Текст книги "Отечественные мореплаватели-исследователи морей и океанов"

Полную противоположность представляло плавание Беллинсгаузена и Лазарева. Фактически они ни разу не разлучались. Исключение представляет лишь небольшой отрезок пути с 5 до 29 марта 1820 г., когда «Восток» и «Мирный» пошли к Австралии, согласно договоренности, параллельными курсами для полного осмотра района предполагаемых земель к юго-западу от Австралии.

«Восток» и «Мирный» по своим мореходным качествам сильно отличались друг от друга. «Восток» был быстроходнее и хорошо слушался руля, но плохо держался на волне. «Мирный» был значительно тихоходнее, плохо слушался руля, но хорошо держался на волне. Для того чтобы не разлучаться, «Востоку» надо было все время уменьшать паруса, в то время как «Мирному» приходилось даже во время свежей погоды, рискуя парусами, нести полную парусность.

Чтобы избежать разлуки, на кораблях была разработана целая система сигналов, применяемых при плохой видимости: пушечные выстрелы, ракеты, фальшфейеры, огни. Связи кораблей между собой очень помогла сигнализация, незадолго до экспедиции предложенная капитан-лейтенантом А. И. Бутаковым. Сигнализация эта состояла из флагов, привязанных к фалам, пропущенным через особые шкивы. Сигналы поднимались на бизань-рее. Надо удивляться непревзойденному искусству как Беллинсгаузена, так, в особенности, Лазарева, не терявших один другого из виду во время плавания среди непрестанных штормов, туманов и льдов.

В связи с плаваниями «Востока» и «Мирного» надо отметить некоторые особенности ветрового режима в антарктических водах.

В непрерывном широтном кольце океанических вод, охватывающем Антарктиду, господствуют ветры западных направлений, создающие морское течение с запада на восток. Таким образом, корабли, совершающие кругосветное плавание в кольце океанических вод с запада на восток, плывут и с попутными ветрами, и с попутным течением, т. е. в благоприятных условиях. Однако у самых берегов Антарктиды господствуют уже не западные, а восточные ветры, создающие течения с востока на запад[238]238
  Н. Зубов. О поверхностных течениях океанов и морей, «География в школе», № 1, 1952, стр. 9, 10.


[Закрыть].

Таким образом, парусный корабль, огибающий Антарктиду с запада на восток, как это делали «Восток» и «Мирный», удаляясь от материка, попадает в благоприятные для своего плавания условия. Но как только этот корабль приближается к Антарктиде, он переходит в неблагоприятные условия для плавания (против ветров и течений) и потому вынужден отворачивать от материка. Таким образом, ветровой режим антарктических вод благоприятен для кругосветного плавания парусного судна с запада на восток, но не благоприятен для приближения во время такого плавания к берегам Антарктиды. Отсюда понятно, какие трудности приходилось преодолевать «Востоку» и «Мирному» во время их попыток приблизиться к Антарктиде. Во время плавания Беллинсгаузена и Лазарева отмеченные особенности ветрового режима антарктических вод не были еще объяснены. Однако вот что отметил Беллинсгаузен: «…ветры же всегда по мере приближения к югу были восточные, почему, чтобы увеличить наше плавание по долготе, я снова пошел при восточном ветре к N, чтобы получить западные ветры и снова сделал покушение к югу»[239]239
  М. П. Лазарев. Документы, т. I, Военмориздат, 1952, стр. 147.


[Закрыть].

Уже отмечалось, что Лисянский на «Неве» совершил безостановочный переход под парусами из Макао вокруг мыса Доброй Надежды в Портсмут за 142 дня. Переход этот был совершен все же в тропических и умеренных широтах. А вот Беллинсгаузен и Лазарев во время своего кругосветного плавания совершили два безостановочных перехода: первый от Рио-де-Жанейро до Сиднея за 130 дней (Лазарев тот же переход сделал за 138 дней) и второй – от Сиднея до Рио-де-Жанейро за 120 дней. В общей сложности «Восток» и «Мирный» 100 дней шли среди льдов, ни разу не разлучаясь. Только тот, кто плавал на парусных кораблях, только тот, кто плавал среди полярных льдов, может по-настоящему оценить подвиг этих двух замечательных моряков русского флота. Можно смело утверждать, что если бы Лазарев поступил так же, как поступил Фюрно, экспедиция не достигла бы своих блестящих результатов. Вот почему эту экспедицию мы и называем экспедицией Беллинсгаузена – Лазарева.

Невольно вспоминаются слова Н. В. Гоголя, вложенные им в уста Тараса Бульбы, говорившего запорожцам: «Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество… Отец любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не бывало таких товарищей»[240]240
  Н. В. Гоголь. Собрание сочинений, т. 2, 1952, стр. 116.


[Закрыть].

Подвиги наших моряков во многом как раз и объяснялись высокоразвитым чувством товарищества, взаимной поддержкой, особенно важными именно на море и в мирное и военное время, необходимыми каждодневно, каждочасно. Чувство товарищества, господствовавшее на «Востоке» и «Мирном», сделало то, что Беллинсгаузен и Лазарев плавали в южном полушарии 535 дней, южнее 60-й параллели—122 дня, причем за этой параллелью пересекли 242° по долготе, во льдах плавали 100 дней, переходили за южный полярный круг шесть раз. А Кук, хотя и провел в южном полушарии 1003 дня, однако южнее 60-й параллели плавал только 75 дней, причем за этой параллелью пересек только 125° по долготе, во льдах был 80 дней и переходил за южный полярный круг всего три раза.

Чувство товарищества, господствовавшее на «Востоке» и «Мирном», проявлялось и в других отношениях. Так, командиры, офицеры и матросы часто посещали друг друга не только на якорных стоянках, но и в море во время безветрия, и такие посещения считались большим удовольствием. Нигде не встречаются указания на какие-либо нелады среди личного состава шлюпов.

Плавание «Востока» и «Мирного» замечательно и своими научными результатами. Прежде всего оно отличается очень точным определением не только географических координат во время якорных стоянок, но и координат шлюпов в море. В качестве примера можно указать, что долгота мыса Русских (ныне мыс Киррибили) в Сиднее была определена из 455 лунных расстояний, измеренных Беллинсгаузеном, Завадовским и Парядиным, 288 – Лазаревым, 390 – Торсоном, 40 – Лесковым, 126 – Куприяновым, а всего из 1299 лунных расстояний!

Широты и долготы весьма тщательно определялись и во время самого плавания. Так, например, 26 января 1820 г. для определения долготы места на «Востоке» и «Мирном» было измерено 464 лунных расстояния. Словом, во все время плавания на обоих шлюпах не было упущено ни одной возможности для точного определения места кораблей, а ведь это основа для исследования любых явлений в природе. Точность астрономических наблюдений на шлюпах объяснялась также и тем, что еще в Англии каждый из офицеров экспедиции купил себе секстан и во время плавания в Атлантическом океане офицеры соревновались в точности взятия высот светил и лунных расстояний.

При всякой возможности шлюпы определяли также магнитное склонение.

Во время якорных стоянок определялись высоты прилива и его прикладные часы. Кроме того, с большой точностью определялась высота гор. Так, например, Кук определил высоту вулкана Эгмонт на Северном острове Новой Зеландии в 12 199 футов, его спутник Форстер – в 14 760 футов, а Лазарев только в 8232 фута. По современным данным, высота этого вулкана равна 8260 футам.

Чрезвычайно интересны метеорологические наблюдения «Востока» и «Мирного», во-первых, по их тщательности, во-вторых, потому, что они охватывают пояс высоких южных широт южного полушария, в-третьих, потому, что они производились одними и теми же людьми, с помощью одних и тех же приборов. Долгое время эти наблюдения в сущности были единственными для познания метеорологических процессов в антарктических районах земного шара.

Исключительную ценность представляют ледовые наблюдения экспедиции. Во время этих наблюдений записывались количество и расположение усмотренных айсбергов, ледяных гор и ледяных полей, измерялась высота ледяных гор (наибольшая высота оказалась равной почти 400 футам над уровнем моря) и даже подсчитывались объемы встреченных ледяных полей и гор. Кроме описания льдов, Беллинсгаузен ставил и некоторые опыты. Так, 5 февраля 1820 г. он вывесил на одной высоте две жестянки – одну с пресной водой, другую – с морской. К следующему утру вода в обеих жестянках замерзла, но «лед от пресной воды был много плотнее, а лед соленой воды, хотя той же толщины, но рухлее и состоял из горизонтальных, плоских и тонких слоев, из которых верхние слои уже присоединились один к другому, а по мере отдаленности книзу были рухлее, так что нижние слои еще не соединились… Таковой опыт, вопреки многим писателям, доказывает, что из соленой воды составляется лед так же, как и из пресной, для сего нужно несколько градусов более мороза»[241]241
  Ф. Ф. Беллинсгаузен. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в 1819, 1820 и 1821 годах, Географгиз, 1949, стр. 307.


[Закрыть].

Во время безветрия производились некоторые океанологические наблюдения, в частности измерялась температура и удельный вес морской воды на глубинах. Для доставания образцов воды употреблялся специальный прибор (батометр), сделанный на «Востоке». Это был цилиндр с клапанами на обоих концах, которые при опускании на глубину были открыты, а при подъеме цилиндра закрывались. На этом принципе построены и современные батометры. Таким образом, получали образцы воды с глубин до 220 сажен.

Для определения относительной прозрачности морской воды применялся прием, которым уже пользовался Коцебу – отмечалась глубина, на которой скрывалась из виду белая тарелка.

Для изучения морских течений, помимо обычного приема сличения обсервованных и счислимых мест, во время безветрия спускали шлюпку с большим грузом на тросе длиной до 50 сажен.

Очень тщательно описывались все случаи свечения моря. Для лова светящихся морских организмов с кормы на ходу опускался в море мешок, сделанный из флагдуха, пропускавшего воду. Это был прообраз современных планктонных сеток.

Весьма любопытны высказывания Беллинсгаузена о происхождении коралловых островов, существенно дополнившие сделанные ранее замечания по этому поводу Коцебу.

Экспедиция привезла с собой громадные коллекции животных, растений, утвари, одежды и оружия местных жителей и собрала много всякого рода этнографических сведений.

Особого внимания заслуживают сделанные художником Михайловым зарисовки. Это рисунки посещенных мест, виды берегов с моря, зарисовки встреченных айсбергов и ледяных гор. На шлюпах не было натуралистов, и потому рисунки птиц и морских животных, выполненные Михайловым с особой тщательностью, позволили уточнить впоследствии роды и виды собранных экспедицией представителей фауны и флоры.

Результаты самых разнообразных наблюдений и исследований экспедиции Беллинсгаузена – Лазарева позволяют говорить, что она занимает блистательное место не только среди антарктических экспедиций, но и среди других экспедиций по исследованию Мирового океана.

В 1831 г. было напечатано сочинение Беллинсгаузена «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820, 1821 годов, совершенное на шлюпах „Восток“ и „Мирный“, с приложением атласа.»

В 1949 г. это сочинение было переиздано Географгизом с некоторыми сокращениями. Последний по времени перевод этого сочинения за границей вышел в 1945 году.

Кроме того, были напечатаны сочинения других участников экспедиции: И. М. Симонова «Слово о успехах плавания шлюпов „Востока“ и „Мирного“ около света и особенно в Южном Ледовитом море в 1819, 1820 и 1821 годах», 1822; «Южный полюс», из записок бывшего морского офицера, 1853. Автор этой брошюры впоследствии был установлен. Он оказался П. М. Новосильским, мичманом, плававшим на шлюпе «Мирный»[242]242
  В 1949–1951 гг. Географгиз выпустил два сборника сочинений участников экспедиции:
  1. «Плавание шлюпов „Восток“ и „Мирный“ в Антарктику в 1819, 1820 и 1821 годах», 1949. В этом сборнике опубликован, между прочим, «Памятник» – дневник матроса первой статьи Егора Киселева, плававшего на «Востоке».
  2. «Русские открытия в Антарктике в 1819, 1820, 1821 годах». 1951. В этот сборник включены также избранные главы из ранее неопубликованной рукописи И. М. Симонова.
  Важные документы об экспедиции Беллинсгаузена – Лазарева опубликованы в сб. «М. П. Лазарев. Документы», т. I, 1952, стр. 81–220.


[Закрыть].

8. Кругосветное плавание Васильева и Шишмарева на шлюпах «Открытие» и «Благонамеренный»
(1819–1822)

Основной целью экспедиции на шлюпах «Открытие» и «Благонамеренный» было попытаться пройти из Тихого океана в Атлантический через Ледовитый океан, безразлично в каком направлении – на восток или на запад.

Шлюпом «Открытие» командовал капитан-лейтенант Михаил Николаевич Васильев, «Благонамеренным» командовал капитан-лейтенант Глеб Семенович Шишмарев, принимавший до этого участие в кругосветном плавании на «Рюрике» в 1815–1818 годах.

Шлюп «Открытие» был того же типа, что и «Восток», а шлюп «Благонамеренный» того же типа, что «Мирный», со всеми достоинствами и недостатками этих шлюпов.

Снабжены эти суда были одинаково с «Востоком» и «Мирным» (вплоть до сигнального устройства Бутакова), с той лишь разницей, что все запасы для экспедиции Беллинсгаузена – Лазарева были рассчитаны на два года, а для экспедиции Васильева – Шишмарева на три года. Кроме того, на «Благонамеренный» был погружен в разобранном виде баркас, предназначенный для прибрежных исследований.

На «Открытии» всего личного состава при отплытии было 74 человека, а на «Благонамеренном» 83 человека. Кроме того, на «Благонамеренном» возвращались на родину два жителя острова Уналашка и три жителя Камчатки, привезенные в Петербург «Рюриком».

4 июля 1819 г. шлюпы вышли из Кронштадта и, зайдя в Копенгаген, 29 июля пришли в Портсмут.

После того как из Лондона привезли закупленные секстаны, хронометры и другие навигационные и физические приборы, а также провизию, шлюпы 26 августа вышли в море. В Рио-де-Жанейро «Открытие» и «Благонамеренный» прибыли 1 ноября.

22 ноября шлюпы взяли курс на мыс Доброй Надежды и далее на восток вокруг Тасмании в Сидней.

Этот переход оказался очень тяжелым не только из-за очень сильных штормов, которые им пришлось перенести, а главным образом вследствие разницы в их скорости – шлюпам было очень трудно держаться вместе.

10 февраля 1820 г. плававший на «Благонамеренном» лейтенант Алексей Петрович Лазарев записал: «…шлюп „Открытие“ под одним грот-марселем уходил вперед. Между тем ветер крепчал, а мы к нашим парусам не могли ничего прибавить, ибо и так уже несли их не по ветру. В 10 ч. утра „Открытие“ ушел вперед…»[243]243
  А. П. Лазарев. Плавание вокруг света военного шлюпа «Благонамеренный», Географгиз, 1950, стр. 149.


[Закрыть] Шлюпы разлучились и встретились только у берегов Австралии.

16 февраля «Благонамеренный» стал на якорь в Сиднее. 18 февраля туда пришел и шлюп «Открытие».

В Сиднее шлюпы простояли до 15 марта. За это время были произведены кое-какие исправления, запасена провизия, проверены хронометры.

Выйдя из Сиднея, 24 марта согласно предписанию суда расстались: шлюп «Открытие» направился в Петропавловск, «Благонамеренный»– в Сан-Франциско. Однако из-за ветров, мешавших следовать в желаемом направлении, уже 5 апреля шлюпы снова соединились. 7 апреля «Благонамеренным» были усмотрены и положены на карту одиннадцать низменных коралловых лесистых островов, названных островами Благонамеренного. Хотя впоследствии выяснилось, что эту группу островов уже видели другие мореплаватели, но все же первые точные определения географических координат и описание жителей островов были сделаны русскими моряками.

Кругосветное плавание Васильева и Шишмарева на «Открытии» и «Благонамеренном» (1819–1822).

13 мая 1820 г. на 29° с. ш., согласно приказанию Васильева, суда разделились. Шлюп «Открытие» отправился в Петропавловск, куда пришел 4 июня, «Благонамеренный» пришел на Уналашку 3 июня.

В Русской Америке шлюпы в течение лета 1820 г. занимались гидрографическими работами в Беринговом и Чукотском морях. Зимой 1820/21 г. они ходили на отдых в Сан-Франциско и на Гавайские острова, а лето 1821 г. опять плавали в Беринговом и Чукотском морях[244]244
  Плавание шлюпов «Открытие» и «Благонамеренный» в Чукотском и Беринговом морях описаны в главе V.


[Закрыть].

15 октября 1821 г. оба шлюпа вышли из Петропавловска на Гавайские острова, куда «Благонамеренный» прошел 24 октября, а «Открытие» – 26 октября. Выйдя из Гонолулу 20 декабря, шлюпы, обогнув мыс Горн и зайдя в Рио-де-Жанейро и Копенгаген, 2 августа 1822 г. вернулись в Кронштадт. Плавание продолжалось три года и четыре недели.

Самый длительный переход под парусами (от Рио-де-Жанейро до Сиднея) продолжался 85 дней.

9. Кругосветное плавание Понафидина на корабле «Бородино»
(1819–1821)

29 сентября 1819 г. корабль Российско-американской компании «Бородино» (водоизмещением около 600 т), груженный железными изделиями, морскими припасами и такелажем, вышел из Кронштадта в Русскую Америку. Командовал «Бородино» лейтенант Захар Иванович Понафидин, до этого уже участвовавший в 1816–1818 гг. в плавании в Русскую Америку на корабле Российско-американской компании «Суворов». Зайдя в Копенгаген и Хельсингёр, Понафидин 11 декабря пришел в Рио-де-Жанейро. Ремонт судна и торговые дела задержали корабли здесь до 7 февраля 1820 года. Отсюда Понафидин, обогнув мыс Доброй Надежды, пересек Индийский океан и, пройдя Зондский пролив, 10 мая стал на якорь у селения Аньер (Аньер-Кидул) на северо-западном берегу острова Ява. Из Аньера «Бородино» 31 июля пришел в Манилу. Уже здесь жаркий и сырой климат повлиял на здоровье команды, больных было 20 человек. На последнем переходе умер корабельный врач Карл Шпингельберг.

Выйдя из Манилы 3 августа, Понафидин 27 августа открыл к востоку от острова Окинава (цепь Рюкю) два небольших острова. Один назвали островом Бородино, другой – в честь командира корабля – островом Понафидина.

11 октября «Бородино» стал на якорь в Ново-Архангельске, где в это время находились шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный». На последнем переходе, продолжавшемся 69 дней, пять человек умерло.

Сдача и приемка грузов задержали «Бородино» до 29 января 1821 года. Вышли в море, имея на борту 22 пассажира. Уже при самом выходе в обратный путь на корабле было 25 человек больных.

Переход до мыса Горн был весьма трудным: число больных дошло до 45 и многие из них умерли. Зайдя на обратном пути в Рио-де-Жанейро и Копенгаген, «Бородино» вернулся в Кронштадт 16 сентября 1821 года.

Кругосветное плавание Понафидина на «Бородино» (1819–1821).

Это плавание было одним из самых несчастливых дальних плаваний парусных судов: один человек утонул и 40 умерло. По словам очевидца А. Кошеварова, болезнь сопровождалась некоторыми признаками холеры. Несмотря на тяжелые условия, создавшиеся на корабле из-за эпидемии, плавание это увенчалось важными географическими открытиями.

Переход из Кронштадта вокруг мыса Доброй Надежды до Ново-Архангельска был совершен за 301 день под парусами, переход из Ново-Архангельска в Кронштадт вокруг мыса Горн за 178 дней под парусами. Самый длительный переход под парусами из Ново-Архангельска до Рио-де-Жанейро продолжался 113 дней.

10. Плавание Клочкова на бриге «Рюрик»
(1821–1822)

В 1821 г. Российско-американская компания направила в Русскую Америку два своих корабля: бриг «Рюрик» (тот самый, на котором совершил в 1815–1818 гг. кругосветное плавание лейтенант Коцебу) под командой штурмана 12-го класса Ефима Алексеевича Клочкова и корабль «Елисавета» под командой штурмана 14-го класса Ивана Михайловича Кислаковского. Клочков участвовал в плавании из Кронштадта в Русскую Америку подштурманом на той же «Неве» (1806–1807) и вместе с Кислаковским в кругосветном плавании на «Кутузове» (1816–1819).

В отличие от других кораблей, совершавших плавание из Балтийского моря в Русскую Америку, на этих судах морских офицеров не было. Половина команды состояла из наемных иностранцев.

Суда должны были пройти вокруг мыса Горн в Ново-Архангельск: «Елисавета» – остаться в Русской Америке, а «Рюрик», приняв военную команду с «Елисаветы», должен был возвратиться в Кронштадт вокруг мыса Доброй Надежды.

13 сентября 1821 г. суда вышли из Кронштадта, побывали по пути в Хельсингёре, прошли в Атлантический океан между Шетландскими и Оркнейскими островами и стали спускаться на юго-запад.

Во время жестокого шторма корабли разлучились и пришли в бухту Прайа на острове Сантьяго (один из островов Зеленого Мыса) – «Рюрик» 26 ноября, а «Елисавета» 27 ноября. Выйдя в море 2 декабря 1821 г., суда зашли по пути в Рио-де-Жанейро и направились к мысу Горн. Однако 9 февраля с «Елисаветы» сообщили об очень большой течи. Клочков решил зайти в ближайший порт Саймонс-бей (мыс Доброй Надежды), куда оба судна и прибыли 17 марта. Здесь «Елисавету» отремонтировали, для чего пришлось продать часть груза, и оба судна 7 мая оставили Саймонс-бей, предполагая следовать вокруг Австралии. Однако уже на следующий день на «Елисавете» опять открылась сильная течь, суда вынуждены были повернуть обратно, и 9 мая снова стали на якорь в Саймонс-бее. При тщательном осмотре оказалось, что «Елисавета» к дальнейшему плаванию совершенно непригодна. Пришлось продать судно с аукциона.

Пересадив с «Елисаветы» на «Рюрик» военную команду, рассчитав вольнонаемных и отправив Кислаковского с двумя его штурманами в Россию, Клочков 22 мая вышел, наконец, в море. 3 июля достигли Южного мыса Тасмании и в тот же день обнаружили надводную каменную банку, которая была названа рифом Рюрик. После захода в Сидней «Рюрик» 7 ноября 1822 г. прибыл в Ново-Архангельск. В дальнейшем он остался в Русской Америке.

За время плавания «Рюрик» не потерял ни одного человека, прошел под парусами 291 день. Самый длительный переход под парусами (от Сиднея до Ново-Архангельска) продолжался 95 дней.

Плавание Клочкова на «Рюрике» (1821–1822).