Текст книги "Последняя невеста"

Глава 3

Встреча

Долгое время Владимир был безутешен. Мария, винившая себя в смерти девушек, осунулась и стала похожа на бледную тень. Несмотря на это, она все же всячески пыталась развлечь брата, но ни скачки, ни охота, ни посещение высшего общества не могли вырвать его из холодных липких лап тоски. Ощущая и свою вину в произошедших несчастьях, Владимир не переставал заниматься самобичеванием. Мария уповала на Бога, каждый день посещая церковь и молясь.

Но время способно вылечить любую, даже самую тяжелую и кровоточащую рану. А иногда этому помогает и случай.

Через два года после трагической гибели сестер Владимир объезжал свои пастбища и наткнулся на карету со сломанным колесом, перегородившую дорогу к городу. Спешившись с лошади, он приблизился к карете, чтобы оказать посильную помощь пассажирам, один из которых бегал вокруг кареты и охал.

– Я рад Вас приветствовать, сударь! – обратился Владимир к полному мужчине.

Тот оглянулся на подошедшего и раскланялся в приветствии.

– Могу я Вам чем-то помочь? – продолжил Владимир.

– Да, милостивый сударь, благодарю Вас от всей души! – воскликнул обрадованный толстяк. – Прошу Вас помочь моим жене и дочери, которые не могут выйти из накренившейся кареты, так как боятся, что та совсем опрокинется и придавит их.

Открыв дверцу, Владимир наткнулся на два огромных испуганных глаза фиалкового цвета. Обладательницей прекрасных глаз была молодая красивая девушка, испуганно прижавшаяся к своей матери. Женщина с любопытством разглядывала появившегося в дверном проеме молодого мужчину.

– Добрый день, сударыни! – нарушил молчание Владимир. – Прошу прощения, если напугал вас своим внезапным появлением. Позвольте вам помочь.

– Добрый день, сударь! – в одни голос сказали обе пленницы кареты.

Владимир протянул руку девушке, сидевшей ближе к выходу. Девушка оглянулась на мать, получила утвердительный кивок головой и робко протянула тонкую руку, обтянутую кружевной перчаткой. Владимир прикоснулся к тонкому теплому кружеву и почувствовал неведомое до тех пор чувство, когда все тело наполняет необъяснимая легкость, а голова начинает слегка кружиться. От неожиданности он покачнулся, а девушка схватила его за руку, чтобы он не упал.

– Простите, сударь, – она отдернула свою руку, – но мне кажется, что Вам помощь тоже не помешает.

Ее легкая улыбка заставила его покраснеть до корней волос.

Выбравшись из кареты, женщина принялась благодарить своего спасителя, полный мужчина так же не отставал, осыпая его любезностями. Подоспевшие пастухи починили колесо у кареты, и одели его на ось.

Владимир, будучи гостеприимным хозяином, предложил мужчине и его спутницам отдохнуть и пообедать в его усадьбе. Долго уговаривать не пришлось. После небольшой экскурсии по владениям Владимира все подъехали к величественной усадьбе.

За обедом выяснилось, что гости едут в дом к своему дальнему родственнику, где по давней договоренности, должно пройти сватовство их дочери Екатерины. При этом разговоре девушка поникла и на ее лице отразилась такая печаль, что Владимир больше не смог вести светскую беседу. Он резко встал и, обойдя обеденный стол, остановился около мужчины, представившегося Петром Вениаминовичем.

– Простите меня за дерзость, Петр Вениаминович, конечно, мы с Вами мало знакомы, но я прошу Вас никуда не ездить.

– Объяснитесь, сударь! – брови Петра Вениаминовича полезли на лоб.

– Все, что у меня есть во владениях, Вы сегодня видели. Я не беден, поэтому могу предложить своей будущей жене достойную жизнь. Но девушки, занявшей место в моем сердце, я не встречал. До сегодняшнего дня.

Владимир многозначительно посмотрел на Екатерину, залившуюся при этих словах легким румянцем. Она удивленно посмотрела на Владимира и, встретив его прямой взгляд, опустила ресницы.

– Вы что же, сударь, просите руки моей дочери?! – удивленно воскликнул Петр Вениаминович, покрывшийся испариной.

– Именно так, сударь! – твердо ответил Владимир и, спохватившись, продолжил: – Если, конечно, я не противен Вашей дочери.

Екатерина подняла глаза и с благодарностью посмотрела на Владимира. Улыбка озарила ее румяное личико.

– Но, позвольте, – начал отец девушки, – во-первых, я связан обещанием своему родственнику отдать свою дочь за его сына, а во-вторых, сударь, я не могу предложить Вам большого приданного за Катенькой.

– Мне ничего и не нужно, сударь. Если Ваша дочь будет всегда со мной рядом, я буду самым богатым человеком в мире!

Мать Екатерины при таких словах прослезилась и промокнула глаза платком.

Петр Вениаминович тяжело задышал, усиленно обдумывая все вышесказанное. Его взгляд упал на дочь, и он впервые за последнее время увидел улыбку на ее лице. Эта улыбка была легкой и стеснительной, но она ясно показывала, что этот молодой человек, взявшийся из ниоткуда, потревожил нежное девичье сердце. Этого было вполне достаточно, чтобы отец принял правильное решение.

Через два месяца в церкви, расположенной неподалеку от усадьбы, громко звонили колокола, возвещая о свадьбе Владимира Стрельникова и Екатерины Морозовой. Мария впервые после смерти сестер надела светлое платье и улыбалась, глядя на счастливую пару.

Через год после свадьбы у молодых родилась дочь Маргарита. Радости в доме не было предела. Казалось, что вся усадьба наполнилась музыкой. Владимир и Екатерина ни на шаг не отходили от дочурки.

Когда Маргарита подросла, ей наняли лучшую в округе гувернантку, чтобы та обучила девочку всему, что положено было знать: чтению и письму, иностранным языкам, географии, арифметике, игре на музыкальных инструментах и живописи. Но девочка без особой охоты занималась с пожилой дамой, потому что ее манили таинственные укромные уголки в саду, подземная пещера с родником за садом, отгороженная от любопытных глаз, темный лес, стонущий от порывов сильного ветра. Все, что находилось под строгим запретом, тянуло Маргариту со страшной неведомой силой. В пол уха слушая нудные наставительные речи гувернантки, она представляла себя на большом деревянном корабле. Вот капитан Марго отдает приказы морякам, а они беспрекословно ей подчиняются. А как она любила, в тайне от родителей, сдергивать такое неудобное и ненавистное платье, выпрыгивать из окна на непримятую влажную от росы траву и совершать кругосветные путешествия, пусть они и ограничивались высоким забором вокруг дома.

Иногда в гости к родителям приезжали их друзья. С собой они привозили двух своих дочерей и долговязого сына. Маргарита в первый их визит честно пыталась подружиться с девочками, но те были слишком заносчивы, а игры Маргариты приводили их просто в ужас. Ни разглядывание в садовом пруду головастиков, ни лазанье по деревьям, ни даже дрессировка маленьких поросят в хлеву не приводила их в восторг. Девочки неистово визжали и делали вид, что вот-вот рухнут в обморок, а их братец постоянно кривил такие гримасы, что было неясно, с каким же лицом он все-таки родился. Ясно было одно – дружить с Маргаритой, или хотя бы делать доброжелательный вид, гости наотрез отказывались. Поэтому каждый их приезд вызывал у девочки ноющую зубную боль. В эти часы у Маргариты было только одно желание – спрятаться подальше ото всех.

Глава 4

Ночная гостья

Жизнь Маргариты, то есть моя, проходила легко и беззаботно, несмотря на частые размолвки с родителями и сестрой отца Марией. Тетушке Бог не дал своих детей, поэтому всю свою любовь она отдала мне. Сейчас, спустя столько лет, я понимаю, чем она пожертвовала ради семьи моего отца, так и не выйдя больше замуж. Но тогда были моменты, когда я ненавидела ее за чрезмерную заботу, опеку и постоянные наставления.

Как только заканчивались мои занятия с гувернанткой, я моментально мчалась в сад к заросшему белыми кувшинками пруду. Тетя Мария тут же следовала за мной словно тень, шуршащая своим темно-синим платьем. Я научилась улавливать это шуршание задолго до того момента, когда строгое тетино лицо, затянутое в кружевной чепец, появлялось из-за стены усадьбы. Сколько времени я провела, сидя на высоком дереве, растущем около пруда, наблюдая, как степенная тетя Мария в мгновение утрачивает всю свою спесь, и совершает спешную прогулку вокруг дома в надежде отыскать беглянку. Я, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, выглядывала из-за веток, стараясь рассмотреть бледное лицо тети, заламывающей в истерике руки. Ведь ей не могло привидеться даже в страшном сне, что ее ненаглядная племянница, с таким усердием корпящая над книжками, может лихо запрыгнуть на дерево, несмотря на длинное неудобное платье.

Однажды все же я была поймана отцом, прибежавшим на истошные вопли тетушки, когда она в очередной раз меня «потеряла» в саду. Он быстро оценил ситуацию и, скользнув суровым взглядом по густой растительности сада, довольно быстро обнаружил свою проказницу-дочь, пытающуюся отцепить как на грех застрявшее между ветвей дерева платье.

Конечно, я была строго наказана. Мой бунтарский характер вместе со мной заперли на чердаке, хоть мама и упрашивала отца поступить мене сурово. Но он был непреклонен.

– Двенадцатилетняя девочка должна осознавать тяжесть своих неблаговидных поступков, – прервал он мамины уговоры. – Маргарита должна понести заслуженное наказание за издевательства над своей несчастной тетушкой Марией. Да с ней чуть удар не случился! – возмутился в последний раз отец и, посчитав разговор оконченным, вышел из моей комнаты.

Тетушка стояла в углу комнаты с надутыми губами, напоминая в этот момент маленькую обиженную девочку. Я спрятала рвущуюся наружу улыбку в свою тряпичную старую куклу и послушно опустила голову. Мне предстояло не очень приятное времяпровождение на пыльном полупустом чердаке. Жителей его я не боялась, слишком пугливы были они сами. Единственное, что меня страшило – остаться одной в темной комнате ночью. Отец решил, что наказание будет не полным без ночевки на чердаке. Таким образом, он хотел заставить меня подумать над своим поведением и пересмотреть отношение к заботливой тетушке. Вечно занятой отец редко уделял мне внимание, с тех пор как мне исполнилось пять лет, поэтому он плохо знал, насколько упряма его дочь.

Ворочаясь на неудобной жесткой кушетке, милосердно принесенной прислугой, я с большим трудом задремала. Разбудил меня тихий скрип. Зная, что никто по приказу отца не поднимется в место моего заточения, я замерла и прислушалась. Сердце бешено колотилось в груди, словно загнанный в силки заяц. Сбылись мои самые страшные кошмары – я одна в кромешной тьме и кто-то медленно крадется, подбираясь все ближе. Мое воображение, напуганное донельзя, рисовало мне одну картину страшнее другой. Маленькая дверца на крыше чердака отворилась и показалась большая круглая луна. В тишине я слышала только свое прерывистое дыхание, ожидая, что сейчас ночной вор впрыгнет в окно и увидит меня. Но с глухим звуком окошко вновь закрылось и ничего больше не произошло. Испытывая некоторое разочарование, я вскочила на ноги и, забыв про всякую осторожность, бросилась к единственному чердачному окну. Оно было расположено достаточно высоко и я, пытаясь дотянуться до ручки, с трудом подтащила деревянный сундук. Встав на него, я отворила настежь окошко и выглянула наружу. Вокруг все было тихо и спокойно. Луна освещала своим бледно-голубоватым светом весь наш сад и усадьбу. В этом свете все казалось таким сказочно волшебным и необыкновенным, что я совершенно не удивилась, увидев, как над моим любимым прудом низко проплывает прозрачное белое облако, очень напоминающее женскую фигуру. Несколько секунд я внимательно рассматривала облако, пока оно не опустилось на качели в беседке. Вот теперь я уже не поверила своим глазам. Пришлось больно ущипнуть себя за ухо, но облако от этого не исчезло, а наоборот, полностью превратилось в молодую девушку. Лунный свет был настолько ярок, что я смогла разглядеть ее белое лицо. Было такое ощущение, что я уже видела когда-то эти черты, этот наклон головы, эти сложенные на коленях руки. Я не выдержала и крикнула странной девушке:

– Кто Вы, сударыня?

В эту же секунду девушка растворилась в воздухе. Я спустилась с сундука, села на свою жесткую постель и стала обдумывать увиденное. Без сомнения, девушка, качавшаяся на качелях в саду – ни что иное, как привидение. Тетушка Мария часто пугала меня бесплотной оболочкой призрака, приходящего за непослушными детьми. По началу, я верила ей, но прочитав в библиотеке отца книгу какого-то француза о заблудших неприкаянных душах, я перестала обращать внимание на тетины фантазии. Вероятно, решила я тогда, привидения существуют, но вряд ли пределом их мечтаний является гоняться за хныкающими детишками и показывать им страшные рожицы. Девушка же, посетившая наш сад, явно пришла не наказать меня за проделки, иначе не исчезла бы после моего окрика.

Решив, что лучшим вариантом все же будет поспать, я вновь устроилась на кушетке и в легкой дремоте провела остаток ночи.

Получив прощение от отца и тети, я на следующий же день решила разузнать побольше о своем ночном видении. Перерыв библиотеку отца, я, к своему великому огорчению, ничего не нашла, что могло бы пролить свет на ночную гостью. Единственным человеком, кто мог бы ответить на мои многочисленные вопросы, была тетя Мария.

Она очень удивилась, когда я робко поскреблась к ней в дверь. Обычно я, забывая обо всех правилах этикета, вносилась вихрем в комнату. Не ходя вокруг да около, я напрямик спросила тетушку:

– Тетя Мария, расскажите мне, пожалуйста, что Вы знаете о привидениях, призраках или как там их еще называют.

Брови тетушки поползли вверх, как две черные пушистые гусеницы. Она немного помолчала, а затем, подозвав меня рукой к своей кровати и дождавшись, пока я удобно устроюсь, взяла мою ладошку в свои теплые руки и проговорила:

– Твоя просьба очень неожиданная, дитя мое. Но… Ты уже достаточно большая, чтобы понять, что не все в этом мире легко и просто дается человеку. За все приходится платить, а цена иногда бывает очень высока. Когда-то я пугала тебя заблудшими душами, норовящими обидеть непослушного ребенка. Но это, конечно не так. Им нужно что-то совершенно другое, но вот знать бы только что.

Заглянув в мои заинтересованные синие глаза, тетя продолжила:

– В детстве моя бабушка часто рассказывала мне сказки, в которых главные герои встречались с привидениями. Большинство были злыми и жестокими, но встречались и добрые души.

– А почему они не уходят, а остаются здесь, с живыми людьми? – шепотом спросила я, пододвигаясь поближе к тете.

– Говорят, что в мире людей их держит какое-то незавершенное дело. И только выполнив его до конца, душа может покинуть этот мир, чтобы уйти в свет или в темноту.

– Но почему не все могут уйти в свет?

Тетя не успела ответить на мой очередной вопрос, как узорчатое витражное окно с шумом распахнулось. От удара о стоящий рядом стул стекло звонким ливнем рассыпалось на полу. Тетя издала истошный вопль и залезла на кровать с ногами. Ее тело разбила мелкая дрожь. Я медленно заползла следом за ней на кровать и спросила:

– Что с Вами? Это был просто ветер. Взрослые не должны его бояться.

Тетя посмотрела на меня потемневшими от страха глазами и, заикаясь, сказала:

– Я-я больш-ше ничего н-не знаю… М-мне нужно побыть одной. Иди в свою комнату, Маргарита.

Я вздохнула, поднялась с кровати и, оставив тетушку в скрюченной позе, направилась в свою комнату. Пройдя довольно длинный коридор, я остановилась около большой картины, где были изображены родители отца. Я знала о них немного. Отец не любил вспоминать об их трагической гибели, когда они, путешествуя на корабле, попали в шторм. На следующей картине были их дети: тетя Мария, сидящая в центре композиции, отец, стоящий за стульями, а по краям сидели их младшие сестры – Лиза и Таня. Об их смертях я знала еще меньше. Все мои домочадцы обходили этот разговор, часто поднимаемый мной, всеми способами. Только у старика конюха иногда развязывался язык, и он мог сболтнуть что-нибудь. Опомнившись, он виновато замолкал. От него я узнала о том, что Лиза увела в день свадьбы Татьяниного жениха, после чего Таня случайно выпала из окна, а Лиза вместе с неверным женихом утонула в реке, упав с моста. Эти смерти казались мне очень странными, но разобраться, что к чему не было возможности, так как эта тема явно была под строгим запретом. Но сейчас, стоя возле картины, я с удивлением разглядела в девушке, чинно сидящей со сложенными на коленях руками, со слегка наклоненной головой, ночную гостью, посетившую прошлой ночью сад.

Глава 5

Новая встреча

Всю неделю я настойчиво приставала с расспросами о привидениях ко всем членам семьи. Но так же, как и в случае с гибелью обоих младших сестер, отец, мама и тетя Мария не сказали мне ничего существенного. Отец же запретил мне вообще думать обо всем этом. А когда я понуро отправилась в свою комнату из гостиной, все же задал мне вдогонку один вопрос:

– Почему тебя так интересует эта тема, Маргарита?

Но я не собиралась раскрывать ему своего секрета, поэтому, повернувшись с невинной улыбкой, ответила:

– Просто так. Я больше Вас не потревожу своими расспросами.

С этими словами я вышла из гостиной и направилась в сад. Усевшись на качели, на которых ночью сидел призрак Лизы, я постоянно прокручивала в голове всю увиденную мной ночную картину. Множество вопросов не давали мне покоя: на самом ли деле ночная гостья – это моя погибшая тетя, почему она привидение, что держит ее здесь и видел ли ее еще кто-нибудь. От всех этих раздумий у меня страшно разболелась голова, и я отправилась отдыхать в свою комнату.

Ненадолго я забыла о ночном происшествии, тем более что узнать что-то новое не представлялось возможным.

Только через месяц мне вновь удалось увидеть Лизу.

Как-то вечером я засиделась над новой книжкой, которую нам с мамой привез отец. Дочитав последний листок, я вспомнила, что история этой книги имела продолжение, так как была еще вторая часть, которая находилась в комнате мамы. Тихо скользя по прохладному полу коридора босиком, я медленно, стараясь не разбудить маму, открыла дверь и пробралась в ее комнату. Ждать до утра совершенно не хотелось, чтобы продолжить интересное чтение. Со стороны кровати раздавалось мерное сопение. Мама спала. Осторожно, чтобы ее не разбудить, я подошла к окну, на котором лежала открытая книга. Видимо, мама тоже решила почитать перед сном, но объятия Морфея были сильнее интересной истории. Вдруг мое внимание привлекло легкое движение за окном. Вглядевшись в темноту ночи, я с трудом смогла разглядеть серый силуэт. Тяжелые дождевые тучи закрыли луну, поэтому привидение было не таким легким и светящимся, как в прошлую нашу встречу. Но я все же узнала в нем Лизу. Она металась под мелким косым дождем от беседки к тяжелым кованым воротам, закрывающим вход на старое кладбище. Сколько я себя помнила, на них всегда висел огромный ржавый замок. Попыток туда попасть я никогда не делала, хотя замок был не закрыт. Будучи совсем маленькой, я просила тетю Марию рассказать о тех, кто похоронен там. Она только печально вздохнула и заплакала. Я очень испугалась, что довела ее до слез, поэтому больше не интересовалась кладбищем и его обитателями. От прислуги я узнала, что там есть склеп нашей семьи, построенный еще моим прадедом, и все умершие Стрельниковы покоятся там. И сейчас несчастный призрак Лизы бесновался около ворот. Наконец, словно сделав над собой усилие, привидение легко скользнуло сквозь железную частую решетку и медленно поплыло внутрь. Я не могла больше сидеть на месте. Нужно было разгадать тайну Лизы.

Схватив мамин плащ, висевший на спинке стула, я выскочила через запасной выход, так как это был самый короткий путь в сад. Нельзя было терять ни секунды, иначе я могла потерять Лизу из виду. Но она не торопилась. Ее прозрачное тело в длинном белом платье скользило по траве, совершенно не приминая ее. Я же, стараясь не привлекать к себе внимания, неслась мелкой рысью вдоль усадьбы. Мелкий холодный дождь запускал свои ледяные пальцы под мою ночную сорочку, обжигая босые ступни. Бегущие по лицу дорожки воды не помешали мне увидеть, как объект моего наблюдения направлялся по кладбищу мимо старых каменных домиков. Видимо, решила я, это были склепы. Мне стало не по себе. Гнетущая тишина, в которой раздавался шепот дождя да скрип старых причудливо изогнутых деревьев, подействовала на меня угнетающе. Но повернуть назад я не могла, слишком велико было мое любопытство.

Лиза остановилась около одного из склепов. Это был невысокий каменный домик с коваными дверьми, закрытыми на тяжелый железный засов. Ее фигура медленно исчезла внутри. Любопытство и желание узнать эту невероятную тайну боролось во мне с ужасом перед неизвестностью, которая ожидала за этой мрачной дверью. Но я все же решилась. Пролезть между толстыми мокрыми прутьями не представляло труда. Очутившись внутри, я, осторожно нащупывая ледяные ступеньки, спустилась вниз. Дальше шел небольшой коридор. Легкое сияние подсказало мне, что Лиза находится где-то рядом. Я практически перестала дышать, чтобы вновь не спугнуть ее.

– И вот, наконец, я пришла к тебе, – услышала я тихий печальный голос. – Я пришла с надеждой на прощение. Милая моя, я не могу больше здесь находиться! Услышь меня, молю!

Голос прервался тихими горькими рыданиями. У меня замерзли и затекли ноги, но я боялась малейшим движением выдать свое присутствие. Скрываться мне помогал дождь, стучащий по крыше склепа. Голос раздался вновь:

– Когда, ну когда же ты простишь и отпустишь меня?! Я так устала провожать их в свет или во тьму, сама оставаясь в этом мире… Они такие молодые и красивые… так похожие на нас с тобой… Сколько их еще будет? Одна, десять или сто?! Неужели моя вина настолько огромна, что я вечно должна это делать?! Ну, ответь мне, хоть однажды!

Лиза замолчала. Ее тяжелые вздохи раздались во тьме склепа. Меня так и подмывало что-нибудь сказать, поэтому я не выдержала, выглянула из-за стены, за которой пряталась, и прошептала:

– Что Вам ответить, Лиза?

Она вскочила со скамьи, на которой все это время сидела и бросилась к гробу, стоящему ближе всего.

– Неужели?! Неужели ты смилостивилась надо мной и ответила? Наконец, я дождалась! Значит ли это, что я прощена?

Я не знала, что ответить на этот вопрос, в котором прозвучало столько боли и надежды. Я просто вышла из своего укрытия. Лиза резко повернулась в мою сторону и вскрикнула от неожиданности.

– Пожалуйста, не уходите, прошу Вас! Я хочу Вам помочь! – закричала я, пытаясь задержать ее. Но призрачная фигура моментально растаяла, и я осталась одна в кромешной тьме. Почему-то страха я тогда не ощущала. Вместо него была огромная досада, что я вновь потерпела поражение, так и не поговорив с призраком.

Тайна, которую скрывало привидение, не давала мне покоя. К кому оно обращалось? Кого и куда провожает и кому ведет счет? Эти вопросы не давали мне покоя, когда я бежала обратно. Дождь кончился и луна, вырвавшись из плена туч, освещала дорогу. Ворвавшись, словно вихрь, в свою комнату, я остолбенела. Около окна стояла Лиза и смотрела на меня. Ее испытующий блестящий взгляд будто пригвоздил меня к полу. По телу пробежала дрожь, но на удивление мне стало очень тепло. Я улыбнулась ей, чем вызвала сильное удивление.

– Ты не боишься меня, девочка? – прошептала Лиза.

– Нет, сударыня, уж извините, – и улыбнулась еще шире.

– Странно, – Лиза опустила глаза и провела рукой по волосам, некогда уложенным в высокую прическу, а теперь беспорядочно свисавшими на лоб, шею и скулы.

– Последние десять лет я стараюсь не попадаться на глаза людям, так страшна я для них. Одна даже испустила дух, а последний видевший меня мужчина бросил пить. Хотя это даже к лучшему для него, наверное.

Лиза вновь посмотрела на меня и промолвила:

– Ты первая, кто так вызывающе ведет себя со мной. Мало того, что не боится, так еще и шпионит, – в ее голосе прозвучали враждебные нотки, а губы сжались в тонкую линию.

Я поняла, что нужно немедленно что-то сделать или сказать, чтобы не разозлить призрака. Поэтому я призвала на помощь все свое красноречие, которому столько лет училась, и начала:

– Пожалуйста, сударыня, не обижайтесь, я ни в коем случае не хотела Вас обидеть, или, каким-либо образом навредить. Я бы очень хотела Вам помочь, так как вижу, что Вы несчастны. Постарайтесь довериться мне, а я, в свою очередь, сделаю все, что смогу, чтобы облегчить Вашу боль.

Наверное, мои слова возымели на Лизу должное действие, потому что она перестала испепелять меня взглядом, вздохнула и сказала:

– Чем ты, дитя, можешь мне помочь?

Окрыленная первым успехом, я продолжила:

– Я знаю кто Вы. Я видела Ваш портрет в коридоре. Также я знаю, правда, в общих чертах, что случилось с Вами и Вашей сестрой Таней.

При этих словах ее лицо стало еще печальнее, а глаза заблестели еще больше, словно вот-вот из них польются слезы.

– О, ты не представляешь, милая девочка, как часто я вспоминаю тот злосчастный день, когда нашим жизням суждено было оборваться. Видит Бог, как я жалею, что все случилось именно так! – Она горячо зашептала, медленно сползая на пол. – Тот день стал самым счастливым и самым несчастным в моей жизни и жизни моей дорогой сестрички. Злая судьба решила все за нас. В итоге – посмотри на меня! Кто я? Бесполое серое существо, обреченное годами скитаться по нашему городу, лишь иногда возвращаясь в родной дом. Как я хотела бы встретиться с моим братом и старшей сестрой! Но, предвидя их реакцию, я, конечно, никогда не решусь на этот шаг. Я понимаю, что они проклинают меня за все, что случилось. Но винить их за это не имею права. Я так перед всеми виновата, что нет мне прощения!

С этими словами серое облако, минуту назад бывшее девушкой, растаяло, оставив только несколько капель воды на подоконнике.