустил и пошел в отрыв. Владимир не стал за ним гнаться, но и далеко уехать не давал, помня наказ Скворцова-младшего двигаться в общем автомобильном потоке, держался за грузовиком, на дистанции около ста метров.

«Форд» проехал мимо еще одной стоянки, где дожидались пешеходов несколько автобусов и грузовиков с будками-вахтовками.

Только сейчас Дубровский заметил, что окружающий пейзаж заметно изменился. Та выжженная, серая каменная пустыня, что царила вокруг, постепенно стала изменяться в лучшую сторону – появились деревья, кустарники, стало вокруг много сочной, яркой зелени. Даже воздух изменился в лучшую сторону, он стал чистым, хрустальным и как будто наполненным какой-то живительной силой.

Дубровский открыл окно и вздохнул полной грудью, в голове прояснилось, настроение резко улучшилось.

А вообще, вокруг творилась какая-то чертовщина. Впереди на горизонте возвышалась высоченная горная гряда. Пики со снежными шапками вырастали как будто ниоткуда. Не было никаких предгорий и возвышений, горы появлялись неожиданно и стремительно.

Владимир не мог похвастаться хорошим знанием географических особенностей Северного Урала, но вроде здесь не было таких высоких гор. Хотя как это нет, вот же они впереди, видно невооруженным взглядом. Значит, есть!

На обочине дороги появился первый указатель, он сообщил, что до Сосновска осталось сорок километров.

Сосновск?!

В сообщении Славика такой населенный пункт упоминался. Владимир должен был заехать в него, чтобы потом отправиться в городок Новая Москва.

Ну что ж! Все идет отлично! До Сосновска сорок километров. Погода хорошая, на небе ни облачка, если все будет продолжаться так же, то к вечеру, глядишь, Дубровский доберется до КПП при въезде в Новую Москву, а там всего лишь надо передать местным охранникам, что его ожидает Вячеслав Скворцов… и все!

Въезд в городок Сосновск оказался перекрыт контрольно-пропускным пунктом. Причем КПП был организован с учетом фортификационных изысков и нюансов. Десяток въездных рамок, прикрытых бетонными колпаками с пулеметными гнездами, охрана, вооруженная автоматами и всевозможными сканерами и датчиками. Кинологи с собаками и вышки с внимательными пулеметчиками. И большое обилие камер наблюдения.

Въезд в город больше всего напоминал пропускной пункт на государственной границе, отличие было лишь в том, что роль таможни исполняли обычные охранники, которым не требовались въездные визы и загранпаспорта.

– Надолго в город? – спросил подошедший к машине Дубровского охранник.

– Не знаю, – честно ответил Владимир. – Мне вообще-то надо в Новую Москву.

– Тогда лучше в сам город не въезжай, подожди на накопительной площадке, – охранник показал, в какой стороне находится площадка. – Вон, видишь домик с синей крышей? Там формируются колонны на Новую Москву. Спросишь, когда следующий караван. А рядом, видишь, длинная «кишка» с красной крышей. Это гостиница. Если колонна на Москву пойдет завтра, то можешь там переночевать.

– Понял, спасибо. А до Новой Москвы далеко? Может, я сам туда поеду?

– В одиночку туда лучше не соваться. Бандиты на трассе шалят. Можно попасть! А так до Новой Москвы почитай полтыщи кэмэ.

– Бандиты?! – удивился Владимир.

– Ага, – пожал плечами охранник. – Сиротинские на юге всех лихих людей вывели, вот они к нам и подались. Это ж самое милое дело – на трассе переселенцев щипать. Вокруг Сосновска километров на сто более-менее тихо, ну и на подъезде к Москве километров пятьдесят тоже безопасная зона, а все что между ними – дикие земли.

– Понял, спасибо!

Поскольку Дубровский не собирался заезжать в Сосновск на машине, то его не стали досматривать и пропустили внутрь транзитной площадки. Машин здесь оказалось не сильно много, около десятка. Как узнал Владимир в местном аналоге автостанции, последний конвой на Новую Москву ушел всего пару часов назад, и следующий планируется на завтра. Объяснялось это тем, что надо, чтобы собрались желающие двигаться к Новой Москве. Движение в общей колонне было платным и стоило пять тысяч рублей. За эти деньги конвоиры гарантировали безопасность в дороге, которая обеспечивалась вооруженной охраной на бронетехнике.

Владимир уже перестал удивляться происходящему, если бы он был писателем-фантастом, то, скорее всего, именно так бы он описывал иной, параллельный мир, потому что поверить, что в современной России может оказаться место, где будут «шалить бандиты» и передвигаться надо только в составе вооруженной армейской бронетехникой колонны, было трудно. А с другой стороны, ну что он, житель большого мегаполиса, мог знать об изнанке жизни в глухой провинции?

Закон – тайга, медведь – прокурор!

Не просто же так это придумано. Скорее всего, здесь, в глухой тайге, все по-другому. Людей мало, территории большие, за всем не уследишь, возле каждой елки полицейского не поставишь.

Тем более, если правда, что здесь есть какой-то секретный город, в котором живут беглые, проворовавшиеся чиновники, то почему бы не оказаться здесь же и бандитам, желающим пощипать богатеньких буратин? У нас же в России чиновники и бюрократы далеко не всегда являются выходцами из интеллигентных, просвещенных семей потомственных профессоров и функционеров, чаще всего на вершину власти пробивается бывший и нынешний криминалитет. Вчера он убивал и воровал, а сегодня уже носит на лацкане пиджака депутатский значок!

Поговорив несколько минут с работниками местного «автовокзала», Владимир решил прогуляться по городу и подыскать едущих в сторону Новой Москвы попутчиков. Движение на трассе Новая Москва – Сосновск было весьма оживленным, машины ездили по ней постоянно, и «влезть» в какой-нибудь небольшой, но хорошо защищенный частный караван было не трудно. Причем можно было даже немного сэкономить, обычной таксой было две-три тысячи рублей.

Чтобы попасть в Сосновск, Дубровский прошел досмотр, заполнил несколько анкет и получил временный пропуск. «Форд» остался стоять на площадке, прижатый задней стенкой будки к зданию автостанции.

Бросать машину без присмотра не хотелось, но ждать целые сутки попутного конвоя было невмоготу, Дубровскому хотелось как можно быстрее добраться до Новой Москвы и избавиться от набитого деньгами автомобиля.

Сосновск оказался небольшим, шумным городишкой весьма затрапезного вида. Здесь вряд ли можно было найти приличный ресторан, торгово-развлекательный центр и барбершоп.

На тротуаре возле пешеходного прохода из транзитного терминала Дубровский с удивлением заметил экзотику а-ля СССР – толстую тетку в белом халате, которая торговала горячими пирожками. Пирожки продавщица вытаскивала из большого алюминиевого бака, который был прикрыт здоровенной крышкой, утепленной сверху одеялом. Пирожки заворачивались в бумагу и подавались без всяких пакетиков и салфеток. Как ни странно, но торговля шла бойко и пирожки разлетались со скоростью… горячих пирожков!!! Больше всего Владимира удивила цена. Пирожок с горохом – пять рублей, пирожок с картошкой или капустой – шесть рублей, а пирожок с мясом – десять рублей. Ну точно, «совок» в чистом виде!

Покупать уличный фастфуд Владимир не стал, хоть запахи стояли весьма аппетитные, да и народ вроде отоваривался у толстухи не впервые, но Дубровский рисковать своим желудком не решился.

Та часть Сосновска, которая граничила с КПП и транзитной площадкой, больше всего напоминала большую рыночную площадь. Здесь царило обилие торговых рядов, павильонов, магазинов, лабазов, «оптовок» и идущих с ними рыбами-прилипалами гостинец, мотелей, рюмочных, столовых, кафешек и мелких ресторанчиков.

Удивило обилие оружейных магазинов. Попадались даже небольшие ларьки-павильоны, где оружие висело на крючках вдоль стен, как вяленая рыба. Вначале Дубровский подумал, что это не настоящее оружие, а муляжи или страйкольные шарикоплюи, но потом понял, что стволы вполне боевые, причем среди «гражданских» с заблокированным режимом стрельбы очередями попадались и армейские образцы.

Поддавшись любопытству, Владимир зашел в один из таких оружейных магазинчиков, в витринах которого были выставленные, видимые им только на картинках раритеты: пулемет «максим», пулемет ДП-27 и пулемет РПД-44.

Внутреннее убранство магазина особой красотой и великолепием не поражало. Не было стеклянных витрин и полированного дерева прилавков, даже особой подсветки не было. Автоматы, пистолеты, винтовки, ружья и даже пулеметы были свалены чуть ли не на полу в прозаических деревянных ящиках унитарного зеленого цвета. Как будто это было не оружие, а картошка или эмалированные тазики.

А еще в магазине не было охранника, зато у продавца на поясе висела открытая кобура, из которой торчала рукоять револьвера.

Повертев головой и оглядев ассортимент магазина, Владимир даже не сразу сообразил, что хочет спросить у продавца. Изначально он зашел в магазин, чтобы поглядеть на выставку оружия, но красивой выкладки смертоносных железяк здесь не было, и, соответственно, весь смысл эстетического наслаждения как-то сразу пропал.

– Что-то подсказать? – вяло поинтересовался продавец, оторвавшись от созерцания газеты.

Газета?! Настоящая бумажная газета, да еще и без больших цветных картинок с голыми бабами. Ничего себе!

– Почем? – неожиданно для себя кивнул Дубровский в сторону выставленных в витрине пулеметов.

– «Максимка» – двести пятьдесят тысяч, «двадцать седьмой» – сто пятьдесят тысяч, «сорок четвертый» – двести тысяч, – буднично отозвался продавец.

– Недорого, – опять же не понятно почему, прокомментировал слова продавца Владимир. – А пистолеты почем?

– «Макарон» – червонец, «тэтэшник» – семь, «наганы» – по пятере, все остальное дороже. Есть импорт: «глоки», «чижы», «кольты», «беретты», из наших «ярыгин», «викинги», «лебедев», «гэша». У тебя-то самого какое оружие? – неожиданно спросил продавец.

– Вертикалка, двенадцатая, – ответил Дубровский.

– «Тозик» или «ижак»?

– Нет. Beretta UltraLight. Но оно дома осталось в сейфе.

– Богато! – цокнул языком продавец. – Ну, это для души, а для работы чего?

– Для работы?! – переспросил Владимир. – В смысле?

– Подожди, – хитро прищурился продавец. – Ты что, только что прибыл? Новичок?

– Ну, как бы да, – смутился Владимир, – я впервые в ваших краях.

– Понятно, – широко улыбнулся продавец и отложил газету в сторону. – Ну, тогда велком, так сказать. Тогда давай сразу определимся, что тебе привычно из оружия. Если «короткий», то револьвер или пистолет. Импорт или наш? Один будет «короткий» или несколько? Что важно: повышенный боезапас или скрытность ношения? Сделку оформим за пять минут, считай деньги заплатил, через минуту вышел на улицу с пистолетом в кармане. У меня «лицуха» есть, так что все по закону!

– Слушай, давай я позже зайду, забыл, у меня же дело еще одно было, – испугавшись такого напора продавца, Дубровский попятился к выходу.

Покинув оружейный магазин, Владимир тут же перешел на другую сторону улицы и скрылся за поворотом.

«Капец, продавец оружейного магазина – неадекват! – подумал Дубровский. – Это бред, какой-то! У продавца магазина пистолет в открытой кобуре! А если его кто-то выхватит?» И вообще, что это за фигня творится? Как можно вот так вот в открытую продавать пистолеты и пулеметы? Ну ладно ружья, винтовки и карабины. Их продают в магазинах уже очень давно, этим никого не удивишь, но продажа короткоствольного оружия или автоматического – это нонсенс! Прямое нарушение законодательства Российской Федерации.

«Что ж это за место такое?» – устало подумал Владимир.

Дубровский купил в ларьке стакан кофе, два беляша и, присев на скамейку, принялся разглядывать проходящих мимо людей. Надо было собраться с мыслями, чтобы понять, как действовать дальше: искать попутчиков до Новой Москвы или дождаться завтрашнего утра и отправиться с дежурным конвоем?

За десять минут сидения на скамейки Дубровский пришел к неутешительному выводу, что он все-таки попал в некое место на географической карте России, где современное законодательство не работает. Пока он сидел на скамейке и потягивал горячий кофе под сочные, жирные беляши, мимо него прошло множество людей, среди которых были вооруженные пистолетами и револьверами. Причем, судя по внешнему виду, они не являлись сотрудниками правоохранительных органов или работниками охранных структур. Взять хотя бы вон ту толстую тетку преклонного возраста, которая волочет за собой сумку на колесиках. Куртка на тетке не застегнута на молнию, и поэтому видно, что на поясе у неё кобура с пистолетом внутри.

Ёпта, как?!

Дубровский выкинул в урну пустой бумажный стаканчик и пошел обратно к транзитной площадке. По дороге он подумал, что если здесь все так просто с оборотом оружия, то, может, и ему прикупить чего-нибудь огнестрельного и короткоствольного. Тот же ПМ. Дешево и сердито! В армии у Владимира был опыт обращения с «макаркой». Так что можно было бы купить пистолет.

Дубровский даже на какое-то мгновение остановился и было дернулся, чтобы вернуться в оружейный магазин, но потом сам себя одернул, понимая, что оружие – это очень хороший повод для правоохранителей, чтобы докопаться до него и найти повод для тщательного обыска автомобиля. А оно Владимиру надо? Нет, конечно! Когда перевозишь кубометр долларов и евро, то лучше поберечься!

Дубровский быстрым шагом вернулся к своей машине с твердым намерением никуда из кабины «Форда» больше не дергаться, дождаться завтрашнего утреннего конвоя и вместе с ним спокойно добраться до Новой Москвы.

Спешка нужна только при ловле блох… и то не всегда!

– Уважаемый, это не вы искали попутную колонну до Новой Москвы? – спросил подошедший к «Форду» парень.

Вопрос застал Дубровского врасплох, вырвав из задумчивости.

– Я, – машинально ответил Владимир. – А что?

– Мы идем в том направлении, за три «рубля» возьмем тебя в колонну. Пассажиры есть?

– Нет. Я один.

– Тогда, если докинешь еще «рубль», то подсадим к тебе стрелка, вторым номером.

– А без стрелка что, никак?

– Почему? Можно и в одиночку ехать, просто путь долгий, вдвоем веселее. Языками можно почесать. Ну, а насчет бандитов не беспокойся, мы вовремя платим кому надо, так что с нашими колоннами проблем не бывает. Можно, конечно, на отморозков нарваться, но они, как правило, нападают только на одиночные машины.

– А у вас много машин в колонне?

– Хватает. Сегодня пойдет шестнадцать. Так что, едешь или нет?

– Еду, – немного подумав, ответил Дубровский.

Парень вызывал доверие, внешний вид имел вполне приличный, говорил правильно, без употребления мата, слов-паразитов, характерных для криминалитета.

– Тогда выкатывайся за ворота, там будет стоять серебристый «патрик», госномер 920ВВО. Поедешь за ним.

– А как же остальные машины? – с тревогой в голосе спросил Дубровский.

– Караван формируется в Стельках, – пояснил парень, чем еще больше запутал Владимира.

– В Стельках?! – переспросил Дубровский.

– А! – хлопнул себя по лбу парень. – Ты же у нас впервые, только приехал. Извини, туплю! Стельки – это поселок такой, в двадцати километрах от Сосновска, в сторону Москвы. Там чаще всего и формируются колонны и караваны на Москву, там же и несколько больших транзитных складов и оптовых баз. Кстати, ты себе оружие уже купил?

– Нет.

– Зря! В Новой Москве цены на огнестрел процентов на двадцать дороже, чем в Сосновске. Ну, ладно, есть у меня пару лишних стволов, как до места доберемся, если захочешь, я тебе продам.

Дубровский лишь кивнул в знак согласия, удивившись в очередной раз, что оружейный вопрос вновь всплыл. Что же это за место такое, что у них здесь с оружием так все просто?

Помнится, когда Владимир решил озаботиться покупкой ружья, то ему пришлось пройти довольно нудную процедуру получения разрешения на владение оружием. Хорошо, что ему еще помогли некоторые вопросы решить по-левому, а если бы он делал все по закону, то вместо двух недель проваландался не меньше чем полгода. После массовых расстрелов в учебных заведениях в девятнадцатом году Росгвардия закрутила гайки в вопросе легального оборота оружия до металлического и зубовного скрежета. А тут погляди, ходят с пистолями в открытую, ничуть не стесняясь и не боясь полицейских. Видимо, все-таки здесь какой-то заповедник для чиновников, богатеев и прочих сильных мира сего, раз тут так все просто. Уж для себя чинуши и бюрократы расстарались, чтобы законы действовали по-другому, не так, как на другой территории России.

Выкатившись за пределы площадки, Дубровский отметился на КПП и, заметив серебристый «УАЗ-Патриот», направил машину к нему.

Из «патрика» Владимиру махнули рукой, серебристый внедорожник двинул вперед по дороге, «Форд» Дубровского направился вслед за «Патриотом».

Через какое-то время дорожное покрытие сменилось с асфальта на щебенку, а потом и вовсе превратилось в грунтовку. Идущий впереди «Патриот» начал дергаться и вилять из стороны в сторону. На всякий случай Владимир сбросил скорость, чтобы ненароком в него не врезаться.

«Патриот» продержался всего пять минут, потом притерся к обочине и замер погребальным монументом отечественному автопрому. Вылезший водитель громко матерился и поносил создателя УАЗа всеми ругательствами, которые только знал.

Дубровский остановился позади «Патриота», но из машины не спешил вылезать. Водитель и пассажир УАЗа поочередно ныряли под капот машины, чего-то там высматривали и крутили. Видимо, они решили, что своими силами у них никак не получиться отремонтировать и воскресить двигатель «Патриота», потому что один из них направился к «Форду».

– Братка, давай возьмем наш «патрик» налыгача? – предложил водитель УАЗа. – Трос есть, тут километров пять, не больше.

– Хорошо. Я сейчас вас объеду и зацепимся.

Дубровский объехал УАЗ, встал перед ним и, заглушив мотор, вылез из кабины. Парни, весело перешучиваясь, размотали ярко-желтый буксировочный трос, прицепили один конец за крюк «Форда», а второй зафиксировали на скобе «Патриота».

Дорога была совершенно пуста, за все это время мимо них не проехало ни одной машины, ни в ту, ни в другую сторону.

Владимир двинул к кабине «Форда», и в тот момент, когда он схватился рукой за ручку двери, что-то кольнуло его, он обернулся и увидел, как водитель УАЗа вскидывает руку с пистолетом, наводя ствол на Дубровского.

Бах! бах! бах! – пистолет выплюнул одну за другой три пули.

Владимир пригнулся, юркнул за капот машины, тут же, немедля, бросился в придорожные кусты.