Текст книги "290 миллионов лет назад и далее"

– Зачем ты здесь? Ты ведь могла потеряться! Почему не выполняешь приказы?! Тут везде опасные расселины!

– Там корзинка, – выдохнула Лиза. И, понимая, что ноги её уже не держат, опустилась на каменное крошево.

Бен полез вниз, а дядя Саша, подхватив Лизу на руки, понёс её к остальным.

– Когда прилетим, я всё расскажу твоему отцу! – грозно шипел он по дороге. – Вот он тебе задаст! Несмышлёная девчонка! Сказали сидеть в лагере, значит, нужно там и находиться. А если бы ты потерялась? Это не тот мир, где можно вызвать спасателей, и они вскоре прилетят.

– Я рыбы принесла на обед, – прошептала Лиза, когда гнев дяди Саши иссяк.

– Тоже мне Красная Шапочка, пирожки и горшочек масла… – ворчал дядя Саша уже не так строго. – Всё равно расскажу.

– Хорошо, – согласилась Лиза, виноватой себя не считавшая. Но для споров о том, что ей делать, а что нет, сил не было – она очень устала.

Арнольд попытался тоже поучить Лизу жизни, но она на него посмотрела так выразительно, что он замолчал. Жанна, погружённая в себя, кажется, совсем не обратила внимания на приход Лизы.

– Сигнала нет? – спросила у неё Лиза.

Жанна вместо ответа накинула на Лизу одеяло. Боббе стоял вскрытый, беззащитный перед ветром, который продувал его корпус насквозь. Все светодиоды Боббе не переставали указывать на сильнейшую перегрузку систем.

– В любой момент может перегореть какая-нибудь микросхема, а связи нет, – сказала Жанна неожиданно бесцветным голосом. – Серёжа не даст нам связаться.

– Сильная перегрузка, – подтвердил Боббе. – Связи нет. Держусь.

– Мужественный робот, – сказала Жанна, – а ведь у него не выключены системы самосохранения.

Дядя Саша налил в стакан воды и велел Лизе выпить.

– Как ты?

– Голова болит, – сказала Лиза и добавила словами Боббе: – Держусь.

– Поклянись никогда больше так не делать! – потребовал дядя Саша.

– Клянусь, – ответила Лиза.

– Молодец девочка, – с иронией сказал вернувшийся Бен. – Сухой крахмал – это то, что нам сейчас нужно.

Он поставил корзину и снова привалился к широкой спине Арнольда. Но только он присел, как Боббе защёлкал, захрипел и вдруг сказал:

– Устанавливается связь со станцией.

– Повтори, – попросила Жанна.

– Устанавливается связь со станцией, – повторил робот.

– А в этом мире есть место чудесам, мои милейшие! – вскочил Бен.

– Ура! – собрав остаток сил, закричала Лиза.

– Ура! – подхватил Бен, потом Арнольд, а потом и все остальные.

– Связь установлена, – сообщил Боббе. – Начинается передача данных для вызова лёгкого спускаемого аппарата изучения палеоземли «Усть-Катав М7» для эвакуации.

Арнольд налил себе воды.

– Слава роботам! – провозгласил он и жадными глотками осушил стакан.

– Начат запуск лёгкого спускаемого аппарата изучения палеоземли «Усть-Катав М7» для эвакуации, – продолжал комментировать все шаги Боббе. – Перехожу на связь со спускаемым аппаратом.

– Значит, через каких-то полчаса-час мы вернёмся на станцию, – хохотал Бен, – не могу поверить. Двадцать пять лет станция была там, наверху, а я никак не мог с ней связаться! Я думал, что умру здесь.

– Всё будет хорошо! – твердила Жанна. – Я боялась, что связь заблокирована.

Потянулись напряжённые минуты. Лиза, забыв про усталость, стояла и внимательно смотрела в небо.

– Спуск идёт по плану, – отчитывался Боббе, мигая ярко-красными диодами.

Казалось, это будет длиться вечно.

– Внимание, – произнёс вдруг Боббе. – Сбой при передаче координат для спускаемого аппарата.

– Что? – Жанна повернулась к роботу.

– Сбой при передаче координат для спускаемого аппарата, – повторил Боббе. – Высокая перегрузка. Передача данных невозможна. Сбои в передатчике. Попытка восстановления. Сбои в передатчике. Передатчик не работает. Лёгкий спускаемый аппарат изучения палеоземли «Усть-Катав М7» начинает автономную посадку на Землю.

Жанна бросилась к Боббе, выдернула несколько шнуров из разъёмов, щёлкнула внутренними тумблерами и начала что-то вывинчивать изнутри. Ярко-красные диоды погасли, загорелся обычный зелёный.

– Снижение нагрузки до нормы, – прокомментировал Боббе. – Попытка восстановления передатчика… Критическая ошибка. Передатчик не работает.

– Он сгорел, – сказала Жанна упавшим голосом.

– Лёгкий спускаемый аппарат изучения палеоземли «Усть-Катав М7» совершил автономную посадку на Землю, – сказал Боббе. – Передача данных невозможна. Радиопеленг возможен.

– Куда он спустился? – спросил дядя Саша.

– Перезагрузка, – сказал Боббе, и диоды, мигнув, показали, что его системы действительно начали перезагрузку.

– Не думаю, что это поможет восстановить передатчик, – сказала Жанна, отодвигаясь от робота. – Кажется, он перегорел насовсем. Челнок сел слишком далеко отсюда.

Все молчали. Из рук Арнольда на камни со стуком упал стакан.

5. «В ожесточённом пении ветров…»

– Примерно 830 километров, – сообщил Боббе. – Направление юго-запад.

– Это на другом материке, – задумчиво сказал дядя Саша. – На Лавруссии.

– Опасность девять баллов, – добавил Боббе.

– Это я виновата, – сказала Жанна. – Нужно было вернуть системы в норму, как только челнок начал спуск. Обычного режима хватило бы для связи, и системы бы не сгорели.

– Не виновата, – сказал дядя Саша. – Микросхемы могли сгореть раньше, могли позже. Вообще чудо, что связь состоялась. Я думал, что Мурзков сделает невозможной установку связи с Земли. Видимо, рассчитывал на то, что мощности Боббе не хватит. Или на станции никого сейчас нет.

– А где Серебренцев? – спросила Лиза.

– Улетел или где-то рядом.

– Что нам делать? – подал голос Арнольд.

– Выбор, милейший мой, у нас небогат, – сказал Бен. – Либо мы возвращаемся в долину, стареем и ждём следующую экспедицию, либо находим челнок и эвакуируемся отсюда. Мне второй вариант больше по душе: сегодня вновь снилось печенье на станции, и старина Бен очень его хочет.

– Я тоже за второй вариант, – поддержала его Лиза. – Мне стихи читать.

– Мы уже высоко, – сказал Бен. – Если пойдём дальше прямо сейчас, то успеем дойти до следующих моих запасов. Я знал, что они пригодятся.

– Это сумасшествие, – сказал дядя Саша, – идти через горы без тёплой одежды.

– Сумасшествие, да. Старина Бен может идти один. С роботом. А вы возвращайтесь. Найдя спускаемый аппарат, я пригоню его в мою межгорную долину.

– Я пойду с тобой, – пробасил Арнольд.

– Это мой робот, – сказала Лиза. – Я пойду с ним.

– Вы сошли с ума! – воскликнул дядя Саша. – Без тёплой одежды.

– Здесь негде взять тёплую одежду, мой милейший, – осадил его Бен. – Из рыбы шубу не сошьёшь. Ваши костюмы хоть как-то защищают от мороза, а я не пропаду и так.

– А если дождь?

– Возвращайтесь в долину.

– Идём с Беном, – сказала вдруг Жанна.

– Жанна? – Дядя Саша был очень удивлён.

– Да, нам нужно идти прямо сейчас, – подтвердила та, – иначе мы не успеем до темноты. Я немедленно свинчиваю робота. Помогите мне.

Уверенными движениями Жанна поставила на место крышки корпуса, и они вместе с Беном кремнёвыми ножами быстро вкрутили болты.

– Сейчас будет подъём на хребет южнее площадки, затем спуск, – сказал Бен, прихватывая корзинку и бурдюк. – Там есть удобное место для ночлега. И ужин там. Марш, марш, марш!

– Если будет тяжело, – сказал дядя Саша Лизе, – скажи мне, я донесу.

– Всё будет хорошо, – пообещала девочка. – Лучше следи за Боббе, он очень важен.

– Это само собой, – заверил дядя Саша.

Легко сказать – всё будет хорошо. На самом деле едва начался подъём, как Лиза, хоть и несла теперь только одеяло, снова почувствовала усталость. Вернулась и головная боль. Бен шёл уже далеко впереди. Ступал он осторожно, иногда осматривался, словно выискивая только ему заметные знаки. Арнольд, сосредоточенно сопя, шёл впереди Лизы. Жанна двигалась рядом с Боббе, иногда поскальзываясь и хватаясь за его корпус. Лиза взяла за руку дядю Сашу. Иногда, понимая, что девочка выдыхается, он подхватывал её и переносил через особенно острые выступы. Пройдя подъём примерно километра полтора, группа остановилась возле шестиметрового уступа. Тут их ждал Бен.

– Немного отдышимся, затем я забираюсь и спускаю вам верёвку.

– Долго идти до места ночлега? – уточнил дядя Саша.

– Надо ещё идти, – неопределённо ответил Бен.

– Лучше было остаться, – сказал дядя Саша.

Бен посмотрел на дядю Сашу так, словно тот собирался отнять у него мечту, и Лиза решила: вот сейчас они поругаются. Однако Бен молча пропустил верёвку под ремнём и полез на уступ.

– Сумасшедший, – пробурчал вслед дядя Саша.

Бен лез, словно кошка или геккон, опираясь на мельчайшие выступы и цепляясь за трещины, и вскоре был наверху. Спустив верёвку, он дал команду подниматься дяде Саше. Но тот неожиданно для Лизы тоже залез без страховки, как заправский скалолаз. Арнольд полез по верёвке, и сила дяди Саши пригодилась: вдвоём они еле его удержали. Затем Жанна и Лиза за специальные проушины привязали Боббе, и мужчины уже втроём втянули его.

– Тебя привязать к верёвке? – спросила Жанна, когда и робот был наверху.

Лиза, хоть и чувствовала себя неважно, отрицательно покачала головой. Конечно, с Беном и дядей Сашей она не могла сравниться в ловкости, но поднялась без особого труда.

Наверху её ждал сюрприз. После подъёма перед ними оказался ледник. Пока поднимали оставшиеся внизу пожитки, пока поднималась Жанна, Лиза смотрела на этот ледовый пояс, не понимая, как тут можно пройти. А выше этого льда, совсем в небесах, находился ещё один пик.

– Ледник небольшой, – успокоил Бен. – Не пугайтесь. Этот перевал пройдём – и вниз.

– Скоро солнце зайдёт за горы, – предупредил дядя Саша. – Нам нужно заночевать.

– Поторопимся, – сказал Бен.

Они, как показалось Лизе, шли к леднику целую вечность, петляя между камней и уступов, забирая то вправо, то влево. Поминутно кто-нибудь оскальзывался на каменном крошеве, постоянно приходилось подтягивать буксовавшего Боббе. Тяжело дыша, они наконец преодолели это небольшое расстояние. Ледник был раза в два ниже, чем уступ, но и силы уже покидали путников.

Медлить было нельзя. Поэтому, чуть отдышавшись, Бен взялся за дело: он со всего размаха метнул копьё, которое вонзилось в лёд примерно в метре от подножья ледника. Второе копьё он воткнул чуть выше, но ещё оставалось слишком далеко до вершины. Третье копьё Бен несколько раз пытался всадить в лёд, но тщетно. Тогда на помощь пришёл Арнольд и, метнув изо всех сил, попал в слабое место. Копьё, впившись в ледник, долго вибрировало.

– Я дважды поднимался сюда, преодолевая эту гору, – сказал Бен. – В первый раз у меня было только одно копьё. Арнольд, подсади меня.

Арнольд поддержал Бена, ступившего на первое копьё. Потом тот, разжавшись как пружина, в два шага взлетел на самый верх. Арнольд закинул ему верёвку, и они поднялись наверх, как в прошлый раз.

Здесь ветер дул ещё сильнее, чем на площадке, откуда они связывались со станцией. Лиза продрогла и вся тряслась, стараясь держаться подальше от дяди Саши, чтобы он не переживал. Бен указал места, куда лучше не ступать из-за риска провалиться, и повёл их дальше. Впереди маячил пик, тот самый, за которым был спуск. Лиза двигалась, держась за верёвку и глядя только себе под ноги. Больше всего ей хотелось спрятаться от этого пронизывающего ветра, а ещё – горячего чая.

Когда начался спуск, Лиза не сразу заметила; лишь подняв голову, она увидела перед собой склон. Почти под ногами плыли облака, и хотелось быстрой стрекозой нырнуть в их гущу и нестись вниз. Но пришлось идти, ступая аккуратнее, чем раньше. Жанна один раз оступилась и с шумом покатилась вниз. Верёвка натянулась, Лизу потянуло за Жанной, но её удержал за руку дядя Саша. Затем они осторожно спустились к Жанне.

– Кажется, всё цело, – сказала она, поднимаясь. – Извините.

В следующий раз покатился Боббе. Тут пришлось поднапрячься всем пятерым, чтобы удержаться. Но самой большой неприятностью было то, что стремительно заходило солнце. Едва они вошли в туман облаков, как свет и вовсе померк. Оставался только слабый фонарик Боббе.

– Только не говори, что ты забыл, где находится твоё укрытие! – возмущённо крикнул дядя Саша.

– Скоро, мои милейшие, – ответил Бен. – Очень скоро.

И только Лиза начала сомневаться, что такое укрытие существует, и решила, что придётся спускаться всю ночь, а она этого может не выдержать, как Бен воскликнул:

– Вот, вот, где-то здесь!

Прыгая между камнями, он догнал Боббе и принялся вертеть робота во все стороны, стараясь осветить как можно больше пространства вокруг. Действительно, с этой стороны было укрытие. Огромная глыба откололась от горы и упала на валун так, что под ней оказалось место для нескольких человек. Хвороста там не обнаружилось, и Бен трагически заявил, что его весь унесло ветром. Хотя, может быть, они в темноте просто перепутали место. Бен прислонил с наветренной стороны два копья, мужчины укрепили их камнями и привязали верёвкой шкуры, сделав подобие стены. Правда, от промозглости тумана этим было не спастись. Тем временем Жанна разломала корзину и подожгла прутья, из которых она была сплетена. Это дало совсем немного тепла. Тогда Бен сломал и подложил к прутьям древко одного из копий. Когда огонь разгорелся, они отодвинули костёр ближе к краю убежища, а на прогретое место постелили одеяло. Когда всё было готово, допили воду, доели всё, что несли с собой. Сил разговаривать уже не было. Верный робот включил встроенный маленький обогреватель с вентилятором. Проку от этого было немного, но тихое жужжание вдруг показалось таким родным и домашним, что Лизу потянуло ко сну. Приказав Боббе следить за тем, чтобы угли не подожгли одежду, она, согреваемая снизу теплом остатков костра, а с остальных сторон – спинами дяди Саши, Жанны и Арнольда, смогла забыться. Но ненадолго. Всю ночь Лиза просыпалась то оттого, что Арнольд начинал постукивать зубами, то оттого, что Бен вставал, ворошил угли, кашлял и шёпотом поучал робота. В последний раз Лиза проснулась потому, что сама начала дрожать от холода. Теперь заснуть было невозможно. Утерев рукавом лицо, мокрое от росы, Лиза подползла к краю убежища и, ухватившись за Боббе, поднялась. К её радости, туман спустился ниже, а на востоке брезжил рассвет.

За ней из убежища выполз Арнольд. Что-то нечленораздельно пробормотав, он принялся снимать ладонью капли с каменной плиты и отправлять их в рот.

– Арнольд, – спросила Лиза, – а ты стал бы в нас стрелять, если бы приказал Серебренцев?

– Угу, – ответил Арнольд, старательно смачивая ладонь.

– И тебе нас не было бы жалко?

Арнольд застыл, задумался, вода закапала с ладони.

– Неужели сейчас, в наше время, можно вот так убивать людей? Ради чего? Ты же был сам примером для нас, школьников. У тебя же всё было – папа, мама.

– Папа, мама, – вдруг вздохнул он. – Если мы здесь погибнем, то я их не увижу. – И снова принялся собирать капли росы.

– Ты только сейчас об этом подумал? – уточнила Лиза. – Я вот постоянно о маме и папе думаю.

– Я тоже, – пробасил Арнольд. – Это всё Серебренцев.

– Ты так говоришь о нём, будто сам ничего и не решал. Вот дядя Саша – он ради нас с Жанной может эту гору свернуть, и Жанна тоже ради меня и дяди Саши. Потому что у них человеческие сердца, и они в экспедицию готовились ради науки и людей. А ты – ради золотого камня! Даже в Боббе больше человеческого, хотя вместо сердца у него чипы и микросхемы. Эх…

Арнольд притворился, что слишком занят. А робот услышал своё имя и подъехал поближе.

– Опасность девять баллов, – сообщил он.

– Ты слышишь сигналы челнока? – спросила Лиза.

– Постоянно принимаю сигналы, – ответил Боббе. – Далеко.

Лиза порывисто обняла мокрого от росы робота. Конечно, его корпус теперь был поцарапан кремнёвыми ножами, под светодиоды во время разборки набилась пыль, а металлический край манипулятора был сколот ударом об острый камень. Но всё равно он был таким милым и домашним…

– Сфотографируй меня, – попросила Лиза. – Когда вернёмся, я всем одноклассникам покажу. На вершине Уральских гор в далёком пермском периоде.

Боббе сделал снимок, и тут же послышалось ворчание и покашливание проснувшегося Бена.

Долго рассиживаться не стали: холодно, к тому же поднимался ветер, потому, быстро собрав пожитки, пошли дальше.

– Чем ниже будем спускаться, тем теплее станет, – сказал Бен. – А уж внизу, милейшие мои, окажемся как в бане.

Однако теплее ничуть не становилось. Они всё так же, держась за верёвку, петляли между камнями, обходили особенно крутые участки. И всё равно поскальзывались на россыпях камней и падали. Ещё приходилось чаще останавливаться в тех местах, где была хоть какая-то защита от ветра. Высота и голод делали своё дело. Хорошо, что по пути им встретился ручей. Они жадно напились и наполнили водой бурдюк.

– Эх, а у меня в комнате кексики с морошкой меня ждут, – мечтательно сказал дядя Саша, утирая рот. – Прямо как Бена – его печенье на станции. Сейчас бы их сюда.

– Ой, а я их съела, – призналась Лиза. – Когда с одноклассниками переписывалась. Задумалась…

– Вернёмся, новые испечёшь, – успокоил её дядя Саша и, заметив, какими голодными глазами смотрит на него Арнольд, добавил: – И тебя угостит.

– А мы точно вернёмся? – шёпотом спросила Лиза. – Мы же не напрасно идём? Было бы очень обидно, если всё впустую.

– Я тебе обещаю, что вернёмся. Веришь?

– Да, ты обещал, что любой школьник сможет на экскурсию к динозаврам съездить. И вот случилось.

– Я бы предпочёл, чтобы это произошло в отдалённом будущем.

– Я бы предпочла, чтобы на два дня позже, – сказала Лиза. – И я не пропустила бы выступление.

Дядя Саша улыбнулся и кивнул – мол, сожалею, что так вышло, но будут ещё в твоей жизни поэтические вечера и выступления со сцены. А тут и Бен дёрнул за верёвку, и они двинулись дальше.

– Тучи поднимаются, – сказал встревоженно Бен, когда они преодолели очередные двести метров до следующей скалы. – Мы идём им навстречу.

– Дождевые? – всматриваясь в плотные облака под ногами, уточнил дядя Саша.

Бен ничего не ответил, а зашагал дальше.

Вскоре тучи поймали их, обступив со всех сторон. Сначала налетел холодный ветер и ударили частички льда. Потом всё вокруг померкло, и из ощущений остались только шум ветра и хлещущий очень мелкий дождь. Нестерпимым холодом сжало тело. Под ногами всё осклизло, верёвка набухла от влаги, и теперь Лизе казалось, что её просто тащит вниз. Словно они катятся в очень глубокую трещину и не могут остановиться. Дышалось тяжело, приходилось прилагать усилия, чтобы выдохнуть. Ноги, как и вчера, окаменели и отказывались шагать. Лиза едва удерживалась, чтобы не упасть на колени.

Прибежал дядя Саша и приказал идти за его спиной. Так ветер уже не сдувал Лизу, но всё равно двигались совсем медленно. А потом из темноты и ветра донёсся крик Жанны: «Арнольд упал!»

– Я сейчас, стой здесь! – крикнул дядя Саша и, преодолевая сопротивление ветра, ушёл в темноту.

Настали долгие мучительные минуты одиночества среди буйства ветра. Казалось, что все уже бросили верёвку и ушли. «Не может такого быть! – внушала себе Лиза. – Сейчас кто-нибудь придёт». И действительно, к Лизе подбежала Жанна и ухватила её за руку. Ладонь Жанны была ледяной. Всё стало понятно. Они уже никуда не придут. Их борьба закончится здесь, и останется только Боббе. Но без людей он не сможет ничего сделать, он хоть и сильный, и верный, и умный, но несамостоятельный. Он останется стоять тут, среди их костей, белым металлическим памятником человеческих надежд. А потом его найдёт следующая экспедиция.

– Ты как? – пыталась перекричать ветер Жанна. – Арнольд поднялся.

Лиза ничего не смогла ответить: зубы стучали, а плечи раз за разом вздрагивали от холода. Но Жанна, встретившись с ней взглядом, перепугалась.

– Лиза, сейчас мы тебя понесём! Жди здесь! – выкрикнула Жанна и побежала в темноту.

«Нужно идти за ней, – устало подумала Лиза. – Нужно идти, иначе я сейчас замёрзну».

Она сделала шаг и, не успев понять, что совершила ошибку, поскользнулась, мокрая верёвка выскочила из рук, и девочка покатилась вниз. Кажется, ей всё же удалось взвизгнуть. И тут перед глазами показалось то самое из её видения во время полёта в облаке – чёрное, приближающееся и очень опасное нечто. Не в силах остановиться, она ударилась об это неведомое и провалилась внутрь черноты.

6. «Но люди мужества, друзья, не умирают!..»

Луч солнца пробился сквозь ресницы. Лиза разлепила веки и тут же зажмурилась: слишком уж ярким был свет. Рукой машинально прикрылась от солнца и снова открыла глаза.

Где-то рядом монотонно шумел водный поток. Совсем близко послышалось знакомое «бип-бип».

– Лиза! Жива! – раздался крик Жанны.

Лицо Жанны, заплаканное, с красным носом и тёмными кругами под глазами, немедленно возникло в залитом солнцем пространстве. В волосах её играл солнечный свет, превращая рыжую шевелюру в нимб.

– Если бы ты… – Жанна плакала, – если бы ты умерла здесь, я бы себе никогда не простила, что потащила тебя, вас всех, налегке через горы к челноку. Нужно было мне с тобой остаться там, с той стороны.

«Почему она плачет? – подумала Лиза. – Ведь всё хорошо. Мы живы. Вокруг солнце и тепло».

Тепло. После жуткого давящего холода оказаться в тёплом месте было особенно приятно. Жанна посмотрела на Лизу таким нежным взглядом, что та смутилась. От нахлынувших чувств Жанна принялась целовать лоб и щёки девочки, и её слёзы капали на лицо.

– Не плачь, Жанна, – попросила Лиза.

Жанна вытерла слёзы грязным рукавом со свежей прорехой на локте, но не смогла остановиться. Рядом Лиза увидела и белые контуры Боббе. Он счёл своим долгом немедленно прикоснуться манипулятором к плечу хозяйки и неожиданно погладил почти человеческим жестом.

– Где мы? – спросила Лиза.

Жанна, всё ещё всхлипывая, принялась рассказывать, что произошло. Лиза скатилась по склону, но они услышали её крик и тут же бросились на поиски. Нашли Лизу быстро, ведь у Боббе инфракрасный фильтр. Дядя Саша и Бен смастерили из копий и одеяла носилки, и они с Арнольдом втроём по очереди спускали Лизу, пока, выйдя из тучи, не нашли укрытие. Арнольд почему-то старался больше всех и совсем выбился из сил. Двое суток Лиза не приходила в сознание, и все они очень переживали, что потащили с собой ребёнка и потеряли. Боббе не отходил от Лизы, измерял температуру и время от времени включал тепловентилятор.

– И Арнольд рыдал, – вполголоса призналась Жанна.

Лиза слабо улыбнулась и осмотрелась. Укрытие было небольшим навесом, однако даже Жанна могла стоять там в полный рост. Рядом, судя по шуму, протекала бурная речка. Кроме Жанны, не было никого, но та, заметив удивление Лизы, пояснила:

– Саша и Бен спустились за пищей, тут неподалёку начинается лес. Арнольд так ослаб, что отлёживается на берегу. А ещё у меня есть вкусный подарок для тебя.

Жанна бережно усадила Лизу и протянула ей стакан Бена с густым напитком, похожим на кисель, плоскую веточку вместо ложки и тонкую лепёшку, намазанную чем-то вроде паштета.

Откусив лепёшку, Лиза глянула на себя и рассмеялась. Тот самый костюм хронопроходцев, так старательно утягиваемый на станции, потерял часть ремешков, и теперь лишняя ткань свисала во все стороны, к тому же он был весь перепачкан грязью, а на коленке зияла дырка с обтрёпанными краями.

– Тише, тише, подавишься! – зашумела Жанна.

– Какая я смешная!

– Ох, Лиза, нам совсем не до смеха было.

Лиза, отложив надкусанную лепёшку и перейдя на шёпот, прочла из Заболоцкого:

 
Но люди мужества, друзья, не умирают!
Теперь, когда над нашей головой
Стальные вихри воздух рассекают
И пропадают в дымке голубой [5]5
  Н. Заболоцкий. Седов. 1937.


[Закрыть].
 

– Ешь, девочка мужества, иначе не дойдёшь до берега моря.

Лиза хихикнула и принялась за кашу. Она оказалась вкусной.

– А это что за паштет? – спросила она, слизывая с лепёшки массу.

– Бен показал самое лучшее своё лакомство – обжарил брюшки стрекоз и палеодиктиоптер, а затем растёр их в фарш.

Лиза покосилась на лепёшку, но доела её без остатка.

– Это Бен хорошо придумал.

– А теперь чай, – Жанна подала знакомую чашку с невкусным напитком.

– Тёплый, – сказала Лиза.

– Да, бросила в чашку с хвоей раскалённые камни, и вода согрелась, – пояснила Жанна. – Жизнь сейчас первобытная.

Лиза, прежде чем взять чашку, поднялась на ноги. Жанна с тревогой смотрела, как у неё это получится. Стояла девочка ещё не очень крепко, как после болезни. Но, подставив лицо свежему ветерку, поняла: как же это здорово – идти самой. За спиной остались высокие пики, окутанные лёгкими облаками. Впереди был склон, внизу поросший деревьями, а слева, словно ножом, прорезанный горной рекой.

На краю ущелья спиной к их нынешнему убежищу сидел погружённый в свои мысли Арнольд. А может быть, он спал сидя. Лиза пошла к нему. Жанна и Боббе двинулись было за ней, но Лиза жестом остановила их.

Лиза подошла к Арнольду. Тот сидел у кромки ущелья, прикрыв глаза. Из-за шума воды говорить было сложно, да Лиза и не знала, с чего начать. Просто обняла его за плечи. Арнольд вздрогнул.

– Спасибо тебе, – сказала Лиза.

Арнольд ничего не ответил, только хлопал глазами. Глаза оказались карими. Лизе раньше неинтересно было рассматривать противного человека. На носу у Арнольда обнаружились бледные веснушки. А ещё он чуточку покраснел.

– Не за что, – пробасил он наконец, наверное, чтобы отвязалась.

Тогда Лиза села рядом, и они уже вдвоём смотрели на то, как горная река налетает на особенно неуступчивый валун, разбивающий воду на мириады брызг.

Горные реки вообще красивы. Они ещё очень юны и, как всякое молодое существо, вольнолюбивы и нетерпеливы, игривы и выносливы. То волокут тяжёлые камни, дробят их, то бросают, как надоевшую игрушку, и обегают их своими водами. Они непредсказуемы и могут затихнуть, а после особенно сильного дождя вновь становятся бурными. И, конечно, горные реки не могут молчать. Но стоит им расшириться, повзрослеть, как они успокаиваются и со всей взрослой солидностью неспешно несут свои воды.

Вернувшиеся с охоты дядя Саша и Бен очень обрадовались тому, что Лиза очнулась. Дядя Саша даже запрыгал, чего Лиза от него не ожидала.

– Вот окрепнешь, и пойдём дальше, – сказал он.

– А я уже окрепла.

– Вот и неправда. Мы и так уже заигрались с горами, а они не прощают такого легкомыслия. Нужно ещё подождать, прежде чем идти вниз. Да и Арнольд не в лучшей форме. А охотничьи угодья здесь более-менее. И с топливом проблем нет.

Трофеями были насекомые: поджарые стрекозы размером с локоть, заткнутые Беном за пояс, пухлобрюхие палеодиктиоптеры на пруте за спиной у дяди Саши, дюжина тараканов размером с половину ладони, наколотых на копьё. Также каждый принёс по связке хвороста.

– Спуститься, мои милейшие, полдела, – сказал Бен. – Нужно будет переплыть Уральское море. А вот эта задачка посложнее.

– У меня есть идея, – сказала Жанна. – Когда ухаживала за Лизой, я, чтобы не свихнуться, перебирала разные варианты пересечения моря. Если тут есть нужные породы деревьев, то мы построим проа.

– Проа? – уточнил дядя Саша.

– Да, это парусник полинезийцев, – пояснила Жанна. – Я в детстве о таком мечтала. В пермском периоде уже должны быть все необходимые для него материалы.

– Ты гений, Жанна! – воскликнул дядя Саша. – Я думаю, что древесина кордаитов подойдёт.

– Отличная идея! – поддержал Бен. – Как я об этом сам не подумал. А ведь у меня была чёртова уйма времени.

– Вы оставите нас на несколько дней здесь, – сказала Жанна, – а сами втроём спуститесь ниже, чтобы заготовить деревья. Я займусь чертежами.

– Я ни за что не останусь! – запротестовала Лиза. – Я тоже спущусь.

– Вообще-то лучше нам всем спуститься, милейшие мои, – сказал Бен. – Остатки Лизиной горной болезни внизу исчезнут быстрее.

– Лиза только что очнулась! – осадила его Жанна. – Она ещё слаба. Вы только сделаете хуже.

– Мы её принесли сюда, – сказал Бен, – мы её и спустим ниже.

– Я её понесу! – вставил Арнольд.

– Угу, как бы тебя не пришлось нести, – ответила на это Жанна, но уже без особого запала.

– Опасность пять баллов, – добавил Боббе.

– Вот, даже робот говорит, что опасность пустячная, – умиротворяюще произнёс Бен. – Так что, командир Калиновский?

– Да какой я командир? – вздохнул дядя Саша. – Кто бы меня слушал. Попробуйте убедить Жанну, тогда я дам согласие.

Но Жанна не поддавалась на уговоры Бена и Лизы, которые шумно приводили всё новые аргументы и для убедительности размахивали руками. И тут дядя Саша не удержался и рассмеялся. А вслед за ним – и Арнольд, и Бен, и Лиза. Тогда Жанна сдалась.

Тут же развели огонь. Бен приготовил насекомых, и уже никто не кривил лицо при виде печёных стрекозиных брюшек – все с энтузиазмом жевали, только сок едва успевали вытирать. А на закуску хрустели жареными брюшками палеозойских тараканов.

Пока пили речную воду и разбрасывали уголья костра, Бен в очередной раз смастерил носилки из копий и перепачканного одеяла, в котором теперь появилось несколько дыр с торчавшей оттуда желтоватой моховой набивкой.

– Паланкин готов, – сказал он, укрепляя конструкцию верёвкой. – Солнце вот-вот скроется за горами. Нужно поторопиться.

– Пора, – согласился дядя Саша. – Спуск тут удобный, а внизу я приметил хорошую поляну. Там и разместимся.

Они прихватили носилки, усадили туда вяло упиравшуюся Лизу, а Жанна пообещала привязать её, если она вообразит себя пешеходом. И вот под шум реки вся процессия двинулась вниз по берегу.

Лиза ещё раз поглядела на древние пики Уральских гор. «Обязательно приеду сюда ещё раз в нашем времени», – пообещала она себе.

Было немного неловко, что её, одиннадцатилетнюю девочку, несут по склону, как малышку. Иногда Бена или дядю Сашу подменял Арнольд, но ненадолго – быстро начинал одышливо пыхтеть. Вскоре возле реки появились маленькие деревца с мясистыми рубцеватыми стволами и овальной кроной из тонких водянистых веточек, на которых сидело множество насекомых с золотистыми крылышками.

– Это каламиты, – пояснил дядя Саша, указывая на растения, пока Лизу нёс Арнольд, – палеозойские древовидные хвощи. Они растут в местах, где влажно, возле реки им самое место. Русла рек тоже появились совсем недавно. Раньше вода текла широкими потоками, а те реки, что мы знаем в современности, появились вместе с первыми деревьями в каменноугольном периоде. Вот так растительность обуздала природу. Не в первый раз и не в последний. Но нет деревьев – не будет и реки, размоет берега, и потечёт вода куда захочет.

Чуть дальше от берега появились уже знакомые вальхии, но совсем невысокие, с изогнутыми стволиками. А когда прошли ещё дальше, редколесье сменилось настоящим лесом. Высокие деревья с длинными и широкими, как у кукурузы, листьями, собранными в пучки, дядя Саша назвал руфлориями. Другие, с тонкими высокими стволами и нежно-зелёной листвой на высокой кроне, оказались кордаитами. Да и вальхии здесь вырастали с высокую ель. С ветвей и листьев папоротников, обвивавших стволы деревьев на манер лиан, при приближении путников со стрёкотом вспархивали насекомые, похожие на подёнок с длинными красноватыми лапками и блестящими крылышками. За ними охотились стрекозы, а однажды на глазах у Лизы подёнку схватило сидящее на ветви насекомое, напоминавшее богомола. Дядя Саша определил его как скорпионницу.