Текст книги "От сердца к сердцу"

Нора Филдинг
От сердца к сердцу

1

– Брайан! – крикнула Мэгги Догерти, проснувшись утром и нетерпеливо пошевелившись на постели.

Нет ответа.

Она напряженно вслушалась в тишину, но не уловила никаких звуков. Может, Брайана настолько разочаровал вид ее обнаженного тела при дневном свете, что он попросту сбежал?

– Брайан?

Молчание.

Наверное, он беседует по мобильному телефону, находясь где-то в районе прихожей.

Мэгги вновь крикнула, пытаясь привлечь внимание Брайана.

Тщетно.

Мэгги посетило подозрение. Дело в том, что Брайан Харроу весьма педантично относится к своей работе, часто забывая обо всем остальном. Не произошло ли и сейчас нечто подобного? Может, он помчался куда-то по срочному вызову, оставив невесту спящей в постели? Но у них были совсем другие, совместные планы на сегодня. Он мог бы все-таки разбудить ее. Странно, учитывая его дотошный и обстоятельный характер, что он этого не сделал. Может, она его чем-то напугала вчера, когда впервые попыталась хоть немного разнообразить их скучную сексуальную жизнь? Ей удалось наконец уговорить Брайана принять участие в осуществлении ее весьма скромных эротических фантазий. И что же? А ничего. Ничего хорошего. Все, как всегда. В кровати, стоящей в спальне миленького домика, в свою очередь находящегося в весьма респектабельном пригородном районе, Мэгги опять не испытала достаточного чувственного возбуждения.

Да и какие уж там фантазии могли возникнуть у женщины, которая впервые решилась раздеться донага не под покровом ночного мрака, а среди бела дня, да еще всего лишь перед Брайаном, который плохо видит без очков?!

Кого она пытается обмануть? Вряд ли она похожа на тех прелестных девушек-моделей, которые изображены на страницах журнала «Ронч мэгазин» во всей красе – с грудями, вздымающимися горными пиками, тонкой талией, изящной линией бедер и длинными, как у куклы Барби, ногами. Хотя Мэгги была довольна своей фигурой и не считала себя упитанной.

Ну да ладно! Она ни на шаг больше не отступит от привычного для них с Брайаном стандарта: короткого соития в полной темноте, к тому же под покровом простыни или одеяла…

Мэгги услышала донесшийся снаружи скрежет гравия на дорожке. Должно быть, это миссис Перри и ее пудель Тим, живущие в соседнем особняке.

Нет уж, лучше не пробовать. И вообще, хватит с нее экспериментов. Не будет она больше пытаться стать чувственной женщиной. С самого начала было ясно, что затея провалится.

Мэгги встала, завернулась в простыню и побежала в ванную. Когда она вынырнула оттуда спустя несколько минут, на ней был белый купальный халат с туго запахнутыми полами. Талию стягивал пояс.

Посмотрев в зеркало, находившееся над туалетным столиком, Мэгги в который раз спросила себя, почему вообще у нее возникли мысли о том, что надо как-то поэкспериментировать со своей чувственностью. Впрочем, ответ был прост: ей до смерти наскучила прежняя Мэгги Догерти, скромный и непритязательный бухгалтер.

Она вздохнула и пригладила щеткой волосы – средней длины и какого-то невзрачного цвета. Несколько часов назад ее серенькие, мышиного оттенка, локоны выглядели более привлекательно, обрамляя лицо мягкими кудрями, появившимися в результате применения раскаленных щипцов. Но долгое метание по подушке превратило тщательно созданный накануне эротический образ в нечто среднее между внешним видом Одри Хэпберн в фильме «Завтрак у «Тифани» и Дэвида Боуи в роли Зигги Стардаста.

– Зачем ты это сделала? – спросила Мэгги собственное отражение, снова проводя щеткой по спутанным волосам.

Но она знала ответ: это был обыкновенный подростковый бунт, запоздавший лет на пятнадцать.

Сейчас Мэгги была именно той, кем хотели видеть ее родители, за исключением, конечно, ее положения незамужней женщины.

– Если ты и дальше будешь тянуть с этим, детка, превратишься в залежалый товар, – не раз предупреждала ее мать.

При этом Мэгги чувствовала себя чем-то наподобие прогорклого арахисового масла. Слова матери обычно раздражали ее. Ведь не могла же она каким-то чудом заставить мужчин смотреть на себя – невзрачную, серенькую, старомодно одетую девушку – как на обворожительную красавицу!

Удивительно, но с Брайаном этот фокус прошел. Впрочем, не исключено, что просто одно прогорклое арахисовое масло притянуло к себе другое, если можно так выразиться. Брайана Харроу трудно назвать красавцем, но по крайней мере он мужчина, холостяк и врач.

Мать осталась довольна, а сама Мэгги надеялась испытать наконец сказочное физическое наслаждение, о котором прежде тайком читала по ночам в романах.

Однако секс с Брайаном оказался совсем не таким захватывающим, как можно было ожидать. Мэгги подозревала, что все дело в профессии ее жениха. Будучи акушером-гинекологом, Брайан отчасти путал работу с удовольствием.

Их помолвка длилась шесть лет. Столь долгий срок успокаивал и Мэгги, и ее мать, развеивая неизменно возникающие в преддверии заключения брака тревоги. Впрочем, следует сказать, что за все это время Мэгги ни разу не осталась у Брайана на всю ночь.

Она не ожидала, что ей будет так одиноко после смерти матери. Вот уже год, как она жила с постоянным паническим ощущением уходящей, утекающей сквозь пальцы молодости. Ведь Мэгги с детства представляла свою жизнь в ярких красках, а вовсе не в унылых серых тонах, которые предлагала реальность. Она постоянно находилась в подсознательном ожидании чего-то необычного, непредсказуемого. Вместе с тем в последнее время Мэгги стала остро ощущать неизрасходованный потенциал своей женственности. Его следовало как-то реализовать. Она решила начать новую жизнь в спальне, на своей личной территории.

Взгляни правде в глаза, сказала себе Мэгги. Твоя участь решена: быть тебе вечным бухгалтером и женой доктора Брайана Скучнейшего. Вздохнув, она подумала, что, по-видимому, ее женская доля определена раз и навсегда. Равно как и карьера.

Макияж выглядел в зеркале ужасно.

Услышав чьи-то голоса, доносившиеся с улицы, она приблизилась к окну и украдкой выглянула наружу. Там агент ФБР Гарри Джонс, с недавних пор ее новый сосед, разговаривал с каким-то парнем. Оба стояли, прислонившись к автомобилю. До Мэгги донесся мужской смех, затем Джонс, прощаясь, хлопнул собеседника по спине и направился по дорожке к крыльцу своего дома.

Несколько дней назад массивная и показавшаяся несколько даже угрожающей фигура этого нового соседа появилась на пороге дома Мэгги. Пристальный взгляд холодных голубых глаз. Немного настороженный и вместе с тем изучающий взгляд. Короткая стрижка, тонкое лицо. Дымчато-голубые глаза обрамлены темными и удивительно густыми ресницами с загнутыми кончиками. Он был в простой черной рубашке и джинсах.

– Так, думаю, нам пора познакомиться. – Он сверкнул в улыбке белоснежными зубами, словно по мановению волшебной палочки превратившись в чрезвычайно привлекательного мужчину. – Я Гарри Джонс, агент ФБР. Но у вас я потому, что недавно поселился по соседству.

– Мэгги Догерти. – Она автоматически пожала протянутую руку. – Вы будете моим соседом?

2

Уже через пять минут общения, присмотревшись к Мэгги Догерти, Гарри понял, что она для него может стать божественным благословением. Эротичная штучка – как раз то, что ему и надо. У него, кажется, вполне могут быть на нее особые виды, хотя, к сожалению, не личного, а скорее профессионального свойства.

Он готов был поздравить себя с отличной находкой, однако девушку следовало сначала тщательно проверить.

Проблема Гарри заключалась в том, что расследование по делу импортно-экспортной фирмы «Океаник» совершенно застопорилось. Вот уже сколько времени не удается внедрить туда своего человека. Владелец компании Лукас Хаммер слишком умен и осторожен. Однако, подобно многим другим, он обладает одной слабостью: чрезвычайно любит женщин, особенно – раскрепощенных и лишенных комплексов. Собственно, до сих пор только это и удалось о нем узнать. Наружное наблюдение помогло установить, что Лукас Хаммер посещает подпольные клубы, из тех, где частенько применяются кожаные предметы одежды, кнуты и плетки. Если Гарри удастся ввести Мэгги Догерти – разумеется, при условии, что ей можно доверять, – в штат сотрудников фирмы «Океаник», то новой знакомой удастся добыть улики, с которыми ФБР смело направит дело в суд.

Джонс смотрел на Мэгги, и у него возрастала уверенность, что они с Лукасом Хаммером подойдут друг другу, как металлические заклепки изделию из кожи.

Она выглядит очень аппетитно, даже несмотря на несколько грубоватый макияж. Если бы все бухгалтеры выглядели, как Мэгги, ни один мужчина, в жилах которого течет красная кровь, не проигнорировал бы возможность сходить к подобной цыпочке за ежегодным возвратом сумм, переплаченных сверх положенных подоходных налогов. А уж Лукас Хаммер и подавно.

– Где вы работаете? – спросил Гарри.

– На цементном заводе.

– Правда? И как долго вы там трудитесь?

– Девять лет, мистер Джонс.

– Можно просто Гарри. Ничего, если и я буду называть тебя Мэгги?

– Можно еще проще – Мэг. – На ее губах появилась лукавая усмешка. – Мое имя Мэг, мои игры грех!

Он хохотнул, оценив шутку.

Конечно, Мэгги Догерти не коп и не агент. Она умудрилась проработать на одном месте почти десять лет. Но по счастливому стечению обстоятельств в настоящее время фирме «Океаник» срочно требуется бухгалтер. Мэгги идеально соответствует этой должности, так как обладает большим опытом в сфере финансов. Да и в интимной сфере опыта ей, скорее всего, не занимать…

Кроме того, для получения ее ежевечернего отчета ему, Гарри, всего-то требуется перескочить через пару заборов, ведь живут они практически рядом.

– А вы… ты… как давно работаешь в ФБР?

– Двенадцать лет. Тебе не кажется, что мы оба заслуживаем наручных золотых часов в качестве премии за многолетнюю работу? – усмехнулся Гарри.

Если даже Мэгги в самом деле любит свою работу, наверняка можно будет что-нибудь придумать. Но чем меньше людей узнает о его, Гарри, плане, тем лучше. А идея хороша!

Он все больше убеждался, что наконец ухватил удачу за хвост. Если Мэгги устроится в фирму «Океаник», у него появится своя собственная Мата Хари. Днем она будет прислушиваться к разговорам сотрудников, а по вечерам передавать собранную информацию своему новому соседу.

Гарри пребывал в таком восторге, что на радостях готов был расцеловать Мэгги прямо в алые, чертовски соблазнительные губки. Если бы в свое время он не поклялся никогда больше не иметь дела с женщинами подобного типа, то непременно сам занялся бы прелестной соседкой. Его интриговало забавное несоответствие между ее довольно раскрепощенным внешним видом и достаточно невинным выражением широко расставленных зеленых глаз.

Великолепное сочетание. Но Гарри еще раз твердо напомнил себе, что не он, а Лукас Хаммер должен сходить с ума по этой женщине.

Не он!

Мэгги миновала блестящую стеклянную дверь шикарного дамского магазина, чувствуя себя нищенкой, внезапно очутившейся на парижском подиуме среди элегантных топ-моделей. Ее взгляд скользнул по рядам одежды, а также по изящным подставкам, на которых красовались кокетливые сапожки и иные предметы, предназначения которых ей с ходу определить не удалось.

Прикусив губу, Мэгги остановилась в нерешительности, готовая дать задний ход, но тут к ней приблизилась девушка-продавец. Ее черные как смоль волосы украшали отдельные белокурые пряди. Одета она была в обтягивающие кожаные брюки с бахромчатой отделкой в ковбойском стиле, тесный оранжевый топ и сапожки из мягкой кожи.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она таким тоном, словно заранее знала, что Мэгги в ее услугах не нуждается.

Та робко вздохнула.

– Да, можете. – Она смущенно опустила взгляд на свой твидовый костюм, на удобные, но не особенно красивые туфли и констатировала очевидное: – Мне требуется чудо.

– Желаете полностью обновить свой внешний вид? – произнесла девушка. – Так как вам хотелось бы выглядеть?

– Эротично.

Продавщица улыбнулась и внимательнее посмотрела на странную покупательницу. Затем кивнула.

– Хорошо. Эротика – мой конек. Прошу вас.

Спустя пару часов Мэгги нагрузилась множеством пакетов и изрядно облегчила кредитную карточку, став обладательницей разнообразной одежды, в том числе костюмов из кожи и меха, а также нескольких пар обуви. Не были забыты и ювелирные украшения. Все это она воспринимала как своеобразный камуфляж.

Мэгги оставила на себе одежду, которую она примеряла последней: узкая короткая юбка из ткани, имитирующей пятнистую шкурку олененка, и тесная хлопковая кофточка, очень походившая на нижнее белье. Ноги Мэгги были обуты в невысокие черные сапожки.

– Выглядите просто блестяще! – заверила ее продавщица.

– Не окажете ли мне услугу?

– Разумеется.

– Пожалуйста, подайте вон ту мусорную корзину.

Мэгги бросила в пластмассовую емкость для ненужных бумаг твидовый жакет, юбку и строгую, делового фасона блузку, а затем символическим жестом отряхнула руки, словно отрекаясь от своего унылого прошлого.

– Благодарю вас. Мне это было необходимо, – сказала она продавщице. – Не отдадите ли мои старые вещи в какую-нибудь благотворительную организацию?

Девушка рассмеялась.

– С удовольствием. Если потребуется, в любое время приходите за советом. Вы великолепно смотритесь, вам это известно? Если еще сделать стрижку…

– Стрижку?

– Я просто подумала, что…

Мэгги неуверенно провела рукой по волосам.

– Да, конечно.

– Я знаю одного прекрасного стилиста, Джимми. Он большой мастер по части причесок. – Продавщица порылась в кармане и извлекла потертую рекламную карточку заведения, называвшегося «Экстази». – Доверьтесь Джимми, он лучший парикмахер. И еще… – Она неуверенно умолкла. – В общем, простите, что говорю об этом, но если вы решили совершенно изменить образ…

– Да?

– Тогда позволю себе заметить, что эти очки были модны еще в восьмидесятые годы.

– Непременно куплю новые. Спасибо. Что-нибудь еще?

Продавщица покачала головой.

– Загляните к нам, когда полностью преобразитесь. Уверена, что не узнаю вас.

Мэгги никогда не откладывала на завтра того, что можно сделать сегодня, поэтому, вернувшись домой, она сразу договорилась по телефону о встрече с окулистом, а потом и с Джимми из «Экстази». Насчет волос Мэгги сомневалась больше всего. Ей вовсе не улыбалась перспектива вернуться из салона красоты с черно-белыми прядями на голове. Она хотела выглядеть по-другому, но отнюдь не как Круэлла де Вил – злобная дамочка из фильма «Сто один далматинец».

Джимми оказался манерным болтуном, с яркой внешностью и страстью к коллекционированию тропических аквариумных рыбок. Отдав себя в его руки, Мэгги быстро перестала наблюдать за тем, что он делает, стараясь уследить за разговором.

После того как ей вымыли голову и попросили вернуться в кресло, Джимми взял ножницы и принялся за дело.

– Знаете, сдается мне, что вы не очень следили за волосами, они выцвели, – заметил он. – Уверен, у них не всегда был этот мышиный оттенок.

– Верно, – сдержанно кивнула Мэгги. – Раньше я была куда привлекательнее.

Сарказм этого заявления был очевиден ей одной.

– Я освежу вас. Сделаем цвет красного дерева с легкой примесью бордового. Как вам нравится подобная идея?

Ей нравилось все, что не напоминает полосатую шкуру зебры.

Когда прическа наконец была готова, Мэгги не поверила собственным глазам. Ее волосы стали буйными, молодыми. Вместе с тем в них ощущалась нежность.

– Какая прелесть! – воскликнула она.

Джимми кивнул.

– Я постарался сделать нечто свеженькое, но пригодное для каждого дня, а не для пышных великосветских раутов.

– Именно то, что нужно! – счастливо хихикнула Мэгги, осторожно трогая волосы. – Просто блеск!

– Намечается бурное свидание?

Мэгги действительно собиралась повидаться с Брайаном, но совершенно не была уверена, что их встреча пройдет так уж бурно.

Тем не менее она настраивала себя на оптимистический лад. Вероятно, ей давно уже следовало подумать о перемене образа.

– Что ты сделала с волосами?! – изумленно воскликнул жених, едва Мэгги открыла ему дверь.

Ее улыбка медленно увяла.

– Тебе не нравится?

– Какой-то рыжий цвет… Ты уже не так молода, чтобы красить волосы подобным образом. Это… это… – Брайан явно не мог найти слов, но возмущенное выражение на его лице было весьма красноречивым.

Мэгги повернулась и ушла в гостиную, где принялась переставлять фарфоровые фигурки, коих у нее была целая коллекция. Она поместила мальчика-рыболова рядом с хористкой, оставив в одиночестве малыша, несущего на палке котомку.

Да здравствует анархия! – пронеслось в ее голове. И вообще, нужно упаковать фигурки в коробку и спрятать подальше, а гостиную оформить заново. Лучше всего в авангардном стиле.

Так-то оно так, но фарфоровые игрушки некогда принадлежали матери, а Мэгги была человеком сентиментальным. Поэтому она со вздохом расставила фигурки на прежние места и включила свет.

Вся жизнь Мэгги, за исключением учебы в колледже, прошла в этом доме. Сначала детство, затем период после смерти отца. Вероятно, для нее просто настало время перемен.

Брайан переминался с ноги на ногу, стоя на краю индийского ковра времен британского правления и явно не зная, как теперь должен обращаться с Мэгги. Он обеспокоенно хмурился.

Как хорошо Брайан вписывается в эту комнату! – подумала Мэгги. Старомодный человек среди старомодной обстановки. Наверняка он даже не подозревает, что его галстук чересчур узок, а свитер настолько стар, что скоро снова войдет в моду.

Прежде Мэгги тоже неплохо вписывалась в интерьер гостиной. Но с недавних пор этому пришел конец.

Она не виделась с Брайаном с пятницы, когда он утром не разбудив ее и не прощаясь срочно уехал в больницу. Впрочем, тем вечером он позвонил Мэгги. В его голосе ощущались усталость и беспокойство. Роды оказались трудными. Брайан извинялся за то, что ему пришлось уйти, и спрашивал, не смогут ли они встретиться у нее во вторник за ужином, раньше он не мог, так как у него дежурства в больнице.

Мэгги подумала о ребенке и молодой матери и порадовалась, что оба выжили с помощью Брайана, хотя она тогда и обиделась немного на своего жениха.

И вот он вновь стоит в ее гостиной. Ни цветов, ни извинений, ни бутылки вина. Ни даже приглашения в ресторан. Все как обычно: она готовит ужин для доктора Харроу. Но если бы Брайан бросился к ней, схватил в объятия и увлек в постель, Мэгги бы явно не возражала, и даже наоборот…

Она бросила на своего жениха взгляд, который постаралась сделать томным и завлекательным.

В ответ Брайан с энтузиазмом потер руки.

– Неужели я слышу запах тушеного мяса? Чудесно! Умираю с голоду.

Мэгги, старавшаяся вести себя прилично, вела за столом обычную вежливую беседу. Однако внутри медленно закипала, как говядина в горшочке.

Позже, пока она мыла посуду, Брайан читал газету. Затем они пили кофе в гостиной, как семидесятилетняя супружеская пара.

Мэгги почувствовала, что в ее груди зарождается вопль протеста. Она любила своих родителей, но в процессе жизни с ними словно каким-то образом потеряла индивидуальность. И сейчас ей нужно было что-то с этим делать, возвращать себя. Возможно, проблема заключается не только в их с Брайаном сексуальной жизни. Может, это само жилище виновато.

– Я тут подумала, не продать ли мне свой дом, – произнесла она, обкатывая новую мысль в голове, а слова на языке.

– Ммм?

Газета вновь зашелестела в руках Брайана. На этот раз он аккуратно сложил ее вчетверо и поместил на стоявший рядом журнальный столик.

– Я говорю, может, продать этот дом?

Брайан несколько мгновений молча смотрел на нее. Затем улыбнулся.

Мэгги знала эту улыбку – покровительственное и одновременно снисходительное выражение. «Не волнуйся, все будет в порядке, ведь я же доктор». Когда жених смотрел на нее так, Мэгги хотелось дать ему пощечину.

– Это нормально, – изрек Брайан.

– То есть? – Мэгги показалось, что она не расслышала.

Брайан встал, пересек гостиную и сел рядом с невестой на диван, обитый золотым дамасским шелком. Глядя Мэгги в глаза, он произнес, словно утешая:

– Видишь ли, дорогая, ты сейчас входишь в деликатный женский возраст, когда в организме многое меняется…

– Мне всего тридцать один год!

Брайан продолжил, будто она ничего и не говорила:

– Твои биологические часы идут. – Он как на кнопку нажал пальцем на кончик носа Мэгги, словно она была маленькой девочкой. – Думаю, нам следует передвинуть дату свадьбы на более близкий срок.

Стеснение в груди Мэгги стало невыносимым.

– Почему?

Брайан похлопал ее по колену.

– Ты капризничаешь, ведешь себя совершенно не в своем обычном стиле. Думаю, это прозрачный намек для меня.

– Послушай, прекрати разговаривать со мной, как с давней пациенткой! Я твоя невеста.

И вообще, где слова любви, романтическое ухаживание, секс, наконец?

– Я лишь хочу помочь тебе, как-то направить…

Скорее, управлять мною, подумала Мэгги с обидой.

Брайан взял ее левую руку, где на тоненьком кольце поблескивал едва заметный брильянтик. Прежде Мэгги старательно убеждала себя, что кольцо очень изящно, но сейчас у нее мелькнула мысль, что оно просто дешевое.

– В апреле я смогу выкроить несколько дней из своего рабочего графика. Тогда и поженимся. – Брайан с сомнением взглянул на невесту. – Как думаешь, к тому времени твои волосы отрастут?

Мэгги подумала, что, возможно, несправедлива к Брайану. Ведь для него приближение даты бракосочетания на несколько месяцев совершенно спонтанное решение.

Она постаралась изобразить энтузиазм.

– Можно будет взять часть вырученных за дом денег и устроить роскошный медовый месяц!

На лице Брайана вновь появилась ненавистная ей улыбка.

– Детка, ты хоть представляешь себе, как быстро растут цены на недвижимость в этом районе? Ведь мы находимся всего в сорока пяти минутах езды от Сиэтла. Кроме того, отсюда недалеко до моей больницы и твоей работы. И вообще, это чудесное место для семьи. Когда мы поженимся, ты успокоишься.

Их соединенные руки начали потеть. Образ романтического медового месяца померк.

– А что ты думаешь насчет свадебного путешествия?

– Я уже все устроил. Подменю на неделю в больнице своего коллегу, Стива Склодовски, а за это он на такой же срок предоставит мне свой таймшер в Палм-Дезерт.

– Хочешь попрактиковаться в игре в гольф, чтобы на пенсии заняться этим как следует? – саркастически усмехнулась Мэгги.

Слова Брайана причинили ей такую боль, что она едва не ахнула. Вообще, сейчас ее состояние приблизилось к паническому.

Брайан ткнул пальцем в дужку съехавших очков.

– Возможно, ты удивишься, дорогая, но в последнее время популярность гольфа растет и среди молодых людей.

Мэгги убрала руку.

– Я не могу этого сделать, Брайан.

Удивительно, как спокойно она почувствовала себя, приняв решение. Ей вдруг стало ясно, что брак с этим человеком не поможет ей успокоиться. Выйдя замуж за Брайана, она словно утонет, подхваченная невидимым подводным течением. Или окажется похороненной заживо – можно и так сказать. Неудивительно, что ей уже сейчас трудно дышать.

– Но Стив утверждает, что там очень хорошо. Кроме того, все пользующиеся таймшером получают дисконтную карточку, обеспечивающую скидку при оплате игры на поле для гольфа.

– Раз так, может, ты отправишься туда со Стивом? Вы оба обожаете гольф, а я его ненавижу. – Пылавший в ее груди жар распространился по всему телу.

Что это? – тревожно подумала Мэгги. Сердечный приступ? Может, в одной из вен образовался тромб?

Однако ощущения были совершенно иными. О закупорке сосудов не было и речи. Напротив, все кровеносные русла как будто бурно очищались. Еще секунда – и по ним заструилась новая жизнь. Мэгги вскочила.

– С каких это пор ты… – начал было Брайан, но она перебила его.

– С самого начала. Я всегда терпеть не могла эту старческую игру. Гольф! – Мэгги скорчила брезгливую гримасу. – И еще бридж! Только ты никогда не прислушивался к моим словам. Но сейчас советую слушать, причем внимательно. Я не выйду за тебя замуж, Брайан. Наш брак был бы катастрофой.

К величайшему возмущению Мэгги, покровительственная улыбочка не покинула лица ее жениха – теперь уже бывшего.

– Дорогая, ты расстроена и потому мыслишь иррационально.

– Я злюсь! – поправила его Мэгги.

Она в самом деле была разгневана, как никогда в жизни. Злость словно придала ей энергии, заставив сорваться с места и начать бегать по ковру из угла в угол. При этом ее мозг работал четко и трезво, словно очистившись от многолетних посторонних наслоений.

– Я так зла, что готова швырять вещи, ругаться последними словами и даже переспать с первым встречным!

Брайан прокашлялся.

– Что ж, это вполне вписывается в картину твоего нынешнего состояния. Не подумай, что я хочу тебя как-то обидеть, дорогая, но, может, мне поговорить с одним из моих коллег, который… э-э… разбирается в женских неврозах? Пока ты не сделала чего-нибудь такого, о чем будешь потом жалеть, – добавил он строгим тоном.

Изумленная Мэгги на секунду остановилась.

– Ты имеешь в виду психиатра?

– Ни к чему говорить со мной подобным тоном. Вполне естественно обратиться к профессионалу, когда чувствуешь себя не в своей тарелке, а твое поведение… необычно.

– Неужели ты не понимаешь, что со мной все в порядке. Просто сейчас мне наконец удалось стать самой собой. Впрочем, я тоже лишь недавно сообразила что к чему. И мне стало ясно, что наши с тобой отношения ужасны. Мне хочется иного. Восторга, романтики, путешествий. Я не желаю провести лучшие годы моей жизни, копя деньги на старость.

Ее слова задели Брайана за живое. Мэгги это знала. Он только и думал о том, как бы скопить побольше средств, чтобы хватило на спокойное и безопасное пенсионное существование. Исходя из этого, Мэгги сделала вывод, что профессия бухгалтера и привлекла изначально к ней ее расчетливого жениха.

Брайан на миг растерялся. Некоторое время он сидел, уставившись на Мэгги.

– Детка, не совершай опрометчивых поступков. Подумай с недельку или больше, а потом мы снова все обсудим.

Теперь Брайан смотрел на нее с гораздо большим беспокойством. Она даже подумала, что, возможно, скромный и неприметный доктор Харроу в самом деле любит ее. Но эта мысль продержалась лишь до того момента, пока Брайан не добавил:

– И обещай, что не выставишь дом на продажу.

– До свидания, парень!

После ухода Брайана Мэгги почувствовала себя как человек, вышедший из длинного затхлого тоннеля на свежий воздух. Ее просто распирало желание поскорее начать новую жизнь.

Этот дом! Старомодное жилище совершенно не отражает ее внутреннего мира.

Фарфоровые фигурки смотрели на свою нынешнюю хозяйку, словно осознавая горькую участь, которая очень скоро их постигнет.

– Простите, ребята, – сказала Мэгги. – Но вы первые претенденты на удаление.

Она сбегала в подвал, принеся оттуда несколько коробок и упаковочную бумагу. Затем аккуратно завернула каждую фигурку и уложила в картонку. Тетя Минни, младшая сестра матери, будет рада получить эти безделушки.

Когда Мэгги упаковала также китайский сервиз с розочками и хрусталь, ее настроение значительно улучшилось. Музыка, ей нужна музыка!

Она поставила альбом Шеньи Твейн и продолжила работать, приплясывая, покачиваясь и отбивая ритм ногой. При этом Мэгги напоминала себе, что должна чувствовать себя как женщина, которая сама распоряжается своей жизнью.

Когда все было готово, в гостиной оказалось четыре аккуратно запечатанных коробки.

Покончив с посудой, Мэгги решительно направилась в спальню, где извлекла из платяного шкафа все наряды двухлетней давности и даже несколько менее старых. Если коллегам из цементного завода не понравится ее обновленный внешний вид, это их проблемы.

Она посмотрела на кучу костюмов, стиль которых больше подошел бы женщине средних лет. Нужно было быть сумасшедшей, чтобы накупить столько скучных тряпок. С этой мыслью Мэгги уложила старые вещи в большой пластиковый мешок для мусора, чтобы позже отдать в благотворительную организацию.

Пакет с одеждой она отволокла в гостиную, присоединив к коробкам. Взглянув на собранное добро, Мэгги задумалась, хватит ли у нее сил самостоятельно уложить все это в багажник ее автомобиля. И тут раздался звонок в дверь.

Мэгги поджала губы. Прежде чем Брайан ушел, она отобрала у него ключ от своего дома, а произошло это менее двух часов назад. Брайан ушел, совершенно уверенный, что его невеста вскоре опомнится. Но неужели он действительно думает, что для этого достаточно пары часов?

Что ж, ей хватит и двух минут, чтобы поставить его на место!

Сердито засопев, Мэгги зашагала в прихожую и распахнула входную дверь.

На пороге стоял Гарри Джонс, по-прежнему подчеркнуто мужественный и таящий в себе неясную угрозу.

– Нужно сначала смотреть в глазок, а уж потом отпирать замок, – произнес он вместо приветствия.

– Откуда ты знаешь, что я этого не сделала?

– Твой рот открылся от удивления. Одно из двух: или у тебя вывих челюсти, или ты не ожидала меня увидеть. Иначе почему остолбенела?

Мэгги слушала Гарри, а сама словно впитывала взглядом выражение его дымчато-голубых глаз, блеск темных волос, тонкие черты лица и общие линии фигуры, вполне способной стать моделью для журнала «Ронч мэгазин» со всеми его эротическими фантазиями.

Пока в мозгу Мэгги выкристаллизовывалась эта мысль, сама она медленно розовела. Румянец возник на скулах, но быстро распространился по всему лицу.

Она захлопнула рот.

– Верно, я не ждала тебя.

– Мне нравится твоя новая прическа.

– Правда? – Мэгги стала пунцовой.

Джонс хохотнул. У него был очень приятный смех.

– Думаю, ты меняешь цвет волос так же часто, как мужчин. Угадал?

Мэгги на миг задумалась, а потом тоже рассмеялась, сообразив, что дело обстоит именно таким образом. Впервые за тридцать один год она покрасила волосы и дала отставку единственному в ее жизни парню.

– Прямо в яблочко!

– Ты пригласишь меня войти или у тебя уже кто-то есть?

– Ой, прости! Входи, конечно.

Мэгги отступила вбок. Гарри шагнул мимо нее и уверенно направился в гостиную, где удивленно остановился.

– Ты что, переезжаешь?! – Его тон был почти паническим.

– Пока еще только думаю над этим. Впрочем, нет, уже подумала. Решено, мне в самом деле нужно переехать. Да!

– Но это прекрасный спокойный район, с хорошими соседями, и вообще, это место…

– Идеально для семейной жизни? Знаю. Я выросла в этом доме. – Мэгги вздохнула. – Просто мне нужны перемены, вот и все.

– Так сделай перестановку мебели. Это гораздо проще.

– Ты говоришь, как Брайан.

Джонс прищурился.

– Это твой парень, который бывает у тебя дома? Похоже, тот факт, что мы с ним говорим одно и то же, раздражает тебя?

Мэгги спросила себя, почему Гарри так волнуется по поводу ее переезда в другой район. Она сложила руки на груди и покачала головой.