Текст книги "Юродивый: путь звездного воина"

– Как видишь, Мокий, – «смахнул слезу» купец, растроганный моей «драматургией».

– Да, тут совет не поможет, – сочувственно заключил второй страж.

– А он не сглаженный, порчи на нём нет? – поинтересовался Мокий, отойдя на всякий случай в сторону. – Ещё занесёт в город хворь какую-нибудь, или хуже того – поветрие, а то у нас и так тут беда за бедой.

– Чур тебя, Чур тебя, – возмутился Лукич. – У тебя Мокий одна беда, ветер в голове, а остальное проходящее.

– Мокий правду глаголет – сказал второй страж, переходя на шёпот – Слух прошёл, что княжна Софья пропала. Якобы с утра няньки её пропажу обнаружили. Говорят, князь жутко разъярён, не в себе. Рвёт и мечет!

– Это новость! – удивлённо воскликнул Эхнафаил. – И моё упущение! Ну ничего, я всё разведаю!

– Так озорная девка не в первый раз с княжьего двора сбегает, – усмехнулся купец, не придав значения новой вести. – Погуляет на воле и вновь в золотую клеть прилетит. Оно же понятно, дело молодое, с подружками по лавкам пройтись, иноземные товары посмотреть.

– В этот раз иначе, – ответил Мокий, оглядевшись по сторонам. – Говорят, Светозар к её пропаже причастен. Во-от!

– Не может быть! – воскликнул купец и обернулся ко мне. – Слышь Глеб, всё как ты и предрекал, заговор супротив князя замыслили!

Господи, боже мой! Кто тебя просил Лукич, раскрывать карты, да ещё кому!

– Так он ещё и прорицает? – Мокий с подозрением уставился на меня. – Может ты знаешь, и кто княжну похитил?

Если меня раскусили люди Мстислава, они просто обязаны будут избавится от «прорицателя». Я приготовился к самому худшему.

– Ху-ух! – услышал я запыхавшийся голос Эхнафаила. – В общем так, Софья действительно пропала. Мстислав начал действовать, точно говорю это он, – ангел замысловато ругнулся, – А ты Глеб что в посох, как в родного, вцепился? – спросил он и поняв в чём дело, продолжил, – Великолепно! Стоило мне на минутку отлучится, ты уже в… «шоколаде». Короче, этих не бойся, они не в курсе дел своего воеводы. Тот тоже далеко не дурак, всех в свои планы посвящать. Они убивать не станут, но Мстиславу о тебе донесут, у них обязанности такие. Так что нам лучше этих убрать по тихому…

– Никого мы убивать не будем, – прошептал я в кулак.

– Ну как хочешь! Тебе виднее! Звёздный воин у нас ты, не я!

– Эй, ты что там бормочешь?! – окрикнул меня, и, кажется уже не в первый раз Мокий – Так ты сможешь сказать где княжна?

– Ну, если смотреть с точки зрения параномальной интуиции, – ответил я. – То всё возможно.

– А это уже лишнее, – укоризненно заметил Эхнафаил. – Мог бы сказать «никак нет».

– Да куда ему, – поняв свой промах, попытался реабилитироваться Лукич. – Он имени-то своего толком не помнит. Юродивый он.

– Ладно, проезжайте, – проворчал стражник отходя в сторону. – Как от Любослава вернётся, пущай у тебя будет Лукич. За ним придут.

От его слов мне стало не по себе.

– Зашибись! Приехали, называется, на помощь! – проворчал ангел. – Скажи спасибо купцу. Зря только его спасали от бандюков.

Но ничего я Лукичу конечно не сказал, а начал трезво размышлять над создавшейся ситуацией. В принципе пока она была не такой катастрофической, как могло показаться на первый взгляд. Сейчас, главное, надо бы побольше получить информации. А кто её нам может дать? Правильно, лицо приближённое к княжескому двору. Светозар нас не примет, а тем более князь, если он сейчас в ярости, то ему лучше под горячую руку не попадаться. Остаётся одна кандидатура, племянник Лукича.

Добравшись до купеческого терема, мы обнаружили у него дома Никиту. Как говорит мичман Галактионов – на патруль и дезертир бежит.

Никита, при доспехах и оружии, сновал из угла в угол по горнице и был в весьма возбуждённом состоянии. Когда мы вошли, он бросился было лобызаться к дядьке, но, увидев в дверях меня, остановился.

– Дядь, а это ещё что за волхв? – спросил он, разглядывая мой странный посох и длиннополую рубаху, перепоясанную верёвкой.

– Волхв, не волхв, а человек он добрый и справедливый, – сказал купец, проходя в дом. – Он меня от гибели спас, а ещё ему ведомо стало о крамоле против князя.

– Ишь ты! – с неподдельным интересом воззрился на меня ратник. – Спасибо тебе, мил человек, за службу добрую, за изволение из беды дядьки Мартына.

Закончив на этом с благодарностьями дружинник развернулся к дядьке.

– Дядько Мартын, а у нас тут такое лихо случилось… – Никита замолчал, многозначительно поглядев в мою сторону.

Перехватив его взгляд, Лукич, присевший на лавку, поспешил его уверить в моей надёжности:

– Ты не зыркай по сторонам, выкладывай как есть. Глеб больше вашего брата знает, прорицатель он.

Дружинник ещё раз оценивающе взглянул на меня и стал рассказывать.

– Сегодня ночью княжну Софью похитили!

– Это мы ужо знаем, а кто похитил? – спросил Лукич, снимая сапоги.

– Кто похитил неведомо, да только у Светозара нашли её кокошник с самоцветами, – выпучив глаза, сказал Никита. – Воевода Мстислав нашёл в колчане, к седлу коня Светозарова притороченному. Князь Святополк во гневе на Светозара, а тот одно твердит, мол ни сном, ни духом о княжне. Мстислав князю пообещал до утра разобраться со всем, а своим людям наказал Светозару допрос пристрастный учинить и стеречь того, дабы не убёг.

– Погодь! – перебил я его. – Вам не кажется странным такое совпадение, что Мстислав сам нашёл улику, я имею в виду кокошник, у Светозара, а тот и знать не знает. Дело здесь нечисто.

– Ничего странного, – простодушно ответил Никита. – Мстислав случайно кокошник нашёл. А Светозар то каков, я ему верил, а он оборотнем оказался.

– Ты погоди судить воеводу своего, – резонно заметил Лукич. – Послушай, что Глеб Вещий молвит, потом суди да ряди.

– Тут стопудовая подстава, – высказал мне свою точку зрения Эхнафаил. – Это нам с тобой кажется, что наивно подкидывать улики своему сопернику так топорно, а для простого местного люда, это, считай, огроменный прорыв в хитрости, я бы даже сказал запредельная комбинация коварности. Это же старый принцип – разделяй и властвуй – в действии. Сначала Мстислав обезвреживает одну возможную угрозу, а после расправляется князем. Я даже сомневаюсь, сам ли Мстислав фокус с кокошником придумал, как бы ему «внутренний глас» не подсказал. Сам князь, человек в годах, умудрённый жизненным опытом, поднаторевший в пускай, примитивной, политике, купился на удочку Мстиславову. Светозар здесь точно не причём. Давай так, я сейчас тебя покину ненадолго, разведку проведу, рекогносцировочку и с конкретной информацией вернусь. Только без меня никуда ни шагу. Не забывай я твой ангел-хранитель, а шпионить, это у меня просто хобби.

Когда ангел замолк, я посмотрел на оставшихся собеседников. Лукич с племянником терпеливо ожидали моего ответа.

– Светозар невиновен! – твёрдо сказал я. – Я глас свыше слышал. Воевода Мстислав нарочно опорочил имя Светозара, дабы оградить себя от оного, для свершения чёрного дела, коим является заговор против Святополка.

– А как же кокошник? – с сомнением поинтересовался Никита.

Дался ему этот кокошник.

– Это коварство Мстислава, – сказал я.– Не стопоритесь на нём.

– Верь ему Никитка! – сказал Лукич, видя, что племянник колеблется. – Я от него ещё вчера о крамоле слышал. Он и пришёл в град, дабы князя и нас всех от беды уберечь.

Дружинник походил по комнате, почёсывая в раздумье затылок.

– Хорошо! Коли Светозар невиновен, что тогда делать? – обратился Никита ко мне.

– Ждать!

– Чего ждать?

– Ждать когда мне будет видение или глас свыше! – сказал я и отвернулся к окну, перебирая возможные выходы из сложившейся ситуации.

– Сядь, не мельтеши! – приказал Лукич племяннику, подвигаясь на скамье.

– И ты тоже сядь, а то сейчас упадёшь, – предложил внезапно «объявившийся» ангел. – У меня столько компромата, жаль нельзя его по гологравизору показать…

– Ближе к делу! – поторопил я Эхнафаила.

– Ась? – разом спросили родственники.

– Всё нормально, это мысли вслух, – бросил я им через плечо, чтобы не отвлекали.

– Такое, значит, дело, – начал доклад ангел. – Мстислав украл княжну в отместку за её отказ, это раз. Но это не главное. Главное – с её помощью он хочет вытянуть князя из города, и разделаться с ним…

– Как?

– Он же пообещал Святополку до утра разобраться во всём. Святополк ему верит равно как сыну. А наш воевода-злодей желает разобраться по-своему. К утру всё будет кончено. Мстислав подельникам из числа своих замов задачу поставил отрядить проводника, к кривлянам, отряд которых в три сотни штыков, то бишь мечей, уже притаился на границе с княжеством. Их он и просил у Яромира, так как своих, посвященных в крамолу людей, у него десятка два только наберётся. Если всё пройдёт, как задумал Мстислав, к рассвету, а может и раньше, они подойдут к городищу. На Южных вратах будут стоять подговорённые Мстиславом стражники, которые впустят кривлян и проведут их к людям преданным князю, в основном старшинам и дружинникам. А Святополку он скажет, что Софья объявилась на болотах, за Волчьим Яругом. Это овраг в верстах семи от града. За ним есть тайное логово этого волчары Мстислава. Когда князь выедет туда, Мстислав его там и порешит, сам же вернётся в Твердск, где уже будут хозяйничать его люди. Вот такой план у него.

– Да, это не твой гениальный – «давай придём к князю, и всё расскажем», – ответил я, всё ещё находясь под впечатлением от услышанного. – Воевода, небось, не один месяц думал, вынашивал его.

– Твои предложения, стратег? – спросил задетый ангел.

– Я вот что скажу, – громко произнёс я и, пересказав вкратце «пришедшее ко мне видение» (или глас свыше, уже не важно), начал распределять задачи. – Ты, Мартын Лукич, дуй к знахарю своему, как его, Любославу. Опиши ему суть происходящего, чтобы он пошёл к князю на приём, не знаю, чем хочет бьёт – челом или гузном, но должен заставить того отправить дружинников, и по более, за Волчий, этот Овраг, значится, забрать Софью из терема на болотах. Ты Никита должен…

– Стой! – вдруг зашептал Эхнафаил. – А кто тебе сказал, что княжна на болотах?

– Прошу прощения, я на минуточку, у меня опять видения, – извинился я перед Лукичём и племянником, и отошёл к окну пошептаться со своим «шпионом». – Ты ведь мне сам сказал, что Софья на болотах за Яругом Волчьим, будь он не ладен.

– Ты путаешь, я такого не говорил, – зашептал Эхнафаил. – Я только сказал, что Святополка туда заманят. Но Софьи я там не нашёл. Есть стражники, люди Мстислава, там, но их-то к делу не пришьёшь. А ну как она в другом месте?

–Что-то ты меня в конец запутал, уважаемый, – силясь, чтобы не выразиться нецензурно, прошептал я. – Тогда наш первоначальный антикрамольный план рушится на корню. Что делать?

– Не знаю, – виновато прошептал ангел. – В целом я не исключаю возможности нахождения княжны на болотах, но есть одна проблема. Если она там и я её «не вижу», значит, она заперта в подземелье. Тут уж извини, я не Бог, у нас свои табу, сквозь землю мы «смотреть» не можем, не наша прерогатива. Да, и сразу во многих местах я тоже очутиться не в состоянии. Мои возможности не безграничны.

– Так как нам тогда узнать, где Софья? – зашептал я, больше обращаясь к самому себе. – Сейчас нам главное узнать, где княжна спрятана. Тому, кто её найдёт, князь поверит, и тогда можно будет переходить к плану «Б».

– О-о, – с уважительной иронией прошептал Эхнафаил. – У тебя уже план «Б» готов. Тебя не смущает, что мы ещё план «А» не составили. И не забывай, что Мстислав неотлучно находится подле князя, надо очень постараться, чтобы в обход его добраться до Святополка.

– Пустое. Нам надо узнать, где находится Софья, – ответил я, и помахал рукой ожидавшим на лавке моих указаний товарищам по оружию, мол, всё нормально, у меня ещё видения.

– Стой на месте! – вдруг скомандовал ангел. – У меня дурные предчувствия.

Не прошло и десяти секунд, как Эхнафаил вновь заговорил.

– Дом окружён людьми Мстислава. Судя по разговорам, они пришли за «прорицателем», – доложил обстановку Эхнафаил. – Не подскажешь, кто-нибудь ещё в этом доме кроме тебя назвался Вещим Глебом? Если нет, то это за тобой.

– Дом окружён людьми воеводы Мстислава, – передал я информацию Лукичу и Никите. Те обеспокоено стали подглядывать в окна. – Не суетитесь, пока они штурмовать не собираются. Они пришли за мной.

– У нас есть потайной выход через лабаз во внутреннем дворе, – предложил мне Лукич по тихому сбежать. – Я скажу, будто ты от знахаря ещё не пришёл.

– Знахаря подставлять под удар не будем, – сказал я, прогуливаясь по комнате, у меня в голове зарождался новый план, но я никак не мог уловить его за «шкирку». – Возможно, Любослав нам всё же понадобится.

– Глеб, отойди в уголок, пошептаться, есть новые данные, – прошептал ангел, дождавшись, когда я отойду он продолжил. – Среди тех, кто на улице, в основном рядовые, пешки, которые играют втёмную. Только один среди них из числа доверенных лиц Мстислава, Мишата. Он в домике на болотах был среди стражей. Угадай, зачем он здесь? Правильно, тебя сцапать и в укромное место утащить. А теперь дальше соображай. Зачем на болоте несколько вооружённых дружинников из числа лиц особо приближённых к воеводе? Нет, не для того, чтобы заброшенный домик от бродяг охранять. Они все посвящены в план Мстислава и охраняют они там важную птицу. А пташка Софья, важная, али так себе. Я тоже думаю, важная и у меня такое чувство, что она где-то там. Твоя задача сейчас свалить отсюда, всеми правдами и неправдами добраться до князя, и отправится с ним на болота.

– Молодец, красиво всё по полочкам разложил, – похвалил я ангела за дедуктивность мышления. – Ставлю восемь с плюсом. Только есть несколько «НО». Первое «НО» – мы точно не знаем где Софья там спрятана, это может быть и в доме подземелье, и на болотах и в яме какой нибудь…

– Типун тебе на язык! – занервничал Эхнафаил. – Ты думаешь, её уже закопали?!

– Маловероятно, – успокоил я его, хотя самому стало не по себе от ангельской «догадки». – Чтобы стать настоящим князем Мстиславу надо будет жениться на какой-нибудь княжне. По близости окромя Софьи никого нет, к тому же эту он любит.

– Согласен, вполне здравое рассуждение, – согласился Эхнафаил.

– Дальше, – продолжил я озвучивать свои умозаключения. – «НО» номер два – Мстислав ни на шаг не отходит от князя, пресекая все несанкционированные контакты. Князь ослеплён горем, которое умело им маскируется под гнев, хотя хрен редьки не слаще. Согласись, не каждый день у князей из под носа дочерей на выданье воруют. Они же не кочевники, немного цивилизованнее уже. Ладно, это всё лирика, а теперь третье «НО». «НО» они пришли за мной неспроста. Это знак свыше, который указывает мне мой путь. Я должен сдаться.

– Здрасте-пожалуйста! – проворчал недовольный таким раскладом ангел. – Ты хочешь сказать, что сейчас выйдешь к ним и позволишь им тебя прикончить. Да ты в своём уме «юродивый». Это я твой «знак свыше», меня слушай.

– Всё пучком, – сказал я максимально бодро.– Убивать меня, им смысла нет, а это наш единственный шанс. Если даже князь приедет на болота и там никого не сможет найти, он убедится в том, что мы «солгали», и окончательно поверит Мстиславу. Тот может завалить его и в княжеском кремле, если понадобится. Главное, Мстиславу устранить Светозара, это раз, и завести кривлян в город, это два. Хуже, конечно, для воеводы если князь в момент резни будет в городе, но по сути это большой роли уже не сыграет.

– Так в чём смысл нам тогда дёргаться, если всё таки плохо? – заметил ангел. – Давай введём план «В».

– Это ещё что за план?

– Смиримся и уйдём отсюда, – предложил Эхнафаил. – Я твою жизнь должен сохранить, а не рисковать ею, по крайней мере, пока ты не прославишься по хорошему. Выберемся из города, я тебя проведу, и махнём к бреговичам. Ты хоть на настоящей ладье поплаваешь, не всё тебе на звездолётах, да телегах кататься. Как такой план?

– Э-эх, всё слишком далеко зашло, мне люди верят, – вздохнул я. Мой хранитель упорно делает вид, что якобы не понимает всей серьёзности ситуации. – Значит план таков, – обратился я на этот раз уже к сидевшим на лавке людям. Я отвлекаю тех, что на улице. Они уходят вместе со мной. Как они уйдут, ты, Лукич, действуешь по первоначальному плану, обхаживаешь знахаря Любослава. Меня увезут на болота за Волчьим Яругом, там где-то есть домик.

– Заброшенный охотничий домик! Я знаю, где это! – догадался Никита.

– Замечательно! Но, не такой уж он и заброшенный. Там, скорее всего, находится и Софья. Я постараюсь найти её, по крайней мере, разузнать, где её прячут. Скорее всего, Мстислав пожелает посмотреть на прорицателя, то есть на меня, может быть, я постараюсь выманить его из града и, возможно, он оставит князя со своим горем наедине. Если вдруг он уедет из кремля, Лукич, знахарю этому ноги в руки и с ним вместе к Святополку. Пущай езжает к домику, если всё будет хорошо, я буду вас там ждать. Ты Никита, собирай верных людей, и если уедет князь, освобождай из-под стражи Светозара. Расскажешь ему о кривлянах, проводнике, продажных стражах на Южных вратах, и сделаешь следующее…

Я рассказал, что ещё им надо предпринять до нашего с князем возвращения с болота.

– Если оно будет, это возвращение, – прошептал всё это время горестно вздыхавший ангел. – Уж слишком много «если», «вдруг», «скорее всего», «возможно», «может быть», а ведь может и не быть. План дерьмо!

– На пожаре член насос! – сказал я, надеясь на то, что этот план сработает.

– Нет, этот «насос» Мстислав, не на пожаре, – понял по своему, нашу армейскую поговорку Эхнафаил. – А у меня конкретно дурное предчувствие! – ещё раз вздохнул он, омрачая мои, и так призрачные надежды, своими стонами.

– Ну, я пошёл! – сказал я и взял свой походный посох.

– Можно спросить? – подошёл ко мне Мартын Лукич, я кивнул – Нам почудилось, что ты с кем-то разговаривал всё это время.

– Так и есть, – ответил я. – Общался с духами наших предков, искал у них доброго совета.

– Ага, духи предков, – проворчал горестно ангел. – Можете звать меня «падший ангел». Сегодня тебя грохнут, а меня… да что там, делай как знаешь.

– А если ничего не выйдет? – спросил посуровевший дружинник Никита.

Тогда нам всем кранты, подумал я, но озвучивать своих мыслей не стал.

– Главное, сделайте, как я сказал, – напомнил я своим помощникам-сообщникам и шагнул за дверь.

– Я готов, ребятушки! – выйдя наружу, обратился я к стоявшим по сторонам улицы воинам Мстислава. – Ведите меня к храбрейшему воеводе Мстиславу.

Воины обступили меня и совсем без вражды, с интересом разглядывали «провидца», ожидая кого-то или чего-то. Вскоре это нечто – крытая повозка с кучером, дребезжа по деревянной мостовой подъехала к нам.

– В этот раз ты не угадал ведун, – ехидно ухмыльнулся воин, выделявшийся среди остальных начищенными блестящими доспехами, видно тот самый Мишата. – Не было на то указаний воеводы, чтобы к нему тебя доставить. Али не ведун ты, а прощелыга? Ничего, скоро всё расскажешь, – самоуверенно пообещал он мне, – Мы с тобой в другое место прокатимся, а так как ты и так всё прорицаешь, мы тебе глаза укроем.

Сейчас мне уже не казалось таким уж разумным «ловля на живца», по крайней мере, чувствовать себя «живцом» мигом расхотелось.

Я думал, они мне повязку на глаза повяжут, а эти лентяи, не мудрствуя лукаво, связали мне руки, натянули пыльный мешок на голову и закинули как куль с барахлом в повозку. Минутой позже что-то больно меня ударило в плечо, это они закинули в телегу и мой посох. Раздался щелчок хлыста, и мы затряслись прочь из города. Я уже не видел как разошлись с новыми поручениями ратники Мстислава, как через некоторое время из купеческой избы выскользнули Лукич с Никитой, и, пожелав друг другу удачи, разошлись в разные стороны.

Лёжа на ворохе каких-то тряпок я только слышал причитания Эхнафаила.

Прошло много времени, прежде чем меня перестало трясти, сильной рукой вытянуло из повозки и сняло с головы мешок.

Напротив меня стоял ухмылявшийся Мишата, и его злобная ухмылка не предвещала ничего хорошего. В руке он держал мой посох.

– Ступай в дом, юродивый, поговорить надо, – ткнул он меня посохом в бок, подталкивая в сторону стоявшего невдалеке сруба.

Идя к избе, я незаметно огляделся по сторонам. По описанию ангела, место походило на домик на болотах.

– Это, то самое место! – в подтверждение моих догадок прошептал ангел. – Что дальше делать будешь?

Я промолчал. Откуда я знаю, что дальше. Вокруг мрачно и темно, прямо как у меня на душе, и он тут ещё со своими вопросами.

Мишата, обогнав, открыл дверь и пропустил меня вперёд. Пройдя сквозь сени в горницу, я остановился в дверях. Четверо воинов ужинали при лучине за большим дубовым столом. Софьи среди них, само собой, не было. Вошедший за мной Мишата затворил дверь и, толкнув меня в угол, сам присел к столу.

– Вот тот, про которого писал Мстислав, – указал одной рукой он в мою сторону, второй беря со стола кувшин с квасом. – Сам главное, сам вышел, как чуял, пока я за телегой посылал, гоняться не пришлось, – сказал Мишата и приложился к кувшину. Сделав несколько глотков, он вытер губы рукавом и добавил. – Может и впрямь ведун.

Продолжая трапезу, четвёрка молчаливых дружинников исподлобья поглядывала на меня. Не найдя занятия более интересного, я стоял и тупо разглядывал их в ответ.

– Рассказывай ведун! – соизволил один из четвёрки, откинувшись на стену избы, вытаскивая засапожный нож. – Про какой там заговор ты говорил? Не утаивай ничегошеньки, хуже будет, – сказал он и стал ковыряться ножом в зубах, выковыривая из них застрявшее кабанье мясо.

От волнения я непроизвольно икнул (хорошо хоть не пукнул), и, не зная с чего начать, начал тянуть время:

– А про какой именно заговор вам рассказать? – невинно захлопал я глазами.

Те, кто ещё ели, перестали чавкать и тоже уставились на меня.

– Ты что плетёшь?! – зашипел Эхнафаил. – С этими как с разбойниками номер не пройдёт. И посох твой в дальнем углу валяется, и у дружинников далеко не дубины, и сноровки этим не занимать. Кайся, скажи что дурачок, что пошутил, может обойдётся, побьют и отпустят.

Но по тому, как они смотрели на меня – как смотрят на обречённого – я понял, что эти хлопчики не отпустят.

– Давай про все! – сказал Мишата, не менее удивлённый чем его товарищи.

– То, что вы задумали крамолу супротив князя мне ведомо, – честно признался я. Эхнафаил мог бы, наверняка в обморок упал бы от моих откровений, так ругался, так ругался бедолага, но меня «несло». – Святополк давно напрашивался, ему надо хороший урок преподать. Прав воевода Мстислав, что захотел власть к рукам прибрать. Древличам нужен князь молодой, горячий и смелый. Зачем с соседями мирно жить, задать им «красного петуха», захватить их сёла и вся недолга. Этот заговор во благо станет.

– Ну, ты вообще дурак! – зло прошипел ангел. – Чего-чего, а такого я не ожидал! Перевёртыш!

Я с ним и не спорил.

– А про какие заговоры ты ещё говорил? – спросил любитель ковыряться ножом в зубах. – Говори ведун хренов!

Я печально осмотрел этих людей, печально потому, что понял, как они попали, так как я придумал как их дальше обработать. Воистину, местным до нас, до тех кто оттуда, ещё ох как далеко.

– А второй заговор, подлая измена, – страшно раскрыв глаза, возвестил я. – Среди вас завёлся оборотень, который за спиной Мстислава сговор ведёт. Он готов предать воеводу и тогда всем вам конец настанет.

– Кто он?! – повыскакивали с мест дружинники, выхватывая мечи. – Говори кто он?!

Я отошёл к стене, чтобы эти горячие парни меня своими кладенцами не зацепили и продолжил.

– Его имя я вижу расплывчато, мне надо сосредоточиться и тогда я скажу имя подлого предателя.

– Беру свои слова обратно, – благоговейно прошептал ангел. – Извини Глеб за срыв. Продолжай! Дай мне насладиться гением моего подопечного.

– Скажи его нам сейчас или умрёшь! – крикнул Мишата, подходя ко мне. Со связанными руками я не мог даже прикрыться от него, а так хотелось.

– Обожди доблестный Мишата! – крикнул я. – Не гони лошадей!

– Откуда ты знаешь моё имя?! – спросил Мишата, даже товарищей повергнув своей недогадливостью в уныние.

– Он же провидец, – ответил за меня один из заговорщиков. – Коли он про заговор всё знает, значится имена наши ему и подавно известны. Вот скажи юродивый, как меня зовут?

– Тебя? – переспросил я, не зная что ответить.

– Да, меня.

– Селантий! – подсказал Эхнафаил.

– Селантий! – сказал я, облегчённо вздохнув.

– А его?

– Этого Авдей, того, что справа – Бажен, а за его спиной Вукша стоит, – прошептал ангел.

Я сказал кто из них кто, чем ещё больше уверил их в своих паранормальных возможностях.

– Ещё одно имя назовёшь, будешь жить. Пока… – сказал Вукша, тот самый, который ножом в зубах ковыряется. – Только я и Мстислав знаем настоящее имя проводника Евпата, который кривлян ведёт. Назови его ведун.

– Пожалуйста! – сказал я, ожидая услышать подсказку от своего «внутреннего голоса».

– От чего не знаю, того не знаю, – шепнул ангел. – Скажи Викентий, например или Дормидонт, вдруг подфартит?

Если уж ангел не смог узнать, кто скрывается под именем Евпата, то мне и подавно не стоит напрягаться.

– А нет у Евпата другого имени, – внутренне напрягшись, ответил я.

– Не солгал, молодец! – похвалил Вукша. – Теперь «вспоминай» изменника.

– Фу-у! – облегчённо выдохнули мы одновременно с ангелом.

– Только имя изменника я скажу самому Мстиславу, – предупредил я, видя под каким впечатлением находятся воины. – Вдруг им окажется один из вас, – дружинники подозрительно переглянулись, – Пусть едет сюда и тех кто в сговоре с собой приведёт, я укажу на врага в вашем стане. Пусть оставит только тех, кто на вратах будут ожидать подкрепления из лесу и проводников по городу. На них я тёмных пятен не вижу.

– А что на нас тёмные пятна есть! – вспылил Мишата.

– Не суетись Мишата, – сказал Вукша. – Он человек юродивый, по-своему видения свои толкует. А чего ты так напрягся?

– Не ссорьтесь други, – попробовал я разрядить обстановку, но меня быстро заткнули.

Советов от ведуна им, видите ли, не надо. Ну и ладно, обойдусь.

Вукша написал письмо Мстиславу, где пояснил суть вопроса, попросил срочно подъехать с соратниками по чёрному делу и отправил его голубинной почтой. Считай, через минут пять Мстислав прочтёт его, и наверняка приедет сюда, взглянуть на меня и узнать имя «ссученого», которого естественно, не было.

Пока суть, да дело, пока он соберёт своих, приедет, у меня в запасе минимум час. За это время, надо выяснить здесь ли Софья.

– Уважаемые, – обратился я к своим похитителям, намереваясь в очередной раз огорошить их. – Чего-то у меня не получается ясно «увидеть» вражину. У вас здесь есть укромное место, где я могу пообщаться с духами лесов и рек, гор и болот, выведать у них тайну имени подлого.

– Ну ты лепишь! – восхитился Эхнафаил.

– Лезь на чердак, – запросто предложил Вукша, он уже считал меня почти их союзником.

– Нет, мне необходимо быть ближе к корням, к земле, – возразил я. – Посадите меня пока в подземелье. Там я точно узнаю все ваши сокровенные тайны.

Я конечно рисковал. В подземелье: в погребе, в яме, в берлоге могло и не быть княжны, а могло быть и несколько подземелий, но другого выхода, как «разведки боем» я не видел.

– Глеб, перебарщиваешь, – так, между прочим, подсказал Эхнафаил.

– Наши сокровенные тайны тебе знать не надобно, – усмехнулся Вукша. – А вот имя ворога подлого ты нам раскрой, да выложи.

– Так у нас там Софья, – сболтнул Авдей ненароком.

У меня просто гора с плеч свалилась. Значит она здесь!

– Цыц! – прикрикнул на него Вукша. – Чего трепишься!

– Дык, он же ведун, – не растерялся Авдей, – Он и про княжну всё знает, так же?

– Так оно и есть! – согласился я. – Княжна Софья мне помехой не будет. Я эту девку своенравную научу как воеводу любить и уважать, Мстислав вам ещё спасибо скажет.

– Ты гений! – восторженно всхлипнул Эхнафаил.

Сам знаю, скромно подумал я, но не стал это озвучивать.

Мой веский аргумент на стражей княжны здорово подействовал. Желая выслужиться перед будущим князем, эти недотёпы, считавшие себя опытными хитрюганами, решились посадить меня в одну темницу с его будущей женой. Назначили волка за стадом присматривать.

Бажен, как самый молодой из дружинников (в армии дедовщину ещё с этих пор никто не отменял), вывел меня из избушки и отвёл к стоявшему в лесу колодцу, который с поляны и не видно было. Сдвинув с колодца обитую железом крышку, он спустил вниз верёвочную лестницу.

– Дочь княжеская там, весь день в темноте сидит, не ест, не пьёт, только смертью лютой нас стращает, – сказал он, передавая мне свёрток с едой, лучины, кремень и огниво. – Жаль девку! Ты ведун заставь её покушать, успокой, и так ей несладко, а скоро ещё и осиротеть придётся, и за нелюбого идти… не позавидуешь бабе.

Предатель так сокрушался за будущее Софьи, что мне на краткий миг показалось, будто смогу его перетянуть на свою сторону и подговорить отпустить нас с княжной. Но я не рискнул открыться ему.

– Не извольте волноваться! – сказал я, принимая из рук воина провиант и начал спускаться в колодец. – Всё сделаю в лучшем виде!

– Глеб, ты смотри там, дурных делов не натвори, – зашептал мне Эхнафаил. – Под землёй я за тобой присмотреть не смогу. Смотри княжну пальцем не тронь! Головы тебе тогда при любом раскладе не сносить.

Ну что у него за мысли, тут «быть бы живу», а у этого ангела одно на уме. И как я его терплю!

– Я вас закрою! – крикнул мне Бажен, вытаскивая лестницу.

– Валяй! – разрешил я и чиркнул огнивом.

Когда лучина загорелась, я первым делом осмотрелся, куда это меня нелёгкая занесла. На дне колодца была оборудована вполне просторная темница. Небольшой ход, ведущий в сторону от шахты колодца, выходил в квадратное помещение, высотой с рост человека, с выложенными камнем стенами. Пол был покрыт деревом, а в дальнем углу ко всему прочему лежал ворох соломы. Больше в этой камере предварительного заключения ничего не было, в том числе и княжны. Я уже собрался ужасно расстроиться, как вдруг у меня за спиной кто-то по девчачьи скромно чихнул и в бок мне упёрлось что-то твёрдое.

– Зачем пожаловал? – угрожающе произнёс приятный девичий голос. – Тебя ко мне, небось, приставили, и соглядатайствовать наказали? Отвечай?! Вот я тебе сейчас потрошка то и выпущу.

– Не выпустишь, Софья свет Святополковна, – справедливо рассудил я, что неоткуда здесь ножу взяться, а если и есть, то девка даже при огромном желании не продырявит мне кольчугу, которую так опрометчиво забыли экспроприировать наши «вертухаи». – Не затем я всё это затеял.

Я смело развернулся и осветил прятавшуюся до поры, до времени у меня за спиной юную княжну. Даже при мерцающем тусклом свете лучины, девушка с гребнем в руках, которым, наивная, хотела меня запугать, выглядела потрясающе. Несмотря на простой цветастый сарафан, в который она была одета и вымазанные в грязи сафьяновые сапожки, в ней сразу угадывалась благородное происхождение: красивые черты лица, с вызывающе приподнятыми лебедушками-бровями и сочными вишнёвыми губами; и открытый, без тени страха, взгляд чёрных колдовских омутов говорили сами за себя. Я залюбовался её красой.