Текст книги "Рухнувшие надежды"

После волны. День 3-й

Разбудил меня крик… Крик ворон. Они дрались и клевали трупы, что висели на ветках деревьев. Я боялся к ним подойти вчера, потому что не хотел никого в них узнавать. Выстрелив из дробовика в сторону ворон, я ненадолго прекратил их «пиршество». Затем вскрыл банку зеленого горошка и съел, запив стаканом найденного вина, что продал мне Араик в придорожном кафе. Закапывать утонувших односельчан, это был Михалыч и еще три женщины, одному мне показалось невыполнимой задачей, поэтому я перетаскал сначала несколько крупных бревен метров на сто от моего дома, потом аккуратно уложил трупы и помолился… как мог, так, своими словами «поговорил» с теми высшими силами, что устроили нам это испытание, после чего полил бензином из канистры, поджег и пошел дальше «осушать» подвал, но был приятно удивлен – вода почти ушла, впиталась, наверное. Извлек наверх практически всю картошку, пусть сушится. Также с большим трудом отлепил от грязюки на полу мешки с мукой, рисом и крупами. Вытащил наверх, рассыпал по кускам шифера содержимое мешков, сделав надрез. Небольшой тарелкой аккуратно зачерпывая изнутри и рассыпая по шиферу. Самое намокшее оставил в мешках, разрезав до конца и развернув, подставил солнцу. Мешок с мукой трогать не стал вообще, пусть то, что намокло, коркой встанет, потом из середины нормальной муки начерпаю. Ну, на ближайшее время вопрос еды закрыт, пока съем все консервы, ибо в условиях такой температуры, в среднем градусов тридцать, не вижу смысла их хранить, просохнет картошка, уберу обратно в подвал, часть оставлю зазелениться, и наверное, посажу в огороде, который, кстати надо еще отчистить от нанесенного хлама. Есть еще очень важный вопрос – вода. Ее, конечно, кругом много, но она морская. Предварительно, в надежде на возможные осадки, я, конечно, натянул несколько кусков найденной пленки во дворе и подставив под нее ведра и банки, но судя по синему-синему небу, пока осадков не предвидится. Есть, конечно, еще несколько банок компота и почти пять литров вина… но это даже не смешно, а при такой жаре я просто сдохну тут от жажды. И с жарой надо что-то делать. Посидел на остатках веранды и подумал насчет крыши… есть брезент, несколько кусков небольших, извлеченных из подвала, вот его и приспособлю. Один оказался самым большим, примерно четыре на три метра. Завязав в углах и по сторонам куска брезента небольшие камешки и стянув их на удавку веревкой, натянул себе «крышу». Организовал тень, стало намного уютнее и легче дышать. По ощущениям время явно к обеду подходит, а на часах 17:00, нет, надо определиться все-таки со временем. Выйдя во двор, я загнал в землю небольшую палку, сделал отметку тени и засек время. Как же хочется пить, отхлебнул из банки, в которой оставалось не больше пол-литра, я решил отправиться на поиски воды, перелив воду в найденную фляжку… Разорвал на портянки хэбэшную простынь, намотал и влез в берцы, что нашел в куче своего барахла мокрыми, грязными и набитыми землей, они уже просохли, после того как я их очистил и высушил. Надел обрезанные по колено джинсы, прихватил дробовик, который долго до этого чистил вместе с СКСом, буквально заливая трансмиссионным маслом и затем оттирая керосином, и, закинув на плечо небольшую сумку с пластиковыми бутылками и другой тарой, отправился на поиски живительной влаги… Решил еще раз подняться на хребет и осмотреться. Шел медленно, прислушиваясь к лесу, достигнув вершины хребта, вышел на небольшую проплешину, где было множество «растущих» из земли валунов, забрался на один из них и посмотрел вниз. Да, картина с того дня, как я пришел в себя, не изменилась почти, если только зеленый цвет стал более насыщенным в лесу. Был слабый ветерок, и по воде гнало небольшую рябь, из-за которой казалось, что вода движется, и это меня сильно напугало, пока не понял, что это иллюзия. Постоял еще минут пять, приглядываясь, вроде все «нормально», ну в смысле на новый лад нормально и никаких видимых изменений не произошло. Побрел в сторону оврага, что был недалеко от старой деляны, где мужики иногда валили лес. Точно помню, вверху оврага был ручей, идти до него прилично, больше часа. Шел также, медленно и прислушиваясь. Было заметно, что шок пережили не только люди, но и природа. Я практически чуть не наступил на белку, которая сидела в тени небольшого куста. Она просто переползла чуть в сторону и снова уселась, тяжело и часто дыша.

– Жарко тебе в шубе-то? – спросил я, присев на корточки.

Белка не обращала на меня никакого внимания, и я пошел дальше. По времени получалось, что я дошел до оврага примерно за полтора часа и мой переход был вознагражден. Ручей сохранился, и, более того, стал шире немного, размыв себе пространства метров на тридцать ниже после выхода из расщелины в скале. Получился даже небольшой водопадик, метра в два, под который я тут же, на ходу скидывая с себя шмотки, и залез. Волшебно! После трех дней пота и жары постоять под холодной водой, я даже непроизвольно пару раз вскрикнул от ударов холодного потока. Затем постирал нижнее белье и развесил на ветках сушиться, а сам, вспоминая кадры из фильма с Томом Хенксом, где он был Робинзоном, прошел чуть выше и стал наполнять бутылки с водой, пугая живность своей наготой. Больше всего воды я набрал в самодельные «бурдюки». Выкопав ножом углубление в земле, уложил туда в два слоя куски пленки, которую именно для этого и взял с собой, наносил с ручья воды и потом, подняв углы пленки, перетянул веревкой. Повторил эту операцию еще раз и получил два десятилитровых «шарика», которые связал между собой для удобства переноски. Еще раз напившись прямо из ручья, оделся, навьючился как ишак и побрел обратно. Вышел к развалинам части я часам к девяти вечера и, посмотрел вниз на свой дом, замер в оцепенении. Спиной ко мне, усевшись на задницу, доедал мою рыбу здоровенный медведь.

– Ты охренел, косолапый?! – сказал я вслух, опуская свою ношу на поросший мхом многолетний бетонный пол развалившейся казармы. Набил в трубчатый магазин дробовика пять пулевых патронов и начал подкрадываться к дому. Вообще я не хотел в него стрелять, но подойдя на расстояние примерно сорок метров, разглядел, что он натворил. Я три дня приводил все в порядок, а эта тварь… ну гад… Взяв голову этого «мародера» на прицел, стал сближаться.

Бах-бах… бах! Первая пуля между ушей, вторая примерно в сердце, но мне показалось, что он собирается подняться, и выстрелил третий раз в голову.

Я сидел на туше медведя и чуть ли не плакал от обиды, глядя на «порядок», что навел мне этот зверюга.

– И так две стены осталось, три дня порядки наводил, все собирал, сортировал… а ты приперся, помощник хренов, и рыбу всю сожрал, – сказал я, пихнув в брюхо тушу.

Конечно, его можно было просто напугать. Но попробовав халявы, он обязательно бы вернулся, и не факт, что в следующий раз я был бы готов к встрече. Не, ружьишко надо бы собой всегда таскать.

– Это мой дом! И нехер тут! – я опять пнул тушу в брюхо.

Поднялся и пошел к развалинам за оставленной там водой. Солнце пошло к закату, я посмотрел на часы 21:45… да, косолапый же еще и солнечные часы снес, но в принципе я запомнил примерно, где была отметка вначале, воткнув обратно палку, приблизительно подсчитал, что в сутках теперь около 33 часов, плюс-минус полчаса. Вернувшись с водой, принялся за разделку туши косолапого, завялю сколько смогу, соли мало, да зажарю на ужин, остальное на корм рыбам. Через пару часов, оставив вялиться тонкие пластинки мяса на проволоке, растянутой меж двумя жердями у костра, а несколько приличных кусков тушиться в небольшом казане, я отправился перевозить тачкой уже «куски косолапого мародера» к берегу… Новому побережью, что начиналось примерно в двухстах метрах от дома, вниз по дороге, может чуть ближе, мне вообще показалось, что вода немного отошла, еле заметно, но все же отступила. Забросив последний кусок в море, понял, что мясо, что на запах и так-то не очень, начало уже вонять конкретно, жара несусветная же, и по ощущениям температура явно больше, чем та, которую я привык переносить. Да, а берег крутоват получается, надо какие-нибудь мостки что ли придумать, да и вообще не мешало бы и водным транспортом озадачиться, хоть плотик какой соорудить. Слегка ополоснулся в море, встав на кусок кирпичной стены дома, который был разрушен до цоколя, и большая часть дома была в воде. Ну, на первое время и это сойдет за мостки. А ведь в этом доме жила баба Зоя, которая все время возилась с малышней, она вроде как местной нянькой была. Вздохнув, побрел обратно к себе, перспектива опять лечь спать в бардаке меня совсем не радовала, и хотелось побыстрее навести порядок в доме, который более сейчас был похож на бунгало… Бамбук только тут не растет… но такими темпами, думаю, это только вопрос времени.

После косолапого мне пришлось провозиться еще порядка двух часов с уборкой, отвлекался только на почистить несколько картофелин, чтобы забросить их тушиться вместе с медвежатиной, долив в казан воды и добавив специй. Решил все обязательно сортировать, мало ли, но пусть пока все, что попадается под руку лежит неподалеку. Куски шифера, листы жести, деревяшки в одну кучу; пластик и подобное в другую, крепежный материал в третью, одежду, обувь и прочее тряпье в четвертую… попадался кое-какой инструмент, некоторый даже не мой. Вокруг дома отчистил и внутри, постепенно начали образовываться аккуратные кучи не то мусора, не то чего-то нужного… ну да пусть пока лежит, есть-то не просит. Есть!.. Ух, чуть было не было… убрал с огня казан, хорошо что дрова давно прогорели. Очаг я себе организовал прямо в доме, выломав несколько вздыбленных и перекошенных досок в полу. Облагородил и приподнял от пола каменюками, получилось в виде подковы с высотой бортика сантиметров тридцать и почти метр в диаметре, сверху положил согнутый уголок «сороковку», в принципе места «на плите» хватило и небольшой четырехлитровой кастрюльке и чайнику одновременно, а учитывая, что с одного бока чайник смят наполовину, то вообще им там удобно. Солнце висело большим и ярким апельсином и делало вид, что вроде как отправилось на закат, заставляя свои отблески на изумрудной поверхности моря плясать завораживающий танец. А ведь красиво, черт побери! Температура ощутимо понизилась, я даже влез в «энцефалитку», хотя в целом было градусов 25, наверно. Обратил внимание, что как только солнце уходило из 90-градусного сектора, так жара спадала. Сейчас солнце висело над Васиной сопкой, как ее называли деревенские, у него там были места и для рыбалки и для охоты, зимовье он там построил себе. У подножья сопки, где на реке было много перекатов, у Васи был шалаш, в котором мы ночевали, когда ловили форель. Эх, Вася, Вася… успел привязаться я к нему, простой и добрый мужик. В общем, опять что-то накатила тоска.

Поужинал, или пообедал, и опустил казан в подвал, еще позавтракать хватит, по полу, конечно, чавкало, но я бросил несколько досок и обломков мебели, чтобы было удобно там ходить. Пока еще солнце совсем не село, у меня есть часа полтора, может больше даже, и я отправился починить туалет, а то «взял лопату и до ветру» меня уже достало. Собственно от туалета остался небольшой бетонный фундамент септика и все. До момента, как стемнело, я занимался расчисткой хлама и завалов вокруг туалета, ну и собственно самим туалетом, а именно вкопал четыре разнокалиберных бруска, но одной высоты, сделал небольшую обвязку рейкой и постелил сверху лист жести. Пока и так достаточно, ибо кроме белок мне тут пока стесняться некого. А завтра займусь расчисткой огорода, вот уж где «авгиевы конюшни», по огороду же два сарая разметало, курятник и еще от соседей нанесло, запашок, кстати, уже есть своеобразный. Так что спать пора, завтра много дел. Я забился в угол, на спальник и, положив рядом дробовик, уснул, периодически поглядывая на небо в ожидании луны, но ее не было с самой первой ночи после Волны, вообще не было.

После волны. День 4-й

Проснулся с первыми лучами солнца, очень хорошо выспавшись. А еще я услышал крик чаек, нет, понятно, что теперь до моря «минуту пьяному пешком», но мне стало интересно, где они обосновались. Я вышел из своего бунгало, буду так теперь его называть, и пошагал по дороге к морю, закинув дробовик за спину. Небольшая стайка, 15–20 птиц, крутилась там, где я вчера скинул куски казненного мной «мародера». Ясно, у них завтрак. Подъем к развалинам войсковой части решил сделать традицией и обязательной утренней процедурой, вместо разминки получится. Я развернулся вверх и потихоньку потрусил. Видок у меня, наверное, самый что ни на есть папуасский, голый торс, зеленые «семейники», берцы на портянки, патронташ и дробовик – красавец! Зверье, наверное, оценило, потому что чирикающие было птицы в кустах у дороги замолкали, когда я пробегал мимо, вероятно, провожали взглядом.

Добежав до развалин, осмотрелся… все так же, и солнце восходит с того же направления и такое же яркое, и кромка воды «нового моря» на месте. Когда я уже собрался спускаться, внизу и слева почти у кромки воды что-то блеснуло. Я сначала замер, потом плавно и вбок ушел за развалины стен. Еще гостей нам тут с оптикой не хватало. И я тоже хорош, нашел же свой рюкзак туристический, и бинокль там есть, мог бы взять с собой. Постоял с минуту и плавно выглянул из-за стены, да, точно, на «фазаньем» поле из-под той кучи хлама и веток блеск был… постоял еще минуту, никаких движений внизу, кроме двух здоровых воронов, или ворон, завтракающих чем-то тем, что было недавно живым, возможно кто из деревенских, может животное какое, с моего места не видно, там много нанесенной грязи и мусора. Ну что, лучше, наверное, перестраховаться и спуститься, сделав крюк по внешней стороне этого склона, что я и сделал. Вдоль дороги, по кромке леса спустился вниз к развалинам своего дома.

Так, где оно, ага, вот он, неплохой белорусский 16-кратный «Юкон», герметичный, в обрезиненном корпусе, в «том» мире стоил недешево, а сейчас, наверное, ему вообще нет цены. Да уж, сейчас многому нет цены… «Так, ну кто там у нас?» – приговаривая, залез быстро в «энцефалитку», схватил СКС (нечего с дробовиком против нарезного геройствовать) и, накинув капюшон, начал прокрадываться пригнувшись между валунами и нанесенными волной кучами поломанных деревьев… до места, откуда блестело, оставалось метров сто, может чуть больше, прилег у валуна и, медленно выглянув, осмотрел место в бинокль. Чертовщина какая-то, ну ветки, стволы поваленные, сквозь них даже просматривается небо. Вроде не шевелится ничего… или «он» тоже замер… а может, тоже обходной маневр совершает какой… нет, достало! Паранойя какая-то! Я встал в полный рост и, закинув карабин за спину, пошагал к той куче.

– Эй, есть там кто? – спросил я, прибавляя шаг.

Только вороны, хлопая крыльями и каркая, улетели от места своего завтрака. Я еще прибавил ходу и что-то так распсиховался из-за того, что мне не отвечают, что когда подошел почти вплотную к куче, наклонился к дыре, в которой я видел отблески, и заорал:

– Что молчим-то?

А как она ответит, она же машина! А блестел угол хромированного кенгурятника. Кроме небольшого куска трубы кенгурятника из намытой грязи, мусора и веток торчало полфары, габарит и небольшая часть помятого крыла. Я походил вокруг, раскидывая ветки, ладно, уже никуда не уедет, тут раскапывать пятилетку придется. Оглянувшись на бунгало, прикинул, что метров триста машину протащило от дома, а потом она, вероятно, уперлась в один из валунов или зацепилась за деревья. В общем, факт налицо, это мой «Террано», только сильно помятый, наверное, без стекол и с полным салоном мусора и грязи. А вообще я обрадовался, в машине был ящик с инструментом, если он, конечно, не вылетел, пока ее кувыркало, аккумулятор, радиостанция… да вообще много чего там есть, при условии, что цело. Довольный я побрел к себе, надо разогреть завтрак и отрабатывать по намеченному плану.

По намеченному плану не получилось. После завтрака пришлось переносить все консервы и продукты в подвал, во-первых, жара не способствовала долговременному хранению, во-вторых, зверье уже разгрызло пару пакетов с крупой и макаронами. Провозился порядка трех часов, пристраивая продукты в подвале, сделав специальные подвесные ящики, потом отсортировал консервы по сроку хранения, то есть что нужно быстрее съесть, а что еще полежит. В подвале было существенно прохладней, и я надеялся, что консервы подольше протянут. Припекало, и я решил растянуть еще один кусок брезента, чтобы увеличить площадь тени. Пить хочется постоянно, ну это, наверное, с непривычки, может, еще акклиматизируюсь к новым условиям. Проверил воду, еще на два дня запас, примерно прикинул, что к ручью придется идти через пару дней, еще нужно более удобную тару для переноски воды придумать. Так, работать сегодня весь день на солнце, сейчас придумаю гардеробчик… На ногах оставил берцы с портянками, не хватало еще пропороть ногу каким-нибудь гвоздем или стеклом и загнуться тут от столбняка… рубаха с длинным рукавом и штаны от «энцефалитки», помучаюсь конечно, но зато не сгорю на солнце да и в гнилье какое сразу не влезу. Перчатки бы какие-нибудь, конечно, найти, ну, может, повезет, найду…

В общем, начал я потихоньку разгребать огород. Расчистил площадку сначала у забора, где был короб под уголь и где сейчас торчали только четыре ржавых уголка из земли, и начал потихоньку уборку, вот так от забора вниз и начал, сразу сортируя все найденное на этой площадке. Работал я очень медленно из-за жары, и когда солнце вышло в зенит, я бросил работу и пошел под навес, было очень жарко. Напился воды и решил искупаться, в конце концов море же в двух шагах. В одних семейниках, тапочках и с дробовиком наперевес спустился к развалинам дома бабы Зои. У кромки воды я заметил, что появился небольшой прибой, чуть заметный, но который уже «слизал» примерно полосу грунта в полметра, и увидев, насколько грязно у берега, начал искать место почище. Спустился в воду, держась за кирпичную кладку разрушенной стены. Вообще, конечно, резвиться и плескаться тут не стоит, можно и хозяйством за что-нибудь зацепиться, так просто решил посидеть в воде, замокнуть, так сказать, вода была, кстати, градусов 25–27 у берега, не меньше, только осторожно проплыв «по-лягушачьи» подальше, перехватываясь за ветки торчащих из воды деревьев, я почувствовал, что вода заметно холоднее. Закрыл глаза и плавно опустился под воду, остудиться, вынырнул… отлично! Теперь домой, перекусить и поспать, пока жара спадет, потом продолжу расчистку.

Провел два дня в таком режиме – прогулка к развалинам и осмотр в бинокль окрестностей, завтрак, расчистка завалов, потом купание, обед, «тихие три часа» и опять за работу. Пока солнце в зените, находиться на открытом пространстве очень трудно из-за жары, пространство как будто превращалось в кисель, а горячий воздух, казалось, обжигал легкие при глубоком вдохе.

После волны. День 7-й

Вернувшись с уже ставшей обязательной прогулки на развалины, я позавтракал и принялся проверять тару и изготовленную за время «тихих трех часов» специальную «разгрузочную систему» для переноски воды – в основе был найденный туристический рюкзак, принадлежавший некогда кому-то из соседей, ну бывший хозяин, наверное, не обидится. «Водоноска» – как я ее прозвал, позволяла закрепить на себя примерно 45–50 литров воды, в виде разных емкостей и бутылок. Еще решил порожняком на ручей не таскаться и отнести туда необходимых материалов и снаряжения для постройки шалаша, в общем места, где можно пересидеть непогоду, отдохнуть, перекусить. Думаю, за пару рейсов наношу туда всего, что нужно. А пока взял несколько кусков пленки, немного веревки и проволоки, кусок брезента, штыковую лопату, топорик и ножовку. Также уложил в полиэтиленовый пакет смену белья, простынь и резиновые калоши, туго замотав пакет проволокой… пусть это тоже там будет, на всякий случай. Взял дробовик, флягу с водой и бинокль, навьючился, осмотрел свое бунгало и побрел потихоньку.

Разница в высоте между оврагом с ручьем и Сахарной была примерно в 150 метров, то есть овраг располагался выше, это я выяснил вчера, изучая свои найденные карты и заштриховывая простым карандашом между изолиниями, по предположительному уровню затопления. Получалось, что от Сахарной, если на лодке, пропетляв распадками, через 30 километров был уже Тихий океан, ну это судя по старой карте. Как теперь на самом деле – неизвестно. По изолиниям получалось, что уровень моря поднялся примерно на 300–320 метров и побережье в прежнем виде отсутствует как таковое, теперь Сахарная побережье… Естественно, я не один такой выживший, как мне кажется, и где-нибудь в высокогорных районах все осталось таким, как прежде… наверное…

Так в раздумьях, часа за полтора, я и добрел до оврага. По земле стали заметны тропки зверья, бегающего к водопою. Выбрал место для строительства шалаша метрах в пятидесяти от водопада и, припрятав там принесенный инструмент и материалы, пошел «принимать душ». Опять пугая зверей, нагишом, побродил вдоль ручья, обсыхая и выбирая место, где можно удобно набирать воду. Нашел хорошее место, вымытое между камней глубиной с полметра вверх от водопада примерно метров на десять. Поставил у корня дерева поудобней «водоноску», начал наполнять емкости большой эмалированной кружкой. Набрав воду, оделся, взвалил на себя «водоноску» и отправился восвояси. Я вполне успевал к «верхнему стоянию солнца», как я уже для себя придумал название положению светила, и поэтому неторопливо прогуливался в сторону дома, да и почти 50 литров за спиной особо не воодушевляли пробежаться по сопкам. В тени деревьев и вообще в лесу было гораздо приятнее находиться, обратил внимание, что кусты стали более пышными что ли, или просто зелень более яркая у листвы, вот то, что трава стала выше, как бы тянется к солнцу – это факт. Попалась семейка ошалелых фазанов, на которых я почти наступил, но стрелять не стал, еда пока есть, да и вообще… надо сначала придумать что-то с хранением, а потом запасать впрок еду. Ну возьму я сейчас пару петухов, а хранить? Думать, в общем, надо. Уже не только по придуманной мной традиции, но и из соображений безопасности специально сразу не свернул по тропе в деревню, а продолжил путь по хребту к развалинам. Осмотрел в бинокль деревню, которая теперь выглядела, конечно, тоскливо: бунгало-развалюха, пару фундаментов с остатками стен ниже к морю, куски заборов, много всякого бытового разбросанного и по фазаньему полю слева, и много, что висит запутавшись в валежнике или ветках поломанных деревьев. Некогда здоровенная проплешина пемзы, которая вся, вероятно, ссыпалась во время землетрясения, оголив скалу под собой, и теперь почти от самых развалин метров на триста до фазаньего поля из земли торчала оголенная скала, которая так разогревалась в «верхнее стояние солнца», что на ней можно было бы бифштексы готовить. А дальше вокруг тайга. Там, где повыше уровня Сахарной хотя бы метров на пятьдесят-сто, деревья даже не поломаны, ближе к берегу, конечно, очень много валежника. Ну, во всяком случае, с дровами проблем теперь нет. Перевел бинокль снова на свой двор… уже гораздо лучше, и вокруг бунгало и кусочек огорода уже выглядят вполне прибрано и прилично. Ладно, вроде все тихо, можно спускаться домой.

Вернувшись к себе, быстро переоделся «в рабочее», напился свежей воды и, пока есть время до жары, пошел поработать немного. Я вообще старался постоянно что-то делать, так как стоит остановиться, и сразу накатывает вселенская тоска. И если до переезда в Сахарную, я был по сути одиночка, то сейчас мне уже не хватало гомона соседских мальчишек, Бима, Васиного сипловатого смеха, а после двух стаканов самогона его смех переходил просто в дикий гогот, не хватало вечернего молока от Светланы, да и что таить, не хватало и ее самой. В общем, стоит остановиться, и тоска может сожрать.

Так как забор со стороны фазаньего поля представлял собой торчащие из земли арматурины и уголок на полтора метра и с четырьмя рядами колючей проволоки меж ними, он набрал на себя кучу хлама и мусора, что несло волной. И теперь это был толстый сорокаметровый грязный «червь» диаметром около двух метров, из которого торчали ветки, висели какие-то тряпки и прочее. Я разобрал всего пару метров в длину, сортируя то, что нацеплялось на забор. Тонкие ветки я рубил и связывал лентой от найденных видеокассет в упругие вязанки и складывал в новую поленницу, которая уже потихоньку образовывалась у туалета в процессе уборки. Намытую землю раскидывал по грядкам в расчищенном месте. Начало припекать, и я отправился обедать еще вчера сваренной картошкой, солил совсем чуть-чуть, так как соли пока взять неоткуда, и это меня напрягало. Запил вином, которое тоже подходило к концу, осталось не больше литра, уселся под навес в самодельный «шезлонг», взяв в руки бинокль, решил внимательно осмотреть берег внизу и берег противоположной сопки.

Позавчера прибило ковер и матрас, которые быстро высохли за день, и я устроил себе что-то вроде дастархана у очага. В общем, налаживаю быт и придумываю сам себе традиции, а еще на полке в подвале нашел связанную шпагатом стопку каких-то вахтенных журналов метеорологической станции «В/ч ХХХХХХ» аж 1970 года, пустые, то есть незаполненные. Их было порядка тридцати штук, сильно пострадали только два верхних и два нижних журнала и пошли в кучу под названием «на растопку». Остальные журналы решил вести, ничего глобального, просто коротенькие записки в виде «что делал, что происходило, какие на завтра планы». Так родилась первая короткая запись карандашом:

«7-й день после волны

Утренний осмотр территории не выявил выживших. Сходил за водой к ручью. Продолжаю разгребать завалы.

На завтра:

Разметить круг и сделать стационарный циферблат нового времени. Разобраться с воняющей кучей. Чистить забор у фазаньего поля».

Карандаши и несколько даже цветных нашел тоже в подвале, в одной из солдатских тумбочек, там же обнаружил готовальню полной инженерной комплектации так же 70-х годов прошлого века, и офицерский планшет «с такой же бородой»… в общем, канцелярией тоже оброс немного.

До окончания «дальневосточной сиесты», как я уже в шутку назвал время обеда и пережидания жары, оставалось еще порядка двух часов, и, положив поближе дробовик, решил подремать, так, сильно не проваливаясь в сон… из которого меня как выбросило часа через два. Нет, ничего не случилось особо страшного, просто перед отдыхом я разделся до трусов, и сейчас всем телом ощутил порыв ветра, он был настолько резким, что я даже испугался, подумав, что какой-то голодный зверюга кинулся на меня. Вскочив на ноги с ружьем в руках, огляделся по сторонам, двигая стволом в сопровождение взгляда. Я реально сильно испугался, так как, к примеру, перспектива разборок с «родственниками» убиенного мной медведя не радовала совсем. Но это был просто ветер, и если в этом новом мире восход солнца остался со стороны востока, то ветер был южным. Он слегка колыхал куски растянутого над развалинами дома брезента, и благодаря ему же я уловил еле слышимый прибой со стороны берега. А еще я увидел, как с юга ветер гонит несколько белых-белых облаков. Здорово! Был бы художником, кинулся бы рисовать уже эти белые-белые облака на фоне синего-синего неба.

Как-то приподнялось настроение, и, хватанув на радостях еще стакан вина, влез в робу и пошел работать дальше. Проковырялся почти дотемна и ужинал уже при свете от горящего очага, отварив немного гречки на курином бульоне из кубика, ну а что, на безрыбье, как говорится… нашел с десяток кубиков в своем туристическом рюкзаке. В процессе разбора завалов раскидал не один куб земли и нарубил, наверное, куба два веток, связав и уложив в поленницу. Так же обнаружилось разное тряпье, сложил в кучу – потом в море отстираю и посмотрю, что такое, еще откопал здоровенное оцинкованное корыто, причем оцинковка толстая, миллиметра 3–4, а само корыто литров на 150, практически крейсер! Будет в чем стирать белье и самому помыться. Еще раскопал моток веревки и очередную кастрюлю, уже третья из этой кучи, гнездо у них там, что ли… Отжав из пакетика чая остатки краски, выпил подкрашенного кипятка и заснул.