Текст книги "Исповедь самоубийцы"

Николай Стародымов
Исповедь самоубийцы

…Проклиная все, и в первую очередь Леткину взбалмошность, я таки отправился к ней домой. Хорошо еще, что я приехал домой раньше жены, прослушал записанную на автоответчик просьбу срочно приехать и стер ее. Объясняйся потом с благоверной!..

Там все прошло незатейливо, без каких-либо непонятностей. Впрочем, тут я не совсем прав. Что значит «без непонятностей»? Они, эти «непонятности», начались с того, что дверь и в самом деле оказалась незапертой. Я ее просто толкнул – и она точно так же просто открылась. Это, конечно, по нынешним временам нечто неимоверное. Но это Леточка, ее нужно знать. Дверь незаперта, защелка замка застопорена так, чтобы не могла выполнить свою главную функцию. И дома никого нет.

Вернее, я так думал, что никого нет, потому что никто меня не встретил. Ну а заглядывать во все комнаты не стал. Напрасно, наверное. А может, и хорошо, что не заглядывал… Как бы то ни было, все произошло именно так, как описываю.

Я вошел в квартиру.

– Летка! – крикнул в гулкое трехкомнатное пространство. – Ты дома или как?

Мне ответила тишина.

Ну, на нет и суда нет, рассудил я философски.

Прошел в большую комнату. Там на столе увидел синюю папку. Это был единственный предмет на столе, так что ошибиться было бы просто невозможно при всем желании. Папка была, как я уже говорил, синяя и, о чем я еще не упоминал, полупрозрачная. Потому я без труда разглядел в ней пухлую стопку листочков с отпечатанным текстом. Как я понял в тот момент, это была рукопись очередной Леточкиной книги.

После ошеломляющего триумфа с предыдущей книгой появление из-под ее пера нового произведения не могло удивлять. Странно было другое – способ, которым она желала передать свой шедевр человечеству.

Ну да не мое это дело. Мавр, по Шекспиру, должен сделать дело, а потом скромно удалиться.

Я сунул папку в свой кейс и вышел из квартиры. Опустил вниз «собачку» на замке. Защелка хищно высунула свой треугольный язычок. А когда я захлопнул дверь, она с удовольствием клацнула в металлическом пазу.

…Дома жена меня встретила с явственно сквозящим во взгляде подозрением.

– Ты чего так поздно?

– Надо было заскочить кое-куда, – ответил я честно, но уклончиво.

– А почему записи автоответчика стерты?

Черт побери, и угораздило же меня согласиться на уговоры жены поставить этот «самоответчик»!

– Не знаю. Может, я их стер случайно.

– Случайно?.. – Сарказму в голосе жены мог бы позавидовать сам великий насмешник Марк Твен.

– Ты же знаешь, что я до сих пор не научился обращаться с ним, – я до последнего пытался соблюсти свое реноме.

– Не умеешь или делаешь вид, что не умеешь? – в жене явно разгоралась ревность. – Случайно стереть пленку с записями невозможно.

Пора было переходить в атаку.

– А ты что, ждала от кого-то звонок?

Супруга, естественно, стушевалась.

– Да нет…

– Ну так чего же ты так переживаешь?

– Да так…

– Ну а если просто так, то нечего бурю в стакане воды устраивать.

Обиженный, я проследовал в свой кабинет.

Все же женщины существа ограниченные. Если я признал, что стер разговоры случайно, значит, я уже был дома. И при своей лени просто так куда-то рвануть не мог. Следовательно…

– Кстати, а куда ты ездил, раз уж домой приходил?

Это ж надо – мысленно, а накаркал.

– Когда? – я лихорадочно пытался придумать вразумительный ответ.

– Ну сейчас, вечером.

Если разобраться, правда – лучший ответ.

– Рукопись надо было забрать.

Я щелкнул замками кейса и извлек оттуда пухлую синюю Леткину папку. Столь весомый аргумент на жену подействовал умиротворяюще.

– Ужинать будешь?

– Естессно. Ты же знаешь: когда я голоден, я зол и грозен.

– Ну тогда давай к столу, грозный…

…После ужина я подсел к письменному столу и положил перед собой папку.

– Чего это ты вдруг надумал работать на ночь глядя? – удивилась супруга.

– Да вот надо немного посидеть.

Конечно же, благоверная не преминула по этому поводу съязвить:

– Надо ж, какое рвение!.. Ты ведь до того обленился, что по вечерам не садишься работать уже лет десять.

Не объяснять же, что причиной моего усердия послужил Леткин звонок! Потому ответил уклончиво:

– Сегодня решил сделать исключение.

Жена не заподозрила подвоха:

– Надолго засел?

– Как получится.

Я демонстративно громко расщелкнул папку и начал раскладывать листки. Я ведь и в самом деле не представлял, что в них содержится, а потому не знал, сколько придется читать. Вопросов к тому времени сформировалось немало. Главное: зачем Летке понадобилось таким таинственным образом передавать мне рукопись? Единственное разумное предположение, которое напрашивалось, что ей нужно было срочно куда-то уехать, что она хотела узнать чье-то мнение о своей новой книге и что на роль критика она выбрала меня.

Это льстило. В конце концов, Летка уже обрела писательскую известность, а я как был в этом деле подмастерьем, так им и останусь.

Это никакое не самоуничижение – это реальная оценка собственного потенциала творчества.

Я открыл первую страницу рукописи и прочитал:

Виолетта КАЛИНИНА

НАСЛЕДНИК ГЕРОСТРАТА

Часть первая

1

Это был день моего триумфа.

День, когда я стояла на самой вершине счастья, выше которой были только звезды. К которым, к слову, я тщилась приобщиться. И как я верила в то утро, что имею на то все основания!

Началось утро с телефонного звонка.

– Виолетта Сергеевна?

– Да, я слушаю вас.

– Это Ирина Михайловна.

У меня было настолько прекрасное настроение, что его невозможно было испортить даже этим звонком.

Ирина Михайловна – это главный редактор издательства, опубликовавшего мою повесть, которая, как теперь выясняется, произвела такой фурор. Соответственно, это то издательство, которое, надо заметить, платит мне гонорар.

Слов нет, я, конечно, весьма благодарна Ирине Михайловне за то, что она приняла мою книгу. И, тем не менее, я предпочитаю встречаться и общаться с ней как можно реже. Потому что если мы оказываемся с ней рядом, все мужчины глядят только на нее. А я к такому не привыкла. И никогда не могу простить другой женщине того, что она меня напрочь затмевает!

Однако хорошие манеры обязывают.

– Здравствуйте, Ирина Михайловна! – как можно сердечнее ответила я.

– Доброе утро. Вы, наверное, уже знаете о результате рейтинга?

– Да, конечно.

Ирина Михайловна рассмеялась. У нее изумительно приятный голос, даже искаженный телефонной трубкой… Век бы с ней не общаться!

– Ну что ж, примите и мои поздравления. Это нечасто бывает: первая книга – и такой успех!

– Спасибо.

Закончив приятно-официальную часть, Ирина Михайловна заговорила деловым тоном.

– Виолетта Сергеевна, нам с вами нужно бы встретиться.

Что ж, нужно – значит нужно.

– Когда? И по какому поводу?

– Было бы лучше всего, если бы вы подъехали к нам в издательство, скажем, завтра, часика в три. Вас как, это устроит?

Устроит ли? Конечно. Хотя… Это смотря по какому вопросу…

– Ну, не знаю… Так вот сразу… А все-таки, по какому поводу?

– Мы должны оговорить условия дальнейшего сотрудничества. У вас, надеюсь, нет иных планов?

– Предложений пока не было. А там видно будет.

Уходить я никуда не собиралась. Но не смогла удержаться от того, чтобы слегка уколоть соперницу по красоте.

Но она на укол никак не отреагировала, не доставила мне такого удовольствия. Умна-с. И знает себе цену.

– Отлично. Пока вас не засыпали приглашениями конкурирующие издательства, я завтра жду вас с договором и авансом.

– Договорились. Завтра в три часа я буду у вас, – подтвердила я.

– Вот и хорошо. Еще раз поздравляю. Всего доброго!

– До свидания!

Я опустила трубку в гнездо.

Бывают же в жизни счастливые дни! Когда на тебя сыплется все сразу, все полной мерой, когда кажется, что сама птица счастья опустилась тебе на плечо и ласкается, трется перышками о щеку…

Красивый образ пришел в голову. Надо запомнить. Или сразу записать – а то забуду обязательно. Слишком часто я забываю хорошие мысли, которые приходят в голову совсем не тогда, когда надо бы.

И в это мгновение раздался звонок в дверь. Наверное, это и есть птица Сирин, подумала я, которая своим клювиком кнопочку вдавила.

Подумав так, я весело побежала в прихожую. Мимоходом взглянула в зеркало. Ну что за прелесть эта Виолетта! – поставила себе высший балл. И оттянула скобку защелки замка входной двери.

2

Знаете – я думаю, женщины меня поймут – мужская красота бывает очень разная. Как, наверное, и женская, тут мне труднее судить. Есть мужчины-красавцы с квадратными челюстями, которые способны только на то, чтобы жевательную резинку рекламировать или дезодорантом свои заросли под мышками перед объективом опрыскивать. Есть и другие – их в тех же рекламах, как образец «тупизма», вместо мебели выставляют возле таких же тупых красоток, не имеющих ничего, кроме ножек или сисек, демонстрирующих колготки или купальники. Есть и изнеженные женоподобные красавчики, которые одинаково охотно идут на иждивение как к мужчинам, так и к женщинам, лишь бы они были в состоянии оценить и оплатить их внешние данные…

Короче говоря, я вообще не больно-то люблю красивых мужчин. На Дону говорят, что мужчина должен быть лишь чуть красивше черта. И это правильно. У мужчины должны быть руки, растущие из нужного места, голова, способная думать, и, естественно, еще кое-что. Ну а внешняя привлекательность – это уже от лукавого. Для внешних эффектов созданы мы, женщины!

…Но для таких мужчин, как тот, которого я увидела перед своим порогом, можно было сделать исключение. За таким, как он, женщина готова идти хоть на край света. А такой мужчина, скорее всего, на идущую за ним женщину не обратит внимания – потому что на край света он пойдет не для того, чтобы очередной дуре что-то доказать, а только с какой-то значительной целью и преодолеет при этом любую преграду, возникшую на пути.

Молодой человек легко скользнул по мне глазами. Как то и положено – с ног до головы; мужчин оглядывают в обратном порядке. Мне понравился этот взгляд: он во мне оценил женщину. И покажите мне женщину, которой это было бы неприятно!

– Виолетта Сергеевна?

И голос у него был под стать внешности – сильный, звучный, приятный, властный, мягкий, сдержанный… Во всяком случае, я расслышала в нем всю эту гамму.

– Да, это я.

Он мне понравился. Поэтому ответила сухо и строго. Я тебе не пигалица какая, не из тех, которые за инфантильными эстрадными мальчиками по белу свету колесят…

– Вы позволите мне войти?

Не впускайте в квартиру незнакомых людей! Об этом твердят по радио и по телевидению, советуют многочисленные теоретики из области обеспечения безопасности жизни… Такая рекомендация, если рассматривать вопрос абстрактно, звучит очень логично и убедительно. Не пускай – избежишь неприятностей. Впустил – ну так и пеняй тогда на себя.

Во Франции, говорят, не рассматривают жалобы на изнасилование, если женщина сама села в случайно-попутную машину. Резонно, надо сказать.

…Но вот только пусть посоветуют всеведающие знатоки, как следует поступить в такой вот ситуации? Пришел симпатичный, обаятельный молодой человек, обращается к тебе по имени-отчеству и вежливо просит разрешения войти… А дома я нахожусь одна и в ближайшем будущем никто объявиться не должен. Что, документы у него потребовать для проверки? Позвонить в милицию и попросить удостоверить его личность? Разговаривать на лестнице на зависть и к удовольствию соседок? Предложить прогулку по свежему воздуху?.. Что еще можно придумать?

– Проходите, конечно!

Я посторонилась, придерживая дверь и пропуская его в квартиру. Молодой человек вежливо шоркнул подошвами сияющих туфель по коврику, переступил порог и остановился на мохнатом ковролине. Взглянул на меня вопросительно.

– Проходите так, не разувайтесь…

Нет, столь приятного гостя разувать я не собиралась. Равно как и приглашать его в наше любимое место приема гостей – на кухню.

В комнате я любезно указала ему на кресло. Постаралась, чтобы выглядел он, этот жест, максимально небрежно. Однако гость показал себя истинным джентльменом, словно прибыл ко мне прямо из посольства государства Маврикий или со светского приема у герцога Эдинбургского. Другими словами, он не плюхнулся в кресло, как сделали бы девять из десяти моих знакомых мужчин.

Пришедший повернулся ко мне и вежливо склонил голову:

– Для начала позвольте представиться. Меня зовут Игорь Викторович.

– Очень приятно, – я приняла его правила игры, – Виолетта Сергеевна. Впрочем, вы это уже знаете. Да вы присаживайтесь, Игорь!

– Викторович, – дополнил он меня, мягко, вежливо, но подчеркнуто настойчиво. – Игорь Викторович.

– Как вам будет угодно.

Черт побери, прямо великосветский раут какой-то получается…

– Если вы не возражаете, я на несколько минут вас покину.

– Не стоит беспокоиться… – начал было он.

– Ну хоть от кофе вы не откажетесь?

Мне показалось, что Игорь Викторович на мгновение замедлил с ответом.

– Не откажусь, – сказал он. И продолжил, когда я вернулась в комнату: – Итак, Виолетта Сергеевна, я приехал к вам с деловым предложением.

Любопытно.

– Любопытно, – сказала я.

Игорь Викторович слегка кивнул.

– Это более чем любопытно, Виолетта Сергеевна. Если вы примете наше предложение…

– Ваше?

– Именно наше, Виолетта Сергеевна, – подчеркнул Игорь Викторович. – Потому что предложение исходит не от меня. Я прибыл сюда в качестве человека, который выступает посланцем некой личности, желающей до поры до времени сохранить инкогнито… Так вот, если вы примете наше предложение, вы сможете весьма неплохо заработать. Кроме того, на какое-то время вам будут гарантированы интересные приключения, масса впечатлений и все такое прочее.

Когда до меня начал доходить смысл предложения, я почувствовала, что начинаю заливаться краской. Ну и попала ты в положеньице, Виолетта свет-батьковна!..

В принципе, я слышала, я знаю, мне доводилось видеть в кино, как вот таким образом, спокойно и буднично, какие-нибудь «шестерки» «снимают» женщин для своих богатых боссов. Но и предположить не могла, что подобное может коснуться и меня тоже! Для такой роли годятся какие-нибудь манекенщицы или «мисски» конкурсов красоты. Но чтобы меня?! Виолетту Калинину?! Как какую-нибудь проб…

– Вон!

Несмотря на вскипевшую в душе бурю, тайфун, цунами, ураган чувств, я сказала это короткое слово очень негромко. Так негромко, что Игорь Викторович лишь споткнулся на полуслове. Я добилась своего: он чуть наморщил лоб, стараясь осознать услышанное.

– Что вы сказали?

– Я тебе сказала: пошел вон, ублюдок!

Черт побери! Это ж надо! Я в этого сводника, «шестерку», щенка на побегушках, чуть было не влюбилась! Хорошо бы это выглядело!..

Кстати, что он еще имел в виду под словами: «предложение исходит не только от меня»? Что они, вдвоем, что ли, собираются… Нет, даже думать противно!

Впрочем, я не успела окинуть даже мысленным взором всю панораму предположений, которые взвихрились у меня в душе после этого предложения. Потому что мой гость вдруг улыбнулся. Как-то мягко улыбнулся, доброжелательно, чуть смущенно, словно бы извиняясь.

– Простите, но вы перебили меня, и я не успел сказать самого главного.

Естественно, самое главное в его представлении сейчас – это сообщить, сколько мне заплатят за ЭТО. И он, Игорь Викторович, конечно, убежден, что нет женщины, которая не уступила бы в таком торге, услышав какую-то сумму… Впрочем, а почему бы и в самом деле не послушать, сколько ЭТО будет стоить? Вернее, может стоить.

Я молчала, демонстрируя желание поскорее избавиться от визитера. И тогда он закончил:

– Впрочем, наверное, я и сам должен был сообразить, с чего мне следовало начинать. Так вот, самое главное, основное, коль этот вопрос возник, сообщаю: никакого секса наше предложение не предполагает.

Да, это был удар. Великий комбинатор таких ударов не получал давно. Я даже не знала, чего в душе в этот момент у меня было больше. Разлилось облегчение, что Игорь выступает отнюдь не в качестве сводника. Всколыхнулось любопытство: что же это за предложение, когда сулят деньги и приключения, но не требуют от тебя секса… И с некоторым удивлением для себя почувствовала и легкое разочарование: а я-то подумала, что некий богатый мужчина вдруг оценил мои внешние данные!..

Пауза затягивалась.

– Так в чем же тогда заключается ваше предложение? – смущенно спросила я.

– У вас чайник закипел, – сказал Игорь Викторович.

Уверенно так сказал, будто услышал, как на кухне бурлит вода.

Я поднялась, направилась на кухню. Чайник действительно весь исходил тугими струями пара.

Чашки с кофе, сахар, конфеты и печенье я расставила на подносе. Поколебавшись, вылила в две рюмки остатки коньяка, оставшегося с обмывки гонорара за книгу, поставила их сюда же. И понесла поднос в комнату, стараясь не пролить кофе.

– Так что же ваше предложение? – напомнила я, когда мы вновь расположились в креслах.

– Могу повторить все то же самое, о чем мы с вами уже говорили, лишь несколько переставив порядок перечисленных пунктов нашего предложения. Итак, Виолетта Сергеевна, вам предлагается работа. Работа вполне интеллектуальная, вполне по профилю вашей основной деятельности. Секс не входит в условия договора. – Произнося эту фразу, он в очередной раз отвел взгляд от моей незастегнутой пуговички, за которую все время цеплялся глазами. Сделав вид, будто я только что уловила, на чем постоянно тормозится его взор, торопливо застегнула ее. – Вы на этом деле – я не секс имею в виду, а то, что вы примете предложение, – можете хорошо заработать. Ну и, как я говорил, впечатления и приключения на период действия договора гарантируются.

– Но все-таки, что я должна делать?

Игорь Викторович аккуратно поставил чашечку с кофе на столик. Промокнул губы белоснежным платочком, который достал из кармана. К коньяку он не прикоснулся.

Лишь потом ответил:

– Я, к сожалению, не уполномочен сообщить вам о нашем предложении более подробно.

Это становилось все более любопытным. Интригующим. И тревожащим.

Это пахло авантюрой. Ну а какой женщине не хочется, хоть иногда, с головой кинуться в авантюру? Быть может, и есть такие гусыни, которые предпочитают тихий пруд – я к таковым не принадлежу.

Однако и показывать, что уже согласилась, я пока не собиралась. Продолжала выспрашивать:

– Почему?

– Что «почему»? – не то действительно не понял, не то сделал вид Игорь Викторович.

– Почему вы не можете хотя бы в общих чертах обрисовать, ради чего все же вы меня приглашаете?

– Потому что вы эти подробности сами узнаете непосредственно от человека, от имени которого я к вам прибыл. При условии, естественно, что вы согласитесь. Если же нет – мы сейчас с вами расстанемся и, скорее всего, больше никогда не встретимся.

Да, заинтриговать он умел. Впрочем, сказать, что я была заинтригована, было бы все же недостаточно. Потому что вместе с тем я и боялась того, на что мне ужасно хотелось согласиться. Я отчаянно трусила. Потому что мне предлагали что-то такое, о чем со мной же не желали говорить.

Что меня ждет, если я соглашусь и поеду с ним неведомо куда? И чего я лишусь в случае, если не соглашусь?.. Задачка, надо сказать…

– Кроме того, Виолетта Сергеевна, – складывалось такое ощущение, будто он все время подслушивал мои мысли, – обязан вас заранее предупредить, что в случае вашего согласия о сотрудничестве мы сейчас же отправляемся к моему шефу.

Еще чего не хватало!

– Одна?

– Нет, со мной, – усмехнулся гость.

Час от часу не легче!

– Я не согласна, – быстро ответила я.

– Это ваше право.

Игорь Викторович только теперь чуть пригубил рюмку с коньяком. Промокнул платочком рот. Слегка коснулся губами края чашки с кофе. Опять промокнул рот. И легко поднялся с кресла.

И конечно же, я не выдержала.

– Ну сами согласитесь, Игорь Викторович, что ваше предложение выглядит более чем странно.

– Не исключено, – не стал спорить гость, остановившись на пороге и повернувшись ко мне. – Но согласитесь и вы: если я построил нашу беседу именно таким образом, наверное, я имел на то какие-то основания.

Опять я не сдержалась:

– Ну так и оставайтесь со своими основаниями! В конце концов, не я вас уговаривать приехала, а вы меня! Не забывайте об этом!

– Я не забываю, – слегка раздосадованно ответил Игорь Викторович. – Просто я напоминаю, что только выполняю возложенную на меня миссию. Мне поручено передать вам очень выгодное предложение, а отнюдь не уговаривать вас принять его. Если вы на него согласитесь, прямо сейчас отправимся к человеку, который изложит суть предложения более подробно. В том числе оговорит и сумму вашего вознаграждения. Если нет – я тотчас уезжаю. – Он как будто в некотором замешательстве прошелся по комнате. Лишь после паузы, как бы нехотя, через силу, добавил: – Со своей стороны хочу вам заметить, что предложение и в самом деле очень заманчивое, хотя и содержит определенный элемент риска.

Вот оно!

– И чем же я рискую? – мгновенно среагировала я.

Он опять сделал паузу.

– Как бы это вам сказать… – он слегка пощелкал пальцами. – Во всяком случае уверяю вас: не тем, что с моей стороны или кого-то из наших друзей в отношении вас будет совершено физическое насилие.

Я усмехнулась:

– Ваш ответ не дал новой информации по моему вопросу, зато породил по меньшей мере два новых. Значит, от вас лично мне насилие не грозит. Но тогда получается, что мне может грозить, как вы говорите, физическое насилие со стороны еще кого-то, другого, и за это вы не можете ручаться? Я вас правильно поняла? И второе: вы ручаетесь, что в отношении меня не будет совершено насилия именно этого рода… А за какое-нибудь другое – вы уже не ручаетесь?

Гость опять усмехнулся:

– Я вижу, шеф не ошибся, предложив пригласить на работу именно вас…

Разговор, похоже, зашел в тупик. Во всяком случае, так могло показаться. На самом деле я уже решилась.

Не хотелось верить… Даже не так, не то что не хотелось верить, а просто не могло быть, чтобы кто-то затеял такую тягомотину с одной лишь целью: заманить меня в какую-то хитрую западню. В этом попросту не могло быть никакого смысла.

– Но почему вы не хотите… – начала было я.

Однако мысль свою закончить не успела.

– Не могу, – поправил меня гость.

– Ну ладно, не можете. Почему вы мне четко и ясно не скажете, в чем будет заключаться моя работа?

Игорь Викторович заговорил смирно и буднично. Словно читал лекцию.

– Виолетта Сергеевна, вы будете заниматься своей работой. Но подробности вы узнаете только после того, как дадите согласие.

Я еще попыталась немного посопротивляться.

– Ну так это получается, что вы мне предлагаете купить кота в мешке, да к тому же не считаете нужным сообщить, какой он масти и ловит ли мышей.

Он развел руками.

– Кота не кота, в мешке не в мешке… Тут вам как писательнице виднее. Но согласиться или отказаться вы должны и в самом деле при явной недостаточности информации.

Ну что ж…

– Сколько у меня времени на размышление?

В голосе визитера прорезались какие-то стальные нотки.

– Нисколько. Разве что пока я допью кофе. В таких случаях, Виолетта Сергеевна, нужно или решаться сразу, или же не решаться никогда.

Да, это я уже где-то читала.

– Но мне нужно уладить некоторые свои дела… – неуверенно сказала я.

– Вы ничего не станете улаживать – вы их просто бросите, да и все.

– Но я так не могу…

По мере того как я сдавала позиции, металл в его голосе нарастал.

– За то, что вы поступите так, как не можете поступить, – холодно заметил он, – вы получите весьма солидную денежную компенсацию.

– А гарантии?

Он откровенно усмехнулся:

– Ну какие тут могут быть гарантии?.. Виолетта Сергеевна, милая, поймите и поверьте! Я приехал к вам с деловым предложением, которое будет хорошо оплачено. Ручаться на все сто я не стану, но скорее всего вам ничего не угрожает. Условия простейшие: приключения плюс высокий заработок. Не скрываю: некоторый риск имеется, но это уже так, издержки контракта. Через неделю – десять дней мы с вами расстаемся. Скорее всего, насовсем. Все! Если вас это устраивает, если вы рисковый человек, если вы мне верите – поехали. Если вы не решитесь – до свиданья!.. У меня на примете есть еще несколько кандидатов, которым я сделаю предложение, аналогичное тому, от которого сейчас отказываетесь вы… Да, вы у нас в списке стоите первой – но ведь не единственной!.. А вы говорите о гарантиях! Что вам, честное слово дать? В нотариальной конторе это мое слово заверить?..

– Скажите, Игорь Викторович, вы женаты?

Я спросила это как можно вкрадчивее, чтобы он не заподозрил подвоха. Вернее, не понял, к чему я задала ему этот вопрос.

Похоже, он и в самом деле не понял. Произнес удивленно:

– Нет. Я разве похож на женатого человека?

Хороший вопрос. В самом деле, мужчины говорят, что незамужнюю женщину можно узнать сразу. Холостяка определить труднее. И мне это удается не всегда. Наверное, потому, что все они, женатые и холостые, всегда глядят на меня с одинаковым выражением лица.

Однако Игорь Викторович не был женатым, в этом сомнения не было. Я ему так и сказала.

– Нет, не похожи… Ну ладно, а любимая девушка у вас есть?

Он неопределенно передернул плечами. Это, наверное, должно было означать некое множественное отношение к понятию «любимая девушка».

– Ну ладно, а мать, дочка, сестра?.. – настаивала я.

– Ну, есть. Сестра… И что из этого?

Гость не считал нужным скрывать раздражение.

– Я просто хотела спросить у вас: вы бы своей сестре предложили то, на что уговариваете меня?

Игорь Викторович только теперь понял, куда я клонила. Чуть смутился. Потом прямо взглянул мне в глаза.

– Прежде всего хочу повторно подчеркнуть, Виолетта Сергеевна, что я вас не уговариваю, а только передаю вам предложение моего босса… Погодите, не перебивайте!.. Ну а что касается вашего вопроса, отвечу так: своей жене я бы запретил и думать о подобной авантюре. Но вовсе не потому, что боялся бы за ее жизнь. Просто если вы согласитесь, в течение некоторого времени вы будете находиться исключительно в окружении одних лишь мужчин, причем, должен сказать откровенно, довольно избалованных женским вниманием, да к тому же очень богатых… Короче говоря, я не желал бы подвергать жену такому соблазну. Особенно если учесть, что купить можно любую женщину. К слову, обычно не так дорого… А если бы подобный путь обогащения избрала бы моя сестра, я бы не возражал, хотя бы уже потому, что каждый человек серьезные решения должен принимать только сам.

Он влил в рот последние капли кофе.

– Ну так что вы решили? Мы договорились, что времени на размышление у вас – пока я пью эту чашку.

Не знаю, что сказали бы мои подруги… Да что там подруги! Не знаю, что сказала бы на мое решение любая женщина нашего голубенького шарика. Я решилась.

Игорь Викторович уже переминался у порога.

– Извините, – бросила я ему. – Что мне взять с собой?

– Ничего.

– Как, совсем ничего? – опешила я.

– Именно так: совсем ничего. Вы у нас будете на полном пансионе.

Не нравилась мне вся эта авантюра. Не нравилось, и все. И дура я, дура дурацкая, что соглашалась на нее. И тем не менее, дала согласие. Это было так романтично, так необычно, так здорово… Захватывало дух. Веяло свежим ветром и куда-то влекло.

– Ну тогда поехали! – я постаралась решительностью тона убедить себя в том, что отмела все сомнения.

…Переступая порог своей квартиры, я и предположить не могла, что это и есть первый шаг в бездну, выбраться из которой мне уже будет не дано.

3

Я таких шикарных автомобилей в жизни не видела. Вернее, не так. Видела, конечно, в фильмах про американских мультимиллионеров или наших мафиози. Видела и в жизни, когда они, бесшумно и стремительно, проносились мимо меня по улице.

А так вот, чтобы выйти из подъезда и увидеть, что она, бесконечно длинная, припарковалась возле твоего дома и терпеливо дожидается именно тебя…

Игорь Викторович легко опередил меня, галантно распахнул заднюю дверь и замер, вежливо придерживая ее. Водитель, облаченный в столь же строгий темный костюм при галстуке, оценивающе и жарко обдал меня взглядом. Уже только ради таких взглядов хочется жить.

А потому, да и не только потому, я не удержалась, чтобы хотя бы на мгновение остановиться у дверцы, возле которой терпеливо стоял Игорь Викторович. Глядите, кумушки-соседушки, да и остальным передать не забудьте, в каких авто мы кататься могем, коли захочется!..

Из машины приятно тянуло прохладой. Наверное, в ней работал кондиционер, сообразила я. Это было первое, но отнюдь не единственное, что произвело на меня впечатление во время той поездки. И особенно в первые ее мгновения.

Задний салон машины, отделенный от водителя прозрачной перегородкой, был просторный, четырехместный: два широких, уютных, с подлокотниками, кресла, помещенных, как и положено, по ходу движения машины, и два, поменьше и повыше, напротив них. Между ними, последними, помещался столик с приспособлениями для фиксации бутылок и стаканов. Тут же виднелась небольшая дверца, как потом выяснилось, холодильника с напитками…

Плюхнувшись на сиденье, я едва в нем не утонула – таким оно оказалось мягким и глубоким. Правда, мои колени в результате задрались значительно выше привычного, выше того, что дозволяют приличия и, главное, что позволяю себе я сама. Однако тут имелось вполне достаточно места, и я вытянула ноги, скрестив лодыжки.

Игорь Викторович устроился рядом. Аккуратно прикрыл дверцу – она чуть слышно клацнула; это не наш запор, который никогда не рассчитаешь, с какой силой захлопывать. Где-то далеко чуть слышно заработал мотор. Машина тронулась с места так мягко, что даже не верилось, что такое может быть. И мы поехали.

Между тем Игорь Викторович занялся какими-то манипуляциями с кнопками на крошечном пульте, который скрывался под крышечкой на подлокотнике. Впереди поползла снизу вверх непрозрачная шторка, отделявшая нас от водителя непроницаемой преградой. В салоне вспыхнул не слишком яркий свет. Затем затемнились и боковые стекла.

Стало ясно, что теперь я не буду знать, куда именно меня везут. На душе снова всколыхнулась тревога, по коже пробежал озноб.

– Зачем все это? – спросила я. – Шторки, занавески… Секретность… Зачем?

Он опять ответил не сразу.

– Виолетта Сергеевна, теперь уже вам придется еще немного потерпеть, прежде чем узнаете все, что вам надлежит узнать, – наконец сказал Игорь Викторович. – Ведь вы приняли наши правила игры, а значит, должны им подчиняться… И пусть вас это не пугает.

– Меня это не пугает… – почему-то это слово неприятно кольнуло.

– Ну, ладно, не пугает – настораживает, волнует… Не в словах суть… Выпьете что-нибудь?

Он явно уходил от этого разговора. И я не стала настаивать на его продолжении. В конце концов, я ведь согласилась на эту авантюру, а потому должна следовать по выбранному пути до конца.