Текст книги "Бремя выбора"

440-й День

Спал беспокойно, снилась какая-то муть… снова картинки из детства и солнце, настолько яркое и жаркое, что я проснулся оттого, что жутко хотел пить. Предрассветные сумерки достаточно освещали каюту, я поднялся с постели на ноги и сразу почувствовал ненормальность наклона палубы – сидим на мели с приличным креном. Юра вздрогнул и открыл глаза…

– Спи, я на камбуз, пить хочется.

Юра ничего не ответил и не пошевелился, его веки опустились и он снова, громко засопел. «Аврора» как вымерла, все просто смертельно устали и вымотались, даже на камбузе тишина и как следствие нескольких дней пережитого шторма полный бардак – на полу посуда, шкафчики тоскливо смотрят на меня перевернутым нутром, коряво распахнув дверцы. Я поднял с палубы эмалированную кружку с оббитой эмалью и налил воды из расходного бачка со стены, который держался на одном анкере, жадно опустошил кружку и сразу налил еще. Подошел к иллюминатору, открыл его и осмотрел пристань на Железке и щитовой барак дежурной службы, рядом с которым прохаживается караульный, а его напарник замер у трапа, спущенного с «Авроры» на берег.

– О, Николаич… – Вася с сонным видом вошел в кают-компанию, – тоже не спится?

– Ага… Нет новостей из эфира?

– Так, все стандартно – телеграммы, переговоры капитанов, да чья-то шифрограмма проскочила, с Амурки скорее всего.

– Где же они провалились? – задал я сам себе вопрос вслух и присел на поднятый табурет.

– Американцы?

– Угу… Вот куда они делись?

– Может… – Вася тоже выпил воды и наклонился в раздаточное окошко, пытаясь обнаружить там Володю, – может они тоже на юг подались? Топлива у них – целый танкер, вот и шарахаются, изучают новый мир. Ну… или нашли кого-нибудь вроде нас и прививают им азы истинной демократии. Вовка! Хватит дрыхнуть, экипаж готов завтракать!

– Всем голодным в столовку на Железке, – сонным голосом ответил Володя и выглянул в окошко, – ой… Сергей Николаевич, я просто с комендантом договорился, что в столовой на наш экипаж утром будут рассчитывать, а у меня тут и печь сорвало с места во время шторма, и проводку замкнуло… я могу, конечно, титан вагонный растопить…

– Да, если уж проснулся, то растопи, будь добр, хоть кофейку выпить.

Я вообще не особый любитель телевизор смотреть, но до Волны в основном просматривал новости, да пару каналов связанных с путешествиями и рыбалкой, но там же реклама! И вот сейчас, когда я, Вася и Володя уселись за столом, на котором стояли три кружки и парили ароматом кофе по всей нашей изможденной штормом посудине, в кают-компанию, один за другим, потянулся народ, ага, на запах, как в той рекламе.

Пили кофе молча, каждый был погружен в какие-то свои мысли и раздумья, первым тишину прервал Иваныч.

– Вась, ты это, допил?

– Так точно!

– Дуй к себе и радио Фиме дай, если есть кто сейчас в Лесном из наших посудин, то пусть выдвигаются сюда… правильно? – Иваныч посмотрел на меня.

В ответ я только кивнул.

– На «Авроре» останется только боцманская команда, остальной экипаж возвращается на Сахарный.

– С командировочными что делать? – спросил Юра.

– Ничего, также в составе экипажа перемещаются на Сахарный, да, и подготовь к перевозке арсенал и оружейку, – ответил я за Иваныча.

– Понял, сделаем… Тогда, раз такой пердимонокль, я может дам команду на демонтаж «утеса» и кормового пулемета?

– Да, можно снимать, – кивнул Иваныч, – а с главным калибром позже разберемся.

– Ну, раз так, то пойду, дам радио, и тоже, приступлю к демонтажу своего хозяйства, – Вася уже окончательно проснулся и с бодрым видом покинул кают-компанию.

– А где Винод? – спросил я вроде как у всех.

– Дрыхнет в кубрике, в гамаке, – отмахнулся Иваныч, – страху натерпелся! Наш эскулап на него всю валерьянку извел.

Утром следующего дня весь экипаж со своим скарбом и арсеналом перебрался в прибывший на рассвете МРС из Лесного. Набились плотно, но нам всем было плевать на комфорт и удобства, и четыре дня перехода провели в горизонтальном положении с перерывами на еду. На Сахарном швартовались ночью, но это не помешало Макарычу и Максиму примчаться на пирс, как только капитан МРС-са опознался по радио. Немного прихрамывая, я сошел на берег с рюкзаком за спиной и большой сумкой в руке.

– Ну, с приехалом! – улыбаясь, но с нотками осуждения в голосе подошел ко мне Макарыч.

– И я рад тебя видеть, – протянул я ему руку, затем поздоровался с Максом и сказал ему, – Иванычу помоги и там индус, его в форту пока поселить.

– Какой индус?

– Индийский блин! – ответил я, посмотрел на горизонт меж островами архипелага и добавил, – ладно, я тоже в форт, чего среди ночи домочадцев-то будить. Я надеюсь, о наших приключениях кроме вас двоих и связистов больше никто не знает?

– Да уж молчали все, – вздохнул Макарыч, – ох, Сергей Николаевич, не сидится тебе на пятой точке ровно.

К рассвету, в «застенках» у Макарыча был выпит не один чайник с сухарями. За чаепитием, наш особист и командующий обороной, то есть Максим, получили весь объем информации о нашем походе, в том числе и топографической.

– Вот такая значит у нас обстановка, – я наконец отодвинул кружку, – Макарыч, я оставлю у тебя свое барахло?

– Ага, – кивнул тот, изучая новые отметки на карте и что-то записывая в ежедневник, а потом поднял на меня взгляд и посмотрел поверх очков, – на завтра, то есть на сегодня, какие планы?

– У экипажа «Авроры» сегодня выходной, – ответил за меня Иваныч, – пусть ребята с родными побудут, оценят так сказать важность момента и то, что с нами могло произойти…

– … а завтра в девять планерка, – закончил я за Иваныча, – Максим, тебе быть обязательно, Макарыч, а ты оповести пожалуйста всех руководителей служб.

– Договорились.

– Да! – я задержался в дверях, – а где наши «солдаты удачи»?

– Разведчики-наемнички? – хмыкнул Макарыч.

– Они самые.

– Позавчера выходили на связь, находятся южнее верховий Новой, сообщили, что как спустятся к Лунево – сразу дадут радио.

– Передай, чтобы не задерживались там, сразу сюда на полном ходу, в смысле на максимальной скорости мотобота.

– Хорошо, сейчас зайду на узел связи, предупрежу.

С этими нашими «soldier of fortune» Макарыч наладил отличную разведку территорий, в основном на суше и всей линии побережья нового материка, также, через них была связь и с нашими резидентами в Лунево и Лесном. Да, развел Макарыч деятельность, однако это его озабоченность безопасностью имела очень хорошие результаты. К слову, когда разведчики выходили на связь, они сообщали условными фразами о своем местонахождении и обстановку, все! Остальная информация – только очно, с глазу на глаз в кабинете Макарыча, где уже и отметки на карте ставились и «общая картина мира» ложилась аккуратным мелким подчерком в ежедневник особиста, а затем уже в виде оформленной аналитической записки попадала ко мне. Разведчики за свой труд наемников получали минимальную зарплату пять золотых в месяц, топливо для их личного мотобота, БК пополнялся тоже из арсенала форта, да и кое что из найденного они могли смело присвоить и деньги поделить. Однако, надо признаться, ребята работали больше за идею, а это их сталкерство – детство в заднице играет, как сказал как-то Иваныч.

Вот как не старался быстро проскочить через поселок, а все ж не успел я свернуть на тропинку, что вела от кирпичного завода вниз, к жилому сектору… по широкой и уже отлично укатанной дороге, мне на встречу, рысил Михалыч, точнее рысила его Стрелка – гнедая кобылка.

– Прррр! Это что это, это как? – Михалыч привстал в стременах, как Васнецовский Илья Муромец приложил ладонь ко лбу и пригляделся к пирсу, высматривая «Аврору», – это ж чевой-то стряслося-то?

– Все завтра, Михалыч, на планерке, – улыбнулся я и погладил Стрелку, на что та добродушно закивала и попыталась прихватить меня губами за плечо.

– Дела, – протянул староста нашего хутора, сдвинув соломенную шляпу на лоб и почесав коротко, почти под ноль стриженый затылок, – Все хоть живы-то?

– Все, – улыбнулся я в ответ и пошагал вниз.

– Ну, и слава Богу, – Михалыч покачал головой, перекрестился, вздохнул и поехал к столярному цеху.

Нарезая круги на небольшом пятачке между свежими срубами, Бим азартно гонялся за голенастой и худой соседской собачонкой с «дворянской» родословной, но вероятно, заметив мой силуэт, он замер на секунду, повернул голову сначала на один бок, потом на другой и с лаем понесся мне на встречу. Голенастая увязалась за компанию и тоже радостно повизгивала.

– Привет, привет лохматый, – я присел на колено, но тут же зашипел от боли, отчего Бим прижал уши и с еще большим азартом принялся меня облизывать, – ну обслюнявил же всего, все, веди меня домой!

С пробуксовкой Бим понесся вниз, но отбежав с десяток метров, вернулся, подпрыгнул и снова побежал вниз, и так повторялось пока мы не дошли до дома, во дворе которого, пока позволяет погода и не жарко, Дениска и Светлана копались в грядках.

– Папка! – первым заметил меня Дениска, бросил тяпку и побежал ко мне, с разгона запрыгнув и повиснув на шее.

Бим важно выхаживал рядом, с видом – «вот, привел, воспитывайте».

– Всем привет! – я как можно беззаботнее улыбнулся.

– Вот и папа наш вернулся, – Света поставила на землю пластмассовый тазик с урожаем помидор, оглянулась вниз, на пирс, – вплавь что ли?

Света улыбалась, но в глазах я прочитал тревогу, так с Дениской на руках и подошел к ней.

– Все обошлось… А давай баньку протопим, а? – я обнял Свету за талию и поцеловал.

– Дениска, зови брата, наносите воды в баню.

– Ух! Мужички какие! – заметил я глядя на Андрея, он вышел на крыльцо и заботливо, придерживая за крошечную головку, гордо держал на руках маленького Лешку и тоже улыбался, радуясь моему прибытию.

– Привет Андрюша, – потрепал я его по выгоревшим на солнце светло-русым волосам, дай-ка мне этого карапуза!

Невесомое тельце в свободных ползунках и рубашонке перекочевало ко мне на руки, Лешка сначала озадаченно сфокусировал на мне взгляд своих больших, мультяшных глаз, что-то там себе соображая, а потом протянул пухлую, в перетяжках ручонку, вцепился в мой нос, расплылся в беззубой улыбке и изрек классическое «агу».

– Узнал, – обрадовался я и схватил ртом детские пальчики, – ам-ам-ам!

– Ну, неси в дом, устроили тут на крыльце ам-ам-ам, – Света нежно, но настойчиво подтолкнула меня в спину, – его кормить уже пора.

– А меня?

– А тебя… – Света подошла к умывальнику и стала мыть руки, – даже не знаю, стоит ли?

– Так надо проверить!

– Что проверить? – Света приподняла бровь и повернулась, вытирая руки вафельным полотенцем с логотипом «РЖД».

– Ну… эм… стоит или нет.

– О-бол-тус! – Света приняла из моих рук Алешку и толкнула меня бедром, – переодевайся, руки мой, нечего цапать ребенка немытыми руками! Да сына?

Света чмокнула Лешку, села с ним на топчан и, расстегнув верхние пуговицы блузки, дала ему грудь.

– Кушай сына, а папка наш оболтус! Правда, очень нужный нам оболтус, и за что только мы его любим, а?

Лешка уже ничего не слышал и самозабвенно пыхтел, припав к груди матери, а я помыл руки, умылся, присел за стол напротив и с умилением смотрел на эту картину, в мыслях благодаря Бога, или кто там наверху, за то, что уберег и попросил и дальше хранить все мое семейство и близких мне людей.

446-й день

Мои поползновения и домогательства до «комиссарского тела» Светлана пресекла, вылив на меня полный ковш холодной воды, после чего звонко расхохоталась и сказала:

– Я тоже, очень соскучилась, но во-первых, в бане это делать просто вредно для здоровья, жар вон какой… во-вторых, это не только наша баня, в-третьих мне уже Алешку кормить пора. Пойду споласкиваться и мальчишек пришлю, пускай тебя вениками отходят как следует!

– Эх! – С наигранной досадой, я, сидя на полоке изобразил Роденовского «Мыслителя» и уставился в пол.

Но как только дверь, скрипнув открылась, и в потемки парной проник свет из моечной, я сразу повернулся на великолепный силуэт Светланы, настоящей русской женщины… с одной стороны это хрупкое, ранимое, утонченное создание, с другой – волевая, сильная, отчаянная и бесстрашная до безумия… океан страсти… Валькирия, одним словом!

– Не запаривайся смотри, у меня на этот вечер на тебя виды… Ой! – Света выскочила в моечную, как только я зачерпнул ковшиком холодную воду из ушата на полу.

– То-то, женщина! – я выплеснул ковшик на каменку и растянулся на полке, в предвкушении порки вениками, а через несколько минут с криком «Сдавайся!» в парную влетели Андрей и Дениска и, схватив распаренные веники из бака на печи, со знанием дела начали меня охаживать.

– А-а-а! Ничего, ничего, бандиты… сейчас и я до вас доберусь!

Настойчивый Михалыч хотел напроситься на ужин, есть у него такой «грешок», придет вроде как поболтать, да и вымогает какие-нибудь преференции для хутора, а так как я старика очень уважаю и не могу ему отказать, он этим иногда пользуется, не для себя конечно, на общее благо в целом. Но на этот раз ему было мягко отказано в аудиенции, потому как у меня выходной!

– … Михалыч, все на завтра, будет время все обсудить на планерке. Или что-то прямо вот неотложное?

– Михалыч, имейте совесть! Мужика сколько дома не было! – это уже Света, вышла на крыльцо с Алешкой на руках.

– Так навродь нет, ничаво неотложного такого, – Михалыч вздохнул, и протянул мне мозолистую, стариковскую, но еще сильную ладонь, – до завтрева тогда.

– Угу, спокойной ночи! – Света развернулась и вошла в дом.

– Да, давай, до завтра, – Я улыбнулся и пожал Михалычу руку.

– Чего ж не понять, понятно все, дело молодое, семейное… это нам старикам больше всех завсегда надоть… – бубня себе под нос Михалыч вернулся к лошади, которую оставил у дороги, кряхтя влез в седло и медленно поехал восвояси.

За ужином мальчишки наперебой рассказывали об успехах в школе, которую с недавнего времени они посещают три раза в неделю, вместе с остальными детьми острова. Не забыли спросить, что случилось с «Авророй», на что я почти честно ответил:

– Несовершенство конструкции, все же не профессионалы ее строили, в трюм стала поступать забортная вода и «Аврору» пришлось оставить на Железке.

А потом, когда Светлана покормила Алешку, а Дениска и Андрей, почитав у керосинки с полчаса, мы со Светой остались одни в нашей уютной кухне… Да, если особо не приглядываться, то и не скажешь, что мой дом год назад был без двух стен и крыши. Венцы уложены и подобраны по местам, китаец Ваня сложил нам новую печь, все очень скромно, но уютно, одним словом – ДОМ. Дом в котором есть и очаг, и его хозяйка и детский гомон… я полжизни прожил на работе не понимая этой стороны жизни, а вот поди ж ты, надо было случиться планетарной катастрофе, чтобы я переоценил все свои устои и разорвал свои собственные шаблоны.

– Тебя очень долго не было, – Света положила свою ладонь на мой коротко стриженый затылок, – я очень волнуюсь за тебя.

– А уж как я за себя волнуюсь! – Я коротко поцеловал ее в губы, уперся лбом в ее лоб и добавил, – пойдем уже, а?

Потушив весь свет в доме, оставив только огарок восковой свечи на тумбочке у нашей кровати, мы, смешно сказать – как студенты, зарылись в нашу постель и, с трудом контролируя эмоции, предались любви и страсти…

– Ты долго пробудешь на острове? – стараясь прижаться ко мне всей площадью тела, а ногами словно лозой, обвить мои ноги, Света водила указательным пальцем то по подбородку, то по кадыку.

– Не знаю, – честно ответил я, – все слишком закрутилось, надо многое сделать. Надо форсировать все стройки и производственные задачи, и кроме развития инфраструктуры острова, нужно пересматривать оборонительную концепцию…

В ответ Света хихикнула и сказала:

– Это ты с кем сейчас разговаривал? Я в этих ваших мальчуковых стратегиях ничего не понимаю, но…

– Что? – я приподнялся на локте.

– Сереж… у меня какие-то предчувствия, что ли…

– Какие?

– Не могу сказать, разве что понимаю, что трудно нам будет.

– Да легко нам и до этого не было, и впереди такое, что легче не будет, это точно.

– Пообещай, что будешь беречь себя… – лицо Светланы стало серьезным, а в бликах свечи казалось мраморным, – и вообще, я же со многими девочками на острове общаюсь… верят тебе, надеются на тебя…

– Свет, ну с некоторых пор не я один островом руковожу.

– Да, но это твой остров! Я это знаю, и многие другие это знают, и верят в тебя.

– Это занимает много времени, – я погладил Свету по волосам и поцеловал.

– Мальчики мне хорошо помогают, Андрей так вообще, у Алешкиной кроватки как на посту…

– Свет… Ну трудно же, я же вижу.

– Ничего, вон хуторяне, в лице Михалыча к себе зовут пожить, пока дитя не окрепнет.

– Ну… – рассмеялся я, – Полина Андреевна готова всех любить, кормить и называть внучатами.

– А я не против… баба Поля очень внимательная и отзывчивая, да и корова наша… когда мне ей заниматься, а так в общем стаде пасется и нормально, спасибо ей.

– Я не против, – честно ответил я, – у нас скоро экспедиция… надолго, так что если ты с детьми переедешь на хутор, я буду только за, и перестань за меня волноваться… разве только чуть-чуть…

– Хорошо, – Света повернулась ко мне спиной и поджала ноги, – обними меня…

Я выполнил просьбу Светланы, повторив своим телом ее, и мы уснули, расслабленно и умиротворенно.

Какая же все-таки она! Ведь понимает, чувствует, знает, а все одно – «Иди, любимый, спасай, кого еще можно спасти».

447-й день

На рассвете Света поднялась покормить Алешку, который об этом настойчиво намекал своим кряхтением и агуканием. Ну и я встал, согрел кипятка, засыпал в заварной чайник травяной смеси и пока чай заваривался, накидал в ежедневнике повестку на планерку…

– А что же все-таки с «Авророй», – Света присела рядом и разлита по кружкам чай.

– Побило ее штормом сильно.

– Штормом?

– Да, на неделю хода южнее Железки все очень сурово, так что нам повезло не только выжить, но и живем тут как на курорте тропическом… Мы сняли с нефтяной платформы бывшего Сахалинского шельфа человека, ученый, индус… так вот у него есть одна теория, которая пока подтверждается. Да, и нефти нет, уж не знаю вследствие чего, но это факт, там где ее было много, теперь нет!

– Нам это чем грозит?

– Понятия не имею, как дальше будут отражаться на геосфере события годичной давности, по новому летоисчислению… вот честно, не знаю. Одно могу сказать – сбор ресурсов погибшей цивилизации и поиски топлива одна из первоочередных задач. Ну и свое нам тут поднимать надо «кровь износу».

– Как бы не сложилось и не отразилось, пообещай не сгинуть.

– Обещаю… – ответил я, но опустил взгляд на столешницу… – а ты вот что, как будет свободная минутка, сноси в погреб кое-какие вещи, на чем поспать и что одеть, а еда у нас там итак припасена… да, дробовик туда опусти и патронташ.

– Это зачем?

– Это просто необходимые меры эм… а! Гражданкой обороны.

– От кого?

– Есть от кого, уже есть.

– Не пугай меня…

– Тебя испугаешь! Помнишь, как у Филатова – «мне тебя учить не надо – сковородка под рукой».

– Все шутишь, – Света наклонила голову набок и грустно улыбнулась.

– Нет, все серьезно, – я взял Свету за руку, – где-то есть силы, очень серьезные силы и их намеренья и планы неизвестны, а учитывая их поведение из жизни до Волны, то добра я от них не жду.

– После Волны люди все больше друг за друга держатся…

– Так то люди! Ладно, я в форт, надо к планерке готовиться, много вопросов неожиданно возникло, – ответил я, наклонился и поцеловал Свету в губы, затем тихо прошел к колыбели и сначала вдохнул запах дитя, а потом поцеловал его в лоб. Какое же ты чудо! Ну и куда я от этого всего?

Ритмично дыша и шлепая босыми ногами по высохшей глинистой земле дороги, мимо меня пробежал взвод наших срочников…

– И-ииии, раз! – скомандовал Максим, который бежал впереди.

Негромко, в один голос, все бойцы выдохнули:

– Здрасть!

Ну, не по уставу, зато приятно. Я улыбнувшись кивнул и крикнул вдогонку:

– Максим!

– Шадрин, проведешь разминку!

– Есть! – выкрикнул кто-то из строя, а Макс подбежал ко мне и остановился.

– Командировочных пристроили?

– Да, и «игрушки» их на склад поместили и арсенал с «Авроры» тоже.

– Хорошо, ну, раз я тебя оторвал от личного состава, то пошли к Макарычу, он поди уже и свой титан вскипятил.

– Мы когда из форта выбегали, Макарыч уже на узел связи направлялся.

– Ну вот… пойдем-пойдем, обговорить надо многое.

Руководители наших островных служб, словно предчувствуя важность предстоявшей планерки, в основном прибыли в форт заранее. Не было только Михалыча, и как сказал Валерий Палыч, наш главный инженер:

– У Михалыча своя планерка в колхозе, велел передать, что задержится немного.

«Характер показывает, после вчерашнего отказа в аудиенции» – подумал я, ну ничего, я уже привык к этим его выкрутасам…

Кабинет совещаний в комендатуре стал более уютным, и мебели прибавилось, и школьная доска на стене, с коробочкой мелков. Карта архипелага на противоположной стене, уже обновленная – Павел, наш начальник канцелярии в настоящем и сисадмин в прошлом видать всю ночь переносил с нашей рабочей карты с «Авроры» и записей в бортовом журнале информацию в базу данных. Столов кстати было четыре, они были составлены попарно друг за другом, а вокруг них стояли длинные лавки, ага «рыцари прямоугольно стола». Со стороны пристани и грузового пирса стал доноситься звук отбиваемых склянок на всяком водоплавающем и принадлежащем нашему острову. К слову флот наш, за исключением «Авроры», к настоящему моменту состоит из следующих посудин – «Мандарин», ну куда же без него; МРС, который после ремонта в основном служит по профилю, то есть снабжает Сахарный рыбой и иногда буксирует баржи; «пожарник» используется как торговое судно; «танковоз» занят транспортировкой грузов с Железки и прочего тяжелого по архипелагу; трофейный моторный катер используется только в акватории Сахарного, мало к слову используется так как «кушает» он бензин, которого не так много в наших запасах; две баржи буксируемые, а также новая самоходная баржа, с которой кудесничают механики и мотористы, и которая все еще числится на ходовых испытаниях; несколько мотоботов и пара десятков шлюпов. За последние месяцы было еще прибавление – 3 водных мотоцикла, что выменяли у Шефа и которые использует наша береговая охрана, один видавший виды рыбацкий баркас, корейский – еще в ремонте в доке, и появились несколько небольших плотов, их научились делать наши бывшие ЗеКа, они пристраивали на них дизельные двигатели, что Саша и его команда таскают с материка. Неплохой, в общем, флот, которому уже мало места у причалов Сахарного.

Собравшийся в кабинете совещаний народ, в полголоса, но активно общался, обсуждая и попутно решая смежные вопросы. Макарыч вернулся с узла связи, сел рядом со мной и громко кашлянул. Все замолчали…

– Итак, наше внеочередное совещание объявляю открытым, Паша, веди протокол… – Макарыч кивнул нашему начальнику канцелярии.

– Разрешите сразу вопрос? – Максим встал и подтянул ремень подвесной, в которой он и спит, похоже.

– Валяй, – с отрешенным взглядом кивнул Макарыч.

Не нравится мне этот взгляд… либо у него уже есть какая-то нехорошая информация, либо он в процессе ожидания этих самых, плохих новостей.

– А что с «Авророй»?

– «Авроре» в общем пиз…

– Иван Иванович! – я покачал головой.

– А, ну чего собственно объяснять, скажу так – современные условия строительства и познания нынешних кораблестроителей, не соответствуют мореходным условиям согласно теории товарища Винода!

– А конкретнее? – Макарыч посмотрел на Ивана Ивановича поверх очков.

– Я начал было конкретно… но вот Сергей Николаевич…

По залу совещаний стали раздаваться смешки и шепот.

– А зря вы, товарищи островитяне, тут иронично шушукаетесь! – Иваныч встал, его лицо стало каменным, – парой недель пути от Сахарного на юг, и все, что вы знали, читали, слышали о штормах, это все детский сад – штаны на лямках! Мы привезли с собой человека, и считаю, что все присутствующие должны выслушать то, что он там себе напридумывал, и что отчасти уже подтвердилось!

– Где Винод? – наклонился я к Макарычу.

– В казарме личного состава форта.

– Надо послать за ним, считаю правильным, если он поведает о своих умозаключениям, ну а мы подтвердим.

– Сейчас, – Максим подошел к окну, что выходило во внутренний двор форта, и крикнул, – Домашевский! Из казармы гостя сопроводи к нам.

– Есть! – донеслось с улицы.

После краткой лекции Винода, которая сопровождалась схематичными рисунками на доске, на несколько минут установилась тишина. Кто-то, играя желваками, смотрел в одну точку, кто-то внимательно изучал художества индуса… молчание прервала Ирина, жена Максима и наш экономист:

– А эти все изменения в этой геосфере, они уже прекратились или еще продолжаются?

– Я не знаю, – Винод пожал плечами и виновато улыбнулся, – мы, то есть люди, все равно на это повлиять не можем.

– Да, если изнасилование неизбежно, то надо расслабиться и получить удовольствие, – ввернул Иваныч, а я про себя отметил, что он так себя ведет, когда нервничает.

– Что, простите? – не понял Винод.

– Это у нас Иван Иванович шутит, спасибо Винод, можете возвращаться в казарму, отдыхайте, – я встал и, легко подталкивая индуса в спину, сопроводил его к двери, в которую вошел Михалыч.

Староста хутора хотел было что-то сказать, но увидев Винода замер, проводил его взглядом и молча прошел на свободное место за столом, где наклонился к Палычу и кивая на дверь что-то шепотом спросил, на что Палыч ему коротко ответил:

– Индус, ученый, с нефтяной платформы забрали.

– Чудны дела твои, господи, – пробубнил Михалыч, напялил очки на нос и открыл свой «гороссбух».

Затем я в течение часа выслушивал доклады о стройках, складах, освоении ремесел, надоях, нуждах островитян и прочего текущего. Собрал письменные заявки и отчеты от служб, разложил по степени важности и убрал в ежедневник.

– Если хозяйственных вопросов больше нет, – развернулся от карты Макарыч, который уже с полчаса там стоит, что-то высматривает и делает пометки, – то следующая часть совещания касается только служб связанных с безопасностью.

Все стали подниматься и потянулись к выходу.

– Федор и Палыч, вы останьтесь, нужны будете.

– Хорошо, – наш строитель пожал плечищами и сел на место, а Палыч снова открыл ежедневник.

Уже в узком кругу я поведал об американцах, об увиденном кладбище кораблей и возможно, большом международном анклаве.

– Да у них только на этом авианосце людей в два, а то и в три раза больше чем на Сахарном! – дослушав, констатировал Максим, – так, а куда они делись?

– Возможно, огибают материк с юга, изучая новые границы береговой линии, – предположил Иваныч, – посудины позволяют преодолеть зону штормов. Возможно, ищут место, где бросить якорь навсегда и основать свой новый анклав истинных демократов.

– Ладно, что мы имеем в сухом остатке? – Макарыч занял свое место, – нефть, согласно теории индуса, вместе с водами мирового океана отошла к полюсам, за счет снижения центробежной силы нашего «шарика», с одной стороны это очень плохо, с другой у нас теперь нет повода для конфронтации интересов с Амурской республикой. Ничего, по нашим разведданным на материке еще есть места в относительной близости, где можно найти топливо. Ресурсы техники и людей позволяют нам организовать и доставку и охрану найденного. Не ясна ситуация с бывшим потенциальным противником…

– В любом случае, – я поднял указательный палец к потолку, – нужно защитить Сахарный, его акваторию и близлежащие острова архипелага. Спасибо Шефу, выделил нам своих людей и средства ПВО. Предлагаю модернизировать наши НП и построить еще один, на острове СР-а. Раньше обнаружим, как сказал Макарыч, потенциального противника – будет больше времени на подготовку встречи.

– Резон в этом есть, – кивнул Максим и сделал пометку в своем блокноте, – я начну подготовку к организации службы вахтенным методом на острове СР-а.

– Хорошо, по организации связи решите с Василием.

– Есть.

– Федор, сегодня найдите время с Максимом и посетите Васин остров, на предмет модернизации НП.

– А что со стройкой моста на Васин остров? – Федор поскреб бороду и пересел на свободное место рядом с Максом.

– Предлагаю пока приостановить, – ответил я, – приоритеты изменились.

– Да уж, – Иваныч достал кисет и трубку, – чую, приоритеты теперь будут меняться часто.

– Да, Иваныч, катер монаха пока передай береговой службе. И сам что планируешь, на железку?

– Нет, будем «пожарника» переоборудовать, а «Аврора» в торговый флот переходит, пусть отдыхает, заслужила.

– А башня БМП-шная? Оживился Максим, не жирно торговому судну?

– Башню демонтировать, установить на нашем НП здесь, на Сахарном!

– Предлагаю по чайку, – Макарыч поправил очки и посмотрел на всех поверх оправы, – у меня есть несколько важных сообщений, относительно которых нужно сделать выводы и принять решения.

Я кивнул, мол согласен.

– Тогда по порядку… – начал Макарыч, когда мы закончили с чаем, – политическая обстановка на материке, исходя из сообщений наших людей в Лесном и Лунево и моих аналитических выводов – без особых изменений. Разве что ваш армянский знакомец, Сергей Николаевич, в беседе с резидентом, – тут Макарыч придал ощутимый акцент фразе, мол дело свое знаю и делаю, – сообщил, что к Аслану активно прибиваются соплеменники и прочие бородачи, кои обнаруживаются среди выживших по всем освоенным землям…

– Много выжило?

– Вы себе не поверите, Сергей Николаевич! – явно с интонацией Фимы ответил тот, – Так вот, пограничники в Лесном, теперь все больше сами по себе, нанимаются в охрану конвоев да и попросту крышуют новых торговцев, кавказская составляющая в управлении Лесным выделяется все больше. Пока ничего страшного и подозрительного, но, думаю это вопрос времени.

– Не то время, не то место, – Максим скептически поморщился, – будут борзеть – будет стрельба, а стрельба никому не нужна.

– Согласен, паритет, еще некоторое время будет сохранен, – ответил Макарыч, – в остальном… в море пиратства почти нет, так, кто-то лютует с берега, на катере и наскоком, а вот информация о разбоях на суше поступает с определенной периодичностью. Появились какие-то «лесные братья» и из радиоперехватов выясняется, и торговцы жаловались, что в нашей гостинице в Лесном останавливаются. Аслан организовывал совместно с пограничниками пару рейдов, но обнаружили только брошенную стоянку этих разбойников.

– Ну правильно, торговля активно пошла и по суше, чего теряться-то лихим людям, – вслух подумал Иваныч.

– Да… теперь, самое важное. Разведчики на связь вышли из Лунево, их туда наши стратегические партнеры из верховий Новой доставили. Возможности шифровать сообщения у них нет, поэтому условной фразой Сталкеры сообщили, что ожидают встречи с кем-то из руководства Сахарного, причем дело срочное.