Текст книги "Обнаженная смерть"

6

Дверь квартиры Лолы Старр охранял очень молодой полицейский. Судя по внешности, он совсем недавно получил право заказывать в баре пиво, а судя по новенькой, с иголочки, форме – только что поступил на службу.

«Ничего, – подумала Ева. – Месяц-другой в этих кварталах – и он перестанет испытывать тошноту при виде трупа». Здешние наркоманы, уличные шлюхи, просто хулиганы вовсю полосовали друг друга – как потехи ради, так и ради прибыли. Судя по запаху, ударившему Еве в нос уже на дальних подступах к подъезду, где-то под лестницей валялся свежий труп, а возможно, что отсюда минимум неделю не вывозили отбросы.

Ева издали показала свой значок новобранцу, принявшему боевую стойку, едва она вышла из загаженной клетки, по какому-то недоразумению именовавшейся лифтом. Инстинкт своевременно подсказал Еве, что он способен сейчас наброситься на каждого, несмотря на дрожь в руках.

– Лейтенант! – Паренек таращил глаза, не в силах успокоиться.

– Доложите обстановку.

– Лейтенант… – снова начал он, прерывисто дыша. – Я патрулировал квартал. Хозяин дома остановил мою машину и сообщил, что в квартире мертвая женщина.

Она посмотрела на табличку на его груди.

– И это действительно так, рядовой Проски?

– Так точно! – Он судорожно глотнул, и Ева снова увидела в его глазах ужас.

– Как же вы определили, что потерпевшая мертва? Щупали пульс?

Он покраснел – если только можно так определить прилив серой краски к мертвенно-бледным щекам.

– Никак нет! Я действовал согласно предписанию: оградил место преступления и оповестил начальство. Отсутствие признаков жизни подтверждено визуально, место преступления оставлено в неприкосновенности.

– А хозяин туда входил?

Все это она могла выяснить и позже, просто видела, что парню становится легче, когда он четко отвечает на ее вопросы.

– По его словам – нет. Он получил жалобу от клиента потерпевшей, у которого была назначена с ней встреча на девять вечера. Клиент долго звонил, но ему не открывали. Тогда хозяин отпер дверь своим ключом и увидел потерпевшую. Квартира однокомнатная, лейтенант Даллас, и она… Вы увидите ее уже из двери. Обнаружив потерпевшую, хозяин в состоянии паники выбежал на улицу и остановил мою патрульную машину. Я немедленно проследовал с ним к месту происшествия, произвел визуальную констатацию смерти при подозрительных обстоятельствах и доложил.

– Вы не покидали пост, рядовой? Хотя бы ненадолго?

Он наконец-то сумел посмотреть ей прямо в глаза.

– Никак нет. Боялся, что придется, но удержался. Это у меня первый такой случай, и мне было нелегко оставаться на посту…

– Вы отлично справились с задачей, рядовой Проски. – Ева достала защитный спрей и побрызгала себе на руки. – Вызовите судмедэкспертов. Помещение надо будет обработать, а потерпевшую убрать.

– Слушаюсь. Мне оставаться на посту?

– До приезда специалистов. Потом доложите мне и будете свободны. – Побрызгав себе на обувь, она подняла голову и неожиданно спросила: – Вы женаты, Проски?

– Никак нет! Только помолвлен…

– Когда освободитесь, езжайте к невесте. Те, кто в таких случаях напивается, держатся хуже, чем те, у которых есть с кем поговорить. Где хозяин? – спросила она, берясь за дверную ручку.

– Внизу, там у него квартира.

– Скажите ему, чтобы никуда не уходил. Я сниму с него показания, когда закончу здесь.

Ева вошла в квартиру и затворила за собой дверь. Не будучи новичком, она не испытала позыва к рвоте при виде трупа и забрызганных кровью плюшевых игрушек. Но сердце все равно сжалось. А потом ее пронзил гнев, словно раскаленное докрасна копье: она увидела в лапах игрушечного медвежонка еще одно старинное орудие убийства.

– Она была совсем ребенком, Фини!

Ева не ночевала дома: она всего лишь прикорнула на часок на своем рабочем месте, упав головой на компьютерный пульт. Убийству Лолы Старр не была присвоена пятая категория, поэтому Ева имела доступ к банкам данных Международного информационного центра по преступной деятельности. Но пока что она не обнаружила ни одной зацепки.

Бледная от усталости, совершенно разбитая, она изображала заряженность энергией с таким же нулевым результатом, как поддельный кофеин.

– Она была профессионалкой, Даллас, – заметил Фини.

– Лицензия выдана каких-то три месяца назад! Игрушки на кроватке! И пила она не виски, а сладкую бурду из растворимых таблеток…

Перед глазами снова возникли приметы детства, окружавшие безжизненное тело: дешевые пухлые подушки, плюшевые медвежата, куклы. От отчаяния Ева хлопнула по столу папкой с фотографиями трупа.

– Ей бы болеть за школьную команду, а не коллекционировать картинки с шикарными интерьерами и модными тряпками! Думаешь, она понимала, во что влезла?

– Вряд ли она догадывалась, что может поплатиться жизнью, – согласился Фини. – Собираешься оспаривать законы, регулирующие секс, Даллас?

– Не собираюсь. – Она обреченно взглянула на папку. – Просто это сводит меня с ума. Ребенок!

– Еще не такое бывает, Даллас…

– Это точно. Пока не произведено вскрытие, рано что-нибудь утверждать, но считается, что к моменту обнаружения она пролежала мертвой не менее суток. А пистолет, по-моему, точно такой же…

– Не совсем: сделан лет на тридцать раньше. Самое поразительное, что убийце удалось приспособить к нему глушитель. Видно, он и вправду большой специалист по старинному оружию. А глушитель потребовался убийце потому, что квартира потерпевшей не имела звукоизоляции в отличие от шикарного гнездышка Дебласс.

– Он не вызвал полицию – значит, не хотел, чтобы ее быстро нашли. Очевидно, сам куда-то торопился.

Ева задумчиво повертела в руках квадратик бумаги с надписью:

ВТОРАЯ ИЗ ШЕСТИ.

– Одна в неделю, – тихо проговорила она. – Боже правый, Фини, времени у нас в обрез!

– Я сейчас проверяю ее записи. В восемь вечера к ней должен был пожаловать новый клиент. Если время смерти определено верно, у нас есть подозреваемый. – Фини усмехнулся. – Зовут его Джон Смит.

– Еще более седая древность, чем орудие убийства. – Ева потерла ладонями лицо. – Боюсь, что Центр по преступности ничего не раскопает.

– Они очень стараются, – возразил Фини: он выгораживал старую почтенную структуру, питая к ней сентиментальные чувства.

– Напрасные потуги. Мы имеем дело с пришельцем из прошлого, Фини…

– Да уж, прямо Жюль Верн!

– Настоящее преступление в стиле девятнадцатого века, – пробормотала она, не отнимая ладоней от лица. – Старинное оружие, чрезмерная жестокость, записка от руки… Послушай, а что, если наш убийца – историк? В любом случае это человек, помешанный на прошлом. Мечтающий, чтобы все стало таким, каким было когда-то.

– Должен сказать, что об этом мечтает немало людей. Доказательство – обилие исторических фильмов и вообще мода на всякое ретро.

Ева уронила руки.

– Центр по преступности не поможет нам проникнуть ему в башку. Мы все равно должны сами ворочать мозгами. Что он вытворяет, Фини?! Зачем ему все это?

– Как что вытворяет? Мочит шлюх с лицензией.

– Спасибо, что объяснил. Кстати, шлюхи всегда были легкой добычей. Вспомни хотя бы Джека Потрошителя. Очень опасная профессия! Несмотря на все меры безопасности, клиенты по-прежнему поднимают руку на зарегистрированных проституток, даже иногда убивают…

– Ну, убивают, положим, редко, – возразил Фини. – Иногда и какие-нибудь студенты так разойдутся, что держись! Преподавателем в наше время работать опаснее, чем шлюхой.

– Все равно они сильно рискуют. Но убийство с помощью кремневого пистолета – это чистая экзотика. Слишком дорого, слишком хлопотно раздобыть. А секс, между прочим, перестал быть такой сильной мотивацией, как раньше: наоборот, стал дешев и легкодоступен. Мы пользуемся новыми методами расследования и имеем дело с новыми мотивами преступлений. Но если все это отбросить, то суть остается неизменной: люди по-прежнему, как и сотни лет назад, убивают друг друга. Продолжай раскопки, Фини. А мне надо кое-кого допросить.

– Тебе надо поспать, детка.

– Пускай он спит! – процедила Ева. – Этот мерзавец!

Встряхнувшись, она повернулась к телефону: пришло время связаться с родителями убитой.

До роскошного офиса Рорка в центре города Ева добралась к концу рабочего дня. Из головы у нее не выходил разговор с рыдающими родителями убитой девчонки – их единственной дочери. Потом она еще долго таращилась в монитор – до тех пор, пока у нее все не поплыло перед глазами.

Беседа с владельцем дома, где снимала квартиру Лола, тоже была в своем роде приключением. Он успел прийти в себя и битых полчаса сетовал на нежелательную огласку и на то, что теперь ему не избежать больших убытков.

Вот и все сочувствие к убитой!

Нью-йоркская штаб-квартира «Рорк Индастриз» оправдала Евины ожидания: сто пятьдесят этажей, ввинтившиеся в небо Манхэттена. И никаких окутанных паром тележек со съестным на углах, никаких прилавков со всякой всячиной. На этом отрезке Пятой авеню уличная торговля была запрещена. Ева подумала, что так, конечно, спокойнее, зато не в пример скучнее.

Здание раскинулось на целый квартал. Внизу располагались целых три фешенебельных ресторана, бутик с заоблачными ценами, россыпь магазинчиков и даже кинотеатр.

Пол в холле был выложен огромными белыми плитами, сияющими, как лунные диски. Стеклянные сферы лифтов бесшумно сновали вверх и вниз, люди бегали вокруг, как муравьи, бесплотные голоса призывали посетить местные достопримечательности и информировали о расположении офисов. Для предпочитающих прогуливаться самостоятельно в холле действовало больше дюжины движущихся схем. Ева подошла к служащей за стеклянной стойкой и коротко поинтересовалась, как ей найти Рорка.

– Прошу прощения. – Манерный голос служащей, очевидно, должен был действовать успокаивающе, однако Еву он только еще больше взвинтил. – Данная информация не предоставляется.

– Мне нужен Рорк! – повторила Ева и сунула ей под нос свое удостоверение.

Служащая долго изучала удостоверение, потом подняла телефонную трубку и сказала несколько слов.

– Следуйте в восточное крыло, лейтенант Даллас. Вас встретят.

– Так-то лучше!

Ева прошла по коридору и очутилась в беломраморном зале. Ее ждала молодая женщина в ярко-красном костюме, с волосами одного цвета с мраморными стенами.

– Прошу пройти со мной, лейтенант.

Женщина сунула в прорезь тонкую карточку, стена отъехала, и они вошли в отдельный лифт. Ева не удивилась, когда ее провожатая нажала на кнопку последнего этажа: было бы странно, если бы Рорк довольствовался чем-то, кроме самой верхушки.

Провожатая молчала. От нее пахло восхитительными духами, и вся она, от носков туфель до прически, из которой не выбивалось ни единого волоска, представляла собой олицетворение аккуратности и деловитости. Ева втайне восхищалась женщинами, способными без всяких усилий сохранять подобную форму. Ее собственная кожаная куртка выглядела при таком соседстве еще более потертой, а прическа и вовсе не выдерживала критики. Видимо, надо будет все-таки раскошелиться на парикмахера: собственными усилиями невозможно достичь сколько-нибудь приемлемого результата.

Как только Ева приняла это радикальное решение о судьбе своих волос, двери разъехались, и они вышли в застеленный белым ковром холл размером с дом. Украшением холла служила пышная растительность – не искусственная, а натуральная: фикусы и пальмы цвели среди зимы в нарушение всех законов природы. Клумба с розовыми и алыми цветами источала головокружительный аромат. Посреди сада располагалась беседка с розовато-лиловыми диванами, деревянными столиками и бронзовыми торшерами с разноцветными абажурами.

Женщина в ярко-красном костюме повела Еву по стеклянной галерее, откуда открывался головокружительный вид на Манхэттен. В галерее раздавалась негромкая музыка, которую Ева не узнала и пожалела, что в детстве и юности ей было не до прекрасного.

В конце галереи женщина остановилась, улыбнулась холодной улыбкой и сказала в невидимый микрофон:

– Лейтенант Даллас, сэр.

– Пригласите ее, Каро. Спасибо.

Каро в очередной раз сунула в прорезь карточку, и стена откатилась в сторону.

– Прошу, лейтенант.

– Благодарю.

Ева проводила ее взглядом – столь грациозная походка на трехдюймовых каблуках казалась ей цирковым номером – и со вздохом вошла в кабинет Рорка.

Как она и предполагала, кабинет оказался весьма внушительным. Но при всей фантастичности панорамы громоздящегося внизу Нью-Йорка, изысканности темно-синей и изумрудной мебели и необычности многослойного потолка в кабинете доминировал человек за письменным столом. Она просто не могла оторвать от него взгляд!

Рорк встал и ослепил ее улыбкой.

– Лейтенант Даллас! – протянул он, утрируя свой занятный ирландский акцент. – Видеть вас – удовольствие, как всегда.

– Не знаю, что будет с вашим удовольствием, когда я закончу.

Он приподнял бровь.

– Сначала начните, а там видно будет. Кофе?

– Не пытайтесь меня отвлечь, Рорк!

Ева старалась держаться строго официально, но любопытство все-таки победило, и она оглядела помещение. Удалив крышу, здесь вполне можно было бы сажать вертолеты. Вся начинка первоклассного отеля: автоматизированный бар, мягкое кресло для отдыха со встроенным пультом, при помощи которого можно было управлять всей видео– и аудиоаппаратурой, огромный экран на стене, в данный момент потушенный. Слева – распахнутая дверь в ванную с джакузи и кабиной-сушилкой, справа – офисное оборудование высочайшего класса.

Рорк наблюдал за ней с учтивой улыбкой.

– Как насчет экскурсии, Ева?

– Обойдусь. Не понимаю, как вы здесь работаете… – Она развела руками, указывая на прозрачные стены. – На открытом месте.

– Не люблю замкнутого пространства. Желаете присесть? Или предпочитаете пройтись?

– Предпочитаю стоять. У меня к вам вопросы, Рорк. Вы вправе потребовать присутствия адвоката.

– Я арестован?

– В данный момент – нет.

– Тогда не буду беспокоить адвокатов раньше времени. Спрашивайте.

Ева смотрела ему прямо в глаза, но при этом следила за его руками, зная, что руки всегда выдают чувства. Однако Рорк, очевидно, тоже это знал и небрежно засунул их в карманы брюк.

– Меня интересует позавчерашний вечер, между восемью и десятью часами. Где вы в это время находились?

– Кажется, здесь – до восьми с минутами. – Он вынул одну руку из кармана и нажал какие-то клавиши. – Да, точно. Я выключил монитор в восемь семнадцать, покинул здание и поехал домой.

– Сами или с водителем?

– Сам. Я держу здесь машину. Зачем ставить работников в зависимость от моего настроения?

– Надо же, как демократично! – «И очень неудобно», – добавила про себя Ева: она предпочла бы, чтобы у него оказалось твердое алиби. – Что потом?

– Выпил бренди, принял душ, переоделся. У меня был назначен поздний ужин с одним человеком.

– Насколько поздний? Что за человек?

– Я прибыл на место ровно к десяти – не люблю опаздывать. Я был в гостях у Мадлен Монмар.

Ева вспомнила роскошную блондинку с чувственным ртом и миндалевидными глазами.

– Актриса?

– Да. Кажется, мы с ней повздорили. Вам от этого легче?

Она пропустила сарказм мимо ушей.

– Кто-нибудь может подтвердить, где вы были между восемью семнадцатью и десятью вечера?

– Возможно, меня видел кто-то из слуг. Но я слишком хорошо им плачу, так что, боюсь, они подтвердят любые мои слова. – Он нахмурился. – Еще одно убийство?

– Лола Старр, проститутка с лицензией. В ближайший час прессе будут сообщены кое-какие подробности.

– Но не все?

– Вы могли бы соорудить глушитель для старинного пистолета, Рорк?

Выражение его лица не изменилось.

– Когда-то увлекался подобными вещами. У вас утомленный вид, Ева. Наверное, всю ночь не смыкали глаз?

– Такая работа. Вы были знакомы с Лолой Старр?

Она запустила руку в портфель и достала фотографию, найденную в квартире Лолы: милая девушка-эльф с бойкой улыбкой до ушей.

Фотография легла на стол, и глаза Рорка сверкнули. На сей раз Ева расслышала в его голосе нечто, напоминающее жалость:

– Разве в таком юном возрасте выдают лицензию?

– Четыре месяца назад ей исполнилось восемнадцать. В день своего восемнадцатилетия она подала запрос о выдаче лицензии.

– Господи, о чем она думала?! – Рорк оторвался от фотографии и поднял глаза на Еву; в них действительно читалась жалость. – Нет, я не был с ней знаком. Проститутки – это не для меня. Дети тоже. – Он взял фотографию, обошел стол и подал ее Еве. – Сядьте.

– Вы когда-нибудь…

– Да сядьте вы, черт возьми!

Он с внезапной яростью схватил ее за плечи и принудил опуститься в кресло. От неожиданности она едва не выронила портфель, из него на пол высыпались фотографии Лолы – уже без бойкой улыбки до ушей.

Ева могла бы дотянуться до них первой – реакция у нее была не хуже, чем у Рорка. Но что-то заставило ее помедлить – возможно, она хотела, чтобы он это увидел.

Рорк нагнулся и поднял фотографию, сделанную на месте преступления. Его глаза расширились.

– Господи боже мой! – проговорил он чуть слышно. – И вы считаете, что я на такое способен?

– То, что я считаю, к делу не относится. Я расследую… – Она осеклась, почувствовав на себе его разъяренный взгляд.

– Считаете, что я способен на такое?! – повторил он еще тише, еще более зловеще.

– Нет. Я просто выполняю свою работу.

– Дрянь, а не работа!

Она собрала фотографии и закрыла портфель.

– Не без этого…

– Как вы можете спать по ночам, насмотревшись на такие прелести?!

Ева вздрогнула. Через мгновение она пришла в себя, но от него ничего нельзя было скрыть. Ее болезненная реакция заинтриговала Рорка, ему даже стало совестно, что он причиняет ей мучения.

– Мне помогает уверенность, что я доберусь до мерзавца, который это совершил! – Ева вскочила и взглянула на него в упор. – Дайте пройти!

Но Рорк не посторонился. Его теплая ладонь легла на ее одеревеневшую руку.

– Человек в моем положении должен хорошо разбираться в людях – быстро и безошибочно. Я вижу, что вы близки к срыву.

– Говорю вам, дайте мне пройти!

Ева попыталась вырвать руку, но ей это не удалось.

– Он будет делать это снова, – тихо сказал Рорк. – Вы сходите с ума, потому что не знаете, когда, где и кто следующий на очереди.

– Нечего анализировать мою психику! У нас в управлении кишмя кишат психологи. Это их дело – им хорошо платят.

– Почему же вы их избегаете? Вы ведь из кожи вон лезете, лишь бы не попасть на проверку!

Ева сузила глаза. Как он мог узнать о проверке?! Рорк улыбнулся, но в его улыбке не было и намека на веселье.

– У меня неплохие связи, лейтенант. Вам надлежало явиться на психологическое тестирование несколько дней назад. Стандартная полицейская процедура после оправданного применения оружия, приведшего к летальному исходу. Летальный исход имел место в ту же ночь, когда убили Шерон?

– Не лезьте в мои дела! – взвилась она. – Плевать я хотела на ваши связи!

– Чего вы боитесь? Что страшного они могут разглядеть, когда заглянут в вашу головку?

– Ничего я не боюсь!

Она наконец вырвала руку, и тогда он провел пальцами по ее щеке. Это было сделано так неожиданно и с такой нежностью, что Еву обдало жаром.

– Позволь мне помочь тебе.

– Я… – Она чуть не сказала что-то очень важное, но вовремя опомнилась. Ей хватило силы воли, чтобы сухо закончить: – Я сама разберусь. Завтра в любое время после девяти утра вы сможете забрать свой пистолет и патроны.

– Ева!

Но она уже шла к двери, изо всех сил стараясь держаться независимо.

– Я хочу увидеться с тобой сегодня вечером.

– Нет! – бросила она через плечо.

Рорк испытывал страшный соблазн кинуться за ней вдогонку, но не двинулся с места, а негромко произнес:

– Я могу помочь расследованию.

При этих словах она, конечно, не могла не остановиться, не обернуться. Если бы не горькое разочарование отвергнутого воздыхателя, он бы, наверное, рассмеялся – такое невообразимое сочетание подозрительности и упрямства было в ее взгляде.

– Каким образом?

– У меня есть общие знакомые с Шерон. – Он заметил, как упрямство сменилось в ее глазах интересом, но подозрительность осталась. – Не нужно прилагать больших интеллектуальных усилий, чтобы понять, что ты ищешь связь между Шерон и девочкой, фотографии которой носишь с собой. Я подумаю над этим.

– Информация подозреваемого не имеет большого веса для следствия, – заявила Ева и добавила, не дав ему возразить: – Впрочем, если хочешь, можешь поделиться со мной результатами своих размышлений.

Он выдавил улыбку.

– Ладно, поделюсь, лейтенант. Пока что отсыпайся.

Когда дверь за ней закрылась, Рорк как по команде перестал улыбаться. Некоторое время он раздумывал, потом привел в действие частную, защищенную линию связи.

Этот звонок должен был остаться конфиденциальным.