Текст книги "Книга о Пресвятой Богородице. Земной путь, успение, явления и чудеса"

Эти слова архангела, хотя и сообщали радость благовещения, однако вызывали в сердце Девы великое волнение. Но, будучи мудрой, разумной, Она сначала успокаивает Свое сердце от страха, как говорит Феофилакт Болгарский. Дабы успокоившись, услышать Божественный ответ и, не как неверующая, но желая узнать об образе вещи, Она сказала ангелу: “Как будет сие, идеже мужа не знаю? (Лк. 1, 34). Ты, богоподобный дух, в образе человека, говорящий Мне слова, превыше природы человека, скажи Мне, как дева может родить? Как может Господь войти в Меня? Господь – быть со Мною? Бог, высочайший, неописанный, безначальный, бесконечный – чистейшее Естество, никогда не родившееся, вечно живущее и никогда не стареющее, никогда не умирающее, как Он соединится со Мной, немощным, смертным существом? Како будет сие, чтобы со Мной, тленной былинкой, соединился огонь Божества? С творением – Творец, с Девой – Сын Божий? И что особенно волнует Мой ум и повергает Мое разумение в бездну, это твои слова, что Я, Дева, должна родить? И ты видел когда-либо плод без корня, колос без посева, реку – без источника, Сына – без Отца, Мать – без мужа? Како будет сие, идеже мужа не знаю? Объясни Мне, о ангел, это таинство, скажи Мне образ этого бессмертного значения, како будет сие?”

“Не исследуй, Дева, образ таинства, – ответил Ей ангел. – Чем больше в него вникать, тем более оно неизреченно, и чем больше испытывать его, тем сильнее оно смущает ум. Только одно я скажу Тебе: Дух Святый найдет на Тя (Лк. 1, 35). Дух Святой, благой, господственный, мысленный источник мудрости, сокровище дарований, творящий пророков, совершающий апостолов, Он чудесным действием внидет в святую Твою утробу и из девических недр Твоих образует пречистое тело Богочеловека Слова. И сила Вышняго осенит Тя (там же). А поскольку Ты, как человек, немощна, то Тебя осенит сила Божия, укрепит и освятит Тебя, чтобы Ты стала достойным обиталищем Божества. Так определено в вечном Совете небесном, так предопределил Предвечный Отец, чтобы Бог восприял от Тебя, Дева, подобие человеческое, дабы человек возвратил себе утраченный образ”.

Дева, убежденная подобными рассуждениями, отверзает, наконец, Свои чистые уста и с великим смирением отвечает Гавриилу: Се, Раба Господня; буди Мне по глаголу твоему (Лк. 1, 38); как бы желая этим сказать: “О архангел, ты – вестник истинного Бога. Конечно, необходимо, что и слова твои истинны; в твоих, текущих медом и млеком устах, не может быть яда и обмана, поэтому, хоть Я и недостойна содержать Держащего все, родить Своего Творца и быть Матерью Своего создателя, однако склоняюсь со всем смирением, и да напишется во Мне Божественное Слово. Я – сухое руно, и да сойдет роса Всесвятого Духа. Я – чистая Дева, пусть предвечный Бог восприимет от Меня человеческую плоть. Се, Раба Господня, буди Мне по глаголу твоему”.

О глубина смирения, возводящего нас на небеса! О чудесная сила девственной Дщери, одним “да будет” подвизающая Бога к изменению земли и звезд. <…> На это сокровенное таинство божественного домостроительства указывали прообразы, притчи и речения богоносных отцов и пророков. Это предвозвестила купина, которую видел Моисей, – Мимошед увижду видение великое сие, яко не сгорает купина (Исх. 3, 3); ибо и Дева приняла внутрь себя огонь Божества без вреда для Ее чистого девства. Предвозвестила это и лествица Иакова, еяже глава досязаше до небесе, и ангели Божии восхождаху и нисхождаху по ней (Быт. 28, 12), ибо и через Марию Бог сошел на землю, сделался смертным человеком, а человек взошел на небеса и стяжал прежнее бессмертие. Предуказал это и нерукосечный камень Даниилов. Видел еси, царю, дондеже отторжеся камень… без рук (Дан. 2, 34), – ибо от чистой плоти Девы безмужно родился таинственный камень, а камень был Христос. Это ясно видел пророк Иеремия в доме того скудельника, который делал разные сосуды на круге и, когда один из них разбился, снова сделал его, но еще красивее. И снидох в дом скудельничь, и се, той творяше дело на каменех. Иразбися сосуд, егоже той творяще от глины рукама своима; и паки той сотвори из него иный сосуд, якоже угодно во очию его творити (Пер. 18, 3–4). Кто этот скудельник, как не Вседержитель Бог и Отец? “Един Художник и Создатель – Бог”. Кто это колесо, как не предвечное Слово? Им Он создал все сосуды, все творения – Вся Тем быша, и без него ничтоже бысть, еже быстъ (Ин. 1, 3). Итак, ввиду того что один из таких сосудов, праотец Адам, разбился по своему преслушанию и бедственно омрачил Божественный образ, Бог сегодня возобновляет его в лучшем виде через воссоздание нового Адама. Первый человек от земли, перстен, вторый человек Господь с небесе (1 Кор. 15, 47), как возвещает богодухновенная Труба Церкви.

Это обозначала и та радуга, о которой Бог сказал Ною, что с тех пор как она появилась в облаках, между Богом и людьми будет согласие и любовь: Дугу Мою полагаю в облаце, и будет в знамение завета вечнаго между мною и между землею (Быт. 19, 13). Сегодня, когда появилась таинственная радуга, когда воплотился Сын и Слово Божие, сегодня утвердилась любовь между Богом и человеком. Той бо есть мир наш сотворивый обоя едино и средостение ограды разоривый (Еф. 2, 14). Это благовествует и Гавриил Деве: Се, зачнеши во чреве иродиши Сына.

Теперь я понимаю то страшное чудо, которое на солнечных часах Бог показал пророку Исаии при исцелении больного царя. Царь Езекия лежал на своей царской постели, пораженный смертельным недугом, и, услышав от пророка страшный приговор о своей смерти, плакася… плачем великим (4 Цар. 20, 3), как говорит Священное Писание, или не признавая, кроме собственных слез, другого врачевства, или, может быть, надеясь этими горькими слезами погасить пламя горячки, сжигавшее его сердце. Но среди этих мрачных облаков печали засияло радостное знамение его исцеления; это было солнце, которое, обратившись назад к большой сени, опять взошло от нее и своим новым восходом даровало Езекии исцеление, – во днех его воспятися солнце, и приложи жития цареви (Сир. 48, 26). Больной Езекия – это человеческий род, который, изможденный неверием в Бога, лежал в глубочайшем непробудном сне упорного греха, но видя несчастное состояние, в которое впал, поднял наконец очи к небу и от всей души воскликнул: Доколе, Господи, забудеши мя до конца? доколе отвращавши лице Твое от мене? (Пс. 12, 2) Изцели мя, Господи, и изцелею; спаси мя (Иер. 17, 14). Тогда Предвечный Бог, не терпевший видеть в руках дьявола Свой образ и подобие, явил радостное знамение человеческого спасения. И таинственное Солнце правды, Единородный Сын Его, обратившись назад на девять ступеней, т. е. прошедший девять чинов ангельских, сошел в великую тень во чрево Приснодевы Марии, как свидетельствуют об этом ангельские слова: И сила Вышняго осенит Тя. Через некоторое время Он из Нее взойдет как Солнце и Своим новым восходом исцелит наши недуги и оживотворит нас, мертвых сущих в прегрешениих (Кол. 2, 13), как избранный сосуд. О сем явися любы Божия в нас, яко Сына Своего Единородного посла Бог в мир, да живи будем Им (1 Ин. 4, 9). И архангел говорит: Се, зачнеши во чреве и родиши Сына.

Радуйся же, Богоневестная Мария, багрянородная Царица ангелов. Радуйся, благоцветнейший рай блаженный сладостей. Радуйся, украшенная златом и багряницей храмина небесного чертога. Радуйся, как царское прозябение от корени Иессеева, родившая от бесплодного чрева и узревшая свет блаженства раньше, чем телом – земли, дщерь превечного Отца ранее, чем Иоакима и Анны, прежде чем вступить на землю, поправшая главу ядовитого дракона. Радуйся, дивным образом зачатая в бесплодной утробе и воссиявшая во чреве матери как жемчужина в раковине. Ты родилась как утро, украшенная цветами небесных добродетелей; взошла как солнце, увенчанная лучами Божественной Благодати. Радуйся, одна из всех жен удостоившаяся стать Матерью Единого Бога и содержать в чистом Своем чреве Того, Кто могучей дланью Своей содержит весь круг вселенной. Радуйся, но что же еще я скажу? Какой вития, хотя бы имел он в своих устах целый златострунный поток красноречия, может когда-либо изъяснить славу, в которую возвел Тебя Бог? Или благодатные дары, которыми одарило Тебя небо? Какой человеческий язык может исследовать величие, которым Всесвятой Дух украсил святую Твою душу? Так глубоко и непроходимо море Твоих похвал, в котором исчезает ум даже блаженных ангелов! Поэтому, Благодатная Дева, и я обхожу молчанием чудесные Твои добродетели, удивляясь им только в своем помышлении. Аминь».

* * *

Предлагаем вам и слово митрополита Антония Сурожского, сказанное в Великую Пятницу 7 апреля 1961 г.:

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Совпадение в этом году Великой пятницы и праздника Благовещения Пресвятой Богородицы раскрывает перед нами часто от нас ускользающую трагическую истину и реальность Благовещения.

Мы часто думаем о Благовещении – и справедливо – как о дне, когда Спаситель Господь явил Пречистой Деве Богородице, что Она станет Матерью воплощенного Слова Божия. И мы думаем только о той чудесной радости, которая вошла в мир с обещанием о Спасителе. Но мы редко думаем о том, что дары Божии всегда трагичны в нашем мире, что ничто великое не случается иначе, как ценой сердечной муки и крови человеческой.

И вот в сегодняшний день мы видим, как обещанное Пречистой Деве воплощение Сына Божия во спасение мира завершается трагично. Христос родился в наш мир для того, чтобы душу Свою положить задруги Своя (Ии. 15,12–13). Любовь Божественная, крестная, спасительная любовь привела Сына Божия в мир смерти, и обещание ангела Пречистой Богородице о том, что родится Спаситель мира, значило для Нее в то же время, что рожденный от Нее Божественный Сын спасет мир кровью Своей, и мукой смертной, и самой смертью, непостижимой, невозможной смертью воплощенного Слова.

В эти дни, в эти часы, которые нас отделяют от Пасхи, от торжества Воскресения Христова, вдумаемся в образ Пречистой Девы, Которая совершенной верой и совершенной чистотой, подвигом истинной святости стяжала Себе этот страшный дар – стать Матерью Господней, и Которая, будучи единой с Сыном Своим Божественным, единой духом, единой волей, единой сердцем, предстояла у Креста Его, пока многочасно умирал Спаситель.

Если мы вчитаемся в евангельские слова, мы не увидим в них картины рыдающей Матери, мы увидим в Пречистой Деве Ту, Которая приносит в дар, в кровавую жертву Своего Сына для того, чтобы мир нашел спасение.

Проходя эти часы, вслушаемся, после выноса Плащаницы, в слова канона “Плач Богородицы”, постараемся вникнуть в эту тайну меча, пронзающего сердце Пречистой Девы. Она едина с Господом: Он умирает – Она соумирает с Ним. Поклонимся долготерпению Христову, поклонимся страстям Его и будем помнить, что в Страсти Его, в долготерпении Его, в кресте и любви Его Пречистая Дева участвует до конца и что право молиться за нас перед Богом о нашем спасении Она купила смертью крестной Сына Своего. Аминь».

* * *

И еще одна проповедь владыки Антония:

«Христос воскресе!

Очень редко Воскресение Христово и Благовещение совпадают так, как в этом году, и в каком-то смысле это делает нашу радость еще более полной, еще более славной.

Мы всегда думаем о Божией Матери в течение всей жизни Христа как об уходящей в тень, дивной в Ее безмолвии, в Ее преклонении перед путями Божиими, Ее принятии пути Христова, который приведет Его к Страстям. Мы видим Ее у Креста, мы слышим обещание, данное Ей в каноне: “Не рыдай Мене, Мати зрящи во гробе, егоже во чреве без Семене зачала еси Сына: восстану бо и прославлюся и вознесу со славою, непрестанно яко Бог, верою и любовию Тя величающия”[5]5
  Русск. пер. О. Седаковой: «Не рыдай по Мне, Мать, видя во гробе лежащим Сына, Которого во чреве зачала Ты без семени: ибо восстану Я, и прославлюсь, и, как Бог, вознесу во славе тех, кто с верой и любовью непрестанно Тебя величает».


[Закрыть].

И мы вспоминаем слова Симеона: меч пронзит Твое сердце (ср.: Лк. 2, 35).

Сегодня круг как бы замкнулся: Благовещение было провозглашено, все совершено, все случилось, и исполнение всего – Воскресение. И Воскресение как раз накануне Благовещения, как бы отирая всякую слезу, исполняя всякие потемки и тьму дивным светом вечной жизни. И мы можем радоваться еще глубже, радоваться за Нее – Ту, Которая дала нам Своего Сына, радоваться, что сейчас Она, в день Своего Благовещения, пребывает в уверенности и славе Воскресения Сына своего. Аминь».

* * *

Итак, Пречистая Дева ответила согласием на благовестие архангела, и согласие это открыло дорогу к обновлению всему человечеству, всем людям – от сотворения и до конца мира. Потому что Бог Слово воплотился и для спасения тех, кто уже умер и тех, кто еще только должен родиться.

Когда архангел отошел от Марии, Она с поспешностью собралась идти в город, где жила Ее родственница Елизавета, жена священника Захарии, вот уже полгода носящая под сердцем младенца, которому назначено было стать величайшим из пророков, Предтечей и Крестителем Господним Иоанном. Ведь когда Мария в некотором недоумении вопросила, как же сможет Она зачать, не зная мужа, архангел ответил: Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц, ибо у Бога не останется бессильным никакое слово (Лк. 1, 36–37). И Марии (это и по-человечески понятно) хотелось поскорее увидеть родное лицо, поделиться радостью, возрадоваться вместе. И Она отправляется в нагорную страну в левитский город, как предполагают многие толкователи, Иуту. По дороге, как повествует предание, Она посетила Иерусалим, была в Храме и отдала порученную Ей, уже выполненную с великим мастерством работу, за что удостоилась от священника чрезвычайной похвалы.

Наконец, входит она в город Иуту и спешит к Елисавете, а вот и сама Елисавета спешит радостно навстречу, и Дух Святой осеняет мать величайшего пророка, и она воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? Ибо когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем. И блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа. И сказала Мария: величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем, что призрел Он на смирение Рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня все роды; что сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его; и милость Его в роды родов к боящимся Его; явил силу мышцы Своей; рассеял надменных помышлениями сердца их; низложил сильных с престолов, и вознес смиренных; алчущих исполнил благ, и богатящихся отпустил ни с чем; воспринял Израиля, отрока Своего, воспомянув милость, как говорил отцам нашим, к Аврааму и семени его до века. Пребыла же Мария с нею около трех месяцев, и возвратилась в дом свой (Лк. 1, 42–56). Из последних слов мы можем предположить, что Пречистая Дева присутствовала при рождении Иоанна Предтечи. И не исключено, что Ее пресветлый лик мог видеть новорожденный святой Иоанн Креститель, которому уготована была великая жизнь и мученическая кончина.

* * *

Пришло время и Иосифу возвращаться в Назарет. И вот встретились Пресвятая Дева и Обручник ее Иосиф. И увидел Иосиф, что Она непраздна…

Мы иногда как-то забываем, что это были по природе своей такие же люди, как мы. Как-то отгораживаемся от их земного происхождения, привыкнув видеть и почитать в них святых небожителей. Но тогда на земле – это были люди, которые могли испытывать боль, муку подозрений, тревогу ожидания. Память об этом, как представляется, ни в коем случае не нарушила бы нашего благоговения, не уменьшила бы почитания. Напротив, мы стали бы, может быть, с большим терпением, с большей мудростью относиться к тем скорбям, к тем жизненным невзгодам, которые нам выпадают, научились бы больше уповать не на свой разум, а на вразумление Свыше и придавать меньше значения своим мыслям, предположениям, произволениям.

Иосиф, обнаружив непраздность порученной ему под опеку Девы, конечно же, был потрясен. И первая его мысль была о том, что Она нарушила обет, поддавшись соблазну. Наказание за это было чрезвычайно суровым – побиение камнями. Итак, он вполне, по представлениям иудейского закона, был вправе отдать Ее на казнь. И вот тут мы получаем в Евангелии ответ на вопрос, что такое праведность: Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее (Мф. 1, 19). Из этих слов мы можем заключить, что праведность – это прежде всего милость, милосердие, стремление пощадить, насколько возможно, облегчить участь человека, может быть, провинившегося, к тому же и забота о достоинстве этого человека, а ведь основа всему этому – любовь, заповеданная Богом. Иосиф, видимо, собирался дать разводное письмо без объяснения причины (это допускалось иудейским законом) и таким образом предоставить Марии достаточную свободу и безопасность.

Нельзя не удивиться и той исключительной мудрости, с которой Пречистая Дева отнеслась к тяжелым сомнениям Иосифа (ведь Она непременно почувствовала их, даже если они не были высказаны). Она не стала оправдываться, уверять Иосифа в Своей невинности, в Божественном происхождении непраздности, но, судя по всему, терпеливо и кротко ждала помощи Свыше. И ясность пришла. Да, Иосиф задумывался и сомневался, но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус (Мф. 1, 20–25).

Рождество Христово

Праздник 25 декабря (7 января)

Существует немало свидетельств, что сошествие Бога на землю ожидалось не только иудеями. Его ждали на всем Ближнем Востоке и в Африке, что проявилось уже в приходе волхвов, ждали величайшего события и мудрецы Китая. Европейцы ждали пришествия Спасителя с востока, индийцы и китайцы – с запада, однако известно, что и те и другие предполагали местом пришествия именно Иудею. Однако Господь воплотился на земле так смиренно, так тихо, что для абсолютного большинства людей это прошло незамеченным. А мы нередко бываем готовы даже из обыкновенного своего прихода в гости устроить триумфальное шествие. И вот получается, что уже в самом рождестве Своем Господь преподает нам величайший урок смирения и кротости. Этот урок становится еще ярче, когда мы думаем и о житейских обстоятельствах, в которых совершилось Христово Рождество.

Святой евангелист Лука сообщает нам, что в те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице (Лк. 2, 1–7).

* * *

Когда начиналась перепись, Пречистая Дева уже в ближайшее время ожидала рождения Младенца, и тем не менее Она отправляется в Вифлеем, хотя, казалось бы, Ей благоразумнее было остаться в Назарете, к тому же женщины не подлежали народной переписи. Однако есть предание, что Она оставалась единственной в своей ветви, не было у нее братьев и сестер, а в таких случаях женщины, как наследницы имени и родового имущества, должны были участвовать в переписи наравне с мужчинами. Так и осуществилось древнее пророчество о том, что Мессия должен родиться в Вифлееме Иудейском.

В те времена из Назарета в Вифлеем требовалось более трех суток пути, к тому же ни о каких удобствах путешествия (в нашем понимании) не могло быть и речи. Поэтому легко понять, что в Вифлеем Пречистая вошла уже очень утомившись, и Ей, конечно, необходимо было отдохнуть, найти какое-нибудь пристанище, а тут: не было места в гостинице… Как это знакомо и нам – это равнодушие мiра, эта беззащитность скромного, небогатого человека! Не было места! И пришлось идти за город и довольствоваться пещерой, в которой пастухи скрывались от непогоды. И в этой пещере, в этой нищенской обстановке родился Иисус Христос – Господь наш, воплотившийся Бог Слово… Он родился, и Пречистая Мать Господа пребыла Девой вовеки. Нескончаемая лучезарная весна девства, святости, чистоты! Об этом говорит нам и Ее святая икона «Неувядаемый Цвет», где Богородица изображена с Младенцем Христом, держащей в руке цветок лилии, символизирующий неувядаемый цвет чистоты Божией Матери. Происхождение и история иконы неизвестны, но известно множество ее списков по всей России. Пред иконой молятся о сохранении чистой и праведной жизни, о помощи в правильном выборе супруга или супруги, в разрешении тяжелых семейных проблем. Совершается много исцелений больных по молитве к Божией Матери пред этой иконой.

По словам святых отцов, Господь родился, как свет проникает сквозь стекло, не повреждая его. Роды были безболезненными, Свет явился в мир, Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1, 9). И Пресвятая Мать спеленала Его, то есть Она все связанное с уходом за Новорожденным делала Сама и никто больше не был допущен прикоснуться ко Всесвятому Младенцу.

И родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице (Лк. 2, 7). Положила в ясли для скота, а Бог, принявший на Себя образ человеческого младенца, смиренно принял нищету. В этом была величайшая мудрость. Благодаря Божественному смирению, рождение Господа произошло в глубокой тайне, вдали от завистливых и злобных глаз, излишнего шума и разнотолков, в непостижимом величии, в глубочайшей кротости. О происшедшем Бог благоволил сообщить людям самым простым, но чистым душою: В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях. И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! Когда Ангелы отошли от них на небо, пастухи сказали друг другу: пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь. И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях. Увидев же, рассказали о том, что было возвещено им о Младенце Сем. И все слышавшие дивились тому, что рассказывали им пастухи. А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем. И возвратились пастухи, славя и хваля Бога за все то, что слышали и видели, как им сказано было (Лк. 2, 8-20).

* * *

Предложим благосклонному вниманию читателей и статью архимандрита Рафаила (Карелина).

«Древние хронографы (летописцы) разделяли историю на несколько периодов, соответственно возрасту человека.

Первый период: от Адама до Ноя – это младенчество человечества.

Второй период: от Ноя до Авраама – детство человечества.

Третий период: от Авраама до Моисея – юность человечества.

Четвертый период: от Моисея до Христа – мужество или зрелость человечества.

Пятый период: от Рождества Христова – старость человечества.

С пришествием Христа на землю наступил последний, заключительный этап истории человечества. Старость – образ мудрости: Божественный Логос через Евангелие открылся миру. Старость – это итог жизни, эсхатология – итог истории.

С воплощением Христа осуществилась возможность спасения и возрождения человечества. Исполнились пророчества и обетования о Мессии. Человечество вступило в Новый Завет (союз) с Божеством. Перед ним открылись неведомые и невидимые раньше духовные вершины и дали; так после грозы в разрывах и разводах туч открывается чистое, как голубой кристалл, небо. Вместе с тем после пришествия Христа история становится все более эсхатологичной; тени апокалипсиса становятся все более и более отчетливыми и грозными, как зловещий блеск кометы, нависшей над горизонтом. Откуда человек, кто он? Какая трагедия произошла во Вселенной, что Бог должен был принять плоть, чтобы спасти человека и через человека Вселенную? Что представляет собой Рождество Христово?

Библия открывается величественными словами: “Вначале сотворил Бог небо и землю” – духовный мир и материальный космос. В конце мироздания Господь создает по образу и подобию Своему человека. Тело человека взято из земли, душа его – дыхание Божественных уст.

Человек соединяет в себе два мира: вещественный и духовный. Поэтому древние философы часто называли его микромиром. Его тело содержит все элементы земли. Он является ипостасью и представителем видимого мира в духовном зоне. Он – звено между Божеством и космосом. Он – повелитель, духовный центр и живое сердце космоса. С человеком космос падает в бездну тления и смерти; с человеком космос преображается Божественной благодатью. История человечества – не только земная, но и космическая трагедия, а пришествие Христа на землю – свет, озаривший всю Вселенную.

Евангелие – это книга жизни для человечества и будущая логизация Вселенной. Человек создан как духовно-физическое существо. Его душевные силы находились в гармонии, в иерархической соподчиненности; дух властвовал над душой, душа – над телом.

Грехопадение деформировало и извратило душевные силы и природу человека. Они стали похожи на опрокинутую пирамиду. Тело подчинило душу, душа подавила дух. Разрыв человека с Богом повел за собой разрыв человека с космосом – по отношению к Богу он из сына превратился в отступника; по отношению к земле – из царя в тирана. Духовная интуиция человека притупилась, как бы померкла. Духовное чувство загрубело и оземлилось. Силу духа, как вампиры кровь своей жертвы, стали пить пробудившиеся в душе страсти. В душевных силах также произошел разлад и деформация. Интеллект, ум души, потерял способность к целостному (синтетическому) познанию. Он расщепился на два вида мышления: образное (фантазии, представления, художественное творчество) и рационалистическое мышление (способность анализировать, составлять суждения). Реактивная часть души переродилась в гнев, аффективную чувственность и привязанность к вещественному. Желание переродилось в похоть и расщепилось на наслаждение и отвращение.

Любовь к Богу и желание Божественной красоты сменилось любовью к миру, широким спектром наслаждений: от наслаждения природой и искусством до наслаждения грубыми страстями, переходящими в культ чувственности. Импульсы и инстинкты тела стали властвовать над душой, как морские волны, схватив в свои мощные объятия застигнутую бурей лодку, бросают ее во все стороны. Человек выключил себя из духовного мира. Его внутренний свет погас. Перестав созерцать Бога, он все силы обратил на внешнее, на космос. Человек стал полем центробежных сил. Огрубевшее религиозное чувство и потеря внутреннего света благодати уже приготовили в нем самом почву для космообожения (язычества). Поразительные феномены видимого мира, которые он вначале принимал как символы или тени Божества, рано или поздно под гнетом страсти к видимому и чувственному должны были стать для него атрибутами божества, а затем самими божествами.

Начало язычества – это обожествление символа, единосущие знака с содержанием знака; то, что облекали в философские формы древние гностики и современные софиологи.

Центральное место в триединстве сил человеческой души занимает душевный рассудок. Выйдя из повиновения духовному уму, внутреннему Логосу человека, душевный рассудок возомнил себя царем не только душевных сил человека, но и всей земли. Душевный рассудок мыслит образами и категориями земного бытия. Он, в одно и то же время, фантазер и позитивист. Свергнув духовный Логос, он все равно страшится его, как страшится узурпатор законного владыки, и старается остатки духовности или уничтожить, или заменить духовным суррогатом. Разложение и автономизация душевных сил человека определила историю человечества. Пять с половиной тысяч лет понадобилось человечеству, чтобы развить все заложенные в нем потенциальные возможности, создать все философские системы, исчерпать философские идеи, развить искусство до высших степеней (к которым впоследствии оно никогда не могло подняться), сделать основополагающие открытия в науке и вместе с тем убедиться в своем нравственном и интеллектуальном бессилии.

Древний мир был жесток и беспощаден. Китайская стена, афинский ареопаг и римский Капитолий были построены на человеческой крови и костях пленников и рабов. По древнему преданию, основатель Рима был выкормлен молоком волчицы и, возмужав, совершил то, что сделал Каин – убил родного брата. Основатель империи – братоубийца, выкормленный зверем, был зловещей аллегорией этой империи. Силы общества, как и силы человеческой души находились в противоборстве и распаде. Религиозное чувство померкло, душевное желание, отклонившись от него, выродилось в страсти. В семейной и общественной жизни они проявились в разнузданности и разврате, о которых апостол Павел заметил, что лучше обойти пороки язычников молчанием. В религиозной области это были экстатические культы, то, что носит название “дионисийство”. Духовная любовь как бы спряталась в самые глубины человеческого сердца, на ее место выступила душевная реактивность, которая расщепилась на влечение к земной красоте и гнев к тому, что препятствует стремлениям человека. Этот потенциал ненависти проявился в семейном деспотизме, государственной тирании, беспричинных войнах, по которым государства и племена вели отсчет времени. В религиозном плане влечение к чувственной красоте воплотилось в антропоморфном эстетизме эллинов, а другой аспект расщепленного чувства – гнев – в кровавых культах, убийствах, в магии и демонологии.

Рассудок, обращенный к земле, пока находился в своей сфере чувственного опыта, создал тот комплекс знаний, который мы называем цивилизацией. Но когда он отрывался от научного эксперимента, философии и религии, то возводил фантастические системы, хотя бы и интеллектуально изощренные. Будучи ориентированным на землю, он обожествил символ, а затем оформил культы и мифы язычества. Человечество дошло до какой-то трагической грани, исчерпав свои силы и возможности. Оно увидело, что спасти себя не может. Не только Палестина, но и языческий мир ожидали Мессию – Искупителя и Спасителя.