Текст книги "Специалист по мифологии. Фантастические рассказы"

Корвелльский антистрессник

– Да ты совсем рехнулся, Влад! – Мать всплеснула руками, задела блюдце, стоявшее на столе, и оно звонко упало на пол, рассыпавшись осколками. – Немедленно откажись!

– Поздно, я уже дал согласие. Мою кандидатуру утвердили.

Влад нажал кнопку вызова домашнего помощника, и тот, деловито гудя, прикатил в кухню и занялся уборкой битой посуды.

– Целых полгода заточения у чёрной дыры! И всё из-за какой-то легкомысленной девицы! – Мать обхватила голову руками и с сожалением посмотрела на сына. – Она не стоит таких страданий. Неужели ты не понял, что она крутила с тобой несколько месяцев, только чтобы досадить своему бывшему и вернуть его внимание?

– Я всё понял, мам, – тихо ответил Влад. – С самого начала знал это. Просто надеялся, что ошибаюсь. Поэтому и хочу пожить в одиночестве какое-то время, чтобы разобраться в себе.

– Ну так и живи! Тебе на Земле мало мест для уединения? Или на Марсе?

– Это всё не то…

– Можно отправиться в систему Барнарда, – не унималась мать. – Там есть специальные санатории с прекрасными оборудованными комплексами. Правда, стоить такой отдых будет немало, но можно оформить кредит…

– Мама! – Влад повысил голос, и мать внезапно осеклась. – Мне двадцать семь лет. Всё решено. Через три дня вылет на орбиту, а ещё через неделю подготовки и адаптации – старт к наблюдательному пункту. И не надо так волноваться, – он смягчил тон. – Это обычная полугодовая вахта, плюс-минус пару месяцев погрешности.

– Вблизи чёрной дыры, – всхлипнула женщина, – с нестабильным течением времени, вдали от населённых или изучаемых планет. Один-одинёшенек посреди космической пустоты, на станции с постоянно отключающимся оборудованием.

– Ну, мам, не надо так драматизировать. – Влад обнял мать за плечи. – Знаешь, сколько было желающих на место? Это обычная работа, за которую, кстати, очень хорошо платят. Полгода пролетят быстро, ты и соскучиться не успеешь.

– Весь в покойного отца, – мать улыбнулась сквозь слёзы, – для того тоже всё было обычной работой…

Через три дня, провожая Влада перед вылетом на орбиту, вместе с напутствиями мать вручила ему прозрачный стеклянный контейнер в форме цилиндра.

– Что это? – удивился Влад, рассматривая невысокое растение за стеклом. Его гибкий покачивающийся синий стебель с крохотными ворсинками-листьями венчала пушистая жёлто-зелёная светящаяся сфера. – Инопланетный одуванчик?

– Это корвелльский антистрессник. Возьмёшь его с собой! И не возражай! – Женщина предостерегающе подняла руку. – Мы почти закончили их исследование в лаборатории космофлоры. Потрясающее растение! Источает оздоравливающие нервную систему фитонциды и виброэмоции, выделяет море кислорода, поглощая углекислый газ. Плюс успокаивающая цветотерапия. Через месяц-другой начнутся его поставки с планеты Корвелла, а пока… – она понизила голос. – Мы с коллегами себе по одному вырастили, для домашнего пользования…

– Мам, ну зачем мне антистрессник? – удивился Влад. – Я успешно прошёл тестирование, моя нервная система в порядке.

– Я тебя умоляю! Разве могут бездушные тестирующие программы сравниться с материнским сердцем? Что они понимают в тонкостях ранимой сыновьей души? – фыркнула мать. – Бери, говорю!

– Да его не пропустят контролирующие службы! – не сдавался Влад.

– Пропустят, я узнавала. Наблюдатель может взять с собой один эмоционально близкий органический объект весом до трёх килограмм – питомца или комнатное растение.

– Хорошо, – сдался Влад. – Возьму. А как за ним ухаживать? Чем поливать?

– Обычной водой раз в две недели. Он очень экономный и неприхотливый. Ну, сынок, до свидания! – Мать обняла Влада. – Береги себя!

***

Шаттл-«развозка» вахтовиков землян уверенно и быстро продвигался по заданному маршруту – от системы к системе, от планеты к планете. Весь долгий путь, занявший три недели, Влад наблюдал, как выходят на разных станциях группы людей, сосредоточенные и серьёзные, готовые заступить на работу, и вместо них появляются те, у кого закончился срок контракта. Шумные, возбуждённые от предвкушения дороги домой, они громко заказывали напитки, делились впечатлениями, хохотали и хлопали друг друга по плечам. Влад не принимал участия в их веселье, и к концу поездки вокруг него словно образовался вакуум.

Наконец «развозка» вынырнула из подпространства вблизи маленькой безжизненной планеты MZ-437, конечного пункта маршрута, и Влад, вежливо махнув всем на прощание рукой, прошёл в транспортировочный модуль. Он быстро отстыковался и направился по радиосигналу к наблюдательной станции, где ему предстояло провести шесть месяцев по земному исчислению. На мгновение приветственно блеснули яркие огни проносящегося мимо транспорта – сменщик Влада спешил к отправляющемуся в обратный путь шаттлу. Из-за близости чёрной дыры и гравитационных всплесков, течение времени в этой точке космоса могло быть нестабильным, поэтому корабли обычно не задерживались ни на минуту.

Станция встретила Влада чуть слышным гулом работающего оборудования и дежурным рукопожатием андроида старого образца. Он что-то прогудел, кажется, на французском, и мужчина поморщился:

– Русский, пожалуйста.

Андроид замер на пару секунд, словно раздумывая, а потом произнёс:

– Добро пожаловать! Меня зовут Жан. Системы жизнеобеспечения в порядке. Кофе или чай? Настроить душ? Постирать вещи?

– Ясно, – пробормотал Влад, осматривая Жана. – Обычный бытовой помощник. Ну хоть стирать и застилать постель за собой не придётся. Кофе и яичницу, пожалуйста. И не забудь разгрузить модуль. Там запас продуктов, сменные детали и другие полезные вещи.

– Будет сделано! – отрапортовал андроид и засеменил на кухню, а Влад огляделся.

Наблюдательная станция представляла собой постройку, состоящую из ангара для транспортировочного модуля и жизнеобеспечивающего оборудования, жилого отсека и непосредственно обсерватории. В жилом отсеке находились условная спальня с неширокой кроватью в нише, санузел, кухня, отделённая прозрачной перегородкой, и просторный холл с несколькими тренажёрами, удобным мягким диваном, круглым обеденным столом и двумя тумбочками для мелочей.

– Квартира-студия для одинокого холостяка, – резюмировал Влад. – А ты молодец, Жан! – крикнул он в сторону кухни. – Порядок образцовый!

– Я стараюсь, – проговорил андроид.

Дверь, ведущая в обсерваторию, неслышно въехала в стену, лишь только Влад назвал голосовой код.

– Вот это да! – мужчина не смог сдержать эмоций, войдя в просторное помещение под прозрачным куполом.

Открывшийся перед ним вид завораживал и потрясал. В чёрной бездонной пустоте сияли мириады звёзд. Причудливыми, светящимися облаками выглядели их многочисленные скопления. Среди них ярким голубоватым фонарём выделялась звезда, вокруг которой вращалась планета MZ-437. Холодный свет заливал безжизненную неровную поверхность, создавая мрачные тени. На какое-то мгновение Владу показалось, что он вышел в открытый космос, и мужчина невольно схватился рукой за стоящее неподалёку кресло. А потом он увидел то, ради чего сюда прибыл – чёрную дыру, точнее светящееся яркое пятно её эргосферы, за которой начинался горизонт событий. Изучаемый космический объект, возникший в результате звёздного коллапса, находился на далёком, безопасном расстоянии и по классификации относился к маленьким, всего лишь в пять раз превышающим Солнце. Но Владу всё равно стало немного неуютно, и он впервые пожалел, что решил таким необычным способом «разобраться в себе».

– Ничего, привыкну, – пробормотал он, окидывая взглядом обсерваторию. – Справлюсь не хуже других.

Планета MZ-437 находилась в наиболее оптимальной точке, с которой можно было вести наблюдение за чёрной дырой с похожим названием – XJ-437. С освоением глубин галактики было обнаружено уже несколько сотен подобных образований, и активность большинства из них находилась под постоянным контролем. Основную работу выполняла автоматика, она же регулярно отправляла собранные данные на ближайшие населённые планеты, а оттуда они передавались на Землю. Было только одно «но». В чёрную дыру нередко попадали космические объекты, вызывая всплеск гравитационных волн, расширение эргосферы и временны́е колебания. Мелкие объекты оказывали слабое влияние, а вот всплески от крупных докатывались до станции наблюдения, полностью отключая автоматику. Резервные системы также оказывались бесполезными, и приходилось запускать оборудование вручную. Именно для этого на станциях дежурили наблюдатели. Случалось, что за всю смену не было ни единого сбоя в системе, а иногда они следовали один за другим.

– Мне разложить ваши вещи? – в дверном проёме появился услужливый Жан.

– Не надо, я сам.

Влад вышел из обсерватории. Компактный чемодан и дорожная сумка дожидались его посреди холла.

– Что ж, – пробормотал он, извлекая из сумки контейнер с растением, – добро пожаловать на временное место обитания, Кас.

Влад осторожно снял стеклянный колпак и поставил основание, заполненное субстратом на одну из тумбочек. Кас (Влад решил так сократить название корвелльского антистрессника) несколько раз изогнулся, словно кланяясь в разные стороны, потом вытянулся в струнку и зашелестел ворсинками. Пушистая жёлто-зелёная сфера вспыхнула на какое-то время оранжевым, а потом снова вернулась к прежним цветам. Влад уже наблюдал подобные метаморфозы, когда извлекал растение в дороге для полива и поэтому не удивился. Он оставил Каса в покое, быстро разложил вещи и приступил к приготовленной Жаном модифицированной яичнице.

Пока Влад ел, андроид сообщил ему обо всех видах проведения досуга доступных на станции. В наличие была обширная электронная библиотека, большой выбор фильмов и развлекательных программ, одобренных к пользованию на отдалённых космических объектах специальной комиссией по надзору. Кроме этого имелся доступ к играм, различным программам самообразования, словарям, лингвистическим анализаторам и виртуальным экскурсиям. В общем, при желании время, отведённое для вахты, можно было потратить с большой пользой. Предыдущий наблюдатель, видимо, увлекался живописью, и в распоряжении Влада оказался оставленный им великолепный трёхмерный холст с кучей художественных приложений и почти наполовину заполненный цветными пигментами для творчества. Но Влада всё это мало интересовало. Он прибыл на станцию, чтобы побыть наедине с самим собой, исцелить разбитое сердце и в философских размышлениях постигнуть тайны человеческой души.

Потянулись длинные однообразные дни. Влад ориентировался на таймер, указывающий двадцать четыре часа земного времени, а не на затяжные дни и ночи планеты. Мужчина любил подолгу сидеть в обсерватории, вглядываясь в звёздную россыпь и вспоминая ту, что воспользовалась им для восстановления угасающих чувств другого мужчины. Нет, он не злился на неё, просто не мог понять, почему позволял манипулировать собой так долго. Времени для раздумий хватало, и Влад снова и снова прокручивал в уме события последних месяцев. Жан не докучал ему болтовнёй. Андроид оказался на редкость понятливым и обычно не начинал разговор первым, дожидаясь реплики от наблюдателя.

Одиночество и тишина действовали на Влада умиротворяюще. А может быть, не только они. С самого прибытия Влад стал замечать, как в зависимости от его настроения меняется расцветка Каса. Стоило Владу вспомнить о нанесённом унижении и почувствовать нарастающую обиду, как растение начинало с шелестом перебирать ворсинками-листьями, словно привлекая к себе внимание. Его пушистая сфера быстро меняла цвета с тёмно-синего на фиолетовый, иногда высвечивая вкрапления розового и зелёного. В такие моменты Влад не мог оторвать от Каса удивлённого взгляда и наблюдал за растением, пока оно медленно возвращало себе привычный жёлто-зелёный цвет. Вместе с этим менялось и настроение Влада. Обида уходила – оставалась лишь лёгкая грусть и ободряющая надежда.

– Похоже, ты и правда антистрессник, – говорил Влад, поглаживая синий стебель. – Мама, как обычно, оказалась права.

Первый гравитационный всплеск произошёл спустя две недели пребывания на пункте наблюдения. Влад проснулся от резко накатившей тошноты и громких щелчков отключающегося оборудования. Хоть он и был готов к этому, но спросонок испугался, вскочил с кровати и в панике заметался по жилому отсеку, погрузившемуся в полумрак. Болела голова, ноги и руки казались ватными. Безжизненным механическим трупом на полу лежал Жан. Ярким красным фонарём запульсировал Кас, затем сменил цвет на оранжевый и вдруг засветился тепло и солнечно. Влад словно перенёсся в детство, на летнюю поляну, и почувствовал, как становятся ясными мысли, и отступает паника. Действуя согласно инструкции, он вручную запустил системы поддержания жизнедеятельности и включил оборудование в замершей обсерватории. Судя по зафиксированным данным, гравитационный всплеск оказался слабым и непродолжительным. Вскоре всё вошло в привычные нормы, и по жилому отсеку деловито сновал Жан, занимаясь уборкой.

Снова потянулись обычные дни. Прямой связи с Землёй не было, но регулярно приходили сухие информационные сообщения из координационного центра и трогательные видеописьма от матери, согревающие душу. Влад теперь всё реже и реже вспоминал ту, из-за которой прибыл на станцию. Она больше не волновала его сердце, и он внутренне удивлялся, как мог страдать столько времени по пустой, жестокой женщине. Он с головой погрузился в чтение, занялся восстановлением физической формы на тренажёрах, часами слушал музыку и пересматривал фильмы. Как-то попробовал что-то изобразить на трёхмерном холсте, но вышла одна неуклюжая мазня. Со временем все занятия наскучили Владу. Он отверг робкие предложения Жана сыграть с ним в шахматы или старинные нарды и заскучал. Часами мог валяться на диване или сидеть в обсерватории, глядя в космическую бездну. Так продолжалось недолго. Вскоре Влад нашёл себе новое занятие и погрузился в него с головой.

А произошло это сразу после получения видеосообщения от неё. С завидным актёрским мастерством, трогательным, срывающимся голосом, с застывшей искусственной слезинкой в уголке глаза она сообщала, что их с Владом расставание было огромной ошибкой с её стороны. Никто и никогда не любил её так как Влад – идеальный во всех отношениях мужчина, которого она покинула ради ничтожества, оставившего её одну во время путешествия к системе Альфа Центавра. Она всхлипывала и умоляла Влада простить её, сожалела, что он отправился к далёкой чёрной дыре и манила обещаниями ждать его возвращения, чтобы навсегда сделать счастливым… Влад не досмотрел до конца и стёр запись. Всё спокойствие, приобретённое на станции, словно рукой сняло. Сгоряча он записал краткое ответное послание, где советовал бывшей даме своего сердца отправляться в дальний маршрут, гораздо дальше системы Альфа Центавра, и забыть о его существовании, затем в ярости пнул тумбочку ногой, перевернул кровать и ударил кулаком в стену, разбивая руку до крови. Злость клокотала в его душе – почему эта дрянь решила, что об него можно вытереть ноги, а потом позвать, думая, что он примчится с желанием и далее быть униженным?

Громко и настойчиво зашелестел Кас. Влад взглянул на растение и поразился тёмным, мрачным цветам, сменяющим друг друга на пушистой сфере. Словно шторм чувств и негативных эмоций бушевал в цветке, изредка озаряясь багровыми и фиолетовыми всполохами. Глядя на цветовую гамму, постепенно успокаивающуюся и меняющуюся на привычный жёлто-зелёный, Влад позабыл о неприятном сообщении, а в голове мелькнула невероятная мысль, за которую он ухватился и со всем жаром принялся за её осуществление. Что, если Кас разумен и пытается что-то сказать Владу?

Он выбрал лингвистический анализатор с наибольшим набором функций и крякнул от досады, увидев, что он настроен лишь на восприятие звуков и жестов. Это было не то, и Влад засел за компьютер, пытаясь создать приложение по восприятию и преобразованию цвета. Он промучился больше недели, призвав на помощь все свои навыки программиста, прежде чем ему удалось загрузить новый продукт в анализатор. Затем Влад потратил несколько дней на ввод данных – имеющихся изображений и чёткого описания изменений цветовой гаммы Каса в зависимости от своей смены настроения и эмоций. Закончив работу, Влад с замиранием души запустил анализатор и… разочарованно застонал, получив в результате пустой экран. Ничего! Теория Влада о разумности Каса разбилась вдребезги. Мужчина в досаде швырнул анализатор на диван и, тяжело вздохнув, предложил Жану сыграть в шахматы.

Второй гравитационный всплеск не застал Влада врасплох. Паники больше не было. Не обращая внимания на тошноту и тяжесть в голове, он запустил оборудование и приготовился ждать нормализации показателей. В этот раз всплеск оказался длительным, голова не проходила, и Влад чувствовал давление в грудной клетке. Чтобы не зацикливаться на своём состоянии, он решил мысленно отвлечься и занять себя чем-нибудь. Взгляд упал на трёхмерный холст, стоявший перед диваном. Мужчина запустил его и начал рисовать. Точнее говоря, создавать нечто объёмное и бессмысленное. Постепенно под управлением Влада на холсте проступили контуры тёмной сферы в оранжевом светящемся ореоле, и мужчина довольно улыбнулся, созерцая своё творение.

– Чем не чёрная дыра? – пробормотал он, и тут его внимание к себе привлёк Кас.

Стебель растения изгибался, словно исполняя танец, ворсинки непрерывно шелестели, а пушистая сфера переливалась разноцветными яркими огнями.

– Что бы это значило? – удивлённо проговорил Влад, забросил рисование и схватил анализатор. Быстро ввёл в него видео с танцующим Касом, задал условия возникновения изменений и дал команду провести анализ. Несколько минут на экране крутилась заставка ожидания, а потом прибор пискнул, сообщая об успешно выполненной операции.

– Вот это да, чёрт возьми! – воскликнул Влад, в удивлении переводя взгляд с Каса на экран анализатора. Но запись никуда не исчезла, чёрными буквами на белом фоне было написано: «Эмоции: радость, удивление. Текст: Ты умеешь говорить».

От волнения Влад взъерошил волосы. Получается, что его теория о разумности Каса вовсе не бессмысленна? Он с ним общается! Не звуками и не жестами, а определённым набором цветов. И сейчас Влад совершает открытие. Какое-то время он ликовал, а потом в душу закралось сомнение. Может, это обычная случайность. Просто анализатор что-то напутал и выдал желаемое за действительное. Влад подумал и решил проверить свою теорию, послав ответное сообщение.

– Ты разумный? Можешь разговаривать?

Он продиктовал это в анализатор, и тот вскоре выдал на экране разноцветную сферу. Влад тщательно скопировал её на трёхмерном холсте и принялся ждать реакцию Каса. Она не заставила себя долго ждать. Цветовая гамма пушистой сферы сменилась, и вскоре Влад получил сообщение: «Эмоции: удивление. Текст: Я умный, говорю всегда. А ты долго молчал, но я чувствовал».

– Вот вам и корвелльский антистрессник, – пробормотал Влад, вытирая пот со лба и усаживаясь на диван. – Он всё время со мной общался, а я и не знал. Только чувствовал, как меняются мои эмоции под его воздействием. Стоп! А что же тогда в переводе с корвелльского вот это?

Мужчина вскочил и нарисовал жёлто-зелёную сферу – обычный вид Каса. Ответ пришёл быстро. «Эмоции: печаль, радость. Текст: Мой дом далеко. Скучаю. Я живу – это хорошо. Надеюсь, вернусь».

– Так вот оно что. – Влад растроганно погладил синий стебель. – Ты постоянно скучаешь, но не падаешь духом. Ты рад тому, что жив, и всегда надеешься снова вернуться домой. Ты – несгибаемый оптимист, и даришь окружающим успокоение и надежду. Я понял тебя! – Мужчина склонился над Касом. – Так вот, слушай. Я обещаю тебе помочь, как только вернусь на Землю. И всем твоим собратьям. Весь мир узнает, что вы разумны. Только потерпи немного.

С этого момента жизнь Влада на станции полностью изменилась. Он был поглощён общением с Касом и радовался, как ребёнок, каждой новой фразе. Многого, правда, узнать не удалось – слишком примитивным было приложение, созданное Владом, но и его оказалось достаточно, чтобы вести беседу с собратом по разуму.

«Ты животное или растение?» – спрашивал Влад.

«Непонятно. Я живой», – отвечал Кас.

«Ты мальчик или девочка?»

«Непонятно. Я живой».

«Расскажи о своём доме».

«Это хорошо, хорошо, хорошо. Тихо, светло, спокойно».

«У тебя дома много разумных?»

«Живые – много. Не говорят, не слышат. Умные – много, такие, как я».

«Как ты видишь цвета? У тебя нет органов зрения».

«Непонятно. Я чувствую, говорю и слышу».

«Ты слышишь только сферические объекты? Цветные шары?»

«Слышу, когда говорят, как я»…

На разговор с Касом уходило много времени, ведь Владу приходилось создавать трёхмерные картины, чтобы приятель понимал его. Тут явно требовался совершенно новый тип лингвистического анализатора, но у Влада не хватало знаний и возможностей для его создания. «Ничего, – думал он, – вернёмся на Землю, заявлю об открытии, и тогда к делу подключатся специалисты». Матери он решил пока не сообщать о новом друге, надеясь в скором времени сделать ей сюрприз при личной встрече. Только сюрприз случился вскоре на MZ-437, и преподнёс его совершенно неожиданно Кас.

В один из дней Влад заметил, что пушистая сфера друга стала бесцветной, почти как у земного одуванчика. Синий стебель перестал покачиваться, а ворсинки-листья плотно прижались к нему. На все взволнованные вопросы Влада о самочувствии Кас не реагировал, а лингвистический анализатор выдавал лишь одно слово: «жить». Влад встревожился не на шутку. Он полил Каса, переставил его ближе к освещению, запустил резервную вентиляцию помещения, но всё было напрасно – приятель не изменялся. С тяжёлым сердцем Влад отправился спать, а проснувшись, чуть не станцевал от радости, увидев в субстрате рядом с Касом его крохотную копию. Малыш стоял на тоненьком синем стебле, и Владу показалось, что он приветственно кивнул ему жёлто-зелёной пушистой сферой.

«Я очень рад! Поздравляю!» – нарисовал Влад.

«Это хорошо. Не один дальше», – отозвался Кас.

И жизнь на наблюдательном пункте потекла своим чередом. Жан готовил еду и наводил порядок, а Влад общался с антистрессником, не забывая заносить все данные в память анализатора и мечтая о вселенской славе.

***

Тяжёлый, липкий страх проник к самым внутренностям, сдавил холодными щупальцами сердце, взорвался яркой вспышкой в голове: «Смерть! Бежать!» Влад закричал и проснулся. Знакомые щелчки возвестили об отключившемся оборудовании станции. «Гравитационный всплеск», – подумал Влад, пытаясь встать, но ноги отказывались слушаться. Тело стало свинцово-деревянным, мысли заплетались одна за другую, и только паника нарастала и продолжала бить настойчивым: «Бежать! Бежать! Смерть!» Он взглянул на Каса – сфера ярко пульсировала багрово-красным, чередуясь с чёрным, нагнетая страх и ужас. Малыш не отставал от взрослого, и Влад почувствовал, как ледяной холод космоса проникает в его душу. Сознание вышло из-под контроля Влада, он перестал управлять собой и начал действовать инстинктивно, подгоняемый чужим разумом, вторгшимся в его мысли. Он подхватил контейнер с антистрессниками и анализатор, на экране которого нескончаемым потоком ползли слова: «Бежать! Бежать! Смерть!», прошёл, едва не споткнувшись, мимо отключённого Жана и выбрался в ангар. Погрузился в транспортировочный модуль, запустил двигатель и нажал кнопку старта. Повинуясь его команде, створки входного шлюза медленно поползли в стороны, открывая путь к звёздному небу…

Влад наполовину пришёл в себя, лишь когда модуль покинул орбиту планеты и вышел в открытый космос. Мужчина удивился, заметив, что одной рукой прижимает контейнер с антистрессниками к груди. Продолжая повиноваться чужому влиянию, второй рукой он послал сигнал бедствия, а затем запустил таймер входа в подпространство. Где-то далеко мелькнула мысль, что корабль не сможет достигнуть ни одной населённой планеты, но тут же вместо неё пришла другая: я живу, я надеюсь…

***

Сначала появился свет – мягкий, голубоватый, приглушённый. Он пробился сквозь закрытые веки, заставил Влада зажмуриться и открыть глаза. Перед собой он увидел прозрачный купол, а за ним – белый светящийся потолок. Влад осторожно повернул голову и упёрся взглядом в белую стенку, соединяющуюся с прозрачным куполом.

– Где я? – чуть слышно прошептал мужчина, и тут купол с шипением отрылся.

Над Владом склонилась молодая миловидная женщина, одетая в бежевый комбинезон.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Хорошо, – тихо проговорил Влад.

– Можете назвать своё имя?

– Да, – он кивнул, – Владислав.

– Верно, – женщина улыбнулась.

– Где я?

– В реанимационной капсуле. Сможете сесть?

– Постараюсь, – пробормотал Влад, поднялся, держась за протянутую руку, и с удивлением огляделся. Он находился в светлой чистой комнате, обстановку которой составляли белоснежные кушетки, прозрачные медицинские шкафчики и несколько реанимационных капсул. – А вы кто?

– Элен Живье, главный врач экспедиционного крейсера.

– Крейсера? – хрипло воскликнул Влад и закашлялся. – А как я здесь оказался?

– Мы поймали ваш сигнал бедствия недалеко от старой космической трассы. – Элен внимательно посмотрела на Влада. – Вы что-нибудь помните о том, как оказались в космосе?

– Я… нет… Кажется… – Влад замялся, напрягая память, и вдруг вспомнил всё. Как бежал в панике, покинув станцию наблюдения под влиянием антистрессников, захвативших его разум. – О Боже! – простонал он. – Я нарушил рабочий контракт, и всё из-за Каса! Послушайте, Элен, – он схватил врача за руку, – мне надо срочно вернуться на пункт наблюдения! Это на планете MZ-437. Но сначала связаться с руководством и объясниться с ними! Это всё проклятые корвелльские антистрессники! Знаете, я открыл, что они разумны, и даже наладил контакт. Но они могут быть опасны! Они влезут в вашу голову, как в мою, и тогда…

Элен аккуратно высвободила свою руку из хватки Влада и посмотрела на него с сочувствием и лёгкой грустью.

– Вы только не волнуйтесь, Владислав, – произнесла она. – Мы запросили информацию, когда обнаружили вас. Двенадцать земных лет назад произошла трагедия. Чёрная дыра XJ-437 поглотила соседнюю чёрную дыру гораздо меньшего размера. Она находилась совсем близко и потому не была зафиксирована. Поглощение сопровождалось стремительным расширением горизонта событий и эргосферы. Планета MZ-437 попала в зону активного искажения времени и пространства… – Элен помолчала, глядя на притихшего Влада, а потом продолжила: – Больше нет пункта наблюдения. Считалось, что наблюдатель погиб…

– Двенадцать лет назад? – в ужасе прошептал Влад. – Но я…

– Вы по-прежнему молоды, – улыбнулась Элен, – ведь для вас прошли лишь недели.

– Мама… – Влад обхватил голову руками.

– С вашей мамой всё хорошо, ей уже сообщили о вас. Вы обязательно свяжетесь с ней чуть позже. Что касается корвелльских антистрессников. Вам повезло, что это растение оказалось с вами в транспортировочном модуле. Мы обнаружили вас в крайней степени истощения и обезвоживания. Кислород в модуле давно закончился, и только присутствие антистрессника позволяло вам дышать.

– Вы сказали антистрессника?

– Да, – Элен опустила глаза. – Выжило только взрослое растение. С ним всё в порядке, оно в комнате отдыха.

Влад застонал и в изнеможении снова лёг в капсулу. Мысли стремительным галопом неслись в его голове. Двенадцать лет… Бедная мама… Неожиданное слияние двух чёрных дыр… Получается, Кас с малышом успели вытащить его, когда начались временны́е искажения. Минуты, потраченные на эвакуацию с планеты, оказались годами на Земле. Какое счастье, что он успел убраться оттуда до начала пространственных изменений. Влад невольно поёжился, потом решительно поднялся и вылез из капсулы.

– Вы ещё слишком слабы, чтобы передвигаться, – запротестовала Элен.

– Всё в порядке, не волнуйтесь, – ответил Влад, оглядывая облачавшую его длинную белую рубаху. – Я хочу переодеться и срочно поговорить с мамой! Но сначала, – он улыбнулся, галантно подставив локоть доктору Элен, – проводите меня в комнату отдыха. Я должен увидеть своего спасителя и поблагодарить его. У вас на корабле найдётся что-нибудь для трёхмерного рисования?

***

– Мама, ты поступаешь неразумно! – Влад развёл руками и едва не сбил на пол кофейную чашку. – Подумай о своём здоровье! Это может затянуться на год, а то и два. Откажись, пока не поздно!

– Всё давно решено, я лечу с вами. – Мать смотрела на сына с весёлыми искорками в глазах, как когда-то во времена своей молодости. – О моём здоровье не волнуйся. Хуже, чем за двенадцать лет твоего отсутствия точно не будет. К тому же личный доктор всегда рядом. – Она обняла невестку и поцеловала её в лоб.

Элен улыбнулась и положила руку на плечо мужа:

– Влад, ты должен понять её. Она боится снова остаться одна…

Возвращение Влада на Землю принесло ему не только долгожданную встречу с матерью, но и вожделенную известность. Его открытие поразило научные сообщества, несколько лет изучавшие феномен антистрессников, но в ложных направлениях. Словарь, составленный Владом, расширялся и наполнялся, и вскоре в обиход вошли анализаторы, способные сами переводить речь в трёхмерные цветные изображения. Наконец настал тот день, когда корвелльские антистрессники были официально признаны разумным видом во Вселенной. Им принесли извинения за недоразумение и недопонимание. К Корвелле должен был отправиться корабль с её коренными обитателями на борту, возвращающимися домой. Часть корвелльцев добровольно осталась на Земле, привыкнув к людям и местным условиям. Также на Корвеллу собиралась специальная миссия во главе с Владом, задачей которой было налаживание тесного контакта и обмен опытом в естественных условиях. И тут вдруг выяснилось, что мать Влада тоже собирается лететь, невзирая на возраст.

– Да всё я понимаю, – пробормотал Влад. – А вы что скажете? – обратился он через анализатор к четырём сияющим антистрессникам. Среди них выделялся один, самый крупный, с чуть потускневшей сферой. – Кас, может, повлияете на неё или отговорите?

Ответ, появившийся на экране, заставил Влада хмыкнуть:

– Когда только успели сговориться против меня? Ладно, мам, добро пожаловать в члены экспедиции на Корвеллу. – Он поднёс анализатор к губам и прошептал: – Летим домой, Кас.