Текст книги "Я ничего не знаю о любви…"

«Поле скошенное отдыхает…»

 
Поле скошенное отдыхает.
И цветенье в корзинах семян.
Конец лета – природа вздыхает,
А ты ходишь, от счастья пьян.
 
 
Вспоминаются летние ночки
И полыни упрямый дух.
Глаз моих расцветали цветочки,
Пели звёзды, лаская слух.
 
 
Пахло пышкою сдобной медовою,
И деревня дарила покой.
Пахло ночью и спящей соломою,
Пахло звёздами и тобой.
 

«Две сосны на утёсе, обнявшись…»

 
Две сосны на утёсе, обнявшись.
Две сосны – это он и она.
Где упасть одному, сорвавшись,
И другому – дорога одна.
 
 
У обрыва, у самого края
Корни мощные ищут глубь.
И на солнце горят, не сгорая.
Ветер их оголяет суть.
 
 
И зачем им всё это надо?
И зачем их поднял утёс?
Двое – это любви лампада,
Высота – от земли до звёзд.
 
 
Две сосны на утёсе, обнявшись.
Две сосны – это он и она…
 

«Он уехал на несколько дней…»

 
Он уехал на несколько дней.
Трубку я в сотый раз снимаю.
Что хочу я услышать в ней?
Лишь взволнованное: «Умираю…
 
 
Да, соскучился, да, хочу…
Нет, до завтра я ждать не желаю.
Я на крыльях любви лечу…
Да, сегодня, сейчас, родная».
 
 
Он уехал на несколько дней.
Трубку я в сотый раз снимаю.
Что хочу я услышать в ней?
Лишь взволнованное: «Умираю…»
 

«Вдруг увидев, с разбегу обняться…»

 
Вдруг увидев, с разбегу обняться.
И прижаться всем существом.
Просто плакать и просто смеяться.
По душе «пробежать босиком».
 
 
Помогать, не имея корысти.
Отдавать без расчёта взять.
Если думать – без задней мысли,
Не выпрашивать, не отнимать.
 
 
Вдруг увидев, с разбегу обняться.
И прижаться всем существом.
Просто плакать и просто смеяться.
По душе «пробежать босиком».
 

«Я, наверно, ему позвоню…»

 
Я, наверно, ему позвоню.
Может, глупой впоследствии буду,
Миллион разменяв по рублю —
Ведь рубли, они есть повсюду.
 
 
Разменяла, зароки кляня.
Голубей покормив и нищих,
Я сказала, прощая себя:
«Этот случай мне будет не лишний».
 
 
На Тверской засиделась в кафе
Под бурлящую песню фонтана.
Моё сердце анфас в неглиже,
Ожерелье на нём из обмана.
 

«Лепестками роз осыпая…»

 
Лепестками роз осыпая,
Он на миг забывал о шипах.
И в который раз, изумляя,
Он с тобою парил в облаках.
 
 
С лепестками кружились беспечно.
И, стыдливо упав в постель,
Говорили о том, что вечно.
И любили, уж ты поверь.
 
 
Тебя розами осыпая,
Он обидеть совсем не хотел.
Улетел, сам того не желая,
В соблазнительный беспредел…
 

«Осень грусть навевает, если смотришь ты вниз…»

 
Осень грусть навевает, если смотришь ты вниз,
Осень грусть навевает и загадки кулис.
Только если посмотришь ты ей прямо в глаза —
Пред тобой не картины. Пред тобой – образа.
 
 
Лики осени, вы нас просите
Постигать свою глубину.
Лики осени, вы приносите
В наши души покой и весну.
 
 
А когда ты коснёшься её глубины,
Цену счастья узнаешь и меру вины,
И ещё раз посмотришь ты ей прямо в глаза —
Пред тобой не картины. Пред тобой – образа.
 
 
Лики осени, вы нас просите
Постигать свою глубину.
Лики осени, вы приносите
В наши души покой и весну.
 

«Красно яблочко или зелено…»

 
Красно яблочко или зелено,
И зима иль весна долгожданная.
Это памятью счастье отмерено.
Это жизнь наша недосказанная.
 
 
Выбирай, коль ещё выбирается.
Свою память прижми к груди.
Пусть поплакаться не стесняется,
А ты выслушай и отпусти.
 
 
Память сладкая или горькая,
И уйти ей отмерен срок.
Память слабая или стойкая,
Сомневаясь, даёт зарок.
 
 
А по улицам, по закоулочкам,
Разбросав семена, чтобы жить,
Эх ты, память, какая же дурочка…
Помнишь всё, что хотелось забыть.
 

«Вокруг да около он ходит…»

 
Вокруг да около он ходит.
Видно, прямо – ему не дано.
Без меня время с кем-то проводит.
Это ясно обоим давно.
 
 
Изменяет трусливо, вкрадчиво…
Такой ласковый и «простой».
Дифирамбы поёт заманчиво:
«Отдохни, улыбнись, постой».
 
 
Всегда вежливый: «Как ты, милая?
Хорошо со мной или нет?»
И, забывшись, опять уступила я,
А он выключил быстро свет.
 

«Не наступай на горло своей песне…»

 
Не наступай на горло своей песне.
Не уступай сомнениям в любви.
А будь смелей, смелее – интересней.
Тебя зовёт он. Ты к нему иди.
 
 
Иди, в объятья страсти попадая,
Он тоже околдован и пленён.
Иди к нему, ведь ты же не святая.
Поверь, что он немножечко влюблён.
 
 
Влюблён, конечно, может, и не очень,
А может быть, ему и всё равно.
Но так волнует запах томной ночи.
И ждёт тебя открытое окно…
 
 
Так я себе сквозь слёзы говорила.
Брела к любви по пеплу без огня.
И я его, конечно, не любила.
Хотелось думать – любит он меня.
 

«Говорят подруги дружно…»

 
Говорят подруги дружно:
«Тебе лучше не найти».
Но кто знает, что мне нужно
И с кем в жизни по пути?
 
 
Да, соскучилась, конечно,
Без мужчины я давно.
А он смотрит тихо, нежно,
Идеальный, как в кино.
 
 
Говорят мне: «Для здоровья
Время с кем-то провести».
Я ж хочу обняться с новью.
Жизнь «на блюде поднести».
 
 
Чтоб совпало то и это,
Чтоб с полслова и навек.
Я, наверное, «с приветом».
Ну, такой уж человек.
 

«Снег апрельский непрошеным эхом…»

 
Снег апрельский непрошеным эхом
Отзовётся в замёрзшей душе.
Может быть, я не с тем человеком
Поселилась в любви шалаше?
 
 
Может быть, я весеннюю стужу
Не могу уже вынести с ним?
Рядом с маем апрель не нужен.
Он не верит в смятение зим.
 
 
Май бушует, победно манит
И готовит весне приговор.
Торговаться с апрелем не станет —
Он не слышал капели звон.
 
 
Снег апрельский непрошеным эхом
Отзовётся в замёрзшей душе.
Может быть, я не с тем человеком
Поселилась в любви шалаше?
 

«Смотрят с неба, смотрят в небо…»

 
Смотрят с неба, смотрят в небо
Солнце, звёзды и земля.
Куда быль зовёт и небыль,
Раздвоились ты и я.
 
 
Раздвоились, разлетелись…
Что хотели доказать?
В одно зеркальце смотрелись,
Раскололись – не собрать.
 
 
Две голубки, два колечка,
Две ромашки, две судьбы.
И стучали два сердечка
В унисон из «Я + ТЫ».
 

«Может быть, его не встречу…»

 
Может быть, его не встречу
И согласьем не отвечу.
Может, «да» скажу другому.
Он – не ко двору, не к дому.
 
 
Пройдёт мимо – не замечу.
Улыбнётся – не отвечу.
Не прислушаюсь я к слову.
Уйду к стару, боясь к нову…
 
 
А потом всё рассосётся,
Растворится, разольётся,
А судьба – моя подруга,
Вволю только посмеётся.
 

«Я вас простила…»

 
Я вас простила.
Вы меня простите.
Нас листопадом раскидала жизнь.
Но наш роман хотите ль, не хотите ль,
Нам не забыть, нам не забыть.
 
 
Давно в народе живёт поверье,
Мы говорим: нет худа без добра.
Разлуки нет, коль не пришло забвенье.
Забвенья нет – жива любви пора.
 
 
Я вас простила.
Вы меня простите.
Нас листопадом раскидала жизнь.
Но наш роман хотите ль, не хотите ль,
Нам не забыть. Нам не забыть.
 

«Снилась мне по ночам темнота…»

 
Снилась мне по ночам темнота.
Её утро не может прогнать.
Снились мне по ночам пустота
И холодная чья-то кровать.
 
 
За соломинку я держусь —
Крепче не было ничего.
В клетке узкой тревожно мечусь.
И лица не найду своего.
 
 
А ошибки как снежный ком
Всё растут и сбивают с ног.
Из песка моей жизни дом.
И в плену облегченья вздох.
 
 
Ночь уходит с рассветом пусть.
И не стоит о ней горевать.
Вместе с нею тоска и грусть —
Не пущу их в свою кровать.
 

«Как часто ветры навевают…»

 
Как часто ветры навевают
Совсем не то, что в самом деле.
И небо тучи закрывают,
И свет мерцает еле-еле.
 
 
Надежды, судьбами играя,
Рисуют чуждые наброски
И, нас в сомнение ввергая,
Во тьме разбрасывают блёстки.
 
 
Не верь им. Это лишь виденья.
И блёстки солнца не заменят.
Всё это – только сновиденья…
Жизнь сновидениям не верит.
 

«Обнимусь с судьбой своею…»

 
Обнимусь с судьбой своею,
Расскажу ей всё как есть.
С ней, старея, не старею.
В радость нам любая весть.
 
 
И прижмусь я к ней покрепче.
Посмеёмся вместе всласть.
Ей стелить соломку легче,
Чтобы больно не упасть.
 
 
Мне судьба соломку стелет
И смягчает приговор.
Лучше всех она умеет
Разрешить ненужный спор.
 
 
И прижмусь я к ней покрепче.
Посмеёмся вместе всласть.
Ей стелить соломку легче,
Чтобы больно не упасть.
 

«То нам можется, то не можется…»

 
То нам можется, то не можется,
И мечты часто где-то скитаются.
То беспечно живёт, то встревожится,
Обнимает судьба, иль не знается.
 
 
От неё примем всё, что дадено,
И споём свою песню с радостью.
И, быть может, взгрустнется затемно,
А к утру станет горечь сладостью.
 
 
Сладкой песнею, красной девицей,
Славной присказкой или сказкою…
Забавляется ветер с мельницей,
Солнце балует светом – ласкою.
 
 
То нам можется, то не можется,
И мечты часто где-то скитаются.
То беспечно живёт, то встревожится,
Обнимает судьба, иль не знается.
 

Стучится робко пониманье…

 
Колокольчики совести —
Тихий звон по ветру.
В них сюжет моей повести,
Я на зов их иду…
 

«Чтоб моя не заснула душа…»

 
Чтоб моя не заснула душа,
Я её отпускаю в полёт.
Пусть узнает, как жизнь хороша,
Пусть отведает дёготь и мёд.
 
 
Пусть измерит глубины и мель.
Пусть увидит свободы лицо.
И подругой не сделает лень,
Не подарит бездушью кольцо.
 
 
На дешёвый не клюнет посул,
Чёрно-белым поверив тонам.
И поймёт, что с грехами баул
Не с кем будет делить пополам.
 
 
Не попробовав дёготь и мёд,
Не понять, как же жизнь хороша.
Я её отпускаю в полёт,
 

Чтоб моя не заснула душа.

«На чердаке луч солнца в щелях крыши…»

 
На чердаке луч солнца в щелях крыши,
Где призрак скачет в пляшущей пыли.
И колет сердце, и тревожно дышит
Моя судьба, забытая в ночи.
 
 
Иголкой затаилась в стоге сена,
Уже не ждёт, что вспомнят про неё.
И прячется трусливая измена.
И ждёт меня раскаянье моё.
 
 
Мне не зашить прорехи без иголки
На нужном и живом ещё сукне.
Чтоб вышил мой узор звеняще-тонкий
То гладью, то крестом луч солнечный в окне.
 
 
Не отыскать иголки в стоге сена.
А мне пришла пора её найти.
На чердаке солома зачерствела,
Слежались жизни пыльные пути.
 

«Ты во что одет в пору отчества?…»

 
Ты во что одет в пору отчества?
Золотой парчи на тебе кафтан,
Иль осенний флёр одиночества
Источает прозрачный обман.
 
 
Ты во что одет зимой вьюжною,
Что застывших слёз не стесняешься.
Иль травой залёг ты ненужною,
Никого согреть не пытаешься.
 
 
Ты во что одет весной бурною?
Снег растаявший пред тобою сник.
Головной убор ветру буйному
Навсегда отдал иль на миг.
 
 
Ты во что одет летом ласковым?
Будет радугой краска белая.
Предпочтёшь ты быть неразгаданным,
Иль откроется сердце смелое.
 
 
Что сейчас надел, то и носится.
Для тебя кафтан только выкроен.
И стучит судьба и в дом просится.
В дом, который так и не выстроен.
 
 
Ты во что одет в пору отчества,
зимой вьюжною,
весной бурною,
летом ласковым?..
 
 
…А что сейчас надел, то и носится!
 

«Сегодня день осенний и холодный…»

 
Сегодня день осенний и холодный.
На остановке без зонта фонарь.
А светофор досрочно дал зелёный,
Чтоб возвращался загулявший май.
 
 
Причудливы житейские сюжеты.
Снуют повозки из проблем и бед.
Изыскано-шикарные кареты
Зовут нас в мир блистательных побед.
 
 
А дождь сегодня солнцу неугодный.
Жизнь любит странно, пульсом бьётся мысль.
Трамвай любви катается свободный,
Тебя он ищет. Ты его дождись.
 
 
А если день навязчиво-холодный,
На остановке без зонта фонарь,
Пусть светофор досрочно даст зелёный,
Чтоб возвращался загулявший май.
 

«Льёт дождь, не спрашивая нас…»

 
Льёт дождь, не спрашивая нас,
Льёт день и ночь, а в общем, вечность.
Льёт дождь, не спрашивая нас.
Как жизнь, вливаясь в бесконечность.
 
 
Но не залить луча тепла, не заморозить равнодушно.
Любовь рождает и жива,
а мы лишь вторим ей послушно.
 
 
Льёт дождь из слёз. И ручейки,
Сливаясь, образуют море.
И хрупкие любви ростки
В сад превратят пустое поле.
 
 
И не залить луча тепла, не заморозить равнодушно.
Любовь рождает и жива,
а мы лишь вторим ей послушно.
 
 
Вода, огонь – борьба стихий.
Всё в душах наших отзовётся.
Мы ждём всегда от моря штиль
И что огонь не разольётся.
 
 
И не залить луча тепла, не заморозить равнодушно.
Любовь рождает и жива,
а мы лишь вторим ей послушно.
 

«Люблю я жизнь. Ей улыбаюсь…»

 
Люблю я жизнь. Ей улыбаюсь.
И мой характер не даёт
Отдать другим, в чём сомневаюсь,
Иль в чём сегодня не везёт.
 
 
Иль горя камень, стона тяжесть
Отдать другим, надев лицо —
Пусть видят все, пусть каждый скажет:
«Не по размеру пальтецо».
 
 
Его хотела лишь примерить.
Но, не подумав и забыв,
Ношу, чтоб на себе проверить
Ветров безудержный порыв.
 
 
Пальто всё меньше, тяжесть больше —
Его менять давно пора.
А ветер хлещет чаще, тоньше,
Прогнав улыбку со двора.
 
 
Мне холодно ходить раздетой
И тяжело нести свой груз.
Прикрылась я улыбкой этой
И заключила с ней союз.
 
 
Улыбка на людях не плачет,
Всё стерпит и перенесёт…
Ей пожелать хочу удачи,
И пусть нам очень повезёт.
 

«Быть добрым выгодно, конечно…»

 
Быть добрым выгодно, конечно.
Быть щедрым выгодно вдвойне.
Но не разбрасывать беспечно…
Что, бережливость не в цене?
 
 
Знакомо ль «щедро» с «бережливо»,
Встречаются когда-нибудь?
А бескорыстие ранимо?
Обида к ней находит путь?
 
 
Откуда доброта вернётся,
Куда уходит и к кому?
А кто-то ею поперхнётся,
И щедрость – камнем да ко дну…
 
 
В чём здесь корысть увидеть можно,
И кем ведётся счёт добру?
Понять всё это очень сложно,
Но я пред вами не солгу.
 
 
Пусть бережливость долговечна
И мера видится в добре.
Добро и выгодно, и вечно,
А щедрость выгодна вдвойне.
 

«Поэзия, в чём твоя роль?..»

 
Поэзия, в чём твоя роль?
В потоке беспощадной славы?
Твоя неистовая боль
Страшнее изверженья лавы.
 
 
Поэзия – святой порыв
Иль благородная мятежность,
И с жизнью связь или разрыв,
Законов сплав иль неизбежность?
 
 
Поэзия – живой родник
Или поток правдивой мути?
Где просветленья краткий миг
И бесконечный поиск сути.
 
 
Поэзия… мне от неё
Досталась тень, как отзвук чуда.
В бессмертье канет бытиё
И мне привет пришлёт оттуда.
 

«Словно выдох, из вздоха рождённый…»

 
Словно выдох, из вздоха рождённый,
Появился закат над рекой.
Он, как ангел, грехом опалённый,
Озарённый незримой рукой.
 
 
Все обиды к закату цеплялись,
Днём лицо сокрывая своё.
И, как звёзды, в ночи проявлялись
Порыдать на груди у него.
 
 
И до шёпота скользкого, липкого
Опускались, в закат упав.
Иль до крика срывались дикого,
Вместе с ночью к утру пропав.
 
 
Озарённый рукой незримою,
Своё сердце сквозь ночь пропустив
И встречая зарю, как любимую,
Шёл восход, невозможно красив.
 

«А в глазах её капельки рос…»

 
А в глазах её капельки рос.
Кап, кап, кап – и на сердца ладонь.
И кудрявые ветви берёз
Пусть согреют. А ты – не тронь.
 
 
Ты не тронь её ранней порой,
Где сиреневый стонет закат.
Своё сердце чуть-чуть приоткрой,
Не впуская в него невпопад.
 
 
За ресницами спрятав взгляд,
Скроет зеркало юной души.
Не захочет входить невпопад.
Дай подумать. И – не спеши.
 
 
Мощных соков движенье весны
Застилает цветеньем глаза.
«Ты не трогай меня до поры», —
Глаз распахнутых просит слеза.
 

«Колокольчики совести…»

 
Колокольчики совести
На вселенной лугу —
Знак несбывшейся повести
Я сорвать не могу.
 
 
Колокольчики совести —
Тихий звон по ветру.
В них сюжет моей повести,
Я на зов их иду.
 
 
Заблудилося солнышко
В небе пасмурных дней.
Совесть бросила зёрнышко
В поле жизни моей.
 
 
Колокольчики совести
Мне тихонько звенят.
О любви нерастраченной
Мне они говорят.
 
 
Постучатся. Откроет ли
Им судьба или нет?
Колокольчики совести,
Вы храните от бед.
 
 
Колокольчики совести
На вселенной лугу.
В них сюжет новой повести,
Я на зов их иду.
 

«Из чёрно-белой канители…»

 
Из чёрно-белой канители,
Из розового баловства
Приходят сладкие метели,
Скрывая сущность колдовства.
 
 
Другие, яркие расцветки
И лоскутное торжество,
Как снегири на зимней ветке,
Рябины красное пятно.
 
 
Всё перемешано незримо,
Как бы случайно, невпопад,
Подвижно и неуловимо,
Но это лишь на первый взгляд.
 
 
Цветное, вечное сознанье
Приходит в сердце, словно в дом.
За каплей капля мирозданье
Струится в нём.
 
 
Судьбы смещаются оттенки
Неповторимо и умно.
Как снегири на зимней ветке,
Рябины красное пятно.
 

«Угасает мама, угасает…»

 
Угасает мама, угасает.
Доживает память не спеша.
Уголькам в глазах слеза мешает,
И разнятся тело и душа.
 
 
Жизнь земная ей уж не попутчик.
Рук дрожащих не остановить.
Им не удержать здоровья лучик.
И лампадой догорает жизнь.
 
 
«Всё от Бога», – часто говорила.
И молилась, истово спеша.
Господа бесхитростно любила
Очень сильно мамина душа.
 
 
Прожила не мало и не много,
Сколь судьба отмерила ей лет.
От её молитв при жизни к Богу
На мою дорогу льётся свет.
 

«Добро не борется со злом…»

 
Добро не борется со злом.
Оно его лишь замещает.
Когда ты голый и с мечом,
Свои одежды предлагает.
 
 
Но меч к доспехам лишь хорош.
Он защищает правду лихо.
Воинствует частенько ложь.
Добро любовью лечит тихо.
 
 
Оденет скромно и с умом.
Чтоб, по одёжке нас встречая,
Нам ум служил, как прочный дом,
Поступки добрые вмещая.
 
 
Врачует, молится о нас.
И злу тогда лишь уступает,
Когда отвержен Божий глас —
С Его согласья вразумляет.
 

«На пределе томлений бездонных…»

 
На пределе томлений бездонных,
На пороге извилистых снов
Убаюкай тебе неугодных,
Отделившись от мрачных оков.
 
 
Убаюкать, быть может, и сможешь,
Только розовый самообман,
Превратившись в закат багровый,
Будет счастлив, когда ты пьян.
 
 
Будет поздно иль будет рано,
Снова «мимо» иль повезло,
Ты погонщику самообмана
Потакаешь, судьбе назло.
 
 
Хмурый день закрывает ставни.
Ночь впустила потоки снов.
Никого… только ангел главный…
Он избавит тебя от оков.
 

«Послушай, уже был звонок…»

 
Послушай, уже был звонок.
Сгущались тучи, было страшно.
Непонимания виток
Тебя затягивает страстно.
 
 
Послушай, уже был звонок
Непостижимого сомненья.
И наших немощей знаток
Слезами подменил веселье.
 
 
Но ты не слышишь. Ты – глухой.
Не веришь правде – кривде служишь.
Когда кричит судьба – «Постой!»
Тебе её совет не нужен.
 
 
Послушай, уже был звонок…
 

«Всем миром в рай? Такого не бывает…»

 
Всем миром в рай? Такого не бывает.
Один – за всех, и каждый – за себя.
Пусть ты упал, но кто-то помогает
И поднимает, искренне любя.
 
 
Кто много понял, кто – совсем не понял.
Нам говорят – мы слышим или нет.
И кто-то в этой жизни всем доволен.
А кто-то ищет без конца ответ.
 
 
Всем миром в рай? Такого не бывает.
Один – за всех, и каждый – за себя.
Судить не нам. Лишь провиденье знает,
И знает Небо, как живёт Земля.
 

«И опять головы помутнение…»

 
И опять головы помутнение.
И опять, непонятно зачем,
Мне привиделась слякоть осенняя
К довершенью житейских проблем.
 
 
Шар земной как вертелся, так вертится.
И, конечно же, каждый опять,
В жизнь смотрясь, как в волшебное зеркальце,
Будет требовать и пенять.
 
 
Хочешь легче – заснёт и привыкнется.
Хочешь розы зимой – не вопрос.
Как аукнется, так и откликнется.
И для всех есть закон и спрос.
 
 
Шар земной как вертелся, так вертится.
И я, кажется, поняла.
Не поможет волшебное зеркальце,
Если слякоть на сердце легла.
 

««Вокруг огня», а не в огне…»

 
«Вокруг огня», а не в огне…
Иду я мимо, рассуждая.
Иду я дальше, понимая:
Огонь, и мрак, и свет – во мне.
 
 
Во мне со мной они воюют,
Сжигая, забирая в плен.
И ненавидят, и ревнуют
К бессмертью Света мрак и тлен.
 
 
Огонь – бездумная стихия,
И движет ею гнев и страсть.
Над нею властвует Миссия,
Огню внушая смысл и власть…
 
 
Тепло лампады, свет в окне —
«Вокруг огня», а не в огне.
 

«Здесь кружево плетёт сирень…»

 
Здесь кружево плетёт сирень.
Берёза распускает тень.
И листьев золотых метель,
Зимы непрошеной постель.
 
 
Здесь без конца круговорот.
Где слово – дело – оборот.
Где лево – право – поворот.
Вперёд – назад – наоборот.
 
 
Снобизм, высокомерье – плен.
Безбожье, суеверье – тлен.
Где зависть – алчность вздутых вен
И невозможность перемен.
 
 
Всё это жизнь. Пусть будет так.
Ведь простаку не нужен фрак.
Не нужен лицедею мрак.
Не нужен мудрецу кулак.
 
 
Слова и чувства, мысли – высь.
Прощенье, мудрое «вернись».
Обидно, больно – улыбнись.
Ярлык надеть не торопись.
 
 
Всё это жизнь. Пусть будет так.
 
 
Пусть кружево плетёт сирень,
Берёза распускает тень,
И листьев золотых метель
К зиме уляжется в постель.
 
 
Всё это – жизнь, и миг, и вечность,
Дорога наша в бесконечность.
 

«Вся наша жизнь из облаков…»

 
Вся наша жизнь из облаков,
Картинок истинных и мнимых.
В сопровождении веков
Приходят к нам, как миг единый.
 
 
Всегда подвластные ветрам,
Текут, как реки сил небесных.
И плачут, приближаясь к нам,
Скрываясь в душах бестелесных.
 
 
Непостоянство чудных форм.
Движенье в них, и миг, и вечность.
Несовершенства вечный спор.
И совершенства бесконечность.
 

Разное…

 
Мне дорог каждый день календаря.
И всё прекрасно! И всё не зря!
 

«Всё началось давно, но – рано…»

 
Всё началось давно, но – рано.
И вот часть жизни позади.
За это время я узнала,
Что отцветают все сады.
 
 
Что не прожить без огорчений,
Без слёз, лишений и потерь
И без ушедших сожалений,
Что вечно ищут счастья дверь.
 
 
Всё началось давно, но – рано.
И пульсом бьющие в крови
Стихи, как радость или рана,
От чувств, от мыслей, от Любви.
 
 
Они копились, прорастали,
Меняли смысл, понятья, цвет.
На волю вдруг проситься стали,
Взамен не требуя побед.
 
 
Из сердца к вам стихи стучатся…
Но достучатся или нет?
Неузнанной строкой остаться
Им суждено? Иль вспыхнет свет?
 
 
Всё голосуется сердцами!
Всё прорастает из души!
Быть может, бросите вы камень
Иль миг возвысится в тиши…
 

Посвящается Н. Рубцову

 
Колосится рубцовское лето,
Извиняется осени грусть.
Его песня ещё не допета.
И допеть я её не берусь.
 
 
Только хочется вновь прикоснуться.
И, услышав родной мотив,
Всей душою, и сердцем проснуться,
Сопричастность любви ощутив.
 
 
Чтобы грусть для России родная
Тихой радостью проросла.
И поэзия Николая
Снова каждому в сердце вошла.
 
 
Мне, как брата его не хватает.
Со страниц он со мной говорит.
Строчка каждая сердце питает
Мощной сутью простою на вид.
 
 
Колосится рубцовское лето,
Извиняется осени грусть.
Его песня ещё не допета,
Его песня! С названием «Русь»!