Текст книги "Любовь побеждает все"

Глава 3

Совещания, посвященные подготовке к выпуску фильма, вызывали у его сотрудников усталость и дурное настроение. Дэвид же на них буквально расцветал. Колонки цифр, которые надо привести в равновесие, привлекали практическую часть его натуры. Переводя эти цифры в декорации, свет и реквизит, он бросал вызов своему творческому началу. Если бы он не научился с удовольствием сочетать одно с другим, не выбрал бы профессию продюсера.

У него была репутация человека, который знает, чего хочет, и он делал все, чтобы соответствовать этой репутации. Свое отношение к профессиональной деятельности он перенес и на личную жизнь. Если верить работавшим с ним режиссерам, он был жестким, но справедливым продюсером. Как человек Дэвид был щедр и, по отзывам многих женщин, не лишен теплоты.

Дэвид готов был дать режиссеру творческую свободу, но до определенной степени. Когда эта свобода уводила режиссера от точки зрения Дэвида на проект, он резко останавливал его. Умный режиссер понимал требования и шел навстречу.

В отношениях с женщинами он бывал легким и внимательным. Если женщина предпочитала розы, она получала розы. Если она предпочитала поездки верхом, он устраивал поездки верхом. Но если она пыталась проникнуть ему под кожу, он твердо и уверенно останавливал ее. Умная женщина понимала требования и шла навстречу.

Режиссеры называли его жестким, но нехотя признавались, что хотели бы снова работать с ним. Женщины называли его холодным, но улыбались, слыша по телефону его голос.

Всего этого он добивался не с помощью тщательно продуманной стратегии, а просто потому, что был человеком осторожным и ответственным в своих сокровенных мыслях... и сокровенных потребностях.

К тому времени как совещания, посвященные подготовке к выпуску фильма, закончились, определены места съемок и формат, Дэвиду не терпелось увидеть результаты. Свою команду он набирал сам, всех – до последнего техника. Имея личный интерес к Клариссе Дебасс, он решил начать с нее. Его выбор, он был уверен, не имел никакого отношения к ее агенту.

На первоначально высказанное им пожелание взять у Клариссы интервью в ее собственном доме Эй Джи Филдс ответила коротким письмом с отказом. Мисс Дебасс имеет право на частную жизнь. Ну что же. Не желая, чтобы его стесняла техническая сторона дела, Дэвид договорился, чтобы студии придали ту же милую загородную атмосферу. Здесь у нее возьмет интервью ветеран журналистики Алекс Маршалл. Дэвид хотел таким образом завоевать доверие. Человек с репутацией Маршалла для этого вполне годился.

Дэвид предпочитал держаться на заднем плане, предоставляя действовать команде. У него уже случались проблемы с режиссером его теперешнего проекта, но обе их совместные работы получили награды. А самым главным для Дэвида был конечный продукт.

– Затените этот прожектор фильтром, – распорядился режиссер. – А то впечатление такое, будто мы сидим в мебельном магазине. Мне нужно создать атмосферу. Алекс, если вы будете произносить вступительное слово, я бы хотел узнать, что вы собираетесь говорить.

– Прекрасно. – Алекс постучал двухдолларовой сигарой и принялся за работу.

Дэвид посмотрел на часы. Кларисса опаздывала, но пока не настолько, чтобы поднимать тревогу. Еще через десять минут придется попросить ассистента позвонить ей. Он послушал, как Алекс безупречно произнес вступительное слово, затем подождал, пока режиссер возился со светом. Решив, что он в данный момент не нужен, Дэвид предпочел позвонить сам. Только в офис Эй Джи. Ничего, несколько неприятных минут ей не повредят, думал он, толкая двери студии.

– Ах, Дэвид, прошу прощения!

Он остановился, увидев спешащую по коридору Клариссу. Сегодня она не похожа на чью-либо тетушку, заметил он, когда они обменялись рукопожатиями. Волосы, эффектно зачесанные назад, делали ее ярче и намного моложе. На шее серебряное ожерелье с аметистом размером с большой палец. Умелый макияж выгодно подчеркивал светло-голубые глаза, как и роскошное темное платье. Это была не та женщина, которая кормила его мясным рулетом.

– Кларисса, вы потрясающе выглядите!

– Спасибо. Боюсь, у меня было не так много времени приготовиться, я перепутала день и как раз полола петуньи, когда за мной заехала Аврора.

Он посмотрел ей через плечо:

– Она здесь?

– Да, паркует машину. – Кларисса со вздохом оглянулась. – Я знаю, что я для нее мучение, и всегда была мучением.

– Похоже, она так не считает.

– Конечно не считает. Аврора очень великодушна.

О своем мнении по этому поводу он решил умолчать.

– Вы готовы или хотели бы сначала выпить кофе или чаю?

– Нет, нет, во время работы я не пользуюсь никакими стимуляторами. Они только затуманивают голову. – Они еще держали друг друга за руки, когда она вдруг пристально посмотрела на него. – Вы немного волнуетесь, Дэвид!

Она сказала это в тот самый момент, когда он оглянулся и увидел Эй Джи, идущую по коридору.

– Я всегда нервничаю на съемке, – рассеянно произнес он. Какая у нее замечательная походка! Быстрая и летящая.

– Дело не в этом, – заметила Кларисса и похлопала его по руке. – Но я не вторгаюсь в вашу личную жизнь. А вот и Аврора. Может быть, начнем?

– Мы уже начали, – пробормотал он, по-прежнему глядя на Эй Джи.

– Доброе утро, Дэвид. Надеюсь, мы не нарушили вашего расписания?

Она была так же вкрадчива и профессиональна, как в первый раз, когда он ее увидел. Почему он именно сейчас заметил мелкие детали? Высокий воротник блузки закрывал длинную, тонкую шею. Губы не накрашены. Ему захотелось подойти ближе, чтобы почувствовать аромат. Вместо этого он взял Клариссу за руку.

– Вовсе нет. Вам наверняка хочется посмотреть.

– Конечно.

– Пройдемте сюда, Кларисса. – Дэвид открыл дверь. – Я хочу представить вам вашего режиссера, Сэма Колдуэлла.

Дэвида не волновало, что он помешал своему режиссеру. Эй Джи заметила, что он стоял на месте и ждал, когда Колдуэлл подойдет к нему. Вряд ли она могла осуждать его за это, ведь сама она действовала точно так же.

– Сэм, это Кларисса Дебасс.

Колдуэлл с видимым нетерпением взял ее руку:

– Рад познакомиться, мисс Дебасс. Я прочел обе ваши книги, чтобы получить представление, какой должна быть ваша часть программы.

– Надеюсь, они вам понравились?

– Не знаю, верное ли слово «понравились». – Он сделал быстрый жест рукой. – Они, безусловно, навели меня на размышления.

– Мисс Дебасс готова начать, как только вы будете готовы.

– Великолепно. Не сядете ли вы здесь? Мы проверим звук и освещение.

Когда Колдуэлл увел Клариссу, Дэвид заметил, что Эй Джи зорко следит за ними, в любую минуту готовая броситься на защиту интересов своей клиентки.

– У вас вошло в привычку парить вокруг ваших клиентов, Эй Джи?

Удостоверившись, что Кларисса занята, Эй Джи повернулась к нему:

– Да. Так же, как вы, полагаю, парите вокруг ваших режиссеров.

– Это же наша работа, правда? Отсюда вам лучше будет видно.

– Спасибо.

Она перешла с ним в левую часть студии, наблюдая, как Клариссу представляют Алексу Маршаллу. Ветеран вещания был высоким, стройным и изысканным. Двадцать пять лет в профессии оставили несколько морщин на его лице, но седая прядь в волосах красиво контрастировала с ровным загаром.

– Вы удачно выбрали ведущего, – заметила Эй Джи.

– Лицо, которому доверяет Америка.

– Безусловно. А еще я не могу представить, чтобы он терпел какую-нибудь чушь. Приведите ему гадалку по ладони с бульвара Сансет, и он выставит ее дурой, каким бы ни был сценарий.

– Совершенно верно.

Эй Джи посмотрела на него. Взгляд у нее был пронзительный:

– Но Клариссу он дурой не выставит!

Дэвид медленно, понимающе кивнул ей:

– На это я и рассчитывал. Я звонил вам в офис на прошлой неделе.

– Да, я знаю. – Эй Джи увидела, как Кларисса рассмеялась над какими-то словами Алекса. – Разве мой ассистент не перезвонил вам?

– Я не стал разговаривать с вашим ассистентом.

– Я была очень занята. Вы почти воссоздали гостиную Клариссы, так ведь?

– Идея именно такова. Вы старательно избегаете меня, Эй Джи!

Повернувшись, Брейди заслонил ей съемочную площадку, и она была вынуждена смотреть на него. Его вид ее раздражал: поношенные парусиновые туфли, помятые слаксы, небрежная рубашка с высоким воротом.

– Я надеялась вам понравиться.

– И вам это, может быть, удастся. – Он провел пальцем по ее лацкану, по броши в форме полумесяца. – Но она будет мешать. – Он посмотрел через плечо на Клариссу.

Перед встречей с Дэвидом Эй Джи занималась аутотренингом, читала себе лекции и репетировала правильные ответы. Но на деле все оказалось не так легко, как она представляла.

– Дэвид, вы не похожи на мужчин, которых привлекает отпор.

– Нет. – Продолжая водить рукой по ее броши, он смотрел на нее. – А вы не похожи на женщин, которые напускают на себя равнодушие, чтобы привлечь мужчину.

– Я ничего на себя не напускаю. – Она смотрела прямо ему в глаза, твердо решив не показывать даже малой толики неловкости. – Я просто равнодушна к вам. А вы стоите у меня на пути.

– Наверное, это привычка. – Он все же отошел в сторону.

Понадобилось еще почти сорок пять минут дискуссий, изменений и настройки техники, прежде чем все было готово к съемке. Поскольку Эй Джи испытывала облегчение оттого, что Дэвид был где-то занят, она терпеливо ждала, но тем не менее все время поглядывала на часы. Кларисса устроилась на диване в раскованной позе и попивала воду. Но всякий раз, когда она поднимала взгляд и смотрела в ее сторону, Эй Джи радовалась, что решила приехать.

Съемка началась неплохо. Кларисса рядом с Алексом сидела на диване. Он задавал вопросы; она отвечала. Они касались таких тем, как ясновидение, предвидение, интерес Клариссы к астрологии. Кларисса умела говорить просто и понятно о чрезвычайно сложных предметах. Одной из причин, почему ее часто приглашали совершить лекционные турне, была ее способность раскрывать тайны парапсихологических явлений среднему человеку. Эй Джи была уверена: с этим Кларисса Дебасс справится легко. Расслабившись, она вынула из портфеля леденец.

Они снимали, переснимали, меняли ракурсы и репетировали перед камерой. Проходили часы, но Эй Джи была довольна. Похоже, съемку вели настоящие профессионалы. Иного для Клариссы она бы не потерпела!

Затем принесли карты.

Эй Джи чуть не сорвалась с места, но чуть заметный сигнал Клариссы заставил ее застыть на месте. От злости она почти кипела. Ведь они не обговаривали гадание на картах!

– Проблема?

Она не почувствовала, когда Дэвид подошел к ней. Эй Джи смерила его уничтожающим взглядом, но снова сосредоточила свое внимание на картах.

– Об этом мы не договаривались!

– Вы о картах? – Удивленный ее реакцией, Дэвид посмотрел на нее. – Мы все согласовали с Клариссой.

Эй Джи стиснула зубы.

– В следующий раз, Брейди, согласовывайте все вопросы только со мной!

Дэвид решил, что с резким ответом можно подождать, когда в студии раздался богатый по тембру и четкий дикторский голос Алекса:

– Мисс Дебасс, использование карт для исследования экстрасенсорного восприятия довольно стандартный прием, не так ли?

– Да, проверка довольно ограниченна. Карты также помогают при телепатии.

– Вы участвовали в подобных исследованиях раньше, в Станфорде, Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Колумбии, Университете Дьюка, а также в институтах Англии.

– Да, участвовала.

– Не объясните ли вы, в чем состоит этот процесс?

– Конечно. Карты, используемые в лабораторных испытаниях, обычно двух цветов и, чаще всего, пяти различных форм. Квадраты, круги, волнистые линии, все в таком духе. Используя их, можно определить возможности испытуемого и то, что выходит за пределы возможностей. С двумя цветами результат, естественно, может быть пятьдесят на пятьдесят. Если испытуемый выбирает один цвет в пятидесяти процентах случаев, это принимается за его возможность. Если в шестидесяти процентах, то это считается превышением возможностей на десять процентов.

– Звучит довольно просто.

– Да, но только с цветом. А формы меняют все дело. Скажем, используя двадцать пять карт, тестирующий может определить по числу правильных ответов, насколько высоки возможности испытуемого. Если испытуемый дает пятнадцать правильных ответов на двадцать пять заданных вопросов, то можно считать, что экстрасенсорные способности испытуемого достаточно высоки.

– Она очень хороша, – пробормотал Дэвид.

– И она права, черт возьми. – Эй Джи сложила руки и попыталась не раздражаться. Это было дело Клариссы, и никто не знал его лучше.

– Не могли бы вы объяснить, как это работает... для вас? – Пользуясь случаем разговорить Клариссу, Алекс лениво пошевелил колоду карт. – Что вы чувствуете, когда берут карту?

– Передо мной возникает картина, – спокойно ответила Кларисса. – Просто возникает картина.

– Вы хотите сказать, что у вас в голове возникает образ карты?

– Фактически образ содержится в вашей руке. – Она терпеливо улыбнулась. – Я уверена, вы много читаете, мистер Маршалл.

– Да, это так.

– Когда вы читаете слова, фразы создают в вашей голове образы. Это очень похоже.

– Понятно. – Его сомнение было очевидной и, по мнению Дэвида, единственно верной реакцией. – Это воображение.

– Экстрасенсорное восприятие требует контроля воображения и обостренной сосредоточенности.

– Это кому-нибудь под силу?

– Вопрос еще изучается. Кое-кто считает, что экстрасенсорному восприятию можно научиться. Другие полагают, что медиумами рождаются. Я склоняюсь к золотой середине.

– Пожалуйста, поподробнее!

– Я думаю, каждый из нас обладает некоторыми экстрасенсорными талантами или способностями, и то, в какой степени они развиваются и используются, обычно зависит от человека. Можно не дать хода этим способностям. Чаще всего, наверное, их просто игнорируют, и они никогда не всплывают на поверхность.

– Ваши способности подтверждены документально. Мы бы хотели продемонстрировать их экспромтом, с вашим участием.

– Конечно.

– Это обычный стол для игры в карты. Его сегодня утром купил один из членов нашей команды, и вы еще за ним не работали. Это верно?

– Нет, не работала. Я не особенно сильна в карточных играх. – Она улыбнулась, отчасти виновато, отчасти удивленно, чем привела в восторг режиссера.

– Сейчас я беру карту и держу ее вот так. – Алекс выбрал карту с середины стола и протянул ей: – Вы можете сказать, что это за карта?

– Нет. – Она продолжала улыбаться, когда режиссер начал сигнализировать, чтобы съемку остановили. – Вам придется посмотреть на карту, мистер Маршалл, подумать о ней, фактически попытаться ее себе представить. – Поскольку запись продолжалась, Алекс кивнул и помог ей. – Боюсь, вы не очень сильно сосредоточились, но это красная карта. Вот так лучше. – Она просияла. – Девятка бубен.

Камера поймала удивление на его лице прежде, чем он перевернул карту. Девятка бубен. Он вынул вторую карту и повторил процесс. Когда они дошли до третьей, Кларисса остановила его и нахмурилась:

– Вы пытаетесь сбить меня с толку, думая о другой карте, а не о той, что у вас в руке. Это немного мешает, но десятка треф сильнее.

– Поразительно, – пробормотал Алекс, переворачивая десятку треф. – Просто поразительно.

– Боюсь, зачастую это не более чем фокус, – поправила Кларисса. – Способный иллюзионист может сделать почти то же самое... конечно, по-другому.

– Вы считаете это фокусом?

– Я говорю, что это может быть фокусом. Я в фокусах не сильна, поэтому стараюсь не прибегать к ним, но хорошее шоу могу оценить.

– Вы начали вашу карьеру с чтения линий на ладони? – Уже не так уверенный в себе, Алекс положил карты.

– Очень давно. В принципе читать линии на ладони и интерпретировать их может любой. – Она протянула ему свою ладонь. – На ладони каждого человека есть линии, представляющие финансы, эмоции, продолжительность жизни. Хорошая книга из библиотеки подскажет вам, что искать и где найти. Медиум фактически не столько читает линии на ладони, сколько впитывает чувства.

Заинтересованный, но далеко не убежденный, Алекс протянул ей свою ладонь:

– Я не понимаю, как вы сможете впитать чувства, посмотрев на мою ладонь.

– Вы их передаете, – пояснила она. – Так же, как передаете все остальное, ваши надежды, печали, радости. Я могу взять вашу ладонь и с первого взгляда сказать, что вы коммуникабельны и имеете солидную финансовую базу, но вряд ли это будет неожиданной новостью. Но... – Она протянула руку. – Если не возражаете, – начала она и обхватила его руку своей. – Я могу посмотреть еще и сказать, что... – Она остановилась, заморгала и уставилась на него. – О!

Эй Джи шагнула вперед. Но Дэвид преградил ей путь.

– Не мешайте ей, – пробормотал он. – Это документальный фильм, не забывайте! Он не может быть тщательно поставленным и отрепетированным. Если эта часть записи окажется неудачной, мы ее вырежем.

– Если она окажется неудачной, вы ее обязательно вырежете!

Кларисса спокойной, твердой рукой сжимала руку Алекса, но взгляд широко раскрытых глаз оставался застывшим.

– Я должен нервничать? – полушутя спросил он.

– Нет, вовсе нет! – Она тихонько засмеялась и откашлялась. – У вас очень сильные вибрации, мистер Маршалл!

– Спасибо. Я так и думал.

– Пятнадцать или шестнадцать лет назад вы овдовели. Вы были хорошим мужем. – Она улыбнулась ему и снова расслабилась. – Можете этим гордиться. И вы хороший отец.

– Я ценю это, мисс Дебасс, но все же вряд ли это можно назвать новостью.

Она продолжала так, словно он ничего не говорил:

– Ваши дети уже твердо стоят на ногах, отчего вам легче на душе, как, впрочем, и любому родителю. Они никогда не доставляли вам больших хлопот, хотя ваш сын, когда ему было чуть за двадцать, переживал не лучшие времена. Но некоторые дольше ищут свою нишу, не так ли?

Алекс больше не улыбался, а смотрел на нее так же пристально, как и она на него.

– Согласен.

– Вы взыскательны как в работе, так и в личной жизни. Это создавало некоторые трудности для вашего сына. Он не мог полностью оправдать ваши надежды. Вам не стоило из-за этого волноваться, но ведь всех родителей это волнует! Теперь, когда он сам скоро станет отцом, вы стали ближе друг другу. Вам приятно, что у вас вскоре появится внук или внучка. И в то же время это заставляет вас больше задумываться о будущем... о том, что вы смертны. Но я думаю, вам еще рано думать об отставке. Вы в расцвете творческих сил, привыкли к предельным срокам и спешке и еще не готовы сменить такую жизнь на увлечение рыбалкой! – Она замолчала и слегка покачала головой. – Простите, я склонна болтать всякий вздор, когда кто-нибудь меня интересует! Я всегда боюсь касаться личных тем.

– Все в порядке. – Он сжал кулак. – Вы просто потрясающая, мисс Дебасс!

– Стоп! – Колдуэллу хотелось опуститься на колени и целовать ноги Клариссе. Алекс Маршалл думает об отставке! Правда, слухи об этом уже ходили, но не более. – Через тридцать минут я хотел бы увидеть воспроизведение. Спасибо, Алекс! Начало блестящее. Мисс Дебасс... – Он снова взял бы ее за руку, если бы не относился с некоторым недоверием к ложным вибрациям. – Вы – настоящая сенсация! Не могу дождаться начала съемок следующей части!

Он еще не закончил свои дифирамбы, как Эй Джи оказалась возле Клариссы. Она знала, что сейчас начнется. Кто-нибудь из членов команды подойдет и расскажет Клариссе о «странном случае, произошедшем с ним». Она попросит показать ей ладонь, чтобы прочесть по ней. Кто-то ухмыльнется, остальным станет любопытно, но в течение десяти минут вокруг Клариссы столпятся люди.

– Если ты готова, я отвезу тебя домой, – начала Эй Джи.

– Я думала, мы договорились не так. – Кларисса лениво поискала сумочку, совершенно забыв, где она ее оставила. – Тебе слишком далеко ехать в Ньюпорт-Бич и снова возвращаться.

– С моей стороны это всего лишь справедливое вознаграждение! – Эй Джи протянула ей сумочку, которую держала во время съемок.

– Ой, спасибо, дорогая! Я не представляла, куда она подевалась. Не беспокойся, я возьму такси.

– Вас отвезет наш водитель! – Дэвиду не требовалось смотреть на Эй Джи, чтобы понять, что та кипит. Он разве что жара не чувствовал. – Мы и помыслить не могли, чтобы вы возвращались на такси!

– Очень любезно с вашей стороны.

– Но в этом нет необходимости, – вставила Эй Джи.

– Конечно нет, – сказал Алекс. – Надеюсь, мисс Дебасс позволит мне отвезти ее домой... предварительно отобедав со мной?

– Замечательно! – обрадовалась Кларисса, прежде чем Эй Джи успела вставить слово. – Надеюсь, я не доставила вам неприятных минут, мистер Маршалл?

– Вовсе нет. Я был просто потрясен.

– Как мило. Спасибо, что оставалась со мной, дорогая! – Кларисса поцеловала Эй Джи в щеку. – В твоем присутствии я всегда чувствую себя комфортнее. Спокойной ночи, Дэвид!

– Спокойной ночи, Кларисса. Алекс. – Он стоял рядом с Эй Джи, когда Алекс с Клариссой, держась за руки, вышли из студии. – Славная пара!

Прежде чем эти слова сорвались с его уст, Эй Джи повернулась к нему. Если бы у нее были клыки, она бы их показала.

– Что вы дергаетесь?

Она уже была на полпути к дверям студии, когда он догнал ее.

– Что же вас так разозлило?

Если бы он не сказал это с улыбкой на лице, она бы, возможно, и сохранила самообладание.

– Я хочу посмотреть последние пятнадцать минут записи, Брейди, и, если мне не понравится то, что увижу, я велю ее уничтожить!

– Я что-то не припомню, Эй Джи, чтобы в контракте были оговорены ваши права редактора?

– Но в контракте также не сказано, что Кларисса будет читать по ладони.

– Согласен. Алекс сымпровизировал, и это прекрасно получилось. В чем проблема?

– Вы же видели, черт возьми! – Испытывая потребность хоть как-то дать выход своему гневу, она чуть не протаранила дверь студии.

– Видел, – согласился Дэвид, взяв ее за руку, чтобы остановить. – Но очевидно, я не заметил того, что увидели вы.

– Она что-то скрыла. – Эй Джи провела рукой по волосам. – Она что-то почувствовала, как только он взял ее за руку. Когда вы посмотрите запись, то увидите, пять, десять секунд, когда она просто смотрит.

– Это только добавляет мистики! И действует эффективно!

– К черту ваше «эффективно»! – Она развернулась так быстро, что чуть не врезалась в стену. – Мне не нравится смотреть, как она добивается успеха таким путем! Я привыкла считать ее личностью, а не товаром!

– Хорошо, погодите. Погодите! – Он снова поймал ее, когда она проталкивалась во входную дверь. – С Клариссой, похоже, ничего плохого не случилось, когда она ушла.

– Мне это не нравится. – Эй Джи спешила по лестнице к парковочной площадке. – Прежде всего, эти мерзкие карты! Мне надоело смотреть, как ее испытывают подобным образом.

– Карты естественны, Эй Джи. Она проходила этот тест, гораздо более интенсивно, в институтах по всей стране.

– Я знаю. И меня бесит, что ей приходится снова и снова доказывать свои возможности. Да и эта история с ладонью. Ее что-то расстроило. – Она принялась расхаживать по газону вдоль тротуара. – Что-то там было, а мне даже не представилась возможность поговорить с ней прежде, чем к ней привязался этот репортер ростом в шесть футов.

– Алекс? – Как Дэвид ни сдерживался в течение по крайней мере пяти секунд, он разразился смехом. – Господи, да вы бесподобны!

Она побледнела от ярости, остановилась и прищурилась.

– Значит, вам смешно, да? Доверчивая, совершенно невинная женщина уходит с абсолютно незнакомым человеком, а вам смешно? Если с ней что-нибудь случится...

– Случится? – Дэвид поднял глаза к небу. – Боже правый, Эй Джи, Алекса Маршалла вряд ли можно назвать маньяком. Он очень уважаемый представитель средств массовой информации. А Кларисса уже достаточно взрослая, чтобы решать самой, с кем она хочет встречаться.

– Это не свидание.

– А мне так не показалось.

Она открыла рот, снова закрыла и направилась к парковочной площадке.

– Подождите же минутку! Погодите, вам говорят! – Он взял ее за плечи. – Будь я проклят, если стану охотиться за вами по всему Лос-Анджелесу!

– Возвращайтесь в студию и посмотрите отснятый материал. Я хочу увидеть его завтра.

– Я не принимаю приказов от агентов-параноиков, да и вообще ни от кого! Давайте договоримся об этом прямо сейчас. Я не знаю, что на вас нашло, Эй Джи, но мне не верится, что вы так расстроены из-за похода вашей клиентки в ресторан.

– Она не просто клиентка, – вскинулась Эй Джи. – Она моя мать!

После неожиданного сообщения оба на мгновение словно лишились дара речи. Он все еще держал ее за плечи, пока она пыталась овладеть собой. Конечно, он должен был это заметить, понял Дэвид. Овал лица, глаза. Особенно глаза.

– Будь я проклят!

– Могу только согласиться с этим, – пробормотала Эй Джи и прислонилась к машине. – Послушайте, это не для публикации. Понятно?

– Почему?

– Потому что мы обе так хотим. Наши родственные отношения – это наше личное дело.

– Хорошо. – Он редко оспаривал чье-либо право на частную жизнь. – Хорошо, это объясняет ваш особый личный интерес, но, по-моему, вы слишком далеко заходите.

– Мне плевать, что вы об этом думаете! – Она высвободилась из его рук. – Простите.

– Нет. – Дэвид невозмутимо преградил ей путь. – Кое-кто может сказать, что вы вмешиваетесь в жизнь матери, потому что вам нечем заполнить свою?

Глаза ее потемнели.

– Моя жизнь вас не касается, Брейди.

– В данный момент да, но пока продолжается этот проект, жизнь Клариссы касается и меня. Не мешайте ей, Эй Джи!

Это звучало настолько нравоучительно, что она взъярилась пуще прежнего.

– Вы не понимаете!

– Может, и не понимаю. Так объясните мне.

– Что, если Алекс Маршалл за обедом склонит ее к интервью? Что, если он хочет остаться с ней наедине, чтобы начать приставать к ней?

– А что, если он просто хочет пообедать с интересной, привлекательной женщиной? Вы должны больше доверять Клариссе!

Она сложила руки.

– Я не допущу, чтобы ей причинили боль.

Он понял, что спорить с ней сейчас бесполезно.

– Поедем прокатимся!

– Что?

– Прокатимся. Вы и я. – Он улыбнулся ей. – Ведь вы прислонились именно к моей машине.

– Ой, простите! – Она снова выпрямилась. – Я должна вернуться в офис. Меня ждет куча бумаг, в которых необходимо разобраться.

– Бумаги подождут до завтра. – Дэвид вынул из кармана ключи от своей машины и открыл дверцу. – Давайте проедемся по дороге вдоль пляжа?

Эй Джи согласилась. После столь бурных переживаний ей нужен был свежий воздух, скорость успокоит ее, освежит голову. Может быть, неразумно ехать именно с Дэвидом, но...

– Вы опустите верх?

– Безусловно.

Это помогло... Быстрая езда, свежий воздух, запах моря, рев радио. Он не болтал с ней, не пытался вовлечь ее в разговор, и, видимо, поэтому Эй Джи сделала то, что редко позволяла себе в чьем-то обществе. Она расслабилась.

Когда в последний раз ехала она по побережью, не помня ни о времени, ни о расстоянии? Если она не могла припомнить, значит, это было давным-давно. Эй Джи закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать и наслаждаться жизнью.

Кто она такая? – спрашивал себя Дэвид, наблюдая, как она постепенно приходит в себя. Жесткий, деловой агент, стремящийся получить свои десять процентов от ловкой сделки? Или сверх меры заботливая, преданная дочь, которая отстаивает десять процентов прибыли, приносимой талантом своей матери, и выходит из себя из-за того, что ее мать принимает самостоятельные решения? Он не мог ее раскусить.

Дэвид хорошо разбирался в людях. Иначе бы в кинобизнесе он производил только домашние фильмы. И все же когда он поцеловал Эй Джи, то, к своему удивлению, вместо резкой, уверенной в себе бизнес-леди увидел перед собой нервную, уязвимую женщину. Она почему-то не вполне соответствовала тому образу, который, видимо, сама же и создала. Интересно узнать почему?

– Голодны?

Эй Джи, полусонная, открыла глаза и посмотрела на него. Как же так, почему он не заметил этого раньше? – спрашивал себя Дэвид. Ее глаза так напоминали глаза Клариссы, их форму, цвет, глубину. В его голове мелькнуло, что, может быть, она и в других отношениях напоминает Клариссу. И тут же он отогнал от себя эту мысль.

– Простите, я прослушала, – пробормотала она.

Зато уже после первой их встречи она могла описать его лицо до мельчайших деталей, от жестких скул до слегка вдавленного подбородка. Глубоко вздохнув, она замолкла. Разумная женщина контролировала ее мысли так же тщательно, как и эмоции.

– Я спросил, голодны ли вы?

– Ужасно. – Она потянулась. – Как далеко мы заехали?

Не очень далеко, пробежала у него в голове непрошеная мысль. Недостаточно далеко.

– Миль двадцать. Выбирайте! – Он подъехал к обочине дороги и показал на ресторан с одной стороны и ларек с гамбургерами с другой.

– Я возьму гамбургер. А мы можем посидеть на пляже?

– Ничего так не люблю, как дешевые свидания!

Эй Джи дала волю своим эмоциям.

– Это не свидание!

– Я забыл. Можете заплатить за себя сами! – Он никогда раньше не слышал такого смеха. Легкого, женственного, свежего. «Вот за такой смех я готов заплатить!» – подумал Дэвид, но не дотронулся до нее, когда они поднялись к ларьку. – Что берем?

– Гигантский гамбургер, много жареного картофеля и большой молочный коктейль. Шоколад.

– А вы не перестараетесь?

Ожидая заказ, они наблюдали, как несколько вечерних пловцов плещутся на мели. Вокруг ларька с криками носились чайки в ожидании подачки. Дэвид разочаровал их, собрав бумажные мешки.

– Куда идем?

– Туда. Я люблю глядеть на воду. – Эй Джи вышла на пляж и, не пожалев льняную юбку, села на песок. – Мне не так часто удается вырваться на пляж. – Скинув туфли, она зарыла ноги в чулках в песок, задрав юбку до бедер.

Дэвид долго ее разглядывал, прежде чем сесть рядом с ней.

– Я тоже, – решил он, задаваясь вопросом, как эти ноги... да и вся она... выглядит в бикини?

– Ну и сцену я устроила!

– Да уж. – Он вынул гамбургер и протянул ей.

– Ненавижу скандалы, – сказала она, энергично вгрызаясь в гамбургер. – Вообще-то меня не считают скандальным агентом. Но все меня знают как жесткого агента. Только, когда дело касается Клариссы, я теряю объективность.

Он поставил на песок бумажные стаканчики.

– Когда мы кого-то любим, вся объективность летит к черту.

– Она такая добрая. Я имею в виду даже не то, что она делает, а внутри. – Эй Джи залезла рукой в пакет с картофелем, взяла ломтик и слегка надкусила. – А ведь добрым людям чаще, чем остальным, причиняют боль. И она так охотно всем делится с другими. Если бы она отдавала все, что хочет, у нее бы ничего не осталось!

– Значит, ваша задача – защищать ее?

– Верно. – Она повернулась и с вызовом взглянула на него.

– Я с вами не спорю. – Он поднял руку. – Но мне хотелось бы понять причину этого.

Она тихо засмеялась и снова стала смотреть на море.

– Чтобы понять причину, надо быть на моем месте.

– Расскажите мне о своем детстве.