Текст книги "Мисс Совершенство"

4

Райдер достал из пикапа сухую и относительно чистую футболку, выудил оттуда же запасные джинсы. Если тебя окатили из шланга – это достаточный повод для переодевания. Сунув одежду под мышку, он направился в новый ресторан Мактавишей.

– Женщины, – коротко прокомментировал он и прочел во взгляде Балбеса что-то похожее на мужскую солидарность.

На них обрушились звуки стройки: из динамика лилось кантри (в отсутствие Райдера переключить приемник на рок-волну было некому), жужжали дрели, со свистом и стуком работали гвоздезабивные пистолеты.

Он прошел через весь ресторан мимо водопроводчиков, трудившихся в уборных, и завернул на кухню.

Бекетт стоял у временно сколоченной стойки и внимательно изучал чертежи.

– А, привет. Я подумал, раз мы решили установить здесь одинарную дверь, стоило бы… – он поднял глаза. При виде Райдера, бросившего одежду рядом с огромным грилем, брови Бекетта удивленно поползли вверх. – Попал в случайный шторм?

Крякнув, Райдер наклонился, чтобы развязать шнурки.

– Налетел на управляющую гостиницей с садовым шлангом в руках, – пробурчал он.

Под раскатистый хохот Бекетта Райдер, чертыхаясь и кляня все на свете, боролся с мокрыми шнурками.

– Приятель, да тебя умыли!

– Лучше заткнись, Бек.

– И что же ты натворил? Опять лез обниматься?

– Нет. Чтобы ты знал, я никогда не лезу обниматься. – Райдер выпрямился и стянул с себя футболку. С мокрым шлепком она упала на пол.

Засунув большие пальцы в передние карманы джинсов, Бекетт улыбнулся во весь рот.

– А я слыхал другое.

Райдер метнул на младшего брата испепеляющий взгляд и рывком расстегнул ремень.

– Устал повторять: не было никаких объятий. И вообще, это она придумала, как выйти из комнаты.

– Эй, чувак, она окатила тебя с головы до ног. Что ты делал, гонялся за ней по двору?

Да, он действительно промок до самых трусов, и поскольку запасных с собой не возит, придется обойтись без белья. Под насмешливым взглядом Бекетта Райдер разделся догола.

– Если бы не твоя беременная жена, я бы надрал тебе задницу, – проворчал он.

– Вообще-то под прицел попала твоя задница, а не моя.

– Чтобы пнуть твою, мне даже целиться не надо. – Райдер аккуратно убрал в штаны мужские органы и застегнул молнию. – Эта чокнутая поливает свои цветы и не смотрит, куда льет воду. Вдобавок она еще и скачет, как кенгуру.

– Конечно, от тебя любая ускачет.

Сверля Бекетта глазами, Райдер методично заправил в джинсы ремень.

– Ну, теперь закончил?

– Не-а, могу резвиться дальше. Обыграть твои мокрые штанишки.

Райдер показал брату оба средних пальца и спокойно надел футболку.

– Может, в следующий раз она тебя еще и побреет. Ладно, ладно, умолкаю.

– Я отправил Чеда в квартиры над пекарней – закончить с электрощитами и запорными устройствами. Оуэн, видите ли, собирается показывать их клиентам уже сегодня и хочет, чтобы все было «красивенько». У Кароли засорилась мойка, она попросила меня зайти. Короче, из пекарни я топаю в гостиницу, чтобы взять ключ от ее квартиры и выпить гребаного кофе, а эта разворачивается на сто восемьдесят градусов и окатывает меня из шланга, от ширинки и выше.

– Она это нарочно? Тогда предлагаю дождаться Оуэна. Втроем мы с ней справимся.

– Очень смешно. – Райдер пнул кучу мокрой одежды. – В качестве извинения я получил кофе и печенье.

– Какое?

– Какое было, такое слопал. Я собираюсь отправить наверх маляров в люльке. Пару дней, пока краска будет сохнуть, они могут заниматься следующим слоем на наружных стенах.

– Замечательно. Так, утренний душ мы уже приняли. Что прикажешь мне делать? – Бекетт, в чьих глазах плясали озорные чертики, развел руками. – Обливают у нас вон там, недалеко.

– В следующий раз, когда позвонят из гостиницы, я отправлю туда Дика. Пусть он с ней целуется.

Бекетт вспомнил рабочего, о котором говорил Райдер, – веселый, добродушный трудяга, но с такой физиономией, что любить его способна лишь близорукая мамаша.

– Круто ты с ней, парень.

– Если твое привидение желает поразвлечься, пусть играет в свои игры с кем-нибудь другим.

– Лиззи – не мое привидение. Кроме того, вряд ли ей интересно сводить Хоуп с Диком.

– А я не позволю сводить меня с кем бы то ни было. Если бы я хотел завести шуры-муры с этой вашей мисс Совершенство, то справился бы без помощников.

– Ну, как скажешь.

Снаружи послышались приближающиеся звонкие голоса и топот. Райдер обратил внимание, как озарилось радостью лицо Бекетта, когда трое мальчишек примчались в просторную кухню.

Самый младший, шестилетний Мерфи, обогнал братьев и подбежал прямо к Бекетту. В руках он держал обезглавленную фигурку Капитана Америки.

– Смотри, у него отвалилась голова! Ты же починишь, правда? Мой солдат не может без головы.

– Давай поглядим. – Бекетт присел на корточки. – Как это произошло?

– Я проверял, умеет ли он смотреть назад – злодеи ведь всегда подкрадываются из-за спины. – Мерфи протянул голову Бекетту. – А ты его починишь.

– Лучше мы его похороним, – хищно улыбнулся средний из братьев, Лиам. – У нас есть гробики, которые ты сделал для солдат. Сделай еще один, специально для головы. – С той же свирепой улыбкой мальчик посмотрел на Райдера. – Если уж голова отвалилась, все, ты умер.

– Видел, как отрубают голову курице? Она начинает носиться кругами и хлопать крыльями, как будто ищет ее.

– Не может быть! – изумленно вытаращился Лиам, глядя на Гарри. Старший брат скривился, изображая отвращение, и закудахтал противным голосом.

– Погоди-ка, юный джедай. Сюда идет… о, да это же прекрасная Клара!

– Прошу прощения. Мы ходили на осмотр в поликлинику – все хорошо. Мальчики попросились одним глазком взглянуть на стройку. А вообще мы идем ко мне в книжный.

– Я мог бы остаться тут и поработать. – Гарри бросил умоляющий взор на Бекетта. – Я хочу помогать.

– Если Гарри останется, то и я тоже. – Лиам потянул Райдера за штанину. – Я тоже!

– И я, и я! – эхом отозвался Мерфи и протянул руки к Бекетту. – Ладно?

– Мы же договорились, – нахмурилась Клэр.

– А мы только спрашиваем. – Умелый тактик, Гарри сменил жалобное выражение лица на невинное. – Нам могут и не разрешить.

– Рабы нам, пожалуй, пригодятся, – задумчиво произнес Райдер. Наградой ему послужила лучезарная улыбка Гарри.

– Райдер, мне неудобно обременять вас… – начала Клэр.

– Этот, пожалуй, худоват, – он поднял руку Лиама, пощупал мускулы, – хотя силенка в нем есть.

– Нужно их разделить, – решил Бекетт, возвращая Мерфи отремонтированную фигурку супергероя.

– Я знал, что ты сможешь его починить! – обрадованно сказал Мерфи и крепко прижался к Бекетту, а потом застенчиво посмотрел на Клэр. – Мамочка, можно мы побудем рабами?

– Разве я могу устоять перед пятерыми красивыми мужчинами? Я обещала детям обед в «Весте», но…

– Там и встретимся. – Отпустив Мерфи, Бекетт подошел к жене. Ласково погладил по щеке, поцеловал в губы. – Около полудня, да?

– Прекрасно. Звоните, если будет нужно подкрепление. Мальчики, – одно-единственное слово вобрало в себя всю материнскую строгость, – делайте, что вам велят. И не балуйтесь – я все равно узнаю, даже если мне не скажут, – предупредила Клэр и вновь посмотрела на Бекетта. – Я совсем рядом, через несколько домов.

– Откуда она узнает, что было без нее? – потребовал ответа Мерфи после ухода Клэр. – Она всегда все узнает!

– Таинственная сила матери, – объяснил Бекетт.

– И вообще, будешь валять дурака, мы присверлим подошвы твоих кроссовок к стене, прямо вместе с тобой. Кверху ногами, – предупредил Райдер. – Малявка остается с тобой? – спросил он у Бекетта.

– Да, – кивнул тот и положил руку на голову Мерфи.

– А я забираю Сэндвича, поможет мне с замками.

– С чего это я вдруг Сэндвич? – возмутился Лиам.

– Потому что ты – средний брат.

– Когда родятся малыши, я перестану быть средним. Средним будет Мерфи.

– Он уже подсчитал, – улыбнулся Бекетт, почему-то очень довольный.

– Еще один гениальный математик растет? Тогда отдадим его в подмастерья к Оуэну, а я возьму этого. – Райдер продемонстрировал Гарри захват за шею, чем привел мальчика в полный восторг. – Он хоть повыше остальных. Мы пойдем в спортивный зал, а временно среднего братца по пути оставлю в пекарне.

– Отлично, спасибо. – После того как Райдер увел двоих старших мальчиков, Бекетт обернулся к Мерфи. – Ну, пора доставать наши инструменты.

– Наши инструменты! – лицо Мерфи осветила ангельская улыбка.

Поскольку у обоих рабочих, трудившихся в квартире, были собственные дети, Райдер счел, что они уберегут Лиама от совсем уж откровенных глупостей. На всякий случай он провел с мальчиком еще несколько минут, вручив ему маленькую отвертку и несколько корпусов от электрических выключателей.

Парню почти восемь, размышлял он, и руки у него на месте. Кроме того, Лиам – может, это характерно для всех «средних» детей в семье – самый изобретательный из троих и самый горячий.

– Плачу по доллару в час, если ничего не испортишь, – сообщил мальчику Райдер. – Напортачишь – получишь дулю.

– А дуля – это сколько?

– Нисколько.

– Не хочу я дулю, – запротестовал Лиам.

– Никто не хочет, так что старайся. Будет безобразничать, – обернулся Райдер к рабочим, – отбуксируйте его к Беку. Идем, Гарри Карай[2]2
  Гарри Карай (1914–1998) – известный американский радио– и телевизионный спортивный комментатор. Комментировал бейсбольные матчи.


[Закрыть].

– Я должен получать больше Лиама, потому что я старше.

– Доллар в час, – повторил Райдер, спускаясь по внешней лестнице. – Расценки для всех одинаковые.

– Я не против бонусов.

Надо же, а малец не промах! Райдер пристально посмотрел на Гарри.

– И что же тебе известно о бонусах?

– На Рождество мама выплачивает сотрудникам бонусы за хорошую работу.

– О’кей, поговорим об этом ближе к Рождеству.

– А я научусь пользоваться пистолетом, который стреляет гвоздями?

– Обязательно. Лет через пять.

– Бабуля говорит, вы строите такое место, куда люди будут приходить, чтобы делать всякие упражнения, а еще получать удовольствие и пользу для здоровья.

– Да, все по плану.

– Нас заставляют есть брокколи, потому что это полезно для здоровья. Зато когда у нас настоящая мужская вечеринка, мы ее не едим!

– В том-то и прелесть мужской вечеринки – никакой брокколи на столе.

– Ты дашь мне что-нибудь измерить? Дома у меня есть рулетка, Бекетт мне подарил, только сегодня я не взял ее с собой.

– У нас есть запасные.

Когда они вошли в здание будущего фитнес-центра, Гарри замер от изумления.

После того как работы по сносу завершились, от постройки остались только внешние стены, настил крыши и огромное внутреннее пространство. Кругом визжали пилы, стучали молотки, глухо щелкали гвоздезабивные пистолеты – работа шла полным ходом.

– Зал такой большой, – восхищенно протянул Гарри. – Я даже не представлял, что он такой большой. А почему внутри ничего нет?

– То, что здесь было, никуда не годилось, – просто ответил Райдер. – Мы заново построим все, что нужно.

– Вот так возьмете и построите? Все-все-все? А откуда вы знаете, что нужно?

Сообразив, что мальчуган понял его слова буквально, Райдер подвел его к эскизам.

– Это Бекетт рисовал, – обрадовался Гарри, – я видел, как он это делает. – Но здесь крыша выглядит совсем по-другому.

Райдер мысленно похвалил мальчика. Паренек не только задает множество вопросов, причем весьма разумных, но и внимателен к деталям. Возможно, из таких, как он, вырастет следующее поколение строительных подрядчиков.

– Крыша будет такой, как на чертеже. Старую мы демонтируем.

– А если пойдет дождь?

– Тогда мы промокнем.

Гарри широко улыбнулся.

– Можно мне тоже что-нибудь построить?

– Конечно. Идем, раздобудем тебе молоток.

* * *

Райдер получал истинное удовольствие. Мальчишка оказался смышленым и расторопным и брался за все с горячим энтузиазмом, который всегда сопутствует новому занятию. А еще он был забавным, причем порой дурачился нарочно. На завершающем этапе строительства дома Бекетта Райдер несколько раз присматривал за сыновьями Клэр – следил, чтобы они не поранились, – поэтому уже знал, что Гарри достаточно аккуратен и осторожен в работе с инструментами. Ему нравится учиться, нравится строить.

Знакомя мальчика с основами плотницкого ремесла, Райдер вспомнил собственное детство, в котором точно так же учился у своего отца. «Семейного подряда Монтгомери» не было бы на свете, если бы Том Монтгомери не обладал мастерством, желанием возводить дома, бесконечным терпением и если бы он не создал союз с активной, деятельной женщиной, наделенной умением видеть перспективу.

Больше всего Райдеру не хватало отца в такие моменты, как сейчас, – в начале каждого проекта, когда возможности расстилаются впереди, словно бесконечная ковровая дорожка.

Парню действительно нравится это занятие, отметил Райдер, показывая Гарри, как нужно измерять и размечать следующий деревянный брус, – он, что называется, ловит кайф, находясь в огромном пустом помещении, где гулким эхом отдается стук молотков, пахнет потом и свежими опилками.

Райдер чувствовал, что готов полюбить этого мальчугана, что уже любит скрытый в нем потенциал. Гарри сейчас девять, почти десять. Долговязая, худая фигура, острые локти и непропорционально большие ступни. А скоро родятся еще двое ребятишек. Да, старый Том Монтгомери был бы несказанно счастлив в окружении большого семейства Брюстеров – Монтгомери.

Мальчишка, без устали подносивший и уносивший инструменты, радовал всю бригаду. Конечно, долго это не продлится, однако новизна сегодняшних впечатлений искупала тяжесть труда и позволяла ребенку чувствовать себя мужчиной и частью команды.

Райдер отступил на шаг назад, глотнул газировки. Подражая ему, Гарри сделал то же самое и застыл рядом с ним, оценивая результат работ.

– Ну что, парень, ты возвел свою первую стену. Держи, – Райдер вытащил из-за пояса плотницкий карандаш. – Осталось поставить имя.

– Правда?

– Разумеется. Его закроют слои изоляционного материала, гипсокартона и краски, но ты всегда будешь знать, что оно там есть.

Сияя от восторга, Гарри взял карандаш и аккуратным курсивом вывел на деревяшке свое имя. Сзади послышались вопли и гиканье. Гарри обернулся: в помещение ворвался Лиам.

– Тебя вышвырнули? – поинтересовался Райдер.

– Не-ет! Я собрал миллион выключателей, а еще поставил дверную ручку. Чед показал мне как. А потом за мной пришел Бекетт, и теперь мы идем есть пиццу.

Появился Бекетт, державший за руку Мерфи.

– Я построил стену! Глядите, мы с Райдером построили стену! – закричал довольный Гарри.

Лиам скептически нахмурил брови.

– Какая же это стена, если через нее можно пройти? Вот так, – он продемонстрировал, как именно.

– Это каркасная стена, – с важным видом произнес Гарри.

– Я тоже хочу построить каркасную стену, – тотчас заявил Лиам. На его лице была написана решимость.

– В следующий раз, – охладил его пыл Бекетт. – Соблюдай правила поведения на стройплощадке.

– А я построил настил. На нем можно стоять, – сообщил Мерфи. – Сейчас у нас перерыв на обед, и мы будем кушать пиццу.

Райдер осознал, что потерял счет времени.

– Пойду умою их, – сказал Бекетт.

– Но сперва мы будем играть в видеоигры. У меня целых три доллара! – Лиам торжествующе помахал в воздухе купюрами.

– Помню, помню. – В ответ на спокойный взгляд Гарри Райдер вытащил бумажник. – Ты заработал свои деньги.

– Спасибо! Пойдешь с нами обедать?

– Присоединюсь к вам чуть позже. Мне нужно кое-что доделать.

– Оуэн – в новом ресторане, обсуждает какие-то вопросы с Эйвери. Сказал, что будет через двадцать минут.

– Отлично.

– Отряд, слушай мою команду: всем умываться!

Хоуп увидела их через окно на кухне – Бекетта и мальчиков. Зрелище ее порадовало. Скорее всего, направляются в «Весту», подумала она. Пожалуй, ей тоже надо пообедать – потом вернутся гости и возможности перекусить не будет. Она уже обошла номера, собрала стаканы, чашки и кое-какой мусор. Нужно заказать дополнительные подносы и добавить полотенец в туалет на первом этаже. Кружки, побольше кружек, напомнила себе Хоуп, постояльцы имеют обыкновение уносить их с собой в номер.

В эту минуту в гостинице было тихо и пусто: гостьи в полном составе отправились нежиться в салон красоты, а Кароли вместе с Жюстиной выбирают плитку, напольные покрытия и все прочее, что только придет им в голову, для фитнес-центра.

Примерно через час уборщики придут наводить порядок, после них Хоуп пройдется по всем номерам еще раз. Значит, сейчас она приготовит чай со льдом, загрузит в холодильник бутылки с водой и прохладительными напитками и сделает короткий перерыв, а потом вновь вернется к своим обязанностям, включая бумажную работу.

Однако не успела она поставить кувшин с холодным чаем на стол рядом с блюдом крупного синего винограда, как на стойке регистрации звякнул колокольчик.

Хоуп припомнила, не ожидает ли какую-нибудь доставку, – вроде нет. Иногда случается, что гости забывают ключи, а иногда люди просто заходят в гостиницу поглазеть на дизайн. Хоуп двинулась к дверям, не забыв о приветливой улыбке администратора отеля. Улыбка моментально исчезла с ее лица, когда через стекло она увидела визитера.

Конечно же, он был одет в костюм, на этот раз жемчужно-серый, подходящий для лета. Галстук, завязанный безупречным «виндзорским» узлом, подобран в тон костюму: серебристо-серый с контрастной ярко-бордовой полоской. Высокий и стройный мужчина, покрытый ровным золотистым загаром, классически красивый, холеный, он был… самым нежеланным гостем.

Хоуп неохотно отперла замок, открыла дверь.

– Джонатан? Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Хоуп, – он улыбнулся, непринужденно и обаятельно – как будто чуть больше года назад не избавился от нее, точно от вышедшего из моды пиджака. – Выглядишь изумительно. Новая прическа тебе очень идет.

Он подался вперед, словно желая обнять ее. Хоуп резко отступила назад.

– Что ты здесь делаешь?

– Конкретно сейчас? Удивляюсь, почему ты не приглашаешь меня войти. Странно, что в отеле среди бела дня держат дверь на замке.

– Правила безопасности. Кроме того, у нас гостиница типа «постель и завтрак». Наши гости предпочитают уединение.

– А, понимаю. Прелестное местечко. Можно пройти с экскурсией? – Выждав несколько секунд, Уикхэм-младший изобразил улыбку. – Где же твоя профессиональная любезность?

Захлопнуть дверь перед его носом? Приятно, но по-детски. Еще подумает, что он ей небезразличен.

– Почти все номера заняты, но, если интересно, я могу показать тебе общие помещения.

– О да, очень интересно.

С чего вдруг?

– Повторяю вопрос: Джонатан, что ты здесь делаешь?

– Хотел повидаться с тобой. Родители передают тебе привет.

– Передавай и им от меня. – Хоуп перевела дух. Черт с ним, подумала она. – Здесь у нас – регистрационная стойка и комната администратора.

– Тесновато, но уютно и стильно.

– Да, мы тоже так считаем.

– Это оригинальная кладка?

Хоуп бросила взгляд на длинную каменную стену.

– Да. На старых фотографиях – гостиница, какой она была раньше, и Центральная улица.

– О, камин? Наверное, зимой он очень кстати.

Хоуп изо всех сил пыталась подавить негодование. С какой стати он расхаживает по ее гостинице и позволяет себе комментарии?

– Да, гости любят посидеть у камина. Кухня у нас с открытой планировкой, – продолжила Хоуп, двигаясь дальше и втайне жалея, что не успела поправить макияж и прическу, – просто тогда она чувствовала бы себя увереннее. – Гости сами могут приготовить себе, что пожелают.

Он окинул взглядом яркие светильники в металлических корпусах, сияющую кухонную утварь, тяжелую гранитную столешницу.

– Система «на доверии»?

– Мы не берем с постояльцев денег за питание. Продукты и напитки включены в стоимость проживания. Стараемся, чтобы гости чувствовали себя как дома. Центральное фойе расположено здесь.

Задержавшись на пороге ее кабинета, он опять улыбнулся своей лощеной улыбкой.

– Как всегда, чистота и порядок. Хоуп, нам тебя недостает.

– Вот как?

– Очень.

В голове у нее вертелось несколько ответов, но ни один из них не мог расцениваться как вежливый, а она ведь решила не выходить за рамки.

– Работа плиточников – наша особая гордость. Вот, например, ковровый узор. Цветочные букеты выполнены местным флористом и символизируют богатство летнего сезона, а также гармонируют с общей атмосферой помещения.

– Согласен, детали подобраны со вкусом. Я…

– …как и деревянная отделка. – Хоуп перебила его. Вежливо. – Арки оставлены в изначальном виде. Реконструкцией и дизайном отеля занималась семья Монтгомери. Это самое старое каменное здание в городе, с первого дня служившее гостиницей. Зона отдыха прежде была проезжей частью.

– Хоуп. – Джонатан провел пальцем по ее руке. Она поспешно отодвинулась. – После экскурсии приглашаю тебя на ленч. Мы слишком долго не виделись.

Она была бы рада не видеть его совсем.

– Джонатан, я на работе.

– Работодатели обязаны предоставлять тебе перерыв на обед. Где у вас тут прилично кормят?

Хоуп даже не надо было стараться, чтобы изобразить холодность; тон ясно показывал отсутствие всяких эмоций. Он рассчитывает на ее согласие, поняла Хоуп. Более того, уверен, что она польщена, до безумия рада и слегка смущена от счастья. О да, она рада. Рада разочаровать его по всем пунктам.

– Если проголодался, зайди в «Весту» – это совсем рядом, через дорогу, – только компанию я тебе не составлю. Могу показать наш внутренний двор. – Хоуп открыла двери вестибюля, вышла на крыльцо. – Тут очень уютно, особенно в хорошую погоду. Приятно посидеть под зонтиком, выпить прохладительного.

– Вид подкачал, – прокомментировал Уикхэм, разглядывая красивую садовую стену и грязно-зеленое здание напротив парковки.

– Это временно. Монтгомери уже занимаются ремонтом соседнего здания.

– Деловая семейка, я смотрю. Присядем на минутку? Я не против прохладительного.

Правила гостеприимства, напомнила себе Хоуп. Они распространяются на всех без исключения.

– Хорошо, я сейчас.

Она вернулась в гостиницу, заставила себя разжать стиснутые зубы. В конце концов, этот человек может принести пользу гостинице, разрекламировать ее среди людей, желающих отдохнуть вдали от больших городов, в красивом отеле с хорошим обслуживанием. Несмотря на неприязнь к Джонатану, Хоуп не могла отрицать очевидного: в гостиничном бизнесе он разбирается на отлично. Значит, она будет делать свою работу и держаться любезно.

Хоуп налила в бокал чай со льдом, положила на тарелочку печенье. Из вежливости налила второй бокал, для себя.

Когда она вынесла поднос с напитками, он уже сидел за столиком.

– Удивлена, что ты приехал один, без жены. Надеюсь, с ней все в порядке? – Ну вот, – мысленно поздравила себя Хоуп, – она произнесла эти слова, не моргнув и глазом.

– Спасибо, все замечательно. Сегодня у нее в планах заседание комитета и поход за покупками. Ты, должно быть, скучаешь по Джорджтауну – магазины, ночные клубы… У вас тут такого нет.

– Честно говоря, Бунсборо уже практически стал для меня родным домом. Я здесь очень счастлива.

Он улыбнулся, и эта улыбка, в которой сквозила легкая жалость, словно говорила: он-то знает, что Хоуп лжет, дабы сохранить лицо.

Хоуп представила, как вцепится ему в физиономию, чтобы стереть эту улыбочку, однако… это было бы невежливо.

– Просто не верится, что женщина с твоим зарядом энергии, с твоими вкусами и предпочтениями удовольствуется таким захолустьем, как Бунсборо, и работой в крохотном, хоть и милом, отельчике после должности управляющей «Уикхэмом». Полагаю, ты живешь тут же, при гостинице?

– Да, у меня апартаменты на третьем этаже.

– Когда я вспоминаю твой прекрасный дом… – Он покачал головой, и в его глазах вновь промелькнула жалость. – Мне кажется, я отчасти виноват в переменах, которые произошли в твоей жизни. Оглядываясь назад, я понимаю, что мог бы – и должен был – уладить все иначе.

Любезность тоже имеет свои пределы. Хоуп больше не могла сдерживаться.

– Ты имеешь в виду то, как обошелся со мной? Убедил меня, что у нас серьезные, прочные отношения, а потом сообщил, что женишься на другой? Да, и объявил об этом прямо в постели, сразу после секса? – Хоуп пригубила холодный чай. – Да, ты должен был уладить все совершенно иначе.

– Давай говорить начистоту. Я никогда не давал тебе обещаний и клятв.

– Но подразумевал их своим поведением, дал надежду. – Хоуп разглядывала его из-под купола зонтика. Да, он выглядит по-прежнему: холеный, невозмутимый, уверенный в себе. Именно эта спокойная уверенность в свое время так привлекала Хоуп. Теперь же она видит перед собой лишь надменность, и в этом нет ничего привлекательного. – Ты за этим сюда приехал, Джонатан? Расплатиться по счетам?

– Скажем так: в надежде исправить ситуацию. – Когда он накрыл ладонью руку Хоуп, его глаза светились искренностью. – Мы расстались не по-хорошему, и меня это очень печалит.

– Какие мелочи.

– Нет, не мелочи. Я приехал, чтобы помириться с тобой и попросить вернуться на прежнее место. Отец готов сделать тебе очень щедрое предложение. Повторяю, Хоуп, нам тебя крайне недостает.

Не отводя глаз, она убрала руку.

– У меня есть работа.

– Очень щедрое предложение, – с нажимом произнес Джонатан. – Нам всем известен твой уровень. Мы бы хотели устроить встречу, в любое удобное для тебя время, чтобы обсудить все в деталях. Ты можешь вернуться, Хоуп, – в Джорджтаун, в «Уикхэм», к привычной жизни… и ко мне.

Хоуп ничего не ответила, и тогда он опять накрыл ее руку своей.

– Мой брак – свершившийся факт, и тут ничего не изменишь. Но наши отношения… мы могли бы их возобновить. Я хорошо о тебе позабочусь.

– Значит, ты обо мне позаботишься, – медленно и отчетливо проговорила Хоуп.

– Ты ни в чем не будешь нуждаться.

Джонатан произнес это со своей обычной уверенностью, доказав тем самым, что совершенно ее не знает. И никогда не знал.

– У тебя будет работа, на которой ты реализуешь себя в полной мере, жилье – любое, какое выберешь. На Кью-стрит есть очаровательная квартирка, тебе она непременно понравится. Думаю, перед твоим возвращением на должность нам стоило бы съездить в небольшой отпуск, чтобы, так сказать, заново узнать друг друга. – Он подался вперед, вплотную приблизив к ней лицо. – Хоуп, этот год был долгим для нас обоих. Я отвезу тебя, куда пожелаешь. Как насчет недели в Париже?

– Путешествие в Париж, квартира в Джорджтауне. По всей видимости, также понадобятся деньги, чтобы прикупить мебель и, разумеется, обновить мой гардероб перед возвращением в «Уикхэм»… и к тебе.

Он поднес ее руку к губам – жест, который Хоуп раньше любила, – и снова улыбнулся.

– Я же сказал, что позабочусь о тебе.

– А что думает по этому поводу твоя жена?

– Насчет Шеридан не беспокойся. Мы будем осторожны, да и ей придется смириться. – На глазах у Хоуп этот мужчина одним небрежным взмахом отринул такие понятия, как супружество, верность и преданность. – Ты не можешь быть счастлива здесь. Хоуп, я сделаю тебя счастливой.

Она на несколько секунд замерла, почти удивляясь, что смогла выслушать столь чудовищное оскорбление, а затем так же поразилась своему голосу, спокойному и ровному, несмотря на то что от разрывающей душу ярости ей хотелось кричать во весь голос.

– Позволь тебе кое-что объяснить. Мое счастье – это моя забота. Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоем омерзительном – по отношению и ко мне, и к твоей жене – предложении. К черту твоего отца вместе с вашим «Уикхэмом». Я живу своей жизнью. Неужели ты полагаешь, что я поставила ее на паузу только потому, что ты попользовался мной, а потом выбросил, как ненужную вещь?

– Я считаю, что ты довольствуешься меньшим, чем заслуживаешь. Я от всего сердца прошу прощения за то, что причинил тебе боль, но…

– Причинил боль? Да я освободилась от тебя! – Хоуп вскочила на ноги. Спокойного, ровного тона как не бывало. – Ты просто вышвырнул меня пинком, подлец, но твой пинок заставил меня многое переоценить! Я собиралась жить с тобой, но теперь мой дом здесь! – Она выбросила руку, показывая на террасу второго этажа (и на мгновение ей показалось, будто там мелькнула тень женщины). – Дом, который я люблю и которым имею право гордиться. У меня есть свой круг общения, близкие люди, чьей дружбой я дорожу. Уйти к тебе? К тебе?! От… – Хоуп сама не знала, что побудило ее совершить следующий поступок – порыв ли гнева, гордость ли, – но в любом случае, завидев идущего с парковки Райдера, она ни секунды не колебалась. – …него? Райдер! – Она ринулась через увитую вистерией арку.

Райдер остановился, нахмурился. Наверное, глядя на улыбающуюся во весь рот Хоуп, он решил, что она чокнулась. Ну и ладно, ей все равно!

– Подыграй мне, – быстро и тихо произнесла она, подбежав к нему. – В долгу не останусь.

– Какого…

Хоуп закинула руки ему на шею, впилась губами в губы. Балбес радостно завилял хвостом и попытался вклиниться между ними, чтобы тоже поучаствовать в процессе.

– Подыграй, – повторила Хоуп в поцелуе. – Прошу тебя.

Впрочем, вариантов у Райдера не было, поскольку она прильнула к нему, как вторая кожа. Райдеру не оставалось ничего иного, как положить руку Хоуп на затылок и еще крепче слиться с ней в поцелуе.

На несколько мгновений она утратила связь с реальностью. От Райдера пахло опилками, но этот запах почему-то был слаще меда и напоминал ей расплавленную карамель. Ощутив легкую слабость в ногах, Хоуп наконец отстранилась.

– Действуй по моему сценарию, – вполголоса проговорила она.

– Именно это я сейчас и делал.

– Райдер, – она взяла его за руку и подвела к Уикхэму, сильнее стиснув пальцы. – Райдер Монтгомери, знакомься, это Джонатан Уикхэм. Семье Джонатана принадлежит отель в Джорджтауне, где я работала раньше.

– А, вот как. – О’кей, теперь он понял, в чем дело. Что ж, нет проблем, он сыграет свою роль. Райдер обнял Хоуп за талию, почувствовал, как она задрожала. – Добрый день, как поживаете?

– Спасибо, хорошо. – Джонатан с опаской покосился на пса. – Хоуп устроила мне экскурсию по вашей гостинице.

– Отель не столько наш, сколько ее. Вы потеряли сотрудника, мы приобрели, верно?

– Очевидно, да. – Уикхэм скользнул взглядом по рабочей одежде Райдера. – Насколько я понял, вы сами осуществляете строительство.

– Точно. Своими собственными руками, – усмехнулся Райдер и притянул к себе Хоуп. – Желаете остановиться у нас?

– Нет, – натянуто улыбнулся Джонатан; в его глазах мелькнула злость. – Просто приехал навестить старую знакомую. Рад встрече, Хоуп. Если передумаешь насчет моего предложения, ты знаешь, как меня найти.

– Я не передумаю. Передавай привет родителям и жене.

– Всего доброго, Монтгомери, – сухо кивнул Уикхэм и зашагал к своему «Мерседесу».

Хоуп держала на лице улыбку, пока его машина не скрылась за углом.

– Боже мой, боже мой, – забормотала она. Высвободилась из объятий Райдера, побрела обратно во двор и принялась ходить кругами. – Боже мой, боже мой…

Райдер подумал про «Весту»: знакомые и любимые запахи, шумные, веселые детишки, никаких тебе драматических сцен. Устало закатив глаза к небу, он последовал за Хоуп.