Текст книги "Удержать мечту"

Глава 3

Когда в субботу Кейт переступила порог бутика «Претензия», Марго, едва взглянув на нее, нахмурилась.

– Ты похожа на привидение!

– Спасибо за комплимент. Я хочу кофе.

«И хотя бы минутку побыть одна», – добавила она про себя. Кейт поднялась по винтовой лесенке на второй этаж; там уже булькал свежесваренный кофе.

Она спала не более трех часов, так как почти всю ночь читала отчет, присланный детективом. Каждая строчка отчета подтверждала, что Кейт – дочь вора!

Здесь было все: свидетельские показания, обвинения, состав преступления… Чтение бумаг уничтожило последнюю, еще теплившуюся в глубине души надежду, что произошла какая-то чудовищная ошибка и ее отец не виноват.

Увы. Кейт узнала, что отец был выпущен под залог и по совету адвоката намеревался признать свою вину в надежде получить снисхождение. Но как раз в этот момент произошла автомобильная катастрофа. Если бы Линкольн Пауэлл не погиб в тот вечер, не справившись с управлением на скользкой дороге, он уже через неделю сидел бы в тюрьме!

«Надо принять этот факт к сведению и продолжать жить дальше», – говорила она себе, отхлебывая горячий черный кофе. Пора идти вниз, приниматься за работу и спокойно смотреть в глаза подругам. Правда, они за столько лет так хорошо изучили ее лицо, что тотчас же заметят на нем следы усталости и нервного потрясения.

«Что ж, мало ли какие бывают причины для бессонной ночи! – сказала себе Кейт, спускаясь по лестнице с чашкой в руке. – И нечего сходить с ума, если все равно ничего уже не изменишь».

– Что происходит?! – напустилась на нее Марго, не дожидаясь, пока Кейт спустится с лестницы. – Немедленно отвечай! Ты последнее время просто не в себе. Ты на глазах таешь, Кейт!

– Я в порядке. Просто немного устала. – Кейт пожала плечами и, открыв кассу, принялась пересчитывать купюры. – Возникли кое-какие проблемы со счетами. Да и вообще неделька выдалась довольно паршивая. А в понедельник еще этот подонок Торнхилл заявился ко мне в кабинет.

Марго замерла с чайником в руке.

– Надеюсь, ты снова послала его ко всем чертям?

– Пусть считает, что мы помирились. Так проще, – ответила Кейт и добавила, прежде чем Марго успела возразить: – Теперь он наконец оставит меня в покое.

– Но не хочешь же ты сказать, что не спала из-за этого ночь?

– Ну, скажем, я пережила несколько неприятных моментов. О’кей?

– Ладно, – улыбнулась Марго. – Мужики вообще, как известно, свиньи, а этот хряк – из худших. Он не стоит того, чтобы из-за него не спать и тем самым терять остатки своей красоты, дорогая.

– Спасибо, ты всегда умеешь сказать приятное. Но Роджер – еще не самая худшая пакость из череды свалившихся на меня пакостей.

– Что, тяжелы будни бухгалтера?

– Не говори! В среду на меня навесили новые счета – на сей раз компании «Фриленд». Это что-то вроде зоопарка для домашних животных, детского парка и музея одновременно. Крайне странное заведение! Зато теперь я досконально знаю, сколько стоит дневное пропитание детеныша ламы.

Марго покачала головой:

– Какую интересную жизнь ты ведешь!

– Да уж… А вчера партнеры фирмы устроили заседание за закрытыми дверями. Полдня просидели. Даже секретарш не пускали. Никто не знает, в чем дело, но ходят слухи, что кого-то не то выгонят, не то, наоборот, повысят. – Кейт пожала плечами и задвинула кассу. – Никогда еще не видела такой секретности! Сами себе кофе варили, представляешь?

– Кажется, это называется «прессе доступ закрыт».

– Как видишь, в моем маленьком мирке не меньше интриг и драм, чем в твоем.

Неожиданно Марго с решительным видом приблизилась к ней.

– Что такое? – удивилась Кейт.

– Сиди спокойно! – Марго прицепила ей на лацкан лунообразную янтарную брошку. – Будешь рекламировать товар.

– Да там же мертвая муха!

Марго оставила это дурацкое замечание без ответа.

– И не забудь накрасить губы. Через десять минут мы открываемся.

– У меня нет с собой помады. И заруби себе на носу: я не стану сидеть здесь целый день, если ты будешь меня доставать! Я прекрасно могу продавать, выбивать чеки и заворачивать покупки, не размалевывая себе лицо.

– Ладно, ладно, – прежде чем Кейт успела возразить, Марго прыснула на нее духами. – Ты же знаешь: реклама – двигатель торговли. Если спросят, чем это от тебя так волшебно пахнет, запомни – «Белладонна-Саваж».

Кейт хотела огрызнуться, но тут вошла Лора.

– Уф, боялась, что опоздаю. У Али возникли проблемы с прической, и я думала, что мы просто поубиваем друг друга.

– Она становится очень похожей на Марго. – Кейт налила себе чаю и пожалела, что это не кофе; отвернувшись от подруг, она тайком проглотила пригоршню таблеток. – И хорошего в этом мало! – добавила она.

– Ничего ужасного не вижу. Девочка подрастает и начинает интересоваться своей внешностью, – парировала Марго. – Ты одна у нас в семье такая чудачка. Какой была, такой и осталась. Посмотри на себя – какая-то ощипанная ворона в голубом костюмчике!

Кейт ничуть не обиделась и отпила чаю.

– Это классический деловой костюм, очень практичный. Весьма незначительный – и, боюсь, не лучший – процент населения нашей страны считает, что ходить можно исключительно в шелках.

– Грубиянка! – фыркнула Марго. – С тобой спорить бесполезно.

– Ну и слава богу. – Лора перевернула на двери табличку, чтобы все видели – магазин открыт. – Споры мне дома надоели. Если бы не вмешалась Энни, мы с Алисон расшвыряли бы гребни и расчески по всей комнате.

– Да, мама всегда умела пресечь любую ссору в самом зародыше, – сказала Марго. – Но с воспоминаниями, пожалуй, подождем до Дня матери. Кстати, не забудьте, что я тоже скоро стану матерью. Так что готовьте подарки!

Через час в магазине было столько клиентов, что работы хватало с избытком на всех троих. Кейт завернула темно-зеленую сумочку от «Эрмес», изумляясь про себя, что такой дикий цвет кому-то подошел. Кредитные карточки так и скользили через ее аппарат. По выручке они с Марго шли вровень.

«А все-таки приятно смотреть, когда бизнес идет так хорошо, – подумала Кейт, упаковывая в нарядную цветную бумагу серебряную шкатулку с инкрустацией. – Молодец Марго! Ведь «Претензия» – это ее мечта, которую она сотворила из обломков собственной жизни».

Еще год назад Марго была супермоделью, звездой парфюмерной фирмы «Белладонна», блиставшей в Европе, получавшей огромные гонорары. Но внезапно ее карьера прервалась – бесславно, со скандалом; дело едва не дошло до судебного разбирательства. Конечно, Марго сама виновата: вела себя безрассудно, глупо, упрямо. Но расплата была слишком уж тяжкой – она лишилась всего.

Из Милана Марго вернулась сломленной и почти разоренной, но через несколько месяцев буквально восстала из пепла.

Сначала Марго хотела просто распродать свои вещи, но Джошу Темплтону пришла в голову идея открыть магазин. Он рассчитывал, что тем самым спасет Марго от депрессии, ведь он так любил ее. А она вцепилась в его идею, развернула ее, придала ей блеск.

Лора тогда переживала трудные времена: она разводилась с мужем и отдала большую часть денег, которые ей удалось сохранить, Марго, чтобы та смогла открыть «Претензию».

В результате они стали компаньонками, и тут подключилась Кейт, пожелавшая сделаться третьей со-владелицей. Она верила в счастливую звезду Марго. И, кроме того, не хотела оставаться в стороне.

Тем не менее Кейт лучше своих подруг понимала всю степень риска затеянного ими предприятия. Она знала, что сорок процентов вновь создаваемых фирм разваливаются, не проработав и года, а почти восемьдесят процентов существуют не более пяти лет.

Тревожные мысли о магазине часто посещали Кейт, особенно в те ночи, когда мучила бессонница. Но «Претензия» – детище Марго, задуманное как изысканный, элегантный, единственный в своем роде магазин дорогих подержанных вещей, в котором продавалось что угодно, от чайных ложечек до вечерних платьев знаменитых кутюрье, – оправдала себя.

Часть дохода от магазина, приходящаяся на долю Кейт, была совсем невелика: настаивая на партнерстве, Кейт руководствовалась не столько практическими, сколько эмоциональными соображениями. Она хотела в трудную минуту быть рядом с подругами, а кроме того – ей просто очень нравилось заниматься магазином. Конечно, когда позволяли другие дела.

– Могу я вам помочь? – с улыбкой обратилась она к посетителю.

Мужчине, непринужденно облокотившемуся на прилавок, было за тридцать. Кейт отметила потертые джинсы, застиранную рубашку и роскошные пушистые рыжие усы.

– Да, если можно. Покажите, пожалуйста, вон то ожерелье.

Открыв витрину, Кейт оценила его выбор.

– Ожерелье действительно великолепно. Жемчуг никогда не выходит из моды.

«Это не обычный жемчуг, – вспомнила она, вынимая ожерелье. – Как же, черт возьми, он называется?» Продолжая лихорадочно рыться в памяти, Кейт положила ожерелье на бархатную подушечку.

– Речной жемчуг! – наконец вспомнила она и просияла: покупатель и в самом деле был очень симпатичным. – Этот тип ожерелья называется «лассо», – добавила Кейт, она только что прочла это на бирке. – Три нити жемчуга, скользящая застежка, оправленная золотом жемчужина. Дизайн традиционный, но с выдумкой! – закончила она, весьма довольная импровизированной рекламой.

– А сколько… – Повернув маленький деликатный ценник, мужчина, надо отдать ему должное, только слегка поморщился. – Да, – усмехнулся он, – боюсь, что это превышает мои возможности.

– Но ваша дама будет носить это ожерелье много лет! Ведь вы выбираете подарок на День матери?

– Вообще-то да. – Он помялся, потом потрогал мозолистым пальцем ожерелье. – Она от такого подарка просто обалдеет!

Кейт даже растрогалась. Любой мужчина, так тщательно выбирающий подарок для своей матери, мог рассчитывать на приязнь и расположение Кейт Пауэлл. Особенно если он к тому же слегка смахивает на Кевина Костнера…

– У нас большой выбор вещей, можем вам подобрать что-нибудь подешевле.

– Нет. Погодите… А вы не могли бы примерить, чтоб я его получше разглядел?

– Конечно! – Радуясь, что может оказать ему услугу, Кейт быстро застегнула на себе ожерелье. – Ну как? По-моему, оно просто великолепно. – Она повернула зеркало, стоящее на прилавке, к себе, посмотрелась в него и, смеясь, заметила: – Если вы передумаете, я, пожалуй, сама его куплю.

– На вас оно здорово смотрится! – восхищенно присвистнул он и улыбнулся такой застенчивой и милой улыбкой, что Кейт тут же захотелось оказаться с ним в подсобном помещении, где стоял широкий диван. – У нее тоже темные волосы, как у вас, только подлиннее. Жемчуг идет брюнеткам. Пожалуй, я все-таки куплю его. И еще вон ту серебряную коробочку с узорчиками.

Не снимая с себя ожерелья, Кейт достала с прилавка шкатулку, на которую он указывал.

– У вас получится целых два подарка. – Она расстегнула застежку. – Ваша мама, должно быть, необыкновенная женщина!

– Это верно. И она собирает как раз такие коробочки. А ожерелье – для моей жены, – пояснил он. – Я решил уж сразу закупить все подарки на День матери.

– Для вашей жены? – Усилием воли Кейт выдавила из себя ослепительную улыбку. – Обещаю вам, ожерелье ей понравится. Но если вашу жену или мать что-либо не устроит, вы можете в течение трех дней вернуть покупку или поменять на другую. – Сама поражаясь своей выдержке, Кейт положила ожерелье обратно на бархатную подушечку. – Как будете платить? Карточкой или наличными?

Глядя, как за ним закрывается дверь магазина, Кейт сказала Лоре:

– Ну почему симпатичные мужики, любящие своих матерей, обязательно женаты?!

– Ладно тебе, – похлопала ее по руке Лора. – Кажется, торговля сегодня идет удачно.

– Я уже на две сотни опережаю Марго, а день еще только начался!

– Умница. Но должна тебя предупредить: Марго только что завела в примерочную клиентку, и та, кажется, склоняется к Версаче.

– Черт! – Кейт оглядела торговый зал в поисках жертвы. – Пойду возьму в оборот даму с голубыми волосами – ту, что держит в руках сумочку от Гуччи. Уж она от меня никуда не денется!

Кейт не стала прерываться на обед, так как не хотела снижать темп. На боль в желудке она решила не обращать внимания. Она здорово преуспела в отделе домашних вещей на втором этаже: продала два пеньюара, лампу с витражными вставками и изящный пуфик.

Пару раз Кейт выпила кофе в подсобной комнате, пока проверяла по компьютеру отчетность, просматривала общие показатели и исправляла допущенные Марго ошибки. Именно благодаря этим ревизиям она не сомневалась в победе!

Спускаясь по лестнице, Кейт думала, что сейчас с гордостью прочтет Марго лекцию о том, как надо вести бухгалтерию и очаровывать покупателей, но тут с ужасом обнаружила, что ее соперница тем временем совершила классную сделку.

Кейт разбиралась в антиквариате. Ребенок, выросший в Темплтон-хаузе, просто не мог в нем не разбираться. Когда она увидела, над чем воркует с покупателем Марго, ее сердце екнуло, а перед мысленным взором сразу запрыгала вереница нулей.

«Людовик XIV! – мелькнуло в голове. – Секретер примерно 1775 года. Инкрустированные панели с типичными для той эпохи рисунками: гирлянды цветов, музыкальные инструменты, драпировки. Да, ценная вещица. Одна из немногих, что уцелела от роскошной обстановки Марго».

– Мне так жаль с ним расставаться! – скорбно поджимая губы, говорила Марго элегантному седовласому джентльмену с тяжелой тростью, который с одинаковым интересом рассматривал секретер и расхваливающую его женщину. – Я купила его в Париже несколько лет назад.

– У вас наметанный глаз. Даже, я бы сказал, два наметанных глаза…

– О, мистер Стинер, вы мне льстите! – самым бесстыдным образом Марго коснулась его руки. – Надеюсь, вы будете вспоминать обо мне каждый раз, как бросите взгляд на это дивное произведение искусства.

– Непременно. А как у вас обстоит дело с доставкой?

– Будьте любезны пройти за мной к кассе, и я вам все подробно объясню.

Марго метнула на Кейт победный взгляд и двинулась через зал, виляя бедрами.

– Ну как, умница? Надеюсь, это тебя окончательно добило? – ехидно поинтересовалась она, когда покупатель ушел.

– День еще не кончен, – возразила Кейт. – До закрытия целых два часа. Цыплят по осени считают, так что не заносись раньше времени.

– Не умеешь ты проигрывать, дорогуша! – поцокала языком Марго.

В этот момент открылась дверь, и Марго уже изготовилась изобразить на лице приветливую улыбку. Но вошедший не был покупателем, поэтому просияла она совершенно искренне.

– Джош! – воскликнула Марго и бросилась ему на шею.

Он подхватил ее на руки, поцеловал и немедленно усадил в кресло.

– Ты наверняка весь день на ногах, – положив руку на плечо жене, Джош сердито покосился на Кейт. – Я полагал, ты будешь за ней присматривать, не давать переутомляться.

– Ну вот, нашел козла отпущения! Не беспокойся: Марго не стоит, если может сесть, и не сидит, если может улечься. А час назад я дала ей стакан молока.

Джош округлил глаза:

– Неужели она выпила целый стакан?

– Нет. Часть она выпила, а часть выплюнула на меня. – Кейт восхищало, как трогательно ее старший братик заботится и хлопочет, поэтому она решила на него не сердиться, а подошла и поцеловала Джоша. – Добро пожаловать домой!

– Спасибо, – он погладил ее по волосам. – А где Лора?

– Наверху, занимается с покупательницами.

– А в примерочной еще одна, – начала Марго, – так что мне надо…

– Сиди! – приказал Джош. – Кейт ею займется. Ты что-то слишком бледная.

Марго надула губки.

– Вовсе нет.

– Ты сейчас поедешь домой и ляжешь в кровать, – постановил Джош. – На сегодня больше никакой работы: нам ведь вечером еще на прием идти. Кейт и Лора закончат без тебя.

– Конечно-конечно, – злорадно подтвердила Кейт. – Парочка часов – и все.

– Мечтай-мечтай, Пауэлл! Эти два часа не считаются, все равно я выиграла.

– Выиграла? – Джош всегда очень интересовался всякими пари и теперь переводил взгляд с одной на другую. – Что выиграла?

– Да мы тут поспорили, кто больше продаст за день.

– И уже ясно, что ты продулась! – заявила Марго. – Но я буду великодушна. Ладно уж, два часа в твоем распоряжении, Кейт, – взяв руку мужа, она потерлась об нее щекой. – Но если ты проиграешь – на сегодняшний прием наденешь красное платье с декольте от Унгаро!

– Ту комбинашку?! Да это все равно что пойти голой!

– Правда? – заинтригованно поднял бровь Джош. – Не обижайся, Кейт, но я очень надеюсь, ты проиграешь. Пойдем домой, герцогиня, тебе необходимо отдохнуть.

– Не надену я это безобразие! – настаивала Кейт.

– Может, ты еще выиграешь, – беззаботно пожала плечами Марго, шагая за Джошом к выходу. – Кстати, не забудь сказать Лоре, чтобы она дала тебе к платью все необходимые аксессуары.

К платью полагалось ожерелье из жатого золота и треугольные серьги-подвески. Жалобы Кейт, что она похожа на плененную турками рабыню, никого не трогали. Пришлось даже надеть ярко-красные туфли на высоченных каблуках.

Уединившись на террасе, она цедила шампанское и чувствовала себя полной дурой.

На приеме присутствовали в основном люди богатые, известные и занимающие высокое положение в обществе. Как же она сможет сохранить имидж деловой, серьезной женщины, компетентного финансового консультанта, если одета, как шлюха?!

Но пари есть пари.

– Перестань дуться, – покачала головой Лора, подходя к Кейт. – Ты потрясно выглядишь.

– Хорошо тебе говорить – ты одета, как всегда, элегантно, со вкусом, и все твои выпуклости прикрыты. А мой наряд – полный кошмар! – Она отхлебнула из бокала. – Я могла бы с тем же успехом повесить на себя табличку: «Одинокая женщина без комплексов рассмотрит любое предложение».

Лора расхохоталась.

– Ты же все равно прячешься на террасе, так что тебе не о чем беспокоиться, – вздохнув, она прислонилась к декоративной колонне. – Господи, какой прекрасный вечер! Луна, звезды, шелест морских волн… Кажется, под этим дивным небом не может случиться ничего плохого. И дом такой чудесный. Подумай только, Кейт, – дом Марго и Джоша! Ты понимаешь?

– Блестящее вложение, идеальное местонахождение, из окон открывается роскошный вид, – поймав огорченный взгляд Лоры, она улыбнулась. – Конечно-конечно, все я понимаю. Дом и вправду замечательный. В нем есть стиль. Я ужасно за них рада, дорогая.

Напряжение немного спало, и Кейт оперлась на колонну рядом с Лорой. Из открытых окон и дверей доносились звуки оживленной беседы, взрывы смеха. В воздухе витал смешанный аромат цветов, моря, женских духов и экзотических закусок, разложенных на серебряных подносах. И Кейт вдруг овладело восхитительное спокойствие и умиротворение.

Именно так она всегда чувствовала себя в Темплтон-хаузе, где провела большую часть жизни. Может быть, поэтому Кейт никогда не стремилась приобрести собственный дом и довольствовалась квартирой, в которой ей было удобно работать? «Если захочется домашнего уюта, – усмехнувшись, подумала она, – всегда можно поехать в Темплтон-хауз». А теперь вот и в этот дом она будет приходить как к себе домой…

– О, здравствуйте, Байрон! Я не знала, что вы здесь.

Едва Кейт услышала веселое приветствие Лоры, ее умиротворенное настроение немедленно улетучилось. Она открыла глаза, выпрямилась и расправила плечи. Почему-то в присутствии Байрона де Витта она всегда становилась ершистой и задиристой, ей постоянно хотелось вывести его из себя.

– Я немного опоздал, дела задержали. Вы чудесно выглядите, как всегда.

Байрон пожал протяную руку Лоры и только потом обернулся к Кейт. Он стоял в тени, и поэтому она не заметила, что его темно-зеленые глаза слегка расширились, зато уловила, как искривились в усмешке его губы. Казалось, Байрона де Витта что-то очень позабавило.

– Рад вас видеть, Кейт. Принести вам что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, я возвращаюсь в зал. – Лора шагнула к двери террасы. – Я обещала Джошу развлекать мистера и миссис Ито. Они закатили нам роскошный банкет в Токио, так что надо соответствовать.

Под уничтожающим взглядом Кейт Лора поспешно удалилась.

– Еще бокал шампанского?

Кейт хмуро посмотрела на свой бокал – он был наполовину полон.

– Нет, спасибо.

Байрон молча прикурил тонкую сигару. Он знал, что ей очень хочется убежать, но она считает это ниже своего достоинства. В другое время он и сам не остался бы тут с ней дольше, чем требовали правила приличия, но он страшно устал от толпы и решил, что минут десять постоит с Кейт Пауэлл. Это может оказаться даже забавно, особенно если ему удастся ее разозлить.

– Очаровательное платье, Кэтрин.

Услышав свое полное имя, она тут же ощетинилась, как он и ожидал. Усмехнувшись, Байрон поднял голову и приготовился к развлечению.

– Вы прекрасно знаете, что ничего очаровательного в этом платье нет, – процедила она сквозь зубы. – Просто я проспорила.

– Неужели? – Он протянул руку и поправил тонкую лямку, соскользнувшую с ее плеча. – Забавное пари.

– Уберите руки! – рявкнула Кейт.

– Ладно. – Он опустил лямку обратно, и Кейт была вынуждена сама ее поправить. – А у вас прекрасный нюх на недвижимость. Это ведь вы нашли для Джоша и Марго этот дом?

– Да, ну и что же?

Кейт посмотрела на него, ожидая продолжения, но Байрон с довольным видом попыхивал сигарой и молча любовался ночным пейзажем.

Байрон де Витт принадлежал как раз к тому типу мужчин, от которых она с недавнего времени решила держаться подальше. Красавчик, хоть сейчас на обложку журнала! Густые каштановые волосы с золотистым отливом, лицо голливудского героя-любовника: очаровательные ямочки на щеках, твердая линия подбородка, темно-зеленые глаза, способные, казалось, видеть человека насквозь. Поглядев в такие глаза, любая женщина таяла на месте.

«Шесть футов два дюйма», – прикинула она на взгляд. Длинные ноги, плечи как у стайера. И, конечно же, голос – глубокий, протяжный, похожий на теплую летнюю ночь…

Таким мужчинам доверять нельзя! В этом Кейт была уверена.

– Что-то новенькое, – пробормотал Байрон себе под нос.

Почувствовав, что он на нее смотрит, Кейт резко обернулась.

– Что вы имеете в виду?

– Аромат ваших новых духов. Он подходит вам куда больше, чем ваш всегдашний запах мыла и талька. Очень сексуально, – продолжал он, улыбаясь ее негодованию. – А главное – прямо, без всяких недомолвок…

Кейт знала Байрона де Витта несколько месяцев – с тех пор, как он приехал из Атланты в Монтерей, чтобы занять в компании «Темплтон» место Питера Риджуэя. Де Витт был опытным работником, изобретательным гостиничным администратором и работал в верхних эшелонах компании вот уже четырнадцать лет. Кейт знала, что он происходит из богатой старинной семьи южан; обычно в таких семьях с давними традициями поддерживается культ рыцарственности. Но, судя по поведению Байрона с ней, он в своей семье являлся просто каким-то выродком…

Короче говоря, Байрон де Витт не нравился Кейт, и она чувствовала, что он платит ей той же монетой.

– Вы что, ко мне пристаете?

Его глаза хитро блеснули.

– Я всего лишь отдаю должное вашим духам, Кэтрин. Если бы в мои намерения входило к вам приставать, у вас бы не возникло сомнений.

Она допила остававшееся в бокале вино. Это было ошибкой – Кейт почувствовала, что начинается мигрень.

– Я же просила вас не называть меня Кэтрин!

– Ой, все время забываю.

– Так я вам и поверила.

– Честное слово! А насчет моих слов о том, что вы сегодня выглядите сногсшибательно, это я просто констатирую факт, а не пристаю. Итак, мы говорили о доме.

Кейт все еще хмурилась.

– Разве?

– По крайней мере, мне так показалось. Видите ли, я намереваюсь купить дом в здешних местах. Поскольку шесть месяцев испытательного срока подходят к концу…

– Так у вас был испытательный срок?

Кейт необычайно порадовало, что этому заносчивому типу был установлен испытательный срок для работы в калифорнийском отделении компании «Темплтон».

– У меня было полгода времени, чтобы решить, останусь ли я постоянно жить и работать здесь или уеду обратно в Атланту. – Он ухмыльнулся, с легкостью читая ее мысли. – Но мне здесь нравится – море, горы, лес… Нравятся люди, с которыми я работаю. Но не могу же я вечно жить в отеле, каким бы он ни был уютным и удобным.

Кейт пожала плечами, с раздражением отметив, что даже любимое шампанское Марго вызывает у нее головную боль.

– Поступайте как знаете, мистер де Витт, это ваши проблемы.

– Боюсь, что без помощи мне не обойтись. – Байрон решил не обращать внимания на ее строптивость: ему действительно нужен был дом. – Вы хорошо знаете этот район, у вас имеются связи, а также хороший глаз, опыт и квалификация. Может, дадите мне знать, если вам на глаза попадется милый домик на побережье по сходной цене?

– Я не торговец недвижимостью, – процедила Кейт.

– Вот и прекрасно! Значит, мне не придется беспокоиться о ваших комиссионных.

Кейт понравилась его находчивость, и она уступила:

– Признаться, у меня есть кое-что на примете. Только имейте в виду: милый домик куда больше, чем вы думаете.

– Мне нравится все большое.

– Ясное дело. Так вот, он возле Пеббл-Бич. Четыре или пять спален, точно не помню. Дом в стороне от дороги, вокруг много кипарисовых деревьев, перед домом – чудесный обустроенный двор. Веранды, – продолжала перечислять она, чуть прищурившись и стараясь вспомнить подробности, – перед домом и позади. Деревянные – кажется, из кедра. Дом светлый, просторный. Но должна сказать, что его выставили на продажу полгода назад и до сих пор почему-то не продали. Наверное, есть какая-то причина.

– Очевидно, ждут такого прекрасного покупателя, как я. Вы знакомы с риелторской фирмой, которая этим занимается?

– Ну конечно, это мой клиент. Компания «Монтерей-Бей». Спросите Эрлин. Она – замечательный риелтор.

– Крайне признателен. Если сделка состоится – за мной ужин!

– Нет уж, спасибо. Считайте, что…

Внезапно Кейт почувствовала такую боль в животе, что перед глазами все поплыло. Бокал выскользнул из пальцев и грохнулся на пол. Байрон едва успел подхватить ее.

– Держитесь! – Он усадил Кейт на скамью, но за тот короткий миг, что она была в его объятиях, де Витту все же удалось почувствовать, что это не только кожа да кости. – Господи боже, Кейт, да вы бледная как мел! Я позову кого-нибудь.

– Не надо! – превозмогая боль, она схватила его за руку. – Ничего страшного, у меня так бывает. Просто алкоголь плохо действует на пустой желудок. – Ей наконец удалось справиться с дыханием. – Сейчас станет легче.

Байрон сдвинул брови и подозрительно спросил:

– Когда вы ели в последний раз?

– Я… Видите ли, сегодня день выдался такой суматошный…

– Вы просто идиотка! Здесь еды достаточно, чтобы накормить ораву голодных матросов. Пойду принесу вам чего-нибудь.

– Нет, не надо… – но он так сурово глянул, что Кейт сразу сникла. – Ладно, только не говорите Марго и Джошу. У них столько гостей, чего им зря волноваться. Не говорите! – умоляюще повторила она.

Кинув на Кейт испепеляющий взгляд, де Витт торопливо ушел.

Дрожащими руками она достала из сумки пузырек с лекарством. «Все! – пообещала себе Кейт. – С этим надо кончать: не хватало еще упасть в голодный обморок. Впредь буду бережнее относиться к своему здоровью». Нужно будет попросить Марго показать ей те упражнения йоги. И перестать пить столько крепкого кофе.

Когда вернулся Байрон, ей было уже значительно лучше. Взглянув на принесенную им тарелку, Кейт расхохоталась.

– Сколько голодных матросов вы собираетесь накормить?

– Ешьте давайте! – приказал он и сунул ей в рот сочную мясистую креветку.

Мгновение поколебавшись, Кейт чуть подвинулась на скамье: ей сейчас нужно отвлечься, так что сойдет и де Витт.

– Наверное, мне следует пригласить вас разделить со мной эту трапезу.

– Вы всегда так любезны! – саркастически заметил Байрон.

Она взяла тонкий ломтик ветчины со шпинатом и пожала плечами.

– Просто вы мне не нравитесь, де Витт.

– Ого! Ну что ж, по крайней мере, достаточно откровенно. – Он проглотил крабовое суфле. – Вы мне тоже не нравитесь, но меня учили всегда быть вежливым с дамами.

Байрон де Витт сказал Кейт чистую правду, и тем не менее ночью она ему приснилась. Больше того – сон был явно эротический: какие-то горы, плеск волн, тонкое тело в его объятиях, нежная кожа и огромные темные итальянские глаза.

Его самого это неприятно удивило.

Байрон де Витт был непреложно уверен в некоторых вещах. Что национальный долг никогда не будет погашен; что женщины в тонких полотняных платьях – главная радость лета; что рок-н-ролл никогда не умрет и что Кэтрин Пауэлл абсолютно не в его вкусе.

Тощие, колючие, умные, но не обаятельные женщины никогда его не привлекали. Он любил нежных, глупеньких и сексуальных. Он восхищался их женственностью, любил иногда посмеяться над ними, и, конечно, только с такими женщинами он мог заниматься сексом – страстным и безрассудным.

Байрон, как, впрочем, любой мужчина, считал себя большим специалистом по части пресловутой «женской загадки». Кроме всего прочего, он вырос в окружении женщин – единственный сын в семье, где имелось еще три дочери. Так что Байрон знал женщин, знал очень хорошо. И он прекрасно знал, что ему в женщинах нравится.

Нет, Кейт Пауэлл его ничуточки не привлекала!

Однако воспоминания об этом нелепом сне продолжали преследовать его все утро. Он отправился в спортзал и на время сосредоточился на спортивных снарядах. Упражняясь на велотренажере, он обычно проглядывал «Уолл-стрит джорнэл», но сегодня ночные видения мешали осмыслить прочитанное. Что за черт?!

Байрон заставил себя думать о другом – например, о доме, который он намерен купить. Хорошо бы поближе к пляжу, чтобы можно было совершать пробежки по мокрому песку под ласковым утренним солнцем, а не на скучной беговой дорожке. Дом, отделанный по его вкусу! Место, где он будет стричь газон, включать музыку на полную мощность, принимать гостей, наслаждаться тихими, одинокими вечерами…

Судьба с детства не баловала его тихими, одинокими вечерами. Нет, его ничуть не раздражали шум и суета, царящие в отчем доме. Он любил своих родителей, обожал сестер, снисходительно терпел их многочисленных друзей и всегда считал, что дом, постоянно полный гостей, – вещь совершенно нормальная.

Собственно, де Витт включил в контракт пункт о шестимесячном испытательном сроке именно потому, что не знал, сможет ли жить вдали от родного дома, от своей семьи. Но теперь понял, что в Калифорнии ему будет хорошо, хотя и очень скучал по ним.

Байрон был первым из двух поколений семейства де Витт, уехавшим из Атланты. Ничего, он позаботится о том, чтобы это не оказалось ошибкой. В конце концов, ему почти тридцать пять, хочется иметь свой собственный дом. И, во всяком случае, теперь никто не будет приставать к нему с разговорами о том, что пора жениться, завести свою семью: расстояние достаточно велико, и сестрам уже трудно будет подсовывать ему очередное «совершенство во всех отношениях».