Текст книги "Игра Теней"

Я даже дочитать не успела, когда увидела мигающий значок пришедшего личного сообщения. Невольно вздрогнула, уже привыкшая к тому, что меня не донимают и спокойно относятся к моему молчаливому присутствию. Но когда я прочитала имя отправителя, то чуть не вскрикнула.

Ки: Привет, милая Энни! Любишь подсматривать за остальными, не принимая участия?

Конечно, рано или поздно этот вопрос мне бы задали, я просто не давала себе труда об этом всерьез переживать.

Рибонуклеин: А разве можно называть участников их настоящими именами?

Ки: Думаю, тут мне можно все. Так тебе нравится моя Игра?

На этот вопрос однозначного ответа попросту не было – я видела в Игре плюсы, но ее минусы существенно перевешивали, поэтому и ответила:

Рибонуклеин: Нет.

Ки: Осталось выяснить, врешь ты мне или самой себе. Но это сейчас не имеет значения, правда? Готова получить первое обязательное задание? Хотя твоя готовность тоже не имеет значения:)

Меня охватил мучительный мандраж – волнение вкупе с какой-то близостью разгадки. Вот, впервые у меня появилась возможность пообщаться с самим Ки Роджерсом! Я еще ни разу не находилась так близко к нему. И пусть я не видела его лица, но могла узнать хоть что-то о его стиле общения, уме, характере…. Но скорее всего, сейчас он выдаст свое задание, и на этом наш диалог закончится. Надо сделать все возможное, чтобы успеть хоть что-то выяснить!

И вдруг, за какую-то долю секунды, я увидела ситуацию и с его стороны. Все, буквально все хотят задавать ему вопросы: «Почему выбрали меня?», «Сколько участников в Игре?», «Кто ты?» или нечто подобное. Большинство, как и я, поначалу не влезают добровольно в авантюры – вероятнее всего, так же отсиживаются, наблюдая за остальными. А потом является Ки Роджерс собственной персоной и дает обязательное задание. Азарт, который я наблюдала в чате, приходит только со временем. Я насчитала не более тридцати постоянных участников – и думаю, они как раз из тех, чьи личности раскрыты. Они на поверхности, они выбрали себе такую нишу – играть, но не заигрываться. А обозначив свою принадлежность к Игре Теней, они еще и обеспечивали себе страх со стороны других учеников. Это именно те люди, которые доставали бы остальных или подшучивали над кем-то, даже если бы Игры не существовало! Они есть в любом сообществе подростков, а Игра только объединила их под едиными знаменами и дала больше возможностей развернуться. Есть и те, кто только выполняет обязательные задания. Наверняка существует и та часть, что ведет свои игры, обсуждая их только в личных сообщениях. Другие новички, я почти в этом не сомневалась, ведут себя примерно как я – просто потому, что они пока не определились с нишей, которую хотели бы занять. Выжидают и осматриваются, сгорая от любопытства, но не рискуют сразу влиться в Игру.

А самое простое и сейчас важное – все эти вопросы задает каждый новенький, как только получает первую возможность поговорить с Ки Роджерсом. Ки устал от этих вопросов. Ки знает, как от них увиливать. Ки нельзя поймать на таких простых маневрах. Я взяла себя в руки и написала только:

Рибонуклеин: Готова.

Через минуту зеленый огонек пришедшего сообщения снова подмигнул:

Ки: Жертва – Джон Ховард. Задание – в пятницу утром с его телефона скинуть сообщение: «Извини, я не смогу поехать» на номер…

И как же мне это выполнить? Но Ки устал и от таких вопросов. Это не его дело. Его дело только начислить мне бонусы, если я выполню задание, или включить меня в топ жертв, если провалюсь.

Рибонуклеин: Ясно.

Через пару минут все сообщения исчезли. И теперь я проклинала себя за то, что не решилась задать ни одного вопроса – теперь я не смогла бы написать Ки, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Чувство опустошенности никуда не делось. Я поступила верно, не начав расспрашивать о чем-то Ки – он все равно бы не ответил, но сами-то вопросы будто разбухали внутри головы. Они превращались в зубастых монстров, грызущих мозг, что я уже отчетливо ощущала. Снова пролистала чат – пока ничего интересного, и кажется, они решили наконец-то отстать от Эллисон. Давно пора – урок она усвоила, как и все те, кто когда-то задумывал пожаловаться на Игру родителям или преподавателям, а ее возмущенные писки уже начали порядком раздражать. На завтрашний вечер планировалась только постановка страшилки для малышни – завывания посреди ночи, записанные на пленку, да кровавые лужицы возле дверей – по себе знаю, когда привыкнешь, это даже становится забавным. Правда, визгу будет… не все же еще привыкли, а среди малышни много недавно поступивших.

Глаза в очередной раз натолкнулись на ник «Кросс» – он нередко бывал онлайн, но ни одного сообщения в «Общей комнате» я от него не видела. Он мог быть одним из администраторов, следящих за общением в чате, или… таким же новичком-молчуном, как и я! Открыла личные сообщения.

Рибонуклеин: Я тут недавно. Поможешь освоиться?

Ответ пришел мгновенно:

Кросс: Что тебя интересует?

И я решилась! Хотя бы потому, что мои зубастые мысли уже начали прогрызать изнутри череп.

Рибонуклеин: Все!

Кросс: Тогда начни хоть с чего-нибудь.

Рибонуклеин: Ты давно в Игре?

Кросс: Сравнительно.

Вот так – он не горит желанием откровенничать. Я была уверена, что админам сайта доступно чтение личных сообщений, поэтому и тут запрещалось нарушать правила. Его осторожность могла быть следствием страха… или объяснялась принадлежностью к этим самым модераторам. И точно так же, как недавно с Ки, мой запал схлынул под натиском рациональных мыслей – я могу задавать вопросы, но никто или почти никто не решится на них отвечать. Только если они не касаются самой Игры и ее правил.

Рибонуклеин: Что будет, если я не стану участвовать в общих розыгрышах?

Кросс: Насколько я знаю – ничего. Ты должен выполнять задания от Ки, а остальное – уже твое дело. Но выйти из Игры ты не сможешь.

А может, я и ошиблась насчет того, что ничего не смогу выведать.

Рибонуклеин: А что случается с тем, кто хочет выйти?

Кросс: Скоро узнаешь. Следи за чатом в ближайшие дни.

Ничего не понятно, но совету я, конечно, последую.

Рибонуклеин: То есть ты хочешь сказать, что меня в любом случае заставят играть?

Кросс: В любом случае.

Рибонуклеин: Похоже на рабство!

Кросс: Это и есть рабство.

По спине прошелся мороз – нет, я и раньше смутно предполагала, как примерно все устроено, но кажется, в скором будущем стану свидетелем этого самого принуждения.

Рибонуклеин: Тогда зачем кто-то вообще в этом участвует? Даже если выйти из Игры нельзя, то зачем кому-то выполнять необязательные задания?

Кросс: На это ты можешь ответить и сам. До связи!

Он отключился, а я еще долгое время листала вверх-вниз, читая чужие сообщения в «Общей комнате». И да, Кросс был прав – я и сама знала ответ, почему люди добровольно играют. Вначале ими, как и мной – всеми без исключения – движет любопытство, потом некоторые находят себе развлечение в том, чтобы усложнять кому-то жизнь – и это скрашивает их монотонные учебные будни, а многие только тут, только в Игре, чувствуют себя более значимыми, чем они представляются себе в реальной жизни. Многие из них, особенно самые пакостные и самые активные, скорее всего, вне этой системы не больше чем ничтожества, серая масса – что-то наподобие Алекса Миллера. Но тут вся эта мерзость обезличена, а значит, обезличена и ее ничтожность. Объединившись, они чувствуют себя Легионом, даже не задумываясь, что к Игре они принуждены, посажены на цепь. Но вот Кросса мой вопрос о рабстве не смутил – а это значило, что он не принадлежит к числу бездумных идиотов. Теперь мне стало интересно узнать и его личность, а заодно и мотивы – он в Игре, потому что не может из нее выйти, или он играет в Игру другого уровня, в отличие от «Никарагуа», «Дракулы», «Классика» и прочих мелочных шутников?

На выпускной параллели шесть групп по тридцать человек в среднем. В целом, в трех старших параллелях – около шестисот учеников. Это если не считать профессорско-преподавательского состава и работников академии, и если предположить, что в Игроки приглашаются только старшеклассники. Сколько из них задействованы в Игре? Кто из них Ки Роджерс? Кто из них Кросс? Кто из них Классик, только что предложивший подсыпать миссис Адамс слабительное? Я могу каждый день проходить мимо, здороваться или обсуждать задание по математике и даже не подозревать… А подозревать можно каждого! Только Джейн, посапывая, повернулась на другой бок, доказывая свою полную невиновность в любых обвинениях.

Глава 3

Я ломала голову. В пятницу мне предстояло выполнить задание Ки – и в данный момент это казалось нереальным. Джон Ховард учился в моей группе, и мы общались с ним довольно хорошо. Я должна была отправить сообщение с его телефона – скорее всего, этот розыгрыш не имел никаких иных серьезных целей, кроме проверки меня. Ну, отправлю я кому-то, что Джон не сможет куда-то поехать – и что? С сотовой связью они смогут быстро разрешить это противоречие, так что даже никакого особого розыгрыша не получится. Но гораздо интереснее узнать – справлюсь ли я с этим. Конечно, я могла бы изобразить перед ним сцену: якобы что-то у меня случилось, и попросить у Джона его телефон для срочного звонка. Но в этом случае он вскоре бы понял, кто отправил сообщение – а это было не слишком-то интересно. Выполнить задание и при этом не раскрыть себя – вот тут уже задачка посложнее, но пока я не имела представления, как ее решить.

Кроме того я удовлетворяла свое любопытство хотя бы частично, общаясь с Игроками в личных сообщениях. Кто-то, как Никарагуа, отвечал очень охотно, кто-то не отвечал вовсе. Именно у Никарагуа и пары других участников мне удалось выяснить большинство деталей. Например, что дают бонусы за выполненные задания – это была своеобразная игровая валюта. За бонусы можно было нанять себе помощника для какой-то миссии, вставить имя жертвы в топ или, наоборот, выкупить кого-то из этого списка. Все эти операции проводились через Игрока под ником «Бухгалтер» – у него же можно было узнать расценки; но пока меня, не имеющую ни одного бонуса, это не интересовало. Помимо прочего, зарабатывание бонусов превращалось в некое соревнование между Игроками, что привносило в Игру дополнительный азарт. От Никарагуа я узнала и о том, что личные переписки на сайте не очень приветствуются – мне даже могут написать предупреждение, если буду этим злоупотреблять. Но при этом сам он отличался исключительным словоблудием, просто находка для шпиона! Из переписки с ним мне стало понятно, что большинство Игроков низшего уровня знакомы друг с другом в реале – это неизбежно, поскольку они иногда попадают на одни и те же задания, а потом часто и добровольно кооперируются в следующих. Но обсуждать Игру с посторонними было строжайше запрещено – и даже Никарагуа не знал, чем это чревато. Да он и не видел в этом смысла – Игра остается Игрой, пока она проводится скрыто, и «никому не придет в голову портить всем веселье». Судя по его оговоркам, сам он в Игре участвовал не менее двух или трех лет, потому что упоминал некоторые розыгрыши тогдашней давности.

Мои первоначальные предположения о структуре Игры подтвердились. Существовал особый уровень Игроков – Тени. Их было немного, но именно Тени следили за тем, чтобы все правила неукоснительно соблюдались. Насколько я поняла, Тени и входили в узкий кружок организаторов – ближайшее окружение Ки Роджерса. Под какими никами скрывается эта внутренняя разведка, Никарагуа не хотел или не мог мне ответить. Иногда Тени проводили и общие турниры: в чате вывешивалось задание, не связанное или почти не связанное с чьим-то розыгрышем, и те Игроки, которые их исполняли, зарабатывали себе очки. Эти турниры, по мнению моего собеседника, были самым интересным в Игре – когда все участники, охваченные азартом, носятся по академии в поисках какой-нибудь красной ленточки или пытаются пробраться в кабинет одного из преподавателей, чтобы оставить там бумажное сердечко, и никто извне не понимает, что происходит.

На занятиях я следила за Джоном Ховардом. На мой субъективный вкус, он был очень симпатичным парнем, но принадлежал к породе повес – бесконечные подружки, время от времени закатывающие ему сцены ревности, не слишком-то высокие баллы в общем институтском рейтинге – он учился почти на грани отчисления, вот только успехами в нашей футбольной сборной мог похвастаться. Вроде бы не глуп, насколько я могла судить, довольно приветлив, но легкомысленный лентяй. Поначалу он тоже относился к тем, кто смеялся над Джейн, но как-то быстро остыл – думаю, бесконечная травля просто не вписывалась в его легкий характер.

Не знаю, оставляет ли он сотовый в комнате на время занятий или держит его выключенным в кармане пиджака. Ни в том, ни в ином случае я не представляла, как добраться до его телефона. В мужское общежитие днем пробраться не проблема, но вскрыть замок его комнаты я не могла. Уверена, со временем придется этому научиться – при такой-то жизни. А сейчас требовалось приложить изобретательность.

В среду я спросила у него, проходя мимо по коридору:

– Ты телефон потерял? Там про чей-то телефон куратор спрашивал.

Джон неосознанно хлопнул себя по карману, но потом спохватился:

– Нет. Мой же в комнате, – улыбка у него тоже очень приятная, объясняющая, почему вся группа поддержки готова из-за Джона перегрызть друг другу глотки.

Я просто равнодушно пожала плечами и пошла дальше. Значит, он оставляет телефон в комнате. Задача ну никак не хотела становиться проще. Теперь и нет смысла пробираться в спортивную раздевалку во время их тренировки.

К счастью, моя соседка много времени проводила в библиотеке – она всегда начитывала материала больше, чем нам задавали. Там же часто и выполняла домашние задания – говорила, что тамошняя атмосфера ее настраивает на рабочий режим. Ее отсутствие давало мне больше свободы для маневра.

Для начала надо было выяснить, где хранятся дубликаты ключей от комнат. Я зашла в приемную коменданта нашего общежития, демонстрируя близость к истерике:

– Миссис Клоктаун! Я потеряла ключи! – даже всхлипнула для реалистичности. – Возможно, их по ошибке прихватила Джейн, но я не имею понятия, куда она запропастилась. Уже все обыскала…

Женщина поправила очки и ответила недовольно:

– Заплатишь штраф!

– Заплачу! – с рвением откликнулась я. – А может, найдутся еще… Может, Джейн…

Она перебила:

– На, возьми пока дубликат, – миссис Клоктаун выдвинула ящик своего стола и отцепила от огромной связки ключ с номером нашей комнаты. – Вернешь вечером, если найдется твой. А если не найдется…

– Спасибо! – я уже убегала в свою комнату.

Теперь я знала, где хранятся дубликаты, но задача по-прежнему не хотела упрощаться. Мне нужно залезть в стол коменданту, успеть отыскать и отцепить нужный ключ. Идея пришла только вечером, когда я выполняла свои работы в псарне. Уже покормила собак и решилась на безумство – вот что делает Игра с порядочными людьми! Собаки ко мне были привязаны, псины у нас вообще отличались добродушием. Некоторые, правда, были чуть агрессивнее остальных, но ко мне, их кормилице, конечно, относились с должным уважением. Я выбрала для своей миссии трех псов, которые хотя бы внешне выглядели устрашающе. Вывела их во двор и… побежала. Собаки, как и положено собакам в таких случаях, радостно рванули за мной, уловив, что я предлагаю им повеселиться.

Я влетела в корпус мужского общежития и убедилась, что псы успели попасть внутрь до того, как дверь захлопнется. Тут же столкнулась с парой парней, которые, еще не понимая, что происходит, в спешке уступили мне дорогу. Я же орала, будто за мной гонится маньяк с бензопилой: «Помогите!». Коридор тут же заполнился недоуменными людьми и, естественно, примчался и сам комендант. Надо признать, что собаки свою роль не очень-то качественно исполняли – они радостно лаяли, задрав хвосты, и даже не пытались произвести впечатление угрозы. Но общую суматоху мне создать все же удалось. Пока все, возглавляемые комендантом, отлавливали не слишком-то озверевшее зверье, я занырнула в его каморку и нашла нужный ключ. А потом исчезла оттуда, даже не пытаясь выяснить, что произошло дальше с моими подопечными. Комендант вообще не успел понять, кто стал причиной первоначального шума, а ученики, скорее всего, просто решили, что это очередная Игра. К тому же свидетелями стали только жители первого этажа и их гости. Пропажу вряд ли заметят – не пересчитывает же он ключи каждый день, особенно если для этого нет существенного повода.

Я остановилась за углом здания, задыхаясь от нахлынувшего адреналина. Кое-как разжала судорожно сжатые пальцы и вперилась взглядом в ключ с номером «423». Номер комнаты Ховарда мне без труда удалось узнать заранее – списки висели на первом этаже мужского корпуса. Кто бы мог подумать – да и я сама меньше остальных – что я на такое отважусь? Тело тряслось от волнения, но настроение от промежуточного успеха было таким зашкаливающим, что хотелось прыгать на месте. Не знаю, каким образом я верну ключ обратно на место, но в тот момент почему-то уже казалось, что мне все под силу.

Позже, успев хоть как-то успокоиться, я рассказала Джейн, что кто-то забыл запереть псарню, и шумиха была оттого, что собаки пробрались в мужское общежитие. Она только рассмеялась – тоже знала, что от наших питомцев беды особой быть не может.

Утром я пожаловалась подруге на рези в животе и понос. Пообещала ей, что отправлюсь прямиком в медпункт, а она пусть предупредит преподавателя. Теперь все было просто – в дневное время перемещаться между зданиями не запрещалось никому. Я зашла в мужской корпус, потом, озираясь, нашла нужную комнату, в ней отыскала телефон Джона Ховарда и выполнила задание. И несмотря на то, что это уже труда не составило, сердце мое, почти так же, как вчера, грозилось выпрыгнуть из грудной клетки.

Но оно замерло, когда из адресной книги сотового обозначилось имя контакта набранного мною номера – «Алекс Миллер». Тот самый Алекс Миллер, что до сих пор находится на первой строчке топа жертв. Возможно, мое задание было призвано не только проверить меня, но и служило одним из звеньев какой-то более значимой Игры.

Осторожно выглянула в коридор – никого не было, поэтому я быстро выскочила из комнаты и спешно заперла дверь. Расписание у всех групп было разным, поэтому в общежитии и в это время было предостаточно народа. На третьем этаже почувствовала себя спокойнее. На втором – полностью обуздала нервное дыхание. На первом – мне захотелось пританцовывать. Ключ просто выронила из руки рядом с дверью коменданта. Он обнаружит его вскоре, хоть и не поймет, как он там оказался. Но поскольку из комнаты ничего не пропало, то и шумиху поднимать не из-за чего. Я уже почти протянула руку двери, чтобы выйти из здания, когда позади раздалось:

– Эй! Это ты потеряла?

Замерла. Заторможено повернулась и смотрела на то, как комендант держит ключ в руке, недоуменно его разглядывая.

– Нет, он со вчерашнего дня тут валяется, – обронил парень, проходивший мимо коменданта.

– Раз ты видел, Линкер, так чего сразу не занес? – теперь в голосе работника мелькнуло раздражение.

– Да мне как-то по барабану… – тот не обернулся.

Парень прошел мимо меня наружу, даже не глянув в мою сторону.

– Как обычно, сукин сын… – резюмировал комендант, но осекся, заметив, что я до сих пор так и стою неподалеку. Смутившись из-за вырвавшегося ругательства, ретировался в свою каморку.

Я выскочила на свежий воздух и в очередной раз отдышалась. Меня спас другой Игрок – возможно, его задание было как-то связано с моим. Или новичков на первом задании всегда контролируют. Как же его зовут? Линкер, Линкер… Он учился в выпускном, но я даже не могла припомнить, в каком именно классе. Вообще до сих пор не обращала на него внимания. Кажется, он тоже входил в нашу сборную по футболу, но даже в этом я не была уверена.

Зашла в медкабинет – легенда должна быть соблюдена максимально полно. С опозданием явилась и на занятия. Собой я была довольна, как никогда прежде в жизни.

В столовой спросила у Джейн:

– Знаешь, как зовут того парня? – я увидела его на другом конце зала. – Вон тот, темненький, с двумя девушками сидит.

– А что, понравился?

– Ага, красавчик, – протянула я томно. – Так знаешь?

Джейн разулыбалась, но взяла себя в руки и принялась кивать, выражая поддержку.

– Эрик Линкер, кажется. Можем потом отыскать его в списках общего рейтинга. Что, прям запала? – подруга наклонилась ко мне и округлила глаза, радостная, что я оказалась романтичной натурой, как и она сама.

– Запала, – ответила я задумчиво.

А Джейн щебетала:

– Со следующей недели у всего нашего потока будут совместные лекции, помнишь? – я отвлеклась от собственных мыслей. Да, приезжает всемирно известный ученый, он будет читать у нас курс по физике. И чтобы сэкономить его бесценное время, все шесть групп объединят в актовом зале. То есть каждый первый урок в течение двух предстоящих недель мы будем проводить всем выпуском. Только при чем тут это? Джейн пояснила сама: – Это хоть какой-то шанс нам пообщаться с ребятами из других групп! В идеале через полмесяца я буду девушкой Дэна, а ты – Эрика Линкера! Только представь…

Я не сдержала усмешки – ну до чего ж она наивная. Живет в мире своих фантазий и даже не хочет возвращаться в реальность. Совместные лекции – это слишком мало для того, чтобы она стала девушкой Дэна Диккенса.

Снова скосила глаза на своего утреннего спасителя. Он смотрел прямо на меня и задумчиво улыбался. Если бы не он, у меня были бы серьезные проблемы – комендант без труда бы сопоставил и пропавший ключ, и вчерашних собак. Не имею понятия, как все это я бы объясняла руководству академии – за воровство у коменданта я бы простым взысканием не отделалась. Эрик Линкер, спасибо тебе, хоть и заочно.

Мое взбудораженное состояние взметнулось с новой силой, когда я наконец-то вошла в чат.

В «Общей комнате» светилось сообщение, которое тут же выхватил мой взгляд: «Игроку «Рибонуклеин» начислено 30 бонусов». Тут же открыла и мигающее зеленым сообщение:

Ки: С собаками было круто, но уж слишком шумно:)

Рибонуклеин: Но задание я выполнила.

Ки: О, ты только не подумай, что я осуждал твои методы! Наоборот, мне очень понравилась масштабность твоего подхода, милая Энни!

Снова этот волнующий мандраж – как будто его одобрение так много значило для меня!

Рибонуклеин: Ну, раз я такая милая, могу задать тебе вопрос?

Ки: Ты – можешь:) Правда, не могу гарантировать, что отвечу на него.

Рибонуклеин: Какой ник в чате у Эрика Линкера?

Ки: Я рассмеялся в голос от твоей наглости, а это привлекает ко мне внимание:) Ну же, не выдавай меня окружающим, солнышко! Задай другой вопрос:)

Я не расстроилась отказу – было сразу понятно, что такую информацию оглашать не принято.

Рибонуклеин: Какова цель Игры?

Ки: Вот на это могу ответить. Азарт и любопытство.

Я дала себе полное право говорить с ним в том же духе, что и он со мной:

Рибонуклеин: Если уж согласился отвечать, милый Ки, то не будь таким поверхностным – не разочаровывай меня!

Ки: Ого! Энни Питерс! У меня не должно быть любимчиков, но ты прямо отвоевываешь себе это место с боем! Хорошо:) Цель игры – заставить каждого взглянуть на себя по-другому, узнать себя настоящего. Вот разве ты раньше могла предположить, что способна на такое? Разве сегодня ты не узнала себя лучше?

Я не нашлась с ответом. Еще через несколько секунд история переписки очистилась.

Потом я получила поздравление от Никарагуа и снова с ним немного поболтала. Выяснилось, что завтра будет турнир от Тени – об этом кричал уже весь чат. В шесть утра будет вывешено задание, сроки выполнения и бонусы победителю. В груди что-то сжималось от нетерпения. Разве я раньше могла предположить, что способна на такое? Разве теперь я не знала себя лучше, чем вчера?

На волне приподнятого настроения написала и Кроссу, который, как обычно, молча торчал в сети:

Рибонуклеин: Я выполнил свое первое задание!

Кросс: И?

Рибонуклеин: Ты тоже новенький?

Кросс: Если ты всем задаешь подобные вопросы, то не удивляйся, если вскоре твое имя появится в топе. Или оно уже там?

Он боится нарушать правила – наверное, это оправдано. Но мне было любопытно.

Рибонуклеин: А почему ты никогда не пишешь в общем чате?

Кросс: А почему этого не делаешь ты?

Рибонуклеин: Меня это пока не интересует.

Кросс: Пока?

Да уж, всего за один день я изменилась так сильно, что даже в письменной речи допускаю подобные оговорки.

Рибонуклеин: Не знаю. А теперь и ты ответь.

Кросс: Меня это уже не интересует.

Имеется в виду, что раньше интересовало, но теперь перестало? Говорит не как новичок. Но тогда зачем он практически круглосуточно торчит в чате, не принимая участия в общих дебошах? Меня озарила идея, но прямо спрашивать об этом было бы бессмысленно.

Рибонуклеин: Как думаешь, что нужно сделать, чтобы стать Тенью?

Ответ не приходил мучительных десять минут.

Кросс: Я думаю, что Ки сам выбирает Теней. И почти уверен, что это его приближение и в реальной жизни, ведь он должен им полностью доверять. Не больше четырех человек. Я бы поступил именно так на его месте.

Скорее всего, он прав. В чате как-то обсуждался этот вопрос, и была высказана мысль, что Тенью назначают, если набрать определенное количество бонусов. Но все это лишь гипотезы, никто толком и не знал ответа. Мне очень импонировала сдержанная манера Кросса выражать мысли – он был очень умен и очень осторожен. И он мог оказаться как Тенью, так и Игроком, насильно втянутым в Игру и пока не нашедшим способа из нее выйти. Он мог оказаться Эриком Линкером, Алексом Миллером или самим Ки Роджерсом. Куда подевалась Джейн? Что можно делать в душе битый час?