Текст книги "Большая война в Европе: от августа 1914-го до начала Холодной войны"

Великолепная пятерка: «Красная капелла» в Чехии В 1940–1941 годах

Советский Союз решительно осудил оккупацию гитлеровской Германией Чехии и Моравии 15 марта 1939 года. В ноте Народного комиссариата по иностранным делам (НКИД) МИД Германии от 18 марта 1939 года говорилось: «Советское правительство не может признать включение в состав Германской империи Чехии, а в той или иной форме также и Словакии, правомерным и отвечающим общепризнанным нормам международного права и справедливости или принципу самоопределения народов. Трудно допустить, что народ этой страны добровольно соглашается на уничтожение своей самостоятельности и своего включения в состав другого государства, как и согласится с изменением статуса Словакии «в духе подчинения последней Германской империи, не оправданному каким-либо волеизъявлением словацкого народа..». Подобные действия германского руководства «не могут не быть признанными произвольными, насильственными, агрессивными, они увеличили и элементы еще ранее созданного в Европе состояния тревоги и нанесли новый удар чувству безопасности народов».

В первый же день оккупации территория Чехии и Моравии была превращена немцами в «Имперский протекторат Богемии и Моравии». Формально протекторат был самоуправляющимся и имел собственную полицию, армию, флаг и денежную единицу Германия отвечала за внешнюю политику и военные вопросы. Однако чешские органы должны были согласовывать все свои решения с имперским протектором, а фактически выполняли его указания. Наместником Германии в протекторате был имперский протектор, подчинявшийся только Гитлеру.

Немецкий репрессивный аппарат протектората – гестапо, Службу безопасности НСДАП (СД) и криминальную полицию – возглавлял заместитель имперского протектора Карл Херманн Франк (судетский немец).

В июле 1939 года Гейдрих как глава СД назначил оберфюрера СС доктора Отто Раше «руководителем СД и полиции безопасности в протекторате Чехии и Моравии». Сначала предполагалось создать одно главное управление гестапо в Праге с отделениями в каждом земельном округе (ландрате). Однако по указанию Гиммлера было учреждено два главных управления гестапо: в Праге (Geheime Staatspolizeileitstelle Prag, отвечало за Чехию) и в Брно (Geheime Staatspolizeileitstelle Briinn, Моравия). Оба главных управления подчинялись непосредственно центральному аппарату гестапо в Берлине. Персонал главного управления гестапо в Моравии составляли первоначально 70–80 гестаповцев из Вены и Штутгарта.

Шефом пражского гестапо был до осени 1942 года Ханс-Ульрих Гешке (до марта 1939 года – шеф гестапо в Киле), следы которого затерялись после войны.[144]144
  В 1959 году Гешке был официально провозглашен мертвым прокуратурой Франкфурта-на-Майне. Якобы он был убит во время битвы за Будапешт в начале 1945 года.


[Закрыть]

В перспективе немцы предполагали германизировать примерно 50 % населения протектората, остальных – использовать как рабов или отправить в Сибирь. Гейдрих говорил, что непригодных к германизации чехов надо расселить в России на берегу Северного Ледовитого океана.

До 1939 года Чехословакия имела мощнейшую военную индустрию и была одной из немногих стран мира, способной производить все виды вооружений.

В марте 1939 года в руки вермахта из арсенала чехословацкой армии попало 762 тысячи винтовок, 1,5 млн. ручных гранат, 30,5 тысяч легких пулеметов, 8 тысяч тяжелых пулеметов, 780 противотанковых пушек, 490 зенитных орудий, 347 танков и 70 танкеток, 1100 минометов, более 2000 орудий, 326 истребителей, 320 разведывательных самолетов и 155 бомбардировщиков.[145]145
  Arburg A. von, Das Protektorat Bohmen und Mahren 1939–1945. Ein kurzer Abriss seiner Entstehung und Entwicklung, Grin Verlag, 2000. S. 34.


[Закрыть] Этим вооружением (которое было современным и высокого качества) можно было оснастить 20 дивизий.

В 1939 году немцы поставили военную промышленность Чехии на службу своим агрессивным целям.

Так как Советский Союз в 1939 году оказался один на один с Гитлером из-за нежелания Англии и Франции образовать с Москвой единый антинацистский фронт. СССР (как и всем другим странам мира) пришлось формально признать новое положение в Чехии и Моравии, и советское посольство в Праге было преобразовано в генеральное консульство.

Однако никакой дружбы между СССР и Германией не было и советская военная разведка (Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии, ГУ ГШ РККА, Разведупр) уже в конце 1939 года решила организовать на территории протектората разветвленную разведывательную сеть. В ее задачи входил главным образом сбор информации о военном производстве в Чехии и Моравии (включая доставку в СССР образцов секретной военной продукции), о дислокации и передвижения германских частей (особенно моторизованных) через территорию протектората (Чехия и Моравия имели самую разветвленную железнодорожную сеть в Европе).

Резидентом Разведупра в Праге был Леонид Иванович Мохов[146]146
  Настоящие имя и фамилия – Леонид Андреевич Михайлов.


[Закрыть] («Рудольф»), работавший под «крышей генерального консульства СССР в Праге.

Первая разведгруппа РУ ГШ РККА для заброски в Чехию была сформирована в конце 1939 года из пяти чехословацких летчиков, которые после оккупации их родины немцами бежали за границу.

В группу входили Радослав Селуцкий[147]147
  Селуцкий оказывал услуги чехословацкой разведке еще в 30-е годы. Работая пилотом гражданской авиации на линии Прага-Брюссель, он вел наблюдение с воздуха за территорией Германии.


[Закрыть] (1904 г.р., псевдоним «Лис»), Ян Вицпалек (1905 г.р., «Тереза»), Ярослав Лонек (1904 г.р., «Лер»), Владимир Бобак (1912 г.р., «Бредов») и Мирослав Гула (1915 г.р., «Чап»). Отметим, что Лонек был не только пилотом, но и авиаконструктором, спроектировавшим двухместный спортивный самолет Zlin Z-XII.[148]148
  Самолет производился немцами и после оккупации Чехии и состоял на вооружении вермахта до 1943 года. Было построено 200 машин.


[Закрыть]

Все члены группы согласились на опасную работу добровольно, так как считали, что только СССР сможет освободить их родину от германской оккупации.

Группа не должна была по возможности вступать в контакт с конспиративными ячейками компартии Чехословакии (КПЧ), чтобы не ставить коммунистов под удар в случае провала. К тому же разведывательно-диверсионной работой КПЧ тогда руководил Коминтерн.

После разведподготовки в Москве летчики по отдельности через Западную Украину (входила тогда в состав Венгрии) и Словакию (в марте 1939 года стала марионеточным государством-сателлитом Германии) наземным путем благополучно добрались до протектората. В конце февраля 1940 года вся группа сосредоточилась в Праге.[149]149
  Koutek J., Ticha fronta, Praha, 1985, s. 131.


[Закрыть]

Связь с Моховым должен был осуществлять в основном Вицпалек лично или через связную Иржину Унцайтигову («Ирена»). Был устроен и «мертвый почтовый ящик» в фонаре одного из склепов на пражском Ольшанском кладбище. Вицпалек также был создать и руководить на территории протектората разветвленной сетью, охватывающей основные транспортные узлы и предприятия военной промышленности.

Для маскировки постоянных контактов Вицпалек учредил магазин канцелярских товаров в Праге. Со временем его группа должна была перейти на прямую радиосвязь с Москвой.

Начинать работу приходилось в сложных условиях. Помимо активной деятельности гестапо негативно сказывался настрой части общественного мнения в Чехии по отношению к СССР в конце 1939 – начале 1940 года. Некоторые считали, что после заключения договора о ненападении с Германией в августе 1939 года и начала советско-финской войны в ноябре того же года Советский Союз выбыл из антифашистской борьбы. Эмигрантское правительство Чехословакии в Лондоне во главе с президентом Эдвардом Бенешом в то время ориентировало группы некоммунистического Сопротивления в Чехии и Моравии на сдержанное отношение к сотрудничеству с СССР в разведывательной области.

К тому же гестапо в феврале 1940 года удалось практически уничтожить руководство главной некоммунистической организации чешского Сопротивления «Защита народа», состоявшей из бывших военнослужащих чехословацкой армии. Фактически на территории протектората осталась лишь подпольная сеть коммунистов, охватывавшая всю страну.

Следует подчеркнуть, что группы отечественного чешского Сопротивления неоднократно предлагали Бенешу дать им свободу рук в сотрудничестве с советской разведкой.

В этих непростых условиях члены «группы летчиков» иногда выдавали себя за агентов британской или французской разведки, хотя и на советскую разведку чехи работали в основном охотно и даже с воодушевлением.

Путем привлечения родных, знакомых (по предвоенной работе или службе) и единомышленников со временем из «пятерки» выросла сеть, в которую входило более 200 человек. Налаживать контакты помогал и Мохов – через него «летчики» получали и передавали кандидатам на разведработу письма от их родственников, которые ушли в эмиграцию.

Селуцкий обосновался в Праге, Лонек перебрался восточнее в район Пардубице, где устроился коммивояжером одной фирмы, что было прекрасной легендой для постоянного передвижения по протекторату. Бобак с помощью Гулы смог наладить работу в Моравии и получал информацию из Остравы, Злина[150]150
  После войны город был переименован в Готвальдов в честь лидера КПЧ Клемента Готвальда.


[Закрыть]и Брно. Вицпалек организовал работу собственной малой сети, охватывавшей промышленный район Кладно и частично Южную Чехию.

Гула оставался в Праге – обученный на радиста он отвечал за радиосвязь с Москвой.

Осенью 1940 года, после молниеносного разгрома гитлеровцами Франции советская военная разведка усилила работу по сбору сведений о Германии. С этой целью Мохов произвел передислокацию «летчиков». Гула выехал в Остраву, Бобак – в моравскую столицу Брно. Селуцкий должен был обосноваться в Пльзени, но ему это не удалось, и он оставался в Праге. И Брно и Острава и Пльзень (помимо, естественно, Праги) были главными центрами военной промышленности Чехии.

В Разедупре прекрасно понимали, что если Гитлер решится напасть на СССР, то все чешские оборонные заводы немедленно получат соответствующие заказы вермахта, что и предстояло своевременно выявить.

Сеть «летчиков» работала очень активно, поставляя в Москву не только очень ценные сведения, но и образцы секретной военной продукции.

Например, в Москве узнали о срочном заказе на производство 300 тысяч парашютов для осветительных и обычных бомб (производство которых также было отдельно установлено на фирме «Попелак»)[151]151
  Koutek J., Ticha fronta, Praha, 1985, s. 134.


[Закрыть].Лонек получил с пражского завода «Авия» документацию на новый транспортный самолет фирмы «Юнкерс» «Зееадлер» («Морской орел»). Были добыты данные о пулемете, способном пробивать легкую танковую броню. «Летчики» передали и сведения о начавшихся испытаниях первого плавающего танка вермахта на пражском заводе ЧКД.

В Моравии удалось получить чертежи разрывных пуль, пулемета и добыть сведения о производстве 3000 резиновых десантных лодок. С завода ЧКД Гула достал чертежи танков и бронетранспортеров, а также системы кондиционирования воздуха в самолетах. С металлургических заводов Кладно резиденту Разведупра в Праге был передан образец брони.

Особенную ценность для Разведупра представляли данные о росте со второй половины 1940 года производства бензиновых железнодорожных цистерн в Остраве. Цистерны были абсолютно не нужны в случае высадки немцев в Англии (операция «Морской лев»), но без них нельзя было обойтись в целях снабжения танковых и моторизованных войск на растянутых коммуникациях в случае войны против СССР.

По многим заводам протектората Москва с помощью сети «летчиков» была в курсе их ежемесячного производства.

Под наблюдением сети «пятерки летчиков» были аэродромы Праги, Пардубице, Кбели, Злина, Остравы, Брно и другие. Были выявлены все системы ПВО в Праге, Брно и Пльзени.

С осени 1940 года сеть «летчиков» уделяла особое внимание транспортировке воинских грузов по железным дорогам протектората, особенно в направлении с запада на восток. Например, были переданы данные о 180 эшелонах, проходивших через важный транспортный узел Колин.[152]152
  Koutek J., Ticha fronta, Praha, 1985, s. 136.


[Закрыть]

Также осенью 1940 года была получена крайне важная для Москвы информация о начале изготовления картографическим институтом вермахта в Вене карт советской территории.

Чертежи и образцы военной техники и боеприпасов «Рудольфу» лично передавала в Праге «Ирена». Но основную часть данных сеть передавала в Москву напрямую с помощью своих радиопередатчиков.

С апреля 1940 года с Центром наладил постоянное радиосообщение Гула (позывные НВТ). Через некоторое время в эфир вышел и Селуцкий (позывные HCL), причем рацию ему собрали друзья. Перед своей передислокацией в Остраву осенью 1940 года Гула по просьбе Мохова подготовил себе радиста на замену в Праге – Владимира Новака («Лео», позывные FRS). Свой радист в Брно был и у Бобака – Густав Кошулич,[153]153
  Казнен немцами 12 июля 1943 года.


[Закрыть] также сам собравший рацию. Причем Кошулич официально работал инспектором, наблюдавшим за деятельностью разрешенных любительских радиостанций.

Таким образом, к весне 1941 года на территории Чехии и Моравии работала самая разветвленная радиосеть Разведупра в Европе. Причем разведчики работали на рациях с таким профессионализмом, что развитая радиотехническая сеть немцев не смогла запеленговать ни одного передатчика. Радисты выходили в эфир с разных мест и их сеансы были кратковременными.

Осенью 1940 года Мохов уехал на родину и перед отъездом познакомил Вицпалека со своим преемником, которого в чешском подполье знали как «Рудольфа II». Это был полковник Яковлев Александр Владимирович («Савва»).[154]154
  Родился в 1904 году в Запорожской области. В РККА – с 1926 года, летчик. В 1937–1938 гг. учился в Высшей дипломатической школе НКИД.


[Закрыть]

Кстати, Мохова отозвали в связи с якобы готовившейся против него нацистами провокации. Источником этих сведений был главный и самый ценный агент чехословацкой разведки, сотрудник абвера Пауль Тюммель (агент А-54).[155]155
  Лурье Е.М., Кочик В.Я. ГРУ: дела и люди. М., 2002, с. 91.


[Закрыть] Однако есть очень весомые основания полагать, что Тюммель был двойным агентом и передавал чехословацкому эмигрантскому правительству в Лондоне (а через него и СССР) дезинформацию. Не исключено, что с помощью А-54 немцы избавились от слишком активного резидента Разведупра в Праге.

Особе внимание сеть Разведупра в Чехии и Моравии уделяла в начале 1941 года получению любых данных о готовящейся агрессии нацисткой Германии против СССР.

26 февраля 1941 года Яковлев доложил в Центр о том, что его источник сообщил сведения, в соответствии с которыми «немецкие войска, сосредоточиваемые в Румынии, предназначены для действий против СССР. В текущем месяце увеличился поток «туристов» в Финляндию и военных транспортов в Словакию и Галицию. Перебрасываются, в основном, механизированные части».[156]156
  http://encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/history/more. htm?id=10674353@cmsArticle


[Закрыть]

К сожалению, сообщение «Саввы» хотя и было учтено в РУ ГШ РККА, но в разряд доложенных политическому и военному руководству страны не попало. Глава Разведупра с июля 1940 года Ф.И. Голиков лично дал строгое указание «Савве» более тщательно отбирать и оценивать сведения, которые резидент получал от своих источников. Голиков твердо следовал в своих оценках линии Сталина, который полагал, что немцы не решатся напасть на СССР, предварительно не разбив Англию.

«Блестящая пятерка» летчиков, в конце концов, стала жертвой предательства. Селуцкий совершено случайно встретил своего знакомого с 1924 года Ярослава Беднаржа[157]157
  Следы его после войны теряются.


[Закрыть] и включил его в работу, не подозревая, что Беднарж является агентом управления СД в Праге. 4 марта 1941 года Селуцкий был арестован прямо во время конспиративной встречи с Беднаржем. Через два дня в Праге арестовали Вицпалека (а затем его мать и двух сестер), Гулу – в Остраве, Бобака – в Брно. Наконец, 9 марта гестапо схватило Лонека. Всего в марте 1941 года немцы арестовали в протекторате более 200 человек.

Из ядра группы удалось спасти лишь Унцайтигову, которая с помощью резидента Разведупра бежала в Словакию и там переждала оккупацию.

Нацисты были поражены размахом работы советской разведки в Чехии.

10 июня 1941 года глава службы безопасности (СД) НСДАП Гейдрих докладывал рейхсфюреру СС и шефу немецкой полиции Гиммлеру: «… установлено, что сотрудник русского генерального консульства в Праге Леонид Мохов был главой русской шпионской сети, созданной ГПУ в Протекторате. К шпионажу в пользу России принуждали бывших солдат чешского легиона,[158]158
  Так немцы называли бывших военнослужащих чехословацкой армии, которые в 1939 году перебрались в Польшу и основали там Чехословацкий легион во главе с Людвигом Свободой (будущий президент социалистической Чехословакии). После нападения Германии на Польшу легион перешел на советскую территорию.


[Закрыть] которые во время войны против Польши сражались на польской стороне, были набраны, главным образом, в кругах сторонников бывшей коммунистической партии Чехословакии, а после краха Польши попали в русский плен. Их обучали, прежде всего, пользованию тайными передатчиками. Этих людей с фальшивыми документами засылали в Протекторат, где они работали под руководством вышеупомянутого сотрудника – русского консульства Мохова. Когда был произведен захват, удалось арестовать более 60 человек из этой шпионской сети и конфисковать дюжину работающих тайных передатчиков (Примечание: эта сеть работала совершенно независимо от нелегального аппарата, созданного в Протекторате Коминтерном)».[159]159
  http://www.hrono.ru/dokum/l 94_dok/l 941frik.php


[Закрыть]

Все пять летчиков и большинство их соратников по подполью держались на допросах в гестапо очень достойно. Они признавали лишь то, что немцам предварительно удавалось доказать самостоятельно. Не скрывали арестованные и своих мотивов, побудивших их рисковать жизнью. Один из членов сети в Пльзени Псоглавец говорил в лицо гестаповцам: «… мне было ясно, что речь идет о работе на советскую разведку. И мне также было ясно, что деятельность в пользу советской разведки запрещена, так как вредит интересам рейха. Но я видел в работе Селуцкого усилия по освобождению чешского народа. Я верил, что между Советским Союзом и Германией будет война, которую рейх обязательно проиграет и после этого наш народ дождется воскрешения самостоятельного государства. И именно ради этого я делал то, что делал».[160]160
  Koutek J., Ticha fronta, Praha, 1985, s. 138.


[Закрыть]

Пражское гестапо предложило организовать против Разведупра радиоигру с помощью захваченных передатчиков, но в Берлине эту идею отвергли.

С мая 1942 по январь 1943 года в Берлине состоялось пять судебных процессов против участников сети летчиков. Каждого летчика судили на отдельном процессе вместе с его соратниками. Всего приговоры были вынесены в отношении 135 человек, из которых были приговорены к смерти и казнены 58. Причем Лонека казнили уже 26 января 1945 года в Дрездене. За мужество и героизм он был посмертно награжден Чехословацким военным крестом образца 1939 года.

Примерно 80 осужденных были отправлены в концлагеря, где более 20 из них погибли.

В 1991 года одна из улиц чешского города Пардубице была названа именем Ярослава Лонека.

Героизм чехов, ценой своей жизни приближавших нашу общую победу над нацизмом не должен быть забыт ни в России, ни в Чехии. Мужество этих людей должно жить в веках.

Жизнь и бессмертие «Альты»

Немка Ильзе Штебе, постоянно рискуя жизнью, работала на советскую военную разведку с 1931 года вплоть до своего ареста гестапо в 1942 году. Нацисты казнили эту красивую и гордую женщину на гильотине – обычно эту варварскую казнь приберегали для личных врагов Гитлера или особо опасных противников «третьего рейха». Когда она взошла на эшафот, ей исполнился всего 31 год.

Кто же была эта талантливая женщина, любившая нашу страну как свою вторую родину и отдавшая жизнь ради свободы и светлого будущего Германии?

Ильзе Фрида Гертруд Штебе родилась 17 мая 1911 года в Берлине в семье столяра Макса Штебе. Ее мать (урожденная Фрида Шуман) ранее уже была замужем, овдовела, и от ее первого брака у Ильзе был сводный брат Курт Мюллер. Семья жила в «красном» рабочем районе германской столицы – Лихтенберге – и Ильзе с юношеских лет придерживалась левых взглядов. Предполагалось, что с 1929 года Ильзе была членом компартии Германии (КПГ), однако партийного билета на ее имя не обнаружено. В любом случае и мать Ильзе и она сама с конца 20-х годов, бесспорно, симпатизировали коммунистам, а ее брат Курт стал членом партии в 1930 году.

В 1934 или 1935 году мать Ильзе развелась и Ильзе с братом остались с ней. Отец бросил семью, по-видимому, еще в 1927 году и мать едва сводила концы с концами. У брата Ильзе Курта дела тоже не ладились. В 1925 году он женился, но брак распался уже через год.

Тотальный и жестокий экономический кризис 1929 года поляризовал Германию: одна часть населения переходила под знамена компартии, другая верила демагогическим обещаниям нацистов («хлеб и свобода»). Ильзе понимала, что именно столкновение этих двух полярных сил определит будущее ее родины. И она, не колеблясь, заняла свою нишу в этой титанической схватке.

У семьи Штебе не было денег, и Ильзе не смогла учиться в гимназии, окончание которой давало право на поступление в университет. Тем не менее, благодаря своим отмеченным учителями способностям Ильзе смогла какое-то время посещать городской «Лицей Цецилии», где девочкам преподавали помимо немецкого языка историю, географию, математику, английский, французский, черчение и музыку.

Однако лицей пришлось бросить – у матери не было денег на содержание дочери. Брат Ильзе Курт тоже никак не мог найти нормальную работу.

Способной девушке пришлось окончить «народную школу» и поступить на курсы машинисток-стенографисток в торговое училище (примерный аналог советского ПТУ или техникума).

Получив диплом стенографистки, Ильзе смогла устроиться в престижный издательский дом Рудольфа Мосса[161]161
  Мосс (родился в 1843 году) занялся издательским бизнесом еще в 60-е годы XIX века и основал целый ряд влиятельных берлинских газет и журналов. Умер в 1920 году. После прихода Гитлера к власти все имущество концерна «еврея» Мосса было экспроприировано нацистами.


[Закрыть]. Газеты Мосса придерживались либеральных взглядов и их ненавидели поднимавшие голову нацисты, которых, к тому же не устраивало то, что Мосс был евреем.

В 1931–1933 годы Ильзе работала секретарем очень известного в Германии писателя и журналиста Теодора Вольфа, главного редактора газеты «Берлинер Тагеблатт».[162]162
  Вольф (родился в 1868 году) был родственником Мосса и работал в его концерне с 19 лет.


[Закрыть] Вольф возглавлял газету с 1906 года и сделал ее самым влиятельным изданием Берлина – в начале 30-х годов тираж издания превысил 300 тысяч экземпляров. Каждый понедельник Вольф писал в своей газете колонку, о которой обычно говорил весь «просвещенный класс» Берлина. К мнению Вольфа прислушивались и за границей.

В целом Вольф ратовал за права человека и был ярым противником германского милитаризма. В 1918 году он стал одним из основателей Немецкой демократической партии – главной буржуазной либеральной партии, поддерживавшей Веймарскую республику.[163]163
  Вышел из партии в 1926 году, когда ее часть поддержала усиление цензуры СМИ.


[Закрыть]

После поджога нацистами рейхстага в феврале 1933 года и запрета КПГ Вольф бежал в Швейцарию, а затем во Францию. Нацисты жгли книги Вольфа на площадях немецких городов. В 1937 году Вольфа и его жену лишили немецкого гражданства.

Свой последний роман «Пловчиха» (1937 год) Вольф посвятил Ильзе Штебе.[164]164
  Она выведена в романе под именем секретарши из «берлинского пролетариата» Герды Pop.


[Закрыть] В книге можно прочесть об Ильзе: «Она обладала хорошей фигурой, светло-каштановыми спадающими волнами волосами и темными глазами. И вела она себя, если не становилась на минуту веселой школьницей или не впадала в моменты безудержной радости, не знавшей границ, как настоящая дама, имевшая прирожденную склонность к хорошим манерам».[165]165
  http://rosalux.de/fileadmin/rls_uploads/pdfs/sonst_publikationen/ V S A_Coppi_Kebir_Stoebe.pdf


[Закрыть] Вольф (который в романе выступает как банкир Ульрих Фабер) водит героиню (свою секретаршу) по роскошным ресторанам и театрам, устраивает ее на курсы английского и французского – т. е. «вводит ее в свет». Из романа создается впечатление, что Ильзе нашла в своем «шефе» старшего друга, нового отца, которого ей так не хватало. В романе подчеркивается, что отношения не переросли в роман – Ильзе всегда четко устанавливала границы дозволенного, и у нее был какой-то свой, неведомый ее другу мир.

Вольф хотел экранизировать роман с Гретой Гарбо в роли Ильзе, но не успел. После разгрома Франции в 1940 году он был арестован итальянскими оккупационными властями в Ницце в 1943 году (ранее ему было отказано американцами во въездной визе), которые выдали его немцам. В концлагере Заксенхаузен Вольф заболел и умер 23 сентября 1943 года.

Забегая вперед скажем, что Ильзе посетила Вольфа в эмиграции в Париже, и он подарил ей «ее» книгу.

В 1961 году в ФРГ была учреждена премия имени Теодора Вольфа, которой отмечаются лучшие немецкие журналисты-газетчики.

Сначала (с апреля 1929 года) Ильзе работала в газете Вольфа в рекламном отделе. Вольфу Штебе приглянулась не только из-за своей приятной внешности – известный публицист ценил и поддерживал молодые таланты. Ему нравилось, что совсем еще молоденькая девушка интересуется политикой и любит поговорить на эту тему. Вольфа поразила и бескорыстная страсть, с которой девушка сочувствовала всем бедным и обездоленным. Они часто спорили – Ильзе считала либерализм Вольфа беспомощным на фоне надвигавшейся на Германию коричневой чумы.

В редакции «Берлинер Тагеблатт» Ильзе познакомилась с симпатичным и талантливым журналистом Рудольфом Херрнштадтом, с которым, по словам брата Ильзе она была помолвлена. Херрнштадт (еврей по национальности) родился в 1903 году в Глейвице в зажиточной семье торговца. Его отец получал в месяц как юрист и совладелец нескольких предприятий примерно 1200 марок, в то время как зарплата рабочего (например, отца Ильзе Штебе) не превышала 80-150 марок. По требованию отца Рудольф учился на юриста, но в 1922 году бросил учебу и хотел стать писателем. С 1928 года Херрнштадт работал техническим редактором в «Берлинер Тагеблатт».

В 1929 году его по требованию предпринимательских союзов выгнали с работы за статьи в пользу 240 тысяч подвергнутых локауту рабочих в Рурской области. Однако Вольф ценил журналистский талант Херрнштадта и снова принял его в газету.

В 1929 году под влиянием поразившего Германию кризиса Херрнштадт подал заявление на вступление в КПГ, где сначала колебались. Ведь неизвестный партии журналист предложил нечто почти провокационное: с помощью рабочих типографии издать воскресный номер «Берлинер Тагеблатт» с полностью коммунистическим содержанием. Но в 1930 году Херрнштадт все же стал коммунистом и в партии ему рекомендовали не афишировать свое членство и продолжить работу во влиятельной буржуазной газете. Херрнштадт числился в нелегальной структуре КПГ с 1 июля 1931 года под именем Фридрих Брокман.

В 1930 году Херрнштадт добровольно стал работать на советскую военную разведку – Разведывательное управление (РУ, Разведупр) Генерального штаба РККА, получив псевдоним «Арбин». Контакт с РУ был установлен через руководителя тайного аппарата КПГ Вилли Мюнценберга. В Праге, где Херрнштадт работал корреспондентом с июня 1930 года, на него вышел чешский коммунист Людвиг Фрейка (Людвиг Фройнд), который познакомил Херрнштадта с советским «товарищем Альбертом» из ГРУ. Тот переадресовал Херрнштадта в резидентуру в Вене, а оттуда его передали на связь резиденту ГРУ в Берлине Оскару Стигге.

В 1930 году Херрнштадт привлек к работе на ГРУ и Ильзе Штебе, получившую сначала в Москве псевдоним «Арним» (заметим, что это немецкое мужское имя). И Рудольф и Ильзе работали на СССР по идейным мотивам. Они прекрасно понимали, что по-настоящему непримиримым противником нацистов является в мире лишь Советский Союз. Отсюда следовал логичный вывод – помощь СССР – лучший путь для разгрома нацизма. Заметим, что исходя из точно таких же соображений, стал в 30-е годы сотрудничать с советской разведок и потомственный британский аристократ Ким Филби, а также десятки людей из «высшего общества» по всему миру.

В июне-ноябре 1930 года Херрнштадт находился в командировке в Праге, и Ильзе напрямую контактировала с резидентом ГРУ в Берлине Яковом Брониным («Абрам»).[166]166
  Настоящая фамилия Лихтенштейн Яков Григорьевич.


[Закрыть] Херрнштадт представил Ильзе Бронина как «доктора Боша». Свои первые впечатления Бронин описал следующим образом: «Когда я ее впервые встретил, ей шел двадцать первый год. Стройная, выше среднего роста, с правильными чертами продолговатого лица и живыми серыми глазами, она была, бесспорно, красивой женщиной. На нее обращали внимание, потому что у нее были заметные черты сходства с популярной тогда в Германии киноактрисой Бригиттой Хелм».

Характеризуя позднее нового сотрудника, Бронин сообщал в Москву: «…Беспартийная. Симпатизирует коммунистической партии. Работает с нами по убеждению. По профессии секретарь-машинистка главного редактора «Берлинер Тагеблатт» Теодора Вольфа. Связи ограничены составом редакционных работников. Главная связь – хорошие отношения с Вольфом, который ей доверяет и многое рассказывает… Возможности ее исчерпываются редакцией. Может давать отдельные, не предназначенные для публикации материалы на основании устных бесед».[167]167
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005. С. 76.


[Закрыть]

Отметим, что все разведки того времени, включая и советскую, ценили, прежде всего, возможность получать документы. К «салонному шпионажу» – т. е. пересказу услышанной от других источников информации подходили с определенным недоверием – такие сведения обычно подлежали перепроверке.

«Абрам» и «Арним» встречались обычно раз в неделю.

«Арним» сначала должна была в основном помогать Херрнштадту, но вскоре в Разведупре стали думать и о ее самостоятельной роли, по достоинству оценив острый ум и аналитические способности молодой девушки. Бронин был о работе Ильзе очень высокого мнения и сообщил в Москву в ноябре 1932 года: «Арним» на работе доказал свою преданность делу… Все данные говорят о том, что при соответствующем политическом влиянии с нашей стороны из нее со временем выйдет хороший работник».[168]168
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005. С. 77.


[Закрыть]

В 1932 году Ильзе могла перейти на работу в немецкую военную разведку – абвер, но в центре решили не рисковать: кандидаты на службу в абвере обычно проходили очень серьезную проверку и «Арнима» могли «засветить».

После эмиграции Вольфа Ильзе в 1933 году лишилась своего главного источника сведений. Херрнштадт в 1931 году был направлен на журналистскую работу в Прагу затем в Варшаву а в июне-сентябре 1933 года работал корреспондентом в Москве, где кураторы из РУ ГШ РККА рекомендовали ему писать побольше статей антисоветского содержания, чтобы заслужить доверие пришедших к власти в Берлине нацистов.

30 сентября 1933 года Херрнштадта и еще двух немецких корреспондентов выслали из Москвы после того, как журналистам «Правды» и «Известий» отказали в праве на освещение процесса в Лейпциге, где за поджог рейхстага судили лидера болгарских коммунистов Георгия Димитрова. «Высылка» из Москвы создал Херрнштадту как «жертве большевистского произвола» положительное реноме у нацистов.

Херрнштадт вернулся в Варшаву, где работал корреспондентом нескольких немецких газет.

Между тем в июне 1933 года куратор «Арнима» «Абрам» был направлен Центром новым резидентом в Шанхай. Прежний тамошний резидент Разведупра Рихард Зорге (тоже работавший как немецкий журналист) должен был выехать в Токио и создать там самостоятельную нелегальную резидентуру РУ ГШ РККА.

Резидентом ГРУ в Берлине стал же упоминавшийся выше Оскар Стигга.[169]169
  Родился в 1904 году в Лифляндской губернии. Латыш. Во время гражданской войны воевал в составе латышских красных стрелков. В Разведупре – с ноября 1922 года. В 1937 году репрессирован.


[Закрыть]

В марте 1933 года во время «стихийных» репрессий против компартии (КПГ обвинили в поджоге рейхстага) штурмовики из СА арестовали брата Ильзе Курта и зверски избили его, сломав челюсть. Три месяца он пролежал в больнице.

Компрометирующих данных на саму Ильзе у гестапо не было, и она после бегства Вольфа переехала в Бреслау, где работала в газете «Бреслауэр Нойесте Нахрихтен». Чтобы «понравиться» нацистам Ильзе начинает писать статьи о «бесправном» положении немцев в странах Восточной Европы.

По заданию Стигги Ильзе (которая в это время часто болеет) посещает в качестве курьера различные европейские страны (Австрию, Швейцарию, Францию, Италию, Польшу. Румынию, Чехословакию).[170]170
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М., 2005. С. 78.


[Закрыть]Она пытается устроиться корреспондентом немецких газет в Бухаресте, но безуспешно – ее не берут без журналистского образования.