Текст книги "Ангел смерти"

5

Она не дала себе труда постучаться, а просто распахнула дверь. Кровь вскипала в жилах, но разум был холоден. Рорк прочел это по ее глазам. Спокойно и неторопливо он отключил изображение на экране компьютера.

– Ты, по-моему, опять переработала, – сказал он невозмутимо, а Ева ринулась к его столу – разъяренная тигрица, готовая впиться в глотку. – Ты от усталости всегда бледнеешь. А мне нравится, когда у тебя на щеках румянец.

– А мне плевать, нравится это тебе или нет! – Ей действительно на все было наплевать. Она думала только о том, что человек, которого она любит, которому доверяет, знает что-то – и не говорит ей. – Ты сказал, что не имел контактов ни с Бренненом, ни с Конроем. Никаких, Рорк? Даже через посредников?

Он пристально посмотрел на нее, и опять в его глазах ничего невозможно было прочесть.

– Никаких. С Томми – потому что он предпочел обрубить концы, а с Шоном – потому что… – Он посмотрел на свои руки и сжал их в кулаки. – Просто как-то не думал о том, что старые связи надо поддерживать. И очень об этом сожалею.

– Посмотри на меня, – сказала Ева резко, почти зло. – Посмотри мне в глаза, черт возьми! – Он поднял голову, встретился с ней взглядом. – Я тебе верю, – сказала она, отворачиваясь. – Не знаю только – то ли потому, что это правда, то ли потому, что я хочу, чтобы это было правдой.

Даже намек на ее недоверие был для него болезнен.

– Тут уж я тебе ничем не могу помочь. Предпочитаешь беседовать со мной здесь или в участке?

– Я бы предпочла вообще этого не делать. Только не вставай в позу оскорбленной добродетели, Рорк!

Он открыл японскую лаковую шкатулку, достал сигарету.

– Добродетелью похвастать не могу, лейтенант.

Ева сжала кулаки, призвала себя к сдержанности и снова повернулась к нему:

– Что делал Соммерсет в Лакшери Тауэрс в день убийства Бреннена?

Пожалуй, впервые она видела Рорка совершенно обескураженным. Рука его, потянувшаяся за зажигалкой, замерла в воздухе. Он медленно покачал головой и отложил незажженную сигарету.

– Что? – выговорил он через силу.

– Ты не знал? – У нее подкашивались ноги. Она отлично знала, что порой очень трудно угадать его истинные чувства. Рорк всегда умел держать себя в руках. Но на сей раз его изумление было неподдельным. – Ладно, к этому ты не был готов и ничего не подозревал. – Она шагнула к нему. – А к чему ты был готов? Какого вопроса ждал?

– Давай не будем уходить от того, с чего начали. – Он уже взял себя в руки и казался абсолютно спокойным. – Ты считаешь, что Соммерсет виделся с Томми в день его гибели? Это просто невозможно.

– Почему?

– Да потому, что он сказал бы мне об этом.

– Ты уверен, что он обо всем тебе рассказывает? – Ева сунула руки в карманы, прошлась по комнате. – Хорошо ли он знал Бреннена?

– Не слишком. А почему ты решила, что он был там?

– Потому что есть видеозапись. – Она замерла около его стола. – В полдень Соммерсет вошел в вестибюль Лакшери Тауэрс. Зашел в лифт. Когда он вышел из здания – неизвестно. Экспертиза установила, что Бреннен умер в четыре пятьдесят. Но первая рана была нанесена между двенадцатью пятнадцатью и двенадцатью тридцатью.

Рорк, не зная, чем занять руки, подошел к бару, налил себе бренди и несколько мгновений стоял, вертя стакан в ладонях.

– Я знаю, он тебя раздражает, Ева. Вероятно, ты считаешь его малоприятным человеком. – Ева презрительно хмыкнула, но Рорк не стал обращать на это внимания. – Но неужели ты считаешь, что Соммерсет способен на убийство? Что он способен в течение нескольких часов мучить другого человека? – Рорк отхлебнул бренди. – Так вот, лично я абсолютно уверен в том, что Соммерсет на это не способен.

Ева покачала головой. Для нее чувства никогда не являлись доказательством.

– В таком случае скажи мне, Рорк, где был твой дворецкий с двенадцати до пяти часов в тот день.

– Об этом ты лучше спроси у него. – Он подошел к столу, нажал на кнопку внутренней связи и сказал: – Соммерсет, будь добр, поднимись ко мне в кабинет. Моя жена хочет кое о чем тебя спросить.

– Сейчас буду.

– Этого человека я знаю с детства, – сказал Еве Рорк. – Я многое рассказал тебе о себе – больше, чем кому бы то ни было. Теперь я доверяю тебе его.

У Евы сжалось сердце.

– Я не могу позволить себе ничего личного, когда дело касается работы. Ты не имеешь права просить меня об этом.

– Ты многого не можешь себе позволить, но это дело действительно личное. Личное, – повторил он, подойдя к ней, и кончиками пальцев коснулся ее щеки. – Интимное. Мое.

Он отвел руку, и тут дверь открылась. Вошел Соммерсет – как всегда, причесанный, в отутюженном костюме, в начищенных до блеска туфлях.

– Чем могу служить, лейтенант? – спросил он, едва заметно давая понять, как это слово его коробит.

– Что вы делали вчера в полдень в Лакшери Тауэрс?

Он посмотрел словно сквозь нее, и рот его вытянулся в тонкую презрительную линию.

– Это никоим образом не ваше дело.

– Наоборот, это как раз мое дело! Зачем вы виделись с Томасом Бренненом?

– С Томасом Бренненом? Я не виделся с ним с тех пор, как мы покинули Ирландию.

– Тогда зачем вы приходили в Лакшери Тауэрс?

– Не понимаю, какое отношение одно имеет к другому. Мое личное время… – Он вдруг замолчал и взглянул на Рорка. – Неужели Томми жил в Лакшери Тауэрс?

– Разговаривайте со мной! – Ева встала между Соммерсетом и Рорком. – Я повторяю вопрос. Что вы делали вчера в полдень в Лакшери Тауэрс?

– Там живет одна моя знакомая. Мы договорились позавтракать вместе и сходить на дневное представление.

– Хорошо. – Ева с чувством некоторого облегчения достала диктофон. – Назовите ее имя.

– Одри. Миссис Моррел.

– Номер квартиры?

– Двенадцать-восемнадцать.

– Миссис Моррел может подтвердить, что вы встретились в полдень и провели день вместе?

Его и без того бледное лицо побледнело еще больше.

– Нет.

– Нет? – переспросила Ева, а Рорк протянул Соммерсету бренди.

– Миссис Моррел не оказалось дома. Я немного подождал, а потом понял, что она… что ее планы изменились.

– Как долго вы ждали?

– Минут тридцать-сорок. – Он немного покраснел, по-видимому, от смущения. – Потом я ушел.

– Вышли через вестибюль?

– Естественно.

– На видеозаписях этого нет. Может быть, вы воспользовались другим выходом?

– Нет, тем же самым.

Ева прикусила губу: она ведь кинула ему спасательный круг, но он его проигнорировал.

– Хорошо, держитесь своей версии. А что вы делали потом?

– На спектакль я решил не ходить и отправился в парк.

– В парк? Великолепно. – Она оперлась рукой о стол Рорка. – В какой?

– В Сентрал-парк. Там недавно открылась интересная выставка. Я немного по ней побродил.

– Под дождем?

– Выставка была под тентами.

– А как вы добрались до парка? Каким транспортом?

– Пешком.

Ева почувствовала, что у нее раскалывается голова.

– Несмотря на дождь?

– Да, – ответил он коротко и отхлебнул бренди.

– Может быть, вы с кем-нибудь говорили? Встретили кого-нибудь из знакомых?

– Нет.

– Черт! – Она вздохнула и потерла виски. – А где вы были вчера в полночь?

– Ева…

Она бросила на Рорка убийственный взгляд.

– Я делаю то, что должна делать! Вчера в полночь вы были в «Зеленом шемроке»?

– Я лежал в кровати и читал.

– В каких отношениях вы были с Шоном Конроем?

Соммерсет отставил бренди и через Евино плечо посмотрел на Рорка.

– Шон Конрой? Был такой паренек в Дублине. Он что, умер?

– Некто, назвавший себя представителем Рорка, заманил его в один из домов, сдаваемых Рорком, пригвоздил к полу и вспорол ему живот. Он погиб от потери крови. – Ева с удовлетворением отметила, что это известие явно поразило Соммерсета. – Либо вы предоставите мне алиби, которое может быть кем-то подтверждено, либо мне придется допросить вас по всей форме.

– Алиби у меня нет.

– Рекомендую им обзавестись до восьми часов утра. В восемь жду вас в Центральном участке.

Он окинул Еву холодным, презрительным взглядом.

– Вам доставит удовольствие этот допрос, не так ли, лейтенант?

– Навесить на вас два особо жестоких убийства? О да, этого шанса я ждала всю жизнь! А то, что к полудню все СМИ будут кричать о вашей связи с Рорком – так это только незначительное неудобство. – Она направилась к двери, соединявшей ее комнату с кабинетом.

– Ева, – тихо сказал Рорк, – мне необходимо с тобой поговорить.

– Не сейчас, – ответила она и захлопнула за собой дверь.

Рорк услышал, как она раздраженно запирает дверь на ключ.

Соммерсет допил бренди и мрачно посмотрел на него:

– Она уже убеждена в моей виновности.

– Нет. – Рорк, в котором сожаление боролось с раздражением, смотрел на дверь, закрывшуюся перед его носом. – Она считает, что у нее есть только один выход – собрать все факты. – Он перевел взгляд на Соммерсета. – И я думаю, что она права.

– Это может только ухудшить ситуацию.

– Она имеет право знать.

Соммерсет отставил стакан и сказал жестко:

– Так вот что ты понимаешь под преданностью!

– А ты? – прошептал Рорк, когда Соммерсет вышел. – Ты понимаешь что-то другое?

Ева спала в своем кабинете – и спала плохо. Она решила не думать о том, что ее нежелание видеть Рорка выглядит просто как обида капризной женщины. Ей было необходимо выдержать дистанцию.

В участке она была задолго до восьми. Пожевав рогалик, у которого был совершенно картонный вкус, и запив его дрянным кофе, она сообщила Пибоди по рации, что ждет ее в комнате для допросов.

Когда Ева вошла туда, Пибоди, отличавшаяся редкостной исполнительностью, уже была на месте и проверяла записывающую аппаратуру.

– Неужели появился подозреваемый? – поинтересовалась она.

– Появился. – Ева налила себе стакан воды из графина. – Но пока я не проведу допрос, распространяться об этом не будем.

– Конечно. Но кто… – Увидев прибывших в сопровождении полицейского Соммерсета и Рорка, Пибоди замолчала и только тихонько охнула. Глаза ее округлились от удивления.

– Констебль, – обратилась Ева к сопровождавшему, – вы свободны. Рорк, можешь подождать в коридоре или в моем кабинете.

– Соммерсет имеет право на представителя.

– Ты не адвокат.

– Его представитель может и не быть адвокатом.

– Ты только усложняешь ситуацию, – сказала Ева сквозь зубы.

– Возможно.

Как ни в чем не бывало, элегантный и невозмутимый Рорк уселся за выщербленный стол.

Ева обернулась к Соммерсету.

– Вам нужен адвокат, а не друг, – сказала она с расстановкой.

– Терпеть не могу адвокатов. Почти так же, как полицейских. – Он тоже сел, аккуратно подтянув брюки, чтобы не испортить складку.

Еве мучительно хотелось по привычке взъерошить волосы, но она только засунула руки поглубже в карманы.

– Заприте дверь, Пибоди, и включите запись. – Сделав глубокий вдох, она начала: – Будьте добры, назовите ваше полное имя.

– Лоуренс Чарльз Соммерсет.

– Допрос Лоуренса Чарльза Соммерсета по делу об убийстве Томаса Бреннена и по делу об убийстве Шона Конроя. Присутствуют допрашиваемый, его представитель Рорк, сержант Делия Пибоди и лейтенант Ева Даллас, ведущая допрос. Допрашиваемый явился добровольно.

Она зачитала права допрашиваемого и спросила:

– Соммерсет, вам ясны ваши права и обязанности?

– Совершенно ясны.

– И вы отказываетесь от официального защитника?

– Именно так.

– В каких отношениях вы были с Томасом Бренненом и Шоном Конроем?

Соммерсет, удивленный тем, что она сразу приступила к делу, на мгновение задумался.

– Я был с ними знаком, когда жил в Дублине.

– Когда это было?

– Более двенадцати лет назад.

– Когда вы в последний раз видели Бреннена или говорили с ним?

– Точно сказать не могу, но не менее двенадцати лет назад.

– Однако вы были в Лакшери Тауэрс совсем недавно, в день убийства Бреннена.

– Это совпадение, – пожал плечами Соммерсет. – Я и не подозревал, что он там живет.

– Что вы там делали?

– Я уже объяснял вам.

– Объясните еще раз. Для протокола.

Он шумно вздохнул, налил себе воды из кувшина и ровным, спокойным голосом повторил все, что сказал Еве вечером.

– Миссис Моррел может подтвердить, что у вас с ней была назначена встреча?

– У меня нет оснований полагать, что она этого не подтвердит.

– Может быть, вы в состоянии объяснить мне, почему видеокамеры зафиксировали, как вы вошли в здание и сели в лифт, однако нет записи того, как вы выходили из здания ни в то время, которое вы указали, ни в какое-либо другое.

– Этого я объяснить не могу. – Он сложил на коленях свои безукоризненно ухоженные руки и окинул взглядом Еву. – Возможно, вы недостаточно хорошо смотрели.

За ночь Ева просмотрела записи шесть раз.

– Как часто вы бывали в Лакшери Тауэрс? – спросила Ева, сев наконец на стул.

– Я был там впервые.

– Впервые? – переспросила она. – Раньше у вас не было повода нанести визит Бреннену?

– У меня вообще не было повода наносить визит Бреннену – тем более я не знал, что он там живет.

«Отвечает хорошо, – отметила Ева. – Осторожно, как человек, не впервые попавший на допрос». Она искоса взглянула на Рорка, хранившего молчание, и подумала, что досье Соммерсета наверняка безупречно – Рорк должен был об этом позаботиться.

– Почему в день смерти Томаса Бреннена вы воспользовались неохраняемым выходом?

– Я не воспользовался неохраняемым выходом. Я покинул здание тем же путем, каким в него вошел.

– Видеозаписи этого не показали. На них отчетливо видно, как вы вошли, но нет записи того, как вы вышли из лифта на том этаже, на котором, как вы утверждаете, живет миссис Моррел.

– Это просто смешно, – махнул рукой Соммерсет.

– Пибоди, будьте добры, поставьте диск 1-ВН, двенадцатая часть.

– Слушаюсь, мэм.

Пибоди вставила диск в компьютер, и тут же включился монитор на стене.

– Обратите внимание на время, указанное в углу экрана, – сказала Ева, снова просматривая сцену входа Соммерсета в вестибюль Лакшери Тауэрс. – Достаточно, – сказала она, когда двери лифта закрылись. – А теперь двадцать вторая часть. Обратите внимание на время, – повторила она, – и на табличку, указывающую на то, что эта камера установлена на двенадцатом этаже. Это тот этаж?

– Да. – Соммерсет, нахмурившись, смотрел запись. Двери лифта не открылись, и из них, естественно, никто не вышел. Он почувствовал, как по спине ползет струйка липкого холодного пота. – Мне все ясно. Вы стерли запись. Смонтировали все так, чтобы обвинить меня.

Этот сукин сын смеет ее оскорблять!

– Ну, конечно. Пибоди вам подтвердит, что половину рабочего времени я трачу на фальсификацию доказательств. – Ева поняла, что еще немного – и она потеряет самообладание. – В вашей версии есть только одна неувязочка! Это оригиналы дисков из комнаты охраны, а я работала с копией. До оригиналов я даже не дотрагивалась, их забирала Пибоди.

– Она – полицейский, – фыркнул Соммерсет. – И сделает все, что вы ей прикажете.

– О, обвинение в заговоре? Слышите, Пибоди? Мы с вами специально подделали доказательства, чтобы насолить Соммерсету!

– Да вы только и мечтаете о том, как засадить меня за решетку.

– В настоящий момент вы правы, как никогда. – Ева отвернулась, стараясь справиться с обуявшей ее злостью. – Пибоди, выньте диск. Итак, вы были знакомы с Томасом Бренненом по Дублину. В каких вы состояли отношениях?

– Он был одним из многих знакомых мне молодых людей.

– А Шон Конрой?

– То же самое.

– Когда вы в последний раз были в «Зеленом шемроке»?

– Насколько я помню, сего заведения я никогда не посещал.

– Полагаю, вы даже не знали о том, что там работает Шон Конрой.

– Не знал. Как не знал и о том, что Шон уехал из Ирландии.

Ева засунула большие пальцы в карманы и немного помолчала, давая себе передышку.

– Значит, вы не общались с Шоном Конроем последние двенадцать лет.

– Именно так, лейтенант.

– Что ж, давайте подведем итоги. Вы были знакомы с обеими жертвами и в день смерти Томаса Бреннена оказались на месте преступления. Вы пока что не предоставили убедительного алиби на время, когда произошли оба преступления. И вы хотите убедить меня в том, что никакой связи между этими фактами не существует?

Соммерсет окинул ее ледяным взглядом.

– Я не думаю, что вас можно убедить в чем-то, в чем вы не желаете убеждаться.

– Вы сейчас сами себе все портите! – Ева вытащила из кармана медальон, найденный ею на ночном столике Конроя, и швырнула его на стол. – Что означает этот символ?

– Представления не имею.

– Вы католик?

– Что? – озадаченно переспросил он. – Нет. Унитарий.

– Вы хорошо разбираетесь в электронике?

– Прошу прощения…

«Выбора нет», – подумала она и спросила, стараясь не смотреть на Рорка:

– Каковы ваши служебные обязанности?

– Они весьма разнообразны.

– Исполняя эти разнообразные обязанности, вы посылаете или принимаете электронные сигналы?

– Естественно.

– Вам известно, что у вашего хозяина установлено весьма сложное электронное оборудование?

– Лучшее на всей планете, – гордо уточнил Соммерсет.

– И вы с ним знакомы?

– Да.

– Настолько хорошо, что можете посылать сообщения так, чтобы их невозможно было отследить?

– Конечно. Я… – Он внезапно замолчал, стиснув зубы. – Но у меня нет причин так поступать.

– Вам нравятся загадки, Соммерсет?

– Иногда.

– Вы считаете себя терпеливым человеком?

– Считаю.

Ева кивнула. Сердце у нее словно тисками сжимало. Теперь ей придется говорить о том, из-за чего она большую часть ночи провела без сна.

– Мне известно, что ваша дочь-подросток была убита. – Она не слышала за своей спиной ни звука, ни вздоха. Но воздух словно потяжелел от боли. – И ваш нынешний работодатель был косвенной причиной ее смерти.

Соммерсет откашлялся и стиснул руки, лежавшие на коленях.

– Он не был причиной.

– Ее изнасиловали и убили, чтобы проучить Рорка, чтобы причинить ему боль. Она была всего лишь орудием мести, не так ли?

Соммерсет несколько мгновений был не в силах говорить. Горе схватило его за глотку, перекрыло ему дыхание.

– Она была убита злодеями, которые польстились на ее невинность и чистоту. – Он тяжело вздохнул. – Вы, лейтенант, должны понимать такие вещи.

Ева внимательно посмотрела на него. В глазах Соммерсета была пустота, но внутри у нее все застыло. Да, такие вещи она понимала слишком хорошо.

– И все-таки я полагаю, что причиной явился Рорк. Вы достаточно терпеливы и умны, Соммерсет, чтобы прождать столько лет. Вы установили прекрасные отношения со своим работодателем, вошли к нему в доверие, получили доступ ко многим его личным и профессиональным делам. И теперь вполне могли всем этим воспользоваться, чтобы навести на него подозрение в убийствах.

Соммерсет вскочил на ноги:

– Да как вы смеете говорить мне такое?! Вы стоите здесь, показываете пальцем на человека, чье кольцо носите, и утверждаете, что ответственность за все эти ужасы лежит на нем? Они были детьми. Детьми! Да я счастлив буду провести остаток дней за решеткой, если только это поможет Рорку увидеть наконец, кто вы такая на самом деле!

– Соммерсет! – Рорк, не вставая со стула, взяв его за локоть. – Ему надо успокоиться, – сказал он Еве, глядя на нее холодно и отстраненно.

– Хорошо. Допрос прерван по просьбе представителя допрашиваемого. Запись отключить.

– Сядь, – прошептал Рорк, не убирая руки. – Прошу тебя.

– Видишь, они все те же. – Соммерсет опустился на стул, голос его дрожал от волнения. – То же упрямство, те же пустые души… Все полицейские одинаковы!

– Погоди судить, – сказал Рорк и посмотрел на жену. – Лейтенант, я хотел бы поговорить с вами наедине и без записи.

– Я не хочу, чтобы ты говорил с ней об этом! – взорвался Соммерсет.

– Выбираю я. Прошу вас нас простить, Пибоди, – сказал Рорк с извиняющейся улыбкой.

Ева несколько мгновений колебалась, потом кивнула.

– Подождите в коридоре, Пибоди. И заприте дверь.

– Слушаюсь, мэм.

Оставшись наедине с Соммерсетом и Рорком, Ева продолжала стоять у стола, держа руки в карманах.

– Итак, вы наконец решили мне все рассказать? – спросила она холодно. – Думаете, я не догадалась, что вы знаете больше, чем говорите? Вы меня что, последней дурой считаете?

Рорк понял, что она не просто злится, что она обижена по-настоящему, и прикусил губу.

– Мне очень жаль.

– Ты еще перед ней извиняешься? – вскинулся Соммерсет. – После всего, что она…

– Заткнитесь вы, наконец! – прикрикнула на него Ева. – Все доказательства против вас. В доме находится оборудование, позволяющее избежать службы компьютерной охраны. Кто о нем знает, кроме нас троих? Первой жертвой был давнишний друг Рорка, второй – тоже, к тому же он был убит в доме, принадлежащем Рорку. Вам известно все, чем Рорк владеет, известно, что и как он делает. Прошло почти двадцать лет, но вы могли ждать и дольше, чтобы отомстить за свою дочь. Не удивлюсь, если окажется, что вы решили поставить на карту все, лишь бы его уничтожить.

– А вы не подумали о том, что он – единственное, что у меня осталось? Он любил ее. Он – мой. – Соммерсет взял стакан, вода расплескалась по столу.

– Ева! – Рорк старался говорить очень мягко. – Прошу тебя, сядь и послушай.

– Я отлично могу слушать и стоя.

– Как угодно. – Рорк устало прикрыл рукой глаза и подумал, что с женщиной, посланной тебе судьбой, трудно сладить. – Если помнишь, я рассказывал, что Соммерсет взял меня к себе и Марлена стала мне сестрой. Я был очень молод тогда, – продолжал он, взглянув на Соммерсета с заботой и нежностью. – Но я не был невинен.

– Когда я нашел тебя, ты был избит до полусмерти, – пробормотал Соммерсет.

– Потому что был слишком неосторожен и беспечен, – отмахнулся Рорк. – Если бы не ты, я бы, наверное, еще долго оставался с ними, работал на них.

– Это я все знаю, – процедила Ева сквозь зубы. – Ты воровал по мелочам, лазил по чужим карманам…

– Я пытался выжить, – нахмурился Рорк. – За это я не буду извиняться. Я говорил тебе, что Марлена… Она была почти ребенком, неожиданно вообразила, что испытывает ко мне какие-то чувства, о которых я и не догадывался. Однажды ночью она пришла ко мне в комнату – такая невинная, любящая. Я не знал, как себя вести, поэтому был неуклюж и жесток. Но считал, что поступаю правильно и порядочно. Я, конечно, понимал, что обидел ее, но надеялся, что со временем обида пройдет и мы по-прежнему будем друзьями. А она ушла из дома… Вот тогда-то ее и нашли люди, которые на самом деле искали меня.

Он некоторое время молчал, а когда заговорил снова, голос его был еще тише, а взгляд еще печальнее.

– Я бы с радостью отдал за нее свою жизнь. Я бы сделал все, что они потребовали, чтобы избавить ее от страха и боли. Но сделать ничего было нельзя. Покончив с ней, они бросили ее на пороге дома.

– Она была такая маленькая… – Соммерсет говорил еле слышно. – Как кукла – сломанная и изуродованная. Они убили мою девочку. Разодрали в клочья. – Он с горечью посмотрел на Еву. – Полицейские не сделали ничего. Просто повернулись спиной, заявив, что нет ни свидетелей, ни улик. Они знали, кто это сделал. Вся улица говорила об этом. Но они не сделали ничего.

– Люди, которые ее убили, были очень могущественны, – продолжал Рорк. – В этом районе Дублина кое на что полицейские закрывают глаза. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы набраться силы и опыта и пойти против них. И еще больше времени мне понадобилось, чтобы выследить тех, кто был виновен в смерти Марлены.

– Однако ты их все-таки нашел и убил? – Ева знала, что в прошлом Рорка немало мрачных страниц, и находила в себе силы жить с этим. – Но какое это имеет отношение к Бреннену и Конрою? – У нее вдруг похолодело в груди. – Они были связаны со смертью Марлены?

– Нет. Но оба в разное время поставляли мне необходимую информацию. Которая помогала мне найти тех, кого я искал. И, когда я нашел двоих из тех, кто замучил Марлену, я убил их. Их смерть была медленной и мучительной, – сказал он, глядя Еве прямо в глаза. – Первого я выпотрошил.

– Ты вспорол ему живот? – переспросила она, смертельно побледнев.

– Да. Я хотел, чтобы он почувствовал то, что чувствовала маленькая беззащитная девочка. Второго я нашел благодаря информации, которую купил у Шона. Ему я вскрыл вены и ждал, пока он не истек кровью.

Ева не в силах была этого слышать.

– Кто еще тебе помогал, кроме Бреннена и Конроя?

– Мне помогали многие. Я говорил с десятками людей – собирал сплетни, узнавал факты… Был такой Робби Браунинг, но его я уже проверил. Он в Ирландии, на казенных харчах, ему осталось еще года три. Полезную информацию мне тогда сообщила Дженни О’Лири. Сейчас она в Вексфорде, держит там гостиницу. Вчера я с ней связался, она будет начеку. Был еще Джек…

– Черт вас возьми! – Ева стукнула кулаками по столу. – Ты должен был дать мне список тотчас же, как я сказала тебе о Бреннене! Ты был обязан мне доверять!

– Дело было не в доверии.

– А в чем же?

– Понимаешь… Я очень надеялся, что ошибаюсь. И не хотел ставить тебя в ложное положение. Но в конце концов все-таки поставил…

– Думал, сам со всем разберешься?

– Надеялся, что смогу. Но сейчас стало ясно, что это невозможно. Нам нужна твоя помощь.

– Ах, вот как? Вам нужна моя помощь? – медленно повторила Ева. – Вам нужна моя помощь! Великолепно! Прекрасно! – Она вскочила. – Это ты обязан был помочь мне! Думаешь, то, что ты сейчас сказал, снимает с Соммерсета подозрения? Да если я дам ход этой информации, вы оба угодите за решетку! Убийства первой степени, ничего себе!

– Соммерсет никого не убивал, – сказал Рорк невозмутимо. – Это делал я.

– Это мало облегчит его участь.

– Так ты ему веришь?

«Он – единственное, что у меня осталось», – прозвучали у Евы в мозгу слова Соммерсета.

– Я ему верю, – вздохнула она. – Он никогда не будет действовать тебе во вред. Он тебя любит.

Рорк хотел было что-то сказать, но не стал. Он сидел молча, глядя прямо перед собой. Эти простые слова потрясли его до глубины души.

– Я еще не знаю, как поступлю. – Ева говорила очень тихо, словно обращаясь к самой себе. – Мне надо собрать улики и опросить всех возможных свидетелей. Но если мне придется выдвинуть против вас обвинение, я это сделаю! Вы можете помочь себе только одним способом – рассказав мне все. Если вы что-то скроете, это может обернуться против вас. У меня и так руки связаны. И без твоей помощи, Рорк, мне не обойтись.

– На это ты можешь рассчитывать всегда.

– Правда? – невесело улыбнулась Ева и пошла к двери. – Вас я сейчас отпущу, Соммерсет, и постараюсь во всем разобраться, – сообщила она, перед тем как открыть дверь. – Это моя работа. Не все полицейские поворачиваются спиной. Я из тех, кто смотрит во все глаза. Всегда.

Она распахнула дверь и шагнула в коридор.