Текст книги "Агни Йога. Священные знаки (сборник)"

XII
(1882)
Письмо Старшего Махатмы

Человек, вступающий в Общество лишь с эгоистическим намерением достичь мощи, ставя оккультную науку единой или даже главной целью, может с таким же успехом не поступать, ибо он обречен на разочарование так же, как и те, которые совершают ошибку, допуская их верить, что Общество ничего другого и не представляет.

Именно потому, что они слишком много проповедуют «о Братьях» и слишком мало, если вообще говорят, о Братстве, они не достигают успеха. Сколько раз должны мы повторять, что тот, кто вступает в Общество с единым намерением войти в соприкосновение с нами, а если нет, то по крайней мере приобрести уверенность в действительности таких сил и в нашем объективном существовании, – преследует мираж. Итак, говорю опять. Лишь тот, кто носит в сердце любовь к человечеству, кто способен в совершенстве осознать идею возрождающего, практического Всеобщего Братства, только он имеет право на обладание нашими Тайнами. Лишь такой человек никогда не злоупотребляет своими силами, и не будет опасения, что он обернет их на себялюбивые цели. Человек, который не ставит благо человечества выше своего личного, не достоин стать нашим chela – учеником. Он не достоин стать в знании выше своего соседа. Если он жаждет чудес, пусть удовлетворяется проделками спиритуализма. Таково истинное положение вещей.

Было время, когда, от моря и до моря, от гор и до пустынь Севера, до лесов и долин Цейлона, была лишь одна вера, один объединенный клич – спасти человечество от бедствий невежества во Имя Того, кто первый учил о равенстве всех людей. Каково же теперь? Где величие нашего народа и Единой Истины? Это, можете вы сказать – прекрасные видения, которые были однажды действительностью на земле, но промелькнувшие, подобно свету летнего вечера. Да, а сейчас мы среди сражающихся людей, людей упрямых, невежественных, ищущих знания истины, и не будучи в состоянии найти ее, ибо каждый ищет ее лишь для своего личного блага и удовлетворения, не допуская ни одной мысли о других. Увидите ли вы когда-либо, или скорее они, истинное значение и объяснение этого великого бедствия опустошения, которое постигло нашу страну и угрожает всем странам – вашей прежде всего? Себялюбие и исключительность убили нашу – это же себялюбие и исключительность убьет вашу, к тому же имеющую еще другие недостатки, которые я не хочу назвать. Мир затушил свет истинного знания и себялюбие не допускает его воскрешения, исключая и не признавая братство всех тех, которые были рождены, согласно одному и тому же неизменному Закону Природы.

XIII
(1882)
Письмо Старшего Махатмы

Прежде, нежели мы обменяемся еще одною строкою, мы должны прийти к соглашению. Во-первых вы должны будете честно обещать никогда не судить о нас, о нашем положении, ни обо всем, что касается «мифических Братьев» – высок или короток, толст или худ и т. д. с вашей светской точки зрения, в противном случае вы никогда не подойдете к Истине. Вы должны совершенно изгнать всякий личный элемент, если хотите подвигаться в изучении оккультной науки. Поймите, друг мой, что общественные привязанности не оказывают ни малейшего влияния на истинного Адепта, во время исполнения им своих обязанностей. Пропорционально его восхождению на пути к высшему посвящению, влечения и антипатии его прежнего Я слабеют, и он включает в свое сердце все человечество и рассматривает его уже в массе.

Главнейшая забота наша научить учеников не обманываться внешностью. Есть моральный запах, так же как и физический. Сладкая мякоть апельсина под его кожей. Постарайтесь заглянуть во внутрь драгоценного ларца, не доверяйте драгоценностям, лежащим на его покрышке. Повторяю опять: человек этот честен и ревностен, не совсем ангел, но за таковыми нужно охотиться в модных церквах, собраниях аристократических особняков, театрах, клубах и в других подобных святилищах. Но так как ангелы вне нашей космогонии, то мы рады даже помощи честного, смелого, хотя бы и внешне «грязного» человека.

Так же постарайтесь пробиться сквозь великую Майю, против которой ученики во всем мире всегда были предупреждаемы своими Учителями – против жажды и погони за феноменами. Подобно страсти к пьянству и опиуму, она растет, по мере удовлетворения. Все Спиритуалисты опьянены ею – эти глупцы – чудодеи! Если вы не можете быть счастливы без чудес, вы никогда не познаете нашу философию. Если вы желаете здоровую философскую мысль и можете быть удовлетворены ею – продолжим нашу переписку.

Я говорю вам великую истину, напоминая, что если вы (подобно вашему легендарному Соломону) изберете лишь мудрость, все остальное будет приложено своевременно. Никакая сила не прибавится нашим метафизическим истинам, будут ли они брошены из пространства на ваши колена или же появятся под вашей подушкой. Если наша философия ложна, то никакое чудо не сделает ее истинной. Утвердите это убеждение в свое сознание и поговорим, как разумные люди. Зачем играть нам в «черта в коробке», разве бороды наши не выросли?

XIV
(1882)

Моя первая свободная минута и я отдаю ее вам, чье внутреннее я примирило меня с внешнею личностью, слишком часто забывающей, что велик тот, кто сильнее в терпении. Осмотритесь кругом, мой друг, и заметьте «три яда», неистовствующих в сердце человека – гнев, алчность, заблуждение, и пять помрачений – зависть, страсть, шатание, леность и неверие, всегда препятствующие ему видеть истину. Не попытаетесь ли вы, ради сокращения расстояния между нами, высвободиться из сети жизни и смерти, в которую они все пойманы, и меньше питать вожделения и желания. Я могу ближе подойти к вам, но вы должны привлечь меня очищенным сердцем и постепенно развивающейся волею. Подобно игле Адепт следует своему притяжению. Не закон ли это развоплощенных принципов? Почему тогда не быть таковым и для живущих? Так же, как общественные связи плотского человека слишком слабы, чтоб призвать душу умершего, за исключением, когда имеется взаимное сродство, которое переживает, подобно силе, в области внутри – земной области, так и призыв простой дружбы или даже восторженного поклонения слишком слабы, чтоб привлечь «Lha» (чистого духа), продвинувшегося на своем пути, к тому, кого он оставил позади, разве только в случае параллельного развития.

Мой Брат Старший Махатма говорил справедливо и искренно, когда сказал, что любовь к коллективному человечеству является его растущим вдохновением; и если кто-либо желает отвлечь его внимание на себя, он должен превозмочь это распространяющееся влечение сильнейшей мощью. В течение последних немногих месяцев, особенно когда ваш усталый мозг был погружен в оцепенение сна, ваша пылкая душа часто искала меня и ток ваших мыслей бился о мои защищающие преграды Akasa, наподобие набегающих маленьких волн на скалистый берег. То, к чему это внутреннее я, нетерпеливое и стремящееся, жаждало привязать себя, плотский человек, его земной повелитель, не утвердил. Узы жизни все еще крепки, как стальная цепь. Священны некоторые из них и никто не потребует порвать их. Там внизу лежит ваше любимое поле деятельности, предприимчивости и полезности. Наш мир никогда не может быть более нежели призрачным человеку, чисто «практического смысла»; и если ваш случай является, до некоторой степени, исключением, то это потому, что ваша природа имеет более глубокие устремления, нежели у тех, кто еще более «деловиты» и источник красноречия которых находится в мозгу, а не в сердце, никогда не бывшем в соприкосновении с сокровенным лучезарным и чистым сердцем Tathagata.

Если вы редко будете слышать обо мне, никогда не чувствуйте разочарования, но скажите – «это моя ошибка».

Природа связала все части своего владения тончайшими нитями магнетической симпатии и здесь существует взаимное соотношение даже между звездою и человеком. Мысль бежит скорее, нежели электрический флюид, и ваша мысль найдет меня, если вызвана чистым импульсом, как и моя найдет, находила и часто запечатлевалась в вашем уме. Мы можем двигаться в кругах деятельности отдельных, но не окончательно разобщенных между собою. Наподобие света в темной долине, видимого горним жителем с его высот, каждая ваша яркая мысль будет сверкать и привлекать внимание вашего далекого друга и корреспондента. Если таким образом мы находим наших естественных союзников в мире теней – ваш мир и наш вне этих пределов – и наш закон приблизиться к каждому такому, если даже в нем лишь слабейшее мерцание истинного света «Tathagata» – то насколько легче вам привлечь нас. Поймите это допущение в Общество лиц, часто вам неприятных, не будет более поражать вас. «Те, кто здоровы, не нуждаются во враче, но те, кто больны» – это аксиома, кем бы она ни была сказана.

Теперь простимся до следующего. Не предавайтесь опасениям бедствия, которое может случиться, если вещи не будут идти так, как ваша светская мудрость думает, что они должны.

Не сомневайтесь, ибо этот комплекс сомнений нервирует, отодвигает назад ваш прогресс. Иметь спокойное доверие и надежду совершенно иное дело, нежели давать место слепому оптимизму глупца. Мудрый никогда не борется с несчастием заранее.

XV
(3-III-1882)

Я «знаю» – конечно. И знаю без того, чтоб вы мне сказали это, будь я только уполномочен повлиять на вас в одном направлении, ответил бы с радостью: «Это знание ты разделишь со мною когда-нибудь». Когда или как? – не мне говорить, не мне знать, ибо вы, только вы сами, должны соткать вашу судьбу. Может быть, скоро, а может быть, никогда. Но зачем отчаиваться и даже сомневаться? Поверьте мне, мы можем идти вместе по трудной тропе. Мы можем встретиться, но если бы так, то это должно быть на тех «Адамантовых скалах, которыми окружают нас наши оккультные законы» – никогда вне их, как бы мы горько ни сетовали. Нет, никогда не сможем мы продолжить наш дальнейший путь – в согласии – вдоль этой большой дороги, в толпе проездов, где спиритуалисты, мистики, пророки и ясновидцы толкают друг друга в наши дни. Воистину пестрая толпа кандидатов может восклицать, на протяжении вечности – Сезам откройся! Этого никогда не будет до тех пор, пока они держатся вне тех законов. Тщетно ваши современные ясновидцы и их пророчицы вкрадываются в каждую щель и расселину без исхода и продолжения, которую им случается увидеть; и еще более тщетно, когда случится проникнуть им туда, возвышают голоса и громко восклицают «Эврика!» – «Мы сподобились откровению от Господа!» Ибо воистину не имеют они ничего подобного. Они лишь потревожили летучих мышей менее слепых, нежели вкравшихся к ним, и которые, ощущая их полет вокруг, принимают их часто за ангелов, ибо они тоже имеют крылья! Не сомневайтесь, мой друг! Лишь с самой вершины наших Адамантовых скал, а не у подножия их, возможно провозвестить всю Истину, обхватив весь безграничный горизонт. И хотя они могут казаться вам препятствующими вам па пути, это просто потому, что до сих пор не смогли открыть или даже предположить причину и действие этих законов: потому они являются в ваших глазах такими холодными, жестокими и себялюбивыми. Хотя вы сами интуитивно признали в них результат Мудрости веков. Тем не менее, если бы кто-либо послушно следовал им, они могли бы быть заставлены постепенно уступить желанию его и дать ему все, что он от них спрашивает. Но никто, никогда не смог бы насильственно нарушить их, не став первой жертвой своего преступления; до предела риска потерять свою собственную, свою тяжело добытую долю в бессмертии, здесь и там. Запомните: слишком беспокойное ожидание не только утомительно, но и опасно также. Каждое горячее и более скорое биение сердца уносит столько жизненных сил. Страсти и привязанности не должны быть потворствуемы тем, кто ищет знать: ибо они разрушают земное тело своими таинственными силами; и тот, кто хочет достичь своей цели, «должен быть холоден». Он даже не должен желать слишком настойчиво или слишком страстно цель, которую он хочет достичь, иначе это самое желание воспрепятствует возможности его выполнения, в лучшем же случае задержит и отбросит его назад.

Так как мы не требуем «пассивного ума», но совершенно обратно, ищем наиболее активных, которые могут сложить дважды два – четыре, раз они находятся на правильном следу, мы бросим эту тему. Пусть ваш ум сам разрешит эту задачу.

XVI
Письмо Старшего Махатмы

То, что большинство людей рассматривает как «факт», Нам может показаться простым следствием, запоздалым суждением, недостойным нашего внимания, обычно привлекаемого лишь первоначальными фактами. Жизнь, даже несказанно продолженная, слишком коротка, чтоб отягощать наши мозги мелькающими подробностями – простыми тенями. Наблюдая за развитием бури, мы направляем наш взор на производящую причину, предоставляя тучи прихоти ветра, образующего их. Имея всегда под рукою средства, когда совершенно необходимо ознакомиться с меньшими деталями, мы интересуемся лишь главными фактами. Потому едва ли можем мы быть абсолютно неправы – в чем вы часто обвиняете Нас – ибо наши заключения никогда не выводятся из второстепенных данных, но из всего положения, как целого.

С другой стороны, обыкновенный человек, даже среди самых умных, устремляя все свое внимание на невидимость доказательств и на внешние формы и будучи не в состоянии проникнуть a priori в сущность вещей, слишком склонен ложно судить о всем положении, и находит свою ошибку, когда уже поздно. Благодаря сложности политики, спорам и тому, что вы называете, если я не ошибаюсь, светскими разговорами и словопрением и обсуждениями в ваших гостиных, софистика сделалась в Европе «логическим упражнением умственных способностей, тогда как у нас, никогда не перерастала своей первобытной стадии ложного рассуждения»: колеблющиеся, не твердые посылки, из которых выводятся и образуются и тотчас же принимаются большинство заключений и мнений. Опять мы, Азиаты Тибета привычнее скорее следовать за мыслью нашего собеседника или корреспондента, нежели за теми словами, в которые он ее облекает, обычно мало интересуемся правильностью его выражений.

Вы оба находитесь под странным впечатлением, что мы можем и даже заботимся о том, что может быть сказано о нас. Образумьте ваши мысли и вспомните, что первое требование, даже для простого факира, приучить себя оставаться одинаково равнодушным, как к моральным ударам, так и к физическому страданию. Ничто не может причинить нам личное горе или радость. И то, что я сейчас говорю вам, скорее для того, чтобы вы поняли нас, нежели себя, последнее – наиболее трудная наука. Закон есть закон для нас, и никакая сила не может заставить нас изменить ни одной йоты или черты нашего долга.

XVII
(30-VI-1882)

Прежде, нежели я отвечу на ваши вопросы и объясню далее наши доктрины, я должен буду предпослать моим ответам длинное введение. Прежде всего и снова привлекаю ваше внимание на непомерную трудность нахождения соответствующих терминов в Английском языке, которые могли бы передать образованному Европейскому уму, хотя бы приблизительно правильное понятие различных предметов, которые мы затронем. Чтоб иллюстрировать мою мысль, я подчеркну красным технические слова, принятые и употребляемые вашими учеными, которые абсолютно вводят в заблуждение не только когда применяются к таким трансцендентальным предметам, как здесь, но даже когда употребляются ими самими для их собственных систем мышления. Чтобы понять мои ответы, вы, прежде всего, должны рассматривать вечную субстанцию, the Svabhavat, не как составной элемент, называемый вами – дух-материя, но как один элемент, для которого Запад не имеет названия. Он пассивен и активен, чисто духовная субстанция в своем абсолютном абсолютизме и покое, чистая материя в ее конечном и условном состоянии, – как бы невесомый газ или великое неизвестное, которое наука удостоила назвать Силою. Когда поэты говорят «о безбрежном океане Неизменяемости», мы должны рассматривать это определение как забавный парадокс, раз мы утверждаем, что нет такого понятия, как неизменяемость, по крайней мере, в нашей солнечной системе. Неизменяемость, говорят теисты и христиане, есть свойство Бога, и потому они награждают этого Бога каждым непостоянным и изменчивым свойством и качеством, познаваемым и непознаваемым, и думают, что они разрешили не разрешаемое и превратили круг в квадрат. На это мы отвечаем, если бы то, что теисты называют Богом, а наука «Силою» и «Потенциальной Энергией» лишь на секунду стало бы неизменяемым, даже во время Mahapralaya, период, когда, как говорят, даже Brahm, творящий зодчий мира, погружается в Небытие, тогда не могло быть Манвантары и пространство одно царствовало бы в бессознании и величии вечности времен. Тем не менее Теизм, говоря об изменяемости неизменности, не более нелеп, нежели материалистическая наука, рассуждающая о «скрытой, потенциальной энергии» и о неуничтожаемости и материи и силы. Что должны мы предполагать, как неуничтожаемое? Есть ли это нечто невидимое, которое движет материю или же энергия движущихся тел? Что знает современная наука о врожденной силе или силах, причине или причинах движения? Как может существовать такая вещь, как потенциальная энергия, энергия, имеющая скрытую, недействующую мощь, раз она есть энергия только когда она двигает материю, и если бы она когда-либо остановилась двигать материю, она перестала бы существовать, а вместе с нею исчезла бы и сама материя. Разве «Сила» является более удачным термином? Около 35-ти лет тому назад доктор Mayer предложил гипотезу, ныне принятую, как аксиома, что сила, в понятии, придаваемом ей современной наукой, так же, как и материя, неуничтожаема, то есть когда она перестает выявляться в одном виде, она все же существует и лишь перешла в какой-то другой вид.

Тем не менее, ваши ученые не нашли ни одного момента, когда одна сила превращается в другую, и г-н Tyndall возражает своим противникам, что: «ни в каком случае сила, производящая движение, не уничтожается или изменяется во что-либо другое». Больше того, мы обязаны современной науке новым открытием, что существует количественное соотношение между динамической энергией, производящей нечто, и этим проявленным «нечто». Без сомнения существует количественное соотношение между причиной и следствием, между суммою энергии, употребленной на разбитие носа своему соседу и повреждением, причиненным этому носу, но это ни на йоту не разрешает тайну того, что им угодно называть соотношениями, раз это легко может быть доказано (основываясь на авторитете этой самой науки), что ни движение, ни энергия не уничтожаемы и что физические силы ни в каком случае и никоим способом не превращаемы одна в другую. Я проэкзаменую их в их же фразеологии и мы увидим, рассчитаны ли их теории так чтоб служить преградою нашим «ошеломляющим доктринам». Готовясь предложить учение диаметрально-противоположное, только справедливо, чтоб я очистил почву от научного мусора, иначе то, что я должен сказать, упадет на загроможденную почву и произрастит лишь плевелы. «Эта потенциальная и воображаемая материя prima не может существовать без формы», говорит Raleigh, и он прав в этом, насколько материя prima науки существует лишь в их воображении. Могут ли они сказать, что всегда то же количество энергии двигало материю Вселенной? Конечно нет, пока они учат, что, когда элементы материального космоса, элементы, которые должны были вначале проявиться в своем простом, несоединенном, газообразном состоянии, начали сочетаться, сумма энергии, движущей материю, была в миллион раз больше, нежели теперь, когда наша планета охлаждается. Куда же исчезла та теплота, которая была порождена этим страшным процессом создания мира? В незанятые области пространства – отвечают они. Прекрасно, но если она исчезла навсегда из материального мира, а энергия, действующая на земле, никогда и ни в какое время не была одна и та же, то как же могут они пытаться утверждать «неизменное количество энергии», этой потенциальной энергии, которую предмет может иногда проявлять, силы, которая переходит от одного предмета на другой, порождая движение, и которая, тем не менее, неуничтожаема и неизменяема в нечто другое. Нам отвечают – «но мы все же придерживаемся ее неуничтожаемости, пока она остается связанной с материей, она никогда не может перестать существовать, уменьшиться или увеличиться». Посмотрим, так ли это. Я бросаю вверх кирпич каменщику, который занят постройкой крыши храма. Он ловит его, прикрепляет к крыше. Сила притяжения осилила двигательную энергию, которая вызвала движение вверх этого кирпича и динамическую энергию подымающегося кирпича, и он перестал подыматься. Но в этот момент он был пойман и прикреплен к крыше. Никакая естественная сила не могла бы теперь сдвинуть его, потому он больше не обладает потенциальной энергией. Движение и динамическая энергия подымающегося кирпича абсолютно уничтожены. Другой пример из их собственных руководств. Стоя у подножия холма, вы стреляете из револьвера вверх, пуля застревает в трещине скалы на этом холме. Никакая естественная сила не может сдвинуть эту пулю в продолжение неопределенного периода времени, и таким образом, пуля, так же как и кирпич, потеряла свою потенциальную энергию. «Все движение и энергия, которые были взяты от подымающейся пули силою притяжения, абсолютно уничтожены, никакое другое движение или энергия не следуют и притяжение не получило увеличения энергии». Что же, разве не верно, что энергия неуничтожаема?!! Каким же образом тогда ваши большие авторитеты учат, что «ни в каком случае сила, производящая движение, не уничтожается или изменяется в нечто другое?»

Я вполне предвижу ваш ответ и даю вам эти иллюстрации, чтоб показать, как сбивчивы термины, употребляемые учеными, как шатки и недостоверны их теории и в конечном итоге как неполны все их учения. Еще одно возражение и я кончил. Они учат, упиваясь специфическими названиями, что все физические силы, как тяготение, инерция, сцепление, свет, теплота, электричество, магнетизм, химическое сродство, могут быть превращены одно в другое. Если так, то сила производящая должна прекратить свое существование, как только сила, порожденная ею, проявилась. «Летящее ядро движется лишь врожденной ему силою инерции». Когда оно ударяет, оно производит теплоту и другие следствия, но его сила инерции нисколько не уменьшилась. Потребуется столько же энергии пустить его снова с такою же скоростью, как и раньше.

Мы можем повторить процесс тысячу раз и пока количество материи остается тем же, сила его инерции остается количественно той же. То же самое в отношении тяготения. Метеор падает и порождает теплоту. Тяготение – причина этого, но сила тяготения на упавшее тело не уменьшилась. Химическое сродство притягивает и держит частицы материи вместе, столкновение их порождает теплоту. Перешло ли первое в последнее? Нисколько, ибо мы видим вновь взаимное притягивание частичек, после их нового разъединения и это доказывает, что химическое сродство не уменьшилось, ибо оно будет держать их так же крепко, как и раньше. Теплота, говорят они, порождает и производит электричество, тем не менее они не замечают уменьшения тепла при этом процессе. Электричество производит теплоту, говорят нам. Электрометры показывают, что электрические токи, проходя через какой-нибудь жалкий проводник, скажем, платиновую проволоку, нагревают ее и опять то же количество электричества, нет потери его, нет уменьшения. Что же тогда превратилось в теплоту? Опять сказано, что электричество порождает магнетизм. Передо мною на столе стоят несколько примитивных электрометров, у которых ученики целый день приходят восстановлять свои нарождающиеся силы. Я не нахожу ни малейшего уменьшения в количестве собранного электричества. Ученики намагнетизированы, но их магнетизм или вернее магнетизм их жезла не есть то самое электричество под новым аспектом. Так же, как пламя тысячи свечей, зажженных от пламени одной лампы, не будет пламенем этой лампы. Потому, если в изменчивых сумерках современной науки мы видим следующую аксиомную истину – «что во время жизненного процесса происходит лишь превращение, но никогда не рождение материи или силы». (Dr. J. R. Mayer «Organic Motion in ist connection with Nutrition») – для нас это лишь пол-истины. Это не превращение и не нарождение, но то, для чего наука еще не имеет определения. Может быть, теперь вы лучше подготовлены понять трудность, с которой нам приходится сталкиваться. Современная наука наш лучший союзник. Несмотря на это, обычно эта самая наука употребляется, как оружие, чтоб разбить ею наши головы. Во всяком случае, вы должны запомнить: (a) что мы признаем лишь единый элемент в природе (духовный либо материальный), вне которого не может быть природы, ибо он есть сама Природа и который, как Akasa, напитывает нашу солнечную систему; каждый атом, будучи частью ее, наполняет пространство и есть само пространство в действительности и которое пульсирует, как бы в глубоком сне, во время Pralayas, и как мировой Proteus, вечно действенная природа, во время Манвантар; (b) что следовательно дух и материя едины, будучи лишь дифференциациями в состояниях, но не сущностях, и что Греческий философ, утверждавший, что мир есть огромное животное, проник в символическое значение Пифагоровой монады (которая двоится, затем становится троичной и, наконец, сделавшись tetracktis или совершенным квадратом, и таким образом, выявив из себя четыре и впитав три, образует священное семь) – и это далеко опережает всех ученых настоящего времени; (c) что наши понятия о «космической материи» диаметрально противоположны представлениям западной науки.

Может быть, если вы запомните все это, нам удастся передать вам хотя бы элементарные аксиомы нашей эзотерической философии более точно, нежели раньше.