Текст книги "Незнайка в Солнечном городе"

Глава одиннадцатая
КОГДА КОНЧИЛСЯ ДЕНЬ

Очутившись у входа в гостиницу, наши путешественники поспешили посторониться, так как дверь неожиданно распахнулась, будто кто-то открыл её изнутри. Увидев, что из дома никто не выходит, Незнайка и его спутники вошли в помещение, и дверь сейчас же за ними захлопнулась. Путешественники испуганно огляделись по сторонам. Направо была широкая лестница, налево стоял стол и несколько кресел. Прямо перед ними была чёрная дверь в стене. Неожиданно на этой чёрной двери вспыхнул белый телевизионный экран. На нём появилось изображение малышки. Она была круглолицая, розовощёкая и светловолосая. Её причёску украшали два больших чёрных банта. На ушах у неё были радионаушники. На столе стоял микрофон. Малышка приветливо улыбнулась и сказала:

– Прошу вас подойти ближе.

Незнайка и его друзья несмело приблизились.

– Вы хотите остановиться в гостинице? – спросила малышка и, не дождавшись ответа от растерявшихся путешественников, продолжала: – Свободные номера имеются на пятом этаже. Прошу вас войти в эту дверь и подняться на лифте.

Улыбнувшись ещё раз, малышка исчезла с экрана. Чёрная дверь, на которой находился экран, отворилась. Незнайка, Кнопочка и Пёстренький вошли в неё и очутились в кабине лифта. Дверь тут же захлопнулась, и кабина начала подниматься вверх. На пятом этаже она остановилась, и дверь отворилась снова. Путники вышли в коридор, и сейчас же на стене перед ними вспыхнул экран, на котором появилось улыбающееся лицо той же малышки.

– Ваш номер девяносто шестой, в конце коридора направо, – сказала она. – Но сначала прошу каждого записать своё имя в тетради, которая лежит на столе перед вами.

Незнайка раскрыл лежавшую на столе тетрадь, прочитал написанные в ней на последней страничке имена, потом взял ручку и написал с самым серьёзным видом: «Автомобильный путешественник Незнам Незнамович Незнайкин». Увидев эту подпись, Пёстренький даже фыркнул от удовольствия, потом на минуту задумался, почесал кончик носа и, взяв со стола ручку, старательно вывел в тетради: «Иностранец Пачкуале Пестрини». И только Кнопочка без всяких фокусов записала своё коротенькое имя в тетради.

Покончив с этим делом, наши друзья отправились по коридору мимо множества дверей. Увидев дверь, на которой было написано «№ 96», Кнопочка сказала:

– Номер девяносто шесть. Нам сюда.

Незнайка отворил дверь, и все очутились в просторной прихожей. На противоположной стене снова вспыхнул экран, и на нём появилась всё та же улыбающаяся малышка.

– Вот вы и дома, – сказала она. – Хотите отдохнуть с дороги? Налево от вас дверь в комнаты. Заходите и располагайтесь без церемоний. Свои шляпы можете повесить здесь в прихожей на вешалке или в шкафу, который находится перед вами. Это усовершенствованный шкаф-пылесос. Он чистит одежду и автоматически высасывает из неё пыль. Направо дверь в ванную комнату. Может быть, кто-нибудь из вас хочет принять душ или ванну или хотя бы просто умыться? – спросила она, с улыбкой глянув на Пёстренького.

– Мы ваше предложение обсудим, – ответил Пёстренький.

– Вот-вот, обсудите, пожалуйста! У кого-нибудь есть вопросы?

– У меня есть, – сказал Пёстренький. – Кто вы, где вы и как вас звать?

– Я дежурный директор гостиницы, нахожусь в директорском кабинете, а звать меня Лилия.

– А меня Пёстренький, то есть… тьфу!.. Пачкуале Пестрини – вот!

– У меня тоже вопрос, – сказал Незнайка. – Как включить шкаф-пылесос?

– Его включать вовсе не надо. Стоит вам положить в шкаф свои вещи и закрыть дверцу, как механизм пылесоса автоматически включится. Ещё есть вопросы?

– Пока больше нет, – ответил Незнайка.

Лилия кивнула головой Незнайке и Кнопочке, потом перевела взгляд на Пёстренького, широко улыбнулась и исчезла с экрана.

– Интересно, почему она всё время улыбается? – спросил Пёстренький. – Как посмотрит на меня, так сейчас же и улыбнётся.

– Ясно почему, – ответила Кнопочка. – Как увидит, какой ты у нас чистенький, так и не может удержаться от смеха.

Незнайка между тем заинтересовался устройством шкафа-пылесоса. Открыв дверцу, он заглянул внутрь и увидел, что пол, стены и потолок шкафа были сплошь в мелких дырочках и своим видом напоминали пчелиные соты. Незнайка положил в шкаф волшебную палочку, повесил на крючок шляпу, после чего закрыл дверцу и стал прислушиваться. Из шкафа доносилось приглушённое гудение, словно из пчелиного улья. Незнайка открыл шкаф – гудение прекратилось; закрыл – гудение снова послышалось.

– Ну-ка, Пёстренький, сейчас мы проделаем опыт, – сказал Незнайка. – Я залезу в шкаф, а ты меня закрой в нём. Мне хочется посмотреть, как он работает.

Открыв шкаф, Незнайка залез в него, а Пёстренький захлопнул дверцу. Очутившись в темноте, Незнайка услышал гудение и почувствовал, что на него подуло вдруг ветром. Ветер становился всё сильней и сильней. Через минуту Незнайка уже не мог на ногах держаться. Его отнесло в сторону и прижало к стенке шкафа. Неожиданно ветер изменил направление и подул в другую сторону. Незнайку отбросило к противоположной стенке. После этого ветер подул снизу. Брюки и рубашка у Незнайки раздулись в стороны, словно наполнились воздухом, волосы встали на голове дыбом, и он почувствовал, что вот-вот взлетит кверху, как на воздушном шаре. Чтоб удержаться внизу, Незнайка сел на пол и поскорей открыл изнутри дверцу.

– Ну как, удался опыт? – спросил Пёстренький, увидев, что Незнайка вылезает из шкафа на четвереньках.

– Вполне удался, – ответил Незнайка. – Очень интересный опыт! Попробуй сам, если хочешь.

– А как там, в шкафу, не страшно? – с опаской спросил Пёстренький.

– Ничего страшного! Тебя просто пропылесосит немножко – и всё.

– Это как?

– Ну, это вроде как на воздушном шаре летишь. Очень занятно! Вот залезай в шкаф – увидишь. Да ну же, не бойся!

Без дальнейших рассуждений Незнайка втолкнул Пёстренького в шкаф и закрыл дверцу. Несколько минут он с улыбкой прислушивался к гудению и глухим толчкам, которые доносились из шкафа. Наконец дверца открылась, и из неё вывалился Пёстренький.

– Очень интересно! – сказал он, поднимаясь с пола. – Ну-ка, Кнопочка, теперь твоя очередь.

– Ещё что выдумаешь! – ответила Кнопочка. – Очень мне нужно заниматься такими пустяками!

– Нет, ты не скажи! Это не такие уж пустяки! Дело серьёзное.

Но Кнопочка сказала:

– Не будем время терять. Пойдёмте лучше посмотрим комнаты.

Она отворила дверь, и наши путешественники вошли в просторную комнату с начищенным до блеска жёлтым паркетным полом. Посреди комнаты стоял круглый стол. У стен стояли буфет, большой диван, обитый зелёной материей, два мягких кресла и несколько стульев. У окна стоял небольшой стол с шахматами, шашками и игрой в гусёк. В одном углу комнаты находился радиоприёмник, а в другом – телевизор.

Рядом с этой комнатой, по правую сторону, имелась ещё одна комната, с двумя кроватями; по левую сторону была третья комната, с одной кроватью.

– Вот эта комнатка будет моя, – сказала Кнопочка. – А ваша – где две кровати.

– А средняя комната будет общая, – сказал Пёстренький. – Мы будем здесь слушать радио, смотреть телевидение, а также сидеть и обсуждать разные вопросы. В первую очередь я предлагаю обсудить вопрос, как бы пообедать…

– Об обеде можешь не беспокоиться, – сказала Кнопочка. – У кого есть волшебная палочка, у того всегда будет и обед и ужин. Но тебе в первую очередь нужно принять ванну.

– Зачем же мне ещё ванну, если я уже пропылесосился? – возразил Пёстренький.

– Хоть ты и пропылесосился, но чище не стал. Ни за что не сяду за стол с таким грязнулей! Или иди купайся, или не будешь обедать!

Пришлось Пёстренькому покориться. Он пошёл в ванную комнату и решил вымыть только лицо, а Кнопочке сказать, что вымылся весь. Подойдя к умывальнику, он принялся изучать его устройство. Над рукомойником была доска из пластмассы, представлявшая собой как бы пульт управления. В центре этого пульта имелось круглое зеркало. Под зеркалом расположился ряд кнопок с рисунками. Под кнопками было несколько рукояток в виде рогулек. В верхней части пульта, над зеркалом, торчала широкая изогнутая трубка в виде рупора. Под рупором был прикреплён к доске щетинистый валик. А ещё выше, под самым потолком, была ещё одна изогнутая трубка с наконечником, как у садовой лейки. По обеим сторонам зеркала имелось несколько выдвижных ящичков. Выдвинув ящичек, на котором было нарисовано мыло, Пёстренький увидел, что в нём лежит кусок мыла. Заглянув в ящичек с изображением зубной щётки, Пёстренький обнаружил зубную щётку. В ящичке с изображением зубной пасты он нашёл тюбик с зубной пастой.

– Ничего удивительного: что нарисовано, то и лежит, – с удовлетворением сказал Пёстренький и принялся разглядывать имевшиеся под зеркалом кнопки.

Под одной кнопкой была нарисована трубочка в виде рупора. Пёстренький нажал эту кнопку, и сейчас же рупор, который торчал сверху, немного наклонился, и из него подуло тёплым воздухом.

– Ага! – сообразил Пёстренький. – Это, без сомнения, трубка для просушивания волос после мытья головы.

Он нажал другую кнопку, под которой было нарисовано что-то вроде ёршика для чистки посуды, и сейчас же прямо ему на голову опустился щетинистый валик и стал вертеться, причёсывая волосы. Пёстренький сначала даже присел от испуга, но, увидев, что валик спокойно вертится, осмелел и, подставив под него голову, сказал:

– Ничего страшного! Просто автоматическая щётка для причёсывания волос.

Покончив с причёсыванием, он нажал кнопку, под которой был изображён флакончик с одеколоном, и сейчас же из отверстия, которое имелось рядом с зеркалом, в лицо ему прыснула струя одеколона. Пёстренький не успел даже зажмуриться, в глазах у него зверски защипало. Протерев глаза кулаками и размазав по щекам выступившие слёзы, он сказал:

– Тоже ничего удивительного! Раз нарисован одеколон, значит, и прыскать должно одеколоном. Вот если бы был нарисован одеколон, а прыскало бы тебе в глаза, к примеру сказать, чернилами, вот это было бы удивительно!

Вслед за этим он перешёл к изучению рукояток, которые имелись под краном. Здесь были какие-то совсем уж непонятные рисунки. Под одной рукояткой было изображение голого коротышки красного цвета. Под другой был такой же коротышка, но синенький. Под третьей рукояткой была нарисована красная рука. Под четвёртой – такая же рука, но синяя. Ничего не поняв в этих обозначениях, Пёстренький повернул первую попавшуюся рукоятку, и сейчас же на него с шумом хлынул поток воды. Пёстренький подумал, что на него снова начинает прыскать одеколоном, и нарочно зажмурился. Постепенно он понял, что на этот раз дело вовсе не в одеколоне, и, открыв глаза, увидел, что его поливает водой из душа. Он уже хотел удивиться, но вовремя спохватился:

– Спокойствие! Удивляться пока ещё рано. Я, кажется, просто под душ попал.

Мокнуть под холодным душем да ещё в одежде было не очень приятно. Пёстренький решил остановить воду, но забыл, какую повернул рукоятку, и принялся вертеть наугад то одну, то другую. Вместо того чтоб прекратить подачу холодной воды, он включил горячую. Дождь, который сыпался на него сверху, усилился и потеплел. В общем, когда ему удалось наконец остановить воду, он был мокрый с головы до ног.

– Ну как, принял ванну? – спросила Кнопочка, увидев, что Пёстренький возвращается в комнату.

– Принял, – не вдаваясь в подробности, ответил Пёстренький.

Тут только Кнопочка заметила, что с него текут потоки воды.

– Так ты, что ли, в одежде принимал ванну? – закричала она.

– А как же мне прикажете её принимать? Там такая хитрая механика, что хочешь не хочешь, а тебя искупает в одежде.

– Такая хитрая механика? – заинтересовался Незнайка.

– А вот пойди – и узнаешь.

Незнайка пошёл и через минуту вернулся тоже с головы до ног мокрый. Вдобавок от него валил кверху пар, так как он включил сразу горячую воду.

– Горе мне с вами! – сказала Кнопочка.

Она пошла в ванную и принялась изучать рукоятки, а Незнайка и Пёстренький стояли сзади и смотрели.

– Вот догадайся попробуй, – говорил Незнайка, – почему там возле одной рукоятки целенький коротышка нарисован, а возле другой – только рука отрубленная?

– Ну, это понятно, – сказала Кнопочка. – Если повернёшь рукоятку, где рука нарисована, то вода польётся из рукомойника на руки, а если повернёшь рукоятку, где целенький коротышка, то тебя окатит целиком из душа.

– Правильно! – подхватил Пёстренький. – Всё просто. А почему один коротышка красненький, а другой синенький?

– А это я уже знаю, – сказал Незнайка. – Откроешь кран с красной фигуркой – тебя сразу ошпарит, и ты покраснеешь от горячей воды, а откроешь кран с синей фигуркой – вода пойдёт холодная, а от холода ты и сам станешь синенький. Всё ясно.

– Ну вот, раз всё ясно, наливайте в ванну воды и купайтесь, – сказала Кнопочка.

После того как Незнайка и Пёстренький кончили мыться, ванна была предоставлена в распоряжение Кнопочки, а потом все трое уселись за стол. Незнайка взмахнул волшебной палочкой и сказал:

– Столик, накройся!

Сейчас же на столе появилась скатерть-самобранка. Она развернулась сама собой… и каких только кушаний здесь не оказалось! Есть можно было что угодно и сколько угодно – еды на столе не убавлялось. Незнайка и Пёстренький сидели за столом завёрнутые в одеяла, так как их одежду Кнопочка выстирала и развесила для просушки. Пёстренький налегал главным образом на сладости и жалел только о том, что не может напрятать конфет в карманы. Как-то он всё же умудрился натаскать целую кучу конфет в свою постель под подушку.

Наконец все наелись и встали из-за стола. Скатерть-самобранка свернулась и исчезла вместе со всей едой, так что со стола даже убирать не понадобилось. Кнопочка посмотрела в окно и с удивлением заметила, что на дворе уже ночь. Тогда она сказала, что пора уже спать, и отправилась в свою комнату. Незнайка и Пёстренький тоже пошли к себе. Потушив электричество, они забрались в постели. Пёстренький долго ещё жевал конфеты, а бумажки бросал прямо на пол. Наконец он заснул с недоеденной конфетой во рту. А Незнайка долго не спал и всё думал о том, что с ними случилось с утра. Ему казалось, что они выехали из Цветочного города не сегодня и не вчера, а давным-давно… может быть, с месяц назад. В этом ничего удивительного не было, так как коротышки очень маленькие, а для маленьких время тянется гораздо медленнее, чем для больших.

Глава двенадцатая
КАК НЕЗНАЙКА РАЗГОВАРИВАЛ СО СВОЕЙ СОВЕСТЬЮ

Глаза Незнайки постепенно привыкли к темноте комнаты. Вокруг появились смутные очертания предметов. На стене уже можно было разглядеть картину в чёрной широкой раме. Она висела как раз напротив кровати, в которой лежал Незнайка. У изголовья кровати стоял маленький шкафчик, который Незнайка сначала принял за обыкновенную тумбочку. Теперь он заметил, что тумбочка была вовсе не обыкновенная. Вместо дверцы у неё была ровная стенка, сплошь усеянная маленькими белыми кнопками. Возле каждой кнопки имелась надпись с названием какой-нибудь сказки. Тут были и «Красная Шапочка», и «Мальчик с пальчик», и «Золотой петушок», и «Котофей Котофеевич». Сверху на тумбочке стояло зеркало.

«Что же это за штука такая? – спросил сам себя Незнайка. – Может быть, если нажать кнопку, то из шкафчика выскочит книжка со сказкой? Что ж, было бы неплохо почитать на ночь сказочку».

Недолго думая Незнайка нажал первую попавшуюся кнопку. Однако никакой книжки из шкафчика не выскочило, а вместо этого послышалась тихая, красивая музыка и чей-то добрый, ласковый голос начал не спеша рассказывать сказку:

«Жили-были сестрица Алёнушка и братец Иванушка. Раз пошли они путешествовать…»

«А! – догадался Незнайка. – Значит, это просто машина для рассказывания сказок. Что ж, это даже лучше, чем самому читать. Лежи и слушай, пока не заснёшь».

В это время зеркало, которое стояло на тумбочке, засветилось, на нём появился зелёный лужок. По лужку вилась дорожка, а по дорожке, взявшись за руки, шагали сестрица Алёнушка и братец Иванушка.

Незнайка улёгся на бок, чтоб удобнее было смотреть, а голос между тем продолжал:

«Вот шли-шли братец Иванушка и сестрица Алёнушка – видят пруд, а около пруда пасётся стадо коров. «Я хочу пить», – говорит Иванушка. «Не пей, братец, а то станешь телёночком», – отвечает Алёнушка…»

Незнайка слушал, слушал, пока не прослушал всю сказку. Она ему очень понравилась, только очень было жалко бедного Иванушку, который превратился в козлёночка. Это напомнило ему про малыша, которого он встретил сегодня на улице и превратил в осла. Незнайка совсем было забыл об этом коротышке, а теперь всё думал о нём и думал. Он вспомнил, как превратившийся в осла малыш ушёл, постукивая по тротуару копытцами, как, уходя, повернул длинноухую голову и словно с укором посмотрел на Незнайку своими добрыми печальными глазами.

Сказочка давно окончилась, а Незнайка лежал в темноте, ворочался с боку на бок и грустно вздыхал. Он мысленно разговаривал сам с собой, и от этого ему казалось, что с ним разговаривает какой-то находящийся внутри его голос.

«Он ведь сам виноват, – оправдывался Незнайка. – Он ведь толкнул меня! Что же, я молчать должен?»

«Подумаешь, какой важный! Уж и не толкни его! – отвечал голос. – Ну, толкнули тебя, и ты толкнул бы»

«Толкнул бы! – проворчал Незнайка. – Значит, я драться должен? Драться нехорошо!»

«Ишь ты! «Нехорошо»! – передразнил голос. – А то, что ты сделал, хорошо разве? А если бы тебя кто-нибудь превратил в осла?»

«А чего ж он толкается?» – упрямо твердил Незнайка.

«Ну что ты заладил: «толкается, толкается»! Ты ведь знаешь, что он нечаянно».

«Ничего я не знаю!»

«Знаешь, знаешь! От меня, братец, не скроешь!»

«А кто ты, что от тебя даже ничего не скроешь?» – насторожился Незнайка.

«Кто? – с усмешкой переспросил голос. – Будто не узнаёшь? Ведь я твоя совесть».

«А! – вскричал Незнайка. – Так это ты? Ну, тогда сиди себе и молчи! Ведь никто ничего не видел и никто ничего мне не скажет».

«А ты боишься, как бы тебя не побранил кто-нибудь за твоё мерзкое поведение? А меня ты совсем не боишься? И напрасно. Я вот начну тебя мучить так, что ты жизни не будешь рад. Ты ещё увидишь, что тебе стало бы легче, если бы кто-нибудь узнал о твоём поступке и наказал за него. Вот встань сейчас же и расскажи обо всём Пёстренькому!»

«Послушай, – сказал Незнайка, – а где ты была до этого? Почему раньше молчала? У других коротышек совесть как совесть, а у меня какая-то змея подколодная! Притаится там где-то, сидит и молчит… Дождётся, когда я сделаю что-нибудь не так, как надо, а потом мучит».

«Я не так виновата, как ты думаешь, – начала оправдываться совесть. – Вся беда в том, что я у тебя ещё слишком маленькая, неокрепшая и голос у меня ещё очень слабый. К тому же вокруг часто бывает шумно. В особенности днём. Шумят автомобили, автобусы, отовсюду доносятся разговоры или играет музыка. Поэтому я люблю разговаривать с тобой ночью, когда вокруг тихо и ничто не заглушает мой голос».

«А, вот ты чего боишься! – обрадовался Незнайка. – Сейчас мы тебя заглушим!»

Он снова нажал кнопку на шкафчике и стал слушать сказку про Ерша Ершовича. Совесть на минуту умолкла, но скоро Незнайка опять услыхал её голос:

«Ты вот лежишь в мягкой постели под одеялом, тебе тепло, хорошо, уютно. А ты знаешь, что делает коротышка, который превратился в осла? Он, наверно, лежит на полу в конюшне. Ослы ведь не спят в кроватях. А может быть, он валяется где-нибудь на холодной земле под открытым небом… У него ведь нет хозяина, и присмотреть за ним некому».

Незнайка крякнул с досады и беспокойно завертелся на постели.

«А может быть, он голодный, – продолжал голос. – Он ведь не может попросить, чтоб ему дали поесть, так как не умеет говорить. Вот если бы тебе надо было попросить что-нибудь, а ты не мог бы произнести ни слова!»

– Какая-то сказка глупая! – проворчал Незнайка. – Совсем ничего заглушить не может.

Он принялся нажимать другие кнопки и слушать другие сказки, потом обнаружил на боковой стенке шкафчика ряд музыкальных кнопок и стал слушать разные марши, польки и вальсы. Однако голос не умолкал ни на минуту и твердил своё. Тогда Незнайка нажал кнопку, возле которой было написано: «Утренняя зарядка». И вот среди ночи раздался крик:

– Приготовьтесь к утренней зарядке! Откройте форточку, проветрите помещение. Начинаем занятие с ходьбы. Сделайте глубокий вдох. И-и… Раз, два, три, четыре!

Незнайка замаршировал босиком по комнате, потом перешёл к подскокам: ноги в стороны, ноги вместе, ноги в стороны, ноги вместе, после чего приступил к наклонам и приседаниям. Гремела музыка, чётко раздавалась команда. Незнайка старательно проделывал все упражнения, но совесть не унималась и продолжала жужжать прямо в уши:

«Разбуди Пёстренького! Разбуди, разбуди, разбуди!»

Наконец Незнайка не выдержал, подошёл к постели Пёстренького и принялся трясти его за плечо:

– Вставай, Пёстренький, мне надо тебе кое о чём рассказать.

Но где там! Пёстренький заснул так крепко, что хоть из пушек пали. Тогда Незнайка вспомнил, что больше всего на свете Пёстренький боится холодной воды. Он пошёл к рукомойнику, набрал в кружку воды и принялся брызгать Пёстренькому в лицо. Пёстренький моментально проснулся и подскочил на постели.

– Что это за наказание! – захныкал он, протирая глаза. – Я ведь уже умывался сегодня!

– Послушай, Пёстренький, я тебе расскажу одну вещь, только ты обещай мне, что не скажешь об этом Кнопочке.

– Да зачем мне ей говорить?

– Нет, ты обещай сначала.

– Ну, обещаю, только говори скорей. Спать хочется!

– Понимаешь, Пёстренький, я сегодня превратил одного коротышку в осла.

– Ну и что тут такого? – ответил плаксиво Пёстренький. – Неужели из-за этого надо меня ночью будить? Превратил – ну и превратил.

– Так ему, наверно, вовсе не хочется ослом быть!

– Мало ли чего ему не хочется! Вот ещё!

– Нет, это всё-таки нехорошо, Пёстренький. Ты меня поругай за это.

– А зачем?

– Ну, меня, понимаешь, совесть мучит. Может, мне легче станет.

– Как же тебя ругать?

– Ну, придумай что-нибудь.

– Не знаю, что и придумать… Совсем, понимаешь, не умею ругаться!

– Ну, скажи, что я олух бессмысленный.

– Олух бессмысленный, – повторил Пёстренький.

– Скажи: скотина безмозглая.

– Скотина безмозглая!

– Глупая рожа.

– Глупая рожа!

– Ну, ещё как-нибудь…

– Ослиный дурак!

– Правильно!

– Ну, легче стало?

– Нет, понимаешь, не легче. Ты, видно, на самом деле не умеешь ругаться. Лучше ты вот что… стукни меня кулаком хорошенько.

– А как стукнуть – по спине, что ли, или по шее?

– Давай, что ли, по спине… Вот так, хорошо! А теперь, что ли, по шее… Так! Ещё разок… Во! Ещё бей, не бойся… Ай!.. Ну, довольно, довольно! Размахался тут кулаками! А то как дам! Обрадовался, что драться можно!

– Сам ведь просил.

– Ну и что ж, что просил! Всему надо знать меру.

Незнайка забрался обратно в постель.

– Погоди, я до тебя ещё доберусь! – грозил он, почёсывая больно ушибленный затылок. – Не хочется сейчас связываться.

– Свинья ты неблагодарная, вот что! – ответил Пёстренький.

– Ишь ты! – ответил Незнайка. – То говорил – не умею ругаться, а сам свиньёй называет.

На этом разговор окончился, и они оба уснули.