Текст книги "Последний шанс"

ГЛАВА 8

– Ты не должен винить себя.

Тейт перестала метаться по коридору и села на банкетку рядом с Мэтью. Прошли сутки с тех пор, как Бак пришел в себя, и чем лучше становился прогноз врачей, тем глубже Мэтью погружался в депрессию.

– Я не вижу никого вокруг, на кого можно было бы переложить вину.

– Иногда некого винить в случившемся. Мэтью… То, что произошло, ужасно, но ты не мог это остановить. Ты не можешь ничего изменить сейчас. Все, что ты можешь, что мы можем сделать, это помочь ему справиться с несчастьем.

– Тейт, он потерял ногу. И каждый раз, когда Бак смотрит на меня, мы оба понимаем, что это должен был быть я.

Эта страшная мысль мучила и ее.

– Глупости. – Устав от уговоров, измученная непрерывной борьбой с собственными страхами, Тейт прислонилась к стене. – Бак измучен, сердит, подавлен. Но он не винит тебя.

– Неужели? – Мэтью поднял на нее полные горечи и скорби глаза.

– Бак тебя не винит, потому что он не такой ограниченный и самодовольный, как ты. Все! Я иду к нему. А ты можешь сидеть здесь и жалеть себя.

Высоко подняв голову, Тейт гордо прошествовала к дверям палаты, но, как только оказалась вне поля зрения Мэта, остановилась, чтобы взять себя в руки и нацепить на лицо веселую улыбку… затем отдернула занавеску.

Раньше Бак всегда встречал ее шутками, подмигивал. Сейчас его глаза за толстыми линзами очков были тусклыми.

– Эй! – Тейт чмокнула его в щеку. – Я слышала, что через день-два вас переведут в обычную палату. С телевизором и хорошенькими медсестрами.

– Может быть. – Бак поморщился от фантомной боли в ампутированной ноге. – Думал, что вы с мальчиком вернулись на яхту.

– Нет. Мэтью сидит в коридоре. Хотите его видеть? Бак отрицательно замотал головой.

– Рэй заходил, сказал, что в Чикаго есть хороший специалист. Только никто не вернет мне ногу.

– Но, может, он сделает ногу лучше старой. – Тейт понимала, что ее бодрость слишком фальшива, но ничего не могла с собой поделать. – Бак, помните телешоу с роботом? Мне очень нравилось, когда я была маленькой. Вы станете Роботом Баком.

Уголки его рта слегка дернулись.

– Ну да. Робот Бак, король калек.

– Если вы будете так говорить, я уйду.

Бак дернул плечом. Он слишком устал, чтобы спорить. Слишком устал, чтобы жалеть себя.

– Лучше вернись на яхту, девочка, Надо спрятать сокровища, пока кто-то другой это не сделал.

– Не тревожьтесь. Мы же подали заявку.

– Ничего ты не понимаешь! – рявкнул Бак. – Вот в чем беда любителей. Все уже пронюхали о сокровищах. Особенно после этого. Нападение акулы всегда привлекает внимание, тем более в туристской зоне. – Он забарабанил пальцами по матрацу. – Ты заперла то, что мы уже подняли? Куда-нибудь в надежное место?

– Я… – Тейт уже двое суток не вспоминала о сокровищах, но пришлось солгать. – Да-да. Конечно, Бак, не беспокойтесь.

– Надо побыстрее поднять остальное. Я говорил это Рэю? – Веки опустились, и Бак с трудом снова открыл глаза. – Я ему говорил? Каша в голове от этих лекарств. Надо все поднять. Все золото. Оно для пиратов, как кровь для акул. – Бак горько рассмеялся и повторил: – Как кровь для акул. Ну, разве не смешно? Я нашел сокровище и расплатился собственной ногой. Поднимите все, девочка, и заприте получше. Обязательно.

– Хорошо, Бак, – Тейт ласково погладила его лоб. – Я позабочусь об этом. Отдыхайте.

– Не погружайся одна.

– Нет, конечно, нет, – прошептала она, снимая с него очки.

– «Проклятие Анжелики». Это оно виновато. Будь осторожна.

– Буду. Отдыхайте.

Когда Бак заснул, Тейт тихонько вышла из палаты. Мэтью в коридоре не было, а до прихода родителей оставалось около часа.

После секундного колебания Тейт решительно направилась к лифтам. Она обо все позаботится сама.

Кто-то, наверное, мама, вымыл палубу «Приключения». Никаких следов крови. Все снаряжение аккуратно сложено. Кругом ни пылинки. Камбуз безупречно чист… Нет, что-то не так. На столе нет ни оставленного ею блокнота, ни последних находок… ничего.

Когда первый приступ паники прошел, Тейт попыталась убедить себя, что все прибрали родители. Они собрали находки и отвезли их в отель. Иди на «Морского дьявола». Пожалуй, на «Морского дьявола». Это логичнее.

Тейт оглянулась на берег. Может, следует вернуться и найти родителей? Тревога, рожденная опасениями Бака, вспыхнула с новой силой. Нет, не стоит терять время. До «Морского дьявола» недалеко. Она сама все проверит.

Когда Тейт вывела яхту в открытое море, ее напряжение растаяло. Жизнь кажется такой простой и безоблачной, когда под ногами покачивается палуба, руки сжимают штурвал, а над головой переругиваются чайки. Интересно, если бы она родилась в другой семье, если бы ее воспитывали традиционно и не рассказывали бы на ночь о морских тайнах и подводных сокровищах, завораживал бы ее этот бескрайний мерцающий мир?

«Пожалуй, да. Конечно же, да, – ответила себе Тейт. – От судьбы не уйдешь. И я нашла свою судьбу. Даже раньше, чем многие другие».

Тейт уже мысленно видела, как вместе с Мэтью будет бороздить моря и океаны, раскрывая тайны подводных хранилищ. И со временем Мэтью научится ценить прикосновение к истории больше блеска золота. Они вместе построят музей… поделятся своими открытиями с сотнями других людей… Она напишет книгу об их приключениях… У них будут дети, семья… Мэтью, конечно же, поймет, что для них нет и не может быть ничего невозможного. Надо только проявить терпение…

Тейт все еще улыбалась своим грезам, когда увидела «Морского дьявола». Мечтательная улыбка моментально растаяла, глаза распахнулись от изумления. Слева от «Дьявола» покачивалась на воде незнакомая белая яхта. Настоящая красотка. Сотня футов роскоши, сверкающая огромными окнами рубки и застекленным мостиком. На палубе были люди: официант с уставленным бокалами подносом, загорающая в мягком шезлонге женщина… похоже, обнаженная, матрос, полирующий медные детали.

В других обстоятельствах Тейт восхитилась бы прекрасными линиями яхты, яркими полосатыми тентами и зонтиками, но ее внимание уже привлекло красноречивое пятно на поверхности воды.

Кто-то внизу работал с пневмонасосом!

Дрожа от ярости, Тейт Сбросила скорость, обогнула «Морского дьявола» с правого борта и бросила якорь. Здесь уже чувствовался запах тухлых яиц, тот запах, что для охотников за сокровищами приятнее самых дорогих духов. Запах газов, высвобождающихся при разработке затонувшего судна.

Тейт без колебаний сбежала с мостика, сбросила на ходу кроссовки, нырнула в воду и поплыла к «Морскому дьяволу». Подтянувшись на палубу, она откинула с глаз мокрые волосы. Парусина, которой они с Мэтью накрывали сокровища «Санта-Маргариты», была на месте, но хватило одного быстрого взгляда, чтобы понять: сами сокровища исчезли.

Охваченная праведным гневом, Тейт снова бросилась в воду и, ругаясь про себя, вскарабкалась по трапу на натертую воском палубу красного дерева.

Девица, всю одежду которой составляли узенькие ленточки плавок, огромные солнечные очки и наушники плейера, не шевельнулась. Тейт подошла к ней, схватила за плечо и встряхнула.

– Кто здесь главный?

– Qu'est-quec'est? – Широко зевнув, блондинка сдернула очки и устремила на Тейт скучающий взгляд синих глаз. – Qui le diable es-tu?

– Это ты кто такая, черт побери? – огрызнулась Тейт на безупречном французском. – И какого дьявола вы разрабатываете мой галеон?

Блондинка дернула загорелым плечиком, стянула с головы наушники и раздраженно произнесла на плохом английском:

– Американка. Все вы, американцы, так надоедливы. Allez. Убирайся. Ты меня всю промочила.

– Это только цветочки, Фифи.

– Иветт. – Самодовольно улыбаясь, девица вытащила из пачки длинную коричневую сигарету, щелкнула изящной золотой зажигалкой. – Ах, этот шум! – Она потянулась с кошачьей грацией. – И днем и ночью.

Тейт стиснула зубы. Шум, на который пожаловалась Иветт, создавал компрессор, деловито нагнетающий воздух в пневмонасос.

– Мы оформили заявку на «Санта-Маргариту». Вы не имеете права разрабатывать ее.

– Маргарита? Кто такая Маргарита? – Иветт выдохнула ароматную струйку дыма. – Я здесь единственная женщина. – Приподняв брови, она оглядела Тейт с головы до ног и повторила: – Единственная. – Ее взгляд скользнул мимо Тейт и просиял. – Mon cher, у нас гости.

– Я вижу.

Тейт обернулась и увидела худощавого мужчину в бежевых слаксах и такой же рубашке с безупречно повязанным галстуком пастельных тонов. Лихо сдвинутая на ухо щегольская панама. Густые седые волосы, но лицо гладкое, как у юноши, сияет здоровьем и благодушием. Длинный аристократический нос, серебристые брови, тонкие, красиво вылепленные, губы. Глаза ослепительно голубые, проницательные. На загорелой шее толстая золотая цепь, да запястье шикарный золотой «Ролекс». В общем, воплощение богатства и хороших манер.

Мужчина протянул руку с такой обезоруживающей улыбкой, что Тейт чуть не пожала ее, затем вспомнила, почему она здесь.

– Это ваша яхта?

– Да, конечно. Добро пожаловать на борт «Триумфатора». Не часто нас навещают русалки. Андре! – В его голосе, голосе образованного человека, прозвучал легкий европейский акцент. – Принеси даме полотенце. Она насквозь промокла.

– Не нужно мне ваше чертово полотенце. Немедленно уберите отсюда своих аквалангистов! Это мой галеон.

– Неужели? Как странно! Не хотите ли присесть, мисс…

– Не хочу, проклятый пират.

Мужчина моргнул, но его улыбка не дрогнула.

– Кажется, вы принимаете меня за кого-то другого. Я уверен, что мы цивилизованно устраним это небольшое недоразумение. – Он взял принесенное стюардом полотенце. – Шампанское, Андре. И три бокала.

– Если не выключите компрессор, не ждите ничего цивилизованного, – предупредила Тейт.

– Шум действительно мешает беседе, – охотно согласился мужчина, кивнул стюарду и сел. – Теперь, надеюсь, вы присядете.

Его тон оставался спокойным, улыбка – обаятельной, и Тейт все сильнее чувствовала себя невоспитанной идиоткой. Черт побери, она тоже может быть невозмутимой и вежливой!

Наступив на горло собственной гордости, она опустилась на краешек кресла.

– Вы забрали мою собственность с моих яхт.

Приподняв одну бровь, мужчина повернул голову и взглянул на «Морского дьявола».

– Это жалкое корыто – ваше?

– Моих партнеров, – пробормотала Тейт. Рядом с «Триумфатором» «Морской дьявол» действительно казался старым ржавым корытом. – С «Морского дьявола» и «Приключения» исчезли артефакты[4]4
  Артефакты – памятники материальной культуры.


[Закрыть] и…

– Милое дитя… – Мужчина кротко улыбнулся и скрестил на груди руки. Сверкнувший на его мизинце огромный квадратный бриллиант на мгновение ослепил Тейт. – Я похож на вора?

Тейт подождала, пока стюард откупорит бутылку шампанского, затем ответила, вложив в голос побольше меда:

– Не все крадут ради куска хлеба. Некоторым это просто нравится.

В его глазах вспыхнуло восхищение.

– Не только прекрасна, но и умна. Потрясающее качество в такой юной женщине.

Иветт по-французски пробурчала что-то не столь лестное, и мужчина, хихикнув, похлопал ее по руке.

– Ma belle, прикройся. Ты смущаешь нашу гостью.

Пока надувшаяся Иветт прикрывала роскошные груди лоскутком ярко-синего шелка, мужчина протянул бокал шампанского, и, только взявшись за его ножку, Тейт поняла, что ее обвели вокруг пальца.

– Послушайте…

– С удовольствием, – согласился мужчина и довольно вздохнул, поскольку в этот момент как раз выключился компрессор. – Так гораздо лучше. Кажется, вы что-то говорили о пропавшей собственности?

– Вы прекрасно знаете, о чем я говорила. Об артефактах с «Санта-Маргариты». Мы разрабатывали ее несколько недель. У нас официальная заявка.

Мужчина с явным интересом наблюдал за ней. Какое удовольствие смотреть на оживленное и дерзкое личико, особенно когда уже победил! Он всегда жалел тех, кто не умеет рисковать, а потому не знает сладости абсолютного триумфа.

– Заявка? – Он задумчиво поджал губы, затем попробовал шампанское. – Мы в нейтральных водах. Правительство часто оспаривает границы, поэтому я связался с ним несколько месяцев назад и сообщил о своих планах вести здесь подводные разработки. – Он сделал еще один глоток. – Сожалею, что вас не проинформировали. Конечно, по прибытии я заметил, что кто-то уже ковырялся здесь, но никого не было.

«Несколько месяцев, черт побери!» – подумала Тейт, но заговорила спокойным тоном:

– У нас случилось несчастье. Один из нашей команды в больнице.

– Сочувствую. Охота за сокровищами – опасный бизнес. Для меня это хобби, но пока мне везет.

– Мы оставили здесь «Морского дьявола». Вы видели наши буйки. Закон о собственности находок…

– Я готов простить нарушение моих прав. Тейт раскрыла рот от изумления.

– Вы?! – К дьяволу вежливость. – Вы незаконно захватили нашу территорию, украли наши находки и каталоги…

– Понятия не имею о вашей пропавшей собственности, – прервал он более жестким голосом, словно обращался к бестолковому подчиненному. – Полагаю, вам необходимо связаться с властями Сент-Китса или Невиса.

– И свяжусь, не сомневайтесь.

– Разумно. – Мужчина достал из серебряного ведерка бутылку и подлил шампанского себе и Иветт. – Неужели вам не нравится «Дом Периньон»?

Тейт резко отставила свое нетронутое шампанское.

– Вам это с рук не сойдет. Мы нашли «Маргариту», мы ее разработали. Мой партнер чуть не погиб. Мы не позволим вам присвоить наши находки.

– Право собственности в подобных случаях – очень расплывчатое понятие. Можете, конечно, оспорить мои права, но боюсь, что результат вас разочарует. Я обычно побеждаю. – Он ослепительно улыбнулся, погладил кончиком пальца плечо Иветт и поднялся. – Не хотите ли осмотреть мою яхту? Я очень горжусь «Триумфатором».

– Мне плевать на вашу яхту, даже если у нее нос из чистого золота. – Тейт сказала это так спокойно, что даже сама удивилась, и, вскочив с кресла, смерила хозяина яхты презрительным взглядом. – Шикарное судно и европейский лоск не исключают воровства.

Послышалось робкое покашливание стюарда.

– Сэр, вас ждут на носовой палубе.

– Передай, что я сейчас приду, Андре.

– Есть, мистер Ван Дайк.

– Ван Дайк… – ошеломленно повторила Тейт. – Сайлас Ван Дайк!

– Как вижу, моя слава летит впереди меня. Я не представился. Какая непростительная оплошность с моей стороны, мисс…

– Бомонт. Тейт Бомонт. Я знаю, кто вы такой, мистер Ван Дайк, и я знаю, что вы сделали.

– Я польщен. – Он приподнял бокал с пенящимся шампанским. – Что именно вы слышали?

– Мэтью рассказывал мне о вас. Мэтью Лэситер.

– Ах да, Мэтью. Уверен, он не очень лестно обо мне отзывался, зато вы наверняка знаете, что именно меня интересует.

– «Проклятие Анжелики». – Несмотря на повлажневшие от страха ладони, Тейт гордо вскинула голову. – Поскольку ради него вы уже совершили убийство, то воровство, естественно, не преграда.

– Юный Мэтью забил вашу головку чепухой, – мило улыбнулся Ван Дайк. – Вполне понятно, что мальчик не хочет винить себя, но именно его халатность привела к трагедии. Как я уже сказал, мисс Бомонт, охота за сокровищами – опасный бизнес. Иногда случаются несчастья. Однако я хотел бы кое-что прояснить. Если амулет на «Маргарите», он – мой. Как и все остальное. – Глаза Ван Дайка угрожающе вспыхнули. – Я не выпускаю из рук свои сокровища. Не правда ли, та belle?

Иветт провела рукой по гладкому бедру.

– Правда, как всегда.

– Значит, пока вы его не нашли? – Тейт подошла к поручням. – Еще посмотрим, кто хозяин «Санта-Маргариты».

– Конечно, посмотрим. – Ван Дайк повертел в руках пустой бокал. – Да, мисс Бомонт, не забудьте передать Лэситерам мои наилучшие пожелания… и сожаления.

Прыгая в воду, Тейт слышала его довольный смешок.

– Сайлас, – Иветт закурила новую сигарету и изящно свернулась в шезлонге, – о чем болтала эта отвратительная американка?

– Отвратительная? – С довольной улыбкой Сайлас смотрел за плывущей к «Приключению» Тейт. – Я так не думаю. По-моему, она очаровательна… по-юношески дерзка, наивна.

Иветт выдохнула дым.

– Тебя привлекают костлявое тело и мальчишеская стрижка?

Ван Дайк присел на край шезлонга и легко поцеловал Иветт в надутые губы, дернул завязки ее бюстгальтера.

– Она почти ребенок. Меня же интересуют женщины, такие, как ты. Вот почему ты здесь, та chere amie.

«И останешься здесь, – мысленно добавил он, обхватывая ладонью безупречную грудь, – пока не наскучишь мне».

Успокоив Иветт, Ван Дайк поднялся и проводил взглядом несущееся к Сент-Китсу «Приключение».

«Все-таки в юности кое-что есть, – подумал он. – Что-то, чего даже мои деньги не могут купить». Пожалуй, прошло бы очень много времени, прежде чем такая девушка, как Тейт Бомонт, сумела ему надоесть.

Ван Дайк прошел на носовую палубу, довольно мурлыча какой-то мотивчик. Его подчиненные уже разложили на парусине последние находки и почтительно молчали, пока Ван Дайк, стоя на коленях, перебирал добычу наманикюренными пальцами.

Потрясающе! И все это принадлежит ему. Успех! Прекрасная прибыль от вложенного капитала! А самое главное – все это принадлежало Лэситерам, и, пока он наслаждается сокровищами, брат Джеймса Лэситера борется за свою никчемную жизнь.

Это обстоятельство лишь подтверждало силу легендарного амулета. «Проклятие Анжелики» губит всех, кто осмеливается искать его. Всех, кроме него самого.

А все потому, что он готов ждать, приближаться к цели постепенно, не спеша.

Временами деловое чутье приказывало Ван Дайку забыть о колье, чтобы не искушать судьбу, но никогда амулет не покидал его подсознание. Значит, для этого есть причина: колье принадлежит ему. Если он не завладеет «Проклятием Анжелики», то проиграет, а проигрыш – не для него. Даже в развлечении. Он оправдает потраченные деньги и время. И того, и другого у него более чем достаточно. И он никогда не забудет, как смеялся над ним Джеймс Лэситер, как пытался его обхитрить.

Ван Дайк поднял глаза на команду, молчаливую, готовую повиноваться любому его приказу.

– Продолжайте разработки. – Он встал, отряхнул брюки. – Мне потребуется вооруженная охрана. Пять человек на палубе, пять – у затонувшего судна. При любом вмешательстве действуйте осмотрительно, но твердо. Не трогайте девушку, если она вернется. Она меня интересует. Пайпер!

Ван Дайк поманил согнутым пальцем своего археолога и быстро прошел в кабинет. Пайпер засеменил следом, как преданный пес.

Как и все остальное на яхте, плавучий кабинет Ван Дайка был роскошен и удобен, и ничто в нем не напоминало о море. Стены, обшитые панелями из красного дерева, и паркетный пол сверкали. Надежно привинченный к полу антикварный письменный стол когда-то украшал дом английского лорда. Об английском поместье напоминали и тяжелые парчовые шторы, и портрет работы Гейнсборо, а единственной уступкой тропическому климату были пышные цветы в маленьком мраморном камине вместо потрескивающих поленьев.

Кресла были обтянуты лоснящейся кожей, бордовой и темно-зеленой. Бесценный антиквариат подобран со вкусом и в таком количестве, что гостям и в голову не пришло бы, будто хозяин выставляет напоказ свое богатство.

Конец двадцатого века представлен новейшими достижениями электронной и компьютерной техники. Письменный стол завален морскими картами и лоциями, копиями документов и судовых деклараций, И в развлечениях, и в бизнесе путеводной звездой Ван Дайка была информация.

Усевшись, Ван Дайк выждал немного, наблюдая за почтительно склонившимся Пайпером, и, насладившись еще одним подтверждением своей власти, смилостивился и указал на стул.

– Вы закончили переносить информацию из блокнотов в компьютер?

– Да, сэр.

Толстые линзы очков Пайпера увеличивали не только его карие глаза, но и светившуюся в них собачью преданность. Ван Дайк уважал блестящий ум своего морского археолога, а его пристрастие к кокаину и азартным играм презирал и использовал.

– Вы нашли какие-либо упоминания об амулете?

– Нет, сэр. – Пайпер сцепил вечно дрожащие руки. – Хотя каталог составлен превосходно. Отмечено и датировано все, до последнего гвоздя. Фотографии великолепны, а записи и рисунки очень детальны.

Они не нашли амулет, думал Ван Дайк. Конечно, он это чувствовал, но предпочитал реальные факты.

– Хорошо. Сохраните все, что может оказаться полезным, остальное уничтожьте. – Ван Дайк задумчиво потеребил мочку уха. – Завтра к десяти утра представьте полный отчет о сегодняшних находках. Полагаю, это займет у вас всю ночь. – Он отпер ящик, вытащил маленький флакон с белым порошком и поморщился, увидев благодарное выражение лица Пайпера. – Используйте это разумно и без свидетелей.

– Да, мистер Ван Дайк. – Флакончик исчез в глубоком кармане мешковатых брюк Пайпера. – К утру все будет готово.

– Я знаю, что могу положиться на вас, Пайпер. Пока все.

Оставшись один, Ван Дайк откинулся на спинку кресла, обвел взглядом ворох бумаг на столе и вздохнул. За долгие годы подводной охоты он привык верить в судьбу. Возможно, Лэситерам просто повезло и их открытие не имеет никакого отношения к амулету. Если так, то он просто заберет то, что они нашли, и увеличит собственное богатство, но в любом случае заставит разнести «Санта-Маргариту» в щепки и по песчинке перебрать морское дно вокруг… пока не удостоверится.

Джеймс что-то обнаружил, что-то, чем отказался поделиться с ним, раздраженно думал Ван Дайк, но успел ли Джеймс выложить решающие сведения своему недоумку брату или сыну?

Может, и нет. Может, его секрет умер вместе с ним. Ненавистные сомнения! Ненавистно предположение о собственной ошибке! Ухоженные пальцы Ван Дайка сжались в кулаки, глаза потемнели, красивые губы вытянулись в ниточку и задрожали. Сердце заколотилось, кровь запульсировала в висках, в ушах зазвенело.

Сайлас узнал симптомы и огромным усилием воли подавил приступ бешенства, охватывавшего его теперь все чаще… почти так же часто, как в детстве. Тогда, если не выполнялись его желания, он в слепой ярости визжал, топал ногами и крушил все, что попадалось под руку… Но это было до того, как он научился использовать силу воли, до того, как научился управлять и побеждать.

Он не уступит слабости, не поддастся бесполезным эмоциям. В любых обстоятельствах он сохранит спокойствие и ясность мыслей. Он не наделает глупых ошибок. Жизненно важно помнить об этом.

И помнить о том, как его мать проиграла подобное сражение и прожила последние годы под замком, пуская слюни на шелковые блузки.

Ван Дайк глубоко вдохнул и медленно выдохнул, поправил галстук, помассировал виски.

Пожалуй, он поспешил расправиться с Джеймсом Лэситером. Больше он подобной ошибки не допустит. Годы поисков лишь укрепили его силу воли, прибавили знаний и мудрости. Амулет ждет его точно так же, как ждет он сам, и никто не посмеет встать между ними.

Ван Дайк прикрыл глаза. Он будет преследовать Лэситеров в любом океане, любом море, любом болоте, и когда-нибудь они приведут его к «Проклятию Анжелики», единственному сокровищу, пока ускользающему от него.