Текст книги "Черные Холмы"

3

Черные Холмы,

1997 год, июнь

Лилиан направляла лошадь сквозь утренний туман, протянувшийся вдоль тропы. Она не спеша ехала в высокой траве. В одном месте путь ей преградил ручей, искрящийся под лучами утреннего солнца. Когда Лил перебиралась через него, она обратила внимание на ветви ядовитого плюща, которые словно поджидали момент, чтобы вскарабкаться на берег. Воздух благоухал соснами и разнотравьем, а первые лучи солнца радовали глаз пока еще неярким светом.

Вокруг радостно щебетали птицы. Одна из них, неизвестная девушке, с серовато-голубым оперением, звонко приветствовала Лил. Вслед за этим прозвучала веселая трель чижа, которой раздраженно вторила сойка.

Туман понемногу отступал перед потоками золотистого света, и лес все активнее пробуждался к новой жизни.

По мнению Лилиан Чанс, это было лучшим местом на земле.

Время от времени ей встречались следы, как правило лося или оленя. Свои наблюдения она старательно наговаривала на диктофон, лежавший в нагрудном кармане. Часом раньше девушке повезло набрести на следы бизонов. И повсюду в изобилии встречались знаки, указывающие на то, что тут проходило стадо ее отца.

Но за эти три дня ей так и не удалось выследить пуму.

Правда, прошлой ночью Лил слышала ее крик. Пронзив ночную тьму, он вознесся до луны и звезд.

Я здесь.

Пока кобыла неспешно поднималась в гору, Лил внимательно изучала кустарник, одновременно прислушиваясь к разноголосому пению птиц. Вот из зарослей стремительно выскочила рыжая белка. Стрелой пролетев по земле, она тут же вскарабкалась на ближайшую сосну. Вскинув голову еще выше, Лилиан заметила ястреба, одиноко парящего в утреннем небе.

Все это, не говоря уже о величественных видах с горных вершин, делало Черные Холмы поистине удивительным местом.

Тот, кто не ощущал здесь волшебства, не нашел бы его нигде.

Лил не хотела ничего другого, кроме как находиться тут, изучать эту землю и ее обитателей. Но скоро ей предстояло отправиться в университет, далеко от Южной Дакоты, которую она так любила. И хотя девушка жаждала обрести новые знания, ничто не могло заменить ей запахи и звуки родных мест.

За эти годы она несколько раз встречала в холмах пуму. Вряд ли это была та самая кошка, которую они видели с Купером восемь лет назад. Лил с интересом наблюдала, как зверь прятался в ветвях деревьев, взбирался на скалистые отроги. А однажды, сопровождая стадо отца, Лил разглядела в бинокль, как пума напала на лосенка.

Мощь и красота этой большой кошки завораживали девушку.

Сейчас в числе прочего она не забывала делать заметки и о растительности. Нежные незабудки, изящные ирисы, россыпь сладко пахнущего клевера – от ее внимания не ускользало ничего. В конце концов, все это было частью пищевой цепочки. Кролики, лоси и олени ели почки, листья, траву и ягоды, а волки и представители кошачьих питались кроликами и парнокопытными. Да и рыжая белка вполне может попасть сегодня на завтрак ястребу…

Дорога становилась все более пологой и в конце концов вывела Лилиан на обширный луг, поросший свежей, сочной зеленью. Здесь паслось маленькое стадо бизонов, и девушка добавила к своему списку быка, четырех самок и двух телят.

Один теленок с таким упоением зарылся в траву, что голова его, когда он наконец ее поднял, оказалась украшена пучками зелени и цветами. Лил тут же достала фотоаппарат и сделала несколько снимков. Можно будет добавить их к своей документации.

Праздник жизни – чем не название для фотографии?

Можно будет даже послать снимки Куперу. Он вроде бы собирался приехать этим летом, но кто его знает… В конце концов, Купер пока не ответил на письмо, которое она послала ему три недели назад.

В вопросах переписки он вообще был более безответственным, чем Лил. Особенно с тех пор, как стал встречаться с той девицей… Они познакомились в университете.

Си-Си. Лилиан мысленно фыркнула. Глупое имя. Она знала, что Купер спит с этой куклой. Сам он ничего такого не говорил, но Лил ведь не дурочка – прекрасно понимает, что к чему. Как и в случае с той барышней, с которой он встречался в старших классах. Как же ее-то звали?

Зои.

И где только он находит девушек со столь дурацкими именами?

Такое чувство, что парни вообще ни о чем не способны думать, кроме секса. Впрочем, мысленно признала Лил, она и сама в последнее время частенько об этом размышляла.

Может быть, потому, что у нее такого опыта пока не было…

Просто молодые люди ее не интересовали – по крайней мере, те, с которыми Лил была знакома. Не исключено, что осенью, в университете…

Не то чтобы она собиралась до конца жизни оставаться девственницей – совсем нет. Но какой смысл лезть к парню в постель, если ты в него даже не влюблена? Получается, это уже не любовь, а физкультура.

Ей хотелось большего.

Досадливо отмахнувшись от этих мыслей, Лил убрала фотоаппарат и достала из сумки флягу с водой. Пожалуй, в университете ей тоже будет не до секса – слишком многое нужно узнать и освоить. Ну а пока у нее и вовсе иные приоритеты. Впереди целое лето. Необходимо как можно лучше изучить места обитания животных, привести в порядок бумаги, продумать свои планы на будущее. А главное – уговорить отца выделить ей несколько акров земли. Со временем Лилиан надеялась организовать на ней зоопарк для диких зверей.

Когда-нибудь это обязательно произойдет, а пока ей предстояло многому научиться. Для этого необходимо будет на время оставить все то, чем Лил дорожила больше всего.

Еще она надеялась до отъезда в университет повидаться с Купером. Он, как и пума, не забывал эти места. Приезжал Салливан не каждое лето, но довольно часто. Сначала были две недели через год после первого лета, затем сразу июнь, июль и август, когда разводились его родители. Потом пара недель тут, месяц там…

Они всегда начинали с того, на чем расстались, даже если потом Купер без устали болтал о девчонках, с которыми встречался в Нью-Йорке. Однако с тех пор, как они виделись в последний раз, прошло уже два года. Так что неплохо бы ему было приехать этим летом.

Лил со вздохом убрала флягу с водой.

Тут все это и произошло.

Лилиан почувствовала, как кобыла под ней внезапно задрожала. Девушка туже натянула поводья, и в эту минуту из высокой травы взметнулась пума. Один стремительный прыжок – и теленок с цветами на голове упал на землю замертво. Маленькое стадо разбежалось, мать жалобно замычала. Пытаясь удержать на месте лошадь, Лил увидела, как на пуму бросился бык.

Кошка пронзительно закричала и привстала, защищая свою добычу. Вцепившись одной рукой в поводья, Лилиан изо всех сил сжала ногами бока лошади, а другой потянула из сумки фотоаппарат.

Мелькнула лапа с выпущенными когтями. Лилиан даже на расстоянии почувствовала запах крови. Кобыла в ужасе закрутилась на месте.

– Стой! Ни с места! Мы ей не нужны. Она уже получила то, что хотела…

Из раны на боку бизона сочилась кровь. Застучали копыта, и стадо понеслось прочь. Через минуту все стихло, и на поле осталась только пума со своим завтраком.

Звук, который она издала, был похож не то на тихое урчание, не то на громкое мурлыканье. Кошка пристально посмотрела на Лил. Рука у девушки дрожала, но она так и не решилась отпустить поводья, чтобы поудобнее взять фотоаппарат. Направив камеру на пуму, Лилиан сделала два снимка без фокуса, затем сфотографировала теленка и окровавленную, помятую траву.

Угрожающе зашипев, пума схватила добычу и потащила ее в заросли кустарника.

– Ей ведь нужно кормить своих детенышей, – пробормотала Лил срывающимся от волнения голосом. – Черт возьми! – Она с трудом вытащила диктофон. – Спокойно. Соберись и диктуй. Итак. Видела самку пумы, в длину метра два. Весит… килограммов сорок, не меньше. Окрас типичный. Убила детеныша бизона. Он и шесть его сородичей паслись на лугу. Пума защищала добычу от быка, затем утащила ее в лес, скорее всего своим котятам. Наверняка они еще слишком маленькие, чтобы ходить с матерью на охоту. Инцидент произошел двенадцатого июня. Зафиксирован в семь двадцать пять утра. Ф-фу…

Ей очень хотелось проследить за пумой, но возобладало благоразумие. Лилиан понимала: если у самки есть детеныши, она, чтобы защитить свое потомство, вполне может броситься и на лошадь с всадником.

– Не стоит рисковать, – пробормотала она. – Поеду-ка я лучше домой.

Лил действительно поспешила в путь – она хотела как можно скорее рассказать обо всем увиденном, но до отца и его помощника Джея девушка доехала только в полдень. Те чинили изгородь на обширном пастбище.

Проехав сквозь расступившееся стадо, Лил остановила лошадь у старенького джипа.

– Вот и моя девочка, – Джо похлопал ее по ноге. – Вернулась наконец из своей глуши?

– Вернулась. Жива и здорова, как и обещала. Привет, Джей.

Джей, никогда не тративший слова попусту, молча коснулся края шляпы.

– Вам помочь? – спросила Лил отца.

– Нет, сами справимся. Это тут лось походил.

– Я за три дня на них насмотрелась. Еще видела бизонов. Пума убила у них теленка.

– Пума?

Лил снова взглянула на Джея. Выражение его лица было девушке хорошо знакомо. Само слово «пума» ассоциировалось у него с чем-то очень опасным.

– В нескольких часах езды отсюда. Добычи самке и ее детенышам вполне хватит. Вряд ли она станет устраивать охоту на наших коров.

– Ты-то в порядке?

– Она на меня и внимания не обратила, – улыбнулась отцу Лилиан. – Не забывай, пумы знают, кто является их жертвой. Человек в эту категорию не входит.

– Голодная кошка сожрет любого, – мрачно пробурчал Джей. – Гнусные твари.

– Думаю, бык из того стада с тобой бы согласился, но я не видела ни одного следа поблизости от нашего пастбища. Ни единого указания на то, что пума расширила границы своей территории.

Джей лишь дернул плечом и снова взялся за изгородь. Лил повернулась к отцу:

– Если я вам не нужна, поеду домой. Хочу принять душ и выпить чего-нибудь холодненького.

– Скажи маме, что мы задержимся здесь еще на пару часов.

На ферме Лилиан сначала накормила и почистила лошадь. Затем, выпив два стакана холодного чая, она присоединилась к матери, которая трудилась на огороде. Лил забрала у Дженны мотыгу и взялась за дело сама.

– Знаю, что повторяю одно и то же, но это было потрясающе. Видела бы ты, как она двигалась! Я и раньше знала, что пумы охотятся из засады. Но ведь она пролежала там не один час, выслеживая бизонов и намечая себе жертву… Наконец, выбрала момент для прыжка. Я даже ни о чем не догадывалась. Ведь осматривала луг, но мне и в голову не пришло бы, что там затаилась пума.

– А тебя не испугало это зрелище? Убийство?

– Все произошло так быстро… Секунда, и все кончено. Думаю, если бы я ожидала этого, то среагировала бы иначе.

Лилиан слегка вздохнула и сдвинула на затылок шляпу.

– Этот теленок с цветами на голове выглядел таким милым… И в одно мгновение его не стало. Только что был жив и уже мертв. Как ни странно, но в этом было нечто особенное, я бы даже сказала, возвышенное. Трагически возвышенное.

Она смахнула пот со лба.

– Это, как ты сказала, зрелище еще больше укрепило меня в намерениях, а соответственно, и в желании учиться. Я сделала фотографии – момент смерти и то, что ему предшествовало.

– Может быть, мое заявление прозвучит несколько пафосно, особенно из уст женщины, выращивающей скот на мясо, но я бы не хотела присутствовать при том, как пума пожирала этого бедного теленка.

Лил снова взялась за мотыгу.

– Мама, а ты знала, кем хочешь стать и что хочешь делать, когда была в моем возрасте?

– Честно говоря, не имела ни малейшего представления, – Дженна, сидя на корточках, полола морковь. Руки ее двигались быстро и проворно, а гибкостью фигуры миссис Чанс не уступала дочери. – Но к тому времени, когда нужно было с этим определяться, к нам на ферму заглянул твой отец. Стоило ему бросить на меня один взгляд, и я тут же поняла: этот парень – тот, кто мне нужен. По большому счету, у Джо и выбора-то не было.

– А если бы он захотел вернуться к себе на восток?

– Я поехала бы с ним. Тогда мне была нужна не земля, а он. Мы вместе влюбились в этот край, но случилось это куда позже… – сдвинув, как и дочь, шляпу на затылок, Дженна окинула взглядом грядки с морковью и бобами, кусты помидоров. Дальше, за огородом, расстилались пастбища, а также поля, на которых зрела пшеница. – Ну а ты получила эту любовь от нас. Она у тебя буквально с первого вздоха.

– Мне так много нужно узнать, так много увидеть, мама! Но где бы я ни была, непременно вернусь назад.

– Надеюсь на это, – Дженна встала. – Дай-ка мне мотыгу, а сама иди домой. Прими душ и переоденься. Потом поможешь приготовить обед.

Лилиан кивнула и пошла к дому. Горячий душ! О нем девушка мечтала больше всего. Чтобы приготовить еду, ей нужно не так уж много времени, зато потом можно будет посидеть над своими заметками и наблюдениями. Это займет весь вечер. Ну а завтра она съездит в город – необходимо напечатать сделанные фотографии. Как только появятся собственные свободные деньги, она обязательно купит себе цифровой фотоаппарат.

«И ноутбук», – мысленно добавила Лил.

Она заработала стипендию, и это здорово поможет с тратами на обучение, но расходы все равно предстоят серьезные. Нужно платить за жилье, за практические занятия, за книги, за разные поездки.

Уже подойдя к дому, девушка услышала рев мотора. Было ясно, что кто-то катит по их земле. Лилиан свернула за угол, чтобы глянуть, кто это разъезжает здесь с таким грохотом.

Уперев руки в бока, она сурово смотрела на мотоцикл, который мчался прямо к их дому. Байкеры в этих местах встречались часто, особенно летом. То один, то другой из них наведывался на ферму, чтобы узнать нужную дорогу или немного подработать. Правда, почти все они приближались с большей осторожностью, а этот мчался так, будто…

Шлем и очки почти скрывали лицо, но вот на губах мелькнула улыбка, и Лил тут же узнала ее. Она засмеялась и бросилась вперед. Затормозив позади грузовичка, мотоциклист перекинул ногу через сиденье и снял шлем. В следующее мгновение Лилиан повисла у него на шее.

– Купер! – радости ее не было предела. – Ты приехал!

– Я же сказал, что приеду.

– Ты сказал – может быть, приедешь.

Обнимая его, Лил почувствовала, как в душе ее пробуждается нечто новое. Уже первое прикосновение сказало ей, что Купер изменился, стал куда крепче и сильнее. Эти перемены позволяли думать о нем уже как о мужчине.

– «Может быть» превратилось в «наверняка», – он осторожно поставил Лилиан на землю, не сводя с нее улыбающихся глаз. – Ты стала выше.

– Немножко. Вряд ли вырасту еще больше…

Двухдневная щетина на щеках добавляла ему мужской привлекательности. Кроме того, Лил заметила, что Купер стал стричься не так коротко, как раньше, волосы волной спадали на его высокий лоб, и прозрачные голубые глаза от этого казались еще ярче и живее.

Приятное тепло внутри ее грозило разгореться настоящим огнем.

Купер взял Лил за руку и окинул так хорошо знакомый ему дом внимательным взглядом.

– Такое впечатление, что здесь ничего не изменилось. Ставни заново покрашены, но все выглядит так же, как раньше.

«Зато ты очень изменился», – подумала Лилиан.

– Давно приехал? И почему я ничего об этом не знала?

– Я приехал десять секунд назад. Добрался до водопада сиу и позвонил бабушке с дедом, но попросил их ничего не говорить, – он дружески обнял Лил за плечи. – Приготовил тебе сюрприз.

– Ну что же. Он удался.

– Я решил сначала заглянуть к вам, а потом уже ехать на наше ранчо.

Теперь у Лилиан Чанс было все, о чем только можно мечтать. Это значило, что нынешнее лето будет не просто удачным – фантастическим.

– Проходи в дом. Выпьешь холодного чая. Когда ты купил эту штуковину?

Купер взглянул на мотоцикл.

– Около года назад. Я подумал, будет здорово проехать на мотоцикле через всю страну.

Задержавшись у крыльца, он вскинул голову и стал внимательно разглядывать Лил.

– Что такое?

– Выглядишь… классно.

– Да ладно тебе! – она пригладила волосы. – Я только что вернулась из трехдневного путешествия, так что от меня пахнет потом. Если бы ты приехал на полчаса позже, я бы успела вымыться.

Купер по-прежнему не сводил с нее глаз.

– Ты правда здорово выглядишь, Лил. Мне так тебя не хватало…

– Я знала, что ты вернешься, – поддавшись внутреннему порыву, она снова обняла Купера. – Мне следовало догадаться, что ты приедешь сегодня – как раз тогда, когда я видела пуму.

– Пуму?

– Подожди, я расскажу тебе обо всем по порядку. Заходи, Купер. Добро пожаловать.

Дождавшись, пока родители присоединятся к ним за столом, Лил оставила на них гостя, а сама устремилась наверх. Долгого душа, о котором она так мечтала, не получилось. Быстро смыв с себя грязь, девушка тут же схватилась за косметичку.

«Главное – не переусердствовать», – приказала она себе. Немного румян, чуть-чуть туши и капельку губной помады. Представив, сколько времени займет возня с феном, Лил решительно расчесала влажные волосы и стянула их в тугой хвост.

У девушки мелькнула было мысль о серьгах, но она тут же отказалась от нее. Достаточно чистых джинсов и новой рубашки. Все как обычно, иначе Купер решит, что она пытается ему понравиться.

Сердце Лилиан колотилось как бешеное. Это было очень странно и неожиданно, но, надо признать, она испытывала к своему лучшему другу влечение, которое трудно было толковать двояко.

На этот раз Купер выглядел совсем не так, как раньше. Вроде бы тот же самый парень, но что-то в нем изменилось. Щеки утратили былую округлость, и это придало ему мужественности. В густой копне каштановых волос появились выгоревшие пряди, что тоже было очень привлекательно. Кожа Купера пока слегка потемнела от загара, а скоро под здешним солнцем станет совсем коричневой. А его глаза, эти голубые льдинки, буквально пронзили Лил насквозь, открыв ей внутри себя такие глубины, о которых она даже и не подозревала.

Жаль, что она не поцеловала его при встрече. Этакий дружеский поцелуй. Тогда бы она знала, каково это – ощутить на своих губах его губы.

«Довольно! – одернула себя Лилиан. – Успокойся».

Купер умер бы от смеха, если бы узнал, о чем она сейчас думает. Сделав пару глубоких вздохов, Лил медленно пошла вниз по лестнице.

Из кухни доносились обрывки разговора. Девушка услышала смех матери и шутливый голос отца. Вот Купер что-то ему ответил. Голос тоже изменился – стал глубже, чем раньше.

Собравшись с духом, она открыла дверь и шагнула на кухню.

Купер замолчал на полуслове. Он опять смотрел на Лил не отрываясь. Она заметила удивление, промелькнувшее в его глазах, и от этого по коже девушки побежали легкие мурашки.

– Так ты останешься обедать? – она постаралась, чтобы вопрос прозвучал непринужденно.

– Мы как раз пытаемся его уговорить, но Купер говорит, что Сэм и Люси ждут его дома. В воскресенье, – Дженна назидательно подняла палец, – в воскресенье все вы приедете к нам на пикник.

– Договорились. Я хорошо помню наш первый обед на свежем воздухе. При желании можем сыграть и в бейсбол.

– Спорим, я до сих пор играю лучше, чем ты? – Лил блеснула такой улыбкой, от которой Купер растерянно захлопал глазами.

– Посмотрим-посмотрим.

– Я рассчитываю, что ты покатаешь меня на своей игрушке.

– «Харлей» – это не игрушка, – возразил Купер.

– Так ты не хочешь показать мне, на что он способен?

– Ладно, покажу. В воскресенье…

– Зачем ждать так долго? Прокатимся сейчас. Можно? – она повернулась к матери. – Полчасика, не больше.

– Ну… а шлем для нее у тебя найдется, Купер?

– Я… Да. Я купил второй в расчете на… В общем, шлем есть.

– Сколько штрафных талонов ты уже насобирал на своем «Харлее»? – с серьезным видом спросил Джо.

– За последние четыре месяца не было ни одного, – ухмыльнулся Купер.

– Значит, вернешь мою девочку в целости и сохранности?

– Конечно, сэр, – он встал из-за стола. – Спасибо за чай. Увидимся в воскресенье.

Несколько минут Дженна смотрела им вслед, затем повернулась к мужу.

– Ох, – только и сказала миссис Чанс.

– У меня в голове крутилось немножко другое. Ох, черт! – улыбнулся Джо.

Подойдя к мотоциклу, Лил первым делом спросила:

– Научишь меня ездить на нем?

– Посмотрим.

Она надела шлем и стала его застегивать.

– Я справлюсь, не сомневайся.

– Не сомневаюсь ни одной секунды, – Купер сел в седло. – Я подумывал о том, чтобы купить девчачье сиденье, но потом…

– Мне это без надобности, – Лилиан быстро села сзади и обхватила его руками за талию. Интересно, слышит ли Купер, как колотится ее сердце? – Давай, жми!

В следующее мгновение мотоцикл рванул вперед, заставив Лил взвизгнуть от восторга.

– Это почти так же здорово, как кататься на лошади! – закричала она.

– На шоссе даже лучше! – крикнул в ответ Купер. – Прижмись ко мне и держись как можно крепче.

Лилиан улыбнулась: именно этого ей больше всего и хотелось.

После обеда Купер мерил зерно, прислушиваясь к тому, как бабушка по своей старой привычке напевает за работой. Она кормила кур, и те звонко стучали клювами в такт незатейливой мелодии. В стойлах фыркали и переминались с ноги на ногу лошади.

Забавно, что все так быстро вернулось назад – запахи, звуки, игра света и тени во дворе. С тех пор как он последний раз кормил лошадь или сидел на кухне над тарелкой, полной бабушкиных оладьев, прошло два года, но кажется, будто все это было только вчера.

Куперу даже нравилось такое постоянство места и времени, особенно если учесть, что в остальном его жизнь ничем подобным не отличалась. Закончив с зерном, Салливан отправился на конюшню. Работая там, он вспоминал, как много лет назад они с Лил лежали на берегу ручья. Лилиан Чанс уже тогда знала, чего хочет. Сейчас у подруги его детства не было в этом никаких сомнений.

О нем самом сказать что-либо подобное нельзя.

Дом, поля и холмы ничуть не изменились за эти годы, как, впрочем, и их обитатели. Взять хотя бы деда с бабушкой. Неужели когда-то он считал их старыми? Сейчас они казались Куперу крепкими и сильными, как если бы время решило не накладывать на них свой отпечаток.

Если кто и изменился, так это Лилиан. Еще каких-нибудь два года назад она была просто Лил. Безусловно, Купер и тогда считал ее симпатичной, но что с того? Он практически не воспринимал ее как девушку.

Да, Лилиан стала другой, и дело не только в том, что теперь у нее фигура на зависть многим моделям. А еще у нее такие глазищи, от взгляда которых у него, например, чуть не закипела кровь.

Пожалуй, не стоило думать о Лил подобным образом. Они ведь друзья, просто друзья. Ему не следовало обращать внимание на то, какая высокая у нее стала грудь, и уж тем более вспоминать, что он почувствовал, когда Лилиан, сев на мотоцикл, прижалась к его спине.

Что уж говорить о сне, который ему приснился в первую ночь, проведенную дома… Во сне он касался этой груди – и всех остальных частей тела Лил тоже… Таких снов больше быть не должно!

Но они были. Еще два раза.

По просьбе деда Купер взнуздывал годовалую кобылу, чтобы потом на выгоне объездить ее.

Люси, накормившая к тому времени коров и кур и собравшая яйца, села на перекладину ограды.

– Своенравная лошадка, – улыбнулась она, когда кобыла начала брыкаться.

– Просто много энергии, – возразил внук.

– Ты уже придумал ей имя?

Купер улыбнулся. После того как восемь лет назад мальчик назвал Джонса, имена всем лошадям на ранчо по традиции давал он.

– У нее такой замечательный окрас! Вся в яблоках… Пусть будет Веснушкой.

– Хороший выбор. Ты всегда умел найти лошади подходящее имя. И ухаживать за ними ты тоже умеешь.

– Я скучаю по ним, когда возвращаюсь в город.

– А когда приезжаешь сюда, скучаешь по дому. Это нормально, – добавила Люси и улыбнулась. – Ты еще так молод, Купер! Вся жизнь впереди…

– Бабушка, мне почти двадцать. По идее, я уже мог бы разобраться, что к чему… Понять, чего я, собственно, хочу. Ты в двадцать лет, кстати, была замужем за дедушкой.

– Сейчас другие времена, мой мальчик. В чем-то нынешние двадцатилетние старше нас, а в чем-то моложе. У тебя еще достаточно времени, чтобы разобраться в себе.

Купер взглянул на бабушку. Стричься она стала короче, и вокруг глаз пролегли новые морщинки, но в целом Люси оставалась прежней. Не изменилась она и внутренне: как и раньше, он мог доверить ей все, что было на душе.

– Бабушка, ты довольна тем, как сложилась твоя жизнь? Ни о чем не жалеешь?

– Нет. Какие сожаления, раз уж я сижу тут и смотрю, как мой внук собирается объезжать лошадь? Но мою жизнь нельзя сравнивать с твоей. Замуж я вышла в восемнадцать, первого ребенка родила, когда мне не было и двадцати, и за эти годы ни разу не была восточнее Миссисипи. У тебя, Купер, все иначе.

– Я и сам не знаю, что у меня… Постой-ка, – он взглянул на бабушку озадаченно. – Ты сказала, первого ребенка?

– После твоей мамы мы с Сэмом потеряли двоих. Это было нелегко. И сейчас вспоминать тяжело… Может быть, потому-то мы и сблизились так с Дженной. После Лил у нее был выкидыш, а еще раз она родила мертвого малыша.

– Я и не знал.

– Это не те подробности, которые принято обсуждать, но жизнь есть жизнь. Со временем учишься радоваться тому, что имеешь. В конце концов, у нас с дедом есть ты. А у Дженны и Джосайи есть Лил.

– Лил… Уж она-то знает, чего хочет.

– У девочки серьезные планы на будущее.

– А что… – Купер старался говорить как можно небрежнее. – У Лилиан кто-нибудь есть? В смысле парень?

– Я поняла, о чем ты, – в голосе Люси прозвучали суховатые нотки. – Лично я ни о чем таком не слышала. Знаю, что Нодок здорово за ней увивался, но на Лил это не произвело впечатления.

– Нодок? Галл? Да ему же двадцать три или двадцать четыре года! Он для Лил староват.

– Не Галл, а Джесс. Его брат. Тот примерно одних лет с тобой. Ты что, намерен сам попытать счастья?

– Я?.. С Лил?.. Ну нет! Мы друзья, и только. Она мне как сестра.

Люси, словно в раздумье, постучала каблуком по ограде:

– Мы с твоим дедом тоже в детстве дружили. Не думаю, правда, чтобы Сэм когда-нибудь считал меня сестрой. Впрочем, Лил есть Лил, и у нее, как я уже сказала, большие планы на будущее.

– Это понятно.

Закончив всю работу, Купер решил прокатиться верхом. Сам он предпочел бы взять Джонса, но жеребец, которого он когда-то помогал объезжать, был нарасхват у туристов.

Поразмыслив, Купер остановил свой выбор на чалом мерине по имени Гастон. Он уже направился было за седлом, когда увидел, что по выгону неспешно шагает Лилиан.

Губы у него мгновенно пересохли.

Лилиан была в джинсах, ярко-красной рубашке, потертых сапогах и шляпе с широкими полями. Распущенные волосы свободно падали девушке на плечи.

Приблизившись к ограде, Лил улыбнулась.

– Я собралась на пикник и ищу компаньона. Здесь имеются желающие присоединиться?

– Стоит подумать.

– Вот только лошади у меня нет. Готова позаимствовать одну у вас в обмен на эту жареную курицу, – Лилиан постучала пальцем по седельной сумке, висевшей у нее на плече.

– О! Значит, и думать не о чем! Выбирай.

После секундного раздумья Лил махнула рукой:

– Пусть будет эта гнедая кобыла.

– Пойду принесу тебе седло, а ты пока скажи моим, что мы уезжаем.

– Я уже заходила к вам. Сэм с Люси ничего не имеют против. В нашем распоряжении целых полдня, – Лилиан повесила сумку на ограду. – Я знаю, где у вас хранится упряжь. Так что ты занимайся собственной лошадью.

Друзья они или не только друзья, но Купер Салливан не отказал себе в удовольствии посмотреть вслед Лил, когда он пошла к сараю. Отметил он и то, как здорово сидят на ней джинсы.

Оба привычно начали седлать лошадей. Пристраивая седельную сумку Лил, Купер удивленно присвистнул:

– Да тут у тебя, похоже, целый курятник.

– Просто я прихватила диктофон, фотоаппарат и… Ну, словом, кучу всяких мелочей. Ты же знаешь, я люблю вести записи, вот и подумала: неплохо было бы проехаться до ручья, а затем подняться в горы по той тропе, что ведет через лес. Там есть одно очень красивое место.

Купер усмехнулся:

– Территория пумы?

– Я действительно обнаружила там следы пары кугуаров. Ты ведь помнишь, что пум назвают и кугуарами, и горными львами? Но дело не в них, – Лил ловко села в седло и улыбнулась. – Просто прогуляться туда – одно удовольствие. Кроме того, там действительно очень удачное местечко для пикника. Правда, на дорогу у нас уйдет не меньше часа. Если ты предпочитаешь что-нибудь поближе…

– За час я нагуляю хороший аппетит, – Купер тоже взлетел в седло. – Ну, куда ехать?

– На юго-запад.

– Тогда вперед!

Он легонько подстегнул своего коня. Знакомый двор быстро остался позади. Впереди замелькали поля.

Когда-то, вспомнила Лил, она ездила верхом намного лучше, чем Купер. Теперь они точно были на равных. Ей повезло, что кобыла оказалась спокойной и быстрой, так что опушки леса Лилиан достигла чуть раньше Салливана.

Она усмехнулась, наклонилась вперед и с признательностью похлопала лошадь по холке.

– Где ты катаешься в Нью-Йорке?

– Нигде.

Лил в недоумении выпрямилась:

– Хочешь сказать, что уже два года не ездил верхом?

– Ездить на мотоцикле – все равно что ездить на лошади, – пожал плечами Купер.

– Нет, не все равно. Как ты… – Лил, замявшись, не закончила фразу, покачала головой и направила лошадь под сосны.

– Что как я?

– Как ты обходишься без того, что любишь?

– У меня есть и другие любимые занятия.

– Например?

– Я катаюсь на мотоцикле, общаюсь с друзьями, слушаю музыку.

– Гоняешься за девушками.

– Не сказал бы, что они так уж быстро бегают, – усмехнулся Купер.

– Ясное дело, – фыркнула Лил. – Как Си-Си отнеслась к тому, что ты проведешь здесь лето?

Купер вновь пожал плечами:

– Все это ерунда. У нее своя жизнь, у меня своя.

– А я думала, что у тебя с ней серьезно…

– Ты думала неправильно. А я слышал, у тебя был роман с Джессом Нодоком.

– Ну нет! – Лилиан расхохоталась. – Джесс – милый парень, но скучноват. К тому же все, что ему нужно, – просто покувыркаться.

– Покувыркаться? Как это… – голубые глаза Купера внезапно стали свинцовыми. – Покувыркаться с тобой? Хочешь сказать, что ты занималась этим с Нодоком?

– Нет, конечно. Мы встречались с ним пару раз, но это все. Мне не нравится, как он целуется. Несколько примитивно, на мой вкус. Пожалуй, ему стоит усовершенствовать технику поцелуя.

– Ты так хорошо в этом разбираешься?

Лил бросила на него лукавый взгляд через плечо:

– Скорее нет, чем да, но я сильна в теории.

В тот момент, когда Купер поравнялся с ней, Лилиан взяла его за руку и кивком показала на дальнюю опушку. Там в ожидании замерло стадо оленей. Лил достала из сумки диктофон.

– Шесть белохвостых оленей. Две самки, четверо детенышей. Правда, милашки? Самец тоже был здесь, совсем недавно.

– Откуда ты знаешь?

– Взгляни на кору. Вон там отметины от рогов оленя. Некоторые из них совсем свежие, мистер Нью-Йорк.

Это чувство тоже было до боли знакомым: ехать на лошади рядом с Лил, слушать ее рассказы о диких животных, присматриваться к их следам.