Текст книги "Спасая жизни. Дневник военного хирурга"

Итак, нечего опасаться переполнения в передовых госпиталях. Через несколько дней почти весь контингент тяжких ранений может быть двинут в более отдаленные госпитали и далее внутрь страны. Передвижение это должно быть предпринято тогда, когда минует возможность опасных для раненых осложнений вследствие вредного влияния перевозки. Ампутированных можно начать перевозить чрез 10 дней, когда гноящиеся поверхности культей успеют одеться грануляционной тканью; раненых с проникающими ранами груди и живота можно начать перевозить после 5 и 6 дней, но лучше позже, если возможно ждать; только раненые с проникающими ранами черепа должны быть задерживаемы в передовых пунктах на более продолжительное время. Кажущееся переполнение в передовых госпиталях быстро исчезает чрез два или три дня вследствие передвижения загипсованных раненых (V и VI разделов); они составляют большинство задерживаемого контингента, а весьма многие из них могут перевозиться дальше уже непосредственно после наложения неподвижных повязок. Предлагаемые сроки более или менее вероятны; они могут быть изменены сообразно случайностям войны и при различных санитарных условиях в госпитальных учреждениях.

Тарантасный станок в вагоне для перевозки раненых

Статья «Тарантасный станок в вагоне для перевозки раненых» напечатана в «Медицинском вестнике», № 18, 1877, стр. 197–198.

Тактика современных войн совершенно изменилась. Быстрота передвижений и действие большими массами составляют существенные условия современной военной тактики. При широком развитии железных дорог сосредоточение больших масс войска на известном пространстве делается возможным даже в короткий сравнительно промежуток времени. Эти требования тактики в связи с употреблением скорострельного оружия дают очень большой процент людей, выбывающих из строя после каждого большого сражения. Без погрешности можно считать, что армия, выходя из боя, теряет в наше время 10 % количественного своего состава.

Войны нашего времени оканчиваются скоро; следовательно, в короткий промежуток времени может получаться огромное количество раненых. Хотя последние европейские войны не представляли уже примеров таких жестоких эпидемий тифа, кровавого поноса и холеры, все-таки эти болезни являются более или менее постоянными спутниками войск. Раненые вместе с больными составляют контингент, обременяющий всякую армию и требующий напряженной деятельности военной администрации. Система рассеивания больных и раненых, зародившаяся впервые в нашем отечестве по мысли Н. И. Пирогова во время Крымской войны, нашла широкое применение во время войны 1866 г. и особенно во время войны 1870 и 1871 гг. Железная дорога, дающая возможность сосредоточивать огромные массы войск в короткий промежуток времени, дает в то же время возможность применить систему рассеивания больных и раненых в военное время. Накопление больных в тылу армии могло бы парализовать свободу действий ее и грозило бы развитием эпидемических болезней. Правительство, собирающееся вести войну, должно позаботиться о совершенном организовании перевязочных средств для быстрого перемещения контингента раненых и больных внутрь страны и для рассеивания его на возможно большем пространстве. Отсюда, естественно, вытекает высокое значение правильно организованных этапов, владение железными дорогами и приспособление подвижного железнодорожного состава для целей армии. Чем проще эти приспособления, чем практичнее они и, следовательно, удобоприменимее, тем более выиграет в санитарном отношении действующая армия.

Владея в тылу железными дорогами, действующая армия перемещает внутрь страны контингент людей, выбывающих из строя. Перемещение совершается при помощи так называемых санитарных поездов, т. е. движущихся лазаретов, состоящих из нескольких вагонов, в которых заранее сделаны приспособления для помещения больных и санитарного персонала. Заготовление санитарных поездов не может быть сделано в достаточном для нужды военного времени количестве; да и заготовленные санитарные поезда не могут всегда находиться там, где чувствуется в них нужда: приходится устраивать санитарные поезда ex tempore из имеющегося под руками подвижного железнодорожного состава. Как в первом, так и во втором случае сделано очень много применений, направленных к тому, чтобы на носилках, поставленных в вагон, как на временной постели, доставить раненого и больного к месту назначения. Больные перевозятся на огромное пространство, что особенно следует иметь в виду у нас при наших географических условиях. По мысли г. Городецкого разрешение задачи достигнуто наиболее простым и наиболее практичным способом. Всякий вагон, пассажирский или товарный, без предварительных приспособлений в самое короткое время может быть превращен в санитарный. Предлагаю описание системы г. Городецкого, желая этим доставить возможность врачам поскорее ознакомиться с полезным изобретением нашего соотечественника. В основание предложения г. Городецкого положены жерди тарантаса. Система его состоит из станка, на котором укрепляются две жерди. Жерди укреплены срединными своими частями. Концы жердей связаны железными скобками, на которые укладываются первые носилки (нижнего этажа). К тем же концам жердей прикрепляются железные полосы в виде искривленных дуг вышиной около аршина. К верхним частям последних прилажены также скобки, на которые укладываются вторые носилки (верхнего этажа). Установление этих станков занимает в вагоне гораздо меньшее пространство, чем установление носилок при какой бы то ни было другой системе. Вот преимущества системы г. Городецкого, на которые я считаю особенно необходимым указать: 1) как нижним, так и верхним носилкам сообщается при движении поезда равномерное качание, которое можно сравнить с качанием хорошего, мягкого на ходу тарантаса. Тряска вагонная совсем не ощущается – она истощается, так сказать, в пружинности жердей. Качание верхних носилок значительнее, чем нижних. Это зависит оттого, что нижние носилки качаются только в силу упругости жердей, верхние же – под влиянием упругости жердей и железных полос. Качание нижних носилок происходит в отвесном направлении, т. е. сверху вниз; качание верхних носилок – и в отвесном, и в горизонтальном.

2) Станок г. Городецкого весьма легко и быстро устанавливается во всяком вагоне, не нужно делать в вагоне заранее никаких приспособлений, нужно только освободить его от посторонних предметов. Устанавливаемый легко и быстро, станок занимает сравнительно очень мало места в вагоне, не препятствуя свободному течению воздуха и оставляя пространство для передвижения санитаров, сестер милосердия и врачей.

3) Как укладывание, так и снимание раненого в высшей степени удобно и просто в станке г. Городецкого. А это немалое преимущество, если принять во внимание трудности ухода за раненым в военное время, недостаток рук и времени.

4) Станок г. Городецкого разбирается и складывается в течение нескольких минут. Разобранный на отдельные части, он может укладываться в небольшом пространстве, что представляет огромную выгоду при доставке этих приспособлений на место военных действий.

На станок г. Городецкого укладываются обыкновенные носилки, принятые в нашей армии. Я заметил уже, что качание верхних носилок значительнее, чем нижних. Это качание по мягкости и равномерности может быть сравнено с качанием хорошего рессорного экипажа. Тем не менее оно так значительно, что неудобно будет, полагаю, везти на верхних носилках раненого с раздробленным переломом бедра или нижней конечности вообще. Но все другие раненые и труднобольные могут быть помещены. Кажется, изобретатель тарантасного станка нашел возможным умерить качание верхней носилки, прилаживая к железной дуге поперечную связь и привязывая ее в случае надобности к боковой стенке вагона на верхних носилках. Можно полагать, что станок г. Городецкого применим не только в вагоне, но и в обыкновенной телеге. Небольшая малороссийская телега не годится для этого, но немецкая фура (колонистов южных губерний) и длинный воз, употребляемый для перевозки сена в степных наших губерниях, легко могут быть превращены при помощи станка г. Городецкого в отличный перевозный экипаж для раненых. И это свидетельствует о практичности системы. Система г. Городецкого разрешает вопрос о наиболее целесообразном способе перевозки раненых по железным дорогам лучше и практичнее, чем все системы, до сих пор предложенные.

В госпиталях и на перевязочных пунктах во время Турецкой войны

Статья «В госпиталях и на перевязочных пунктах во время Турецкой войны» напечатана в «Военно-медицинском журнале» за 1878 г., 132, 7, 3, 141–192. Это одна из крупных работ, посвященная вопросам организации военно-санитарного дела на войне. В ней приведен огромный материал, прошедший через руки Н. В. Склифосовского, позволивший ему сделать ряд важных заключений как о лечении огнестрельных повреждений, так и об организации военно-медицинской службы. Ряд его положений получил свое дальнейшее развитие в трудах военно-полевых хирургов в годы Великой Отечественной войны. Операции, произведенные Н. В. Склифосовским в военно-временном госпитале, помазаны в виде сводных таблиц, которые обычно приводились им в конце разбора всех поступивших раненых. Примерный список операций приведен без сокращений.

16 мая я выехал в главную квартиру Дунайской армии, в Плоешти. Здесь я узнал, что во все военно-временные госпитали, расположенные в месте наибольшего сосредоточения наших войск, между Букурешти, Журжевым, Пиатрой и Александрией, назначены были уже консультанты; мне предложили быть консультантом в военно-временных госпиталях 51 и 45. Эти госпитали находились на линии Браилов, Галац и Яссы. Можно было предполагать, что главные действия сосредоточатся на Дунае, между Журжевым и Никополем; они могли обнаружиться прежде в этом месте, но могли развиться и на линии между Браиловым и Галацом. В этом отношении нельзя было узнать ничего положительного. Время было спешное, все напряжено, все торопились и были в ожидании предстоящих событий. На другой день после состоявшегося назначения я выехал в Галац.

Линия Браилов – Яссы представляла главную и единственную железнодорожную артерию, по которой должны были двигаться больные и раненые; по ней же должны были перевозиться войска, предметы вооружения и продовольствие для действующей армии. Галац лежит в стороне от главной железнодорожной линии; но это один из самых больших и богатых городов Румынии, имеющий такое же значение для княжеств, какое имеет Одесса для южной России. Здесь указано было место для военно-временного госпиталя: богатый город представлял благоприятные условия для устройства госпиталя и снабжения его всем необходимым. Галац занимал центральное место между главным сосредоточением наших войск в первое время кампании и отечественной границей. В Галаце находилось два отделения 51-го военно-временного госпиталя; третье отделение его находилось в Фокшанах. Под госпиталь в Галаце отведена была румынская уланская казарма. Она представляла обширное старое здание, одиночно стоявшее вне города в расстоянии полуверсты от берега Дуная. Ветхое здание казармы представляло четырехугольник, замыкавший внутри небольшой вымощенный двор. Больные помещались в залах верхнего и нижнего этажей. Внешний вид казармы был непривлекательный: мрачное здание, выделенное из рода городских построек, одиночно стояло среди поля; давно не ремонтированные стены увеличивали непривлекательность здания. Не более привлекательной представлялась и внутренность казармы: большие залы ее снабжены были окнами в двух противоположных простенках; но рамы и полы в них были ветхи; стены кое-как побелены. При входе в галереи и залы обоняние поражалось запахом отхожих мест. При казарме не было отхожих мест; устроены они были тогда, когда казарма превратилась в госпиталь. Устройство отхожих мест было крайне небрежное. К западной стене казармы пристроили деревянный чулан с несколькими сиденьями. Воронки от этих сидений спускались в деревянные ящики, кое-как сколоченные из досок. Через широкие щели ящиков протекали не только жидкие, но и плотные части испражнений. У западной стены казармы образовалось озеро испражнений, запах которых разносился на большое расстояние. Западная стена здания была пропитана испражнениями так, что зловоние ощущалось в прилегавшей к этой стене зале. Из-под восточной стены здания выходила открытая канавка, по которой спускались нечистые воды из двора.

К западу от госпиталя раскинут был лагерь, который находился здесь еще ранее, чем казарма обращена была в военно-временный госпиталь. Обрывистый берег Дуная представлял готовые ямы для отхожих мест лагеря, и действительно он покрывался большими кучами испражнений. Запах испражнений проносился над госпиталем всякий раз, когда ветер дул со стороны Дуная.

В конце мая месяца госпиталь был переполнен больными, между которыми преобладали случаи перемежающейся лихорадки и различные формы венерической болезни. Одна зала отведена была для глазных больных. В этой зале могло поместиться от 15 до 20 человек, а помещалось в действительности более 30. Кроме катарального воспаления соединительной оболочки глаз, находилось здесь около 18 случаев бленорройного воспаления; между ними 9 больных с потерей зрения. Между глазными больными я нашел несколько раненых и, между прочим, одного со сложным переломом голени, который представлял мягкую еще мозоль, несмотря на то что перелом произошел более чем за два месяца. При большом скоплении больных во всех залах была недостаточная вентиляция; спертый, испорченный воздух поражал обоняние посетителя при входе в эти залы во всякое время дня. Катаральное воспаление соединительной оболочки глаза скоро принимало свойство воспаления бленорройного под влиянием таких дурных гигиенических условий.

Внутри города в противоположной стороне была отведена под военно-временный наш госпиталь небольшая румынская больница, в которой можно было поместить около 80 больных. При этой больнице находились небольшой садик и очень просторный двор, граничивший с обрывистым берегом озера Братиш. Фасадная и южная стороны здания выходили во двор, две другие стороны примыкали к частным зданиям. Больница имела вид частного дома, случайно превращенного в госпиталь, судя по расположению комнат; только во флигеле имелись две залы, очевидно позднее пристроенные, в которых сделаны были кое-какие приспособления для вентиляции и отопления; в каждой из этих зал можно было поместить около 20 больных. При здании находились кухня и даже паровая баня. И это здание было крайне запущено; отхожие места весьма дурно устроены.

Описав бегло госпитальные помещения, отведенные нам в одном из самых обширных и богатых городов Румынии, я должен прибавить еще, что третье отделение 51-го военно-временного госпиталя находилось в Фокшанах. Многие из посетивших этот уютный и чистенький румынский город сохранили о нем, вероятно, такое же приятное представление, как и мы. Широкие, очень хорошо вымощенные улицы, чистенькие домики, между которыми виднеются иногда очень красивые здания богатых местных землевладельцев, множество садов, большой, красивый и очень чисто содержимый общественный сад – все это производит приятное впечатление и приводит после невольного сравнения к заключению далеко не в пользу наших не только уездных, но даже и губернских городов. Войдя в городской клуб, вы найдете здесь огромный выбор всевозможных периодических изданий румынских и иностранных, любезно предлагаемых каждому посетителю.

В этом чистеньком городке не нашлось места для больного нашего солдата: под отделение госпиталя отвели старую заброшенную казарму, находящуюся за городом и окаймленную с одной стороны кучами навоза и городских нечистот. Старая казарма построена без всяких гигиенических приспособлений; отхожие места невозможные. Против здания казармы, перед шоссе, лежит огромный городской сад, которым любезное городское управление позволило нам пользоваться.

Другой военно-временный госпиталь № 45, в котором я считался консультантом, находился в Яссах; два отделения этого госпиталя находились собственно в Яссах, а третье в Бакау. Для одного отделения госпиталя нанята была половина городской румынской больницы. В ней мы не нашли самых простых приспособлений порядочного больничного учреждения. Здание имело внутренний коридор, который временно был перегорожен глухой стеной. Перегородка составляла границу между румынской и русской половиной госпиталя и уничтожала совсем возможность проветривания коридора, в котором оставалось только одно окно в конце его. Залы для больных размещены были в трех этажах. Полы и оконные рамы были гнилы, и все здание так ветхо, что при входе в палаты обоняние поражалось каким-то особым, протухлым больничным запахом, несмотря даже на то, что в течение всего дня окна оставались открытыми.

Лучшее помещение досталось на долю другого отделения военно-временного госпиталя № 45 – именно заново отделанная чистая больничка Св. Троицы; при ней был сад и довольно сносно устроенные отхожие места.

Третье отделение 45-го военно-временного госпиталя находилось в Бакау, на линии железной дороги. Здесь госпитальное отделение раскинуто было в 5 или 6 домах, вмещавших от 8 до 65 больничных мест. Госпитальные помещения разбросаны были по всему городу и лежали друг от друга на большом расстоянии. Одно из помещений находилось в еврейской больнице, представлявшей неудобное и неопрятное здание. Остальные здания не представляли также особых удобств, потому что это были частные дома, обращенные случайно в госпитальные помещения.

Госпиталь в Галаце был переполнен; переполнился и госпиталь № 45 в Яссах. Оба госпиталя находились на эвакуационной линии и получали важное значение при применении системы рассеивания больных. Мы готовились применить систему рассеивания в самых широких размерах. Однако в начале июня не было сделано ничего, не было организовано эвакуационных комиссий, о которых еще только говорилось. Ежедневно ожидался переход войск через Дунай, ожидался, следовательно, и наплыв раненых. Эвакуация больных совершалась в это время неправильно, имела характер чего-то случайного. С большим трудом и после долгой переписки удалось снарядить случайный поезд, на котором 8 июня мы могли вывезти из Галацкого госпиталя около 180 больных. Не могло быть речи об особых удобствах на этом поезде, укладывали больных как только можно было; под трудных, которые не могли сидеть, взяты были товарные вагоны, в которых настлали сена и дали для каждого лежащего больного циновку. Только благодаря этому случайному обстоятельству очистилось в 51-м военно-временном госпитале в Галаце столько мест, что можно было приютить первых наших раненых.

10 июня войска наши перешли Дунай и взяли Буджакские высоты. После этого дела доставлено было в 51-й военно-временный госпиталь в Галаце 95 раненых. Битва происходила на правом берегу Дуная, против самого госпиталя. Раненые перевезены были в лодках на левый берег, а оттуда доставлялись в госпиталь в госпитальных линейках; раненые с более тяжелыми повреждениями приносились в госпиталь на носилках.

В приемном покое госпиталя был устроен главный перевязочный пункт, на котором осматривался каждый раненый, вносился в журнал, получал пособие и переносился в палату. На главном перевязочном пункте не было сделано ни одной большой операции; вырезано было несколько пуль и извлечено несколько костных осколков. Большинство раненых со сложными переломами конечностей получили тут же неподвижные гипсовые повязки. Небольшое число раненых, благоприятная обстановка ухода и достаточное число врачей дали возможность оказать своевременное и совершенно правильное пособие всем раненым. К 9 часам вечера все раненые были осмотрены и перевязаны. Вот перечень их:

Всего 95 раненых. 90 выздоровело, 5 умерло.

Нас беспокоило неудовлетворительное гигиеническое состояние госпиталя; об этом мы писали в главную квартиру еще до перехода наших войск через Дунай и указывали на крайнюю необходимость помочь делу присылкой госпитальных палаток или устройством бараков, которые дали бы нам возможность выйти из зараженной казармы. За несколько дней до перехода войск через Дунай получено было в госпитале 50 госпитальных палаток, присланных из московского интендантского склада. Радость была очень велика, когда получено было извещение о присылке палаток. Немедленно обратился я к главному врачу госпиталя за подробными сведениями о палатках и просил его распорядиться о постановке их. Представились затруднения, которых я не мог предвидеть. Палатки были приняты комиссаром госпиталя, который не соглашался выдавать их, опасаясь ответственности в случае порчи. Главный врач не мог дать приказания без согласия госпитального комиссара; он требовал предписания начальства. Кто должен был дать предписание о постановке палаток? Или полевой инспектор госпиталей, или помощник полевого военно-медицинского инспектора, или, наконец, комендант города, который также считается в числе начальников военно-временного госпиталя. При содействии корпусного врача 14-го корпуса г. Варлица удалось наконец убедить госпитальную администрацию в необходимости выдать палатки и разбить их немедленно. Сначала выбрано было свободное место перед казармой, и здесь разбито было 10 палаток. На другой день уже мы стали переносить раненых в палатки. Но недолго пришлось пользоваться ими: сильным ветром снесло несколько из наших палаток, и пришлось ночью, под дождем перетаскивать раненых снова в залы злополучной казармы; к счастью, недолго оставались они здесь. На другой день после бури выбрано было свободное от построек место на главной улице Галаца, поблизости от второго отделения нашего госпиталя, недалеко от окраины города. Здесь были поставлены госпитальные палатки; сюда переведены были и все раненые и больные из казармы. Казарма покинута была навсегда. Палаточный наш госпиталь помещался близ второго отделения, помещения которого должны были служить резервом на случай чрезмерного Переполнения госпиталя.

Для госпитальных палаток выбрано было небольшое место в городе на главной улице. Место представляло квадратную площадь, имевшую около 22 саженей длины и 20 саженей ширины. Окруженная с трех сторон зданиями, эта площадь примыкала к широкой главной улице города (strada domniasca), которая давала огромный столб воздуха, но и пыли. Естественнее было бы выбрать другое место, более открытое и находящееся вне города; но обстоятельства времени и условий были таковы, что необходимо было, не теряя времени, воспользоваться найденным местом. Дальнейшее пребывание в казарме грозило опасностью нашим раненым. По заявлению жителей Галана, в этом городе свирепствуют частые бури; сильные северо-восточные ветры приносят немало вреда не только осенью и зимой, но даже и летом. Попытка наша развернуться на открытой местности перед казармой окончилась разорением нашего палатного госпиталя при первой же буре. Раскинутые внутри города палатки были защищены от ветра, и под рукой имелись все средства, даже резервное помещение (2-е отделение госпиталя) на случай чрезмерного переполнения госпиталя. Но главным образом этот выбор был сделан ввиду уступки требованиям администрации госпиталя, которая нуждалась и в помещении для госпитального обоза, и в особом помещении для госпитальной прислуги, и в прачечной и т. д. Административные лица госпиталя были малознакомы со своим положением и с требованиями времени и обстоятельств; они не были подготовлены, попали случайно в администраторы госпиталя. Возразят, что невозможно набрать столько подготовленных людей, чтобы хватило их на удовлетворение нужд военного времени; возражение основательное, не исключающее, однако же, желания подумать об устранении тех погрешностей, которые обнаруживаются неминуемо при таком порядке вещей. Мы указывали в другом месте («Наше госпитальное дело на войне», Медицинский вестник, 1877 г., ap. 45 и 46) на необходимость единства власти в госпитале и на сосредоточение этой власти в лице главного врача или директора госпиталя. При сосредоточении власти, при единстве действия уменьшится тот вред, который обнаруживается теперь в среде неподготовленных лиц, действующих врозь по-своему. История госпитальных палаток в Галаце для меня памятна.

Половина присланных палаток оказалась негодною: и парусина, и сукно, деревянные части были гнилы. Палатки были, но мы не могли пользоваться ими. Госпитальный комиссар считает себя вправе не выдавать палаток даже по требованию главного врача госпиталя, вероятно, потому, что он член госпитального комитета, назначенного для контролирования действий главного врача. Главный врач распоряжается нерешительно или совсем не распоряжается, также опасаясь ответственности перед непосредственными своими начальниками. Непосредственные его начальники – инспектор госпиталей, помощник полевого военно-медицинского инспектора, комендант города и даже чиновник особых поручений инспектора госпиталей; и комендант города, и чиновник особых поручений инспектора госпиталей имеют право давать предписания главному врачу госпиталя. Главному врачу госпиталя доверяют здоровье и жизнь тысячи больных или раненых, но не доверяют ему управления тем госпиталем, в котором он должен лечить своих больных и раненых; управление же госпиталем косвенно доверяется чиновнику особых поручений инспектора госпиталей и коменданту города – лицам, совершенно не знакомым с сущностью госпитального дела.

В конце июня сделано было распоряжение о переводе одного отделения военно-временного госпиталя № 51 в Браилов. Под госпитальное отделение нанято было несколько частных домов в городе; некоторые дома представляли порядочные помещения, удовлетворившие более или менее гигиеническим требованиям; о других же нельзя сказать этого. Некоторые помещения были темны, мало освещены, загромождены соседними домами. Госпитальные помещения были разбросаны по городу, что представляло неудобство в административном отношении. Вокзал железной дороги в Браилове лежит в расстоянии 2 верст от города. Дорога от вокзала до города представляет весьма плохую булыжную мостовую. Перевозка больных и раненых с вокзала в госпитальные городские помещения представляла много затруднений при выгрузке и переноске людей и была для них вредна положительно. Если госпитальные отделения в Браилове составляли одно из звеньев в системе госпиталей, предназначенных для применения системы рассеивания больных и раненых, то браиловское звено было нецелесообразно заложено. Ввиду этого предположено было разбить палатки у самого вокзала и употребить для этого половину палаток, присланных в Галацский госпиталь. Было выбрано место для госпитальных палаток у самого вокзала; тут находилось несколько колодцев с хорошей водой. Госпитальный наш лагерь не был защищен со стороны северо-востока, откуда дул часто сильный ветер; для прикрытия палаток от северо-восточного ветра протянут был дощатый щит. Немало трудов стоило устройство палаточного госпиталя; но, к сожалению, им не пользовались: госпитальная администрация предпочла палаткам городские здания, в которые перевозили больных с вокзала. А между тем палатки лежали так близко от вокзала, что прибывавшие больные без затруднения могли бы быть туда доставляемы на носилках. Госпитальные палатки в Браилове оставались без употребления и предоставлены были медленному разорению под влиянием стихий. Что с ними сталось? Мне неизвестно, но слышал я, что ни раненых, ни больных не помещали в них. В начале июля я выехал в главную квартиру, оставив военно-временные госпитали 51 и 45.

Эвакуационная железнодорожная наша линия покрыта была целой системой военно-временных госпиталей. Госпитальные помещения избраны были то в казармах, то в старых больницах, то в частных домах, совсем для госпиталя не приспособленных. Сделан был такой выбор, против которого много возражали и который, по-видимому, был совсем осужден. У нас есть госпитальные палатки. Наши госпитальные палатки нашли самое широкое применение в последние войны на западе Европы, их восхваляют, совершенствуют; а мы, забыв свое собственное изобретение, размещаем своих больных и раненых в старых больницах и зараженных казарм, в которых быстро развивается тиф и бленорройное воспаление соединительной оболочки. Н. И. Пирогов в 1856 г. писал: «Нам следовало бы их (палаток) иметь в огромном запасе и заменить ими исключительно все прочие роды помещения больных в военное время». Он заключает: «Итак, в гигиеническом отношении я отдаю преимущество в военное время госпитальным нашим палаткам не только пред большими зданиями (госпиталями, батареями, дворцами), но и пред частными домами и бараками». Война была объявлена 12 апреля; военные действия ожидались в течение лета, когда трудно и придумать что-нибудь более удобное, чем палатки как госпитальное помещение. Палатки и барак представляют тот род помещения, который дает возможность развернуть госпиталь быстро, непосредственно во всяком месте; перемещение такого госпиталя легко совершается; одним словом, имея палатки, администрация госпитальная не связана ни временем, ни местом, ни другими исключительными обстоятельствами военного времени. Это такие преимущества, выше которых трудно и представить что-либо. В гигиеническом отношении палатка есть идеал госпитального помещения, представляя самые лучшие условия вентиляции, которые недостижимы в такой мере ни в каком здании.

Как мало воспользовались мы уроками прошлого, видно из того, что не могли заготовить достаточный запас палаток, а тот запас, который имелся, был не всегда удовлетворительного свойства. Мы не внесли никаких улучшений в устройство своей палатки, которая была принята и усвоена немцами, сделавшими в ней кое-какие разумные приспособления. Не говоря уже о том, что большинство палаток оказалось негодными вследствие гнилости деревянной основы их, парусины и сукна, да и самая деревянная основа-то построена неудовлетворительно. Перекладины в палатках ломаются часто, ломаются и основные столбы, а еще чаще ломаются колья, назначенные для прикрепления веревок. Госпитальная наша палатка осталась в первобытном своем виде, как построена была лет 50 назад.

Рядом с госпитальной палаткой появилась юрта в настоящую войну. Юрта составляет отличное подспорье для палаток. Круглая юрта, укрепленная на деревянной основе вроде переплета, одета войлокам; войлок прикрывает боковые стены и закрывает юрту сверху; боковые стены приподнимаются; верхняя часть войлока может откидываться. Благодаря этим приспособлениям возможно совершенное возобновление воздуха во всякое время. Однако в юрте душно в жаркое время и всегда более душно, чем в парусинной госпитальной палатке, несмотря даже на то, что юрта вмещает сравнительно очень мало больных – всего только 6 или 8.